Те не стали возражать, и молча согласились. Но Игорь все же остался дома – не было никакого желания купаться с раненой ногой. Даша долго испытывала его тяжелым взглядом, уговаривая присоединиться. Но папа выдержал испытание и отказался. Однако, та не расстроилась, а только тихо попросила дождаться их возвращения. К чему это было сказано, Игорь так и не понял, но на всякий случай согласился.
Первым делом он зарылся в поисках паспортов. Начал с самой основной комнаты, где они все проводили больше всего времени – кухни. Перерыл газеты на холодильнике, проверил все полки и даже заглянул в брешь между газовой плитой и стеной. Но, неудачно изогнувшись, оперся о раненую ногу. От пронзившей ее боли он вскрикнул и едва не упал – вовремя схватился за подоконник.
С трудом доковыляв до стула, Игорь сел. Нога противно пульсировала. Отдышавшись, он поставил ногу на стул и осмотрел бинт – ткань обзавелась ярко-красными пятнами. Игорь выругался. Нужно было срочно обработать рану, а аптечка была только в ванной. Поднявшись, он осторожно вышел в коридор. И лишь на одно мгновение ему показалось, как в темной нише за трубами стояла высокая тень.
Показалось.
Игорь зашел в ванную и снял бинт. То, что он увидел, ужаснуло его. Не удивительно, что Лида сорвалась, что стала подозревать… Конечно, как теперь поверить во весь этот бред, которым ее так наивно пытались успокоить?.. Нежно вешали лапшу, пока кругом витала угроза жизни всей семьи?
Надо поскорее валить отсюда. Пока не случилось еще чего похуже…
Из трех глубоких борозд сочилась кровь. Игорь промыл их водой из-под крана и обработал лекарством. Кожа пылала и словно бы дрожала под толстым слоем нового бинта, но Игорь знал, что это скоро пройдет. А пока, сидя на крае ванны, он ждал и думал, где могли затеряться проклятые документы. Принялся вспоминать, куда мог их сунуть, брала ли их Лида…
Тут он услышал глухую мелодию телефонного звонка. Она прервалась, а потом раздалась снова. Игорь доковылял до спальни и ответил на вызов прежде, чем телефон снова замолчал. Даже не взглянул на имя контакта на экранчике.
– Игорь Николаевич? – раздался знакомый, слегка хриплый голос в трубке.
– Михаил? – тупо уронил Игорь. – Что…
– Я вас не отвлекаю?
– Нет, – подумав, ответил Игорь. – Говорите.
– В общем… Понимаете, это не телефонный разговор, – голос дрожал. – Я бы… Мне нужно с вами увидеться. Это срочно.
В голове змейкой колыхнулось предчувствие чего-то плохого. Неужели… неужели он все-таки узнал? Нашел улики… Конечно же, он нашел на кухне окровавленную солонку. Конечно, еще в прошлый визит заметил рану на лбу, так красноречиво говорящую саму за себя. Должно быть, были еще какие следы – в творившейся тогда суматохе было сложно за чем-либо уследить... А теперь он искал повод подобраться за спину, чтобы нацепить наручники.
Игорь вытер взмокший лоб свободной рукой.
– Скажите мне, что произошло… – глухим голосом настоял он.
Казалось бы, в динамике застучало собственное сердце.
– Есть одно дело, – тяжело выдохнул Михаил. – Говорю же, я не хотел бы говорить об этом по телефону. Оно довольно… щекотливое. Но почему-то я уверен, что могу рассчитывать на вашу помощь… Так вы мне поможете?
Игорь колебался. Он не понимал, что заставило его сказать тихое «Да».
– Отлично, – несколько буднично произнес Михаил. – Я подъеду через час. Вам будет удобно?
– Н… То есть, да. Конечно.
И Игорь дрожащим пальцем нажал на красную кнопку. Его трясло. В голове отчаянно боролись две мысли. Одна твердила во всем признаться, и с облегченной душой сесть в тюрьму, другая же – молчать и отвергать любое обвинение.
Когда в дверь постучали, Игорь сразу понял, что это Михаил. Измученный угрызениями совести, он поднялся с кровати и, прихрамывая, вышел в коридор. Снова стук. Открыв дверь, он тупо уставился на участкового, вид которого так же оставлял желать лучшего. Лицо его было бледным и осунувшимся, под усталыми глазами – те же черные круги. Одним словом – панда. В мятой полицейской форме.
