- Не беспокойтесь, за ними Синичка с Желтопузиком следят, если что, подадут знак!
- Открывайте, открывайте же!
- А вы не чирикайте под крыло! Сосредоточиться надо, - фыркнул филин и примерился к задвижке. – Эх, дубинушка, рухни!
Клюв у дядюшки Уха оказался на диво крепким. Не сразу, но довольно быстро смог расщепить прочный засов, и маленькая пленница оказалась на свободе.
- Потом обнимитесь, улетим сначала подальше! – и сосед подал всем пример, взмахнув крыльями. Хорошо, что он решил подождать их на верхушке сосны – бедная Листик так давно не летала, что почти сразу сильно запыхалась. Отвыкли крылышки трудиться!
- Ах ты, бедняга… Давай понесу, - предложил добрый филин, осторожно взял спасённую в лапу и взял курс на птичью поляну. Папа, мама и сестрёнка бодро порхали рядом.
Оказавшись в гнезде, Листик удивлённо закрутила головой. Давно она не была дома, вот и кажется, что тут всё изменилось.
- Что, не узнаёшь? – хихикнула Солнышко. – И правильно, потому что это новое гнездо! На самой сосновой верхушке! Никакие Груффалы сюда не доберутся, точно-преточно!
- Прости, доченька, что оставили тебя одну, не уберегли, что так долго искали того, кто тебя похитил, - грустно чирикнул папа. – Не думал я, что гнездо у нас низко висит, когда его строил. И вот чем всё обернулось…
Листик покачала головой и обняла его крылышками, крепко-крепко. Мама обняла их обоих, с другого бока легло тёплое крыло сестры.
- Это вы меня простите, - прошептала Листик. – За то, что была такая ленивая вредина. Я больше такой не буду, вот увидите! Я вас так люблю!
- И мы тебя любим, сокровище наше родное…
Дядюшка Ух, улетая, шмыгнул клювом, радуясь, что на него никто не смотрит. Филины суровы и не плачут от умиления!
С той поры минуло немало дней, но в уютном птичьем гнёздышке, что свито на вершине высоченной сосны, каждый из них – не важно, солнечный или хмурый, тёплый или морозный, начинается всегда одинаково. Две маленькие весёлые птички, жёлтая как солнышко и зелёная как летние листья, сидят рядышком и, глядя на сонный рассветный лес, дружно поют свою приветственную песенку.
- Здравствуй, мир! Здравствуй, новый день! Мы знаем, ты обязательно будешь счастливым!
Розовые волки
Жил-был в одном лесу розовый волк. Почему розовый? Всё просто. Помните дедушку Егора, который любил экспериментировать на своём огороде? Вырастил чудо-репку, которую еле-еле вшестером вытащили, и другие удивительные овощи и фрукты. Ну так вот… Рядом с забором у него ещё ягодные кусты росли – смородина, крыжовник, малина. Малина, кстати, выглядела по сравнению с соседками как обычно – розовая, сочная и душистая, разве что без колючек. И не светилась в темноте, и листья у неё были зелёные, а не фиолетовые в крапинку, словом, на вид вполне знакомое лакомство. Медведю бы точно понравилось. Но вышло так, что сладкие ягоды достались случайно оказавшемуся в деревне волку. То ли заблудился он, то ли решил на куриц поохотиться – про то неизвестно, а вот то, что у дедушки Егора дырка в заборе образовалась и полкуста малины как корова языком слизала – факт. Вернее, не корова, след волчий с копытом никто из деревенских жителей никогда не спутает. Поворчал дедушка, повздыхал да и починил забор, а оставшуюся малину внучка его собрала и варенье сварила. Вкусное!
А к вечернему чаепитию заявились к ним в дом нежданные гости.
Нет, сначала, конечно, волк Кондрат ни в какие гости не собирался и виноватым себя, в общем-то, не чувствовал. Захотел малины – поел – ушёл в лес спать. А вот когда проснулся… Завыл горестно, да так громко, что все окрестные звери в норы попрятались, а филин с перепугу с ветки свалился. Сбежались на его завывания другие волки - родственники, друзья и соседи, позади всех неторопливо шёл вожак стаи Силантий. Он всегда немного важничал, но сегодня вслед за всеми не удержался и в изумлении распахнул пасть.
