не отдам! Посмотрите на нее! Она устала и наверняка голодна! Вся бледненькая, а под глазами круги! А что за ужасное платье на ней! Да и малыша надо накормить! - и под громкий смех Матео Сирина увлекла нас с Матиушем за собой.
Признаться, я была этому очень рада. Пеллегрина и Джемма каждая в своё время были добры ко мне, но с Сириной мы за время дороги сблизились необыкновенно. И, кроме того, я действительно устала.
Матиуша и Феликса Сирина поручила кухарке, наказав той строго-настрого, когда те насытятся, доставить обоих в мои покои. И вот, наконец, я почти одна. Сирина закрыла дверь и принялась возмущенно мне выговаривать.
-Ну вот! Стоило только оставить вас одну, как вы тут же забыли и про наряды, и про причёску, - возмущенная Сирина решила меня не жалеть.
-Я есть хочу, - сказала я.
-Ох! Сейчас!
Девушка тут же выбежала из комнаты, а я распустила крючки на своем платье, расшнуровала корсет и наконец-то оказалась на свободе. Я подошла к окну в отведенных мне комнатах и посмотрела вдаль: море казалось безбрежным, а морской ветер освежал тело. Позади хлопнула дверь, и я оказалась в объятиях Матео.
-Сейчас сюда придет Сирина, а потом и Матиуш… - пробормотала я, с наслаждением чувствуя его губы на своей шее.
-Я знаю один секрет, - пробормотал Матео. – Они ни за что нас не найдут…
Стоит ли говорить, что ни в тот день, ни в ту ночь нас никто так и не нашел? Матео… Мы были вместе, но мало было бы сказать, что нас соединяла телесная страсть. Нам о многом нужно было поговорить. Мне хотелось услышать его рассказы о тех столетиях, что он провел на этой земле. И он говорил… Говорил о том, как сменялись города, страны, правители, как умирали и нарождались народы. О том, как он воевал и каким был безжалостным к врагам, и меня радовала его безжалостность! О, я не ошиблась в нём – он был решительным воином! Он говорил и о том, как искал меня, ибо никогда не верил в то, что я ушла на веки. Рассказывал, как вложил всё своё ведовское мастерство в создание зеркал. Говорил об основании им дома д’Эсте, о своей службе Медичи, о кондотьерах и о последнем из великих в этой породе – отца старого герцога Козимо – Джованни де Медичи по прозванию Большой Дьявол.
-Он прожил только 28 лет, но какие это были годы, - сказал Матео. – По сравнению с ним Цезарио щенок, хотя и называет себя кондотьером. Время этих великих воинов ушло… И притом Цезарио – ведьмак, а Джованни был обычным человеком, но кровь… - загадочно прибавил Матео.
-Кровь? О чём ты? – я приподнялась, чтобы заглянуть в лицо Матео.
-Я часто думал о том, что предопределяет судьбу человека? Я знаю, что есть люди, чья кровь оставляет меня равнодушным. Есть те, кто вызывает даже отвращение. А есть те, кого жаждешь! Таких совсем немного и Джованни Большой Дьявол был из таких! Вот крови Цезарио я бы не желал отведать, - усмехнулся он. – Уверен, она отдаёт гнильцой. Кровь же Дьявола кипела…
-И ты удержался? – спросила я.
-Да. Я бы не смог остановиться, если б начал. Слишком лакомое блюдо. К тому же, он был сыном женщины, которая была мне дорога тогда. Прости, но это правда…
-Зачем ты извиняешься?
-Я так долго искал тебя, - пробормотал он, глядя мне в глаза. – Так мучительно долго. Но те женщины, с которыми я был… В каждой из них видел тебя…
-Расскажи мне лучше про кровь, это интересно, - попросила я.
-Я приметил, - задумчиво продолжил Матео, - что те, чья кровь взывает ко мне, проживали самую приметную жизнь, самую яркую. Мать Джованни, неистовая Катерина Сфорца, рыжеволосая тигрица из Форли, вот кто наделил его такой силой, такой яркостью. Вот уж кто… - но тут он осёкся и посмотрел на меня.
-Ну же, продолжай, - лукаво сказала я. – Я хочу послушать о ней.