Игорь глупо ухмыльнулся и опять вытер лицо рукой. Михаил, казалось бы, этого не заметил.
– Могу я войти? – небрежно бросил он.
Игорь молча раскрыл дверь настежь, приглашая его войти.
– Я ничего не делал, – с ходу выпалил Игорь, едва участковый разулся.
– Что? – не понял тот. Он обернулся, наградив Игоря растерянным взглядом. Его фуражка сползла, сделав образ панды еще более комичным.
– Нет, ничего. Проходите на кухню, – с трудом сдержав улыбку, сказал Игорь.
– Да, конечно.
Михаил снова тяжело увалился на стул. Игорь поставил на плиту чайник, но участковый сообщил, что можно и без «этих глупых чаепитий». Тот, пожав плечами, молча исполнил его просьбу.
– Дело важное, – сказал он, вновь внимательно уставившись на отдыхающего. – И об этом я могу поговорить только с вами. С другими обсудить этот вопрос я так и не решился… Кстати, а где ваша милая супруга и красавица дочурка?
– Ушли на пляж, – скрестив на груди руки, ответил Игорь.
– Ах, тогда хорошо, – протянул Михаил. – Женщины нам тут как раз не нужны…
Он двинул рукой, словно бы проверял, на месте ли его табельный пистолет. Оказалось, что на месте.
– Я и не думал, что докатится до такого, – назидательно продолжал участковый, не сводя с Игоря глаз. – Да что вы стоите? Присаживайтесь. Вы ль гость или я?
Игорь сел напротив него.
– Так-то лучше, – сообщил Михаил, и тут зловеще понизил голос. – В общем… Дело такое… Я узнал, кто проник в дом и устроил погром.
Игорь подавился собственной слюной и закашлял.
– Неужели? – выдавил он, чувствуя, как начали дрожать руки. Пришлось убрать их под стол.
– Да, – Михаил не сводил с него внимательного взгляда. – В общем… Позавчера он был найден мертвым.
– Что? – округлил глаза Игорь, почувствовав, как затылке неприятно застучало.
– Именно, – сложил пальцы в замок Михаил. – Средь бела дня.
– Убили? – тупо уронил Игорь.
– Это еще предстоит выяснить, Игорь. Понимаете, дело более чем серьезное.
– Но почему…
– Почему что?
– Вы думаете… что тогда в доме это был он?
– Он не из отдыхающих. И его здесь никто не знает… Может, прибрел из лесу, ха. Ряженый в странные рваные тряпки, аки бомж.
– Бомж?
– Именно. Вы меня слушаете, Игорь?
– Я весь во внимании… Может, ну, он искал ночлег?
Он стал чувствовать себя увереннее. Но между тем в голове все больше и больше заваривалась каша.
– Возможно… Почему вы нервничаете? Вы что-то знаете? – сощурил глаза участковый.
– Да… То есть, не знаю…
– Выкладывайте, – потребовал участковый.
– Я… я думаю, что он тут не один, – первое, что пришло в голову, ответил Игорь. – Я… я думаю, что у него есть подельник.
Отчасти это было правдой… Не пришлось ничего выдумывать.
– Что вы имеете ввиду?
– Ну я не знаю… Но я видел пару раз человека в каком-то странном желтом одеянии. Возможно, он и этот убитый – преступники. Сбежали, ну я не знаю, скрывались. А потом что-то не поделили. Завязалась поножовщина…
– Что вы сказали? – удивился участковый.
– Это только мои мысли…
– Нет, нет. Продолжайте. Я слушаю.
– Я не уверен, что оно все так и есть… – произнес Игорь, заметив, как Михаил оценивающе смотрел на него. – Оно все может быть и не так…
– Рассказывайте. Вы не против, если я запишу?
И Игорь понял, что его подозревали.
– Нет, – ответил он и проглотил поднявшийся к горлу ком.
Михаил достал из кармана смартфон и включил диктофон.
– Я не так часто смотрю по сторонам и слушаю сплетни, как вы думаете, – затараторил Игорь. – В общем-то, больше и ничего.
Михаил долго смотрел на него в упор.
