Кати пораженно ойкнула, а Марк, тихо и низко рассмеявшись, снова закрыл мягкими губами ее приоткрытый рот.
– Вот теперь я на самом деле чувствую, что в какой-то мере часть тебя…
Они полулежали на постели, и Катрина уютно устроилась головой на груди наставника, размеренно поглаживая обнимающую ее худощавую, но мускулистую руку, светлая кожа которой была покрыта едва заметным золотистым пушком.
Марк нежно поцеловал ее в висок и смущенно добавил:
– Знаешь, вообще-то, такое иногда бывает между магами, если они по тем или иным причинам хотят надежнее объединить свои силы. Но я, честное слово, ничего такого делать не собирался, когда брал тебя в ученицы.
– Верю, – Кати прыснула. – Знаешь, у меня постоянно складывалось ощущение что ты видишь во мне неразумного ребенка.
– А ты не ребенок?
Фыркнув, Кати подняла голову и посмотрела в его перевернутое улыбающееся лицо, показавшееся ей сейчас совсем юным.
– Не-а. Во всяком случае, братец в последнее время уже вовсю подыскивал мне супруга. А тебе сколько лет?
– Двадцать три.
Кати хмыкнула. Надо же, а Марк-то, оказывается, даже младше Бена. Наверное, просто храмовое одеяние и обладание статусом крачки делало наставника в ее глазах таким солидным.
– О чем задумалась? – Марк кончиком длинного пальца провел вдоль линии ее живота. Кати проследила взглядом за его движением. Покрывало, которым они были прикрыты, почти ничего не прятало от глаз наставника, но она совершенно не испытывала смущения. Подумала, что окажись на месте Марка кто-то другой, она сейчас просто умерла бы от стыда. С ним же Кати чувствовала себя совершенно естественно, как будто в какой-то момент они действительно стали одной сущностью. И сущность эта ей очень-очень нравилась.
– Да ни о чем особо, – пожала она плечами. – Мне просто так уютно сейчас.
И они замолчали, наслаждаясь теплом и близостью друг друга, и в молчании этом не было и следа нарочитости и неловкости.
Кати с интересом разглядывала комнату. Полдень давно миновал, и солнечный свет из-за откинутой на сторону занавески заливал рыжестью мягкий ковер возле шкафа. Интерьер помещения весь был выдержан в коричнево-медовой гамме, что очень подходило по масти хозяину спальни. С противоположной от шкафа стороны стоял небольшой столик, заваленный книгами. Широкую постель обрамляли аккуратно подобранные сейчас занавеси бежевого балдахина.
– Есть хочешь? – лениво спросил Марк, накручивая на палец прядь волос Катрины.
– Ага, – созналась она. – Обед я точно пропустила
– Если тебя утешит, то я тоже.
Он мягко подался в сторону, лишая Кати уютного гнездышка и, встав с постели, принялся неторопливо одеваться. У Катрины даже зародилось подозрение, что он хочет, чтобы она его хорошенько рассмотрела. Возможно, это тоже было частью обучения?
Тихо фыркнув, она, само собой, не упустила возможности лишний раз полюбоваться наставником. Худощавый, поджарый, но отнюдь не хлюпик. С слегка отросшей на лице щетиной, он вовсе не страдал излишней волосатостью, свойственной многим мужчинам, которых Кати доводилось повидать в Тумаллане. Работяги на лесопилке в особо жаркие дни, бывало, трудились, раздевшись по пояс, а порой и смывали трудовой пот в ближайшей речке, по которой сплавляли бревна. И Кати, вместе с любопытными подружками, конечно неоднократно подглядывала за противоположным полом, несмотря на строгие запреты матушки.
В Марке не было ничего от тех широкоплечих и кряжистых мужчин. Пожалуй, он выглядел даже аристократично, обладая тонкими чувствительными пальцами и гордой посадкой головы на длинной шее.
И жесты его, когда он собирал рассыпавшиеся волосы в короткий хвост на макушке, были полны изящества.
– Ты красивый, – констатировала она, поймав брошенный искоса взгляд.