Он помедлил, но потом всё же сказал:
-Она сильно напоминала мне… тебя… Не лицом, нет… Но её судьба и её сила… А ведь она тоже была всего лишь человеком… Ты правда не злишься на меня? – он нежно провел рукой по моим волосам.
-Нет, - я покачала головой, с наслаждением подавшись на его ласку. – Меня не было рядом слишком долго. Как я могу злиться? Лучше расскажи мне о ней! Быть может, я узнаю что-то новое и о себе?
-Изволь… Я встретил ее уже взрослой женщиной, после того, как она похоронила своего первого мужа... В ее жизни вообще было много смертей. Герцог Сфорца, ее отец, был убит собственными подданными, ее брата отравили. Поговаривали, что молодого Джан Галеаццо убил его собственный дядя Лодовико. Ее судьба в чем-то схожа с твоей нынешней. Десятилетней девочкой ее отдали замуж за Риарио. Тому было, кажется, за тридцать. И, кстати, Катерина не была дочерью законной жены. Побочное дитя любовного союза... Риарио убили мятежники, впрочем, он успел насладиться семейным счастьем сполна… Потом Катерина влюбилась в Джакомо Фео. Это была настоящая страсть, ведь он был недостаточно знатен. И всё же она обвенчалась с ним. В тот же год заговорщики убили и Джакомо. И вот тут Катерина стала той самой тигрицей, которой восхищался, пусть и скрывал это, сам Макиавелли. Как жестоко она отомстила! Даже когда ее шестерых детей взяли в заложники, она вместо того, чтобы сдаться, вышла на крепостную стену и объявила, что нарожает ещё. Правда, выглядело это несколько вызывающе, - Матео хмыкнул. – Она при этом задрала юбки и продемонстрировала заговорщикам ту форму, в которой, как она выразилась, налепит ещё младенцев. И, надо сказать, её слово впоследствии не разошлось с делом.
Я представила себе эту картину и рассмеялась.
-Она мне нравится! Жаль, что я не знала её!
-Представь себе, какое она производила на всех впечатление.
-И на тебя?
-Пожалуй… Мне стало любопытно познакомиться с ней.
-После того, как она задрала юбки? – не утерпев, подколола я.
-Ох, женщины, - пробормотал Матео.
-И что же? Как тебе удалось узнать ее поближе? Ведь ты был в стане ее врагов? Я верно поняла?
-Да, верно, - Матео покрепче прижал меня к себе. – Произошло это не скоро. Катерина успела отправить на тот свет всех тех, кто посмел поднять руку на ее любимого Джакомо. Короток век был у её счастья… Мир был слишком жесток к ней, а в женщинах жестокость убивает любовь… И всё же она вышла замуж за Медичи. В третий раз… И родила сына Джованни. Того самого Большого Дьявола. Я хорошо знал его ребенком. Можно сказать, я сам вырастил из него то, чем он стал, - лицо его приняло какое-то мечтательное и хищное выражение.
-А его отец?
-Медичи умер почти сразу после рождения сына. Его унесла болезнь. Этот брак был для Катерины последним. И едва она осталась одна, на ее земли решил посягнуть Чезаре Борджиа. Чезаре мечтал объединить под своей рукой итальянские земли. Честолюбец…
-Мне кажется, это было бы не так уж и плохо – объединиться под рукой одного владыки, чтобы давать отпор врагам, - сказала я.
-Да, это хорошая идея. Для итальянцев. Но мне это показалось слишком скучным, - усмехнулся Матео. – К тому же, я тебе сказал, Катерина была мне не безразлична. Успеют ещё объединиться, когда ума наберутся, - ехидно прибавил он.
-Так что же Чезаре?
-Он с большим войском отправился в Форли. Я решил предложить Катерине свои услуги, и она приняла их. Вербовка, обучение солдат – она и сама бы прекрасно с этим справилась, но, льщу себя надеждой, что я немало помог ей. Мы укрепились в крепости Равалдино, и Чезаре никогда бы не взять над нами верх, если б Катерина сама не отправила меня к своему дяде. Подмога! – Матео хмыкнул. – Ждать подмоги от Лодовико Сфорца… Ну-ну… - казалось, что он спорит сам с собой на какую-то только одному известную тему. – Стоило мне оставить крепость, как Чезаре захватил Равалдино. Катерина, к слову, отлично владела мечом и сама, сказывают, билась с Чезаре. Но тому удалось взять верх и пленить ее. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы выкупить ее у Борджиа.
