- Как же ты теперь…- невольно вырвалось у Татьяны.
- Я встану на ноги, - вот так, без хвастовства и затаённой тоски, и даже без «когда» и «если», а просто - «я встану».
Встану, и всё тут. Вопреки всему.
«Блажен, кто верует», - едва не сорвалось у Татьяны с языка. Вовремя поймала злые слова. Может быть, не всё потеряно ещё. Может, Лора ещё встанет с проклятого инвалидного кресла. Врачи-паранормалы порою творят настоящие чудеса, а уж Вадим с его-то первой категорией, просто обязан.
- Пойду пройдусь, - сказала Таня, поднимаясь. - Спасибо за кофе!
- Тебе спасибо - за компанию, - улыбнулась Лора.
Такая улыбка у неё… Ещё не у каждого человека встретишь. И особенности строения кисти - два отставленных пальца вместо одного, и необычные глаза, цвет волос со множеством зеркальных прядей - всё отступало перед улыбкой. Хотя обманывать себя не следовало: Лора служила. Скорее всего, и убивать приходилось, куда без этого.
Маресао вообще к убийствам относятся спокойнее, чем люди. Если считают, что какой-то негодяй достоин смерти, убивают глазом не моргнув. Суды, адвокаты, защита? Не в очевидных случаях. Если какой-то преступник попался с поличным, от него остаётся один лишь труп, тут же, не сходя с места.
Татьяна прошлась по коридору, на удивление пустому, как будто Центр паранормальной медицины не был переполненным. Он переполнен всегда, насколько она знала. Врачей не хватает, а уж целителей и подавно. Но все пациенты то ли на процедурах были, то ли именно сейчас сразу все решили устроить себе индивидуальный режим тишины. Таню это устраивало более чем. Здороваться и отвечать на дежурные вопросы дежурными же словами ей совсем не хотелось.
Одна из стен холла, подковой выгнувшаяся на внешнюю сторону больничного корпуса, была обзорной, то есть, полностью прозрачной. В жаркий полдень умное стекло темнело, отсекая безжалостные лучи. Но сейчас снаружи догорал прозрачный вечер и защита от губительного ультрафиолета не действовала за полной ненадобностью.
Солнце тонуло в белёсой мгле над горизонтом. Прежние багровые и алые вечера исчезли как класс. Теперь закатное небо мерцало розовым и сирненево-синим жемчугом. Зенит по-прежнему пылал множеством чужих звёзд, но по краям небосклона вставал непроницаемый мрак Барьера, создавая иллюзию захлопнувшейся крышки.
И вариться в этой кастрюле Городу Первых предстояло долгие годы.
Таня смотрела на собственное слабое отражение в окне и думала. Операция по вживлению хирургических имплантов пройдёт послезавтра, как Вадим и обещал, но вместе прежнего ужаса это вызывало теперь лишь глухое беспокойство. А, спрашивается, почему? Сколько видела коллег в операционной: удобно, функционально, позволяет работать с самыми сложными травмами. Можно отказаться в любой момент, импланты уйдут следующему в очереди. Но тогда неизбежно останешься на вторых ролях. Несмотря на то, что хирургов не хватает катастрофически, и не будет хватать ещё долгие годы. Пока смена не подрастёт…
Таня не собиралась отказываться от амбиций. Она хотела стать не просто первой, а лучшей! Делать то, что до неё никто ещё не делал. Пройти там, где никто ещё не ходил. Улучшать и улучшать методы работы с самыми тяжёлыми травмами. Чтобы однажды передать накопленный опыт ученикам.
И чтобы Вадим Синицын что-нибудь уважительное сказал бы!