– Хорошо, – наконец, сказал он. – Раз так, значит, так. У вас есть подозрения, кто бы мог быть убийцей? В одном я могу с вами согласиться – неподалеку от места преступления была найдена верхняя одежда, похожая на дождевик.
– Я… не знаю, – признался Игорь. – Вы у меня спрашиваете такие вещи…
– Кстати. А что у вас с ногой?
– Да так… Поранился.
– Где? – небрежно вырвалось из уст.
– Не подружился с большой собакой одной сельчанки, – сказал Игорь.
– Да? – недоверчиво уронил Михаил.
– Ну… Он похож на волка. Подрал меня чуточку…
– Катькин Тим и мухи не обидит, – заметил участковый, не сводя с Игоря тяжелого взгляда. – Сколько раз я к ним заходил – этот проныра кидался на меня и облизывал с головы до ног, хех.
– Но он вас знает. А со мной, похоже, не сложилось…
Он надрывно засмеялся, но сразу же смолк.
– Возможно, – почесал щетку усов Михаил. – В таком случае, я вам сочувствую. Рану обрабатываете? Вам в больницу случаем не надо? Я мог бы помочь…
– Да ну, что вы… – махнул рукой Игорь.
– Это же серьезно все. Видите ли, я же не просто так к вам зашел. Я тоже думаю, что тут рыскает сбежавший преступник. А вы укрепили только мои подозрения… Видите ли, я ж не могу трепать этим вопросом Совет – они меня видеть уже и так не хотят.
– Понимаю, – кивнул Игорь, хотя на самом деле вообще ничего не понимал.
– Но беда в том, что у меня нет на него зацепок. Мерзавец прячется. Мне удалось добыть его фотографию – но все оказалось сложнее. После убийства отдыхающие с центра начинают массово паковать вещи. Те, кто живут на окраинах, еще не знают – местные умеют хранить секреты. Они молчат, но у всех уже нервы на пределе. Потому, знаете ли, у меня нет желания лишний раз их тормошить. Я и так думаю, что уже нервирую их. Отдыхающие замечают, что я тут слишком часто ошиваюсь.
– Я понял, – вновь кивнул Игорь.
– Так у вас вообще никаких зацепок? Больше ничего рассказать не хотите?
– Никак нет, – покачал головой тот.
– Плохо, – тяжело выдохнул участковый. – Ладно. Я от вас ничего не скрываю, если хотите уезжать, уезжайте…
– Мы… Я уже говорил с хозяйкой. Она не против того, чтобы… мы съехали. Понимаете, мы сюда не для этого приехали.
– Понимаю, – тяжело выдохнул Михаил.
– Только загвоздочка вышла.
– Какая? – заинтересованно произнес участковый и опять почесал усы.
– Во всей этой суматохе жена… приболела, а паспорта мы найти не можем. Хех, странно это все, конечно. И да, вы правы… Было б неплохо с этими ранами обратиться в больницу. Мало ли…
– Потеряли? – округлил глаза участковый.
– Похоже на то…
– Плохо дело. После объявления, что псих сбежал, нас всех на уши поставили. Обязали проверять документы едва ли не каждого встречного-поперечного... Вам бы лучше с этим не тянуть. Мало ли. Хотя… вряд ли кто здесь решил бы воспользоваться вашими паспортами. Но хорошо... Я вас уже знаю. Так уж и быть, помогу.
– Когда? – оживился Игорь.
Участковый, нахмурившись, задумался.
– Значит, так… Завтра я целый день занят, а послезавтра не знаю, может начальник с самого утра направит вернуться в город. Знаете, что? Давайте созвонимся завтра вечером, да обо всем договоримся?
– Это отличная идея! – улыбнулся Игорь.
– Тогда договорились! – и с этими словами Михаил бодро пожал ему руку.
Даша и Лида вернулись с пляжа подзагоревшими. Свой новый спасательный круг девочка бросила прямо на пороге, из-за чего получила наказ от мамы отнести его в свою комнату. Игорь, встретивший их, испугался повтора недавней истории, но, к счастью, Даша лишь засмеялась и, схватив круг под подмышку, умчалась в свою комнату. Оттуда раздавались радостные вопли – наверняка девочка обсуждала со своими игрушками новый полупрозрачный круг, на котором были нарисованы яркие тропические рыбки. К счастью, это был лучший момент, чтобы рассказать жене о случившемся в их с дочкой отсутствие.