-Что же было дальше? – спросила я, ибо Матео замолчал.
-Дальше? Что дальше… Она сказала, что хочет ехать во Флоренцию. Там родина Медичи и там ей теперь и жить. Я поехал с ней. Вернуть себе Форли ей не удалось даже после смерти Чезаре и папы Александра, хотя она и пыталась... – Матео задумался, а потом прибавил. – Как хороша она была когда-то, когда стояла на крепостной стене и смеялась в лицо заговорщикам… Но жизнь ее не пощадила. Впрочем, жизнь вообще безжалостна к людям… Последние ее годы прошли тихо. Она увлеклась алхимией и не покидала Флоренции. Вместе с ней там осел и я. Мне нравился Джованни, ведь у меня не было сыновей, а этот паренёк был так отзывчив на науку... Он так хотел стать воином, и он стал им!… Я учил его всему сам и ему не было равных. Вот только… он был смертен… Катерина умерла, я похоронил ее, а после стал служить Медичи. Почему нет? Джованни, Козимо, теперь Франческо…
-Ты… ты любил ее? – спросила я.
Матео посмотрел на меня:
-Я восхищался ею и уважал её.
-Хорошие слова, - прошептала я.
-Я даже думал… - начал было он, но осёкся.
-Что? Что ты думал? Ну, говори же! – потребовала я.
Матео молча смотрел на меня.
-Ты думал, что это могла быть я?
-Да, - помедлив, сказал он. – С ней это было так… так похоже…
Матео углубился в какие-то свои мысли, но потом взгляд его остановился на мне, выражение его лица смягчилось, и он сказал:
-И всё же стоило мне узнать ее ближе, как я понял свою ошибку. Характер, кровь – великое дело. Но в ней не было силы. А в тебе она есть. Это невозможно спутать ни с чем.
Уснули мы только под утро. Но я с каждым днем становилась сильнее, и мне не нужен был продолжительный отдых, как раньше. Матео же и вовсе почти никогда не спал. Так что едва до нас донеслись отдаленные удары церковного колокола, мы поднялись, и Матео на руках отнес меня в мои покои, где отдал на растерзание весьма обиженной Сирине.
Прошлое
Шли дни, однако я не чувствовала себя спокойной. Сирина заботилась обо мне, дамы, что гостили на острове, считали своим долгом развлекать меня… Но сердце моё было не на месте. Сила, которую я, было, ощутила, будто бы спряталась от меня. Мне казалось, что я сумею вспомнить саму себя, но этого не происходило. И я опять чувствовала себя одинокой маленькой девочкой, брошенной на произвол рока. Почти как тогда, когда была женой Цезарио.
Зеркало послушно отражало перемены, происходившие со мной: в Венецию я приехала цветущей и юной, а сейчас, несмотря на то, что Матео неизменно был рядом, я менялась… Я старела… Что происходило со мной? Я никак не могла понять. Я возвращалась к тому, с чем прибыла к Матео.
Силы… Мне нужны были силы. Мои собственные силы! Но что-то будто бы отрезало меня от них! Я сделалась раздражительной и почти не выходила из своих покоев. Я не хотела никого видеть и ни с кем говорить. Меня не интересовали наряды и украшения, которые Сирина в изобилии раскладывала передо мной. Я слабела и однажды сказала Матео:
-Наверное, ты ошибся.
-В чём? – спросил он.
-Ты ошибся. Я слабею. Всё, что произошло со мной… И тот голос и те видения… Это был обман…
Он крепко и больно обхватил меня за плечи и приподнял над полом, наши глаза встретились:
-Твои ли это слова? Той женщины, которая взяла в свои руки мои душу и жизнь? Ты заставила меня жить все эти столетия, сама же опять хочешь уйти и спрятаться?
-Разве я хотела? – крикнула я, вырываясь из его рук и падая на пол.
От удара я больно ушиблась и разозлилась. Матео рассмеялся.
-Больно? Это хорошо! Хорошо, если боль приведёт тебя в чувство.
-Мне не привыкать к боли! – сквозь зубы ответила я.