– Спасибо, птичка, – Марк широко ей улыбнулся, блеснув глазами, – думаю, мы с тобой вообще выдающаяся пара. Главное, чтобы окружающие не ослепли от нашего великолепия. Замри!
Он смерил ее внимательным взглядом и поднял бровь:
– Ну да, точно, ты тоже ничего.
Кати прыснула и замахнулась на него подушкой. А потом, представив со стороны, как должна выглядеть, обняла ее и прижала к животу.
– Жди меня тут, хорошо? – Марк посерьезнел:
– Не выходи из спальни, а я быстро вернусь. Раздобуду нам чего-нибудь посущественнее остатков печенья.
Когда за наставником затворилась дверь, Кати откинула покрывало и принялась за поиски своей одежды. Рубашку и панталоны она нашла тут же, среди смятого белья. Быстро нырнув в исподнее, встала и пошла по комнате в поисках платья. Скромное ученическое одеяние нашлось на ковре с другой стороны постели, а вот алый поясок Кати, как ни старалась, так и не обнаружила.
Зато обнаружила бледно мерцающую сферу на небольшом комодике возле шкафа. Вспомнила рассказ наставника о меняющемся магическом поле и нахмурилась. Марк, конечно, успокаивал ее, но кто ж знает, что теперь может произойти с магией после гибели Ирсы? Вон как сфера в плошке еле тлеет.
Кати поднесла ладонь к слабо мерцающему огоньку и облегченно вздохнула, когда Пламя внутри янтарного шара разгорелось с привычной силой. Ну вот и славно, значит, это действительно какие-то временные явления, с которыми маги определенно сумеют справиться. Если уж присутствие ученицы – и то дало положительный эффект.
Ласково, словно птенца, Кати погладила пальцем теплую сферу, а потом шагнула к окну. Сдвинула пузырившуюся от сквозняка занавеску и выглянула наружу.
Комната Марка, в отличие от катрининой, смотрела на тот сад, в котором они упражнялись поутру. Вид сверху на многочисленные разноцветный кусты и клумбы оказался впечатляющим, и Кати на некоторое время замерла, разглядывая это великолепие. Потом взгляд ее переместился дальше, за стену, окружающую поместье.
Остров Миллендау открылся за стеной зеленовато-желтой долиной плоскогорья, простирающейся до самого города. Далеко вправо от берега моря бликовала неширокая извилистая речушка, а неподалеку от поместья темнела россыпь крыш какого-то поселения. Кати увидела и дорогу, уводящую вдоль острова, и даже пылящую по ней повозку, направляющуюся к Хоррхолу.
Сам Хоррхол отсюда тоже был хорошо виден – светлые стены верхнего города под яркими лучами солнца были похожи на сахарные головы. Розоватое свечение Пламени на горе, возвышающейся над городом, было сейчас чуть заметным – светило еще стояло высоко – но все равно выглядело умиротворяюще и красиво. Казалось, в этом прекрасном, похожем на сказку, месте просто не могут существовать ни Наследники, ни распри, ни покушения, ни тюрьмы.
Воспоминания о Бенедикте снова неприятно царапнули, но Катрина тут же отогнала беспокойство: ведь Марк обещал завтра же приступить к вызволению Бена. И у него уже наверняка готов какой-нибудь план – всяко, времени на то, чтобы его продумать, у наставника было предостаточно.
Кати снова принялась разглядывать пустой в этот час сад. Даже садовник куда-то запропастился. Она перевела взгляд на крыло дома, примыкающего перпендикулярно к основной постройке и вспомнила, что где-то в нем находится и кабинет отца Рилана. Мысль немного испугала – а что, если оттуда кто-нибудь так же, как Кати, любуется сейчас видами. И что же, интересно, подумает свидетель, узрев Катрину, выглядывающую из окна спальни своего наставника? Ведь она тоже всем видна, как на ладони.
Смутившись, Кати сделала шаг назад и резко задернула занавеску.
За дверью послышался шум – кто-то вошел в кабинет – и девушка шуганой мышкой юркнула в проем между шкафом и комодиком. И тут же, понимая, как глупо выглядит, залилась краской – в спальню, с подносом в руках, протиснулся брат Марк. Удивленно осмотрелся и, увидев затаившуюся подопечную, поднял брови:
– Ты что там делаешь?
