Упираюсь в него рукой и пытаюсь оттолкнуть. Не тут-то было. Он не сдвигается ни на миллиметр.
-Отойдите! - требую, стараясь говорить, как и он, спокойно.
Следующий вопрос приводит меня в замешательство.
-Не нравлюсь? - это мне показалось, или я слышу в его голосе провокацию?
-Нет, не нравитесь. И не должны. Да отойдите уже от меня! - все-таки повышаю голос.
Владислав Сергеевич наконец покидает мое личное пространство.
Голос разума шепчет, чтобы я ни во что не ввязывалась.
-Хрен с ней с полицией. Документы моего сына отдайте. И делайте, что хотите.
Найду Матвею другую школу. Он очень способный. Его с удовольствием возьмут в любую.
-Да, - соглашается директор.
-Нет! - отказывается учредитель.
Не знаю, кто он такой. Но он меня бесит! Уже практически до трясучки.
Ладно, попробую по-хорошему.
-Почему - нет?
-Твой сын должен будет участвовать в соревнованиях. Для этого его сюда и взяли. Плюс так меньше шансов, что ты, выйдя отсюда, побежишь куда не следует жаловаться.
-Перестаньте мне "тыкать". Потом то, что у вас его документы, никак не влияет на то, побегу я жаловаться или нет. И вообще кем Вы себя вообразили? Господом Богом?
-Именно им.
На это заявление я не представляю, что ответить.
-А Вы давно у психиатра были? На дворе вроде зима, но может Ваше состочние обостряется вне зависимости от времени года? - мой язык обгоняет мысли.
Нормально разговаривать все равно не получается.
-Олеся Денисовна, не надо так, - тихо и печально просит директор.
Тут мужчина снова оказывается рядом со мной, берет за подбородок и разворачивает мое лицо к своему.
-Утебя чувство самосохранения совсем отсутствует? Или дейстаительно не знаешь, кто я?
Он мне надоел.
-Фамилию на себе напиши! - перешла и я на неформальное обшение.
И поскольку меня очень раздражало, что он держит мое лицо, я хорошенько шлепнула его по руке.
После этого он меня отпустил.
-Зря ты так, - отойдя от меня, заметил равнодушно .
Директор занервничал сильнее.
-Олеся Денисовна, Владисла Сергеевич, мы же все взрослые люди. Давайте успокоимся и найдем решение, которое всех устроит.
-Я уже нашел. Документы ей не отдавать! - резко приказал он директору и вышел из кабинета.
Мы с Арсением Григорьевичем некоторое время смотрели на захлопнувшуюся дверь, потом - друг на друга.
И я осмелилась спросить:
-Что это было? И кто этот осёл?
Директор поморщился:
-Не надо так. Это учредитель школы Холодов Владислав Сергеевич. Он очень богатый человек и переходить ему дорогу не стоит. А Вы с ним... Эх!
Это какой-то дурной сон. И что я сейчас должна сделать? А вообще, что там с девочкой?
-Девочку врач смотрел?
Директор растерялся.
-Э-э-э. Нет.
-В общем так. Я сейчас заберу эту девочку и своего сына. Отвезу ее к врачу. Если она не пострадала, решение пусть принимают ее родители. А если все хуже, чем казалось вначале, то отвезу ее в полицию.
Директор зашипел на меня:
-Да Вы не понимаете, против кого идете!
Я достала телефон.
-Или я вызываю сотрудников сюда.
Арсений Григорьевич всплеснул руками.
-Делайте, что хотите. Потом не говорите, что Вас не предупреждали.
После этого напутствия я отыскала Матвея и девочку. И беспрепятственно покинула вместе с ними школу.
Олеся
В такси я выясняю, что девочку зовут Алиса. Почувствовав себя в безопасности, она заметно успокаивается:
-А куда мы? - задает вопрос, который ей следовало задать уже давно.
-К врачу. Ты родителям позвонила?
-Зза-чемм? - начинает заикаться, - Не надо! Я не поеду к врачу! Они... они ничего не сделали. И не собирались. И потом... У меня нет родителей, только бабушка. А у нее сердце больное...
Бедное, глупое дитя.
-Тогда зачем тебе одежду порвали? - спрашиваю, а сама закипаю.
