Он резко схватился дверную ручку и влетел в коридор, упал. Вскрикнул от боли, стрелой пронзившей раненую ногу. Откуда ни возьмись появилась ошарашенная Лида, а следом дом содрогнулся от вопля Даши.
Лида поставила на стол перед Дашей чай. Малышка шмыгнула носом и нехотя взяла кружку. Тепло растеклось по ее холодным ладошкам.
– Пей, – как можно мягче попросила Лида.
Даша молча отпила глоток и поморщилась. Вытерла рукавом пижамы опухшее красное лицо и посмотрела в окно, за которым сгущалась темнота. Громкое тиканье часов на стене разбавилось громким гудением включившегося холодильника.
– Пей, тебе поможет…
Даша снова отпила.
– Все хорошо. Папе уже лучше… – произнесла Лида и, пододвинув стул, села рядом. Погладила дочь по голове и плечам.
Девочка вцепилась пальцами в кружку.
– Нет, не лучше! – вскричала она. – Он… он не должен был этого делать.
– Чего именно?
– Я… Я все слышала, мам. Папа упал. Ему не нужно было падать!
– Да, конечно… Я понимаю…
– Нет! Ты ничего не понимаешь! – вскочила Даша. – Это плохо! Так не должно быть, понимаешь?
– Даша! – властно произнесла мама, устремив тяжелый взгляд на дочь.
– Прости, мамуль, – всхлипнула та. – Я просто… просто…
Она снова заплакала.
И маме Лиде пришлось снова успокаивать ее. Обняв дочь, она принялась шептать ей на ухо, что с папой все хорошо, что он здоров и скоро придет в себя.
– Он… Она не должен…А… – неразборчиво расслышала она сквозь всхлипы.
Вскоре Даша успокоилась и молча допила ромашковый чай. Лида решила заварить и себе. Но несмотря на то, что напиток из купленного в аптеке пакета был на редкость мерзким, со своей задачей он справлялся. Глупые мысли, что на мужа напал волк, начали потихоньку отступать. Но взамен появлялись другие. Лида же своими глазами видела рану, сама же перевязывала ее… Глубокие порезы… Разве только если… Игорь неудачно перелазил через забор. Поди посмотри, сколько их тут с торчащими заостренными прутьями… Неужели Игорь пытался проникнуть в чей-то дом? Зачем? Обокрасть? Ведь он уже вел себя странно. Какая-то ярмарка… Рана на лбу…
– Мам… Мама? – тихо позвала Даша, и Лида тут же оторвалась от построения сложных логических связей.
– Да?
– Мама… Мамуль… Пожалуйста. Не делай этого.
– Чего именно?
– Тебе нельзя нервничать…
Эти слова теркой прошлись по душе.
– Хорошо… Не буду.
И Лида молча принялась за чай. Она заметила, как Даша не отводила от нее внимательного взгляда, но старалась не подавать виду. Но на спине уже поднялись мурашки. Возникло нехорошее чувство, что сейчас за ней и Дашей следили. Куда она смотрела? На нее? В окно?
Лида повернула голову – но за окном никого не было видно. Только смазанные силуэты крон деревьев да соседних домов с закрытыми ставнями.
Но за ними действительно следили.
Высокий тонкий силуэт с длинными руками, притаившаяся в тени соседнего дома, немигающее смотрел на желтый прямоугольник, в котором виднелись две женские фигуры. Наконец, нашедшие умиротворение в своей маленькой комнатушке…
Но тут что-то зашуршало, и тень выгнула узкую шею. Печальные глаза уставились на пустынную, залитую лунным светом асфальтированную дорогу, по бокам которой стояли молчаливые столбы электропередач. И она заметила, как на ней что-то промелькнуло.
Существо злобно зашипело. А следом подбоченилось. Сделав несколько неуклюжих шагов навстречу, оно застыло. Белая маска на месте лица резко повернулась, став едва ли не верх ногами, и застрекотала.
Там, впереди, от бревенчатого забора одного из домов, отлепилась человеческая фигура и вышла на дорогу. Она уверенно двинулась навстречу. То и дело в ее левой руке что-то тускло сверкало.