- Кондрат, что с тобой?! Почему ты стал розовым?!
- Незна-а-ю! – провыл несчастный волк.
- Может, ты в краску упал?
- Не падал я никуда!
- Или во сне кто-то тебя измазал, подшутить решил?
- Да кто на такое отважится, я ж того шутника сразу съем!
- И то верно. Так может ты какую-нибудь розовую птицу слопал и от неё перекрасился?
- Не ел я никаких птиц! Малину только!
- Малину?
- Ну да. В деревне, у крайнего дома за забором росла, не удержался, так пахла вкусно!
Силантий пробормотал что-то себе под нос и на миг закрыл лапой глаза.
- Всё ясно. Дом фиолетовый, крыша зелёная, перед крыльцом большая синяя ёлка с арбузами?
- Ээ, кажется, да…
- Я тебя поздравляю – ты объел дедушку Егора.
- Что, того самого?! – волки как по команде поёжились и отступили от Кондрата подальше.
- Именно. Того самого, к чьему дому я вам всем приближаться строго-настрого запретил, и тем более что-то у него пробовать. Ибо чревато! Забыли уже, что с Демидом стало?!
Волки закивали, и лишь Кондрат виновато опустил морду. Он – забыл! А ведь это была грустная и поучительная история. Демид тоже когда-то не удержался и съел дедЕгорову курочку Рябу. Была она, кстати, никакая не пёстренькая, а почему-то сиреневая, а по вкусу волку и вовсе не понравилась – точно, говорит, кочан капусты сжевал, а не курицу. К слову, кукарекать он после этого не стал и не позеленел, а обзавёлся развесистыми оленьими рогами. Носился, бедолага по лесу и выл: «и где связь?!», пока этими самыми рогами за ветки не зацепился. Да так крепко, что друзья-волки не смогли его вытащить. Принесли поесть и попить, на ночь замаскировали еловыми ветками, а с утра решили идти к дедушке извиняться за сородича и спрашивать, можно ли как-то рога обратно отвалить. К сожалению, не успели – на рассвете наткнулся на него охотник и… нет, не застрелил «этакое чудо», а связал и увёз в город. Не то в зоопарк сдал, не то в музей, а может и вовсе в какую-то жуткую лабораторию на опыты. В любом случае, ни рогатый, ни безрогий Демид к ним так и не вернулся, а огород деда Егора они с тех пор обходят десятой дорогой. Обходили, до этих пор.
Под суровым взглядом вожака Кондрат совсем сник. Даже сказать в своё оправдание нечего – сам виноват.
- Иди к деду, проси прощенья, может, сжалится и даст тебе ещё какой-нибудь овощ или ягоды, от которых ты снова станешь серым. А не простит – уходи из стаи. Ты стал такой яркий, зайцы за сто шагов увидят и разбегутся. А потом будут втихаря над нами, волками, смеяться и песенки обидные сочинять. Нам того не надо, ясно? Мы злые и опасные, а ты сейчас и на волка не похож, клоун!
Силантий не выдержал и засмеялся; глядя на него, захохотали и остальные волки.
А вот бедному Кондрату было совсем не до смеха. Он впервые был готов расплакаться от жалости к себе. Убежал подальше в лес, повыл тихонько, чтобы никто не услышал, набрался храбрости да и – делать нечего! - пошёл в деревню.
У опушки его догнала подруга – дочка вожака Фиалка.
- С тобой схожу, - заявила она. – Захотелось на чудо-огород вблизи взглянуть, а то в другой раз нас и не пустят.
Причина была, конечно, не в любопытстве – она, единственная из стаи, решила его поддержать, и Кондрат это понял.
- Спасибо!
Дед Егор, вопреки опасениям, встретил их приветливо и даже угостил баранками. Он уже не сердился на Кондрата, но и помочь, к сожалению, ничем не мог.
- Малина эта экспериментальная, ещё толком не изученная. У нас, людей, от неё пока только лицо румяное да гладкое становится, вон, бабушка моя какая красавица стала! А на зверях я не пробовал ещё. У Грызули зуб разболелся, я её к врачу возил, так ей пока все ягоды есть запретили.