Я же видела их, этих лосей. Здоровые. А девчонка... В ней же одни косточки. Пальцем ткни и рассыпется
-Они... - видно, что ей не хочется говорить, но она не знает, как еще можно меня остановить, - Они просто травят. Хотели видео снять, чтобы была без лифчика.
Она смущается, косится на водителя и Матвея.
-У них группа. Там много такого, - продолжает она сбивчиво.
А у меня все внутри замирает - что это за люди растут? Как так можно вообще?
-И учителя ничего не делают?
Тут Алиса грустно улыбается:
-Всем Артем заправляет. Вы же и его видели. И его отца. Учителя - обычные люди. Что они могут?
Вот с этим я не согласна. Нельзя позволять с собой так обращаться.
Девочка молитвенно складывает тонкие ладошки:
-Пожалуйста! Не надо ни к врачу, ни сообщать кому-то! Директор поговорит с ними. А если вмешаетесь Вы, сделаете только хуже. У меня 11 класс, после этой школы, я смогу поступить в престижный вуз, получить специальность, найти хорошую работу. Или меня исключат. Денег на учебу -нет. Поймите это!
Я теряюсь. Очень трудно начинать с нуля. Не у каждого хватит сил. Кто я такая, чтобы решать за нее?
-Ладно. Ничего страшного, если ты сегодня отдохнешь. Директору я позвоню. Куда тебя отвести?
-До метро. Я сама доберусь.
-Адрес назови, где живешь. На метро в другой раз покатаешься.
Поколебавшись, она все же говорит, где живет. Мы завозим ее домой.
Как только Алиса выходит из автомобиля, Матвей говорит:
-Поедем вещи соберем. Ты деньги Пал Санычу сможешь вернуть?
Я тоже думаю, что так будет правильно.
-Думаю да, у меня на кредитке есть.
-Документы из школы не забирай. Посмотреть хочу, чего золотые мальчики стоят.
У меня много сомнений, стоит ли это делать.
Но и... В чем-то Матвей прав.
-Не твоя весовая категория, - решаю выразить часть сомнений.
-Давид победил Голиафа, мам.
Спорить бесполезно.
-Как скажешь, солнц. Собери вещи. Я отработаю и приеду. И жилье поищи.
-Сделаю.
Оставаться у Антонова нельзя в любом случае. Такие благодетели ни мне, ни моему сыну не нужны. Возвращаюсь на работу. Не знаю, что ждет меня вечером. И где мы будем ночевать. Кредитными деньгами пользоваться не хочется. Но другого выхода не вижу.
Открываю дверь своим ключом. С кухни раздаются голоса. Повышенные.
Иду туда.
-Да пойми ты... - горячится Антонов, пытаясь что-то доказать Матвею.
Это глупо с его стороны. Матвей всегда был такой. Категоричный. Он же его хорошо знает.
-Слушайте, я хотел без драм. Но раз Вам так хочется... Вы меня сегодня слили. И мне не интересна причина. Есть то, что человек может сделать для каких-то целей. И то, чего он делать не будет. Я не верю, что цель оправдывает средства. Не так это. Если бы сегодня меня обвинили в изнасиловании, Вы бы рассказали правду? Вы же когда шли туда, всё слышали.
Ответом моему сыну служит молчание.
Не рассказал бы.
-Тогда что Вы мне пытаетесь объяснить?
И снова взрослому мужику нечего сказать в ответ.
Я захожу на кухню.
-Павел Александрович, произошла неприятная ситуация. Мне не понравилось, как Вы себя повели. Но читать нотации не буду. Нет у меня такого желания. Поэтому... Вот деньги за одежду и проживание. Если этого мало, скажите, сколько добавить. Я заплачу.
Вид у мужчины виноватый и расстерянный.
-Зачем ты так, Олесь? Все же хорошо было. И ты...
Обрываю его. Подозреваю, что хочет сказать. Только собирать коллекцию из сомнительеых личностей не стану. Достаточно Белова.
-Не надо, - для убедительности качаю головой.
Чтобы не усиливать тяжесть момента, берем с сыном вещи и выходим. Такси вызываем уже из подъезда.