Тень тяжело ухнула и опустилась на все четыре лапы. Выгнулась, и с кошачьей прытью устремилась прочь. Она старалась держаться в тени, и лишь изредка показывалась на свету. И каждый раз, когда такое случалось, ее задние ноги длинными полосами стелились прочь, пока не утопали во мраке.
Вдруг она остановилась и плавно поднялась на ноги. Керамическое лицо повернулось, и уставилось в темное окно дома, стоящего за хиленьким заборчиком. Там сладко спали люди. Вибрировали волнами жизни, вдыхали воздух, создавали тепло. То, чего так хотелось. То, чего так не хватало.
Овал повернулся в прежнее положение. Голова наклонилась, а туловище сотряслось. Нитки, туго стягивающие его, заскрипели, и обнажили на черном теле светлый разрез. Его края поплыли, расширяясь, грозились сбросить с себя крепкие путы.
На лунном свету что-то промелькнуло. И тень, ухнув, упала на четыре конечности, пропуская блестящую штуковину над головой. Снова выпрямилась и повернула голову – там, в траве, возле калитки, лежал продолговатый предмет. Он угрюмо блестел на лунном свету, выдавая себя – длинный и широкий, резко сужающийся к концу кинжал, на рельефной рукояти которого ярко пульсировал красноватым светом овальный камень.
Уж очень сильно он походил на ритуальный.
Существо зашипело. Оно потянулось к нему тонкой пятипалой рукой, как тут резко одернуло ее. Защелкало, как огромный жук.
– Хватит, – раздался сердитый голос за спиной, заставивший тень содрогнуться.
Разрывающая нитки пробудившаяся пасть мигом закрылась. И существо резко развернулось. Зашипело.
Посреди дороги, которая никогда не знала асфальта, стоял человек, больше похожий на темную безликую статую. Дома по обе стороны от него казались черными декорациями, а растущие деревья, мрачно расправившие густые кроны, прятали птиц, щебетавших о своих проблемах. Где-то далеко слышался собачий скулеж.
– Стой, – произнес властный мужской голос.
Нависла тишина. Но тут глаза тени вспыхнули, сделав виноватое лицо жутким. Она несуразно поднялась.
– Что тебе нужно? – произнес хриплый, измученный женский голос.
– Я искал тебя, – сказал мужчина, делая шаг навстречу.
На что тень лишь зарычала.
– Да ладно? – злобно проронила она. – Зачем? По-моему, тут уже не о чем говорить!
– Ты знаешь, я никогда не желал тебе зла.
– Но ты только это и делаешь! – заявила собеседница. – Даже сейчас ты хочешь помешать мне!
Нависла тяжелая тишина.
– Нет… Ты ошибаешься. Я только хочу помочь, – тихо произнес стоявший напротив мужчина.
На что в ответ услышал шипение.
– Да ну? – с неприкрытым презрением последовал вопрос. – И поэтому ты швыряешь в меня ту штуку?
Длинная полосатая рука вытянулась и острым пальцем указала на нож, мерно лежавший неподалеку.
– Я не хотел… Я не хотел, чтобы ты снова кому-либо навредила… Я…
Он двинулся навстречу, но тут же резко застыл. Словно понял, что совершил ошибку.
– Ты вообще понимаешь, о чем ты говоришь? – взревела тень, и глаза ее неистово вспыхнули. – Ты ни капли не изменился! Все такой же… такой же эгоист!
С этими словами она шагнула вбок. И в следующее мгновение слилась с тьмой. Преследователь вздрогнул, обведя взглядом густую черноту. Он думал, что фонарные столбы, хоть и тускло светящие, сыграют ему на руку. Но быстро понял, что глубоко ошибался. Оно могло сливаться с ночью, стать ее уродливой, хищной частью.
Мужчина напрягся и посмотрел на мерцающее в траве пятно. Казалось бы, оно начало мигать быстрее. А это значило только одно.
Враг бесшумно приближался. Справа иль слева – не важно. Он все равно выдаст себя. Нужно только не упустить момент. Человек знал, что существо уже подняло лапу, готовясь нанести удар. Оно бы ни за что не отступило, понимал он, слишком уж силен его голод. В минуты сытости пасть засыпает, позволяя слабому сознанию взять контроль над телом. Но стоит ему пробудиться, и вновь останется только зверь, не знающий пощады.
