–Шевелись давай, скоро за тобой очередь выстроится!
Очереди никакой не было, но это, видимо, значения не имело. Помощница лихо упаковала продавцу все мои заказы и уже протягивала мне пакеты, а я с полными руками прочих покупок аккуратно отсчитывала необходимую сумму, терпеливо не обращая внимания на слова мужа. Продавец попросила поискать помельче, увидев, что у меня есть.
–Что ты копаешься?! – снова послышалось позади.
Вдруг одна купюра выскользнула и плавно спикировала мне под ноги. Никита даже не шелохнулся, наблюдая за всем со странно пренебрежительным выражением лица. Я отдала деньги, которые были у меня в руках, и сама наклонилась за упавшей денежкой, а над головой услышала:
-Вот одоробло! Без меня и с элементарным сама справиться не в состоянии, даже продукты купить не способна.
Я в автоматически отдала оставшиеся деньги и в застывшем непонимании посмотрела сначала на мужа, который улыбался во весь рот, а потом на продавщицу. Тетка свела брови и рявкнула:
–Мужчина, Вы бы лучше жене помогли и взяли пакеты! Стоит тут рисуется!
Никита лихо развернулся и пошел прочь, а продавщица и ее помощница провожали его с поднятыми вверх бровями. Не понимая уже, наяву ли это происходит и со мной ли, я поторопилась следом.
Мы молчали до самого дома. Осталось повернуть за угол к нашему подъезду, а я не сдержалась и остановилась:
–Зачем? Зачем ты попытался меня унизить перед молочницами? За что? Как ты вообще до подобного опустился?
–Иди давай! Встала! – огрызнулся муж.
–Не ожидал, что они в ответ высмеют тебя?
Дальше все произошло так быстро, что я не успела опомниться.
Никита не ответил, а направился вперёд. Я по инерции тоже повернулась по направлению хода. Проходя мимо, он своей свободной рукой неожиданно отвесил мне подзатыльник с такой силой, что у меня в голове все содрогнулось от боли. Я не устояла, поскользнулась и упала на колени. Соображая, что происходит, я чуть не разрыдалась на месте. Слезы обиды невольно заполнили взгляд. Сквозь мокрую пелену я посмотрела в спину скоро удаляющемуся мужу и попыталась встать, но снова поскользнулась. На улице почти никого не было, однако меня кто-то поддержал под локоть и помог восстановить равновесие. Это прогуливалась пожилая пара с собакой. Мужчина помог поднять сумки, а я пробормотала благодарность и что-то вроде, как я неуклюжа. Больше ничего не помню. Не помню, как дошла до квартиры. Чувствовала себя никчемной дрянью, которую пнули мордой в самую грязь, где мне и место. Разговаривать с мужем желание пропало и так я молчала несколько дней.
Я подметила, как Никита прихорашивается, собираясь на работу. Мамины рубашки все пошли в ход, одеколон быстро закончился. Из выделенной на питание суммы я купила новый. Я догадывалась, что такое поведение, может быть, вызвала не только увлеченность новой должностью, а и работодательницей, которую муж теперь называл исключительно, как Анжелика. Самое странное, что мне было все равно. Воодушевленность мужа «новизной» меня только забавляла.
–Послезавтра у нас Новогодний корпоратив. И ты должна пойти со мной. – Это первые слова, с которыми он ко мне обратился. –- Так что реши, что тебе одевать, чтоб я потом не слушал твой скулеж на эту тему.
–Хорошо. Я поняла. Какой дресс-код?
–Чего?
–Приглашение на прием есть?
–Имеется, – он вытащил из нагрудного кармана глянцевый листок и протянул мне.
–Хм… г-н и г-жа Федоровы… formal attire. Все ясно.
–Что тебе ясно? Оденься прилично, чтоб мне стыдно за тебя не было.
–Непременно! Костюм черный надень, который мои родители тебе дарили на юбилей, – почему-то решила сказать я.
–А моя одежда чем тебе не нравится? Мы отдыхать идем.
–Просто поверь мне на слово.
–Хм..., – на лице Никиты появилась череда мыслей, видимо с трудом прокладывающих себе путь в его голове.