В небе чертила свой путь одинокая падающая звезда. Болид… Сейчас он чиркнет по верхней, прозрачной, плоскости Барьера, может быть, даже взорвётся. И потянутся по чудовищной высоты куполу ручейки огненного дождя…
Странной вещью был этот Барьер: не пропускал живое и крупные предметы. Облака, дождь, пылевые/снежные бури проходили сквозь него беспрепятственно. Информация - нет. Телепатическая связь с оставшимися по тут сторону собратьями по паранорме тоже оказалась разорвана. Побывавшие близко у основания Барьера рассказывали всякие небылицы. Говорили так же, будто двое телепатов предприняли попытку исследовать тело Барьера: один остался, второй медленно и осторожно двинулся внутрь. Вначале чужеродная среда пружинила, не впуская в себя человека, а затем он всё-таки продвинулся примерно до середины. Его силуэт до сих пор темнеет на том же самом месте, а вот жив ли несчастный или умер в муках, уже не узнать. Его напарник сошёл с ума почти сразу же, связь, естественно, оборвалась…
Что они восприняли в толще Барьера? Почему не смогли передать учёным новые знания? Был ли этот эксперимент вообще?
Пылающий шар не спешил распадаться на составляющие. Татьяна долго всматривалась в него, пытаясь понять, что же это такое. Если бы она обладала паранормальным зрением! Но чего не дано, того не дано. Она родилась по разнарядке, как государственный ребёнок, в одном из репродуктивных центров Города Первых. Но никаких паранормальных довесков в геноме не имела. Не то, чтобы жалела о своей натуральности, наоборот. Но иногда, вот как сейчас, понимала, что без супервозможностей порой не обойтись.
Тихий, далёкий пока ещё, гул заставлял дрожать пол под ногами. Да что же это такое, чёрт бы его побрал! Ему давно пора уже рассыпаться на огненные кусочки под воздействием Барьера, а оно об этом даже не думает…
- Похоже на скаут-охотник дальней разведки, - невозмутимо прокомментировала Лора.
Татьяна не заметила, когда она выбралась из палаты. Тоже, видно, решила прогуляться, а потом происходящее в небе заинтересовало её.
- Какой ещё скаут-охотник? - не поняла Татьяна.
- Наш. Из космоса. Потому что все такие машины я знаю, их немного, и они стоят в ангарах в нашем секторе. Этот - другой. Посмотри, как он движется!
Татьяна никаких особенностей в стремительном падении огненного шара не замечала. Летит вниз и летит, сейчас в землю вмажется!
В землю. Не в Барьер. Ох, ты ж!
Именно это шар и сделал. На мгновение Таня ослепла от ярчайшей вспышки. Ей показалось, будто пол встал дыбом и вот-вот провалится, а панорамное окно разлетелось на множество визжащих осколков. Но когда она проморгалась, окно стояло целёхоньким и за ним жила темнота, заливающаяся воем далёких сирен.
- Скаут-охотник, - уверено повторила Лора. - Пилот, похоже, отводил машину от города. Что ж, ему это удалось.
- Откуда он мог взяться? - спросила Таня в изумлении. - Через Барьер же ничего толще пыли не проходит!
- Похоже, он появился уже под Барьером, - Лора пожала плечами совсем по-человечески.
- Но как?
- Скоро узнаем.
- Так нам и расскажут, - с сарказмом предположила Татьяна. - Сейчас. Уже.
- Мой муж - капитан Службы Быстрого Реагирования, - сказала Лора. - Он расскажет. Не по связи, конечно, а при личном посещении.
Служба Быстрого Реагирования - человеческая служба, ошарашенно подумала Татьяна. Получается, Лорин муж - человек?! Хотя чему удивляться. В последнее время смешанных союзов стало больше. Генетики за головы хватались: у такой пары не могло быть совместных детей, и, чтобы не огорчать партнёра, они отказывались от детей вообще. Неизбежный рост доли государственных детей в общем количестве новорождённых не мог радовать. Какими бы ни были продуманными программы воспитания, как бы ни был замечательно организован воспитательный дом-интернат, ребёнку всё-таки нужны родители, отец и мать.
Впрочем, демография - забота не врача-хирурга, а генетиков и репродуктивных центров.
Но Таня всё же прижала бессознательно ладонь к своему животу. И она могла бы стать матерью… Если бы её не лишили этой возможности, беспощадно и жестоко. Рана не собиралась заживать, несмотря на время и изматывающую работу, не оставлявшую времени на лишние страдания.
Могла бы.
Не стала.
Не смогла.
