Кошечка в ответ замурлыкала, давая понять хозяину, что всё уяснила. Конечно, она будет скучать по Тигруше, и его названые братья и сёстры будут, но что поделать – надо, значит, надо. Хозяин умный, он знает, что для Тигруши лучше.
На следующий день, как и обещал, хозяин увёз пятого котёнка в цирк. Вскоре после этого отдали в добрые руки Рыжика, сразу за ним – Полосатика. Потом новый дом нашли котята-девочки, и Лизавета снова ненадолго осталась одна. Вернее, с хозяином, а ещё у них временно поселились очередной заболевший голубь и сварливая белка – словом, грустить было некогда.
Однажды – это было уже зимой – Лизавета сидела на подоконнике, смотрела в окно и лениво намурлыкивала песенку, и вдруг увидела идущего к подъезду хозяина.
«Интересно, почему он так рано вернулся? – подумала она. – Ещё даже светло. Надо проверить, всё ли в порядке!»
И она спрыгнула на пол и направилась в коридор, встречать.
- Привет, Лизавета, а я за тобой! – улыбаясь, объявил хозяин. – Поедем вместе в цирк, там тебя ждёт большой сюрприз!
Вы знаете, что любопытство и кошки – это почти одно и то же? Вот потому Лизавета не стала лишний раз намывать шубку и поскорее нырнула в переноску.
- Что, даже чаю не дашь попить? – засмеялся хозяин. – Ладно, я понял, поехали!
И они поехали. И приехали в огромный-преогромный дом с круглым куполом вместо крыши – это и был цирк. Внутри него было очень много людей и много непривычных запахов, среди которых попадались и знакомые, вроде аромата сладких булочек и противного запаха несвежих опилок. Фу и апчхи!
- Потерпи, милая, в зале посвежее будет.
Хозяин уселся в кресло, крайнее в первом ряду, и вынул из переноски свою любимицу, удобно устроил на коленях. Лизавета с интересом глазела по сторонам, а потом, когда свет остался только на большой круглой сцене (ей напомнили, что она называется манеж), посмотрела первое в своей жизни цирковое представление. Настоящее, а не по телевизору. Это было удивительное зрелище! Лизавете очень понравилось. Особенно номер с дрессированными кошками. Жаль, что Тигруши среди них не было… Зато был большущий рыжий кот, который всё время ей подмигивал. И зачем, спрашивается? Не видно что ли, что она не одна, а с хозяином! И вообще, некоторым не помешало бы прыгать повыше и лазать побыстрее, она лично может не хуже!
После номера с кошками Лизавета немного подремала – воздушные гимнасты показались ей скучноватыми, даже никто ради потехи вниз не свалился. Зато очень повеселили клоуны. И дрессированные собачки и голуби тоже были приняты ею благосклонно. Сколько она перевидала и тех, и других, а вот поди ж ты, настоящие артисты! Видно, что стараются. И на неё внимания не обращают.
В самом конце выступали хищники. Очень большие и очень злые – иначе зачем манеж от зрителей сеткой загораживать? Лизавете даже стало немного не по себе. Но раз хозяин спокоен, и она нервничать не будет.
Когда на арену выбежали эти самые хищники, всё равно стало страшновато – уж больно они крупные и рычат сурово. Лизавета насчитала трёх львов и трёх тигров, ну, вернее, хозяин насчитал и показал, кто есть кто. Дрессировщик при этом был всего один и выглядел на их фоне безобидной мышкой. Тем удивительнее было, что звери его слушались! Выделывали разные трюки, даже в огненный обруч прыгали. Ох, никакую кошку не заставишь так сделать, а они делали! Лизавета прямо разволновалась. Хозяин успокаивающе погладил её по спинке.
А потом вдруг взял её на руки, встал и подошёл вплотную к оградительной сетке. В это время почти все хищники под громкие аплодисменты скрылись за кулисами, и на арене остался лишь один тигр вместе с дрессировщиком. Странно улыбаясь, он подвёл своего питомца прямо к замершей Лизавете. Замерли и зрители, и музыка…
- Мрряу? – вдруг удивлённо спросил тигр. Поводил носом, принюхиваясь, и вдруг несколько раз радостно подпрыгнул, едва не толкнув дрессировщика.