-Ну же, Оливи… - Матео опустился рядом со мной, притянул меня к себе и положил мою голову к себе на грудь. - Ты же всё вспомнила… Ты ощутила свои силы…
-Но теперь-то их нет! – заплакала я.
-Просто что-то держит тебя, - сказал он. - Или кто-то…
-Кто-то?...
Я подняла голову и посмотрела Матео в глаза.
-Только один человек мог бы этого добиться, - сказал он.
-Цезарио?
-Цезарио…
-Тогда я обречена, - я опять уткнулась лбом в его плечо.
-И ты не хочешь побороться? – в голосе Матео я услышала насмешку. – Хочешь поддаться ему? Умереть, чтобы что? Чтобы через неизвестно какое время попытаться вернуться опять?
-А что я могу сделать! – впервые в моё равнодушие закрался гнев, не обида, а именно гнев. – Что?!
-Хотя бы встать и выйти из этой комнаты. Ну же… Сделай хотя бы это…
Я посмотрела ему в глаза, провела рукой по его волосам… Ради себя – стоит ли? Но вот ради него… Опять оставить его так надолго…
Я встрепенулась. Мои мысли – какие они странные! Я – Оливи – никогда так не думала. Значит, это проснулась моя вторая ипостась? Меви, дочь Дану? Так ведь говорила мне Аурелия. Я – дочь Дану. И я не позволю какому-то там ведьмаку уничтожить меня опять. Хватит уже и тех лет, что я мучилась в его замке над мареммой. Хватит уже и того, что он лишил меня моих детей!
-Позови ко мне Сирину, - сказал я. – Ты прав, я должна что-то делать.
Матео улыбнулся, поднялся и молча вышел. А через мгновение передо мной появилась Сирина.
-Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Платье!
Она быстро кинулась к сундуку, который стоял у стены, распахнула его, и меня ослепили яркие вышитые ткани. – Лазоревый? Или винный? – она деловито доставала одно платье за другим, чтобы показать мне. – Нет, красное! Красное! – вдруг вскрикнула Сирина и прижала к груди наряд самого что ни на есть яркого красного цвета. – Прошу вас, госпожа!
-Чёрное, - сказала я.
-Как чёрное? Опять чёрное? – Сирина чуть не плакала.
-Прошу тебя, не спорь… Чёрное…
Посопев, Сирина извлекла на свет божий великолепное черное платье, богато шитое серебром, будто бы бутоны и стебли изысканных цветов рассыпались по его корсажу и подолу. У платья был довольно низкий вырез, благо, когда я облачилась в наряд, тонкое кружево рубашки достаточно закрыло его. Мой аметистовый амулет загадочно мерцал на черное бархате. А волосы я попросила заплести в косы и перевить жемчугом.
-Что происходит там, внизу? – спросила я, пока Сирина помогала мне одеться.
-А синьор Матео вам не рассказал?
-Полагаю, он надеялся на тебя, - рассмеялась я.
-Ну-у… тогда я вам поведаю, что ваши протеже – Матиуш и Феликс – чувствуют себя прекрасно. Синьора Пеллегрина страшно завидует вашей находчивости и, вот вы удивитесь, но она откуда-то привела девочку. Очень красивую маленькую сироту. Золотые кудри, голубые глаза, фарфоровая кожа. Просто удивительно, что такая красивая малышка оказалась одна! Уж простите, но такие дети – выгодный товар.
-Товар? – я с недоумением посмотрела на Сирину.
-Ну да, товар, - невозмутимо сказала она. – Госпожа, этот город, как и многие другие, живёт не такой уж и честной жизнью. Все ходят в церковь, но купить и продать ближнего своего не постесняются. Такая красивая девочка могла бы стать впоследствии содержанкой, да даже сейчас… - тут девушка осеклась.
-Ты хочешь сказать, что такая малышка уже могла бы привлечь мужское внимание? – спросила я.
-Да, - хмуро ответила Сирина. – Вполне.
Я не знала, что сказать на это. Лицо Сирины, в которое я вглядывалась, было замкнутым и хмурым, ей явно не нравилось, куда зашел наш разговор.
-Сирина… - я протянула руку, чтобы дотронуться до нее. – Тебя это очень задевает… Скажи, ты…
-Госпожа! Я прошу вас! – впервые Сирина так резко оборвала меня. – Не стоит нам про это говорить, поверьте… - эту фразу она прибавила уже почти спокойно.