– Я… я подумала, что пришел кто-то из магов, – запинаясь от смущения, принялась объяснять она, – и, в общем, наверное было бы нехорошо, если бы меня здесь увидели. И вообще…
– Помоги, – Марк кивнул на столик, и Кати бросилась освобождать место для трапезы. Закрыла, сложила в стопку и отодвинула в сторону несколько книг, а потом принялась вместе с Марком составлять с подноса накрытые изящными керамическими крышками блюдо и пару салатниц.
– Ты командуй, я сейчас. – Наставник бережно забрал книги, отнес их на комодик и, озадаченно хмыкнув, ненадолго там задержался.
Катрина расставила белоснежные тарелки с алой каймой и принялась разливать из чайника духмяный травяной настой по чашкам.
– Вообще-то, конечно, ты права. – Марк вернулся к столу и, мимоходом приобняв Кати, уселся на один из полосатых стульев с гнутой спинкой:
– Нам нужно хорошо продумать, как быть дальше. Очень уж не хочется как-то компрометировать тебя.
Он ухмыльнулся:
– А, знаешь, на кухне мне пришлось изображать приступ отчаянного голода, а потом еще и прятать столовые приборы под салфетки. И, в довершение всего, вежливо отказываться от помощи кухарки, так и норовящий дотащить за меня поднос. Надеюсь только, что настойчивость с ее стороны была вызвана искренним желанием помочь, а не разыгравшимся любопытством.
– Скорее, твоими прекрасными глазами, – Кати к тому моменту совершенно оправилась от смущения и принялась щедро наполнять тарелки тушеными овощами с мясом и аппетитно обжаренными кусочками рыбы. – Кажется, я могу слопать лошадь...
– А ты язва, оказывается, – удивленно, но с некоторой долей удовлетворения произнес наставник и приступил к трапезе.
– Я просто о-очень наблюдательная.
Кати вспомнила сушеных макрелей – сестер Браун и, хихикнув, плюхнула на тарелку большую ложку салата с фасолью и мидиями.
Поздний обед (или, скорее, ранний ужин) оказался изумительно вкусным. Кати искренне наслаждалась хорошей едой, а потом, хрустя солоноватой корочкой трески с привкусом каких-то необычных приправ, вдруг вспомнила непритязательный рацион воспитанников. Она-то сейчас шикует, а вот Кайла с Джоном наверняка ждет вечером очередная подгоревшая гадость. Кати отчего-то стало стыдно и она отложила вилку.
– Да уж, это не каша, – пробормотала она себе под нос.
– Учеников здесь держат в строгости, – Марк словно подслушал ее мысли. – Это помогает лучше осознавать свой нынешний статус и стремиться к успеху. Путь мага никогда не был прост.
Катрине внезапно расхотелось есть. Краешком пальцев она отодвинула от себя полупустую тарелку.
– Марк, я не хочу быть на особом счету. Как-то это мерзко выглядит. Будто я заслужила привилегии… совсем не тем способом, которым следует.
Тот удивленно замер, не донеся вилку до рта:
– Птичка, но один ужин в обществе наставника еще ничего не значит. Мы ведь отнюдь не морим наших воспитанников голодом. У Рилана существует целый устав поощрений, и любой маг вправе пригласить отличившегося ученика к трапезе. Другое дело, что случается это крайне редко – мало кому захочется баловать желторотика. Ты – совсем другое дело. Ты не ребенок, и устремления у тебя другие. Полагаю, что взрослая девушка прекрасно понимает, для чего стоит учиться.
– Да, но… – Кати вздохнула. – Все равно, как-то это неправильно. Чем именно я заслужила такое поощрение? Тем, что не сдержала обиду, неумело использовала магию и устроила так, что меня потащили к геронту?
– Тебя вынудили и напугали. Здесь нет твоей вины, Кати.
И он решительно придвинул к ней тарелку:
– И, потом, ну подумай, в какое дурацкое и унизительное положение ты сейчас ставишь меня. Полагаешь, я должен кормить свою девушку кашей?
