- На этом и строится брачный союз, - заметил маркиз, слегка улыбнувшись. – Я желаю видеть тебя счастливой, моя голубка. Ведь ты моё единственное сокровище. Так неужели я отдам тебя в руки того, кто не вызывает ни малейшего отклика в твоём сердце.
Соланж даже расплакалась от облегчения. Несколько ночей подряд она пыталась убедить себя, что это не слишком большая жертва. А теперь, отец развеял все сомнения, и смог утешить измученную дочь.
- Кстати, я решил навести справки о нашем друге. Поверенный сейчас уже должно быть, добрался до Парижа, а значит, скоро нас ожидают любопытные новости.
- Я полагала, что Вы доверяете графу, - сказала мадемуазель Дюбуфэ.
- Он сумел расположить меня к себе, это верно. Но его приятель, некий Анри Лавуазье, вызвал у меня серьёзные подозрения.
- Подозрения? Какие же?
Маркиз подал ей несколько французских газет, из которых она смогла почерпнуть много странной информации. Там упоминался мсье Антуан Гиз, обвиняемый в мошенничестве, контрабанде и других преступлениях.
- Боюсь, что этот Анри, и есть тот самый преступник. Его ищут во Франции и Англии, а он тем временем скрывается во Флоренции. Что меня натолкнуло на эту мысль? Всё очень просто. В газетах он упоминается, как Анри Гиз, или Генрих Стюарт, слишком яркие имена для такого человека.
- Если это все, правда, то почему Вы не поделитесь своими догадками с графом Нуаре?
- Не могу, потому что не знаю, какого рода дружба их связывает. Именно поэтому, я прошу лишь об одном. Ты должна сохранять спокойствие, и вести себя как обычно.
Соланж вышла из кабинета с улыбкой на лице. Она могла спокойно отказать галантному кавалеру и при этом не вызвать неудовольствие родителя. В тот вечер на виллу явился Жерар с букетом чайных роз, нарядно одетый и с лихорадочным блеском в глазах. Он непременно желал видеть молодую маркизу, и пожилой слуга проводил его в малую гостиную. Мадемуазель Дюбуфэ отложила интересный роман, взяла с собой накидку и поспешила встретить гостя. Граф Нуаре обернулся, услышав шелест платья, и склонился в приветствии. Стоит заметить, что Соланж выглядела свежей и румяной, отчего стала казаться более привлекательной, чем раньше. «Вовсе она не дурнушка», - подумал про себя граф, вручая благоухающий букет.
Соланж встретила графа Нуаре очень приветливо. Жерар воспрянул духом, и был уверен в своём триумфе. Представьте себе его изумление, когда прекрасная маркиза, потупив взор, вежливо и спокойно отказала ему. Граф резко побледнел. Все его планы рушились из-за этой избалованной мадемуазель Дюбуфэ.
- Простите, я вижу, что мой отказ ранил Вас, - заметила Соланж, сложив веер.
- Я убит, мадемуазель. Неужели у меня нет ни единой надежды? Не верю…
- Ах, я и не подозревала, какая буря царит в Вашем сердце.
Жерар бросился перед ней на колени, и принялся неистово целовать белоснежные руки. Девушка совершенно растерялась. Она не знала, как себя вести, чем не преминул воспользоваться более опытный кавалер. Целуя каждый пальчик, граф внимательно следил за своей жертвой, и пока та, лишь хлопала глазами, понял, что нужно действовать незамедлительно. Он поднял своё смуглое лицо, и, не теряя ни минуты, запечатлел жаркий поцелуй на губах Соланж. Потом, словно бы смутившись, он резко отстранился и стал с тем же пылом извиняться за своё поведение.
- Соланж, я люблю Вас! Вы даже себе представить не можете, на что я готов ради Вашей любви.
- Прошу Вас, граф, встаньте.
- Нет, нет. Я виноват, значит, заслуживаю строгого наказания. О, накажите меня, милая Соланж! – шептал Нуаре, сжимая её руки в своих. – Для меня это будет самой сладкой пыткой.