На сей раз никаких поблажек. Все зашло слишком далеко. Нужно было решиться. И перечеркнуть все, что когда-то было дорого.
Инстинкт рвал разум на части, но мужчина ждал. Вдруг он полупригнулся и ринулся к ножу. Он упал на обочину и кубарем покатился к траве. На свету за его спиной что-то мелькнуло, и вновь вернулось во тьму. Вслед за раздавшимся грохотом звуки ночи заткнулись, а во все стороны посыпались куски дерева. Тянувшиеся сверху параллельными линиями провода всколыхнулись.
Раздраженное сопение сменилось на глухое рычание.
– Это больше не может продолжаться! – схватив нож, выпалил человек.
Пошатнувшись, он взял нож и поднялся на ноги. Увидел перед собой врага, вытянувшегося во всей красе под раскуроченным фонарным столбом. Все такое же высокое и худое, вонявшее мертвечиной и кровью.
Мужчина с трудом выдохнул. Поперхнулся собственной слюной. К горлу снова подступила тошнота, и он прикрыл рот рукой. Дурманящее ощущение быстро прошло.
– Что? Что-то не нравится? – издевательски пролепетал голос, и маска повернулась, став печальной.
– Это… это неправильно... – произнес человек и замахнулся.
– Да? С каких пор тебе решать, что правильно, а что – нет?! Ты… – выплюнул голос и сорвался в рычание. – Я же… я же ничем не отличаюсь от вас всех!
Тень выгнулась, и клинок, блеснув ей в глаза, улетел в темноту. Брякнул вдали.
– Ты уже не человек… Позволь… Позволь мне помочь тебе.
– Ты снова подставляешься, – процедила тень. – Тебе пора бы научиться. Но, похоже, я сожру всех быстрее, чем ты научишься метать ЭТОТ ЧЕРТОВ НОЖ!!!
Она рассмеялась. На что мужчина скривился и сплюнул.
– Успокоения ты все равно не найдешь.
– С чего это ты взял?
– Они используют тебя.
– Да ну? И что тогда мне предлагаешь ты? – высокомерно выплюнула тень.
– Свободу.
Вместо ответа – презрительное шипение. Мужчина полагал, что враг нападет. Но нет. Тот даже не шелохнулся. Однако, едва он собрался сказать что-то еще, женский голос заговорил снова.
– Ты не сможешь меня остановить… Я следую только своей воле. И, поверь, я делаю только то, что хочу. Никто. Ты слышишь? Никто не смеет больше помыкать мной, указывать, что мне делать.
С этими словами скобки-глаза сверкнули алым цветом. В следующий миг тень провалилась вникуда. Словно бы сама земля поглотила ее.
И мужчина остался один посреди заснувшей деревни. Вновь над головой затрещали не спавшие птицы, а ветер зашуршал в ветвях, как неумелый вор, в поисках никому не знакомых сокровищ.
Надрывно залаяла собака. Но через несколько секунд она жалобно заскулила и заткнулась.
Ни один мускул на лице парня не дрогнул. Лишь печальные глаза немигающее смотрели на участок земли, где только что стояло жуткое существо… которое теперь находилось очень и очень далеко.
Но тут внимание привлекло яркое пятно на дороге. Мужчина подошел к нему и присел. Оказалось, это был нож. Его нож. Лезвие, с выплавленными на нем странными крючковатыми символами несмело блистало на лунном свету. Вот только красный камень на диковинной, покрытой вензелями рукояти, больше не горел.
– Ты ошибаешься, – с сожалением уронил мужчина в тихую ночь.
В воздухе пахло гарью. Игорь стоял посреди улицы, слышал глухие завывания и стоны. По обе стороны от него стелились низенькие заборы, за которыми чернели коробки домов. Под ногами хрустели опавшие бледные листья, а деревья во дворах тянули в ночное небо голые ветви. Игорь услышал крик и обернулся. Но единственное, что увидел – алое зарево, окружившее черные верхушки лысеющего леса. Они стали словно бы выше, нависнув над крышами деревенских домов подобно грозным стражам.