Признаться, я была этому очень рада. Пеллегрина и Джемма каждая в своё время были добры ко мне, но с Сириной мы за время дороги сблизились необыкновенно. И, кроме того, я действительно устала.
Матиуша и Феликса Сирина поручила кухарке, наказав той строго-настрого, когда те насытятся, доставить обоих в мои покои. И вот, наконец, я почти одна. Сирина закрыла дверь и принялась возмущенно мне выговаривать.
-Ну вот! Стоило только оставить вас одну, как вы тут же забыли и про наряды, и про причёску, - возмущенная Сирина решила меня не жалеть.
-Я есть хочу, - сказала я.
-Ох! Сейчас!
Девушка тут же выбежала из комнаты, а я распустила крючки на своем платье, расшнуровала корсет и наконец-то оказалась на свободе. Я подошла к окну в отведенных мне комнатах и посмотрела вдаль: море казалось безбрежным, а морской ветер освежал тело. Позади хлопнула дверь, и я оказалась в объятиях Матео.
-Сейчас сюда придет Сирина, а потом и Матиуш… - пробормотала я, с наслаждением чувствуя его губы на своей шее.
-Я знаю один секрет, - пробормотал Матео. – Они ни за что нас не найдут…
Стоит ли говорить, что ни в тот день, ни в ту ночь нас никто так и не нашел? Матео… Мы были вместе, но мало было бы сказать, что нас соединяла телесная страсть. Нам о многом нужно было поговорить. Мне хотелось услышать его рассказы о тех столетиях, что он провел на этой земле. И он говорил… Говорил о том, как сменялись города, страны, правители, как умирали и нарождались народы. О том, как он воевал и каким был безжалостным к врагам, и меня радовала его безжалостность! О, я не ошиблась в нём – он был решительным воином! Он говорил и о том, как искал меня, ибо никогда не верил в то, что я ушла на веки. Рассказывал, как вложил всё своё ведовское мастерство в создание зеркал. Говорил об основании им дома д’Эсте, о своей службе Медичи, о кондотьерах и о последнем из великих в этой породе – отца старого герцога Козимо – Джованни де Медичи по прозванию Большой Дьявол.
-Он прожил только 28 лет, но какие это были годы, - сказал Матео. – По сравнению с ним Цезарио щенок, хотя и называет себя кондотьером. Время этих великих воинов ушло… И притом Цезарио – ведьмак, а Джованни был обычным человеком, но кровь… - загадочно прибавил Матео.
-Кровь? О чём ты? – я приподнялась, чтобы заглянуть в лицо Матео.
-Я часто думал о том, что предопределяет судьбу человека? Я знаю, что есть люди, чья кровь оставляет меня равнодушным. Есть те, кто вызывает даже отвращение. А есть те, кого жаждешь! Таких совсем немного и Джованни Большой Дьявол был из таких! Вот крови Цезарио я бы не желал отведать, - усмехнулся он. – Уверен, она отдаёт гнильцой. Кровь же Дьявола кипела…
-И ты удержался? – спросила я.
-Да. Я бы не смог остановиться, если б начал. Слишком лакомое блюдо. К тому же, он был сыном женщины, которая была мне дорога тогда. Прости, но это правда…
-Зачем ты извиняешься?
-Я так долго искал тебя, - пробормотал он, глядя мне в глаза. – Так мучительно долго. Но те женщины, с которыми я был… В каждой из них видел тебя…
-Расскажи мне лучше про кровь, это интересно, - попросила я.
-Я приметил, - задумчиво продолжил Матео, - что те, чья кровь взывает ко мне, проживали самую приметную жизнь, самую яркую. Мать Джованни, неистовая Катерина Сфорца, рыжеволосая тигрица из Форли, вот кто наделил его такой силой, такой яркостью. Вот уж кто… - но тут он осёкся и посмотрел на меня.
-Ну же, продолжай, - лукаво сказала я. – Я хочу послушать о ней.
Он помедлил, но потом всё же сказал:
-Она сильно напоминала мне… тебя… Не лицом, нет… Но её судьба и её сила… А ведь она тоже была всего лишь человеком… Ты правда не злишься на меня? – он нежно провел рукой по моим волосам.