Мадемуазель Дюбуфэ вскочила на ноги, и попыталась покинуть комнату, но кавалер удержал её. Он говорил о своей любви, извинялся и надеялся, что таким образом тронет сердце молодой маркизы. Увы, все мольбы были напрасны. И как только в малую гостиную вошёл отец, девушка, пользуясь, случаем, выскользнула на волю, точно маленькая птичка. Маркиз обрадовался появлению графа, и сразу же предложил пропустить по бокалу вина. Жерар старался совладать с собой, не думать о том, что сегодня ему отказали. Франсуа Дюбуфэ о чём-то рассказывал, вот только гость слушал не внимательно, и по большей части был занят собственными мыслями.
- Я вижу, Вы чем-то расстроены, граф, - сказал маркиз.
С некоторых пор он старался вести себя более сдержано, хотя ещё недавно просто души не чаял в Жераре. Получив тревожное письмо от своего поверенного, Дюбуфэ пришёл к выводу, что с этим человеком надо соблюдать осторожность.
- Скажу как есть, маркиз. Ваша дочь отказалась стать графиней Нуаре.
- Сочувствую Вам, дорогой друг. Но что поделать? Вероятно, она слишком мало Вас знает, и поэтому повела себя подобным образом.
- Думаете, у меня есть шанс её завоевать? – с надеждой спросил Жерар.
- Поверьте, у Соланж очень доброе сердце, и со временем, вполне возможно, она сможет привязаться к Вам.
Неожиданно в разговоре всплыло имя адвоката Лавуазье. Маркиз задавал вопросы, не спеша, смакуя каждое слово, и при этом не сводил серых глаз со своего собеседника. Жерар разыграл искреннее удивление, потом возмущённо ходил по комнате и махал руками. А сам думал о том, как ему выпутаться из столь опасной ситуации.
- Если всё что Вы говорите, правда, тогда, я немедленно покину дом этого человека! – воскликнул граф Нуаре.
- Стоит ли так горячиться? Может быть, это всего лишь досужие сплетни? Я и сам пока ни в чём не уверен.
- Нет, лучше всего переехать в отель, чем иметь хоть какое-то отношение к столь грязной истории.
Через полчаса Жерар влетел в дом старого приятеля, и чуть было не свалил с ног хромого садовника.
- Анри, нам нужно сейчас же поговорить!
В кабинете помимо мсье Лавуазье находилась состоятельная супружеская чета. Анри замечательно устроился в этом городе, и кажется, не подозревал о том, что какая опасность над ним нависла. Проводив визитёров, он запер кабинет и бросил хмурый взгляд на графа.
- Как можно так врываться ко мне? Это уважаемые люди, а ты…
- Мне известно, что маркиз Дюбуфэ наводит справки о тебе, - перебил его Жерар. – Как я понимаю, ему интересно узнать так же и о моём прошлом.
- Только не это!
- Я сделал предложение Соланж, но она меня отвергла. Я ещё могу попытаться взять верх над этой гордячкой, но предупреждаю сразу, ты мне будешь только мешать.
- Вот как! – вскрикнул Анри, ударив кулаком по столу. – Для твоих грязных делишек я вполне подходил, а теперь ты готов меня предать.
- Разумеется, я помогу тебе, как мы и договаривались. Вот только никто не должен знать, что нас связывает. Ты понял? Никто.
Лавуазье кивнул, и принялся собирать важные бумаги. Пока он метался по кабинету, граф задумчиво стоял у окна и пытался разложить всё по полочкам. Ситуация складывалась не в его пользу. Во-первых, маркиз более сдержан в обращении, а значит, начал что-то подозревать. Во-вторых, Соланж никак не удается очаровать, получается, что ему нужно действовать более тонко. И в третьих, единственный человек, которому он может доверять должен будет покинуть Италию, чтобы избежать тюрьмы.
- А что ты намерен делать с маркизой?
Этот вопрос вывел его из задумчивости.
- О! Я ничего не буду делать, - ухмыльнулся Нуаре. – Соланж согласится стать моей женой без какого-либо давления.
- Что ты задумал?
- Не важно, Анри. Я переезжаю в отель, отныне буду жить там, хотя это ненадолго. Совсем скоро я войду в семью, и буду распоряжаться состоянием своей очаровательной супруги.