Следом прогремел взрыв. Игорь инстинктивно отпрянул, но что-то горячее отбросило его, словно пушинку, на несколько метров. На тело посыпалось крошево и щепки, в горле противно запершило. Игорь неумело поднялся, плохо соображая что к чему, откашлялся. Но ноги подкосились, и он повалился назад. На некую опору, которую не видел, но чувствовал взмокшей спиной. Нечто холодное и гладкое...
Дерево?
В глазах двоилось, но он прекрасно видел, как за остатками забора плясало пламя. Оно поселилось и в голом окне, и в пустом дверном проеме. Взвивалось над стеной, где должна была быть крыша, лизало толстые рейки. А потом в нос проник запах жареного мяса. И внутренности тут же скрутило в тугой узел. Игорь закашлял, сгибаясь напополам, но резко выпрямился, когда услышал мелодичное:
– Ты следующий…
Он широко раскрытыми глазами уставился на остатки взорванного дома. Пламя уже перебралось на голое дерево, высившееся рядом. С грохотом обугленная стена обвалилась, обнажив объятое огнем нутро. В воздух тут же взвились серебристые снежинки и рассыпались по небу, как звезды. Они падали на лицо, и Игорь вытирал их, размазывая в черноту.
– Я здесь… Ты видишь?..
Нечто темное выпрямилось на дороге. Огонь окрашивал его правую сторону красным, отчего оно казалось измазанным кровью. На белом лице застыла издевательская улыбка.
Внезапно тень подняла лапу и указала пальцем на Игоря.
– Прими… Прими свою судьбу…
Оно криво зашагало навстречу. Голова телепалась, как некий отросток, а узкое тело вибрировало, вытягиваясь вперед. Длинные лапы безжизненно болтались, как несуразные ленты.
Игорь побежал. Один поворот, следующий… Становилось все жарче. По лицу струился пот, грязная от падающего пепла рубашка прилипла к телу. В левой ноге стреляла боль. Крики становились все громче, а потом появились люди. Они бежали на него, мимо него, из горящих домов. Некоторые обездвижено лежали под обломками, другие же пытались вытащить односельчан из-под завалов.
Одна из этих мельтешащих окровавленных фигур схватила Игоря за плечо. Полубезумные глаза уставились на него, взлохмаченные волосы сияли белизной. Лицо кривилось в гримасе, от одежды, похожей на бесформенное тряпье, пахло старостью. Оно казалось приторно знакомым, но Игорь никак не мог понять, кто стоял перед ним.
– Вы не видели моего Федечку? – разлился хриплый голос. – Сына моего…
– Что… Как? – небрежно уронил Игорь, плохо соображая. Он обернулся, намереваясь увидеть высокого тощего преследователя.
Но там никого не было.
– Сына моего… Федю. Ушел в море с моим Петечкой…
– Да не знаю я… – Игорь попытался вырваться, но у него ничего не вышло. Бабка держала крепко.
– Рыбаки они. Федюша и Петя… Все что осталось, обломок весла…
Игорь не понимал. Только тупо смотрел на бабку. Ее лицо вдруг начало таять, словно было вылеплено из воска.
– Да как же? Как же? Конечно, ты знаешь… – голос ее принялся растягиваться и замедляться. – Они ушли в море, и ведьма сожрала их… Теперь она пришла за тобой. Ты привел ее сюда. Теперь ты следующий…
Глаза бабки блеснули красным, а рот искривился в неестественной улыбке. В острых треугольных зубах заплясали отблески пламени.
– Умри, умри! – широко раскрыв желтые глаза, хрипела бабка. – Ты разозлил ведьму! Она пришла за тобой, пришла поглотить тебя и твою семью! Ты не сбежишь! Она уже здесь! Она везде найдет тебя!
Игорь инстинктивно отпихнул ее, и тем самым обрел свободу. Он ринулся прочь, тяжело дыша, и слышал, как ему вслед надрывно хохотала бабка с жутким расплавившимся лицом.
Людей становилось больше. Криков больше. Они слились в однообразный гул, став фоном творящегося здесь кошмара. А потом земля содрогнулась, и воздух всколыхнулся от грохота. Игорь упал, покатился кубарем и выпрямился возле объятого огнем фонарного столба. Он обернулся, и увидел, как позади него росла стена алого пламени. Она пожирала остатки домов и не успевших сбежать людей.