-Слушай, а куда мы? - спрашиваю у Матвея.
-Я комнату нам нашел. Не очень, конечно. Но пока - сойдет. Диван, раскладушка есть.
-Уже хорошо.
Разговаривать не тянет. Каждому из нас нужно переварить случившееся. Может, мы сами виноваты? И не надо выделываться? А быть как все? Тогда жить будет проще. Но противней.
Последнее время я чем-то прогневила небеса. Наверное, поэтому я оказываюсь так часто перед проблемой выбора. Или скорее без права выбирать.
Директору я позвонила на следующий день и сообщила все, что думаю и о школе, и о учителях, и о нем лично. Сказала, что Матвей остается и что это его решение. Директор обрадовался. Я его радости не разделяла, так как хорошо знаю собственного сына. Повезет, если здание школы уцелеет.
Хотя несколько дней проходят спокойно.
За окнами уже почти стемнело. Идет пушистый снег. Совсем нехолодно, лишь небольшой морозец. Я знаю, так как ходила пить кофе в соседнее кафе. У меня небольшой перерыв перед следуюшим занятием. Позволяю себе просто стоять и смотреть в окно.
Вдруг меня окликают, вырывая из вороха моих мыслей.
-Олеся, Алла Николаевна просит тебя зайти. Срочно!
Это секретарь директора. Надо идти.
Подхожу к двери директорского кабинета, несколько раз стучу, слышу привычное: " Войдите", перешагиваю порог и замираю, не совсем веря в реальность открывшейся картины.
Напротив входной двери у окна расположен диван. На нем, откинувшись на спинку, сидит мужчина. Он в полурастегнутой белой рубашке, видно часть мощной грудной клетки. Я успеваю отметить поросль черных волос на смуглой коже и то, что белый цвет ткани подчеркивает ровный загар. Красиво. Следующее, на что обращаю внимание - это широко разведенные ноги в классических черных брюках и идеальной чистоты обувь. Последнее, за что цепляется взгляд, это коленопреклоненная фигура Неверовой и ее светлая макушка, риитмично опускающаяся и поднимаюшаяся между ног мужчины.
Его лицо расслаблено. Глаза полуприкрыты. Но из-под опущенных ресниц он внимательно следит за мной.
-Присоединишься? - раздается его бархатный голос под аккомпанемент влажных причмокиваний.
Я не ханжа. Меня трудно смутить. Но здесь...
-У тебя там два члена или ты хочешь мне полизать? - сама от себя не ожидаю такого ответа.
Да и Холодов, похоже, тоже не ожидает. Потому что расслабленность с его лица смывает волна гнева.
Олеся
Мне не нужен его ответ. И мне здесь нечего делать. Резко разворачиваюсь и пулей вылетаю из кабинета.
-Извращенцы! - шиплю себе под нос.
Не думаю , что он пойдет за мной, вынув член из глотки Неверовой. В голове проносится ее фразы про "облизовать". Не думала, что это настолько буквально.
Пока быстро иду на свое рабочее место, в голову приходит нехорошая мысль - а кому вообще принадлежит этот фитнес-центр? Ведь Неверова всего лишь директор. А что если хозяин всего этого -Холодов? Недаром же он пришел именно сюда. Если это так, то ничем хорошим его визит не закончится. Жаль, мне понравилось здесь работать.
Хотя может я просто зашла невовремя? И вспоминаю, что меня к Алле Николаевне позвали. Причем срочно. Вряд ли это была случайность.
Проходит полчаса.
И снова я наблюдаю секретаря.
-Олеся! Быстро к Алле Николаевне!
Я возвращаюсь в кабинет, из которого сбежала. Уже не стучусь. Чего-то более неловкого я увидеть уже не смогу.
Неверову нахожу в ее кресле. С идеальной прической и поправленным макияжем. Как надо уметь! И отсосала, и в порядок себя привела. Холодова, к счастью , нет.
-Ты - уволена! - слышу с порога.
Женшина смотрит на меня неприязненно. Хотя я ей ничего не сделала. Это её любовник унизил её при посторонних. Я бы такого не позволила. Но это ее дело.
Жму плечами.
-Расчет?
-Получишь на карту.
Собственно, это все что меня волнует.
