Она даже подумала завести разговор и утолить, наконец, любопытство, но тут же себя одернула. Бенедикт ведь только-только успокоился, не стоило его снова злить, для таких бесед лучше дождаться подходящего момента. Поэтому она спросила о незнакомце:
– А кто это?
– Так как он тебе? – продолжал приставать Бен.
– Ну… выглядит прилично. Почему ты спрашиваешь?
– Не просто прилично, а благородно. - Бенедикт назидательно поднял палец. – Мистер Грант зажиточный горожанин, следует за модой, учтив и имеет дядюшку в городском совете. К тому же, у него есть еще одно неоспоримое достоинство – он пока холост.
– Мне-то что с того? – Катрина, нахмурившись, посмотрела на брата:
– Постой. Ты мне что, мужа подбираешь?
– Дорогая, тебе уже семнадцать.
– А тебе - двадцать пять!
– Я мужчина. Наш холостяцкий век не так короток, и, к тому же, пока я не найду приличную работу, о женитьбе думать рано. А вот тебе сейчас очень бы пригодился обеспеченный супруг.
– И ты решил заняться сводничеством?! - Кати раскраснелась от возмущения и еле сдержала так и норовившие брызнуть слезы обиды:
– Это.. это недостойно!
– Почему это?! Кто еще, как не я, знает все нужды моей сестренки? Кати, поверь, о тебе я пекусь в первую очередь.
Катрина прикусила губу. Как бы ни жилось ей хорошо и спокойно в обществе Бена, следовало признать, что когда-нибудь привычной жизни придет конец.
– И ты нашел вот этого франта? А если он не в моем вкусе?
– Но он же симпатичный, – растерялся Бенедикт.
– Ха! Вон та скамья на площади тоже довольно симпатичная. И, что?
– Нет, ну… я же не сказал, что окончательно определился. В городе имеется еще пара кандидатов. Будь уверена, что твое мнение я обязательно учту. Познакомишься поближе с каждым, а там, глядишь…
– Слушай, – Катрина подозрительно прищурилась, – а откуда ты про них вообще знаешь?
– Мадлена рассказала.
Кати насупилась. Прекрасно. Мало того, что эти двое обсуждали ее за ее же спиной, точно вещь, так если еще представить, каких женихов могла предложить Бену занудная тетушка...
– Да ладно, не дуйся, – брат примирительно толкнул ее плечом. – Мы ведь тебе добра желаем. Ты же не думаешь навеки остаться в девках?
Кати замолчала и с головой погрузилась в невеселые размышления.
Вернувшись домой, от ужина она отказалась, сославшись на усталость и головную боль, и сразу же поднялась к себе. А в комнате бросилась на постель, обняла подушку и вволю наплакалась. Казалось, Кати впервые осознала, что безмятежное детство осталось где-то далеко – среди кружевной зелени Тумаллана, в глубоких глазах озер, теплом ветре и ласковых объятиях родителей. Неопределенность же будущей жизни страшила и почему-то навевала отчаянную тоску.
Впрочем, слезы порой действуют куда лучше любого снотворного. Спустя четверть часа Катрина уже крепко спала и не слышала, как Бенедикт за стеной размеренно и тяжело меряет шагами спальню.
Утро выдалось сереньким и дождливым, и монотонный стук капель по подоконнику долго не давал проснуться. Катрина ворочалась, зевала и, в конце концов, тяжело села в постели. Мрачно оглядела разворошенные свертки и задумалась. Интересно, когда прибудет извозчик, и сколько времени остается на новые сборы? Потом мысли плавно перетекли на вчерашний разговор о замужестве. Кати представила себя почтенной супругой какого-нибудь достойного господина (который почему-то в ее мыслях непременно оказывался лысым и толстым). Подумала, что скоро станет жить в чужом поместье, командуя прислугой и непрерывно рожая господину детей и снова пала духом.
В дверь негромко постучали, и она, закутавшись в полосатый плед, босиком прошла по ковру и отодвинула запор.
- Доброе утро! - Мадлена, как всегда тщательно причесанная и аккуратно одетая, вплыла в комнату и окинула взглядом нагромождение свертков и мешков с вещами племянницы.