Что-то не так в ней самой. Какой-то изъян, какая-то ущербность, не дающая создать хорошую крепкую семью с любимым человеком и детьми. Может, если бы родилась нормально, естественно, у живой матери….
Таня встряхнула головой, отгоняя невесёлые мысли. Хватит рыдать, другим, хотя бы вот Лоре, пришлось намного хуже, чем тебе. И они не плачут, они живут. Работают. Приносят пользу, а не сопли льют.
Она думала, что уже не заснёт. Огненный шар не шёл из головы: кто-то сумел проникнуть сквозь Барьер… Счастливец-одиночка или вскоре начнётся масштабное вторжение? Снаружи или из космоса? Вдруг к планете прибыл ещё один транспортник с колонистами, и история напряжённого противостояния с чужаками повторится, только в роли принимающей стороны окажутся маресао и человечество вместе…
Но Таня заснула, едва коснувшись головой подушки, крепким сном, без сновидений.
Проснулась от слабого сияния, проходившего сквозь не до конца затенённую панель, отделявшую кровать от общего пространства палаты. Сама виновата, не проследила за степенью прозрачности. Бросила взгляд на часы: до обхода ещё полтора часа целых. Могла бы ещё поспать! Но теперь, конечно, уже не заснуть.
Лора давно уже не спала. Она держала планку, рядом лежало сложенное кресло. Тонкая майка обтягивала тело, мышечный рельеф на плечах и спине просматривался хорошо. Мышцы лежали не так, как у человека, другое совершенно тело, антропоморфное, да, но другое. Другая эволюция, другие изначальные предки. И ведь не скажешь, что некрасиво или уродливо! Просто - другое…
- Мне кажется, или тебе лучше всё-таки избегать физических нагрузок? - спросила Таня. - Раз уж ты на лечении.
- Я не знаю, когда встану на ноги, - дыхание у Лоры даже не сбилось, говорила легко и ровно, как будто за столом сидела. - Но ждать, когда ослабеют руки и пресс, не хочу. Потом труднее будет восстанавливаться.
Логично. Не поспоришь.
- Хочешь вернуться на службу?
- Хочу.
На Таню будто повеяло железным ветром из распахнувшегося рядом чужого окна.
«Хочу вернуться…»
Вновь активировать молекулярную броню и увидеть сверкающую непробиваемую плёнку на своём теле. Ощутить привычную тяжесть оружия в руках. Служить и защищать. Служить Закону. Защищать тех, кому нужна защита.
Барьер замкнулся вокруг значительного участка пространства. Сам Город Первых, прилегающие территории, около сорока дальних поселений, «выселок», как теперь говорили. В основном, вдоль дороги на Олегопетровск, которая теперь упиралась в матовую непреодолимую стену. Но были ещё и одиночные фермерские хозяйства, которых толком никто не считал...
В общей сложности, несмотря на обрыв инфсоферы и последовавший за этим хаос, общая численность людей как представителей Человечества, подходила к двенадцати миллионам. Чужих, маресао то есть, было чуть меньше. По самым скромным оценкам, огороженная Барьером территория могла прокормить около трёхсот миллионов жителей обеих рас вместе.
Разумеется, в ближайшие годы подобный прирост никому не снился, Барьер падёт раньше. Но среди двенадцати миллионов людей и почти такого же количества маресао нашлось немало тех, кто хотел бы жить своим законом, по праву силы и во имя собственной придури.
Вот так и получилось, что полный контроль над всей территорией, от восточного края Барьера до западного и от северного до южного, оставался пока мечтой.
Одним словом, Городу Первых отчаянно нужны были бойцы. Не меньше, чем врачи. Лоре хватит работы, если она сумеет восстановиться.
- Так, - в палате возник Вадим Синицын. - Лора, в постель. Живо!
Та неохотно исполнила приказ: перекатилась на спину и села точно на квадрат сложенного силового кресла. Оно тут же распрямилось, подстраиваясь под формы тела.
- Мне тоже? - спросила Татьяна. - В постель.