-Мне нужно 15 минут, чтобы собрать вещи.
Я уже почти ушла.
-Стой. Не знаю, что у вас с Владом происходит, но держись от него подальше. Он - не для тебя.
Мне ее жалко. Несмотря на ее сытую жизнь, дорогие тряпки и машину. Все, что я могу сейчас, так это жалеть ее. Об нее вытерли ноги словно о грязный коврик, а все о чем она способна думать, это чтобы никто больше не позарился на психопата, который снабжает ее бабками.
И не могу понять. Поэтому возвращаюсь к ее столу и спрашиваю:
-Зачем он тебе? Он же... Вот это всё...Он к тебе даже как к человеку не относится..
В этой ситуации слова подбираются у меня с трудом.
Она взвивается за доли секунды.
-Много ты понимаешь! Зато я не живу в собачьей конуре и не гадаю, откуда взять денег на продукты!
Сомнительное преимущество. Качаю головой. На самом деле я не понимаю совсем ничего. Что мешает ей жить, сохраняя собственное достоинство? Неужели бутерброд с икрой того стоит?
-Решать как жить - только тебе.
Возвращаюсь за вещами, пытаясь стряхнуть чувство гадливости с души. Мне это не удается. Имуществом обрасти я не успела, поэтому мои сборы недолгие. Оставляю у секретаря заявление об увольнении по собственному желанию.
Натягиваю шапку с помпоном, застегиваю куртку. И выхожу в заснеженный, морозный декабрь.
Через два дня новый год. Я даже месяц на этом месте не отработала. Хотя по моим подсчетам мне должны выплатить около 150 000 рублей. И пусть только попробуют не заплатить. Я в таком состоянии способна на самые отчаянные меры.
Отхожу чуть от здания, где работала, направляясь к метро.
-Собралась? - этот голос вызывает во мне протест на молекулярном уровне.
Два черных внедорожника припаркованы в неположенном месте. Холодов стоит в нескольких метрах от автомобилей. В компании охраны.
Меня ждет? Странный тип.
-Собралась, - подтверждаю очевидное.
И продолжаю путь к метро. Где-то внутри шевелится беспокойство - не затолкают ли меня в один из багажников? Для чего только?
-Мир принадлежит сильным, - спокойный голос и непоколебимая уверенность в собственном превосходстве.
И еще что-то в выражении лица, что мне не нравится - пренебрежение.
Останавливаюсь, оглядываю его с ног до головы. Что с ним не так? Красивый же мужик, породистый, холеный. При деньгах.
Что ж мудло-то он такое?
-Ты поговорить хочешь? Рассказать мне как устроен мир? Только это твой мир. Для таких, как ты. И этой твоей... директора. Но помимо вас полно нормальных людей. Добрых, хороших. Для которых деньги хоть и имеют ценность, но богом не становятся. Думаешь, что-то доказал мне? Ну, выгнал ты меня с работы. И что дальше?
Не знаю, чего он хотел, дожидаясь, пока я выйду. Надеялся, что я буду рыдать и рвать на себе волосы от горя?
-Гонора у тебя много. Уверена, что найдешь другое место? А если нет?
Он ощупывает меня глазами. Это неприятно. И это не мужской интерес к женщине. Это желание смешать меня с грязью. Какое-то дикое стремление указать мне на мое место. Только вот шкала оценки этого места у нас с ним разная.
-А если - нет, дворником пойду работать. Прекрасная работа на свежем воздухе.
-Смотри, как бы не пожалеть потом. Сама захотела. А я готов выполнить это твое желание.
Мне хочется выбить его из привычных рамок. Сделать то же, что делает он.
Я меняю траекторию движения. Ребята-охранники напрягаются, но меня это не сильно волнует.
Холодов без шапки. На его волосы нападал снег. Он наблюдает за моими действиями с некоторой долей удивления.
Стягиваю вязаную варежку и трогаю его лоб ладонью.
-Не горячий, - озвучиваю вслух результат саоего исследования. - Температуры у тебя нет. Что же ты странный такой? Может, из психушки сбежал?
Кажется, с великим и ужасным хозяином мира давно так никто не смел обращаться. Ведь удивления на его лице значительно прибавилось. Так мы и стоим , пытаясь понять непостяжимое.