Граф поселился в отеле под название «Сан-Джакомо», и, глядя на него никто не смог бы сказать, что этот весьма элегантный и улыбчивый господин имеет серьёзные финансовые затруднения. Графиня Жером узнала новости от своего сына, который виделся с Нуаре каждый день. Именно он, и сообщил, что граф разругался с адвокатом Лавуазье, и более того, не желает иметь с ним никаких дел. Орабель поспешила к соседям, чтобы обсудить адвоката, который по слухам, оказался отъявленным негодяем и мошенником. Жерар не оставлял надежды разбогатеть, а потому скрыл от приятеля то самое средство благодаря которому он мог войти в семью Дюбуфэ. Стоит ли говорить, что граф Нуаре продолжал ухаживать за маркизой, но при этом часто был задумчив и даже мрачен. Соланж заметила, что с тех пор, как отказала ему, Жерар перестал посещать концерты, и часами не выходил из своего номера. Единственное что он себе позволял это прогулку в парке с мадемуазель Дюбуфэ или обед на их прекрасной вилле.
- Вы слишком молчаливы, граф, - сказала маркиза, залюбовавшись кустом бордовых роз.
- Я решил покинуть Флоренцию, мадемуазель.
- Как скоро Вы намереваетесь вернуться?
- Если бы у меня была робкая надежда на счастье, то я бы остался, - проговорил Жерар, опустив глаза. – Но теперь, мне нужно попытаться забыть Вас, иначе я просто сойду с ума.
На другой день, маркиз Дюбуфэ с дочерью были приглашены к мадам Жером. Эта богатая и тщеславная женщина настолько любила развлечения, что специально из Австрии пригласила к себе молодого пианиста, который был хорошо известен в Европе. Соланж прогуливалась под руку с отцом, беседовала с давними знакомыми, но нигде не видела графа Нуаре. Графиня Жером сидела в кресле, и, попивая чай, обсуждала последние новости. Маркиза не любила все эти сплетни, и всё же прислушалась. Несколько раз упомянули Антуана, потом перешли на певицу из Милана.
- А где же Жерар? – поинтересовался вошедший Антуан. – Я думал, что он уже здесь.
- Сын мой, боюсь, наш друг не сможет сегодня приехать.
- Не сможет?
- Да, - кивнула Орабель, и перо на её тюрбане задрожало. – К сожалению, это невозможно.
- Должно быть, он покинул Италию, как и планировал, - заметил кто-то из гостей.
- Он бы непременно сообщил мне о своём отъезде, - высокомерно заметил Антуан. – Возможно, Жерар просто заболел. Не так ли, матушка?
- Вроде того, - сказала мадам Жером, опустив глаза.
- Вы что-то от меня скрываете, матушка.
Орабель по натуре была немного актрисой, и как любая женщина обожала внимание публики. Гости устремили на неё заинтересованные взгляды. Именно тогда, графиня поняла, что её новость произведёт нужный эффект, и, приняв скорбный вид произнесла:
- После обеда мне прислали записку, что граф Нуаре едва не погиб этим утром.
Все невольно ахнули.
- Что произошло? – Антуан вынул из кармана кружевной платок. – Дуэль?
- Нет, это не так. Граф смертельно ранен, и полагают, что это была попытка самоубийства.
- Боже! – прошептала Соланж, уронив чашку на пол. – Простите, мадам Жером. Мне нужно срочно увидеть отца.
Девушка вихрем пронеслась по комнате, и выбежала в коридор. Она знала, что вероятно маркиз Дюбуфэ в оранжерее, обсуждает в мужской компании вести из Парижа. Соланж лишь заглянула, и, заметив отца, подозвала его знаком. Маркиз вскоре приблизился. Дочь сообщила ему о том, в какой опасности находится граф Нуаре.
- Я должен немедленно поехать к нему, - проговорил Дюбуфэ, нахмурившись. – Возможно, ему понадобиться моя помощь.
- Отец, я бы тоже хотела поехать с Вами…
- Нет, тебе лучше остаться здесь. Хотя как я понимаю, графиня Жером не упустит шанса посплетничать на твой счёт.
- Полагаете, это моя вина? – сдерживая слезы, спросила Соланж.