- И хорошо тогда, - пискнула из норки мышь. – Мне розовый цвет не очень нравится. Вот жёлтый – другое дело.
- То есть я навсегда таким останусь? – опечалился Кондрат.
- Не знаю. Может, и навсегда, а может, и нет. Жизнь покажет.
- Да что это будет за жизнь-то, зайцам на смех?! – взвыл несчастный волк и едва увернулся от зубов подруги.
- Веди себя прилично, не кричи, а то все охотники сбегутся! Дедушка, а ещё малина у вас есть?
Егор понимающе усмехнулся в бороду.
- Осталось немного. Угостить?
- Благодарю вас, - вежливо кивнула Фиалка.
Кондрат вытаращился на неё, открыв пасть, потом попытался отговорить… Но дочка вожака лишь сердито фыркнула и повернулась к нему хвостом. Бабушка Валя и внучка Настя смотрели, как волчица ест малину, улыбались и на прощанье сказали, что цветок фиалка бывает не только фиолетовым, но и розовым тоже. И пожелали им удачи.
Удача пригодилась, когда на следующее утро Силантий увидел свою дочку рядом с Кондратом – такую же розовую. Её этот цвет сделал, кстати, ещё красивее – ведь она была девочка, а девочкам идёт розовый. Она и сама себе понравилась, хотя, если уж совсем честно, боялась, что над ней тоже все будут смеяться. Не стали, наоборот, смотрели и любовались – все, кроме недовольного отца.
- Ты выгнал Кондрата, тогда я пойду с ним, - сказала она. – Я уже взрослая, ты не можешь мне запретить.
- Ну и уходите оба! – рассердился вожак.
И они ушли. Искать себе новый лес и новую стаю, надеясь, что где-то живут такие волки, которым всё равно, какого ты цвета. Что им важно другое – чтобы ты был добрым, смелым, справедливым и не бросал друзей в беде. Неужели они таких никогда не встретят?
Поиски затянулись. Усталые и голодные, Кондрат с Фиалкой брели по дороге и вдруг увидели на столбе странный знак: улыбающиеся рожицы, над ними радуга, а сверху надпись – «Цветной лес».
- Как ты думаешь, что это значит?
- Не знаю, но почему-то кажется – нам туда надо.
- Тогда пойдём! Выгонят – значит, выгонят, не в первый раз…
Лес как лес, не цветной, самый обычный. Разве что арка красивая на опушке, вся в ленточках.
- Стой, кто идёт? – грозно спросили из кустов.
- Розовые волки.
- О, прекрасно! Добро пожаловать! – уже радостно поприветствовали их и на тропинку выскочил большой фиолетовый заяц. – Привет, меня зовут Федот! Кстати, есть меня нельзя, я здешняя знаменитость.
- Фиолетовый Федот
И танцует, и поёт.
Главный я в лесу поэт,
Потому ничей обед.
И не завтрак, и не ужин.
Я полезный, я всем нужен!
Заяц важно поклонился, и впечатлённые гости уверили, что и не собирались на него нападать. Из уважения. А на самом деле ещё и потому, что дружно вспомнили курочку Рябу. А вдруг у них какой-нибудь павлиний хвост после этого вырастет или вообще вторая голова? Нет уж, лучше не рисковать.
- Пойдёмте, я вас провожу, познакомитесь со всеми, - предложил Федот. – Понравится у нас – останетесь. Не понравится… Нет, такого точно не будет!
Эх, хорошо бы!
- А почему этот лес называется цветным? – полюбопытствовала Фиалка.
- Не догадались ещё? А вот почему, смотрите! – и фиолетовый заяц обвёл лапой открывшуюся перед ними большую поляну.
Там, на обычной зелёной траве между обычных деревьев бегали и прыгали, веселились и болтали жители цветного леса. Зайцы, белки, ёжики, парочка лис, какие-то птицы, оленёнок, странный зверь с длиннющей шеей… Все они, привычные и необычные, были раскрашены в яркие цвета, каких не встретишь в природе, а только в палитре художника. Словно это он разрисовал шерсть и перья, а некоторые ещё и узорами украсил.
