Часть первая. Следуй за мечтой
Серия 1. Свет откровения свыше
За свою улетность денег не беру, а за красоту тем более.
«Кунг-Фу Панда»
Пусан. Июнь 1992 года.
Утро выдалось невыносимо хмурое и ветреное. Взъерошенный мальчишка лет десяти, что было сил, бежал по улице, желая как можно скорее попасть на местный рынок. Он всего на полчаса отпросился у полной женщины, которая обещала присмотреть за его товаром, чтобы проверить самочувствие бабушки. Разумеется, госпожа Ким Че Юн была в полном порядке, но частенько жаловалась на боль в коленях, и плохо спала по ночам. Стоило внуку появиться на пороге дома, как пожилая женщина запустила в него цветочным горшком, и пригрозила избить его до полусмерти, если он тотчас не вернется на рынок.
– Зачем ты оставил товар без присмотра? – прошипела бабушка, схватив его за руку и больно сжав запястье.
Мальчик закусил губу, чтобы не расплакаться. Уж он-то прекрасно знал, что если эта женщина увидит слезы на его щеках, то устроит ему серьезную взбучку.
– Я просто волновался за тебя, хальмони, – чуть слышно сказал внук. – Всю ночь ты так стонала, что я подумал…
– Что ты подумал? А? Давай договаривай. Решил, что я помирать собралась? Не дождешься. Мне еще тебя дурака надо уму-разуму научить, раз твой отец не смог тебя, как следует воспитать.
Мальчик, молча, кивнул, боясь неосторожным замечанием вызвать еще больший приступ гнева. Че Юн отличалась скверным нравом, слабым здоровьем, и не по годам сияющей кожей. Вероятно, в молодости она обладала привлекательной внешностью, а вот удачно выйти замуж так и не сумела. Родителям понравился молодой студент, что в те времена гостил в их доме, и молодую девушку буквально сбыли с рук на руки, наивно полагая, что, по меньшей мере, выиграли в лотерею. Опрятно одетый студент оказался гулякой и выпивохой. К тому же скоро бросил учебу, работать не хотел, да еще и жену изредка поколачивал. Так что красавице Че Юн пришлось засучить рукава и заняться торговлей морепродуктов. Благо в Пусане этого добра хватало. Креветки, мидии, крабы, осьминоги, рыба, морские огурцы, лобстеры. Она очень быстро освоилась и начала зарабатывать приличные деньги, но ровно до тех пор, пока пьяный муженек в очередной раз не избил ее, да так, что бедняжка чуть было, не отправилась на тот свет. Испугавшись за свою жизнь, бывший студент в тот день ограбил жену, и спешно покинул город, мечтая начать новую жизнь в Сеуле. Ким Че Юн попала в больницу, где и узнала, что у нее будет ребенок. До самых родов она работала на рынке, хотя пристыженные родители всячески старались ей помочь, и примирится с единственной дочкой. Когда на свет появился Хек Су круглолицый и смуглый малыш, то жизнь молодой матери кардинально поменялась. Она поняла, что будет жить для него и вырастит из него хорошего человека. Чтобы сын не ленился, Че Юн с детства приучила его помогать на рынке, так что тот знал как трудно заработать на кусок хлеба. Потом Хек Су вырос, выучился на доктора, и вскоре женился. Невестку госпожа Ким невзлюбила сразу, но терпела ее ради своего сына, который не чаял в ней души. Зато внуку досталось по полной программе. Мало того, что Джон У родился маленьким и слабеньким, так он к тому же, внешне чем-то напоминал вероломного муженька, которого она так и не смогла простить. Благо Хек Су с семьей жили отдельно, но каждое лето отправляли мальчика погостить у бабушки, а заодно побыть на свежем воздухе. Хотя кроме грязного рынка, бранных слов и частых затрещин, Джон У ничего больше не видел. Так он и рос, постоянно вжимая шею в плечи, опасаясь, что бабушка наградит очередной оплеухой или подзатыльником. Но и к этому мальчишка давно успел привыкнуть. Важно было соблюдать строгие правила, иначе бабушка могла выйти из себя, и серьезно его поколотить.
– Ну? И что ты молчишь?