- Зашла помочь. Бенедикт сказал, что вы сегодня переезжаете.
- Спасибо. А он уточнил, когда?
- До обеда, так что надо бы поторапливаться. Через полчаса станут завтрак подавать, а после мне уйти придется.
- У-у, - разочарованно протянула Кати и плеснула себе в лицо остывшей водой из таза.
- Завтра День Плодородия, не забыла? Мы готовимся к празднику. Ох, ты не представляешь, сколько еще нужно сделать! Подарки сиротам, утюжка одеяний, снопы для шествия...
- Какие еще снопы?
- Ну как же? Символ плодородия обретенной земли. Их девушки понесут. Такое каждый год проводится, очень красивое зрелище.
Кати огорченно вздохнула и принялась скатывать в рулон старые платья. Ей пришло в голову, что теперь, когда они с Беном станут жить далеко от тетки, с братом Марком, наверное, будут встречаться только в Храме. Вряд ли наставник соберется в Нижний город, еще и праздничная суматоха помешает.
Кати на секунду задумалась, а потом смиренно поинтересовалась:
- Тетушка, что, если я помогу готовиться к празднику? Времени остается мало, и лишние руки придутся кстати.
- А переезд как же?
– Ой, подумаешь, - Катрина дернула плечиком, - закинем все быстренько, а разберемся после. Тут такое событие важное, а мы станем тюки ворочать…
Мадлена с сомнением посмотрела на племянницу, а потом хмыкнула.
- Наше семейство всегда отличалось благонравием. Отрадно знать, что и ты не исключение. И от помощи бы я, честно говоря, не отказалась.
- Вот и славно! - Кати обрадовалась и решила, что от кого-кого, а от Бена она точно удрать сумеет.
Впрочем, того особо и упрашивать не пришлось. Когда за завтраком тетушка заикнулась о желании Катрины помочь кофрадии, брат неожиданно идею поддержал. Наверное, решил, что Кати станет только путаться у него под ногами. И просто взял с нее обещание не задерживаться после визита в Храм.
Повозка, нанятая для переезда, подъехала к дому как раз, когда Харты вышли на крыльцо. Двое кряжистых грузчиков почтительно поклонились и принялись деловито выполнять распоряжения Бенедикта. Мадлена выкликала на помощь Ричарда, а Кати, страшно довольная, что суматоха теперь ее не касается, первой устремилась к калитке.
В церковный двор они вошли с черного хода: через деревянную дверцу в белокаменной стене, увитой перезрелым виноградом. Катрина взволнованно одернула на талии новое синее платье, а потом сама на собой хихикнула. Можно подумать, что наставнику Марку делать больше нечего, как прогуливаться на заднем дворе. Он, наверное, сейчас... читает?
На большее фантазии Катрины, понятия не имеющей, чем занимаются в своей обители маги, не хватило.
- И что мне нужно будет делать? - рассеянно спросила она тетку, оглядывая замощенный двор с конюшней, сараем и несколькими двухэтажными постройками. В дальнем его конце широкая лестница уводила к верхнему ярусу, засаженному липами и кленами.
Над крышей ближайшего домика вился сизый дымок, а в воздухе повис аромат свежего хлеба, герани и чего-то кислого. От конюшни послышался короткий взлай - это лохматый пес, развалившийся под скамейкой, приоткрыл один глаз и решил проявить бдительность.
- Его зовут Мико, - улыбнулась племяннице Мадлена, – не бойся, собака слишком ленива, чтобы бросаться. Пошли, зайдем вон в тот дом, к брату Кристофу, он тут хозяйством заведует. Про тебя скажу.
Служитель оказался тщедушным старичком, одетым в балахон ржавого цвета. Оторвавшись от огромной книги, он с размаху ткнул перо в чернильницу и поднял на Мадлену слезящиеся глаза:
- Ужас. Не жизнь - сплошное разорение. У нас снова коза пропала... И пастуха на этот раз я точно выгоню. Уже третья за последний месяц!
- Неужто волки? - сочувственно покачала головой тетя.