- Нет. Тебе назначения на осмотр, держи, - Вадим перекинул информацию с экрана своего компакт-терминала на татьянин. - К обеду как раз закончишь. Вечером ничего не ешь, только воду можно. Ну, да ты знаешь. Как, успокоилась немного?
Таня прислушалась к себе. Лёгкий холодок тревожности ещё присутствовал. Но дикого ужаса уже и след простыл. Сама сейчас удивлялась тому, как её вчера провернуло в фарш панической атаки.
- Вот и славненько. А пока можешь выйти в коридор прогуляться? Мне нужно заняться Лорой, лучше бы меня никто не отвлекал во время процедуры.
- Хорошо, - кивнула Таня.
- Спасибо.
Таня не ушла далеко. Осталась в холле, смотрела на горизонт. Каменистая пустошь, естественный ландшафт планеты. Слева виднелась часть стройки, там возводился новый больничный корпус. Город будет расти, можно даже не сомневаться. Пространство для роста есть.
Ничто больше не летело, пылая, к земле. Небо оставалось ясным, солнечным и безоблачным. Татьяна внезапно испытала странное чувство, будто вчера ей всё приснилось, настолько мирным и обыкновенным выглядел нынешний день.
- Тоже видела? - спросил Вадим, подходя ближе.
Таня сразу поняла, о чём он. О вчерашнем огненном шаре, который Лора опознала как скаут-разведчик, машину, созданную инженерами её расы.
- Что это было?
- Не знаю. Слишком далеко упало. Думаю, нам не расскажут. В ближайшее время наверняка…
- Это верно, - кивнула Таня.
Она старалась на Вадима не смотреть, чтобы… сама не понимала, чтобы что. Но не смотреть не очень-то получалось. Особенно когда он стоит вот так рядом, Держит кулаки в карманах белого врачебного халата, а на переносице собрал острую складку, словно думает о чём-то нехорошем. О сложном пациенте, например, которого не понятно пока, как вытаскивать. Слабый запах озона, свойственный всем модификантам по паранорме психокинетического спектра, смешивался с обычными больничными запахами. Какой ещё может исходить запах от врача, можно сказать, живущего в операционной? Озон, стерильность, кварц, дезинфицирующие средства, старый добрый спирт.
Но в тёмных волосах доктора Синицына не серебрилась седина. Важно, очень важно для паранормала: седина означала неотвратимую смерть. Почему-то вдруг остро захотелось, чтобы Вадим не умирал. Но тут уже… светя другим - сгораю сам. Целители никогда не умирают от старости.
- Я тут подумал, - сказал вдруг Вадим. - Когда реабилитацию пройдёшь… Может, переведёшься к нам? Мне напарник нужен.
- Но ты же паранормал! - искренне изумилась Таня. - Зачем тебе обычный врач?
Он почесал в затылке. Смешно получилось: волосы встопорщились вихрами, как у мальчишки. Самому Вадиму не видно, на кого он стал похож. Но, с другой стороны, мужчинам можно не следить за своей внешностью чересчур пристально…
- Я остался без напарника, он перевёлся в семёрку (городской госпиталь номер 7 -прим.автора). - Нас, паранормалов, мало, сама понимаешь. На плановых операциях я в одиночку ещё справляюсь. А вот на вызовах - хоть топись, было бы только, где. Если ты согласишься один день в неделю дежурить у нас, я тебе прямо благодарен буду по самые бровки. Мечтать о переводе на полную ставку, как я понимаю, бессмысленно, твоё начальство грудью на амбразуру ляжет, но не отпустит. Однако один день, думаю, выбить из них будет можно.
- Один день, возможно, да, - согласилась Татьяна.
- Отлично! - просиял он. - Тогда ты времени даром тут не теряй, освежи в памяти правила чтения паранормальных сканов…
- Эй, я ещё не договорилась ни о чём! - возмутилась она. - На меня, знаешь, как косо после такого посмотрят? Не факт, что согласятся.
- Не переживай, сам говорить буду. На меня пусть как хотят смотрят, не таких на завтрак пачками ел.
Самоуверенности выше головы. Но Вадим таким всегда и был. Даже когда выжег себя на сложной паранормальной коррекции и несколько лет не мог пользоваться своими возможностями.