-Отойдите! - требую, стараясь говорить, как и он, спокойно.
Следующий вопрос приводит меня в замешательство.
-Не нравлюсь? - это мне показалось, или я слышу в его голосе провокацию?
-Нет, не нравитесь. И не должны. Да отойдите уже от меня! - все-таки повышаю голос.
Владислав Сергеевич наконец покидает мое личное пространство.
Голос разума шепчет, чтобы я ни во что не ввязывалась.
-Хрен с ней с полицией. Документы моего сына отдайте. И делайте, что хотите.
Найду Матвею другую школу. Он очень способный. Его с удовольствием возьмут в любую.
-Да, - соглашается директор.
-Нет! - отказывается учредитель.
Не знаю, кто он такой. Но он меня бесит! Уже практически до трясучки.
Ладно, попробую по-хорошему.
-Почему - нет?
-Твой сын должен будет участвовать в соревнованиях. Для этого его сюда и взяли. Плюс так меньше шансов, что ты, выйдя отсюда, побежишь куда не следует жаловаться.
-Перестаньте мне "тыкать". Потом то, что у вас его документы, никак не влияет на то, побегу я жаловаться или нет. И вообще кем Вы себя вообразили? Господом Богом?
-Именно им.
На это заявление я не представляю, что ответить.
-А Вы давно у психиатра были? На дворе вроде зима, но может Ваше состочние обостряется вне зависимости от времени года? - мой язык обгоняет мысли.
Нормально разговаривать все равно не получается.
-Олеся Денисовна, не надо так, - тихо и печально просит директор.
Тут мужчина снова оказывается рядом со мной, берет за подбородок и разворачивает мое лицо к своему.
-Утебя чувство самосохранения совсем отсутствует? Или дейстаительно не знаешь, кто я?
Он мне надоел.
-Фамилию на себе напиши! - перешла и я на неформальное обшение.
И поскольку меня очень раздражало, что он держит мое лицо, я хорошенько шлепнула его по руке.
После этого он меня отпустил.
-Зря ты так, - отойдя от меня, заметил равнодушно .
Директор занервничал сильнее.
-Олеся Денисовна, Владисла Сергеевич, мы же все взрослые люди. Давайте успокоимся и найдем решение, которое всех устроит.
-Я уже нашел. Документы ей не отдавать! - резко приказал он директору и вышел из кабинета.
Мы с Арсением Григорьевичем некоторое время смотрели на захлопнувшуюся дверь, потом - друг на друга.
И я осмелилась спросить:
-Что это было? И кто этот осёл?
Директор поморщился:
-Не надо так. Это учредитель школы Холодов Владислав Сергеевич. Он очень богатый человек и переходить ему дорогу не стоит. А Вы с ним... Эх!
Это какой-то дурной сон. И что я сейчас должна сделать? А вообще, что там с девочкой?
-Девочку врач смотрел?
Директор растерялся.
-Э-э-э. Нет.
-В общем так. Я сейчас заберу эту девочку и своего сына. Отвезу ее к врачу. Если она не пострадала, решение пусть принимают ее родители. А если все хуже, чем казалось вначале, то отвезу ее в полицию.
Директор зашипел на меня:
-Да Вы не понимаете, против кого идете!
Я достала телефон.
-Или я вызываю сотрудников сюда.
Арсений Григорьевич всплеснул руками.
-Делайте, что хотите. Потом не говорите, что Вас не предупреждали.
После этого напутствия я отыскала Матвея и девочку. И беспрепятственно покинула вместе с ними школу.
Глава 3.2.
Олеся
В такси я выясняю, что девочку зовут Алиса. Почувствовав себя в безопасности, она заметно успокаивается:
-А куда мы? - задает вопрос, который ей следовало задать уже давно.
-К врачу. Ты родителям позвонила?
-Зза-чемм? - начинает заикаться, - Не надо! Я не поеду к врачу! Они... они ничего не сделали. И не собирались. И потом... У меня нет родителей, только бабушка. А у нее сердце больное...
Бедное, глупое дитя.
-Тогда зачем тебе одежду порвали? - спрашиваю, а сама закипаю.