- Выбрось из головы подобные мысли.
Немного успокоившись, девушка поспешила вернуться в гостиную, где Орабель пыталась успокоить взволнованного сына. Тот желал немедленно видеть друга, тогда как графиня, просила повременить с визитом, ведь больной очень слаб.
- Вряд ли он сможет принимать так много гостей, - пояснила мадам Жером, загадочно улыбнувшись.
- Графиня, Вы, кажется, знаете намного больше, чем присутствующие здесь, - сказала полная дама, супруга испанского посла.
- Тогда, говорите немедленно, - потребовал Антуан, наливая себе второй бокал вина.
- Я могу с уверенностью заявить, что тому виной отказ мадемуазель Дюбуфэ, - понизив голос, произнесла Орабель. – Да, да. Она отказала Жерару, и тот, в последние дни ходил сам не свой.
- Верно, - хмыкнул граф Жером, обменявшись с матерью многозначительными взглядами. – Он часто говорил о смерти, и стал совершенно невыносим.
Они говорили что-то ещё. Соланж стояла за дверью не в силах вернуться в гостиную, где все с такой лёгкостью уже вынесли ей жестокий приговор. Да, она отказала графу, потому что не любит его. Но ей и в голову не могло прийти, что тот решится на столь отчаянный шаг. Самоубийство! Девушка взяла свою накидку, и поспешила прочь. На улице она столкнулась с отцом, который как раз собирался ехать к Жерару. Он и предложил подвезти её домой, чтобы избежать лишних волнений. Соланж сидела в коляске, не проронив ни слова. Она была бледна и печальна. В голубых глазах стояли слёзы, готовые вот-вот прорваться наружу. Жюльет встретила хозяйку у дверей, проводила в комнату и уложила на диван.
- Куда так стремительно уехал маркиз Дюбуфэ? – удивилась служанка.
- Ах, Жюльет. Случилось нечто ужасное.
Новость о графе Нуаре не произвела особого впечатления на неё. Жюльет с недоверием относилась к поклоннику своей госпожи, поэтому этот случай не вызвал сочувствия в её душе. Через час прибыл слуга маркиза с поручением приготовить комнаты для важного гостя. Соланж откинув шаль, занялась всеми делами самостоятельно, осознавая всю сложность положения. Она понимала, что отец счёл своим долгом позаботиться о графе Нуаре, который был одинок и слишком слаб после постигшего несчастья. В десять вечера прибыла карета, и слуги внесли в дом измученного Жерара. Он едва дышал, и лишь тихонько стонал, когда его несли по коридорам.
- Я уже вызвал доктора, - сообщил маркиз, обнимая дочь. – Говорят, он потерял много крови. Слуга вошёл, когда Жерар нацелил оружие себе прямо в сердце. Началась ожесточённая борьба. Затем, раздался выстрел и граф упал без чувств.
- Значит это, правда? Но я не понимаю. Почему он так поступил?
- Трудно сказать, милая. Как только он пойдёт на поправку, мы постараемся узнать причину этого поступка. А пока, ступай к себе.
Девушка поднялась по лестнице, и вошла в свою спальню. Здесь всё сияло чистотой и располагало к отдыху. Шёлковые портьеры, мягкие подушки, пушистый ковёр создавали неповторимый уют. Маркиз знал, что дочь обожает персиковый цвет, поэтому спальня и будуар были выдержанны в этой гамме. Жюльет помогла хозяйке переодеться. Соланж стояла у окна более получаса. Вглядываясь в темноту, она пыталась хоть немного успокоиться, но у неё не получалось.
- Я принесу Вам успокоительных капель, - сказала Жюльет. – Иначе Вы не уснёте.
- В этом нет надобности.
Служанка поклонилась, и бесшумно вышла. Через некоторое время она вернулась с графином воды и полупрозрачным флаконом. Соланж находилась на прежнем месте. По её лицу текли слёзы. Она не знала, выживет ли граф Нуаре, и мысленно обращалась к Богу, чтобы он спас безумца от смерти. «Если так пойдёт и дальше, то госпожа выйдет за него из-за жалости» - подумала Жюльет, покачав головой. Мадемуазель Дюбуфэ легла спать в час ночи. Даже горячие молитвы не принесли ей утешения.
