- Это я уже заметила, - не без сарказма отозвалась я, подыгрывая Тормшу. Даже если он просто перестраховывался, тема моего отношения к данному конкретному самаринянину была значительно более безобидна, чем та, которую мы обсуждали до этого, - так что не стоит убеждать меня, будто маленькое зло намного меньше, чем большое. И то, и другое, все равно останется злом.
- Я удивительно вовремя, - раздалось от двери… которая продолжала оставаться закрытой. – Благодарю тебя, Влэдир, за лестную оценку. – Створы так и не дернулись, но Ильдар выступил из них, словно и сам был иллюзией. – Ты можешь идти, - бросил он, когда поравнялся с Тормшем, - и… - его взгляд стал холодным и безжалостным, отозвавшись в моем сердце жгучей болью, - прощай.
- Ильдар! – отступил тот на шаг. Лицо побледнело, глаза забегали...
- Дамир покажет тебе… дорогу, - бросил презрительно жрец, даже не посмотрев на пятившегося к двери археолога.
- Мой госпо...
- Молчать! – закричал на меня Ильдар, резким движением скинув плащ на пол.
Оглянулся на дверь, только что закрывшуюся за Тормшем… последний шаг он сделал не сам, его выволок тот самый Дамир, за жизнь которого Влэдир так переживал, потом посмотрел на меня. Скривился, заметив мой быстрый взгляд на стол – преграда была слишком хрупкой, чтобы на нее рассчитывать.
- Никогда, - начал он медленно и значительно спокойнее. По крайней мере, в его позе уже не было того напряжения, что меня напугало. Чего ожидать от такого Ильдара я не знала, - не смей ни за кого просить. Свою вину каждый несет до конца сам. И играть со мной не вздумай. Если, конечно, собираешься дожить до той помощи, которую тебе обещала эта тварь.
- Ты прикажешь его... – не вняла я предупреждению. Не из-за неоправданного безрассудства, доверяя собственным ощущениям, а они твердили, что заискивать и раболепствовать не стоило.
- Убить? – ухмыльнулся он, словно доказывая, что в своей тактике я оказалась права. – Зачем? – Иронично вздохнув, Ильдар отошел к дальней переборке. Провел по ней ладонью – серая краска померкла в мерцании экрана, на котором в чистоте голубого неба парила огромная птица. – Он убил себя сам. Как только станет известно, что он полез в личные дела своего клиента, с ним перестанут иметь дело. Сильный, гордый и свободолюбивый, - без малейшего перехода продолжил он, уверенный, что я наблюдаю за ним. – Это кондор, их завезли с Земли переселенцы. Он был для них символом... – Его улыбка стала саркастической. – Для нас – тоже. Падальщики!
Он замолчал, замерев. Сильный, гордый, свободолюбивый...
Очередная ассоциация была столь же нетривиальна, как и предыдущая. Вот уж кто не нуждался в сочувствии, так стоявший в нескольких шагах от меня мужчина.
- В ваших учебниках по истории написано, что исконное население Самаринии на момент колонизации, населяло едва ли десять процентов от возможных к расселению земель. Все так, но это был сознательный выбор между тихой и размеренной жизнью, которую они вели, и тем, что принесли с собой пришлые.
- С тех пор прошло…
- Более трехсот стандартов, - закончил Ильдар за меня, но так и не обернулся. А на экране огромная птица продолжала парить в небесах, высматривая падших. – Они не торопились с освоением планеты, не выгоняли местных со своих земель. Они просто приходили и… брали то, что им было нужно. Оружие, знания, женщин...
- И теперь вы всем мстите за это, - пробурчала я. Экскурс в историю был, конечно, познавателен, но это если абстрагироваться от собственных проблем. Примеряя же его откровения на себя, мне становилось страшно... Было в его словах что-то… пугающее. Словно на пороге тайны, которую бы лучше и не знать.
- Мстим? – вот теперь он все-таки повернулся. - За что? За понимание, что в этой галактике есть только один путь – силы? За Выбор, который мои предки когда-то были вынуждены сделать? За Судьбу, воле которой мы следуем? За Предназначение, которое мы не осознавали до тех пор, пока чужаки не открыли нам на него глаза?
Он не шевелился, пока говорил, но ощущение надвигающейся мощи заставляло отступать. Впрочем, пятиться мне было некуда, за моей спиной стоял стол.
- Нет, Мария, мы не мстим. Мы просто хорошо усвоили преподанный когда-то урок и не признаем слово, которое используется у вас, чтобы оправдывать исчезновение самобытности и индивидуальности. В целях интеграции… так, кажется, у вас говорят.