- А, поди, разбери... - Кристоф вздохнул. - Бандиты, может. Этот недоумок, вишь, ничего не знает, ничего не заметил. Эх. Не хватает нам Охоты, как пить дать. Вот раньше, бывало...
Тут он заметил выглядывающую из-за теткиного плеча Катрину и вздернул седую бровь: - А это кто?
- Племянница моя, - Мадлена поспешно вытолкнула девушку вперед, - поработать вот хочет, к празднику помочь.
Служитель пожевал губы и окинул Кати оценивающим взглядом.
- Ну, ладно, помощь нам, положим, пригодится. Только на большую плату не рассчитывайте. Отправь ее на кухню, пусть хлеба выпекать подсобляет.
Кати в готовке не разбиралась совершенно, да и весь день проторчать на заднем дворе ей определенно не хотелось. Она жалобно посмотрела на тетку. Мадлена коротко улыбнулась:
- Может, я ее себе в помощь возьму? Бетти захворала, а мне самой по лестницам тяжело бегать.
- Ну, как знаешь, как знаешь, - покивал брат Кристоф, снова возвращаясь к амбарным книгам, - на тебя и запишу тогда...
Мадлена поклонилась с довольным видом и потянула Катрину во двор.
- Пойдем в основное здание, - она кивнула в сторону лестницы: - Там, в подвале, гладильня, будем приводить в порядок праздничные облачения.
- А что тут еще есть? - оказавшись в верхнем дворе, Кати задрала голову, разглядывая желтый трехэтажный дом, со всех сторон заросший старыми кленами.
- Мастерские копиистов, гардеробная, кладовая, а на верхнем этаже - архивы и библиотека. Вон та пристройка сбоку - прачечная.
- А где живут маги? - поинтересовалась Катрина, покосившись на родник, окруженный подковой цветника. Прозрачный ручеек сочился меж гладких черных камней, а по краям клумбы стояла пара низких мраморных скамеек.
- Дальше, - тетушка кивнула на причудливую решетку, ограждающую внутренний двор, - но нам туда вход заказан. Ладно, хватит по сторонам глазеть, впереди еще работы - море.
В гладильне было много пара и мало света - запотевшие узкие оконца под потолком его почти не пропускали. Жарко горел очаг, и две женщины у широкого стола то и дело утирали пот с раскрасневшихся лиц.
Мадлена любезно поздоровалась с гладильщицами - судя по всему, те тоже были из горожанок, работающих на церковь - и, закатав рукава, указала племяннице на скамью:
- Посмотри в корзине, под сиденьем, там вещи для штопки отложены. А как закончишь, я тебе еще чего найду. Свечу, вон, бери.
Она ухватила свернутую тряпку и тяжело подняла с раскаленных камней у очага чудовищного вида утюжище. Катрина уселась и, вороша груду чуть влажных балахонов, длинных рубах, кружевных воротников и вышитых разноцветных поясов, с тоской кинула взгляд вверх, на мутное окошко. Из пекарни, по крайней мере, можно было видеть двор... Как же наивно было полагать, что ей позволят здесь свободно разгуливать!
Следующий час младшая Харт, не поднимая головы, сводила разошедшиеся швы, латала дыры и прорехи и думала, как, наверное, чудно и свежо сейчас у порога нового дома. В гладильню несколько раз заходили прачки, принося с собой огромные, исходившие паром корзины и потоки сквозняка с лестницы. Церемонно раскланивались с гладильщицами и перекидывались церковными новостями - к слову сказать, совершенно Катрине неинтересными. В довершение всего девушка сильно наколола палец и Мадлена, кинув взгляд на расстроенную физиономию племянницы, наконец, сжалилась.
- Вот что, дорогая. Иди-ка ты во двор, отдышись, а то, и сморить может с непривычки. А я к тебе попозже приду.
Катрина устало убрала со лба влажные волосы и, отложив очередную работу, медленно пошла к выходу.
- Никак, немая? - донесся любопытный шепот одной из гладильщиц, а закрывшаяся за спиной дверь помешала услышать ответ тетушки.