– Подожди, – нервно бросила она. – Давай потом. Мне еще в душ надо.
– А что, вода такая грязная?
– Да вот не пойму. Мусор какой-то. Словно не озеро, а помойка какая-то. Пакеты на дне, бумажки какие-то плавают. Их деревенские на лодках собирали, да все не собрали. Даша только в этом отраду нашла – тащила все это на берег. Сколько ее ни отговаривала – ни в какую…
– Да пусть же. Ребенок все-таки.
– Что-то раньше я не замечала за ней тягу к мусору.
– Послушай. К нам Михаил сегодня приходил. Ну ты поняла, усач этот.
– Опять? Да что ему нужно? – произнесла она, сняв с плеча пляжную сумку и поставив ее на пол.
– Он может отвезти нас обратно.
– Что? – широко распахнула глаза Лида.
– Да, домой.
– Это просто невероятно! Игорь, ты – герой!
Она обняла мужа и поцеловала. Вкус ее губ будоражил в нем неистовые желания.
– Надо сказать об этом Даше… – произнесла Лида, немного отстранившись от Игоря. – Не думаю, что она будет от этого в восторге.
Так и случилось. Едва Даша узнала о том, что в Михайлово им осталось всего ничего, залилась слезами. Ей тут так нравилось, говорила она, просила остаться хотя бы дня на четыре... Но Игорь сказал, что так лучше будет для них всех. И точка.
Ужинать Даша отказалась. Она заперлась в комнате, пока родители в спальне раскладывали по сумкам вещи. Когда же папа постучался к ней, крикнула, что ничего не хочет делать, и дверь открывать не станет. Игорь предупредил ее, что своим поведением она грозилась лишиться на все лето мороженого, но девочку, похоже, это совсем не впечатлило. Так он стоял перед дверью и думал, как заставить дочь открыть дверь.
В тишине прозвучали раскаты грома.
– Ладно, сиди. Но ты ничего этим не изменишь! Ты стала себя плохо вести, Даша, это одна из причин, почему нам надо уехать.
– Но это важно, папа! – услышал он ее жалобный ответ. – Хотя бы четыре дня. Пожалуйста…
– Завтра твои вещи должны быть собраны.
Это было последнее, что сказал папа Игорь. Больше никто не стучал и ничего не говорил. Только грозно рычал гром, да в окна вспыхивали дрожащим голубоватым светом. Даша поняла, что ее больше никто не собирался тревожить.
– Мы должны сделать это, – глотая слезы, произнесла она. – Ради тебя. Это наш последний шанс спасти тебя.
Хрустальные капельки стекали по ее щекам и падали на черную ворсистую поверхность, сразу же таяли. Лена печально улыбалась ей, словно пыталась утешить. Но от этого хотелось плакать еще сильнее.
– Они не понимают, – говорила вникуда Даша. – Но это не их вина. Они все поймут, когда мы сделаем это…
Маленькая слезинка упала на скол на керамическом лице, и заблестела от вспышки молнии. И следом в окно ударил дождь. Даша расплакалась. Упала лицом в подушку, не в силах прекратить это. Она знала, что сейчас Лена не слышала ее. Она была там, внизу, на пляже, где хищные волны обрушивались на берег, заворачивали под себя камни и песок. Но она была там не одна. Был еще один человек. Тот, кто уже однажды повредил ей маску.
Он стоял, полный решимости и отваги, но мокрый и замерзший. В кроссовках хлюпала вода, а в руке он крепко сжимал покрытый символами кинжал. На его рукояти плавно мерцал красный камень, наполняя уставшее тело силой, а душу – надеждой. Та, кого он жаждал прикончить, непоколебимо стояла напротив. Всего в каких-то десяти метрах, на фоне небольших бревенчатых магазинчиков, покрытых оранжевой аурой фонарных столбов.
– Признай уже, что ты ничего не изменишь… – заговорил призрачный женский голос.
Молчание.
– Ты меня не остановишь! Думаешь, такой умный, раз нашел меня?
Молчание.
– Молчишь? А я скажу тебе… НЕТ! И ты это прекрасно знаешь! – расхохотался голос. – Поэтому вали в свое уютное гнездышко и больше не смей меня тревожить!