Возмущаться и опровергать его высказывание я не торопилась. Нет, не соглашалась, просто в кажущейся взаимосвязи между одним и другим, видела отсутствующее звено.
- Ты сказал… женщины, - задумчиво протянула я, только теперь сообразив, что требование называть его «мой господин» все еще не прозвучало.
- Наша генетическая матрица сильнее, - довольно скривился он, - но третье-четвертое смешение ослабляет ее. Исключений немного, но они – есть, позволяя нам сохранить чистоту расы.
- Которая для вас является синонимом и свободы, и силы, - продолжила я то, что он не счел нужным произнести. – Одного понять не могу, почему для тебя так важно, чтобы я прониклась симпатией к твоим соотечественникам?
- Симпатией? - повторил он, подходя ко мне. Остановившись, чуть склонил голову, рассматривая, словно впервые. Когда заговорил, в голосе не было даже намека на человеческие эмоции. Констатация факта, ничего более. – Ты думаешь о других лучше, чем они того заслуживают. Я просто хочу, чтобы ты поняла: у всего есть своя ценность. У Дамира, у тебя, у Тормша, у меня. И жизнь каждого определяется в пределах этой самой ценности. Мой словоохотливый и предприимчивый гость в этой цепочке наиболее бесполезен.
- И в чем же для тебя моя ценность?
- Для вас, мой господин, - с циничной улыбкой поправил он меня. – Твоя генетическая матрица полностью соответствует требованиям, предъявляемым к ее чистоте.
- А как же телегония? – нашла я в себе силы усмехнуться. И тут же добавила: - Мой господин.… Или это всего лишь миф?
- Нет, не миф, - довольно равнодушно произнес он. Ладонью провел по моему лицу, от виска к подбородку. Медленно, но едва прикасаясь. Не отрывая от меня своего взгляда. Провоцируя... – Но в некоторых случаях возможны и исключения. Мои предки знали, как вернуть истинную чистоту женщине.
- Все опять упирается в ценность? – чуть сдвинулась я. В ушах грохотало, а перед глазами плыла алая пелена. От отвращения к тому, о чем он говорил и что делал.
- Процесс восстановления сути долгий, требующий усилий.
- Сомневаюсь, что ты стал бы терпеть мои выходки ради одной только матрицы, - намеренно пропустив «мой господин», процедила я сквозь зубы, разворачиваясь, чтобы отойти.
Жестко перехватив мое запястье, Ильдар резко рванул меня к себе. Его реакция, несмотря на всю мою настороженность, оказалась для меня полной неожиданностью. Чтобы удержать равновесие мне пришлось свободной рукой упереться ему в плечо, но… не помогло и это. Губами мазнув по его скуле, я замерла, плотно прижатая к его телу.
В отличие от моего, сердце Ильдара билось ровно и… спокойно.
- Кое в чем Тормш был прав, - прошептал он, чуть склонившись. Горячее дыхание обожгло шею, мочку уха. Тело реагировало на властность и силу, исходившие от него, не только яростью, но и… желанием. – Я достаточно хорошо контролирую свой дар, чтобы не замечать твоих демаршей. Хотя бы до тех пор, пока ты делаешь это наедине и не заставляешь меня повторять свои приказы дважды.
- И какой же я не выполнила на этот раз? - с трудом сглотнув комок в горле, выдохнула я. Пытаться демонстрировать самообладание даже не стала. Ни тогда, когда он мог чувствовать меня, как самого себя
Ильдар отпустил меня сам. Отступил назад, выдохнул, сквозь раздувшиеся ноздри, отошел к двери. Резкий, порывистый... Стихия, закованная в телесную оболочку.
- Я обещал, - обернулся он ко мне... На миг показалось, что развернулось все вокруг, лишь мы вдвоем остались стоять неподвижно, - что заставлю тебя поесть, если ты не сделаешь этого сама. Так вот, - на его лице появилось искреннее сожаление, в которое я ни на миг не поверила, - свои обещания я выполняю. В любом случае. Но, - голос стал жестче, - сначала ты будешь наказана.
Короткий жест трактовать иначе было нельзя. Мне предлагалось следовать за ним.
- Что это?! – остановилась я, едва войдя в отсек. Шедшему позади Дамиру даже пришлось отступить в сторону, чтобы не коснуться меня.
Движение интасси я заметила, но увиденное затмило раскаяние. Довольно просторное помещение, в которое мы попали, было в несколько ярусов заставлено похожими на эвакуационные капсулами. Судя по светящимся датчикам, активированными.