– Я не хотел тебя обидеть, – не поднимая глаз, сказал Джон У.
– Вот уж не знаю, – проскрипела госпожа Ким, покачав головой. – В последние дни ты какой-то рассеянный. Ладно, ступай на рынок.
Он хотел было взять с вешалки большой зонт, предполагая, что вскоре начнется дождь, но встретив злой взгляд бабушки, отскочил в сторону. Искренне надеясь, что его поведение не будет расценено как нарушение строгих правил этого дома.
Ветер усилился. Джон У плотнее запахнул тонкую курточку, что уже разорвалась на левом боку. Он мечтал о миске риса все утро, ибо на завтрак бабушка всегда подавала лишь салат из редьки и омлет. А для растущего организма нужна была более существенная пища. Так что, оказавшись на рынке, мальчик поймал себя на мысли, что нестерпимо хочет есть. В животе предательски заурчало, едва он очутился возле своих корзин со свежими креветками.
– Как там Че Юн? – обратилась к нему полная женщина с добрым лицом.
– С ней все хорошо.
– А почему ты не принес зонт? Сегодня точно будет ливень.
– Я не стал его брать, – признался Джон У. – Бабушка собиралась сходить в лавку, так что он ей нужнее, чем мне.
– Золото, а не внук. Ты, должно быть, проголодался?
Мальчишка распахнул раскосые глаза от удивления.
– Иди сюда, – махнула рукой госпожа Со, раскладывая по тарелкам ароматные закуски.
Мог ли он отказаться от столь вкусного угощения? Определенно не мог. Конечно, ему было стыдно и неудобно, но живот сводило от голода. Так что кимчи, белый рис и говяжий бульон буквально спасли ему жизнь. Госпожа Со почти каждый день подкармливала его, наивно полагая, что болезненная бабушка и сама плохо питается. Домой мальчик всегда возвращался, когда на улице уже темнело. Он старался продать как можно больше креветок, чтобы бабушка была им довольна, или хотя бы просто не метала в него цветочные горшки.
– Эй! Куда так спешишь? – кричали ему в след соседские ребята.
– Мне нужно успеть домой, – сухо отвечал Джон У.
– Ну, да, – смеялись чумазые мальчишки, толкая его в плечо. – Ты же с работы идешь.
– Отстаньте уже.
– Джон У! Что же ты такой невежливый? – хохотал самый главный среди них, кривоногий и низенький парнишка.
– Должно быть, он устал, – округляя глаза, каждый вечер повторял мальчик с квадратным подбородком.
– Неужели стар-трек выдохся? – всплескивали руками братья-близнецы, что вечно носили похожие футболки из-за чего их невозможно было различить.
Стар-трек. Глупое прозвище, что прилипло к нему пару лет назад. Тогда он по наивности поделился своей мечтой с этими ребятами, но те лишь подняли его на смех. Мечта была недосягаемой, и все же невероятно прекрасной. Джон У хотел стать известным певцом. Конечно, мальчишки упросили его спеть, и он с важным видом затянул какую-то мелодию. Но едва все услышали его дрожащий голосок, как дружно повалились на песок, держась за бока от смеха. С тех пор никто всерьез не воспринимал его желание стать знаменитым, а прозвище «стар-трек» то и дело доносилось со всех сторон.
– Что? Ничего не споешь даже? – преградил ему путь самый главный среди ребят.
– У меня нет настроения.
– А если мы заплатим? – забирая у него из рук пустую корзину, поинтересовался мальчик с квадратным подбородком.
– Заплатите? И чем же? Ракушками?
– Смотри, как заговорил, – ахнули близнецы, хлопая глазами.
– То есть, ты считаешь, что у нас нет денег? – рассердился самый главный среди них.
– Ну, вы же не работаете, – прищурился Джон У.
– Что-то мне не нравится его тон, – цокнул языком мальчик с квадратным подбородком.
Братья-близнецы отступили назад, в надежде, что им не придется принимать участие в предстоящей драке. Сначала один толкнул его в грудь, следом второй ударил в плечо. Джон У не поморщился даже. Хотя внутри у него все сжалось от дурного предчувствия.
«Бабушка будет ругаться, если я опоздаю к ужину» – мелькнула в голове мысль.