Услышав, как ее назвал Марк, Катрина почувствовала, что внутри нее разливается нежное и благодарное тепло. Она ласково улыбнулась, кивнула и снова принялась за ужин.
Нет, она прекрасно осознавала, что Марк ничего пока не говорил о своей любви, но одно то, что он считает ее своей, уже давало Кати надежду. Может быть, однажды он поймет, что они просто созданы друг для друга. А потом…
Но на дальнейшее она загадывать не стала. Ничего, пока ее любви сполна хватит на них обоих.
Наставник меж тем продолжал рассуждать:
– В любом случае, нам нужно решить, как быть дальше. Будь моя воля, я, конечно же, поселил бы тебя здесь и плевать хотел на то, что станут болтать другие. Но ты пока, к сожалению, слишком сильно зависима от мнения окружающих. Чем лучше к тебе будет отношение, тем удачнее пройдет твоя учеба. Я ведь не смогу быть рядом круглые сутки.
– Нет, я все понимаю, – Кати вздохнула. – А я не смогла бы как-то стать исключительно твоей ученицей?
Наставник сокрушенно покачал головой:
– Нет, Кати, вот в этом я себе не хозяин. Единственный выход, который я пока вижу – это тебе, как можно скорее, сдать экзамен первой ступени. А до тех пор постараемся не демонстрировать открыто, что нас связывает что-то помимо обучения. Зато после того, как ты сдашь первую ступень, ты сможешь перебраться в Хоррхол и состоять в Ордене в качестве подмастерья крачки. А это совсем другой статус. Там у нас с тобой будет куда больше свободы.
– И как долго придется учиться? – пригорюнилась Кати.
– У всех по-разному получается. Детей мы держим в школе, естественно, до совершеннолетия. А такие взрослые воспитанники, как ты и Джина, задерживаются здесь куда меньше. Вот ученица Рилана уже почти доросла до первой ступени. Еще немного, и она сможет покинуть поместье. Правда, что-то мне подсказывает, что мисс Джина не слишком сильно станет стремиться уехать отсюда. – Марк криво усмехнулся.
– Почему? – удивилась Кати.
– Вряд ли в Храме она найдет крачек, среди которых сможет чувствовать себя королевой и безнаказанно самоутверждаться. Нет, я думаю, эта девушка после посвящения осядет в школе надолго.
– А сколько ей пришлось учиться, чтобы освоить начала магии?
– М-м… – Марк задумался. – Кажется, что-то около года. Когда я сюда приехал, она была уже довольно умелой.
Катрина пригорюнилась. Целый год торчать в поместье? Прятать ото всех свои чувства к Марку, да и с братом наверняка придется видеться редко. Не пойдет же Бен, в самом деле, в маги.
– Эй! – теплой ладонью наставник накрыл запястье Кати. – Не кисни. Сдается мне, не все столь ужасно, как ты себе навоображала. С твоими талантами вряд ли ты здесь надолго задержишься.
– Ты настолько веришь в меня? Почему?
Катрина подняла взгляд на Марка и тот ласково провел пальцем по ее щеке:
– У тебя дивные глаза, тебе говорили? Они огромные, глубокие и темно-серые, как морское небо в пасмурную погоду.
Потершись щекой о руку наставника, Кати отложила вилку и нежно улыбнулась:
– А ты мне почему-то напоминаешь крачку. А иногда упавший с дерева осенний лист. Странно, правда? Наверное, это зависит от твоей одежды.
– Правда? – Марк иронично изогнул бровь:
– А без?
– Без? – Кати непонимающе хлопнула глазами, а потом слегка зарделась:
– Я… я пока не поняла.
– Тогда, полагаю, я просто обязан дать своей ученице возможность это выяснить. Тем более, что сегодня ночью я тебя точно никуда не отпущу.
– А если меня хватятся?
– Мы что-нибудь придумаем.
И Марк, потянувшись к Кати, решительно накрыл ее губы своими.
Доминика сидела на волчьей шкуре на полу возле ярко пылающего камина. В руках она держала тряпичную куколку в ярком платье – это Филиппа однажды вспомнила, что у нее имеется полагающееся женщинам умение шить.