- А что, черепаха в клеточку очень даже симпатичная, - признала волчица.
- Ага, она часто даёт на своём панцире в шахматы играть, а сама в это время бегает, - объяснил Федот. – Дядя Миша и вовсе счастлив, что стал похожим на голубую тучку, пчёлы его не замечают. У нас даже настоящий жираф живёт, из Африки. Наелся у себя каких-то листьев и позеленел полосками, другие жирафы его выгнали, подумали, заболел и всех этой зеленухой заразит. А он не больной, а просто зелёный. И очень добрый.
- Выходит, все вы, как и мы, не родились такими разноцветными, а просто попали в беду?
- Не в беду, а в приключение, - поправил заяц. – Ведь всё закончилось хорошо и мы нашли себе новый дом и новых друзей. И уходить отсюда не собираемся. Я вот Марусю, зайчиху свою золотую встретил, зайчатки у нас всех цветов радуги. Малиновые ёжики тоже уже здесь родились. У них даже иголки не острые – зачем, всё равно тут друг друга есть не принято. Вместо мяса все хищники траву жуют, ветки гложут, плодами всякими лакомятся. Ягоды-грибы у нас круглый год растут – на всех хватает. И никто ещё, на моей памяти, от голода не озверел. Наверное, это лес наш добрый постарался, сделал так, чтобы все его обитатели мирно между собой жили. Ну разве не чудо?
Конечно, чудо, яркое и расчудесное!
- Ну что, остаётесь?
- Остаёмся!
- Подумаешь, траву жевать. Зато наших волчат никто обижать не будет, - улыбнулась Фиалка. – Девочку можно назвать Роза, Маргаритка или Малинка. А мальчика… ээ… Нет, так сразу и не придумать!
- Клеверок, - подмигнул Федот. – Не торопитесь, будет ещё время подумать. А пока!
Он лихо запрыгнул на высокий пень и торжественно забарабанил по нему сильными фиолетовыми лапками.
- Эй, народ, принимайте новеньких!
Все дружно обернулись, а Кондрат и Фиалка замерли на месте. Что сейчас будет? А вдруг их не примут, засмеют или вовсе велят убираться? Как всех убедить, что они – хорошие?
Но тут толстый сиреневый хомяк, сидевший к ним ближе всех, умилённо подпёр щёки лапками и присвистнул:
- Ой, какие красавчики!
- Ура-а-а! – закричали все.
- Мы так рады!
- Идите скорее, играть будем!
Волки переглянулись и, распушив хвосты, поскакали навстречу новым друзьям. Дом, милый дом, наконец-то они его нашли!
Перепутайтесь!
Одна старая злая колдунья — её звали Жабелла, и она действительно была похожа на огромную пупырчатую жабу — почувствовала, что вот-вот наступит время, когда она, как и все другие злые колдуньи, лопнет. Почему лопнет? Так от злости. Копит она её, копит, а потом — бабах! — и всё, разлетается на маленькие кусочки. А злость ненадолго остаётся. Летает себе невидимым облачком, и, если опустится кому-нибудь на голову, жди беды. Сказать по правде, настоящие могущественные колдуньи уже давно не рождались, много злости в них не влезало, и потому делали они напоследок не большие беды, а скорее, мелкие пакости, но ведь и они кому-то доставались! А это вообще-то совсем нехорошо. А Жабелла задумала снискать себе после лопанья всемирную славу — устроить огромную, самую противную пакость. И потому почти не колдовала, копила в себе силу и злость. И всё думала, думала, какую вреднючую вредность устроить людям и зверям на прощанье. И придумала — превратить их в комаров! Желательно всех людей и всех животных, ну кроме самих комаров. Или хотя бы жителей большой-пребольшой страны. Или города. Или…
К счастью, даже накопленной за всю жизнь злости у Жабеллы на весь мир не хватило. И на страну тоже. Обращать в комаров животных из соседнего леса она сама не захотела — мало их там, в отличие от тех же комаров. Вот ближайший город — другое дело! Медленно, с трудом, допрыгала Жабелла до главной городской площади, дождалась ночи, разозлилась напоследок так сильно, как только могла, раздулась вся от злости — и лопнула. Никто этого не видел, никто не знал, что произошло. Вернее, почти никто.