-Нет, - я покачала головой, с наслаждением подавшись на его ласку. – Меня не было рядом слишком долго. Как я могу злиться? Лучше расскажи мне о ней! Быть может, я узнаю что-то новое и о себе?
-Изволь… Я встретил ее уже взрослой женщиной, после того, как она похоронила своего первого мужа... В ее жизни вообще было много смертей. Герцог Сфорца, ее отец, был убит собственными подданными, ее брата отравили. Поговаривали, что молодого Джан Галеаццо убил его собственный дядя Лодовико. Ее судьба в чем-то схожа с твоей нынешней. Десятилетней девочкой ее отдали замуж за Риарио. Тому было, кажется, за тридцать. И, кстати, Катерина не была дочерью законной жены. Побочное дитя любовного союза... Риарио убили мятежники, впрочем, он успел насладиться семейным счастьем сполна… Потом Катерина влюбилась в Джакомо Фео. Это была настоящая страсть, ведь он был недостаточно знатен. И всё же она обвенчалась с ним. В тот же год заговорщики убили и Джакомо. И вот тут Катерина стала той самой тигрицей, которой восхищался, пусть и скрывал это, сам Макиавелли. Как жестоко она отомстила! Даже когда ее шестерых детей взяли в заложники, она вместо того, чтобы сдаться, вышла на крепостную стену и объявила, что нарожает ещё. Правда, выглядело это несколько вызывающе, - Матео хмыкнул. – Она при этом задрала юбки и продемонстрировала заговорщикам ту форму, в которой, как она выразилась, налепит ещё младенцев. И, надо сказать, её слово впоследствии не разошлось с делом.
Я представила себе эту картину и рассмеялась.
-Она мне нравится! Жаль, что я не знала её!
-Представь себе, какое она производила на всех впечатление.
-И на тебя?
-Пожалуй… Мне стало любопытно познакомиться с ней.
-После того, как она задрала юбки? – не утерпев, подколола я.
-Ох, женщины, - пробормотал Матео.
-И что же? Как тебе удалось узнать ее поближе? Ведь ты был в стане ее врагов? Я верно поняла?
-Да, верно, - Матео покрепче прижал меня к себе. – Произошло это не скоро. Катерина успела отправить на тот свет всех тех, кто посмел поднять руку на ее любимого Джакомо. Короток век был у её счастья… Мир был слишком жесток к ней, а в женщинах жестокость убивает любовь… И всё же она вышла замуж за Медичи. В третий раз… И родила сына Джованни. Того самого Большого Дьявола. Я хорошо знал его ребенком. Можно сказать, я сам вырастил из него то, чем он стал, - лицо его приняло какое-то мечтательное и хищное выражение.
-А его отец?
-Медичи умер почти сразу после рождения сына. Его унесла болезнь. Этот брак был для Катерины последним. И едва она осталась одна, на ее земли решил посягнуть Чезаре Борджиа. Чезаре мечтал объединить под своей рукой итальянские земли. Честолюбец…
-Мне кажется, это было бы не так уж и плохо – объединиться под рукой одного владыки, чтобы давать отпор врагам, - сказала я.
-Да, это хорошая идея. Для итальянцев. Но мне это показалось слишком скучным, - усмехнулся Матео. – К тому же, я тебе сказал, Катерина была мне не безразлична. Успеют ещё объединиться, когда ума наберутся, - ехидно прибавил он.
-Так что же Чезаре?
-Он с большим войском отправился в Форли. Я решил предложить Катерине свои услуги, и она приняла их. Вербовка, обучение солдат – она и сама бы прекрасно с этим справилась, но, льщу себя надеждой, что я немало помог ей. Мы укрепились в крепости Равалдино, и Чезаре никогда бы не взять над нами верх, если б Катерина сама не отправила меня к своему дяде. Подмога! – Матео хмыкнул. – Ждать подмоги от Лодовико Сфорца… Ну-ну… - казалось, что он спорит сам с собой на какую-то только одному известную тему. – Стоило мне оставить крепость, как Чезаре захватил Равалдино. Катерина, к слову, отлично владела мечом и сама, сказывают, билась с Чезаре. Но тому удалось взять верх и пленить ее. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы выкупить ее у Борджиа.