- Мрряу, мрряу!!!
Лизавета слетела с рук хозяина, прижалась к сетке, недовольно боднула её головой.
- Мурр, мурр!
- Узнали, а я что говорил! – засмеялся хозяин. Дрессировщик развёл руками. Он в этом сомневался, немного. Всё же прошёл почти год! Но ставший совсем взрослым Тигруша, и в самом деле оказавшийся настоящим тигром, сразу вспомнил свою приёмную маму!
- Мама? Мама!!!
- Сынок!
Лизавета упросила хозяина позволить ей выйти на манеж, и зрители, затаив дыхание, наблюдали, как маленькая кошка ласково лижет полосатую тигриную щёку. Тигр лижет её в ответ и невольно сбивает с ног, за что тут же получает по уху. И, гордый своей храброй матерью, катает её на спине по манежу, а Лизавета спокойно стоит, как будто каждый день ездит верхом на тиграх…
Они успевают немного поговорить после представления, а потом хозяин снова берёт её на руки и увозит домой. Но она знает – они обязательно встретятся снова. Может, Тигруша даже приедет к ним домой. А то соседская собака снова стала всех задирать, надо бы поучить её приличным манерам!
- Я люблю тебя, мама!
- Я люблю тебя, сынок! Веди себя хорошо!
- Обещаю!..
Маленькая ворчунья
Навеяно наклейками на стену в детской, герои встречаются в нескольких сказках, пока вот вам одна;)
В одном лесу жила семья птичек. Мама, папа и две птички-сестрички. Одна тёплого жёлтого цвета, её назвали Солнышко, а вторая ярко-зелёная, как трава и листья деревьев, и её имя было Листик.
По характеру сестрёнки тоже были разные. Солнышко – весёлая, приветливая, любила посмеяться и каждое утро вскакивала на край гнезда и чирикала радостную утреннюю песенку:
- Доброе утро, хорошее утро! Замечательное утро, просыпайтесь и пойте со мной! Какой красивый у нас лес! Какая прекрасная погода! Сегодня у всех обязательно будет счастливый день!
И так звонко и весело она пела, что родители тут же начинали петь вместе с ней, а вслед за ними и другие птицы. А кто не умел петь, просто слушали и улыбались, и у всех соседей было чудесное настроение.
Но только не у Листика! Она была самой настоящей маленькой ворчуньей. Вечно ей было что-то не так и не эдак, вечно казалось, что её в чём-то обделили, что её родители любят меньше, чем сестрёнку. Даже два совершенно одинаковых червячка на обед виделись ей разными – конечно, Солнышку принесли длинного и толстого, а ей, бедняжке, малюсенького и невкусного. Даже когда добрая сестра менялась с ней едой, Листик подозревала, что она делает это специально, чтобы мама с папой её похвалили. А они и так её слишком часто хвалят! А Листик не хвалят почти совсем никогда… Это несправедливо и очень обидно! Она переживала и жаловалась маме, что тоже хочет, чтобы её хвалили, но мамин совет брать пример с сестрёнки ворчунье не понравился. Вот ещё! Петь спозаранку глупую песню, когда можно ещё поваляться на мягких пёрышках под тёплым одеяльцем из липового листа. И вообще, чему радоваться, если погода, например, плохая? Дождю? Брр, он мокрый и холодный, а ещё вдобавок можно застудить горло. И прибираться в гнезде так часто тоже ни к чему, и постель застилать – зачем, а вдруг она днём захочет вздремнуть? Здороваться с соседями вообще вредно, их так много, что язык отвалится с каждым болтать, тем более, видятся они каждый день. Она лично так считает – вылупился из яйца, со всеми познакомился, поздоровался, и хватит. Очень удобно и никогда не перепутаешь, кому что сказал, а про кого случайно забыл. Меньше обид, больше времени для игр и полётов! Удивительно, но родители и соседи были почему-то другого мнения и, когда смотрели на неё, частенько качали головами. Вредные какие, нет бы похвалить такую смышлёную девочку!