– Ты можешь так говорить, – произнес враг дрожащим хриплым голосом. – Но признайся себе. В глубине души ты понимаешь, что не права.
Первым делом он зарылся в поисках паспортов. Начал с самой основной комнаты, где они все проводили больше всего времени – кухни. Перерыл газеты на холодильнике, проверил все полки и даже заглянул в брешь между газовой плитой и стеной. Но, неудачно изогнувшись, оперся о раненую ногу. От пронзившей ее боли он вскрикнул и едва не упал – вовремя схватился за подоконник.
С трудом доковыляв до стула, Игорь сел. Нога противно пульсировала. Отдышавшись, он поставил ногу на стул и осмотрел бинт – ткань обзавелась ярко-красными пятнами. Игорь выругался. Нужно было срочно обработать рану, а аптечка была только в ванной. Поднявшись, он осторожно вышел в коридор. И лишь на одно мгновение ему показалось, как в темной нише за трубами стояла высокая тень.
Показалось.
Игорь зашел в ванную и снял бинт. То, что он увидел, ужаснуло его. Не удивительно, что Лида сорвалась, что стала подозревать… Конечно, как теперь поверить во весь этот бред, которым ее так наивно пытались успокоить?.. Нежно вешали лапшу, пока кругом витала угроза жизни всей семьи?
Надо поскорее валить отсюда. Пока не случилось еще чего похуже…
Из трех глубоких борозд сочилась кровь. Игорь промыл их водой из-под крана и обработал лекарством. Кожа пылала и словно бы дрожала под толстым слоем нового бинта, но Игорь знал, что это скоро пройдет. А пока, сидя на крае ванны, он ждал и думал, где могли затеряться проклятые документы. Принялся вспоминать, куда мог их сунуть, брала ли их Лида…
Тут он услышал глухую мелодию телефонного звонка. Она прервалась, а потом раздалась снова. Игорь доковылял до спальни и ответил на вызов прежде, чем телефон снова замолчал. Даже не взглянул на имя контакта на экранчике.
– Игорь Николаевич? – раздался знакомый, слегка хриплый голос в трубке.
– Михаил? – тупо уронил Игорь. – Что…
– Я вас не отвлекаю?
– Нет, – подумав, ответил Игорь. – Говорите.
– В общем… Понимаете, это не телефонный разговор, – голос дрожал. – Я бы… Мне нужно с вами увидеться. Это срочно.
В голове змейкой колыхнулось предчувствие чего-то плохого. Неужели… неужели он все-таки узнал? Нашел улики… Конечно же, он нашел на кухне окровавленную солонку. Конечно, еще в прошлый визит заметил рану на лбу, так красноречиво говорящую саму за себя. Должно быть, были еще какие следы – в творившейся тогда суматохе было сложно за чем-либо уследить... А теперь он искал повод подобраться за спину, чтобы нацепить наручники.
Игорь вытер взмокший лоб свободной рукой.
– Скажите мне, что произошло… – глухим голосом настоял он.
Казалось бы, в динамике застучало собственное сердце.
– Есть одно дело, – тяжело выдохнул Михаил. – Говорю же, я не хотел бы говорить об этом по телефону. Оно довольно… щекотливое. Но почему-то я уверен, что могу рассчитывать на вашу помощь… Так вы мне поможете?
Игорь колебался. Он не понимал, что заставило его сказать тихое «Да».
– Отлично, – несколько буднично произнес Михаил. – Я подъеду через час. Вам будет удобно?
– Н… То есть, да. Конечно.
И Игорь дрожащим пальцем нажал на красную кнопку. Его трясло. В голове отчаянно боролись две мысли. Одна твердила во всем признаться, и с облегченной душой сесть в тюрьму, другая же – молчать и отвергать любое обвинение.
Когда в дверь постучали, Игорь сразу понял, что это Михаил. Измученный угрызениями совести, он поднялся с кровати и, прихрамывая, вышел в коридор. Снова стук. Открыв дверь, он тупо уставился на участкового, вид которого так же оставлял желать лучшего. Лицо его было бледным и осунувшимся, под усталыми глазами – те же черные круги. Одним словом – панда. В мятой полицейской форме.