Но что-то в ней было не так.
И тут Игорь понял, что. Она приближалась. Собрав последние силы, он побежал.
Глава 26
Лида поставила на стол перед Дашей чай. Малышка шмыгнула носом и нехотя взяла кружку. Тепло растеклось по ее холодным ладошкам.
– Пей, – как можно мягче попросила Лида.
Даша молча отпила глоток и поморщилась. Вытерла рукавом пижамы опухшее красное лицо и посмотрела в окно, за которым сгущалась темнота. Громкое тиканье часов на стене разбавилось громким гудением включившегося холодильника.
– Пей, тебе поможет…
Даша снова отпила.
– Все хорошо. Папе уже лучше… – произнесла Лида и, пододвинув стул, села рядом. Погладила дочь по голове и плечам.
Девочка вцепилась пальцами в кружку.
– Нет, не лучше! – вскричала она. – Он… он не должен был этого делать.
– Чего именно?
– Я… Я все слышала, мам. Папа упал. Ему не нужно было падать!
– Да, конечно… Я понимаю…
– Нет! Ты ничего не понимаешь! – вскочила Даша. – Это плохо! Так не должно быть, понимаешь?
– Даша! – властно произнесла мама, устремив тяжелый взгляд на дочь.
– Прости, мамуль, – всхлипнула та. – Я просто… просто…
Она снова заплакала.
И маме Лиде пришлось снова успокаивать ее. Обняв дочь, она принялась шептать ей на ухо, что с папой все хорошо, что он здоров и скоро придет в себя.
– Он… Она не должен…А… – неразборчиво расслышала она сквозь всхлипы.
Вскоре Даша успокоилась и молча допила ромашковый чай. Лида решила заварить и себе. Но несмотря на то, что напиток из купленного в аптеке пакета был на редкость мерзким, со своей задачей он справлялся. Глупые мысли, что на мужа напал волк, начали потихоньку отступать. Но взамен появлялись другие. Лида же своими глазами видела рану, сама же перевязывала ее… Глубокие порезы… Разве только если… Игорь неудачно перелазил через забор. Поди посмотри, сколько их тут с торчащими заостренными прутьями… Неужели Игорь пытался проникнуть в чей-то дом? Зачем? Обокрасть? Ведь он уже вел себя странно. Какая-то ярмарка… Рана на лбу…
– Мам… Мама? – тихо позвала Даша, и Лида тут же оторвалась от построения сложных логических связей.
– Да?
– Мама… Мамуль… Пожалуйста. Не делай этого.
– Чего именно?
– Тебе нельзя нервничать…
Эти слова теркой прошлись по душе.
– Хорошо… Не буду.
И Лида молча принялась за чай. Она заметила, как Даша не отводила от нее внимательного взгляда, но старалась не подавать виду. Но на спине уже поднялись мурашки. Возникло нехорошее чувство, что сейчас за ней и Дашей следили. Куда она смотрела? На нее? В окно?
Лида повернула голову – но за окном никого не было видно. Только смазанные силуэты крон деревьев да соседних домов с закрытыми ставнями.
Но за ними действительно следили.
Высокий тонкий силуэт с длинными руками, притаившаяся в тени соседнего дома, немигающее смотрел на желтый прямоугольник, в котором виднелись две женские фигуры. Наконец, нашедшие умиротворение в своей маленькой комнатушке…
Но тут что-то зашуршало, и тень выгнула узкую шею. Печальные глаза уставились на пустынную, залитую лунным светом асфальтированную дорогу, по бокам которой стояли молчаливые столбы электропередач. И она заметила, как на ней что-то промелькнуло.
Существо злобно зашипело. А следом подбоченилось. Сделав несколько неуклюжих шагов навстречу, оно застыло. Белая маска на месте лица резко повернулась, став едва ли не верх ногами, и застрекотала.
Там, впереди, от бревенчатого забора одного из домов, отлепилась человеческая фигура и вышла на дорогу. Она уверенно двинулась навстречу. То и дело в ее левой руке что-то тускло сверкало.
Тень тяжело ухнула и опустилась на все четыре лапы. Выгнулась, и с кошачьей прытью устремилась прочь. Она старалась держаться в тени, и лишь изредка показывалась на свету. И каждый раз, когда такое случалось, ее задние ноги длинными полосами стелились прочь, пока не утопали во мраке.