- Я встану на ноги, - вот так, без хвастовства и затаённой тоски, и даже без «когда» и «если», а просто - «я встану».
Встану, и всё тут. Вопреки всему.
«Блажен, кто верует», - едва не сорвалось у Татьяны с языка. Вовремя поймала злые слова. Может быть, не всё потеряно ещё. Может, Лора ещё встанет с проклятого инвалидного кресла. Врачи-паранормалы порою творят настоящие чудеса, а уж Вадим с его-то первой категорией, просто обязан.
- Пойду пройдусь, - сказала Таня, поднимаясь. - Спасибо за кофе!
- Тебе спасибо - за компанию, - улыбнулась Лора.
Такая улыбка у неё… Ещё не у каждого человека встретишь. И особенности строения кисти - два отставленных пальца вместо одного, и необычные глаза, цвет волос со множеством зеркальных прядей - всё отступало перед улыбкой. Хотя обманывать себя не следовало: Лора служила. Скорее всего, и убивать приходилось, куда без этого.
Маресао вообще к убийствам относятся спокойнее, чем люди. Если считают, что какой-то негодяй достоин смерти, убивают глазом не моргнув. Суды, адвокаты, защита? Не в очевидных случаях. Если какой-то преступник попался с поличным, от него остаётся один лишь труп, тут же, не сходя с места.
Татьяна прошлась по коридору, на удивление пустому, как будто Центр паранормальной медицины не был переполненным. Он переполнен всегда, насколько она знала. Врачей не хватает, а уж целителей и подавно. Но все пациенты то ли на процедурах были, то ли именно сейчас сразу все решили устроить себе индивидуальный режим тишины. Таню это устраивало более чем. Здороваться и отвечать на дежурные вопросы дежурными же словами ей совсем не хотелось.
Одна из стен холла, подковой выгнувшаяся на внешнюю сторону больничного корпуса, была обзорной, то есть, полностью прозрачной. В жаркий полдень умное стекло темнело, отсекая безжалостные лучи. Но сейчас снаружи догорал прозрачный вечер и защита от губительного ультрафиолета не действовала за полной ненадобностью.
Солнце тонуло в белёсой мгле над горизонтом. Прежние багровые и алые вечера исчезли как класс. Теперь закатное небо мерцало розовым и сирненево-синим жемчугом. Зенит по-прежнему пылал множеством чужих звёзд, но по краям небосклона вставал непроницаемый мрак Барьера, создавая иллюзию захлопнувшейся крышки.
И вариться в этой кастрюле Городу Первых предстояло долгие годы.
Таня смотрела на собственное слабое отражение в окне и думала. Операция по вживлению хирургических имплантов пройдёт послезавтра, как Вадим и обещал, но вместе прежнего ужаса это вызывало теперь лишь глухое беспокойство. А, спрашивается, почему? Сколько видела коллег в операционной: удобно, функционально, позволяет работать с самыми сложными травмами. Можно отказаться в любой момент, импланты уйдут следующему в очереди. Но тогда неизбежно останешься на вторых ролях. Несмотря на то, что хирургов не хватает катастрофически, и не будет хватать ещё долгие годы. Пока смена не подрастёт…
Таня не собиралась отказываться от амбиций. Она хотела стать не просто первой, а лучшей! Делать то, что до неё никто ещё не делал. Пройти там, где никто ещё не ходил. Улучшать и улучшать методы работы с самыми тяжёлыми травмами. Чтобы однажды передать накопленный опыт ученикам.
И чтобы Вадим Синицын что-нибудь уважительное сказал бы!