Так и жила разноцветная семейка, но однажды случилось страшное. Ещё утром всё было как обычно: Солнышко забралась на край гнезда и защебетала свою весёлую песенку, папа с мамой вскоре присоединились, а потом улетели добывать завтрак. Солнышко затеяла уборку, выкидывая из гнезда упавшие туда за ночь листья и веточки, а её сестра ещё лежала, привычно закрыв уши одеялом. Встала только к завтраку, придирчиво измерила принесённых червяков, поела и снова завалилась на постель, не желая идти гулять – вернее, летать с сестрёнкой вокруг гнезда. Зачем, у неё и так тренированные крылья!
- Доченьки, собирайтесь! – сказал вдруг папа. – Нас пригласила в гости семья вашего дяди, у него недавно родились птенцы, очаровательные тройняшки!
- Ой, как здорово! – запрыгала Солнышко. – Я так хочу на них посмотреть!
- Если бы только посмотреть, - фыркнула Листик. – Тебя наверняка заставят с ними нянчиться.
- Ну и что? Я бы не отказалась! Я наловлю для них мошек и спою колыбельную!
- А я не хочу, я сама ещё маленькая! – надулась Листик.
- Ну, не такая уж и маленькая, до дядиного гнезда вы уже точно долетите, оно не слишком далеко. Не упрямься, доченька, полетели! – мягко улыбнулась мама, но ворчунья повернулась к ней хвостом.
- Вам надо, вы и летите. А я не хочу, понятно? Я лучше дома останусь.
- На целых полдня одна? Ой, рановато…
- А что со мной может случиться? – воинственно сказала Листик. – Ты же сама только что говорила, что я уже вполне большая! Вот и посижу одна. Мне совсем не страшно!
- А не заскучаешь без нас? – неуверенно переспросила мама. – Что ты будешь делать?
- Спать! А потом лежать и смотреть вокруг. Ну, пап, ты разрешишь мне остаться? Я буду себя хорошо вести!
Отец задумчиво пощёлкал клювом, но потом всё же кивнул.
- Хорошо. Из гнезда ни шагу!
- Обещаю! А вы принесёте мне чего-нибудь вкусненького?
- Обещаем… Ладно, мы полетели!
- Не скучай, мы скоро! – махнула крылышком сестрёнка.
- И не собираюсь, - проворчала Листик, снова забираясь под одеяло. – Мне такие красивые и вкусные сны снятся, так бы и спала целый день! А они – то пой, то летай…
Ей снился очередной чудесный сон: как будто она идёт прямо по радуге. Радуга сияет и переливается, покачивается под лапками, как невесомый упругий мостик, и хочется шагать по ней всё дальше и дальше, всё выше и выше, глядеть на землю с небывалой высоты и хихикать над грозными орлами, которые парят где-то далеко-далеко внизу. А она, бесстрашная и неутомимая Листик, не шевельнув и крылышком, забралась сюда, потому что по радуге может гулять лишь кто-то самый-пресамый лучший. И это она!
Крепко спящая птичка сначала не поняла, почему радуга вдруг ни с того ни с сего стала трястись и сильно раскачиваться, а она сама – подпрыгивать вместе с ней. Да ещё больно клювиком стукнулась! Просыпаясь, Листик успела подумать, что трясёт-то на самом деле, и их гнездо уже едва держится на ветке, и вдруг – ой-ой-ой! – рядом с ней появились чьи-то громадные, горящие жёлтым огнём глаза!
- Вот так удача! – громыхнул страшный голос, и бедную ворчунью сцапала огромная когтистая лапа. – Наконец-то нашёл дочурке подарок на день рождения! Ей понравится!
С этими словами чудище сунуло пленницу в мешок и, громко топая, отправилось домой.
Листик ещё не знала, что её поймал ни кто иной как ужасный Груффало, самый жуткий зверь из соседнего леса. У его дочурки Алисы был сегодня день рождения, и папаша с раннего утра бродил в поисках чего-нибудь эдакого, особенного. И нашёл!