Мальчишки напали неожиданно и сразу все четверо. Они колотили его, пинали ногами, плевались. Джон У просто лежал на боку, прикрыв голову руками, и старался не шевелиться. Он хотел, чтобы ребята поскорее ушли, но те, лишь еще больше распалялись, заметив, что стар-трек не сопротивляется. Тогда, они схватили его и потащили вниз, прямо на пляж Кваналли. Отбиваться не было ни сил, ни желания. Он понимал, что с четырьмя просто не справится. Когда его бросили в воду, то Джон У постарался себя успокоить, что это всего лишь игра, и приятели скоро успокоятся. Но все обернулось иначе. Пока братья-близнецы упрямились и не желали мучить стар-трека, главный среди них, вцепился Джон У в шею и принялся его топить. Джон У замотал головой, попытался вырваться, но все было тщетно. В какой-то момент, он уж было решил, что так будет лучше, если он прямо сегодня умрет, а вместе с ним и его мечта – стать известным певцом. Воздуха в легких становилось все меньше, в глазах темнело, а тело странным образом обмякло. Внезапно, он ощутил внутри себя стальную пружину, что резко распрямилась, и наполнила его невероятной силой. Джон У выскользнул из рук главаря, столкнул его в воду, затем ударил ногой мальчишку с квадратным подбородком, и направился к братьям-близнецам. Те, разумеется, кинулись врассыпную, понимая, что им несдобровать. Вернулся он в тот день позднее обычного, мокрый, с пустой корзиной и подбитым глазом. Но в кармане у него была почти недельная выручка, так что бабушка поставила перед ним большую миску с рисом и даже положила второй кусок свинины.
Больше ребята его не задирали с тех пор. Так только, если кричали вслед «эй, стар-трек!» или вроде «когда выйдет твой диск?». Никто из них не мог забыть, о том, каким ловким бойцом оказался этот парень с раскосыми глазами и корзиной креветок в руках. Когда выдавалась свободная минутка, а это случалось крайне редко, Джон У любил забраться на крышу маленького домика и смотреть на звездное небо. Он мечтал. Дерзко и смело. Представлял, как выходит на сцену и тысячи людей тянут к нему руки, намереваясь получить автограф или просто прикоснуться к обожаемому кумиру.
«Имя только у меня не подходящее» – горько вздыхал он. «Нужно чтобы все могли его легко запомнить».
– Джон У, уже поздно, – кричала ему бабушка снизу.
– Я скоро спущусь.
И он, прикрыв глаза, снова отправлялся исследовать неведомый мир, что так манил его. Там, он не пах рыбой, а пользовался дорогим одеколоном и носил эксклюзивную одежду. Да что одежда. Он ел в лучших ресторанах, ездил на роскошных автомобилях. И жил в Сеуле. Из окон его квартиры открывался чудесный вид на ночной город, где можно было с легкостью различить билборды со своим изображением.
– Вот это жизнь, – ухмылялся Джон У, вглядываясь в сияющие созвездия.
Казалось, только звезды слышали и понимали его. Они подмигивали ему и шептали «верь и все получится». Но как он мог осуществить задуманное? Ему десять лет. Он учится в школе. Если отец узнает о его мечте, то разразится настоящий скандал. Звезды мигали и улыбались. Мальчик устало моргнул и внезапно заметил самого себя, но не длинноного мальчишку, а красивого юношу в концертном костюме. Он пел, и зрители слушали его, затаив дыхание. До него даже доносились восторженные голоса. Его имя. Звонкое и прекрасное.
«Имя?» – от этой мысли он внезапно открыл глаза.
Увы, в полудреме он никак не мог ухватить те звуки. Звезды снова мигнули, словно намекая, что подсказка рядом. И вот, прямо в небе, он различил свое новое имя – Джи Ву. От радости на глаза навернулись слезы, и впервые за несколько дней он уснул прямо на крыше. Он уснул, четко осознав, что его судьба будет связана с музыкой до конца жизни.
Хальмони – бабушка (по-корейски).
Пляж Кваналли — один из пляжей в муниципальном округе Суёнгу города Пусане, Республика Корея.