В небе чертила свой путь одинокая падающая звезда. Болид… Сейчас он чиркнет по верхней, прозрачной, плоскости Барьера, может быть, даже взорвётся. И потянутся по чудовищной высоты куполу ручейки огненного дождя…
Странной вещью был этот Барьер: не пропускал живое и крупные предметы. Облака, дождь, пылевые/снежные бури проходили сквозь него беспрепятственно. Информация - нет. Телепатическая связь с оставшимися по тут сторону собратьями по паранорме тоже оказалась разорвана. Побывавшие близко у основания Барьера рассказывали всякие небылицы. Говорили так же, будто двое телепатов предприняли попытку исследовать тело Барьера: один остался, второй медленно и осторожно двинулся внутрь. Вначале чужеродная среда пружинила, не впуская в себя человека, а затем он всё-таки продвинулся примерно до середины. Его силуэт до сих пор темнеет на том же самом месте, а вот жив ли несчастный или умер в муках, уже не узнать. Его напарник сошёл с ума почти сразу же, связь, естественно, оборвалась…
Что они восприняли в толще Барьера? Почему не смогли передать учёным новые знания? Был ли этот эксперимент вообще?
Пылающий шар не спешил распадаться на составляющие. Татьяна долго всматривалась в него, пытаясь понять, что же это такое. Если бы она обладала паранормальным зрением! Но чего не дано, того не дано. Она родилась по разнарядке, как государственный ребёнок, в одном из репродуктивных центров Города Первых. Но никаких паранормальных довесков в геноме не имела. Не то, чтобы жалела о своей натуральности, наоборот. Но иногда, вот как сейчас, понимала, что без супервозможностей порой не обойтись.
Тихий, далёкий пока ещё, гул заставлял дрожать пол под ногами. Да что же это такое, чёрт бы его побрал! Ему давно пора уже рассыпаться на огненные кусочки под воздействием Барьера, а оно об этом даже не думает…
- Похоже на скаут-охотник дальней разведки, - невозмутимо прокомментировала Лора.
Татьяна не заметила, когда она выбралась из палаты. Тоже, видно, решила прогуляться, а потом происходящее в небе заинтересовало её.
- Какой ещё скаут-охотник? - не поняла Татьяна.
- Наш. Из космоса. Потому что все такие машины я знаю, их немного, и они стоят в ангарах в нашем секторе. Этот - другой. Посмотри, как он движется!
Татьяна никаких особенностей в стремительном падении огненного шара не замечала. Летит вниз и летит, сейчас в землю вмажется!
В землю. Не в Барьер. Ох, ты ж!
Именно это шар и сделал. На мгновение Таня ослепла от ярчайшей вспышки. Ей показалось, будто пол встал дыбом и вот-вот провалится, а панорамное окно разлетелось на множество визжащих осколков. Но когда она проморгалась, окно стояло целёхоньким и за ним жила темнота, заливающаяся воем далёких сирен.
- Скаут-охотник, - уверено повторила Лора. - Пилот, похоже, отводил машину от города. Что ж, ему это удалось.
- Откуда он мог взяться? - спросила Таня в изумлении. - Через Барьер же ничего толще пыли не проходит!
- Похоже, он появился уже под Барьером, - Лора пожала плечами совсем по-человечески.
- Но как?
- Скоро узнаем.
- Так нам и расскажут, - с сарказмом предположила Татьяна. - Сейчас. Уже.
- Мой муж - капитан Службы Быстрого Реагирования, - сказала Лора. - Он расскажет. Не по связи, конечно, а при личном посещении.
Служба Быстрого Реагирования - человеческая служба, ошарашенно подумала Татьяна. Получается, Лорин муж - человек?! Хотя чему удивляться. В последнее время смешанных союзов стало больше. Генетики за головы хватались: у такой пары не могло быть совместных детей, и, чтобы не огорчать партнёра, они отказывались от детей вообще. Неизбежный рост доли государственных детей в общем количестве новорождённых не мог радовать. Какими бы ни были продуманными программы воспитания, как бы ни был замечательно организован воспитательный дом-интернат, ребёнку всё-таки нужны родители, отец и мать.
Впрочем, демография - забота не врача-хирурга, а генетиков и репродуктивных центров.
Но Таня всё же прижала бессознательно ладонь к своему животу. И она могла бы стать матерью… Если бы её не лишили этой возможности, беспощадно и жестоко. Рана не собиралась заживать, несмотря на время и изматывающую работу, не оставлявшую времени на лишние страдания.
Могла бы.
Не стала.
Не смогла.