Вдруг она остановилась и плавно поднялась на ноги. Керамическое лицо повернулось, и уставилось в темное окно дома, стоящего за хиленьким заборчиком. Там сладко спали люди. Вибрировали волнами жизни, вдыхали воздух, создавали тепло. То, чего так хотелось. То, чего так не хватало.
Овал повернулся в прежнее положение. Голова наклонилась, а туловище сотряслось. Нитки, туго стягивающие его, заскрипели, и обнажили на черном теле светлый разрез. Его края поплыли, расширяясь, грозились сбросить с себя крепкие путы.
На лунном свету что-то промелькнуло. И тень, ухнув, упала на четыре конечности, пропуская блестящую штуковину над головой. Снова выпрямилась и повернула голову – там, в траве, возле калитки, лежал продолговатый предмет. Он угрюмо блестел на лунном свету, выдавая себя – длинный и широкий, резко сужающийся к концу кинжал, на рельефной рукояти которого ярко пульсировал красноватым светом овальный камень.
Уж очень сильно он походил на ритуальный.
Существо зашипело. Оно потянулось к нему тонкой пятипалой рукой, как тут резко одернуло ее. Защелкало, как огромный жук.
– Хватит, – раздался сердитый голос за спиной, заставивший тень содрогнуться.
Разрывающая нитки пробудившаяся пасть мигом закрылась. И существо резко развернулось. Зашипело.
Посреди дороги, которая никогда не знала асфальта, стоял человек, больше похожий на темную безликую статую. Дома по обе стороны от него казались черными декорациями, а растущие деревья, мрачно расправившие густые кроны, прятали птиц, щебетавших о своих проблемах. Где-то далеко слышался собачий скулеж.
– Стой, – произнес властный мужской голос.
Нависла тишина. Но тут глаза тени вспыхнули, сделав виноватое лицо жутким. Она несуразно поднялась.
– Что тебе нужно? – произнес хриплый, измученный женский голос.
– Я искал тебя, – сказал мужчина, делая шаг навстречу.
На что тень лишь зарычала.
– Да ладно? – злобно проронила она. – Зачем? По-моему, тут уже не о чем говорить!
– Ты знаешь, я никогда не желал тебе зла.
– Но ты только это и делаешь! – заявила собеседница. – Даже сейчас ты хочешь помешать мне!
Нависла тяжелая тишина.
– Нет… Ты ошибаешься. Я только хочу помочь, – тихо произнес стоявший напротив мужчина.
На что в ответ услышал шипение.
– Да ну? – с неприкрытым презрением последовал вопрос. – И поэтому ты швыряешь в меня ту штуку?
Длинная полосатая рука вытянулась и острым пальцем указала на нож, мерно лежавший неподалеку.
– Я не хотел… Я не хотел, чтобы ты снова кому-либо навредила… Я…
Он двинулся навстречу, но тут же резко застыл. Словно понял, что совершил ошибку.
– Ты вообще понимаешь, о чем ты говоришь? – взревела тень, и глаза ее неистово вспыхнули. – Ты ни капли не изменился! Все такой же… такой же эгоист!
С этими словами она шагнула вбок. И в следующее мгновение слилась с тьмой. Преследователь вздрогнул, обведя взглядом густую черноту. Он думал, что фонарные столбы, хоть и тускло светящие, сыграют ему на руку. Но быстро понял, что глубоко ошибался. Оно могло сливаться с ночью, стать ее уродливой, хищной частью.
Мужчина напрягся и посмотрел на мерцающее в траве пятно. Казалось бы, оно начало мигать быстрее. А это значило только одно.
Враг бесшумно приближался. Справа иль слева – не важно. Он все равно выдаст себя. Нужно только не упустить момент. Человек знал, что существо уже подняло лапу, готовясь нанести удар. Оно бы ни за что не отступило, понимал он, слишком уж силен его голод. В минуты сытости пасть засыпает, позволяя слабому сознанию взять контроль над телом. Но стоит ему пробудиться, и вновь останется только зверь, не знающий пощады.
На сей раз никаких поблажек. Все зашло слишком далеко. Нужно было решиться. И перечеркнуть все, что когда-то было дорого.