Игорь глупо ухмыльнулся и опять вытер лицо рукой. Михаил, казалось бы, этого не заметил.
– Могу я войти? – небрежно бросил он.
Игорь молча раскрыл дверь настежь, приглашая его войти.
– Я ничего не делал, – с ходу выпалил Игорь, едва участковый разулся.
– Что? – не понял тот. Он обернулся, наградив Игоря растерянным взглядом. Его фуражка сползла, сделав образ панды еще более комичным.
– Нет, ничего. Проходите на кухню, – с трудом сдержав улыбку, сказал Игорь.
– Да, конечно.
Михаил снова тяжело увалился на стул. Игорь поставил на плиту чайник, но участковый сообщил, что можно и без «этих глупых чаепитий». Тот, пожав плечами, молча исполнил его просьбу.
– Дело важное, – сказал он, вновь внимательно уставившись на отдыхающего. – И об этом я могу поговорить только с вами. С другими обсудить этот вопрос я так и не решился… Кстати, а где ваша милая супруга и красавица дочурка?
– Ушли на пляж, – скрестив на груди руки, ответил Игорь.
– Ах, тогда хорошо, – протянул Михаил. – Женщины нам тут как раз не нужны…
Он двинул рукой, словно бы проверял, на месте ли его табельный пистолет. Оказалось, что на месте.
– Я и не думал, что докатится до такого, – назидательно продолжал участковый, не сводя с Игоря глаз. – Да что вы стоите? Присаживайтесь. Вы ль гость или я?
Игорь сел напротив него.
– Так-то лучше, – сообщил Михаил, и тут зловеще понизил голос. – В общем… Дело такое… Я узнал, кто проник в дом и устроил погром.
Игорь подавился собственной слюной и закашлял.
– Неужели? – выдавил он, чувствуя, как начали дрожать руки. Пришлось убрать их под стол.
– Да, – Михаил не сводил с него внимательного взгляда. – В общем… Позавчера он был найден мертвым.
– Что? – округлил глаза Игорь, почувствовав, как затылке неприятно застучало.
– Именно, – сложил пальцы в замок Михаил. – Средь бела дня.
– Убили? – тупо уронил Игорь.
– Это еще предстоит выяснить, Игорь. Понимаете, дело более чем серьезное.
– Но почему…
– Почему что?
– Вы думаете… что тогда в доме это был он?
– Он не из отдыхающих. И его здесь никто не знает… Может, прибрел из лесу, ха. Ряженый в странные рваные тряпки, аки бомж.
– Бомж?
– Именно. Вы меня слушаете, Игорь?
– Я весь во внимании… Может, ну, он искал ночлег?
Он стал чувствовать себя увереннее. Но между тем в голове все больше и больше заваривалась каша.
– Возможно… Почему вы нервничаете? Вы что-то знаете? – сощурил глаза участковый.
– Да… То есть, не знаю…
– Выкладывайте, – потребовал участковый.
– Я… я думаю, что он тут не один, – первое, что пришло в голову, ответил Игорь. – Я… я думаю, что у него есть подельник.
Отчасти это было правдой… Не пришлось ничего выдумывать.
– Что вы имеете ввиду?
– Ну я не знаю… Но я видел пару раз человека в каком-то странном желтом одеянии. Возможно, он и этот убитый – преступники. Сбежали, ну я не знаю, скрывались. А потом что-то не поделили. Завязалась поножовщина…
– Что вы сказали? – удивился участковый.
– Это только мои мысли…
– Нет, нет. Продолжайте. Я слушаю.
– Я не уверен, что оно все так и есть… – произнес Игорь, заметив, как Михаил оценивающе смотрел на него. – Оно все может быть и не так…
– Рассказывайте. Вы не против, если я запишу?
И Игорь понял, что его подозревали.
– Нет, – ответил он и проглотил поднявшийся к горлу ком.
Михаил достал из кармана смартфон и включил диктофон.
– Я не так часто смотрю по сторонам и слушаю сплетни, как вы думаете, – затараторил Игорь. – В общем-то, больше и ничего.
Михаил долго смотрел на него в упор.
– Хорошо, – наконец, сказал он. – Раз так, значит, так. У вас есть подозрения, кто бы мог быть убийцей? В одном я могу с вами согласиться – неподалеку от места преступления была найдена верхняя одежда, похожая на дождевик.