- Новые жительницы Самаринии, - безразлично бросил Ильдар, не оборачиваясь.
Подошел к стоявшему чуть в стороне от центрального прохода пульту, внешний экран раскрылся с легким шелестом. Вряд ли так оно и было, скорее, очередная иллюзия, которые, как мне казалось, в какой-то мере заменяли ему реальность.
Но это мысль мелькнула, чтобы исчезнуть, как и вопрос о наказании. Ильдар был изобретателен в своей способности находить мои слабые места. С этим он тоже не ошибся. Где и зачем мы находимся, я успела догадаться еще до того, как на внешке появились первые данные.
- Это… с Зерхана? – внезапно осипшим голосом прохрипела я.
- Не только, - хмыкнул он, продолжая перелистывать всплывающие модули. – Ваши – там, - он махнул рукой, указывая на ряды слева. Все - чистые, попадут в Храмы. Остальные с Окраин, отправятся на базы.
- Сколько их? – уже тверже спросила я. Он хотел, чтобы боль и вина стали его дорогой к моей воле... Он ошибался, избрав этот путь.
- Чуть меньше семисот, - отозвался он. Повернулся ко мне: - Или тебя интересует точная цифра?
Около трехсот… так было написано в статье Элизабет Мирайя. И за каждой из сложивших ее единиц – чья-то исковерканная судьба.
Ильдар не пытался убедить меня в той правде, которая являлась основой его жизни, просто сталкивал меня с нею, знакомя с ее отдельными гранями. И, вроде бы, ничего удивительного – какой бы ни была моя роль при нем, долго ли или нет, но мне предстояло находиться среди них. Но, видя смысл в его действиях, кое-чего я продолжала не понимать... Вместо того чтобы пробуждать во мне интерес или заставить принять все это, Ильдар уверенно подталкивал меня к сопротивлению.
Вряд ли он об этом не догадывался.
- А мне представлялись трюмы, до предела заполненные рабами, - обведя отсек взглядом, задумчиво протянула я, стараясь игнорировать его внимание, и отбрасывая возникшие вопросы. Время для них еще не пришло. – А тут… все довольно цивилизованно.
- Пытаешься огрызаться, - усмехнулся Ильдар, посмотрев почему-то на Дамира.
Поддаваться желанию последовать его примеру я не стала. Очередная провокация, не более.
- Пытаюсь оставаться собой, - сухо бросила я, направляясь к ближнему ко мне ряду капсул. Остановилась рядом с крайней, провела ладонью по панели фильтра, меняя его прозрачность. Лицо спящей девушки было умиротворенным, на губах играла тихая улыбка... – Их сны - тоже иллюзия?
- Я не получаю удовольствия от чужих страданий, - брезгливо произнес он, тут же добавив: - если ты об этом.
- Я – исключение?! – мило улыбнувшись, обернулась я к нему. – Или настолько нравлюсь, что решил получить меня любым способом?
- Вот, значит, как! – хмыкнул Ильдар, подходя ближе. – Страх делает тебя сильнее...
- Будешь использовать в своих экспериментах? – не отступила я, заставляя заткнуться внутренний голос, убеждающий, что я уже переступила грань разумного.
- Буду, - довольно равнодушно подтвердил он. – Ты мне интересна.
- А что произойдет, когда перестану? – приподняла я бровь. Надеюсь, получилось с вызовом.
Эмоциональная усталость подобралась незаметно, но все явственнее заявляла о себе, делая каждое движение, жест, слово – бессмысленными. Что бы я ни сказала, что бы он не ответил… изменить это уже ничего не могло. И мы оба это прекрасно понимали.
- Я могу вернуться к себе? – едва слышно спросила я, не дожидаясь ответа на свой предыдущий вопрос.
- Нет, - качнул он головой, рассматривая меня задумчиво. – Наша экскурсия еще не завершилась.
- Наказание? – вздохнула я. – Ильдар, - подняла я на него взгляд, - ты зря тратишь на меня свое время. Единственное, что ты действительно можешь сделать со мной – просто убить. Все остальное будет лишь теми самыми иллюзиями, в которых ты так преуспел. Даже если тебе удастся меня сломить и я подчинюсь, ты все равно проиграешь, потому что это буду уже не я.