Кати тяжело поднялась по высоким ступеням, проковыляла до скамейки и с облегчением на нее плюхнулась. Полной грудью вдохнула свежий воздух и с наслаждением зажмурилась, когда теплый ветерок прошелся по разгоряченной шее.
Во дворе было пусто, и умиротворенную тишину нарушали только журчание воды и шелест листьев над головой. Катрина нагнулась, опустила натруженные пальцы в маленькое озерцо, образованное родником, и с удивлением увидела, как порскнули в разные стороны золотистые мальки. Искупаться бы сейчас...
Она умылась и, усевшись на скамье поудобнее, подняла лицо к небу, что синело сквозь кружево кленовых листьев. Наверное, она задремала ? не могла же Мадлена, теребящая ее за плечо, возникнуть прямо из воздуха?
- Эй! Кати! - Тетушка плюхнула на соседнюю скамейку здоровую корзину и шумно выдохнула: - Это тебе. Выглаженное. Нужно отнести на второй этаж, в гардеробную. И, смотри, развесь сразу, не то вся моя работа насмарку пойдет.
- А ключ? - Катрина зевнула, прикрыв рот ладонью.
- Там открыто. Если кто по дороге остановит, скажи, что я послала. А как развесишь, возвращайся, мы еще корзину соберем. Вон на то крыльцо иди, потом сразу вверх по лестнице, а там направо вторая дверь будет.
- Хорошо, - Кати поднялась и, подхватив поклажу, отправилась выполнять поручение.
Внутри дома царили прохлада и тень, и Кати осторожно вошла в прихожую, от которой слева уводили вверх крутые каменные ступени, а дверь прямо вела в узкий коридор. Оглядевшись, Кати принюхалась. Откуда-то явственно пахло чернилами и красками. “Рисовальщики” - вспомнила она и, крайне заинтересованная, шагнула в коридор. Картины Кати любила и даже сама на досуге пробовала рисовать углем. Интересно, если она только одним глазком посмотрит, а потом сразу в гардеробную, ничего же не случится?
Первая по коридору дверь была приоткрыта, и Катрина сразу же сунула туда нос.
Просторная комната с окнами во всю стену была залита солнцем. Спиной к двери у большого стола сидел копиист. Перед столом на подставке высился большой портрет светловолосого мужчины. Мужчина был немолод, но статен и, пожалуй, красив; А красный камзол с позолоченными отворотами придавал ему вид вовсе уж торжественный. Поскрипывало перо – копиист, похоже, переносил изображение в книгу. Кати заинтересованно вытянула шею и сделала шаг в комнату, чтобы заглянуть рисовальщику через плечо.
– А, ну-ка! – рявкнул сбоку чей-то простуженный голос, – кто такая? Чего надо?
Катрина от неожиданности чуть не выпустила из рук корзину и испуганно уставилась на дюжего парня в испачканном жирными пятнами фартуке. В одной руке тот держал карандаш, а в другой острый и длинный нож.
– Я… – она сглотнула и заслонилась от злого рисовальщика своей поклажей, – в гардероб…
– Выше иди, по лестнице, – парень окинул ее недовольным взглядом, – нечего тут шастать, когда люди тонкой работой занимаются.
– Про… простите, – Кати сглотнула, – я не хотела.
– Брысь! – парень топнул ногой, и Катрина стрелой вылетела из комнаты. Ну и злюки тут при Храме работают…
А потом она рассердилась и на себя тоже. Ну и почему так бывает – случись какая неприятность, и Кати, чаще всего, сробеет? А если и захочет ответить обидчику, так просто не найдет для этого подходящих слов. Нет, слова, конечно, могут прийти, но к тому моменту они уже обычно становятся не нужны, потому что время для ответа ушло.
Она в раздражении сдула со лба упавшую прядь волос, прибавила ходу и почти взбежала этажом выше. Нырнула в длинный коридор, а потом неожиданно врезалась в высокого человека.
- Ох, - только и сказал тот, получив плетенкой в грудь, а Кати в смятении захлопала глазами:
- Наставник?..
- Ты? – Брат Марк удивленно оглядел подопечную и хмыкнул. Потом пятерней откинул со лба растрепавшиеся распущенные волосы, суетливо оглянулся, приложил палец к губам и, ухватив Катрину под локоть, потянул в сторону.