– Я… не знаю, – признался Игорь. – Вы у меня спрашиваете такие вещи…
– Кстати. А что у вас с ногой?
– Да так… Поранился.
– Где? – небрежно вырвалось из уст.
– Не подружился с большой собакой одной сельчанки, – сказал Игорь.
– Да? – недоверчиво уронил Михаил.
– Ну… Он похож на волка. Подрал меня чуточку…
– Катькин Тим и мухи не обидит, – заметил участковый, не сводя с Игоря тяжелого взгляда. – Сколько раз я к ним заходил – этот проныра кидался на меня и облизывал с головы до ног, хех.
– Но он вас знает. А со мной, похоже, не сложилось…
Он надрывно засмеялся, но сразу же смолк.
– Возможно, – почесал щетку усов Михаил. – В таком случае, я вам сочувствую. Рану обрабатываете? Вам в больницу случаем не надо? Я мог бы помочь…
– Да ну, что вы… – махнул рукой Игорь.
– Это же серьезно все. Видите ли, я же не просто так к вам зашел. Я тоже думаю, что тут рыскает сбежавший преступник. А вы укрепили только мои подозрения… Видите ли, я ж не могу трепать этим вопросом Совет – они меня видеть уже и так не хотят.
– Понимаю, – кивнул Игорь, хотя на самом деле вообще ничего не понимал.
– Но беда в том, что у меня нет на него зацепок. Мерзавец прячется. Мне удалось добыть его фотографию – но все оказалось сложнее. После убийства отдыхающие с центра начинают массово паковать вещи. Те, кто живут на окраинах, еще не знают – местные умеют хранить секреты. Они молчат, но у всех уже нервы на пределе. Потому, знаете ли, у меня нет желания лишний раз их тормошить. Я и так думаю, что уже нервирую их. Отдыхающие замечают, что я тут слишком часто ошиваюсь.
– Я понял, – вновь кивнул Игорь.
– Так у вас вообще никаких зацепок? Больше ничего рассказать не хотите?
– Никак нет, – покачал головой тот.
– Плохо, – тяжело выдохнул участковый. – Ладно. Я от вас ничего не скрываю, если хотите уезжать, уезжайте…
– Мы… Я уже говорил с хозяйкой. Она не против того, чтобы… мы съехали. Понимаете, мы сюда не для этого приехали.
– Понимаю, – тяжело выдохнул Михаил.
– Только загвоздочка вышла.
– Какая? – заинтересованно произнес участковый и опять почесал усы.
– Во всей этой суматохе жена… приболела, а паспорта мы найти не можем. Хех, странно это все, конечно. И да, вы правы… Было б неплохо с этими ранами обратиться в больницу. Мало ли…
– Потеряли? – округлил глаза участковый.
– Похоже на то…
– Плохо дело. После объявления, что псих сбежал, нас всех на уши поставили. Обязали проверять документы едва ли не каждого встречного-поперечного... Вам бы лучше с этим не тянуть. Мало ли. Хотя… вряд ли кто здесь решил бы воспользоваться вашими паспортами. Но хорошо... Я вас уже знаю. Так уж и быть, помогу.
– Когда? – оживился Игорь.
Участковый, нахмурившись, задумался.
– Значит, так… Завтра я целый день занят, а послезавтра не знаю, может начальник с самого утра направит вернуться в город. Знаете, что? Давайте созвонимся завтра вечером, да обо всем договоримся?
– Это отличная идея! – улыбнулся Игорь.
– Тогда договорились! – и с этими словами Михаил бодро пожал ему руку.
Даша и Лида вернулись с пляжа подзагоревшими. Свой новый спасательный круг девочка бросила прямо на пороге, из-за чего получила наказ от мамы отнести его в свою комнату. Игорь, встретивший их, испугался повтора недавней истории, но, к счастью, Даша лишь засмеялась и, схватив круг под подмышку, умчалась в свою комнату. Оттуда раздавались радостные вопли – наверняка девочка обсуждала со своими игрушками новый полупрозрачный круг, на котором были нарисованы яркие тропические рыбки. К счастью, это был лучший момент, чтобы рассказать жене о случившемся в их с дочкой отсутствие.
– Подожди, – нервно бросила она. – Давай потом. Мне еще в душ надо.