- Красивые, но всего лишь слова, - как-то устало улыбнулся он. – Даже запутавшись во лжи созданного мира, даже создав вокруг себя тысячи личин и, забыв, какой он на самом деле, даже оставшись лишь отражением в зеркале, даже сломанный и покореженный, человек остается самим собой, точно отделяя свое собственное «я», от образов и представлений. Не принимать, находить оправдания, обманываться...
- Мы опять говорим каждый о своем, - пожала я плечами, выказывая свое сожаление. – Что там у тебя вторым пунктом?
Комментировать мою очередную выходку Ильдар не стал, первым шагнул за границу высветившегося телепортационного круга.
Несмотря на некоторую заторможенность, я в очередной раз оценила технические возможности самаринян. Телепортаторы были известны и у нас, использовали их и стархи, но… все упиралось в целесообразность. Слишком дорогая и энергоемкая забава, чтобы устанавливать на кораблях.
К тому же, платформы приемо-передающего модуля, которые мне довелось видеть, были стационарными, эти – плавающими. Либо иные технологии, либо, то, что я считала телепортатором, было нечто совершенно иным, но в любом случае наводило на безрадостные мысли о собственной судьбе.
Впрочем, все более мрачные перспективы, открывающиеся передо мной, не отменяли того факта, что я не собиралась с ними мириться.
- Прикажи накрывать на стол, - небрежно бросил Ильдар Дамиру, как только мы оказались в его кабинете. Когда интасси, на миг склонив голову, вышел за дверь (голоса Дамира я так ни разу и не услышала), продолжил: - Кое в чем ты права. – Отметив, что я предпочитаю обходиться без наводящих вопросов, заговорил вновь: - Тормш не зря сравнил тебя и Дамира. Другие сгибаются, предпочитая жизнь в любом ее виде, для вас же важнее ваша внутренняя целостность. От Дамира я ничего другого и не ожидал, а вот ты меня приятно удивила. Внутренняя сила была в тебе и на Штанмаре, но тогда она оставалась сама по себе, а ты... Ты изменилась...
- А у него был выбор? – проигнорировала я ту часть, которая касалась меня, возвращаясь к интасси.
- Он есть у него и сейчас, - принимая мое нежелание говорить о себе, ответил Ильдар. Кивком указал мне на место за столом, сам присел напротив, дожидаясь, когда двое вошедших мужчин расставят приборы. Дамира с ними не было. – Отступники на Самаринии редкость, особенно те, кто с даром. А уж среди одаренных, - заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: - так называют потенциальных жрецов полного посвящения, вообще единицы. А Дамир не просто одаренный – редкость. Он мог иметь все, но выбрал идеи, которые впитал за пределами сектора. Но даже не это поставило его в один ряд с изгоями, а его упорство. Раскайся он, без труда получил бы прощение.
- Но он не отказался от них, зная, что так страшно умрет?
- Я удивительно вовремя, - раздалось от двери… которая продолжала оставаться закрытой. – Благодарю тебя, Влэдир, за лестную оценку. – Створы так и не дернулись, но Ильдар выступил из них, словно и сам был иллюзией. – Ты можешь идти, - бросил он, когда поравнялся с Тормшем, - и… - его взгляд стал холодным и безжалостным, отозвавшись в моем сердце жгучей болью, - прощай.
- Ильдар! – отступил тот на шаг. Лицо побледнело, глаза забегали...
- Дамир покажет тебе… дорогу, - бросил презрительно жрец, даже не посмотрев на пятившегося к двери археолога.
- Мой госпо...
- Молчать! – закричал на меня Ильдар, резким движением скинув плащ на пол.
Оглянулся на дверь, только что закрывшуюся за Тормшем… последний шаг он сделал не сам, его выволок тот самый Дамир, за жизнь которого Влэдир так переживал, потом посмотрел на меня. Скривился, заметив мой быстрый взгляд на стол – преграда была слишком хрупкой, чтобы на нее рассчитывать.
- Никогда, - начал он медленно и значительно спокойнее. По крайней мере, в его позе уже не было того напряжения, что меня напугало. Чего ожидать от такого Ильдара я не знала, - не смей ни за кого просить. Свою вину каждый несет до конца сам. И играть со мной не вздумай. Если, конечно, собираешься дожить до той помощи, которую тебе обещала эта тварь.
- Ты прикажешь его... – не вняла я предупреждению. Не из-за неоправданного безрассудства, доверяя собственным ощущениям, а они твердили, что заискивать и раболепствовать не стоило.