Утром на тумбочке нарисовались деньги. Не так уж много, но бюстик тогда я так и не купила, потому было достаточно. Мы пошли гулять с Дениской и по дороге зашли в магазин. Продавщица, увидев меня, не узнала. А я еще переживала и стыдилась, что в таких отрепьях пришла туда, где раньше одевалась всегда. Вещей у меня обычно было немного, но я покупала дорогое, качественное и ровно столько, сколько нужно было в гардеробе. Женщина окинула меня взглядом недоверчиво, но на четко поставленный голос отреагировала вежливо, когда я попросила мне подобрать что-то не слишком дорогое и вычурное. Дело в том, что я знала, что хозяйка магазинов проверяет продавцов на вшивость. Пунктик у нее. Она подсылает подруг с разными претензиями, чтобы проверить отношение персонала к покупателю.
Черные атлас с кружевом идеально упаковали мою неидеальную теперь фигуру в строгий футляр, выгодно подчеркивающий умопомрачительное декольте. Одного взгляда хватило, чтобы понять – это мое. Дома, увидев обновку, Никитос заявил:
–Тебе бы шмотки каждый день покупать, так ты б и меня грызть перестала. Только денег не напасешься на твои запросы.
–Хочешь сказать, что я часто себе вещи покупаю?
–А что, нет? Ты ж каждый месяц бежишь за тряпками, как ненормальная шмоточница. Едва деньги в доме появляются – у тебя руки труситься начинают. А одеть потом все равно нечего. – Начался привычный диалог. Едва я открыла рот, чтоб сказать, что после моих походов на рынок почему-то обновки обычно появляются лишь у него и у сына, мелькнула мысль, что не стоит продолжать. И я не стала. Все равно ответы мне известны. Однако муж не остановился.
–Как на похорон платье купила. Хотя, тебе ж растолстевший зад чем-то прикрыть нужно – черное самое то. Вон наша Анжелика тоже родила, и с первых же дней спортзал не покидает. Выглядит, как кукла. Взглянуть любо-дорого. – Тут я с укором посмотрела на мужа. На глазах навернулись слезы. Даже подумалось, что вот он сейчас извиняться станет. Ан, нет.
–Что ты нюни сразу распускаешь? Кто тебе правду еще скажет, как не я? И не надо про деньги снова: настоящая женщина должна уметь поддерживать себя в форме, это можно и дома делать. А вообще: станешь меньше жрать, может и стухнешь.
–Знаешь, тебе, наверное, в детстве родители не объяснили, что даже если у тебя есть любовница, то и она и жена должны быть уверены в том, что они у тебя единственные. А сравнивать вот так одну женщину перед другой, верх низости. Не говоря уже об оскорблениях. – Все-таки выдавила из себя я.
–Ой, воспитанная ты наша! Ты отпетая лентяйка, Марьяна! Ты вообще собой перестала заниматься. Думаешь, что раз я женился на тебе, то уже никуда не денусь? Знаешь, много домохозяек так думают, а потом становятся разведенкам и коровеют дальше. Может, ты теперь после моих слов задумаешься…, – я не стала слушать и ушла. Никита перешел все возможные границы. Я уже хотела швырнуть ему платье в лицо и никуда не идти. Пусть идет, любуется своей Анжеликой. Но после душа вдруг трезво поняла три вещи:
ПОЧЕМУ МЕНЯ, СОБСТВЕННО, ДОЛЖЕН УВАЖАТЬ МУЖ, ЕСЛИ Я САМА СЕБЯ НЕ УВАЖАЮ? Если я просто терплю такое отношение и допускаю его. Боюсь того, что я в декрете и нет денег? Так, слава Богу, есть родители и нечего стыдиться, если твой муж оказался несостоятельным во всех отношениях.
Я ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА ПОГОВОРЮ С РОДИТЕЛЯМИ И ОСТАВЛЮ МУЖА. ЭТО КОНЕЦ. Что тут еще пытаться хранить? Какие ценности, если в нашей семье их больше не осталось? Бояться больше нечего, потому что хуже, чем есть уже быть не может. Устроюсь на работу сразу же. А Денис пусть лучше сейчас потерпит мое отсутствие, чем всю жизнь учится на пагубной семейной модели.