– А кто это?
– Так как он тебе? – продолжал приставать Бен.
– Ну… выглядит прилично. Почему ты спрашиваешь?
– Не просто прилично, а благородно. - Бенедикт назидательно поднял палец. – Мистер Грант зажиточный горожанин, следует за модой, учтив и имеет дядюшку в городском совете. К тому же, у него есть еще одно неоспоримое достоинство – он пока холост.
– Мне-то что с того? – Катрина, нахмурившись, посмотрела на брата:
– Постой. Ты мне что, мужа подбираешь?
– Дорогая, тебе уже семнадцать.
– А тебе - двадцать пять!
– Я мужчина. Наш холостяцкий век не так короток, и, к тому же, пока я не найду приличную работу, о женитьбе думать рано. А вот тебе сейчас очень бы пригодился обеспеченный супруг.
– И ты решил заняться сводничеством?! - Кати раскраснелась от возмущения и еле сдержала так и норовившие брызнуть слезы обиды:
– Это.. это недостойно!
– Почему это?! Кто еще, как не я, знает все нужды моей сестренки? Кати, поверь, о тебе я пекусь в первую очередь.
Катрина прикусила губу. Как бы ни жилось ей хорошо и спокойно в обществе Бена, следовало признать, что когда-нибудь привычной жизни придет конец.
– И ты нашел вот этого франта? А если он не в моем вкусе?
– Но он же симпатичный, – растерялся Бенедикт.
– Ха! Вон та скамья на площади тоже довольно симпатичная. И, что?
– Нет, ну… я же не сказал, что окончательно определился. В городе имеется еще пара кандидатов. Будь уверена, что твое мнение я обязательно учту. Познакомишься поближе с каждым, а там, глядишь…
– Слушай, – Катрина подозрительно прищурилась, – а откуда ты про них вообще знаешь?
– Мадлена рассказала.
Кати насупилась. Прекрасно. Мало того, что эти двое обсуждали ее за ее же спиной, точно вещь, так если еще представить, каких женихов могла предложить Бену занудная тетушка...
– Да ладно, не дуйся, – брат примирительно толкнул ее плечом. – Мы ведь тебе добра желаем. Ты же не думаешь навеки остаться в девках?
Кати замолчала и с головой погрузилась в невеселые размышления.
Вернувшись домой, от ужина она отказалась, сославшись на усталость и головную боль, и сразу же поднялась к себе. А в комнате бросилась на постель, обняла подушку и вволю наплакалась. Казалось, Кати впервые осознала, что безмятежное детство осталось где-то далеко – среди кружевной зелени Тумаллана, в глубоких глазах озер, теплом ветре и ласковых объятиях родителей. Неопределенность же будущей жизни страшила и почему-то навевала отчаянную тоску.
Впрочем, слезы порой действуют куда лучше любого снотворного. Спустя четверть часа Катрина уже крепко спала и не слышала, как Бенедикт за стеной размеренно и тяжело меряет шагами спальню.
Прода от 04.04.2021, 10:11
Глава 7
Утро выдалось сереньким и дождливым, и монотонный стук капель по подоконнику долго не давал проснуться. Катрина ворочалась, зевала и, в конце концов, тяжело села в постели. Мрачно оглядела разворошенные свертки и задумалась. Интересно, когда прибудет извозчик, и сколько времени остается на новые сборы? Потом мысли плавно перетекли на вчерашний разговор о замужестве. Кати представила себя почтенной супругой какого-нибудь достойного господина (который почему-то в ее мыслях непременно оказывался лысым и толстым). Подумала, что скоро станет жить в чужом поместье, командуя прислугой и непрерывно рожая господину детей и снова пала духом.
В дверь негромко постучали, и она, закутавшись в полосатый плед, босиком прошла по ковру и отодвинула запор.
- Доброе утро! - Мадлена, как всегда тщательно причесанная и аккуратно одетая, вплыла в комнату и окинула взглядом нагромождение свертков и мешков с вещами племянницы.
- Зашла помочь. Бенедикт сказал, что вы сегодня переезжаете.