Инстинкт рвал разум на части, но мужчина ждал. Вдруг он полупригнулся и ринулся к ножу. Он упал на обочину и кубарем покатился к траве. На свету за его спиной что-то мелькнуло, и вновь вернулось во тьму. Вслед за раздавшимся грохотом звуки ночи заткнулись, а во все стороны посыпались куски дерева. Тянувшиеся сверху параллельными линиями провода всколыхнулись.
Раздраженное сопение сменилось на глухое рычание.
– Это больше не может продолжаться! – схватив нож, выпалил человек.
Пошатнувшись, он взял нож и поднялся на ноги. Увидел перед собой врага, вытянувшегося во всей красе под раскуроченным фонарным столбом. Все такое же высокое и худое, вонявшее мертвечиной и кровью.
Мужчина с трудом выдохнул. Поперхнулся собственной слюной. К горлу снова подступила тошнота, и он прикрыл рот рукой. Дурманящее ощущение быстро прошло.
– Что? Что-то не нравится? – издевательски пролепетал голос, и маска повернулась, став печальной.
– Это… это неправильно... – произнес человек и замахнулся.
– Да? С каких пор тебе решать, что правильно, а что – нет?! Ты… – выплюнул голос и сорвался в рычание. – Я же… я же ничем не отличаюсь от вас всех!
Тень выгнулась, и клинок, блеснув ей в глаза, улетел в темноту. Брякнул вдали.
– Ты уже не человек… Позволь… Позволь мне помочь тебе.
– Ты снова подставляешься, – процедила тень. – Тебе пора бы научиться. Но, похоже, я сожру всех быстрее, чем ты научишься метать ЭТОТ ЧЕРТОВ НОЖ!!!
Она рассмеялась. На что мужчина скривился и сплюнул.
– Успокоения ты все равно не найдешь.
– С чего это ты взял?
– Они используют тебя.
– Да ну? И что тогда мне предлагаешь ты? – высокомерно выплюнула тень.
– Свободу.
Вместо ответа – презрительное шипение. Мужчина полагал, что враг нападет. Но нет. Тот даже не шелохнулся. Однако, едва он собрался сказать что-то еще, женский голос заговорил снова.
– Ты не сможешь меня остановить… Я следую только своей воле. И, поверь, я делаю только то, что хочу. Никто. Ты слышишь? Никто не смеет больше помыкать мной, указывать, что мне делать.
С этими словами скобки-глаза сверкнули алым цветом. В следующий миг тень провалилась вникуда. Словно бы сама земля поглотила ее.
И мужчина остался один посреди заснувшей деревни. Вновь над головой затрещали не спавшие птицы, а ветер зашуршал в ветвях, как неумелый вор, в поисках никому не знакомых сокровищ.
Надрывно залаяла собака. Но через несколько секунд она жалобно заскулила и заткнулась.
Ни один мускул на лице парня не дрогнул. Лишь печальные глаза немигающее смотрели на участок земли, где только что стояло жуткое существо… которое теперь находилось очень и очень далеко.
Но тут внимание привлекло яркое пятно на дороге. Мужчина подошел к нему и присел. Оказалось, это был нож. Его нож. Лезвие, с выплавленными на нем странными крючковатыми символами несмело блистало на лунном свету. Вот только красный камень на диковинной, покрытой вензелями рукояти, больше не горел.
– Ты ошибаешься, – с сожалением уронил мужчина в тихую ночь.
В воздухе пахло гарью. Игорь стоял посреди улицы, слышал глухие завывания и стоны. По обе стороны от него стелились низенькие заборы, за которыми чернели коробки домов. Под ногами хрустели опавшие бледные листья, а деревья во дворах тянули в ночное небо голые ветви. Игорь услышал крик и обернулся. Но единственное, что увидел – алое зарево, окружившее черные верхушки лысеющего леса. Они стали словно бы выше, нависнув над крышами деревенских домов подобно грозным стражам.
Следом прогремел взрыв. Игорь инстинктивно отпрянул, но что-то горячее отбросило его, словно пушинку, на несколько метров. На тело посыпалось крошево и щепки, в горле противно запершило. Игорь неумело поднялся, плохо соображая что к чему, откашлялся. Но ноги подкосились, и он повалился назад. На некую опору, которую не видел, но чувствовал взмокшей спиной. Нечто холодное и гладкое...