(Надеюсь, не сочтётся за плагиат. Моя дочка любит Груффало, его можно заменить каким-нибудь другим чудищем или злым медведем. У автора была просто «дочурка Груффало», но Полина решила, что этого маловато. Имя Алиса у неё сейчас любимое, поэтому многие куклы и героини Алисы.)
Вот так бедная зелёная птичка, спящая в слишком низком для высоченного Груффало гнезде, стала подарком. Для неё монстр лично сделал из веток крепкую клетку с дверцей на защёлке, сдвинуть которую малышке было ни под силу.
Вечером клетку с пленницей торжественно вручили любимой доченьке, и Алиса от радости завизжала так, что Листик чуть не оглохла.
- Спасибо, папочка, наконец-то у меня будет живая игрушка!
- Только не забывай о ней заботиться и вовремя кормить, - предупредила её мама. – Иначе она может погибнуть.
- Я постараюсь! Но если что, ты же принесёшь мне ещё одну птичку? Я хочу красную!.. Ой, она что, плачет? Разве птицы могут плакать? – удивилась Алиса.
- Получается, могут, - почесал лоб Груффало. – Ну, ты её не обижай, и она больше не будет плакать. Не будет, ясно тебе? – и он выразительно постучал когтем по клетке. – Будешь петь, когда дочка захочет тебя послушать. Есть то, что она будет давать. Да, и, конечно, никаких полётов! Всё понятно?!
Листик испуганно закивала.
- Кстати, как ты её назовёшь? – спросила мама.
- Она зелёная, будет Зелёнкой!
- Меня зовут Листик! – возмутилась птичка, но никто её не услышал.
Так началась у бедной пленницы совсем другая жизнь. Где не было любящих родителей, весёлой заботливой сестрёнки, не было ничего привычного. Ах, как же ей было плохо! Как она тосковала по родным, по небу – пусть раньше она летала неохотно, но сейчас, кажется, отдала бы всё на свете за то, чтобы замахать крылышками и взлететь, оставив внизу деревья и ненавистную тёмную пещеру! Какая она была глупая, раз не ценила свою лёгкую, беззаботную жизнь на воле… Вредничала зачем-то, червяков меряла, не слушалась папу с мамой, обижаясь на то, что её меньше любят, а ведь это не так, она только сейчас это поняла. Осознала, как это важно, просто необходимо – чтобы тебя любили! Любили, а не только заботились. Приказывали, заставляли… Нет, Алиса неплохая и по-своему к ней привязалась, но относится к ней как хозяйка к питомцу, а не как друг. Ей надо, чтобы её слушались и совершенно не интересуют желания «глупенького комка перьев». А ведь их, желаний, в неволе и так почти не осталось. Просто поговорить с кем-то, спеть песенку – тогда, когда сама этого хочешь, и не замирать испуганно, когда тебе велят замолкнуть на полуслове… Как же она раньше не замечала, какая была счастливая!
День ото дня Листик грустнела и чахла. Плохо ела, неохотно пела, потом совсем замолчала, несмотря на все уговоры Алисы. Ей уже ничего не хотелось, только сжаться в комочек, заснуть и увидеть во сне свою семью. Даже угроза найти новую, здоровую птичку на неё больше не действовала. Ну, съедят так съедят, и пусть…
И вдруг однажды случилось чудо. Сквозь сон Листик услышала мамин голос!
Сначала подумала – мерещится, но нет, её продолжали звать, мама, а следом за ней папа и Солнышко.
- Просыпайся, доченька!
- Наконец-то мы тебя нашли!
- Сестрёнка, вставай!
Листик открыла глазки, подскочила, как маленький зелёный мячик, и бросилась к стенке клетки. Это не сон, за ней на самом деле пришли! Ура-ура! Вот только… как же она выберется наружу? Такой огромный засов и три птички не откроют!
- Не волнуйся, мы всё придумали, - поспешил успокоить папа. Отвернулся от клетки и залихватски свистнул. В ответ раздалось приглушённое уханье, ветки ближайшего дерева закачались, словно от ветра, и к пещере подлетел большой бурый филин.
- Это наш сосед, дядюшка Ух, помнишь его? Он согласился нам помочь.