- Спасибо. А он уточнил, когда?
- До обеда, так что надо бы поторапливаться. Через полчаса станут завтрак подавать, а после мне уйти придется.
- У-у, - разочарованно протянула Кати и плеснула себе в лицо остывшей водой из таза.
- Завтра День Плодородия, не забыла? Мы готовимся к празднику. Ох, ты не представляешь, сколько еще нужно сделать! Подарки сиротам, утюжка одеяний, снопы для шествия...
- Какие еще снопы?
- Ну как же? Символ плодородия обретенной земли. Их девушки понесут. Такое каждый год проводится, очень красивое зрелище.
Кати огорченно вздохнула и принялась скатывать в рулон старые платья. Ей пришло в голову, что теперь, когда они с Беном станут жить далеко от тетки, с братом Марком, наверное, будут встречаться только в Храме. Вряд ли наставник соберется в Нижний город, еще и праздничная суматоха помешает.
Кати на секунду задумалась, а потом смиренно поинтересовалась:
- Тетушка, что, если я помогу готовиться к празднику? Времени остается мало, и лишние руки придутся кстати.
- А переезд как же?
– Ой, подумаешь, - Катрина дернула плечиком, - закинем все быстренько, а разберемся после. Тут такое событие важное, а мы станем тюки ворочать…
Мадлена с сомнением посмотрела на племянницу, а потом хмыкнула.
- Наше семейство всегда отличалось благонравием. Отрадно знать, что и ты не исключение. И от помощи бы я, честно говоря, не отказалась.
- Вот и славно! - Кати обрадовалась и решила, что от кого-кого, а от Бена она точно удрать сумеет.
Впрочем, того особо и упрашивать не пришлось. Когда за завтраком тетушка заикнулась о желании Катрины помочь кофрадии, брат неожиданно идею поддержал. Наверное, решил, что Кати станет только путаться у него под ногами. И просто взял с нее обещание не задерживаться после визита в Храм.
Повозка, нанятая для переезда, подъехала к дому как раз, когда Харты вышли на крыльцо. Двое кряжистых грузчиков почтительно поклонились и принялись деловито выполнять распоряжения Бенедикта. Мадлена выкликала на помощь Ричарда, а Кати, страшно довольная, что суматоха теперь ее не касается, первой устремилась к калитке.
В церковный двор они вошли с черного хода: через деревянную дверцу в белокаменной стене, увитой перезрелым виноградом. Катрина взволнованно одернула на талии новое синее платье, а потом сама на собой хихикнула. Можно подумать, что наставнику Марку делать больше нечего, как прогуливаться на заднем дворе. Он, наверное, сейчас... читает?
На большее фантазии Катрины, понятия не имеющей, чем занимаются в своей обители маги, не хватило.
- И что мне нужно будет делать? - рассеянно спросила она тетку, оглядывая замощенный двор с конюшней, сараем и несколькими двухэтажными постройками. В дальнем его конце широкая лестница уводила к верхнему ярусу, засаженному липами и кленами.
Над крышей ближайшего домика вился сизый дымок, а в воздухе повис аромат свежего хлеба, герани и чего-то кислого. От конюшни послышался короткий взлай - это лохматый пес, развалившийся под скамейкой, приоткрыл один глаз и решил проявить бдительность.
- Его зовут Мико, - улыбнулась племяннице Мадлена, – не бойся, собака слишком ленива, чтобы бросаться. Пошли, зайдем вон в тот дом, к брату Кристофу, он тут хозяйством заведует. Про тебя скажу.
Служитель оказался тщедушным старичком, одетым в балахон ржавого цвета. Оторвавшись от огромной книги, он с размаху ткнул перо в чернильницу и поднял на Мадлену слезящиеся глаза:
- Ужас. Не жизнь - сплошное разорение. У нас снова коза пропала... И пастуха на этот раз я точно выгоню. Уже третья за последний месяц!
- Неужто волки? - сочувственно покачала головой тетя.
- А, поди, разбери... - Кристоф вздохнул. - Бандиты, может. Этот недоумок, вишь, ничего не знает, ничего не заметил. Эх. Не хватает нам Охоты, как пить дать. Вот раньше, бывало...