И ЗАВТРА – Я ПОЙДУ НА ПРАЗДНИК. Пусть подавится – я сто лет никуда не выходила, потому что рожала и воспитывала его ребенка. А после бала… После бала я пойду к адвокату. Кстати, Андрей же Анны Сергеевны – адвокат. Может, разведет по-быстрому, чтобы и фамилию эту забыть, как страшный сон. Нет. Это горячность. Дениска же на этой фамилии. Это детство и глупости: сжигать мосты и ломать пасочки. Просто я не хочу, чтобы Никита присутствовал в моей жизни. И точка. Достаточно тех нескольких лет, которые я потратила, чтобы приспособиться к его тараканам, стараясь делать его счастливым. А сама-то я была счастлива стараясь угодить ему и подстроиться под его точку зрения? Сама-то я была когда-нибудь с ним счастлива? Угу. Была. Последний раз на нашей свадьбе.
Следующее начало дня оказалось для меня особо деятельным. Сутра приехала мама забрать Дениску, чему мой карапуз был бесконечно рад. А я решила не загружать себя по обыкновению делами, и перед вечеринкой отдохнуть, как порядочная сволочь. Все равно раньше завтрашнего утра мой благоверный есть, не попросит. А потому и скандал по поводу того, что есть нечего или не вкусно, автоматически сдвигается в расписании.
В обед позвонили по объявлению, которое я давала, чтобы распродать маленькие вещи сына. Одновременно зажужжала вторая линия: на экране значилось, что со мной не терпит пообщаться мой сюпруг. Я не стала переключать вызов, поскольку как раз договаривалась с мамашей такого же мальчугана о встрече. Перезвон не дал результатов – трубку Никита не поднял. Ну, и ладно. Значит не так срочно. Ага. Как же. Перезвонил и нагадил в душу:
–Ты что, не видишь, я звоню? Могла переключить, а после договорила бы. Тоже мне, деловая.
–Это было бы невежливо, так ни с того ни сего прерываться.
–А мне не отвечать вежливо?
–Чего ты хочешь? – сдалась я.
–Не успеваю за тобой заехать. Пиши адрес. И не вздумай опаздывать, выйди пораньше и как раз маршруткой доедешь. Иначе народ с работы повалит, и не влезешь в автобус.
Я черкнула пару строк на краю газеты и положила трубку. Место солидное и компания тоже. Вечеринка для начальственной верхушки. Снова порадовалась вчерашней покупке. Мало того, что удачно по виду и цене, так еще и красиво я бы даже сказала. Последнее приличное платье, купленное до замужества на меня безбожно не налазит и с десяток остальных – более-менее приличных – висят, который год без надобности. Как же я отвыкла от выходов в свет! Скорее всего, с самой свадьбы нигде от души и не погуляла. Имею ввиду там, где мне было бы интересно. Сегодня почему-то интересно. Соскучилась по нормальной жизни.
Я встретила девушку с ребенком, которая захотела купить большую часть того, что я ей предложила. Моя касса заметно пополнилась. Я вышла из дому пораньше, но не потому, что хотела в точности выполнить указания мужа. Надломилось что-то внутри. Я будто с цепи сегодня сорвалась. Во-первых, я точно решила, что поеду только на такси. А во-вторых, теперь я шагала по снегу в туфлях, нараспашку, в направлении салона красоты, который находится прямо в нашем доме.
Из верхней одежды у меня только неприметный страшненький пуховичок, который никак не вяжется с внутренним содержанием, да и сапог подходящих тоже нет. Слава Богу, что после родов не меняется размер обуви! Мои черные конфетки на высоком каблуке оказались просто идеальны. Зимнее пальто, отделанное каракулем, теперь не застегивалось, но это и неважно, если едешь на машине. Декольте я утеплила кашемировым черным шарфом, надела перчатки и в таком виде зашла на ресепшн женского «будуара».
Окинув меня оценивающим взглядом, девушка расплылась в соответствующей улыбке. Мне привели в порядок волосы и сделали мейк-ап. Никита точно с меня шкуру спустит, когда узнает, сколько я только что спустила на себя. Хотя, наверное, это будет уже не важно.