Я же видела их, этих лосей. Здоровые. А девчонка... В ней же одни косточки. Пальцем ткни и рассыпется
-Они... - видно, что ей не хочется говорить, но она не знает, как еще можно меня остановить, - Они просто травят. Хотели видео снять, чтобы была без лифчика.
Она смущается, косится на водителя и Матвея.
-У них группа. Там много такого, - продолжает она сбивчиво.
А у меня все внутри замирает - что это за люди растут? Как так можно вообще?
-И учителя ничего не делают?
Тут Алиса грустно улыбается:
-Всем Артем заправляет. Вы же и его видели. И его отца. Учителя - обычные люди. Что они могут?
Вот с этим я не согласна. Нельзя позволять с собой так обращаться.
Девочка молитвенно складывает тонкие ладошки:
-Пожалуйста! Не надо ни к врачу, ни сообщать кому-то! Директор поговорит с ними. А если вмешаетесь Вы, сделаете только хуже. У меня 11 класс, после этой школы, я смогу поступить в престижный вуз, получить специальность, найти хорошую работу. Или меня исключат. Денег на учебу -нет. Поймите это!
Я теряюсь. Очень трудно начинать с нуля. Не у каждого хватит сил. Кто я такая, чтобы решать за нее?
-Ладно. Ничего страшного, если ты сегодня отдохнешь. Директору я позвоню. Куда тебя отвести?
-До метро. Я сама доберусь.
-Адрес назови, где живешь. На метро в другой раз покатаешься.
Поколебавшись, она все же говорит, где живет. Мы завозим ее домой.
Как только Алиса выходит из автомобиля, Матвей говорит:
-Поедем вещи соберем. Ты деньги Пал Санычу сможешь вернуть?
Я тоже думаю, что так будет правильно.
-Думаю да, у меня на кредитке есть.
-Документы из школы не забирай. Посмотреть хочу, чего золотые мальчики стоят.
У меня много сомнений, стоит ли это делать.
Но и... В чем-то Матвей прав.
-Не твоя весовая категория, - решаю выразить часть сомнений.
-Давид победил Голиафа, мам.
Спорить бесполезно.
-Как скажешь, солнц. Собери вещи. Я отработаю и приеду. И жилье поищи.
-Сделаю.
Оставаться у Антонова нельзя в любом случае. Такие благодетели ни мне, ни моему сыну не нужны. Возвращаюсь на работу. Не знаю, что ждет меня вечером. И где мы будем ночевать. Кредитными деньгами пользоваться не хочется. Но другого выхода не вижу.
Открываю дверь своим ключом. С кухни раздаются голоса. Повышенные.
Иду туда.
-Да пойми ты... - горячится Антонов, пытаясь что-то доказать Матвею.
Это глупо с его стороны. Матвей всегда был такой. Категоричный. Он же его хорошо знает.
-Слушайте, я хотел без драм. Но раз Вам так хочется... Вы меня сегодня слили. И мне не интересна причина. Есть то, что человек может сделать для каких-то целей. И то, чего он делать не будет. Я не верю, что цель оправдывает средства. Не так это. Если бы сегодня меня обвинили в изнасиловании, Вы бы рассказали правду? Вы же когда шли туда, всё слышали.
Ответом моему сыну служит молчание.
Не рассказал бы.
-Тогда что Вы мне пытаетесь объяснить?
И снова взрослому мужику нечего сказать в ответ.
Я захожу на кухню.
-Павел Александрович, произошла неприятная ситуация. Мне не понравилось, как Вы себя повели. Но читать нотации не буду. Нет у меня такого желания. Поэтому... Вот деньги за одежду и проживание. Если этого мало, скажите, сколько добавить. Я заплачу.
Вид у мужчины виноватый и расстерянный.
-Зачем ты так, Олесь? Все же хорошо было. И ты...
Обрываю его. Подозреваю, что хочет сказать. Только собирать коллекцию из сомнительеых личностей не стану. Достаточно Белова.
-Не надо, - для убедительности качаю головой.
Чтобы не усиливать тяжесть момента, берем с сыном вещи и выходим. Такси вызываем уже из подъезда.
-Слушай, а куда мы? - спрашиваю у Матвея.