Тут он заметил выглядывающую из-за теткиного плеча Катрину и вздернул седую бровь: - А это кто?
- Племянница моя, - Мадлена поспешно вытолкнула девушку вперед, - поработать вот хочет, к празднику помочь.
Служитель пожевал губы и окинул Кати оценивающим взглядом.
- Ну, ладно, помощь нам, положим, пригодится. Только на большую плату не рассчитывайте. Отправь ее на кухню, пусть хлеба выпекать подсобляет.
Кати в готовке не разбиралась совершенно, да и весь день проторчать на заднем дворе ей определенно не хотелось. Она жалобно посмотрела на тетку. Мадлена коротко улыбнулась:
- Может, я ее себе в помощь возьму? Бетти захворала, а мне самой по лестницам тяжело бегать.
- Ну, как знаешь, как знаешь, - покивал брат Кристоф, снова возвращаясь к амбарным книгам, - на тебя и запишу тогда...
Мадлена поклонилась с довольным видом и потянула Катрину во двор.
- Пойдем в основное здание, - она кивнула в сторону лестницы: - Там, в подвале, гладильня, будем приводить в порядок праздничные облачения.
- А что тут еще есть? - оказавшись в верхнем дворе, Кати задрала голову, разглядывая желтый трехэтажный дом, со всех сторон заросший старыми кленами.
- Мастерские копиистов, гардеробная, кладовая, а на верхнем этаже - архивы и библиотека. Вон та пристройка сбоку - прачечная.
- А где живут маги? - поинтересовалась Катрина, покосившись на родник, окруженный подковой цветника. Прозрачный ручеек сочился меж гладких черных камней, а по краям клумбы стояла пара низких мраморных скамеек.
- Дальше, - тетушка кивнула на причудливую решетку, ограждающую внутренний двор, - но нам туда вход заказан. Ладно, хватит по сторонам глазеть, впереди еще работы - море.
В гладильне было много пара и мало света - запотевшие узкие оконца под потолком его почти не пропускали. Жарко горел очаг, и две женщины у широкого стола то и дело утирали пот с раскрасневшихся лиц.
Мадлена любезно поздоровалась с гладильщицами - судя по всему, те тоже были из горожанок, работающих на церковь - и, закатав рукава, указала племяннице на скамью:
- Посмотри в корзине, под сиденьем, там вещи для штопки отложены. А как закончишь, я тебе еще чего найду. Свечу, вон, бери.
Она ухватила свернутую тряпку и тяжело подняла с раскаленных камней у очага чудовищного вида утюжище. Катрина уселась и, вороша груду чуть влажных балахонов, длинных рубах, кружевных воротников и вышитых разноцветных поясов, с тоской кинула взгляд вверх, на мутное окошко. Из пекарни, по крайней мере, можно было видеть двор... Как же наивно было полагать, что ей позволят здесь свободно разгуливать!
Следующий час младшая Харт, не поднимая головы, сводила разошедшиеся швы, латала дыры и прорехи и думала, как, наверное, чудно и свежо сейчас у порога нового дома. В гладильню несколько раз заходили прачки, принося с собой огромные, исходившие паром корзины и потоки сквозняка с лестницы. Церемонно раскланивались с гладильщицами и перекидывались церковными новостями - к слову сказать, совершенно Катрине неинтересными. В довершение всего девушка сильно наколола палец и Мадлена, кинув взгляд на расстроенную физиономию племянницы, наконец, сжалилась.
- Вот что, дорогая. Иди-ка ты во двор, отдышись, а то, и сморить может с непривычки. А я к тебе попозже приду.
Катрина устало убрала со лба влажные волосы и, отложив очередную работу, медленно пошла к выходу.
- Никак, немая? - донесся любопытный шепот одной из гладильщиц, а закрывшаяся за спиной дверь помешала услышать ответ тетушки.
Кати тяжело поднялась по высоким ступеням, проковыляла до скамейки и с облегчением на нее плюхнулась. Полной грудью вдохнула свежий воздух и с наслаждением зажмурилась, когда теплый ветерок прошелся по разгоряченной шее.