- Открывайте, открывайте же!
- А вы не чирикайте под крыло! Сосредоточиться надо, - фыркнул филин и примерился к задвижке. – Эх, дубинушка, рухни!
Клюв у дядюшки Уха оказался на диво крепким. Не сразу, но довольно быстро смог расщепить прочный засов, и маленькая пленница оказалась на свободе.
- Потом обнимитесь, улетим сначала подальше! – и сосед подал всем пример, взмахнув крыльями. Хорошо, что он решил подождать их на верхушке сосны – бедная Листик так давно не летала, что почти сразу сильно запыхалась. Отвыкли крылышки трудиться!
- Ах ты, бедняга… Давай понесу, - предложил добрый филин, осторожно взял спасённую в лапу и взял курс на птичью поляну. Папа, мама и сестрёнка бодро порхали рядом.
Оказавшись в гнезде, Листик удивлённо закрутила головой. Давно она не была дома, вот и кажется, что тут всё изменилось.
- Что, не узнаёшь? – хихикнула Солнышко. – И правильно, потому что это новое гнездо! На самой сосновой верхушке! Никакие Груффалы сюда не доберутся, точно-преточно!
- Прости, доченька, что оставили тебя одну, не уберегли, что так долго искали того, кто тебя похитил, - грустно чирикнул папа. – Не думал я, что гнездо у нас низко висит, когда его строил. И вот чем всё обернулось…
Листик покачала головой и обняла его крылышками, крепко-крепко. Мама обняла их обоих, с другого бока легло тёплое крыло сестры.
- Это вы меня простите, - прошептала Листик. – За то, что была такая ленивая вредина. Я больше такой не буду, вот увидите! Я вас так люблю!
- И мы тебя любим, сокровище наше родное…
Дядюшка Ух, улетая, шмыгнул клювом, радуясь, что на него никто не смотрит. Филины суровы и не плачут от умиления!
С той поры минуло немало дней, но в уютном птичьем гнёздышке, что свито на вершине высоченной сосны, каждый из них – не важно, солнечный или хмурый, тёплый или морозный, начинается всегда одинаково. Две маленькие весёлые птички, жёлтая как солнышко и зелёная как летние листья, сидят рядышком и, глядя на сонный рассветный лес, дружно поют свою приветственную песенку.
- Здравствуй, мир! Здравствуй, новый день! Мы знаем, ты обязательно будешь счастливым!
Прода от 17.02.2022, 12:18
Розовые волки
Жил-был в одном лесу розовый волк. Почему розовый? Всё просто. Помните дедушку Егора, который любил экспериментировать на своём огороде? Вырастил чудо-репку, которую еле-еле вшестером вытащили, и другие удивительные овощи и фрукты. Ну так вот… Рядом с забором у него ещё ягодные кусты росли – смородина, крыжовник, малина. Малина, кстати, выглядела по сравнению с соседками как обычно – розовая, сочная и душистая, разве что без колючек. И не светилась в темноте, и листья у неё были зелёные, а не фиолетовые в крапинку, словом, на вид вполне знакомое лакомство. Медведю бы точно понравилось. Но вышло так, что сладкие ягоды достались случайно оказавшемуся в деревне волку. То ли заблудился он, то ли решил на куриц поохотиться – про то неизвестно, а вот то, что у дедушки Егора дырка в заборе образовалась и полкуста малины как корова языком слизала – факт. Вернее, не корова, след волчий с копытом никто из деревенских жителей никогда не спутает. Поворчал дедушка, повздыхал да и починил забор, а оставшуюся малину внучка его собрала и варенье сварила. Вкусное!
А к вечернему чаепитию заявились к ним в дом нежданные гости.
Нет, сначала, конечно, волк Кондрат ни в какие гости не собирался и виноватым себя, в общем-то, не чувствовал. Захотел малины – поел – ушёл в лес спать. А вот когда проснулся… Завыл горестно, да так громко, что все окрестные звери в норы попрятались, а филин с перепугу с ветки свалился. Сбежались на его завывания другие волки - родственники, друзья и соседи, позади всех неторопливо шёл вожак стаи Силантий. Он всегда немного важничал, но сегодня вслед за всеми не удержался и в изумлении распахнул пасть.