- Пропустите меня, ух, поскорее, ух, пока чудовища не вернулись, ух-ух!
На следующий день, как и обещал, хозяин увёз пятого котёнка в цирк. Вскоре после этого отдали в добрые руки Рыжика, сразу за ним – Полосатика. Потом новый дом нашли котята-девочки, и Лизавета снова ненадолго осталась одна. Вернее, с хозяином, а ещё у них временно поселились очередной заболевший голубь и сварливая белка – словом, грустить было некогда.
Однажды – это было уже зимой – Лизавета сидела на подоконнике, смотрела в окно и лениво намурлыкивала песенку, и вдруг увидела идущего к подъезду хозяина.
«Интересно, почему он так рано вернулся? – подумала она. – Ещё даже светло. Надо проверить, всё ли в порядке!»
И она спрыгнула на пол и направилась в коридор, встречать.
- Привет, Лизавета, а я за тобой! – улыбаясь, объявил хозяин. – Поедем вместе в цирк, там тебя ждёт большой сюрприз!
Вы знаете, что любопытство и кошки – это почти одно и то же? Вот потому Лизавета не стала лишний раз намывать шубку и поскорее нырнула в переноску.
- Что, даже чаю не дашь попить? – засмеялся хозяин. – Ладно, я понял, поехали!
И они поехали. И приехали в огромный-преогромный дом с круглым куполом вместо крыши – это и был цирк. Внутри него было очень много людей и много непривычных запахов, среди которых попадались и знакомые, вроде аромата сладких булочек и противного запаха несвежих опилок. Фу и апчхи!
- Потерпи, милая, в зале посвежее будет.
Хозяин уселся в кресло, крайнее в первом ряду, и вынул из переноски свою любимицу, удобно устроил на коленях. Лизавета с интересом глазела по сторонам, а потом, когда свет остался только на большой круглой сцене (ей напомнили, что она называется манеж), посмотрела первое в своей жизни цирковое представление. Настоящее, а не по телевизору. Это было удивительное зрелище! Лизавете очень понравилось. Особенно номер с дрессированными кошками. Жаль, что Тигруши среди них не было… Зато был большущий рыжий кот, который всё время ей подмигивал. И зачем, спрашивается? Не видно что ли, что она не одна, а с хозяином! И вообще, некоторым не помешало бы прыгать повыше и лазать побыстрее, она лично может не хуже!
После номера с кошками Лизавета немного подремала – воздушные гимнасты показались ей скучноватыми, даже никто ради потехи вниз не свалился. Зато очень повеселили клоуны. И дрессированные собачки и голуби тоже были приняты ею благосклонно. Сколько она перевидала и тех, и других, а вот поди ж ты, настоящие артисты! Видно, что стараются. И на неё внимания не обращают.
В самом конце выступали хищники. Очень большие и очень злые – иначе зачем манеж от зрителей сеткой загораживать? Лизавете даже стало немного не по себе. Но раз хозяин спокоен, и она нервничать не будет.
Когда на арену выбежали эти самые хищники, всё равно стало страшновато – уж больно они крупные и рычат сурово. Лизавета насчитала трёх львов и трёх тигров, ну, вернее, хозяин насчитал и показал, кто есть кто. Дрессировщик при этом был всего один и выглядел на их фоне безобидной мышкой. Тем удивительнее было, что звери его слушались! Выделывали разные трюки, даже в огненный обруч прыгали. Ох, никакую кошку не заставишь так сделать, а они делали! Лизавета прямо разволновалась. Хозяин успокаивающе погладил её по спинке.
А потом вдруг взял её на руки, встал и подошёл вплотную к оградительной сетке. В это время почти все хищники под громкие аплодисменты скрылись за кулисами, и на арене остался лишь один тигр вместе с дрессировщиком. Странно улыбаясь, он подвёл своего питомца прямо к замершей Лизавете. Замерли и зрители, и музыка…
- Мрряу? – вдруг удивлённо спросил тигр. Поводил носом, принюхиваясь, и вдруг несколько раз радостно подпрыгнул, едва не толкнув дрессировщика.