Во дворе было пусто, и умиротворенную тишину нарушали только журчание воды и шелест листьев над головой. Катрина нагнулась, опустила натруженные пальцы в маленькое озерцо, образованное родником, и с удивлением увидела, как порскнули в разные стороны золотистые мальки. Искупаться бы сейчас...
Она умылась и, усевшись на скамье поудобнее, подняла лицо к небу, что синело сквозь кружево кленовых листьев. Наверное, она задремала ? не могла же Мадлена, теребящая ее за плечо, возникнуть прямо из воздуха?
- Эй! Кати! - Тетушка плюхнула на соседнюю скамейку здоровую корзину и шумно выдохнула: - Это тебе. Выглаженное. Нужно отнести на второй этаж, в гардеробную. И, смотри, развесь сразу, не то вся моя работа насмарку пойдет.
- А ключ? - Катрина зевнула, прикрыв рот ладонью.
- Там открыто. Если кто по дороге остановит, скажи, что я послала. А как развесишь, возвращайся, мы еще корзину соберем. Вон на то крыльцо иди, потом сразу вверх по лестнице, а там направо вторая дверь будет.
- Хорошо, - Кати поднялась и, подхватив поклажу, отправилась выполнять поручение.
Внутри дома царили прохлада и тень, и Кати осторожно вошла в прихожую, от которой слева уводили вверх крутые каменные ступени, а дверь прямо вела в узкий коридор. Оглядевшись, Кати принюхалась. Откуда-то явственно пахло чернилами и красками. “Рисовальщики” - вспомнила она и, крайне заинтересованная, шагнула в коридор. Картины Кати любила и даже сама на досуге пробовала рисовать углем. Интересно, если она только одним глазком посмотрит, а потом сразу в гардеробную, ничего же не случится?
Первая по коридору дверь была приоткрыта, и Катрина сразу же сунула туда нос.
Просторная комната с окнами во всю стену была залита солнцем. Спиной к двери у большого стола сидел копиист. Перед столом на подставке высился большой портрет светловолосого мужчины. Мужчина был немолод, но статен и, пожалуй, красив; А красный камзол с позолоченными отворотами придавал ему вид вовсе уж торжественный. Поскрипывало перо – копиист, похоже, переносил изображение в книгу. Кати заинтересованно вытянула шею и сделала шаг в комнату, чтобы заглянуть рисовальщику через плечо.
– А, ну-ка! – рявкнул сбоку чей-то простуженный голос, – кто такая? Чего надо?
Катрина от неожиданности чуть не выпустила из рук корзину и испуганно уставилась на дюжего парня в испачканном жирными пятнами фартуке. В одной руке тот держал карандаш, а в другой острый и длинный нож.
– Я… – она сглотнула и заслонилась от злого рисовальщика своей поклажей, – в гардероб…
– Выше иди, по лестнице, – парень окинул ее недовольным взглядом, – нечего тут шастать, когда люди тонкой работой занимаются.
– Про… простите, – Кати сглотнула, – я не хотела.
– Брысь! – парень топнул ногой, и Катрина стрелой вылетела из комнаты. Ну и злюки тут при Храме работают…
А потом она рассердилась и на себя тоже. Ну и почему так бывает – случись какая неприятность, и Кати, чаще всего, сробеет? А если и захочет ответить обидчику, так просто не найдет для этого подходящих слов. Нет, слова, конечно, могут прийти, но к тому моменту они уже обычно становятся не нужны, потому что время для ответа ушло.
Она в раздражении сдула со лба упавшую прядь волос, прибавила ходу и почти взбежала этажом выше. Нырнула в длинный коридор, а потом неожиданно врезалась в высокого человека.
- Ох, - только и сказал тот, получив плетенкой в грудь, а Кати в смятении захлопала глазами:
- Наставник?..
- Ты? – Брат Марк удивленно оглядел подопечную и хмыкнул. Потом пятерней откинул со лба растрепавшиеся распущенные волосы, суетливо оглянулся, приложил палец к губам и, ухватив Катрину под локоть, потянул в сторону.