- Кондрат, что с тобой?! Почему ты стал розовым?!
- Незна-а-ю! – провыл несчастный волк.
- Может, ты в краску упал?
- Не падал я никуда!
- Или во сне кто-то тебя измазал, подшутить решил?
- Да кто на такое отважится, я ж того шутника сразу съем!
- И то верно. Так может ты какую-нибудь розовую птицу слопал и от неё перекрасился?
- Не ел я никаких птиц! Малину только!
- Малину?
- Ну да. В деревне, у крайнего дома за забором росла, не удержался, так пахла вкусно!
Силантий пробормотал что-то себе под нос и на миг закрыл лапой глаза.
- Всё ясно. Дом фиолетовый, крыша зелёная, перед крыльцом большая синяя ёлка с арбузами?
- Ээ, кажется, да…
- Я тебя поздравляю – ты объел дедушку Егора.
- Что, того самого?! – волки как по команде поёжились и отступили от Кондрата подальше.
- Именно. Того самого, к чьему дому я вам всем приближаться строго-настрого запретил, и тем более что-то у него пробовать. Ибо чревато! Забыли уже, что с Демидом стало?!
Волки закивали, и лишь Кондрат виновато опустил морду. Он – забыл! А ведь это была грустная и поучительная история. Демид тоже когда-то не удержался и съел дедЕгорову курочку Рябу. Была она, кстати, никакая не пёстренькая, а почему-то сиреневая, а по вкусу волку и вовсе не понравилась – точно, говорит, кочан капусты сжевал, а не курицу. К слову, кукарекать он после этого не стал и не позеленел, а обзавёлся развесистыми оленьими рогами. Носился, бедолага по лесу и выл: «и где связь?!», пока этими самыми рогами за ветки не зацепился. Да так крепко, что друзья-волки не смогли его вытащить. Принесли поесть и попить, на ночь замаскировали еловыми ветками, а с утра решили идти к дедушке извиняться за сородича и спрашивать, можно ли как-то рога обратно отвалить. К сожалению, не успели – на рассвете наткнулся на него охотник и… нет, не застрелил «этакое чудо», а связал и увёз в город. Не то в зоопарк сдал, не то в музей, а может и вовсе в какую-то жуткую лабораторию на опыты. В любом случае, ни рогатый, ни безрогий Демид к ним так и не вернулся, а огород деда Егора они с тех пор обходят десятой дорогой. Обходили, до этих пор.
Под суровым взглядом вожака Кондрат совсем сник. Даже сказать в своё оправдание нечего – сам виноват.
- Иди к деду, проси прощенья, может, сжалится и даст тебе ещё какой-нибудь овощ или ягоды, от которых ты снова станешь серым. А не простит – уходи из стаи. Ты стал такой яркий, зайцы за сто шагов увидят и разбегутся. А потом будут втихаря над нами, волками, смеяться и песенки обидные сочинять. Нам того не надо, ясно? Мы злые и опасные, а ты сейчас и на волка не похож, клоун!
Силантий не выдержал и засмеялся; глядя на него, захохотали и остальные волки.
А вот бедному Кондрату было совсем не до смеха. Он впервые был готов расплакаться от жалости к себе. Убежал подальше в лес, повыл тихонько, чтобы никто не услышал, набрался храбрости да и – делать нечего! - пошёл в деревню.
У опушки его догнала подруга – дочка вожака Фиалка.
- С тобой схожу, - заявила она. – Захотелось на чудо-огород вблизи взглянуть, а то в другой раз нас и не пустят.
Причина была, конечно, не в любопытстве – она, единственная из стаи, решила его поддержать, и Кондрат это понял.
- Спасибо!
Дед Егор, вопреки опасениям, встретил их приветливо и даже угостил баранками. Он уже не сердился на Кондрата, но и помочь, к сожалению, ничем не мог.
- Малина эта экспериментальная, ещё толком не изученная. У нас, людей, от неё пока только лицо румяное да гладкое становится, вон, бабушка моя какая красавица стала! А на зверях я не пробовал ещё. У Грызули зуб разболелся, я её к врачу возил, так ей пока все ягоды есть запретили.