Соланж даже расплакалась от облегчения. Несколько ночей подряд она пыталась убедить себя, что это не слишком большая жертва. А теперь, отец развеял все сомнения, и смог утешить измученную дочь.
- Кстати, я решил навести справки о нашем друге. Поверенный сейчас уже должно быть, добрался до Парижа, а значит, скоро нас ожидают любопытные новости.
- Я полагала, что Вы доверяете графу, - сказала мадемуазель Дюбуфэ.
- Он сумел расположить меня к себе, это верно. Но его приятель, некий Анри Лавуазье, вызвал у меня серьёзные подозрения.
- Подозрения? Какие же?
Маркиз подал ей несколько французских газет, из которых она смогла почерпнуть много странной информации. Там упоминался мсье Антуан Гиз, обвиняемый в мошенничестве, контрабанде и других преступлениях.
- Боюсь, что этот Анри, и есть тот самый преступник. Его ищут во Франции и Англии, а он тем временем скрывается во Флоренции. Что меня натолкнуло на эту мысль? Всё очень просто. В газетах он упоминается, как Анри Гиз, или Генрих Стюарт, слишком яркие имена для такого человека.
- Если это все, правда, то почему Вы не поделитесь своими догадками с графом Нуаре?
- Не могу, потому что не знаю, какого рода дружба их связывает. Именно поэтому, я прошу лишь об одном. Ты должна сохранять спокойствие, и вести себя как обычно.
Соланж вышла из кабинета с улыбкой на лице. Она могла спокойно отказать галантному кавалеру и при этом не вызвать неудовольствие родителя. В тот вечер на виллу явился Жерар с букетом чайных роз, нарядно одетый и с лихорадочным блеском в глазах. Он непременно желал видеть молодую маркизу, и пожилой слуга проводил его в малую гостиную. Мадемуазель Дюбуфэ отложила интересный роман, взяла с собой накидку и поспешила встретить гостя. Граф Нуаре обернулся, услышав шелест платья, и склонился в приветствии. Стоит заметить, что Соланж выглядела свежей и румяной, отчего стала казаться более привлекательной, чем раньше. «Вовсе она не дурнушка», - подумал про себя граф, вручая благоухающий букет.
Глава 6. Объяснение
Соланж встретила графа Нуаре очень приветливо. Жерар воспрянул духом, и был уверен в своём триумфе. Представьте себе его изумление, когда прекрасная маркиза, потупив взор, вежливо и спокойно отказала ему. Граф резко побледнел. Все его планы рушились из-за этой избалованной мадемуазель Дюбуфэ.
- Простите, я вижу, что мой отказ ранил Вас, - заметила Соланж, сложив веер.
- Я убит, мадемуазель. Неужели у меня нет ни единой надежды? Не верю…
- Ах, я и не подозревала, какая буря царит в Вашем сердце.
Жерар бросился перед ней на колени, и принялся неистово целовать белоснежные руки. Девушка совершенно растерялась. Она не знала, как себя вести, чем не преминул воспользоваться более опытный кавалер. Целуя каждый пальчик, граф внимательно следил за своей жертвой, и пока та, лишь хлопала глазами, понял, что нужно действовать незамедлительно. Он поднял своё смуглое лицо, и, не теряя ни минуты, запечатлел жаркий поцелуй на губах Соланж. Потом, словно бы смутившись, он резко отстранился и стал с тем же пылом извиняться за своё поведение.
- Соланж, я люблю Вас! Вы даже себе представить не можете, на что я готов ради Вашей любви.
- Прошу Вас, граф, встаньте.
- Нет, нет. Я виноват, значит, заслуживаю строгого наказания. О, накажите меня, милая Соланж! – шептал Нуаре, сжимая её руки в своих. – Для меня это будет самой сладкой пыткой.