-Я комнату нам нашел. Не очень, конечно. Но пока - сойдет. Диван, раскладушка есть.
-Уже хорошо.
Разговаривать не тянет. Каждому из нас нужно переварить случившееся. Может, мы сами виноваты? И не надо выделываться? А быть как все? Тогда жить будет проще. Но противней.
Последнее время я чем-то прогневила небеса. Наверное, поэтому я оказываюсь так часто перед проблемой выбора. Или скорее без права выбирать.
Директору я позвонила на следующий день и сообщила все, что думаю и о школе, и о учителях, и о нем лично. Сказала, что Матвей остается и что это его решение. Директор обрадовался. Я его радости не разделяла, так как хорошо знаю собственного сына. Повезет, если здание школы уцелеет.
Хотя несколько дней проходят спокойно.
За окнами уже почти стемнело. Идет пушистый снег. Совсем нехолодно, лишь небольшой морозец. Я знаю, так как ходила пить кофе в соседнее кафе. У меня небольшой перерыв перед следуюшим занятием. Позволяю себе просто стоять и смотреть в окно.
Вдруг меня окликают, вырывая из вороха моих мыслей.
-Олеся, Алла Николаевна просит тебя зайти. Срочно!
Это секретарь директора. Надо идти.
Подхожу к двери директорского кабинета, несколько раз стучу, слышу привычное: " Войдите", перешагиваю порог и замираю, не совсем веря в реальность открывшейся картины.
Напротив входной двери у окна расположен диван. На нем, откинувшись на спинку, сидит мужчина. Он в полурастегнутой белой рубашке, видно часть мощной грудной клетки. Я успеваю отметить поросль черных волос на смуглой коже и то, что белый цвет ткани подчеркивает ровный загар. Красиво. Следующее, на что обращаю внимание - это широко разведенные ноги в классических черных брюках и идеальной чистоты обувь. Последнее, за что цепляется взгляд, это коленопреклоненная фигура Неверовой и ее светлая макушка, риитмично опускающаяся и поднимаюшаяся между ног мужчины.
Его лицо расслаблено. Глаза полуприкрыты. Но из-под опущенных ресниц он внимательно следит за мной.
-Присоединишься? - раздается его бархатный голос под аккомпанемент влажных причмокиваний.
Я не ханжа. Меня трудно смутить. Но здесь...
-У тебя там два члена или ты хочешь мне полизать? - сама от себя не ожидаю такого ответа.
Да и Холодов, похоже, тоже не ожидает. Потому что расслабленность с его лица смывает волна гнева.
Глава 4.
Олеся
Мне не нужен его ответ. И мне здесь нечего делать. Резко разворачиваюсь и пулей вылетаю из кабинета.
-Извращенцы! - шиплю себе под нос.
Не думаю , что он пойдет за мной, вынув член из глотки Неверовой. В голове проносится ее фразы про "облизовать". Не думала, что это настолько буквально.
Пока быстро иду на свое рабочее место, в голову приходит нехорошая мысль - а кому вообще принадлежит этот фитнес-центр? Ведь Неверова всего лишь директор. А что если хозяин всего этого -Холодов? Недаром же он пришел именно сюда. Если это так, то ничем хорошим его визит не закончится. Жаль, мне понравилось здесь работать.
Хотя может я просто зашла невовремя? И вспоминаю, что меня к Алле Николаевне позвали. Причем срочно. Вряд ли это была случайность.
Проходит полчаса.
И снова я наблюдаю секретаря.
-Олеся! Быстро к Алле Николаевне!
Я возвращаюсь в кабинет, из которого сбежала. Уже не стучусь. Чего-то более неловкого я увидеть уже не смогу.
Неверову нахожу в ее кресле. С идеальной прической и поправленным макияжем. Как надо уметь! И отсосала, и в порядок себя привела. Холодова, к счастью , нет.
-Ты - уволена! - слышу с порога.
Женшина смотрит на меня неприязненно. Хотя я ей ничего не сделала. Это её любовник унизил её при посторонних. Я бы такого не позволила. Но это ее дело.
Жму плечами.
-Расчет?
-Получишь на карту.
Собственно, это все что меня волнует.
-Мне нужно 15 минут, чтобы собрать вещи.