– А что, вода такая грязная?
– Да вот не пойму. Мусор какой-то. Словно не озеро, а помойка какая-то. Пакеты на дне, бумажки какие-то плавают. Их деревенские на лодках собирали, да все не собрали. Даша только в этом отраду нашла – тащила все это на берег. Сколько ее ни отговаривала – ни в какую…
– Да пусть же. Ребенок все-таки.
– Что-то раньше я не замечала за ней тягу к мусору.
– Послушай. К нам Михаил сегодня приходил. Ну ты поняла, усач этот.
– Опять? Да что ему нужно? – произнесла она, сняв с плеча пляжную сумку и поставив ее на пол.
– Он может отвезти нас обратно.
– Что? – широко распахнула глаза Лида.
– Да, домой.
– Это просто невероятно! Игорь, ты – герой!
Она обняла мужа и поцеловала. Вкус ее губ будоражил в нем неистовые желания.
– Надо сказать об этом Даше… – произнесла Лида, немного отстранившись от Игоря. – Не думаю, что она будет от этого в восторге.
Так и случилось. Едва Даша узнала о том, что в Михайлово им осталось всего ничего, залилась слезами. Ей тут так нравилось, говорила она, просила остаться хотя бы дня на четыре... Но Игорь сказал, что так лучше будет для них всех. И точка.
Ужинать Даша отказалась. Она заперлась в комнате, пока родители в спальне раскладывали по сумкам вещи. Когда же папа постучался к ней, крикнула, что ничего не хочет делать, и дверь открывать не станет. Игорь предупредил ее, что своим поведением она грозилась лишиться на все лето мороженого, но девочку, похоже, это совсем не впечатлило. Так он стоял перед дверью и думал, как заставить дочь открыть дверь.
В тишине прозвучали раскаты грома.
– Ладно, сиди. Но ты ничего этим не изменишь! Ты стала себя плохо вести, Даша, это одна из причин, почему нам надо уехать.
– Но это важно, папа! – услышал он ее жалобный ответ. – Хотя бы четыре дня. Пожалуйста…
– Завтра твои вещи должны быть собраны.
Это было последнее, что сказал папа Игорь. Больше никто не стучал и ничего не говорил. Только грозно рычал гром, да в окна вспыхивали дрожащим голубоватым светом. Даша поняла, что ее больше никто не собирался тревожить.
– Мы должны сделать это, – глотая слезы, произнесла она. – Ради тебя. Это наш последний шанс спасти тебя.
Хрустальные капельки стекали по ее щекам и падали на черную ворсистую поверхность, сразу же таяли. Лена печально улыбалась ей, словно пыталась утешить. Но от этого хотелось плакать еще сильнее.
– Они не понимают, – говорила вникуда Даша. – Но это не их вина. Они все поймут, когда мы сделаем это…
Маленькая слезинка упала на скол на керамическом лице, и заблестела от вспышки молнии. И следом в окно ударил дождь. Даша расплакалась. Упала лицом в подушку, не в силах прекратить это. Она знала, что сейчас Лена не слышала ее. Она была там, внизу, на пляже, где хищные волны обрушивались на берег, заворачивали под себя камни и песок. Но она была там не одна. Был еще один человек. Тот, кто уже однажды повредил ей маску.
Он стоял, полный решимости и отваги, но мокрый и замерзший. В кроссовках хлюпала вода, а в руке он крепко сжимал покрытый символами кинжал. На его рукояти плавно мерцал красный камень, наполняя уставшее тело силой, а душу – надеждой. Та, кого он жаждал прикончить, непоколебимо стояла напротив. Всего в каких-то десяти метрах, на фоне небольших бревенчатых магазинчиков, покрытых оранжевой аурой фонарных столбов.
– Признай уже, что ты ничего не изменишь… – заговорил призрачный женский голос.
Молчание.
– Ты меня не остановишь! Думаешь, такой умный, раз нашел меня?
Молчание.
– Молчишь? А я скажу тебе… НЕТ! И ты это прекрасно знаешь! – расхохотался голос. – Поэтому вали в свое уютное гнездышко и больше не смей меня тревожить!
– Ты можешь так говорить, – произнес враг дрожащим хриплым голосом. – Но признайся себе. В глубине души ты понимаешь, что не права.