Мадемуазель Дюбуфэ вскочила на ноги, и попыталась покинуть комнату, но кавалер удержал её. Он говорил о своей любви, извинялся и надеялся, что таким образом тронет сердце молодой маркизы. Увы, все мольбы были напрасны. И как только в малую гостиную вошёл отец, девушка, пользуясь, случаем, выскользнула на волю, точно маленькая птичка. Маркиз обрадовался появлению графа, и сразу же предложил пропустить по бокалу вина. Жерар старался совладать с собой, не думать о том, что сегодня ему отказали. Франсуа Дюбуфэ о чём-то рассказывал, вот только гость слушал не внимательно, и по большей части был занят собственными мыслями.
- Я вижу, Вы чем-то расстроены, граф, - сказал маркиз.
С некоторых пор он старался вести себя более сдержано, хотя ещё недавно просто души не чаял в Жераре. Получив тревожное письмо от своего поверенного, Дюбуфэ пришёл к выводу, что с этим человеком надо соблюдать осторожность.
- Скажу как есть, маркиз. Ваша дочь отказалась стать графиней Нуаре.
- Сочувствую Вам, дорогой друг. Но что поделать? Вероятно, она слишком мало Вас знает, и поэтому повела себя подобным образом.
- Думаете, у меня есть шанс её завоевать? – с надеждой спросил Жерар.
- Поверьте, у Соланж очень доброе сердце, и со временем, вполне возможно, она сможет привязаться к Вам.
Неожиданно в разговоре всплыло имя адвоката Лавуазье. Маркиз задавал вопросы, не спеша, смакуя каждое слово, и при этом не сводил серых глаз со своего собеседника. Жерар разыграл искреннее удивление, потом возмущённо ходил по комнате и махал руками. А сам думал о том, как ему выпутаться из столь опасной ситуации.
- Если всё что Вы говорите, правда, тогда, я немедленно покину дом этого человека! – воскликнул граф Нуаре.
- Стоит ли так горячиться? Может быть, это всего лишь досужие сплетни? Я и сам пока ни в чём не уверен.
- Нет, лучше всего переехать в отель, чем иметь хоть какое-то отношение к столь грязной истории.
Через полчаса Жерар влетел в дом старого приятеля, и чуть было не свалил с ног хромого садовника.
- Анри, нам нужно сейчас же поговорить!
В кабинете помимо мсье Лавуазье находилась состоятельная супружеская чета. Анри замечательно устроился в этом городе, и кажется, не подозревал о том, что какая опасность над ним нависла. Проводив визитёров, он запер кабинет и бросил хмурый взгляд на графа.
- Как можно так врываться ко мне? Это уважаемые люди, а ты…
- Мне известно, что маркиз Дюбуфэ наводит справки о тебе, - перебил его Жерар. – Как я понимаю, ему интересно узнать так же и о моём прошлом.
- Только не это!
- Я сделал предложение Соланж, но она меня отвергла. Я ещё могу попытаться взять верх над этой гордячкой, но предупреждаю сразу, ты мне будешь только мешать.
- Вот как! – вскрикнул Анри, ударив кулаком по столу. – Для твоих грязных делишек я вполне подходил, а теперь ты готов меня предать.
- Разумеется, я помогу тебе, как мы и договаривались. Вот только никто не должен знать, что нас связывает. Ты понял? Никто.
Лавуазье кивнул, и принялся собирать важные бумаги. Пока он метался по кабинету, граф задумчиво стоял у окна и пытался разложить всё по полочкам. Ситуация складывалась не в его пользу. Во-первых, маркиз более сдержан в обращении, а значит, начал что-то подозревать. Во-вторых, Соланж никак не удается очаровать, получается, что ему нужно действовать более тонко. И в третьих, единственный человек, которому он может доверять должен будет покинуть Италию, чтобы избежать тюрьмы.
- А что ты намерен делать с маркизой?
Этот вопрос вывел его из задумчивости.
- О! Я ничего не буду делать, - ухмыльнулся Нуаре. – Соланж согласится стать моей женой без какого-либо давления.
- Что ты задумал?
- Не важно, Анри. Я переезжаю в отель, отныне буду жить там, хотя это ненадолго. Совсем скоро я войду в семью, и буду распоряжаться состоянием своей очаровательной супруги.