– Вот теперь я на самом деле чувствую, что в какой-то мере часть тебя…
Они полулежали на постели, и Катрина уютно устроилась головой на груди наставника, размеренно поглаживая обнимающую ее худощавую, но мускулистую руку, светлая кожа которой была покрыта едва заметным золотистым пушком.
Марк нежно поцеловал ее в висок и смущенно добавил:
– Знаешь, вообще-то, такое иногда бывает между магами, если они по тем или иным причинам хотят надежнее объединить свои силы. Но я, честное слово, ничего такого делать не собирался, когда брал тебя в ученицы.
– Верю, – Кати прыснула. – Знаешь, у меня постоянно складывалось ощущение что ты видишь во мне неразумного ребенка.
– А ты не ребенок?
Фыркнув, Кати подняла голову и посмотрела в его перевернутое улыбающееся лицо, показавшееся ей сейчас совсем юным.
– Не-а. Во всяком случае, братец в последнее время уже вовсю подыскивал мне супруга. А тебе сколько лет?
– Двадцать три.
Кати хмыкнула. Надо же, а Марк-то, оказывается, даже младше Бена. Наверное, просто храмовое одеяние и обладание статусом крачки делало наставника в ее глазах таким солидным.
– О чем задумалась? – Марк кончиком длинного пальца провел вдоль линии ее живота. Кати проследила взглядом за его движением. Покрывало, которым они были прикрыты, почти ничего не прятало от глаз наставника, но она совершенно не испытывала смущения. Подумала, что окажись на месте Марка кто-то другой, она сейчас просто умерла бы от стыда. С ним же Кати чувствовала себя совершенно естественно, как будто в какой-то момент они действительно стали одной сущностью. И сущность эта ей очень-очень нравилась.
– Да ни о чем особо, – пожала она плечами. – Мне просто так уютно сейчас.
И они замолчали, наслаждаясь теплом и близостью друг друга, и в молчании этом не было и следа нарочитости и неловкости.
Кати с интересом разглядывала комнату. Полдень давно миновал, и солнечный свет из-за откинутой на сторону занавески заливал рыжестью мягкий ковер возле шкафа. Интерьер помещения весь был выдержан в коричнево-медовой гамме, что очень подходило по масти хозяину спальни. С противоположной от шкафа стороны стоял небольшой столик, заваленный книгами. Широкую постель обрамляли аккуратно подобранные сейчас занавеси бежевого балдахина.
– Есть хочешь? – лениво спросил Марк, накручивая на палец прядь волос Катрины.
– Ага, – созналась она. – Обед я точно пропустила
– Если тебя утешит, то я тоже.
Он мягко подался в сторону, лишая Кати уютного гнездышка и, встав с постели, принялся неторопливо одеваться. У Катрины даже зародилось подозрение, что он хочет, чтобы она его хорошенько рассмотрела. Возможно, это тоже было частью обучения?
Тихо фыркнув, она, само собой, не упустила возможности лишний раз полюбоваться наставником. Худощавый, поджарый, но отнюдь не хлюпик. С слегка отросшей на лице щетиной, он вовсе не страдал излишней волосатостью, свойственной многим мужчинам, которых Кати доводилось повидать в Тумаллане. Работяги на лесопилке в особо жаркие дни, бывало, трудились, раздевшись по пояс, а порой и смывали трудовой пот в ближайшей речке, по которой сплавляли бревна. И Кати, вместе с любопытными подружками, конечно неоднократно подглядывала за противоположным полом, несмотря на строгие запреты матушки.
В Марке не было ничего от тех широкоплечих и кряжистых мужчин. Пожалуй, он выглядел даже аристократично, обладая тонкими чувствительными пальцами и гордой посадкой головы на длинной шее.
И жесты его, когда он собирал рассыпавшиеся волосы в короткий хвост на макушке, были полны изящества.
– Ты красивый, – констатировала она, поймав брошенный искоса взгляд.
– Спасибо, птичка, – Марк широко ей улыбнулся, блеснув глазами, – думаю, мы с тобой вообще выдающаяся пара. Главное, чтобы окружающие не ослепли от нашего великолепия. Замри!