Серия 2. Мешочек с золотыми монетами
Мы лапшичники, в наших жилах течет крепкий бульон.
«Кунг-Фу Панда»
Лондон. Июль 1992 года.
Просторный особняк семейства Штиль утопал в зелени и радостно сверкал новыми окнами. Соната Людвиговна лично заказала их из Венеции, где по слухам, изготавливали наиболее дорогие окна для людей их уровня. А Соната без ложной скромности причисляла себя и своих детей к местной элите. Пусть они все были выходцами из России, но уже отлично прижились в Великобритании. Дворецкий низко поклонился и впустил пожилую хозяйку в дом. Соната Людвиговна шла бодрой походкой, стараясь как можно прямее держать спину, чтобы ее жемчужное ожерелье выгодно переливалось не только на солнце, но и при электрическом освещении.
– Мама, Вы уже вернулись? – сбежала по лестнице Ирина Сергеевна.
– Я же просила, чтобы ты называла меня по имени-отчеству, – процедила сквозь зубы Соната, не удостоив невестку даже взглядом.
Та нервно закивала, с трудом сдерживая слезы.
– Егорка дома?
– Он в своем кабинете, – принялась мять в руках носовой платок Ирина Сергеевна.
– В своем? Ты уверена, деточка?
– Конечно, Соната Людвиговна. Ведь он столько сил и денег вложил в отделку кабинета…
– Ты ошибаешься. Пока я жива, здесь ничего нет, что принадлежало бы твоему мужу. Да, он мой старший и любимый сын, но это не значит, что особняк достанется именно ему.
– Как же так? Но ведь мы…
– Прекрати болтать, и принеси мне кофе со сливками, – перебила ее Соната, проведя рукой по пышной прическе.
Ирина Сергеевна несколько секунд растерянно хлопала глазами, потом спохватилась и поспешила на кухню, выполнять приказания свекрови.
Егор Афанасьевич сидел в кожаном кресле с высокой спинкой и обдумывал, куда бы ему вложить вырученные деньги от продажи виноградников в Бордо. Пока он медленно набивал трубку табаком, дверь резко распахнулась и на пороге возникла его престарелая мать.
– Мама! Как я рад тебя видеть, – подскочил к ней мистер Штиль.
– Еще бы ты не радовался, – фыркнула та, недовольно, скривившись. – Я как раз была у нотариуса…
– Какая надобность было ехать туда в выходной день?
– Так было нужно. Ты знаешь мой характер, уж если я что-то решила, то иду до конца.
Егор Афанасьевич предложил матери сесть на диван, но та, проигнорировав его жест, со спокойным видом заняла его кресло и потянулась за трубкой.
– Что же тебе сказал нотариус? – его голос дрогнул от волнения.
– Разумеется, тебе дико интересно. Гадаешь, что мне там понадобилось? Верно?
– Конечно, мамочка. Прежде всего, я волнуюсь о твоем здоровье. Мне хочется, чтобы ты побольше отдыхала.
– Это ты у своего братца научился так врать? Или тебе жена подсказала как себя вести? – вскинула тонко выщипанные брови Соната Людвиговна.
– Почему ты всякий раз пытаешься обидеть Ирину?
– Потому она моя невестка, а невеста и свекровь в принципе не должны дружить. К тому же она очень глупая и невероятно тщеславная.
– Кажется, я снова потерял твою благосклонность, – вздохнул Егор Афанасьевич.
– Тебе не кажется, сынок. Вы оба с Сандро меня утомили своим соперничеством. И потом, у меня есть еще Тоня, как ты помнишь.
– Причем тут неблагодарная сестра, что предпочла бедного студента своей уважаемой семье?
– Когда я умру, а это случится скоро, мне хочется чтобы они с Тиной ни в чем не нуждались, – выдержав паузу, сообщила его мать.
Ирина Сергеевна в этот самый момент заходила в кабинет и едва не выронила поднос от изумления:
– Минутку, ма… Соната Людвиговна. Уж не хотите ли Вы сказать, что решили завещать наш дом Антонине?
– Я сама разберусь со своей недвижимостью. Егорка, скажи, чтобы она ушла отсюда, пока я не начала сердиться.