Кто-то сказал: «Уходишь? Уходи красиво». Видимо моя женская сущность интерпретировала это по-своему. Из салона вышла и села в такси, как максимум красивая молодая женщина и, как минимум - интересная. В зеркало перед этим на меня посмотрела не я. Блестящие пружинки шоколадных локонов обрамляли давно забытые правильные черты лица. Из-под длинных кокетливо изогнутых ресниц, поблескивали незнакомые карие глаза, аккуратно очерченные тенями. Точно не я. Другая.
Возле престижного клуба машину встретил не менее престижный швейцар. Он открыл дверь такси, как в кино, помогая мне из него выбраться, и после открыл входную, пропуская меня вовнутрь заведения. Возле гардероба стоял еще один служащий. Видимо на тот случай, если дама придет одна, поскольку, завидев меня, он подошел и любезно предложил помочь раздеться. Он определил вещи в гардеробную и принес мне номерок. В это время я набрала Никиту, сообщив о том, что уже на месте, и спрятала телефон в черный кожаный клатч.
То, что происходило дальше, повергло меня в состояние безудержного веселья, которое я старательно сдерживала внутри себя. По роскошной лестнице спустился мой муж и, разыскивая меня взглядом… прошел мимо. Я повернулась, глядя ему вслед. Он вытащил телефон и стал звонить мне:
–Где тебя носит? Какого хрена я должен тебя везде разыскивать?
–Ты мимо прошел. Я у тебя за спиной, – спокойно ответила я.
–Какого чер…, - Никита повернулся и, похоже, чуть не подавился своими мыслями и увиденным, но мне лишь бросил сквозь зубы, – нам наверх, – кивнул в сторону лестницы и скоро поспешил по ней.
По идее я должна была рысцой броситься за своим супругом, учитывая его угрожающий вид. Но я стояла, как вкопанная. Тоже мне, Элиза Дулитл! Нашла Хиггинса! Какая собака тебя укусила? Да он в жизни своей не читал «Пигмалион» и никогда не вернется! Передо мной подошла пара. Мужчина принял шубку у своей дамы и отправил ее в гардероб, а после предложил ей свой локоть и они, не торопясь, поднялись наверх, обогнув Никиту. Противные ноги в шикарных туфлях не слушались и отказывались сдвинуться с места. Я ожидающе сложила руки на груди, не обращая внимания на раздражение, отразившееся на лице мужа, стоявшего на лестнице. Изнутри меня раздирала обида. Я же не собака, чтоб по свисту бросаться следом, в конце концов.
Вдруг я услышала, как кто-то ко мне обращается:
-Entschuldigen… Sagen Sie mir bitte, wie kann ich in die Bibliothek zu gehen?
Я даже не поняла сразу, что происходит, и в двух-трех фразах на автомате объяснила, как добраться до библиотеки, даже не задумываясь о неуместности сейчас подобного вопроса. Далее последовала речь на чистом немецком диалекте, что – то вроде «Андрей, да она же просто чудо! Ты только посмотри! Она – ангел!». А дальше я услышала уже знакомый голос и, прислушавшись, обернулась:
–Штерн, ну какая библиотека? Извините, ради Бога! Мой друг, когда попадает к нам, буквально цепенеет от красоты славянских женщин. Я прошу прощения… Марьяна? Это ты!
–Добрый вечер! Guten Abend, Herr Stern!
Штерн стал заикаться, а рядом с ним передо мной стоял сын Анны Сергеевны:
–Марьянка, ты выглядишь сногсшибательно! Недаром Ульрих так отреагировал. А Никита где? Вы вместе?
–Спасибо! Никита пошел наверх, очень боится пропустить начало банкета, – сдержанно ответила я.
-Позвольте Вас проводить? – сказал немец и предложил мне свою руку. Я согласилась, с другой стороны придерживаясь еще и за Андрея.
-Штерн, это моя давняя знакомая. Ее зовут Марьяна, - стал на немецком объяснять по дороге Андрей.
–Марьяш, Ульрих мой коллега из Дрездена. Он учился с братом Анжелики, шефини твоего Никиты. Мы еще со времен студенчества все друг друга знаем. Я привез его на прием, поскольку он может заблудиться в городе. Наткнется еще на такую красавицу на улице – и пропал. Ты ж его видела: «Как пройти в библиотеку»?