Он смерил ее внимательным взглядом и поднял бровь:
– Ну да, точно, ты тоже ничего.
Кати прыснула и замахнулась на него подушкой. А потом, представив со стороны, как должна выглядеть, обняла ее и прижала к животу.
– Жди меня тут, хорошо? – Марк посерьезнел:
– Не выходи из спальни, а я быстро вернусь. Раздобуду нам чего-нибудь посущественнее остатков печенья.
Прода от 01.05.2021, 11:24
Когда за наставником затворилась дверь, Кати откинула покрывало и принялась за поиски своей одежды. Рубашку и панталоны она нашла тут же, среди смятого белья. Быстро нырнув в исподнее, встала и пошла по комнате в поисках платья. Скромное ученическое одеяние нашлось на ковре с другой стороны постели, а вот алый поясок Кати, как ни старалась, так и не обнаружила.
Зато обнаружила бледно мерцающую сферу на небольшом комодике возле шкафа. Вспомнила рассказ наставника о меняющемся магическом поле и нахмурилась. Марк, конечно, успокаивал ее, но кто ж знает, что теперь может произойти с магией после гибели Ирсы? Вон как сфера в плошке еле тлеет.
Кати поднесла ладонь к слабо мерцающему огоньку и облегченно вздохнула, когда Пламя внутри янтарного шара разгорелось с привычной силой. Ну вот и славно, значит, это действительно какие-то временные явления, с которыми маги определенно сумеют справиться. Если уж присутствие ученицы – и то дало положительный эффект.
Ласково, словно птенца, Кати погладила пальцем теплую сферу, а потом шагнула к окну. Сдвинула пузырившуюся от сквозняка занавеску и выглянула наружу.
Комната Марка, в отличие от катрининой, смотрела на тот сад, в котором они упражнялись поутру. Вид сверху на многочисленные разноцветный кусты и клумбы оказался впечатляющим, и Кати на некоторое время замерла, разглядывая это великолепие. Потом взгляд ее переместился дальше, за стену, окружающую поместье.
Остров Миллендау открылся за стеной зеленовато-желтой долиной плоскогорья, простирающейся до самого города. Далеко вправо от берега моря бликовала неширокая извилистая речушка, а неподалеку от поместья темнела россыпь крыш какого-то поселения. Кати увидела и дорогу, уводящую вдоль острова, и даже пылящую по ней повозку, направляющуюся к Хоррхолу.
Сам Хоррхол отсюда тоже был хорошо виден – светлые стены верхнего города под яркими лучами солнца были похожи на сахарные головы. Розоватое свечение Пламени на горе, возвышающейся над городом, было сейчас чуть заметным – светило еще стояло высоко – но все равно выглядело умиротворяюще и красиво. Казалось, в этом прекрасном, похожем на сказку, месте просто не могут существовать ни Наследники, ни распри, ни покушения, ни тюрьмы.
Воспоминания о Бенедикте снова неприятно царапнули, но Катрина тут же отогнала беспокойство: ведь Марк обещал завтра же приступить к вызволению Бена. И у него уже наверняка готов какой-нибудь план – всяко, времени на то, чтобы его продумать, у наставника было предостаточно.
Кати снова принялась разглядывать пустой в этот час сад. Даже садовник куда-то запропастился. Она перевела взгляд на крыло дома, примыкающего перпендикулярно к основной постройке и вспомнила, что где-то в нем находится и кабинет отца Рилана. Мысль немного испугала – а что, если оттуда кто-нибудь так же, как Кати, любуется сейчас видами. И что же, интересно, подумает свидетель, узрев Катрину, выглядывающую из окна спальни своего наставника? Ведь она тоже всем видна, как на ладони.
Смутившись, Кати сделала шаг назад и резко задернула занавеску.
За дверью послышался шум – кто-то вошел в кабинет – и девушка шуганой мышкой юркнула в проем между шкафом и комодиком. И тут же, понимая, как глупо выглядит, залилась краской – в спальню, с подносом в руках, протиснулся брат Марк. Удивленно осмотрелся и, увидев затаившуюся подопечную, поднял брови:
– Ты что там делаешь?