Дерево?
В глазах двоилось, но он прекрасно видел, как за остатками забора плясало пламя. Оно поселилось и в голом окне, и в пустом дверном проеме. Взвивалось над стеной, где должна была быть крыша, лизало толстые рейки. А потом в нос проник запах жареного мяса. И внутренности тут же скрутило в тугой узел. Игорь закашлял, сгибаясь напополам, но резко выпрямился, когда услышал мелодичное:
– Ты следующий…
Он широко раскрытыми глазами уставился на остатки взорванного дома. Пламя уже перебралось на голое дерево, высившееся рядом. С грохотом обугленная стена обвалилась, обнажив объятое огнем нутро. В воздух тут же взвились серебристые снежинки и рассыпались по небу, как звезды. Они падали на лицо, и Игорь вытирал их, размазывая в черноту.
– Я здесь… Ты видишь?..
Нечто темное выпрямилось на дороге. Огонь окрашивал его правую сторону красным, отчего оно казалось измазанным кровью. На белом лице застыла издевательская улыбка.
Внезапно тень подняла лапу и указала пальцем на Игоря.
– Прими… Прими свою судьбу…
Оно криво зашагало навстречу. Голова телепалась, как некий отросток, а узкое тело вибрировало, вытягиваясь вперед. Длинные лапы безжизненно болтались, как несуразные ленты.
Игорь побежал. Один поворот, следующий… Становилось все жарче. По лицу струился пот, грязная от падающего пепла рубашка прилипла к телу. В левой ноге стреляла боль. Крики становились все громче, а потом появились люди. Они бежали на него, мимо него, из горящих домов. Некоторые обездвижено лежали под обломками, другие же пытались вытащить односельчан из-под завалов.
Одна из этих мельтешащих окровавленных фигур схватила Игоря за плечо. Полубезумные глаза уставились на него, взлохмаченные волосы сияли белизной. Лицо кривилось в гримасе, от одежды, похожей на бесформенное тряпье, пахло старостью. Оно казалось приторно знакомым, но Игорь никак не мог понять, кто стоял перед ним.
– Вы не видели моего Федечку? – разлился хриплый голос. – Сына моего…
– Что… Как? – небрежно уронил Игорь, плохо соображая. Он обернулся, намереваясь увидеть высокого тощего преследователя.
Но там никого не было.
– Сына моего… Федю. Ушел в море с моим Петечкой…
– Да не знаю я… – Игорь попытался вырваться, но у него ничего не вышло. Бабка держала крепко.
– Рыбаки они. Федюша и Петя… Все что осталось, обломок весла…
Игорь не понимал. Только тупо смотрел на бабку. Ее лицо вдруг начало таять, словно было вылеплено из воска.
– Да как же? Как же? Конечно, ты знаешь… – голос ее принялся растягиваться и замедляться. – Они ушли в море, и ведьма сожрала их… Теперь она пришла за тобой. Ты привел ее сюда. Теперь ты следующий…
Глаза бабки блеснули красным, а рот искривился в неестественной улыбке. В острых треугольных зубах заплясали отблески пламени.
– Умри, умри! – широко раскрыв желтые глаза, хрипела бабка. – Ты разозлил ведьму! Она пришла за тобой, пришла поглотить тебя и твою семью! Ты не сбежишь! Она уже здесь! Она везде найдет тебя!
Игорь инстинктивно отпихнул ее, и тем самым обрел свободу. Он ринулся прочь, тяжело дыша, и слышал, как ему вслед надрывно хохотала бабка с жутким расплавившимся лицом.
Людей становилось больше. Криков больше. Они слились в однообразный гул, став фоном творящегося здесь кошмара. А потом земля содрогнулась, и воздух всколыхнулся от грохота. Игорь упал, покатился кубарем и выпрямился возле объятого огнем фонарного столба. Он обернулся, и увидел, как позади него росла стена алого пламени. Она пожирала остатки домов и не успевших сбежать людей.
Но что-то в ней было не так.
И тут Игорь понял, что. Она приближалась. Собрав последние силы, он побежал.