- Мрряу, мрряу!!!
Лизавета слетела с рук хозяина, прижалась к сетке, недовольно боднула её головой.
- Мурр, мурр!
- Узнали, а я что говорил! – засмеялся хозяин. Дрессировщик развёл руками. Он в этом сомневался, немного. Всё же прошёл почти год! Но ставший совсем взрослым Тигруша, и в самом деле оказавшийся настоящим тигром, сразу вспомнил свою приёмную маму!
- Мама? Мама!!!
- Сынок!
Лизавета упросила хозяина позволить ей выйти на манеж, и зрители, затаив дыхание, наблюдали, как маленькая кошка ласково лижет полосатую тигриную щёку. Тигр лижет её в ответ и невольно сбивает с ног, за что тут же получает по уху. И, гордый своей храброй матерью, катает её на спине по манежу, а Лизавета спокойно стоит, как будто каждый день ездит верхом на тиграх…
Они успевают немного поговорить после представления, а потом хозяин снова берёт её на руки и увозит домой. Но она знает – они обязательно встретятся снова. Может, Тигруша даже приедет к ним домой. А то соседская собака снова стала всех задирать, надо бы поучить её приличным манерам!
- Я люблю тебя, мама!
- Я люблю тебя, сынок! Веди себя хорошо!
- Обещаю!..
Прода от 10.03.2021, 17:05
Маленькая ворчунья
Навеяно наклейками на стену в детской, герои встречаются в нескольких сказках, пока вот вам одна;)
В одном лесу жила семья птичек. Мама, папа и две птички-сестрички. Одна тёплого жёлтого цвета, её назвали Солнышко, а вторая ярко-зелёная, как трава и листья деревьев, и её имя было Листик.
По характеру сестрёнки тоже были разные. Солнышко – весёлая, приветливая, любила посмеяться и каждое утро вскакивала на край гнезда и чирикала радостную утреннюю песенку:
- Доброе утро, хорошее утро! Замечательное утро, просыпайтесь и пойте со мной! Какой красивый у нас лес! Какая прекрасная погода! Сегодня у всех обязательно будет счастливый день!
И так звонко и весело она пела, что родители тут же начинали петь вместе с ней, а вслед за ними и другие птицы. А кто не умел петь, просто слушали и улыбались, и у всех соседей было чудесное настроение.
Но только не у Листика! Она была самой настоящей маленькой ворчуньей. Вечно ей было что-то не так и не эдак, вечно казалось, что её в чём-то обделили, что её родители любят меньше, чем сестрёнку. Даже два совершенно одинаковых червячка на обед виделись ей разными – конечно, Солнышку принесли длинного и толстого, а ей, бедняжке, малюсенького и невкусного. Даже когда добрая сестра менялась с ней едой, Листик подозревала, что она делает это специально, чтобы мама с папой её похвалили. А они и так её слишком часто хвалят! А Листик не хвалят почти совсем никогда… Это несправедливо и очень обидно! Она переживала и жаловалась маме, что тоже хочет, чтобы её хвалили, но мамин совет брать пример с сестрёнки ворчунье не понравился. Вот ещё! Петь спозаранку глупую песню, когда можно ещё поваляться на мягких пёрышках под тёплым одеяльцем из липового листа. И вообще, чему радоваться, если погода, например, плохая? Дождю? Брр, он мокрый и холодный, а ещё вдобавок можно застудить горло. И прибираться в гнезде так часто тоже ни к чему, и постель застилать – зачем, а вдруг она днём захочет вздремнуть? Здороваться с соседями вообще вредно, их так много, что язык отвалится с каждым болтать, тем более, видятся они каждый день. Она лично так считает – вылупился из яйца, со всеми познакомился, поздоровался, и хватит. Очень удобно и никогда не перепутаешь, кому что сказал, а про кого случайно забыл. Меньше обид, больше времени для игр и полётов! Удивительно, но родители и соседи были почему-то другого мнения и, когда смотрели на неё, частенько качали головами. Вредные какие, нет бы похвалить такую смышлёную девочку!