Очереди никакой не было, но это, видимо, значения не имело. Помощница лихо упаковала продавцу все мои заказы и уже протягивала мне пакеты, а я с полными руками прочих покупок аккуратно отсчитывала необходимую сумму, терпеливо не обращая внимания на слова мужа. Продавец попросила поискать помельче, увидев, что у меня есть.
–Что ты копаешься?! – снова послышалось позади.
Вдруг одна купюра выскользнула и плавно спикировала мне под ноги. Никита даже не шелохнулся, наблюдая за всем со странно пренебрежительным выражением лица. Я отдала деньги, которые были у меня в руках, и сама наклонилась за упавшей денежкой, а над головой услышала:
-Вот одоробло! Без меня и с элементарным сама справиться не в состоянии, даже продукты купить не способна.
Я в автоматически отдала оставшиеся деньги и в застывшем непонимании посмотрела сначала на мужа, который улыбался во весь рот, а потом на продавщицу. Тетка свела брови и рявкнула:
–Мужчина, Вы бы лучше жене помогли и взяли пакеты! Стоит тут рисуется!
Никита лихо развернулся и пошел прочь, а продавщица и ее помощница провожали его с поднятыми вверх бровями. Не понимая уже, наяву ли это происходит и со мной ли, я поторопилась следом.
Мы молчали до самого дома. Осталось повернуть за угол к нашему подъезду, а я не сдержалась и остановилась:
–Зачем? Зачем ты попытался меня унизить перед молочницами? За что? Как ты вообще до подобного опустился?
–Иди давай! Встала! – огрызнулся муж.
–Не ожидал, что они в ответ высмеют тебя?
Дальше все произошло так быстро, что я не успела опомниться.
Никита не ответил, а направился вперёд. Я по инерции тоже повернулась по направлению хода. Проходя мимо, он своей свободной рукой неожиданно отвесил мне подзатыльник с такой силой, что у меня в голове все содрогнулось от боли. Я не устояла, поскользнулась и упала на колени. Соображая, что происходит, я чуть не разрыдалась на месте. Слезы обиды невольно заполнили взгляд. Сквозь мокрую пелену я посмотрела в спину скоро удаляющемуся мужу и попыталась встать, но снова поскользнулась. На улице почти никого не было, однако меня кто-то поддержал под локоть и помог восстановить равновесие. Это прогуливалась пожилая пара с собакой. Мужчина помог поднять сумки, а я пробормотала благодарность и что-то вроде, как я неуклюжа. Больше ничего не помню. Не помню, как дошла до квартиры. Чувствовала себя никчемной дрянью, которую пнули мордой в самую грязь, где мне и место. Разговаривать с мужем желание пропало и так я молчала несколько дней.
ГЛАВА 4
Я подметила, как Никита прихорашивается, собираясь на работу. Мамины рубашки все пошли в ход, одеколон быстро закончился. Из выделенной на питание суммы я купила новый. Я догадывалась, что такое поведение, может быть, вызвала не только увлеченность новой должностью, а и работодательницей, которую муж теперь называл исключительно, как Анжелика. Самое странное, что мне было все равно. Воодушевленность мужа «новизной» меня только забавляла.
–Послезавтра у нас Новогодний корпоратив. И ты должна пойти со мной. – Это первые слова, с которыми он ко мне обратился. –- Так что реши, что тебе одевать, чтоб я потом не слушал твой скулеж на эту тему.
–Хорошо. Я поняла. Какой дресс-код?
–Чего?
–Приглашение на прием есть?
–Имеется, – он вытащил из нагрудного кармана глянцевый листок и протянул мне.
–Хм… г-н и г-жа Федоровы… formal attire. Все ясно.
–Что тебе ясно? Оденься прилично, чтоб мне стыдно за тебя не было.
–Непременно! Костюм черный надень, который мои родители тебе дарили на юбилей, – почему-то решила сказать я.
–А моя одежда чем тебе не нравится? Мы отдыхать идем.
–Просто поверь мне на слово.
–Хм..., – на лице Никиты появилась череда мыслей, видимо с трудом прокладывающих себе путь в его голове.