Я уже почти ушла.
-Стой. Не знаю, что у вас с Владом происходит, но держись от него подальше. Он - не для тебя.
Мне ее жалко. Несмотря на ее сытую жизнь, дорогие тряпки и машину. Все, что я могу сейчас, так это жалеть ее. Об нее вытерли ноги словно о грязный коврик, а все о чем она способна думать, это чтобы никто больше не позарился на психопата, который снабжает ее бабками.
И не могу понять. Поэтому возвращаюсь к ее столу и спрашиваю:
-Зачем он тебе? Он же... Вот это всё...Он к тебе даже как к человеку не относится..
В этой ситуации слова подбираются у меня с трудом.
Она взвивается за доли секунды.
-Много ты понимаешь! Зато я не живу в собачьей конуре и не гадаю, откуда взять денег на продукты!
Сомнительное преимущество. Качаю головой. На самом деле я не понимаю совсем ничего. Что мешает ей жить, сохраняя собственное достоинство? Неужели бутерброд с икрой того стоит?
-Решать как жить - только тебе.
Возвращаюсь за вещами, пытаясь стряхнуть чувство гадливости с души. Мне это не удается. Имуществом обрасти я не успела, поэтому мои сборы недолгие. Оставляю у секретаря заявление об увольнении по собственному желанию.
Натягиваю шапку с помпоном, застегиваю куртку. И выхожу в заснеженный, морозный декабрь.
Через два дня новый год. Я даже месяц на этом месте не отработала. Хотя по моим подсчетам мне должны выплатить около 150 000 рублей. И пусть только попробуют не заплатить. Я в таком состоянии способна на самые отчаянные меры.
Отхожу чуть от здания, где работала, направляясь к метро.
-Собралась? - этот голос вызывает во мне протест на молекулярном уровне.
Два черных внедорожника припаркованы в неположенном месте. Холодов стоит в нескольких метрах от автомобилей. В компании охраны.
Меня ждет? Странный тип.
-Собралась, - подтверждаю очевидное.
И продолжаю путь к метро. Где-то внутри шевелится беспокойство - не затолкают ли меня в один из багажников? Для чего только?
-Мир принадлежит сильным, - спокойный голос и непоколебимая уверенность в собственном превосходстве.
И еще что-то в выражении лица, что мне не нравится - пренебрежение.
Останавливаюсь, оглядываю его с ног до головы. Что с ним не так? Красивый же мужик, породистый, холеный. При деньгах.
Что ж мудло-то он такое?
-Ты поговорить хочешь? Рассказать мне как устроен мир? Только это твой мир. Для таких, как ты. И этой твоей... директора. Но помимо вас полно нормальных людей. Добрых, хороших. Для которых деньги хоть и имеют ценность, но богом не становятся. Думаешь, что-то доказал мне? Ну, выгнал ты меня с работы. И что дальше?
Не знаю, чего он хотел, дожидаясь, пока я выйду. Надеялся, что я буду рыдать и рвать на себе волосы от горя?
-Гонора у тебя много. Уверена, что найдешь другое место? А если нет?
Он ощупывает меня глазами. Это неприятно. И это не мужской интерес к женщине. Это желание смешать меня с грязью. Какое-то дикое стремление указать мне на мое место. Только вот шкала оценки этого места у нас с ним разная.
-А если - нет, дворником пойду работать. Прекрасная работа на свежем воздухе.
-Смотри, как бы не пожалеть потом. Сама захотела. А я готов выполнить это твое желание.
Мне хочется выбить его из привычных рамок. Сделать то же, что делает он.
Я меняю траекторию движения. Ребята-охранники напрягаются, но меня это не сильно волнует.
Холодов без шапки. На его волосы нападал снег. Он наблюдает за моими действиями с некоторой долей удивления.
Стягиваю вязаную варежку и трогаю его лоб ладонью.
-Не горячий, - озвучиваю вслух результат саоего исследования. - Температуры у тебя нет. Что же ты странный такой? Может, из психушки сбежал?
Кажется, с великим и ужасным хозяином мира давно так никто не смел обращаться. Ведь удивления на его лице значительно прибавилось. Так мы и стоим , пытаясь понять непостяжимое.