Так и жила разноцветная семейка, но однажды случилось страшное. Ещё утром всё было как обычно: Солнышко забралась на край гнезда и защебетала свою весёлую песенку, папа с мамой вскоре присоединились, а потом улетели добывать завтрак. Солнышко затеяла уборку, выкидывая из гнезда упавшие туда за ночь листья и веточки, а её сестра ещё лежала, привычно закрыв уши одеялом. Встала только к завтраку, придирчиво измерила принесённых червяков, поела и снова завалилась на постель, не желая идти гулять – вернее, летать с сестрёнкой вокруг гнезда. Зачем, у неё и так тренированные крылья!
- Доченьки, собирайтесь! – сказал вдруг папа. – Нас пригласила в гости семья вашего дяди, у него недавно родились птенцы, очаровательные тройняшки!
- Ой, как здорово! – запрыгала Солнышко. – Я так хочу на них посмотреть!
- Если бы только посмотреть, - фыркнула Листик. – Тебя наверняка заставят с ними нянчиться.
- Ну и что? Я бы не отказалась! Я наловлю для них мошек и спою колыбельную!
- А я не хочу, я сама ещё маленькая! – надулась Листик.
- Ну, не такая уж и маленькая, до дядиного гнезда вы уже точно долетите, оно не слишком далеко. Не упрямься, доченька, полетели! – мягко улыбнулась мама, но ворчунья повернулась к ней хвостом.
- Вам надо, вы и летите. А я не хочу, понятно? Я лучше дома останусь.
- На целых полдня одна? Ой, рановато…
- А что со мной может случиться? – воинственно сказала Листик. – Ты же сама только что говорила, что я уже вполне большая! Вот и посижу одна. Мне совсем не страшно!
- А не заскучаешь без нас? – неуверенно переспросила мама. – Что ты будешь делать?
- Спать! А потом лежать и смотреть вокруг. Ну, пап, ты разрешишь мне остаться? Я буду себя хорошо вести!
Отец задумчиво пощёлкал клювом, но потом всё же кивнул.
- Хорошо. Из гнезда ни шагу!
- Обещаю! А вы принесёте мне чего-нибудь вкусненького?
- Обещаем… Ладно, мы полетели!
- Не скучай, мы скоро! – махнула крылышком сестрёнка.
- И не собираюсь, - проворчала Листик, снова забираясь под одеяло. – Мне такие красивые и вкусные сны снятся, так бы и спала целый день! А они – то пой, то летай…
Ей снился очередной чудесный сон: как будто она идёт прямо по радуге. Радуга сияет и переливается, покачивается под лапками, как невесомый упругий мостик, и хочется шагать по ней всё дальше и дальше, всё выше и выше, глядеть на землю с небывалой высоты и хихикать над грозными орлами, которые парят где-то далеко-далеко внизу. А она, бесстрашная и неутомимая Листик, не шевельнув и крылышком, забралась сюда, потому что по радуге может гулять лишь кто-то самый-пресамый лучший. И это она!
Крепко спящая птичка сначала не поняла, почему радуга вдруг ни с того ни с сего стала трястись и сильно раскачиваться, а она сама – подпрыгивать вместе с ней. Да ещё больно клювиком стукнулась! Просыпаясь, Листик успела подумать, что трясёт-то на самом деле, и их гнездо уже едва держится на ветке, и вдруг – ой-ой-ой! – рядом с ней появились чьи-то громадные, горящие жёлтым огнём глаза!
- Вот так удача! – громыхнул страшный голос, и бедную ворчунью сцапала огромная когтистая лапа. – Наконец-то нашёл дочурке подарок на день рождения! Ей понравится!
С этими словами чудище сунуло пленницу в мешок и, громко топая, отправилось домой.
Листик ещё не знала, что её поймал ни кто иной как ужасный Груффало, самый жуткий зверь из соседнего леса. У его дочурки Алисы был сегодня день рождения, и папаша с раннего утра бродил в поисках чего-нибудь эдакого, особенного. И нашёл!
(Надеюсь, не сочтётся за плагиат. Моя дочка любит Груффало, его можно заменить каким-нибудь другим чудищем или злым медведем. У автора была просто «дочурка Груффало», но Полина решила, что этого маловато. Имя Алиса у неё сейчас любимое, поэтому многие куклы и героини Алисы.)