Утром на тумбочке нарисовались деньги. Не так уж много, но бюстик тогда я так и не купила, потому было достаточно. Мы пошли гулять с Дениской и по дороге зашли в магазин. Продавщица, увидев меня, не узнала. А я еще переживала и стыдилась, что в таких отрепьях пришла туда, где раньше одевалась всегда. Вещей у меня обычно было немного, но я покупала дорогое, качественное и ровно столько, сколько нужно было в гардеробе. Женщина окинула меня взглядом недоверчиво, но на четко поставленный голос отреагировала вежливо, когда я попросила мне подобрать что-то не слишком дорогое и вычурное. Дело в том, что я знала, что хозяйка магазинов проверяет продавцов на вшивость. Пунктик у нее. Она подсылает подруг с разными претензиями, чтобы проверить отношение персонала к покупателю.
Черные атлас с кружевом идеально упаковали мою неидеальную теперь фигуру в строгий футляр, выгодно подчеркивающий умопомрачительное декольте. Одного взгляда хватило, чтобы понять – это мое. Дома, увидев обновку, Никитос заявил:
–Тебе бы шмотки каждый день покупать, так ты б и меня грызть перестала. Только денег не напасешься на твои запросы.
–Хочешь сказать, что я часто себе вещи покупаю?
–А что, нет? Ты ж каждый месяц бежишь за тряпками, как ненормальная шмоточница. Едва деньги в доме появляются – у тебя руки труситься начинают. А одеть потом все равно нечего. – Начался привычный диалог. Едва я открыла рот, чтоб сказать, что после моих походов на рынок почему-то обновки обычно появляются лишь у него и у сына, мелькнула мысль, что не стоит продолжать. И я не стала. Все равно ответы мне известны. Однако муж не остановился.
–Как на похорон платье купила. Хотя, тебе ж растолстевший зад чем-то прикрыть нужно – черное самое то. Вон наша Анжелика тоже родила, и с первых же дней спортзал не покидает. Выглядит, как кукла. Взглянуть любо-дорого. – Тут я с укором посмотрела на мужа. На глазах навернулись слезы. Даже подумалось, что вот он сейчас извиняться станет. Ан, нет.
–Что ты нюни сразу распускаешь? Кто тебе правду еще скажет, как не я? И не надо про деньги снова: настоящая женщина должна уметь поддерживать себя в форме, это можно и дома делать. А вообще: станешь меньше жрать, может и стухнешь.
–Знаешь, тебе, наверное, в детстве родители не объяснили, что даже если у тебя есть любовница, то и она и жена должны быть уверены в том, что они у тебя единственные. А сравнивать вот так одну женщину перед другой, верх низости. Не говоря уже об оскорблениях. – Все-таки выдавила из себя я.
–Ой, воспитанная ты наша! Ты отпетая лентяйка, Марьяна! Ты вообще собой перестала заниматься. Думаешь, что раз я женился на тебе, то уже никуда не денусь? Знаешь, много домохозяек так думают, а потом становятся разведенкам и коровеют дальше. Может, ты теперь после моих слов задумаешься…, – я не стала слушать и ушла. Никита перешел все возможные границы. Я уже хотела швырнуть ему платье в лицо и никуда не идти. Пусть идет, любуется своей Анжеликой. Но после душа вдруг трезво поняла три вещи:
ПОЧЕМУ МЕНЯ, СОБСТВЕННО, ДОЛЖЕН УВАЖАТЬ МУЖ, ЕСЛИ Я САМА СЕБЯ НЕ УВАЖАЮ? Если я просто терплю такое отношение и допускаю его. Боюсь того, что я в декрете и нет денег? Так, слава Богу, есть родители и нечего стыдиться, если твой муж оказался несостоятельным во всех отношениях.
Я ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА ПОГОВОРЮ С РОДИТЕЛЯМИ И ОСТАВЛЮ МУЖА. ЭТО КОНЕЦ. Что тут еще пытаться хранить? Какие ценности, если в нашей семье их больше не осталось? Бояться больше нечего, потому что хуже, чем есть уже быть не может. Устроюсь на работу сразу же. А Денис пусть лучше сейчас потерпит мое отсутствие, чем всю жизнь учится на пагубной семейной модели.