-Что же было дальше? – спросила я, ибо Матео замолчал.
-Дальше? Что дальше… Она сказала, что хочет ехать во Флоренцию. Там родина Медичи и там ей теперь и жить. Я поехал с ней. Вернуть себе Форли ей не удалось даже после смерти Чезаре и папы Александра, хотя она и пыталась... – Матео задумался, а потом прибавил. – Как хороша она была когда-то, когда стояла на крепостной стене и смеялась в лицо заговорщикам… Но жизнь ее не пощадила. Впрочем, жизнь вообще безжалостна к людям… Последние ее годы прошли тихо. Она увлеклась алхимией и не покидала Флоренции. Вместе с ней там осел и я. Мне нравился Джованни, ведь у меня не было сыновей, а этот паренёк был так отзывчив на науку... Он так хотел стать воином, и он стал им!… Я учил его всему сам и ему не было равных. Вот только… он был смертен… Катерина умерла, я похоронил ее, а после стал служить Медичи. Почему нет? Джованни, Козимо, теперь Франческо…
-Ты… ты любил ее? – спросила я.
Матео посмотрел на меня:
-Я восхищался ею и уважал её.
-Хорошие слова, - прошептала я.
-Я даже думал… - начал было он, но осёкся.
-Что? Что ты думал? Ну, говори же! – потребовала я.
Матео молча смотрел на меня.
-Ты думал, что это могла быть я?
-Да, - помедлив, сказал он. – С ней это было так… так похоже…
Матео углубился в какие-то свои мысли, но потом взгляд его остановился на мне, выражение его лица смягчилось, и он сказал:
-И всё же стоило мне узнать ее ближе, как я понял свою ошибку. Характер, кровь – великое дело. Но в ней не было силы. А в тебе она есть. Это невозможно спутать ни с чем.
Уснули мы только под утро. Но я с каждым днем становилась сильнее, и мне не нужен был продолжительный отдых, как раньше. Матео же и вовсе почти никогда не спал. Так что едва до нас донеслись отдаленные удары церковного колокола, мы поднялись, и Матео на руках отнес меня в мои покои, где отдал на растерзание весьма обиженной Сирине.
Глава 14
Прошлое
Шли дни, однако я не чувствовала себя спокойной. Сирина заботилась обо мне, дамы, что гостили на острове, считали своим долгом развлекать меня… Но сердце моё было не на месте. Сила, которую я, было, ощутила, будто бы спряталась от меня. Мне казалось, что я сумею вспомнить саму себя, но этого не происходило. И я опять чувствовала себя одинокой маленькой девочкой, брошенной на произвол рока. Почти как тогда, когда была женой Цезарио.
Зеркало послушно отражало перемены, происходившие со мной: в Венецию я приехала цветущей и юной, а сейчас, несмотря на то, что Матео неизменно был рядом, я менялась… Я старела… Что происходило со мной? Я никак не могла понять. Я возвращалась к тому, с чем прибыла к Матео.
Силы… Мне нужны были силы. Мои собственные силы! Но что-то будто бы отрезало меня от них! Я сделалась раздражительной и почти не выходила из своих покоев. Я не хотела никого видеть и ни с кем говорить. Меня не интересовали наряды и украшения, которые Сирина в изобилии раскладывала передо мной. Я слабела и однажды сказала Матео:
-Наверное, ты ошибся.
-В чём? – спросил он.
-Ты ошибся. Я слабею. Всё, что произошло со мной… И тот голос и те видения… Это был обман…
Он крепко и больно обхватил меня за плечи и приподнял над полом, наши глаза встретились:
-Твои ли это слова? Той женщины, которая взяла в свои руки мои душу и жизнь? Ты заставила меня жить все эти столетия, сама же опять хочешь уйти и спрятаться?
-Разве я хотела? – крикнула я, вырываясь из его рук и падая на пол.
От удара я больно ушиблась и разозлилась. Матео рассмеялся.
-Больно? Это хорошо! Хорошо, если боль приведёт тебя в чувство.
-Мне не привыкать к боли! – сквозь зубы ответила я.
-Ну же, Оливи… - Матео опустился рядом со мной, притянул меня к себе и положил мою голову к себе на грудь. - Ты же всё вспомнила… Ты ощутила свои силы…
-Но теперь-то их нет! – заплакала я.