– Я… я подумала, что пришел кто-то из магов, – запинаясь от смущения, принялась объяснять она, – и, в общем, наверное было бы нехорошо, если бы меня здесь увидели. И вообще…
– Помоги, – Марк кивнул на столик, и Кати бросилась освобождать место для трапезы. Закрыла, сложила в стопку и отодвинула в сторону несколько книг, а потом принялась вместе с Марком составлять с подноса накрытые изящными керамическими крышками блюдо и пару салатниц.
– Ты командуй, я сейчас. – Наставник бережно забрал книги, отнес их на комодик и, озадаченно хмыкнув, ненадолго там задержался.
Катрина расставила белоснежные тарелки с алой каймой и принялась разливать из чайника духмяный травяной настой по чашкам.
– Вообще-то, конечно, ты права. – Марк вернулся к столу и, мимоходом приобняв Кати, уселся на один из полосатых стульев с гнутой спинкой:
– Нам нужно хорошо продумать, как быть дальше. Очень уж не хочется как-то компрометировать тебя.
Он ухмыльнулся:
– А, знаешь, на кухне мне пришлось изображать приступ отчаянного голода, а потом еще и прятать столовые приборы под салфетки. И, в довершение всего, вежливо отказываться от помощи кухарки, так и норовящий дотащить за меня поднос. Надеюсь только, что настойчивость с ее стороны была вызвана искренним желанием помочь, а не разыгравшимся любопытством.
– Скорее, твоими прекрасными глазами, – Кати к тому моменту совершенно оправилась от смущения и принялась щедро наполнять тарелки тушеными овощами с мясом и аппетитно обжаренными кусочками рыбы. – Кажется, я могу слопать лошадь...
– А ты язва, оказывается, – удивленно, но с некоторой долей удовлетворения произнес наставник и приступил к трапезе.
– Я просто о-очень наблюдательная.
Кати вспомнила сушеных макрелей – сестер Браун и, хихикнув, плюхнула на тарелку большую ложку салата с фасолью и мидиями.
Поздний обед (или, скорее, ранний ужин) оказался изумительно вкусным. Кати искренне наслаждалась хорошей едой, а потом, хрустя солоноватой корочкой трески с привкусом каких-то необычных приправ, вдруг вспомнила непритязательный рацион воспитанников. Она-то сейчас шикует, а вот Кайла с Джоном наверняка ждет вечером очередная подгоревшая гадость. Кати отчего-то стало стыдно и она отложила вилку.
– Да уж, это не каша, – пробормотала она себе под нос.
– Учеников здесь держат в строгости, – Марк словно подслушал ее мысли. – Это помогает лучше осознавать свой нынешний статус и стремиться к успеху. Путь мага никогда не был прост.
Катрине внезапно расхотелось есть. Краешком пальцев она отодвинула от себя полупустую тарелку.
– Марк, я не хочу быть на особом счету. Как-то это мерзко выглядит. Будто я заслужила привилегии… совсем не тем способом, которым следует.
Тот удивленно замер, не донеся вилку до рта:
– Птичка, но один ужин в обществе наставника еще ничего не значит. Мы ведь отнюдь не морим наших воспитанников голодом. У Рилана существует целый устав поощрений, и любой маг вправе пригласить отличившегося ученика к трапезе. Другое дело, что случается это крайне редко – мало кому захочется баловать желторотика. Ты – совсем другое дело. Ты не ребенок, и устремления у тебя другие. Полагаю, что взрослая девушка прекрасно понимает, для чего стоит учиться.
– Да, но… – Кати вздохнула. – Все равно, как-то это неправильно. Чем именно я заслужила такое поощрение? Тем, что не сдержала обиду, неумело использовала магию и устроила так, что меня потащили к геронту?
– Тебя вынудили и напугали. Здесь нет твоей вины, Кати.
И он решительно придвинул к ней тарелку:
– И, потом, ну подумай, в какое дурацкое и унизительное положение ты сейчас ставишь меня. Полагаешь, я должен кормить свою девушку кашей?