Граф поселился в отеле под название «Сан-Джакомо», и, глядя на него никто не смог бы сказать, что этот весьма элегантный и улыбчивый господин имеет серьёзные финансовые затруднения. Графиня Жером узнала новости от своего сына, который виделся с Нуаре каждый день. Именно он, и сообщил, что граф разругался с адвокатом Лавуазье, и более того, не желает иметь с ним никаких дел. Орабель поспешила к соседям, чтобы обсудить адвоката, который по слухам, оказался отъявленным негодяем и мошенником. Жерар не оставлял надежды разбогатеть, а потому скрыл от приятеля то самое средство благодаря которому он мог войти в семью Дюбуфэ. Стоит ли говорить, что граф Нуаре продолжал ухаживать за маркизой, но при этом часто был задумчив и даже мрачен. Соланж заметила, что с тех пор, как отказала ему, Жерар перестал посещать концерты, и часами не выходил из своего номера. Единственное что он себе позволял это прогулку в парке с мадемуазель Дюбуфэ или обед на их прекрасной вилле.
- Вы слишком молчаливы, граф, - сказала маркиза, залюбовавшись кустом бордовых роз.
- Я решил покинуть Флоренцию, мадемуазель.
- Как скоро Вы намереваетесь вернуться?
- Если бы у меня была робкая надежда на счастье, то я бы остался, - проговорил Жерар, опустив глаза. – Но теперь, мне нужно попытаться забыть Вас, иначе я просто сойду с ума.
Глава 7. Странный случай
На другой день, маркиз Дюбуфэ с дочерью были приглашены к мадам Жером. Эта богатая и тщеславная женщина настолько любила развлечения, что специально из Австрии пригласила к себе молодого пианиста, который был хорошо известен в Европе. Соланж прогуливалась под руку с отцом, беседовала с давними знакомыми, но нигде не видела графа Нуаре. Графиня Жером сидела в кресле, и, попивая чай, обсуждала последние новости. Маркиза не любила все эти сплетни, и всё же прислушалась. Несколько раз упомянули Антуана, потом перешли на певицу из Милана.
- А где же Жерар? – поинтересовался вошедший Антуан. – Я думал, что он уже здесь.
- Сын мой, боюсь, наш друг не сможет сегодня приехать.
- Не сможет?
- Да, - кивнула Орабель, и перо на её тюрбане задрожало. – К сожалению, это невозможно.
- Должно быть, он покинул Италию, как и планировал, - заметил кто-то из гостей.
- Он бы непременно сообщил мне о своём отъезде, - высокомерно заметил Антуан. – Возможно, Жерар просто заболел. Не так ли, матушка?
- Вроде того, - сказала мадам Жером, опустив глаза.
- Вы что-то от меня скрываете, матушка.
Орабель по натуре была немного актрисой, и как любая женщина обожала внимание публики. Гости устремили на неё заинтересованные взгляды. Именно тогда, графиня поняла, что её новость произведёт нужный эффект, и, приняв скорбный вид произнесла:
- После обеда мне прислали записку, что граф Нуаре едва не погиб этим утром.
Все невольно ахнули.
- Что произошло? – Антуан вынул из кармана кружевной платок. – Дуэль?
- Нет, это не так. Граф смертельно ранен, и полагают, что это была попытка самоубийства.
- Боже! – прошептала Соланж, уронив чашку на пол. – Простите, мадам Жером. Мне нужно срочно увидеть отца.
Девушка вихрем пронеслась по комнате, и выбежала в коридор. Она знала, что вероятно маркиз Дюбуфэ в оранжерее, обсуждает в мужской компании вести из Парижа. Соланж лишь заглянула, и, заметив отца, подозвала его знаком. Маркиз вскоре приблизился. Дочь сообщила ему о том, в какой опасности находится граф Нуаре.
- Я должен немедленно поехать к нему, - проговорил Дюбуфэ, нахмурившись. – Возможно, ему понадобиться моя помощь.
- Отец, я бы тоже хотела поехать с Вами…
- Нет, тебе лучше остаться здесь. Хотя как я понимаю, графиня Жером не упустит шанса посплетничать на твой счёт.
- Полагаете, это моя вина? – сдерживая слезы, спросила Соланж.
- Выбрось из головы подобные мысли.