- И хорошо тогда, - пискнула из норки мышь. – Мне розовый цвет не очень нравится. Вот жёлтый – другое дело.
- То есть я навсегда таким останусь? – опечалился Кондрат.
- Не знаю. Может, и навсегда, а может, и нет. Жизнь покажет.
- Да что это будет за жизнь-то, зайцам на смех?! – взвыл несчастный волк и едва увернулся от зубов подруги.
- Веди себя прилично, не кричи, а то все охотники сбегутся! Дедушка, а ещё малина у вас есть?
Егор понимающе усмехнулся в бороду.
- Осталось немного. Угостить?
- Благодарю вас, - вежливо кивнула Фиалка.
Кондрат вытаращился на неё, открыв пасть, потом попытался отговорить… Но дочка вожака лишь сердито фыркнула и повернулась к нему хвостом. Бабушка Валя и внучка Настя смотрели, как волчица ест малину, улыбались и на прощанье сказали, что цветок фиалка бывает не только фиолетовым, но и розовым тоже. И пожелали им удачи.
Удача пригодилась, когда на следующее утро Силантий увидел свою дочку рядом с Кондратом – такую же розовую. Её этот цвет сделал, кстати, ещё красивее – ведь она была девочка, а девочкам идёт розовый. Она и сама себе понравилась, хотя, если уж совсем честно, боялась, что над ней тоже все будут смеяться. Не стали, наоборот, смотрели и любовались – все, кроме недовольного отца.
- Ты выгнал Кондрата, тогда я пойду с ним, - сказала она. – Я уже взрослая, ты не можешь мне запретить.
- Ну и уходите оба! – рассердился вожак.
И они ушли. Искать себе новый лес и новую стаю, надеясь, что где-то живут такие волки, которым всё равно, какого ты цвета. Что им важно другое – чтобы ты был добрым, смелым, справедливым и не бросал друзей в беде. Неужели они таких никогда не встретят?
Поиски затянулись. Усталые и голодные, Кондрат с Фиалкой брели по дороге и вдруг увидели на столбе странный знак: улыбающиеся рожицы, над ними радуга, а сверху надпись – «Цветной лес».
- Как ты думаешь, что это значит?
- Не знаю, но почему-то кажется – нам туда надо.
- Тогда пойдём! Выгонят – значит, выгонят, не в первый раз…
Лес как лес, не цветной, самый обычный. Разве что арка красивая на опушке, вся в ленточках.
- Стой, кто идёт? – грозно спросили из кустов.
- Розовые волки.
- О, прекрасно! Добро пожаловать! – уже радостно поприветствовали их и на тропинку выскочил большой фиолетовый заяц. – Привет, меня зовут Федот! Кстати, есть меня нельзя, я здешняя знаменитость.
- Фиолетовый Федот
И танцует, и поёт.
Главный я в лесу поэт,
Потому ничей обед.
И не завтрак, и не ужин.
Я полезный, я всем нужен!
Заяц важно поклонился, и впечатлённые гости уверили, что и не собирались на него нападать. Из уважения. А на самом деле ещё и потому, что дружно вспомнили курочку Рябу. А вдруг у них какой-нибудь павлиний хвост после этого вырастет или вообще вторая голова? Нет уж, лучше не рисковать.
- Пойдёмте, я вас провожу, познакомитесь со всеми, - предложил Федот. – Понравится у нас – останетесь. Не понравится… Нет, такого точно не будет!
Эх, хорошо бы!
- А почему этот лес называется цветным? – полюбопытствовала Фиалка.
- Не догадались ещё? А вот почему, смотрите! – и фиолетовый заяц обвёл лапой открывшуюся перед ними большую поляну.
Там, на обычной зелёной траве между обычных деревьев бегали и прыгали, веселились и болтали жители цветного леса. Зайцы, белки, ёжики, парочка лис, какие-то птицы, оленёнок, странный зверь с длиннющей шеей… Все они, привычные и необычные, были раскрашены в яркие цвета, каких не встретишь в природе, а только в палитре художника. Словно это он разрисовал шерсть и перья, а некоторые ещё и узорами украсил.
- А что, черепаха в клеточку очень даже симпатичная, - признала волчица.