И ЗАВТРА – Я ПОЙДУ НА ПРАЗДНИК. Пусть подавится – я сто лет никуда не выходила, потому что рожала и воспитывала его ребенка. А после бала… После бала я пойду к адвокату. Кстати, Андрей же Анны Сергеевны – адвокат. Может, разведет по-быстрому, чтобы и фамилию эту забыть, как страшный сон. Нет. Это горячность. Дениска же на этой фамилии. Это детство и глупости: сжигать мосты и ломать пасочки. Просто я не хочу, чтобы Никита присутствовал в моей жизни. И точка. Достаточно тех нескольких лет, которые я потратила, чтобы приспособиться к его тараканам, стараясь делать его счастливым. А сама-то я была счастлива стараясь угодить ему и подстроиться под его точку зрения? Сама-то я была когда-нибудь с ним счастлива? Угу. Была. Последний раз на нашей свадьбе.
Следующее начало дня оказалось для меня особо деятельным. Сутра приехала мама забрать Дениску, чему мой карапуз был бесконечно рад. А я решила не загружать себя по обыкновению делами, и перед вечеринкой отдохнуть, как порядочная сволочь. Все равно раньше завтрашнего утра мой благоверный есть, не попросит. А потому и скандал по поводу того, что есть нечего или не вкусно, автоматически сдвигается в расписании.
В обед позвонили по объявлению, которое я давала, чтобы распродать маленькие вещи сына. Одновременно зажужжала вторая линия: на экране значилось, что со мной не терпит пообщаться мой сюпруг. Я не стала переключать вызов, поскольку как раз договаривалась с мамашей такого же мальчугана о встрече. Перезвон не дал результатов – трубку Никита не поднял. Ну, и ладно. Значит не так срочно. Ага. Как же. Перезвонил и нагадил в душу:
–Ты что, не видишь, я звоню? Могла переключить, а после договорила бы. Тоже мне, деловая.
–Это было бы невежливо, так ни с того ни сего прерываться.
–А мне не отвечать вежливо?
–Чего ты хочешь? – сдалась я.
–Не успеваю за тобой заехать. Пиши адрес. И не вздумай опаздывать, выйди пораньше и как раз маршруткой доедешь. Иначе народ с работы повалит, и не влезешь в автобус.
Я черкнула пару строк на краю газеты и положила трубку. Место солидное и компания тоже. Вечеринка для начальственной верхушки. Снова порадовалась вчерашней покупке. Мало того, что удачно по виду и цене, так еще и красиво я бы даже сказала. Последнее приличное платье, купленное до замужества на меня безбожно не налазит и с десяток остальных – более-менее приличных – висят, который год без надобности. Как же я отвыкла от выходов в свет! Скорее всего, с самой свадьбы нигде от души и не погуляла. Имею ввиду там, где мне было бы интересно. Сегодня почему-то интересно. Соскучилась по нормальной жизни.
Я встретила девушку с ребенком, которая захотела купить большую часть того, что я ей предложила. Моя касса заметно пополнилась. Я вышла из дому пораньше, но не потому, что хотела в точности выполнить указания мужа. Надломилось что-то внутри. Я будто с цепи сегодня сорвалась. Во-первых, я точно решила, что поеду только на такси. А во-вторых, теперь я шагала по снегу в туфлях, нараспашку, в направлении салона красоты, который находится прямо в нашем доме.
Из верхней одежды у меня только неприметный страшненький пуховичок, который никак не вяжется с внутренним содержанием, да и сапог подходящих тоже нет. Слава Богу, что после родов не меняется размер обуви! Мои черные конфетки на высоком каблуке оказались просто идеальны. Зимнее пальто, отделанное каракулем, теперь не застегивалось, но это и неважно, если едешь на машине. Декольте я утеплила кашемировым черным шарфом, надела перчатки и в таком виде зашла на ресепшн женского «будуара».
Окинув меня оценивающим взглядом, девушка расплылась в соответствующей улыбке. Мне привели в порядок волосы и сделали мейк-ап. Никита точно с меня шкуру спустит, когда узнает, сколько я только что спустила на себя. Хотя, наверное, это будет уже не важно.