Немного успокоившись, девушка поспешила вернуться в гостиную, где Орабель пыталась успокоить взволнованного сына. Тот желал немедленно видеть друга, тогда как графиня, просила повременить с визитом, ведь больной очень слаб.
- Вряд ли он сможет принимать так много гостей, - пояснила мадам Жером, загадочно улыбнувшись.
- Графиня, Вы, кажется, знаете намного больше, чем присутствующие здесь, - сказала полная дама, супруга испанского посла.
- Тогда, говорите немедленно, - потребовал Антуан, наливая себе второй бокал вина.
- Я могу с уверенностью заявить, что тому виной отказ мадемуазель Дюбуфэ, - понизив голос, произнесла Орабель. – Да, да. Она отказала Жерару, и тот, в последние дни ходил сам не свой.
- Верно, - хмыкнул граф Жером, обменявшись с матерью многозначительными взглядами. – Он часто говорил о смерти, и стал совершенно невыносим.
Они говорили что-то ещё. Соланж стояла за дверью не в силах вернуться в гостиную, где все с такой лёгкостью уже вынесли ей жестокий приговор. Да, она отказала графу, потому что не любит его. Но ей и в голову не могло прийти, что тот решится на столь отчаянный шаг. Самоубийство! Девушка взяла свою накидку, и поспешила прочь. На улице она столкнулась с отцом, который как раз собирался ехать к Жерару. Он и предложил подвезти её домой, чтобы избежать лишних волнений. Соланж сидела в коляске, не проронив ни слова. Она была бледна и печальна. В голубых глазах стояли слёзы, готовые вот-вот прорваться наружу. Жюльет встретила хозяйку у дверей, проводила в комнату и уложила на диван.
- Куда так стремительно уехал маркиз Дюбуфэ? – удивилась служанка.
- Ах, Жюльет. Случилось нечто ужасное.
Новость о графе Нуаре не произвела особого впечатления на неё. Жюльет с недоверием относилась к поклоннику своей госпожи, поэтому этот случай не вызвал сочувствия в её душе. Через час прибыл слуга маркиза с поручением приготовить комнаты для важного гостя. Соланж откинув шаль, занялась всеми делами самостоятельно, осознавая всю сложность положения. Она понимала, что отец счёл своим долгом позаботиться о графе Нуаре, который был одинок и слишком слаб после постигшего несчастья. В десять вечера прибыла карета, и слуги внесли в дом измученного Жерара. Он едва дышал, и лишь тихонько стонал, когда его несли по коридорам.
- Я уже вызвал доктора, - сообщил маркиз, обнимая дочь. – Говорят, он потерял много крови. Слуга вошёл, когда Жерар нацелил оружие себе прямо в сердце. Началась ожесточённая борьба. Затем, раздался выстрел и граф упал без чувств.
- Значит это, правда? Но я не понимаю. Почему он так поступил?
- Трудно сказать, милая. Как только он пойдёт на поправку, мы постараемся узнать причину этого поступка. А пока, ступай к себе.
Девушка поднялась по лестнице, и вошла в свою спальню. Здесь всё сияло чистотой и располагало к отдыху. Шёлковые портьеры, мягкие подушки, пушистый ковёр создавали неповторимый уют. Маркиз знал, что дочь обожает персиковый цвет, поэтому спальня и будуар были выдержанны в этой гамме. Жюльет помогла хозяйке переодеться. Соланж стояла у окна более получаса. Вглядываясь в темноту, она пыталась хоть немного успокоиться, но у неё не получалось.
- Я принесу Вам успокоительных капель, - сказала Жюльет. – Иначе Вы не уснёте.
- В этом нет надобности.
Служанка поклонилась, и бесшумно вышла. Через некоторое время она вернулась с графином воды и полупрозрачным флаконом. Соланж находилась на прежнем месте. По её лицу текли слёзы. Она не знала, выживет ли граф Нуаре, и мысленно обращалась к Богу, чтобы он спас безумца от смерти. «Если так пойдёт и дальше, то госпожа выйдет за него из-за жалости» - подумала Жюльет, покачав головой. Мадемуазель Дюбуфэ легла спать в час ночи. Даже горячие молитвы не принесли ей утешения.