Что-то не так в ней самой. Какой-то изъян, какая-то ущербность, не дающая создать хорошую крепкую семью с любимым человеком и детьми. Может, если бы родилась нормально, естественно, у живой матери….
Таня встряхнула головой, отгоняя невесёлые мысли. Хватит рыдать, другим, хотя бы вот Лоре, пришлось намного хуже, чем тебе. И они не плачут, они живут. Работают. Приносят пользу, а не сопли льют.
Она думала, что уже не заснёт. Огненный шар не шёл из головы: кто-то сумел проникнуть сквозь Барьер… Счастливец-одиночка или вскоре начнётся масштабное вторжение? Снаружи или из космоса? Вдруг к планете прибыл ещё один транспортник с колонистами, и история напряжённого противостояния с чужаками повторится, только в роли принимающей стороны окажутся маресао и человечество вместе…
Но Таня заснула, едва коснувшись головой подушки, крепким сном, без сновидений.
Проснулась от слабого сияния, проходившего сквозь не до конца затенённую панель, отделявшую кровать от общего пространства палаты. Сама виновата, не проследила за степенью прозрачности. Бросила взгляд на часы: до обхода ещё полтора часа целых. Могла бы ещё поспать! Но теперь, конечно, уже не заснуть.
Лора давно уже не спала. Она держала планку, рядом лежало сложенное кресло. Тонкая майка обтягивала тело, мышечный рельеф на плечах и спине просматривался хорошо. Мышцы лежали не так, как у человека, другое совершенно тело, антропоморфное, да, но другое. Другая эволюция, другие изначальные предки. И ведь не скажешь, что некрасиво или уродливо! Просто - другое…
- Мне кажется, или тебе лучше всё-таки избегать физических нагрузок? - спросила Таня. - Раз уж ты на лечении.
- Я не знаю, когда встану на ноги, - дыхание у Лоры даже не сбилось, говорила легко и ровно, как будто за столом сидела. - Но ждать, когда ослабеют руки и пресс, не хочу. Потом труднее будет восстанавливаться.
Логично. Не поспоришь.
- Хочешь вернуться на службу?
- Хочу.
На Таню будто повеяло железным ветром из распахнувшегося рядом чужого окна.
«Хочу вернуться…»
Вновь активировать молекулярную броню и увидеть сверкающую непробиваемую плёнку на своём теле. Ощутить привычную тяжесть оружия в руках. Служить и защищать. Служить Закону. Защищать тех, кому нужна защита.
Барьер замкнулся вокруг значительного участка пространства. Сам Город Первых, прилегающие территории, около сорока дальних поселений, «выселок», как теперь говорили. В основном, вдоль дороги на Олегопетровск, которая теперь упиралась в матовую непреодолимую стену. Но были ещё и одиночные фермерские хозяйства, которых толком никто не считал...
В общей сложности, несмотря на обрыв инфсоферы и последовавший за этим хаос, общая численность людей как представителей Человечества, подходила к двенадцати миллионам. Чужих, маресао то есть, было чуть меньше. По самым скромным оценкам, огороженная Барьером территория могла прокормить около трёхсот миллионов жителей обеих рас вместе.
Разумеется, в ближайшие годы подобный прирост никому не снился, Барьер падёт раньше. Но среди двенадцати миллионов людей и почти такого же количества маресао нашлось немало тех, кто хотел бы жить своим законом, по праву силы и во имя собственной придури.
Вот так и получилось, что полный контроль над всей территорией, от восточного края Барьера до западного и от северного до южного, оставался пока мечтой.
Одним словом, Городу Первых отчаянно нужны были бойцы. Не меньше, чем врачи. Лоре хватит работы, если она сумеет восстановиться.
- Так, - в палате возник Вадим Синицын. - Лора, в постель. Живо!
Та неохотно исполнила приказ: перекатилась на спину и села точно на квадрат сложенного силового кресла. Оно тут же распрямилось, подстраиваясь под формы тела.
- Мне тоже? - спросила Татьяна. - В постель.
- Нет. Тебе назначения на осмотр, держи, - Вадим перекинул информацию с экрана своего компакт-терминала на татьянин. - К обеду как раз закончишь. Вечером ничего не ешь, только воду можно. Ну, да ты знаешь. Как, успокоилась немного?