Услышав, как ее назвал Марк, Катрина почувствовала, что внутри нее разливается нежное и благодарное тепло. Она ласково улыбнулась, кивнула и снова принялась за ужин.
Нет, она прекрасно осознавала, что Марк ничего пока не говорил о своей любви, но одно то, что он считает ее своей, уже давало Кати надежду. Может быть, однажды он поймет, что они просто созданы друг для друга. А потом…
Но на дальнейшее она загадывать не стала. Ничего, пока ее любви сполна хватит на них обоих.
Наставник меж тем продолжал рассуждать:
– В любом случае, нам нужно решить, как быть дальше. Будь моя воля, я, конечно же, поселил бы тебя здесь и плевать хотел на то, что станут болтать другие. Но ты пока, к сожалению, слишком сильно зависима от мнения окружающих. Чем лучше к тебе будет отношение, тем удачнее пройдет твоя учеба. Я ведь не смогу быть рядом круглые сутки.
– Нет, я все понимаю, – Кати вздохнула. – А я не смогла бы как-то стать исключительно твоей ученицей?
Наставник сокрушенно покачал головой:
– Нет, Кати, вот в этом я себе не хозяин. Единственный выход, который я пока вижу – это тебе, как можно скорее, сдать экзамен первой ступени. А до тех пор постараемся не демонстрировать открыто, что нас связывает что-то помимо обучения. Зато после того, как ты сдашь первую ступень, ты сможешь перебраться в Хоррхол и состоять в Ордене в качестве подмастерья крачки. А это совсем другой статус. Там у нас с тобой будет куда больше свободы.
– И как долго придется учиться? – пригорюнилась Кати.
– У всех по-разному получается. Детей мы держим в школе, естественно, до совершеннолетия. А такие взрослые воспитанники, как ты и Джина, задерживаются здесь куда меньше. Вот ученица Рилана уже почти доросла до первой ступени. Еще немного, и она сможет покинуть поместье. Правда, что-то мне подсказывает, что мисс Джина не слишком сильно станет стремиться уехать отсюда. – Марк криво усмехнулся.
– Почему? – удивилась Кати.
– Вряд ли в Храме она найдет крачек, среди которых сможет чувствовать себя королевой и безнаказанно самоутверждаться. Нет, я думаю, эта девушка после посвящения осядет в школе надолго.
– А сколько ей пришлось учиться, чтобы освоить начала магии?
– М-м… – Марк задумался. – Кажется, что-то около года. Когда я сюда приехал, она была уже довольно умелой.
Катрина пригорюнилась. Целый год торчать в поместье? Прятать ото всех свои чувства к Марку, да и с братом наверняка придется видеться редко. Не пойдет же Бен, в самом деле, в маги.
– Эй! – теплой ладонью наставник накрыл запястье Кати. – Не кисни. Сдается мне, не все столь ужасно, как ты себе навоображала. С твоими талантами вряд ли ты здесь надолго задержишься.
– Ты настолько веришь в меня? Почему?
Катрина подняла взгляд на Марка и тот ласково провел пальцем по ее щеке:
– У тебя дивные глаза, тебе говорили? Они огромные, глубокие и темно-серые, как морское небо в пасмурную погоду.
Потершись щекой о руку наставника, Кати отложила вилку и нежно улыбнулась:
– А ты мне почему-то напоминаешь крачку. А иногда упавший с дерева осенний лист. Странно, правда? Наверное, это зависит от твоей одежды.
– Правда? – Марк иронично изогнул бровь:
– А без?
– Без? – Кати непонимающе хлопнула глазами, а потом слегка зарделась:
– Я… я пока не поняла.
– Тогда, полагаю, я просто обязан дать своей ученице возможность это выяснить. Тем более, что сегодня ночью я тебя точно никуда не отпущу.
– А если меня хватятся?
– Мы что-нибудь придумаем.
И Марк, потянувшись к Кати, решительно накрыл ее губы своими.
Прода от 02.05.2021, 09:56
Глава 21
Доминика сидела на волчьей шкуре на полу возле ярко пылающего камина. В руках она держала тряпичную куколку в ярком платье – это Филиппа однажды вспомнила, что у нее имеется полагающееся женщинам умение шить.