- Ага, она часто даёт на своём панцире в шахматы играть, а сама в это время бегает, - объяснил Федот. – Дядя Миша и вовсе счастлив, что стал похожим на голубую тучку, пчёлы его не замечают. У нас даже настоящий жираф живёт, из Африки. Наелся у себя каких-то листьев и позеленел полосками, другие жирафы его выгнали, подумали, заболел и всех этой зеленухой заразит. А он не больной, а просто зелёный. И очень добрый.
- Выходит, все вы, как и мы, не родились такими разноцветными, а просто попали в беду?
- Не в беду, а в приключение, - поправил заяц. – Ведь всё закончилось хорошо и мы нашли себе новый дом и новых друзей. И уходить отсюда не собираемся. Я вот Марусю, зайчиху свою золотую встретил, зайчатки у нас всех цветов радуги. Малиновые ёжики тоже уже здесь родились. У них даже иголки не острые – зачем, всё равно тут друг друга есть не принято. Вместо мяса все хищники траву жуют, ветки гложут, плодами всякими лакомятся. Ягоды-грибы у нас круглый год растут – на всех хватает. И никто ещё, на моей памяти, от голода не озверел. Наверное, это лес наш добрый постарался, сделал так, чтобы все его обитатели мирно между собой жили. Ну разве не чудо?
Конечно, чудо, яркое и расчудесное!
- Ну что, остаётесь?
- Остаёмся!
- Подумаешь, траву жевать. Зато наших волчат никто обижать не будет, - улыбнулась Фиалка. – Девочку можно назвать Роза, Маргаритка или Малинка. А мальчика… ээ… Нет, так сразу и не придумать!
- Клеверок, - подмигнул Федот. – Не торопитесь, будет ещё время подумать. А пока!
Он лихо запрыгнул на высокий пень и торжественно забарабанил по нему сильными фиолетовыми лапками.
- Эй, народ, принимайте новеньких!
Все дружно обернулись, а Кондрат и Фиалка замерли на месте. Что сейчас будет? А вдруг их не примут, засмеют или вовсе велят убираться? Как всех убедить, что они – хорошие?
Но тут толстый сиреневый хомяк, сидевший к ним ближе всех, умилённо подпёр щёки лапками и присвистнул:
- Ой, какие красавчики!
- Ура-а-а! – закричали все.
- Мы так рады!
- Идите скорее, играть будем!
Волки переглянулись и, распушив хвосты, поскакали навстречу новым друзьям. Дом, милый дом, наконец-то они его нашли!
Перепутайтесь!
Одна старая злая колдунья — её звали Жабелла, и она действительно была похожа на огромную пупырчатую жабу — почувствовала, что вот-вот наступит время, когда она, как и все другие злые колдуньи, лопнет. Почему лопнет? Так от злости. Копит она её, копит, а потом — бабах! — и всё, разлетается на маленькие кусочки. А злость ненадолго остаётся. Летает себе невидимым облачком, и, если опустится кому-нибудь на голову, жди беды. Сказать по правде, настоящие могущественные колдуньи уже давно не рождались, много злости в них не влезало, и потому делали они напоследок не большие беды, а скорее, мелкие пакости, но ведь и они кому-то доставались! А это вообще-то совсем нехорошо. А Жабелла задумала снискать себе после лопанья всемирную славу — устроить огромную, самую противную пакость. И потому почти не колдовала, копила в себе силу и злость. И всё думала, думала, какую вреднючую вредность устроить людям и зверям на прощанье. И придумала — превратить их в комаров! Желательно всех людей и всех животных, ну кроме самих комаров. Или хотя бы жителей большой-пребольшой страны. Или города. Или…
К счастью, даже накопленной за всю жизнь злости у Жабеллы на весь мир не хватило. И на страну тоже. Обращать в комаров животных из соседнего леса она сама не захотела — мало их там, в отличие от тех же комаров. Вот ближайший город — другое дело! Медленно, с трудом, допрыгала Жабелла до главной городской площади, дождалась ночи, разозлилась напоследок так сильно, как только могла, раздулась вся от злости — и лопнула. Никто этого не видел, никто не знал, что произошло. Вернее, почти никто.