Таня прислушалась к себе. Лёгкий холодок тревожности ещё присутствовал. Но дикого ужаса уже и след простыл. Сама сейчас удивлялась тому, как её вчера провернуло в фарш панической атаки.
- Вот и славненько. А пока можешь выйти в коридор прогуляться? Мне нужно заняться Лорой, лучше бы меня никто не отвлекал во время процедуры.
- Хорошо, - кивнула Таня.
- Спасибо.
Таня не ушла далеко. Осталась в холле, смотрела на горизонт. Каменистая пустошь, естественный ландшафт планеты. Слева виднелась часть стройки, там возводился новый больничный корпус. Город будет расти, можно даже не сомневаться. Пространство для роста есть.
Ничто больше не летело, пылая, к земле. Небо оставалось ясным, солнечным и безоблачным. Татьяна внезапно испытала странное чувство, будто вчера ей всё приснилось, настолько мирным и обыкновенным выглядел нынешний день.
- Тоже видела? - спросил Вадим, подходя ближе.
Таня сразу поняла, о чём он. О вчерашнем огненном шаре, который Лора опознала как скаут-разведчик, машину, созданную инженерами её расы.
- Что это было?
- Не знаю. Слишком далеко упало. Думаю, нам не расскажут. В ближайшее время наверняка…
- Это верно, - кивнула Таня.
Она старалась на Вадима не смотреть, чтобы… сама не понимала, чтобы что. Но не смотреть не очень-то получалось. Особенно когда он стоит вот так рядом, Держит кулаки в карманах белого врачебного халата, а на переносице собрал острую складку, словно думает о чём-то нехорошем. О сложном пациенте, например, которого не понятно пока, как вытаскивать. Слабый запах озона, свойственный всем модификантам по паранорме психокинетического спектра, смешивался с обычными больничными запахами. Какой ещё может исходить запах от врача, можно сказать, живущего в операционной? Озон, стерильность, кварц, дезинфицирующие средства, старый добрый спирт.
Но в тёмных волосах доктора Синицына не серебрилась седина. Важно, очень важно для паранормала: седина означала неотвратимую смерть. Почему-то вдруг остро захотелось, чтобы Вадим не умирал. Но тут уже… светя другим - сгораю сам. Целители никогда не умирают от старости.
- Я тут подумал, - сказал вдруг Вадим. - Когда реабилитацию пройдёшь… Может, переведёшься к нам? Мне напарник нужен.
- Но ты же паранормал! - искренне изумилась Таня. - Зачем тебе обычный врач?
Он почесал в затылке. Смешно получилось: волосы встопорщились вихрами, как у мальчишки. Самому Вадиму не видно, на кого он стал похож. Но, с другой стороны, мужчинам можно не следить за своей внешностью чересчур пристально…
- Я остался без напарника, он перевёлся в семёрку (городской госпиталь номер 7 -прим.автора). - Нас, паранормалов, мало, сама понимаешь. На плановых операциях я в одиночку ещё справляюсь. А вот на вызовах - хоть топись, было бы только, где. Если ты согласишься один день в неделю дежурить у нас, я тебе прямо благодарен буду по самые бровки. Мечтать о переводе на полную ставку, как я понимаю, бессмысленно, твоё начальство грудью на амбразуру ляжет, но не отпустит. Однако один день, думаю, выбить из них будет можно.
- Один день, возможно, да, - согласилась Татьяна.
- Отлично! - просиял он. - Тогда ты времени даром тут не теряй, освежи в памяти правила чтения паранормальных сканов…
- Эй, я ещё не договорилась ни о чём! - возмутилась она. - На меня, знаешь, как косо после такого посмотрят? Не факт, что согласятся.
- Не переживай, сам говорить буду. На меня пусть как хотят смотрят, не таких на завтрак пачками ел.
Самоуверенности выше головы. Но Вадим таким всегда и был. Даже когда выжег себя на сложной паранормальной коррекции и несколько лет не мог пользоваться своими возможностями.