Кто-то сказал: «Уходишь? Уходи красиво». Видимо моя женская сущность интерпретировала это по-своему. Из салона вышла и села в такси, как максимум красивая молодая женщина и, как минимум - интересная. В зеркало перед этим на меня посмотрела не я. Блестящие пружинки шоколадных локонов обрамляли давно забытые правильные черты лица. Из-под длинных кокетливо изогнутых ресниц, поблескивали незнакомые карие глаза, аккуратно очерченные тенями. Точно не я. Другая.
ГЛАВА 5
Возле престижного клуба машину встретил не менее престижный швейцар. Он открыл дверь такси, как в кино, помогая мне из него выбраться, и после открыл входную, пропуская меня вовнутрь заведения. Возле гардероба стоял еще один служащий. Видимо на тот случай, если дама придет одна, поскольку, завидев меня, он подошел и любезно предложил помочь раздеться. Он определил вещи в гардеробную и принес мне номерок. В это время я набрала Никиту, сообщив о том, что уже на месте, и спрятала телефон в черный кожаный клатч.
То, что происходило дальше, повергло меня в состояние безудержного веселья, которое я старательно сдерживала внутри себя. По роскошной лестнице спустился мой муж и, разыскивая меня взглядом… прошел мимо. Я повернулась, глядя ему вслед. Он вытащил телефон и стал звонить мне:
–Где тебя носит? Какого хрена я должен тебя везде разыскивать?
–Ты мимо прошел. Я у тебя за спиной, – спокойно ответила я.
–Какого чер…, - Никита повернулся и, похоже, чуть не подавился своими мыслями и увиденным, но мне лишь бросил сквозь зубы, – нам наверх, – кивнул в сторону лестницы и скоро поспешил по ней.
По идее я должна была рысцой броситься за своим супругом, учитывая его угрожающий вид. Но я стояла, как вкопанная. Тоже мне, Элиза Дулитл! Нашла Хиггинса! Какая собака тебя укусила? Да он в жизни своей не читал «Пигмалион» и никогда не вернется! Передо мной подошла пара. Мужчина принял шубку у своей дамы и отправил ее в гардероб, а после предложил ей свой локоть и они, не торопясь, поднялись наверх, обогнув Никиту. Противные ноги в шикарных туфлях не слушались и отказывались сдвинуться с места. Я ожидающе сложила руки на груди, не обращая внимания на раздражение, отразившееся на лице мужа, стоявшего на лестнице. Изнутри меня раздирала обида. Я же не собака, чтоб по свисту бросаться следом, в конце концов.
Вдруг я услышала, как кто-то ко мне обращается:
-Entschuldigen… Sagen Sie mir bitte, wie kann ich in die Bibliothek zu gehen?
Я даже не поняла сразу, что происходит, и в двух-трех фразах на автомате объяснила, как добраться до библиотеки, даже не задумываясь о неуместности сейчас подобного вопроса. Далее последовала речь на чистом немецком диалекте, что – то вроде «Андрей, да она же просто чудо! Ты только посмотри! Она – ангел!». А дальше я услышала уже знакомый голос и, прислушавшись, обернулась:
–Штерн, ну какая библиотека? Извините, ради Бога! Мой друг, когда попадает к нам, буквально цепенеет от красоты славянских женщин. Я прошу прощения… Марьяна? Это ты!
–Добрый вечер! Guten Abend, Herr Stern!
Штерн стал заикаться, а рядом с ним передо мной стоял сын Анны Сергеевны:
–Марьянка, ты выглядишь сногсшибательно! Недаром Ульрих так отреагировал. А Никита где? Вы вместе?
–Спасибо! Никита пошел наверх, очень боится пропустить начало банкета, – сдержанно ответила я.
-Позвольте Вас проводить? – сказал немец и предложил мне свою руку. Я согласилась, с другой стороны придерживаясь еще и за Андрея.
-Штерн, это моя давняя знакомая. Ее зовут Марьяна, - стал на немецком объяснять по дороге Андрей.
–Марьяш, Ульрих мой коллега из Дрездена. Он учился с братом Анжелики, шефини твоего Никиты. Мы еще со времен студенчества все друг друга знаем. Я привез его на прием, поскольку он может заблудиться в городе. Наткнется еще на такую красавицу на улице – и пропал. Ты ж его видела: «Как пройти в библиотеку»?