Вот так бедная зелёная птичка, спящая в слишком низком для высоченного Груффало гнезде, стала подарком. Для неё монстр лично сделал из веток крепкую клетку с дверцей на защёлке, сдвинуть которую малышке было ни под силу.
Вечером клетку с пленницей торжественно вручили любимой доченьке, и Алиса от радости завизжала так, что Листик чуть не оглохла.
- Спасибо, папочка, наконец-то у меня будет живая игрушка!
- Только не забывай о ней заботиться и вовремя кормить, - предупредила её мама. – Иначе она может погибнуть.
- Я постараюсь! Но если что, ты же принесёшь мне ещё одну птичку? Я хочу красную!.. Ой, она что, плачет? Разве птицы могут плакать? – удивилась Алиса.
- Получается, могут, - почесал лоб Груффало. – Ну, ты её не обижай, и она больше не будет плакать. Не будет, ясно тебе? – и он выразительно постучал когтем по клетке. – Будешь петь, когда дочка захочет тебя послушать. Есть то, что она будет давать. Да, и, конечно, никаких полётов! Всё понятно?!
Листик испуганно закивала.
- Кстати, как ты её назовёшь? – спросила мама.
- Она зелёная, будет Зелёнкой!
- Меня зовут Листик! – возмутилась птичка, но никто её не услышал.
Так началась у бедной пленницы совсем другая жизнь. Где не было любящих родителей, весёлой заботливой сестрёнки, не было ничего привычного. Ах, как же ей было плохо! Как она тосковала по родным, по небу – пусть раньше она летала неохотно, но сейчас, кажется, отдала бы всё на свете за то, чтобы замахать крылышками и взлететь, оставив внизу деревья и ненавистную тёмную пещеру! Какая она была глупая, раз не ценила свою лёгкую, беззаботную жизнь на воле… Вредничала зачем-то, червяков меряла, не слушалась папу с мамой, обижаясь на то, что её меньше любят, а ведь это не так, она только сейчас это поняла. Осознала, как это важно, просто необходимо – чтобы тебя любили! Любили, а не только заботились. Приказывали, заставляли… Нет, Алиса неплохая и по-своему к ней привязалась, но относится к ней как хозяйка к питомцу, а не как друг. Ей надо, чтобы её слушались и совершенно не интересуют желания «глупенького комка перьев». А ведь их, желаний, в неволе и так почти не осталось. Просто поговорить с кем-то, спеть песенку – тогда, когда сама этого хочешь, и не замирать испуганно, когда тебе велят замолкнуть на полуслове… Как же она раньше не замечала, какая была счастливая!
День ото дня Листик грустнела и чахла. Плохо ела, неохотно пела, потом совсем замолчала, несмотря на все уговоры Алисы. Ей уже ничего не хотелось, только сжаться в комочек, заснуть и увидеть во сне свою семью. Даже угроза найти новую, здоровую птичку на неё больше не действовала. Ну, съедят так съедят, и пусть…
И вдруг однажды случилось чудо. Сквозь сон Листик услышала мамин голос!
Сначала подумала – мерещится, но нет, её продолжали звать, мама, а следом за ней папа и Солнышко.
- Просыпайся, доченька!
- Наконец-то мы тебя нашли!
- Сестрёнка, вставай!
Листик открыла глазки, подскочила, как маленький зелёный мячик, и бросилась к стенке клетки. Это не сон, за ней на самом деле пришли! Ура-ура! Вот только… как же она выберется наружу? Такой огромный засов и три птички не откроют!
- Не волнуйся, мы всё придумали, - поспешил успокоить папа. Отвернулся от клетки и залихватски свистнул. В ответ раздалось приглушённое уханье, ветки ближайшего дерева закачались, словно от ветра, и к пещере подлетел большой бурый филин.
- Это наш сосед, дядюшка Ух, помнишь его? Он согласился нам помочь.
- Пропустите меня, ух, поскорее, ух, пока чудовища не вернулись, ух-ух!