-Просто что-то держит тебя, - сказал он. - Или кто-то…
-Кто-то?...
Я подняла голову и посмотрела Матео в глаза.
-Только один человек мог бы этого добиться, - сказал он.
-Цезарио?
-Цезарио…
-Тогда я обречена, - я опять уткнулась лбом в его плечо.
-И ты не хочешь побороться? – в голосе Матео я услышала насмешку. – Хочешь поддаться ему? Умереть, чтобы что? Чтобы через неизвестно какое время попытаться вернуться опять?
-А что я могу сделать! – впервые в моё равнодушие закрался гнев, не обида, а именно гнев. – Что?!
-Хотя бы встать и выйти из этой комнаты. Ну же… Сделай хотя бы это…
Я посмотрела ему в глаза, провела рукой по его волосам… Ради себя – стоит ли? Но вот ради него… Опять оставить его так надолго…
Я встрепенулась. Мои мысли – какие они странные! Я – Оливи – никогда так не думала. Значит, это проснулась моя вторая ипостась? Меви, дочь Дану? Так ведь говорила мне Аурелия. Я – дочь Дану. И я не позволю какому-то там ведьмаку уничтожить меня опять. Хватит уже и тех лет, что я мучилась в его замке над мареммой. Хватит уже и того, что он лишил меня моих детей!
-Позови ко мне Сирину, - сказал я. – Ты прав, я должна что-то делать.
Матео улыбнулся, поднялся и молча вышел. А через мгновение передо мной появилась Сирина.
-Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Платье!
Она быстро кинулась к сундуку, который стоял у стены, распахнула его, и меня ослепили яркие вышитые ткани. – Лазоревый? Или винный? – она деловито доставала одно платье за другим, чтобы показать мне. – Нет, красное! Красное! – вдруг вскрикнула Сирина и прижала к груди наряд самого что ни на есть яркого красного цвета. – Прошу вас, госпожа!
-Чёрное, - сказала я.
-Как чёрное? Опять чёрное? – Сирина чуть не плакала.
-Прошу тебя, не спорь… Чёрное…
Посопев, Сирина извлекла на свет божий великолепное черное платье, богато шитое серебром, будто бы бутоны и стебли изысканных цветов рассыпались по его корсажу и подолу. У платья был довольно низкий вырез, благо, когда я облачилась в наряд, тонкое кружево рубашки достаточно закрыло его. Мой аметистовый амулет загадочно мерцал на черное бархате. А волосы я попросила заплести в косы и перевить жемчугом.
-Что происходит там, внизу? – спросила я, пока Сирина помогала мне одеться.
-А синьор Матео вам не рассказал?
-Полагаю, он надеялся на тебя, - рассмеялась я.
-Ну-у… тогда я вам поведаю, что ваши протеже – Матиуш и Феликс – чувствуют себя прекрасно. Синьора Пеллегрина страшно завидует вашей находчивости и, вот вы удивитесь, но она откуда-то привела девочку. Очень красивую маленькую сироту. Золотые кудри, голубые глаза, фарфоровая кожа. Просто удивительно, что такая красивая малышка оказалась одна! Уж простите, но такие дети – выгодный товар.
-Товар? – я с недоумением посмотрела на Сирину.
-Ну да, товар, - невозмутимо сказала она. – Госпожа, этот город, как и многие другие, живёт не такой уж и честной жизнью. Все ходят в церковь, но купить и продать ближнего своего не постесняются. Такая красивая девочка могла бы стать впоследствии содержанкой, да даже сейчас… - тут девушка осеклась.
-Ты хочешь сказать, что такая малышка уже могла бы привлечь мужское внимание? – спросила я.
-Да, - хмуро ответила Сирина. – Вполне.
Я не знала, что сказать на это. Лицо Сирины, в которое я вглядывалась, было замкнутым и хмурым, ей явно не нравилось, куда зашел наш разговор.
-Сирина… - я протянула руку, чтобы дотронуться до нее. – Тебя это очень задевает… Скажи, ты…
-Госпожа! Я прошу вас! – впервые Сирина так резко оборвала меня. – Не стоит нам про это говорить, поверьте… - эту фразу она прибавила уже почти спокойно.