- Убить? – ухмыльнулся он, словно доказывая, что в своей тактике я оказалась права. – Зачем? – Иронично вздохнув, Ильдар отошел к дальней переборке. Провел по ней ладонью – серая краска померкла в мерцании экрана, на котором в чистоте голубого неба парила огромная птица. – Он убил себя сам. Как только станет известно, что он полез в личные дела своего клиента, с ним перестанут иметь дело. Сильный, гордый и свободолюбивый, - без малейшего перехода продолжил он, уверенный, что я наблюдаю за ним. – Это кондор, их завезли с Земли переселенцы. Он был для них символом... – Его улыбка стала саркастической. – Для нас – тоже. Падальщики!
Он замолчал, замерев. Сильный, гордый, свободолюбивый...
Очередная ассоциация была столь же нетривиальна, как и предыдущая. Вот уж кто не нуждался в сочувствии, так стоявший в нескольких шагах от меня мужчина.
- В ваших учебниках по истории написано, что исконное население Самаринии на момент колонизации, населяло едва ли десять процентов от возможных к расселению земель. Все так, но это был сознательный выбор между тихой и размеренной жизнью, которую они вели, и тем, что принесли с собой пришлые.
- С тех пор прошло…
- Более трехсот стандартов, - закончил Ильдар за меня, но так и не обернулся. А на экране огромная птица продолжала парить в небесах, высматривая падших. – Они не торопились с освоением планеты, не выгоняли местных со своих земель. Они просто приходили и… брали то, что им было нужно. Оружие, знания, женщин...
- И теперь вы всем мстите за это, - пробурчала я. Экскурс в историю был, конечно, познавателен, но это если абстрагироваться от собственных проблем. Примеряя же его откровения на себя, мне становилось страшно... Было в его словах что-то… пугающее. Словно на пороге тайны, которую бы лучше и не знать.
- Мстим? – вот теперь он все-таки повернулся. - За что? За понимание, что в этой галактике есть только один путь – силы? За Выбор, который мои предки когда-то были вынуждены сделать? За Судьбу, воле которой мы следуем? За Предназначение, которое мы не осознавали до тех пор, пока чужаки не открыли нам на него глаза?
Он не шевелился, пока говорил, но ощущение надвигающейся мощи заставляло отступать. Впрочем, пятиться мне было некуда, за моей спиной стоял стол.
- Нет, Мария, мы не мстим. Мы просто хорошо усвоили преподанный когда-то урок и не признаем слово, которое используется у вас, чтобы оправдывать исчезновение самобытности и индивидуальности. В целях интеграции… так, кажется, у вас говорят.
Возмущаться и опровергать его высказывание я не торопилась. Нет, не соглашалась, просто в кажущейся взаимосвязи между одним и другим, видела отсутствующее звено.
- Ты сказал… женщины, - задумчиво протянула я, только теперь сообразив, что требование называть его «мой господин» все еще не прозвучало.
- Наша генетическая матрица сильнее, - довольно скривился он, - но третье-четвертое смешение ослабляет ее. Исключений немного, но они – есть, позволяя нам сохранить чистоту расы.
- Которая для вас является синонимом и свободы, и силы, - продолжила я то, что он не счел нужным произнести. – Одного понять не могу, почему для тебя так важно, чтобы я прониклась симпатией к твоим соотечественникам?
- Симпатией? - повторил он, подходя ко мне. Остановившись, чуть склонил голову, рассматривая, словно впервые. Когда заговорил, в голосе не было даже намека на человеческие эмоции. Констатация факта, ничего более. – Ты думаешь о других лучше, чем они того заслуживают. Я просто хочу, чтобы ты поняла: у всего есть своя ценность. У Дамира, у тебя, у Тормша, у меня. И жизнь каждого определяется в пределах этой самой ценности. Мой словоохотливый и предприимчивый гость в этой цепочке наиболее бесполезен.
- И в чем же для тебя моя ценность?
- Для вас, мой господин, - с циничной улыбкой поправил он меня. – Твоя генетическая матрица полностью соответствует требованиям, предъявляемым к ее чистоте.
- А как же телегония? – нашла я в себе силы усмехнуться. И тут же добавила: - Мой господин.… Или это всего лишь миф?
- Нет, не миф, - довольно равнодушно произнес он. Ладонью провел по моему лицу, от виска к подбородку. Медленно, но едва прикасаясь. Не отрывая от меня своего взгляда. Провоцируя... – Но в некоторых случаях возможны и исключения. Мои предки знали, как вернуть истинную чистоту женщине.
- Все опять упирается в ценность? – чуть сдвинулась я. В ушах грохотало, а перед глазами плыла алая пелена. От отвращения к тому, о чем он говорил и что делал.
- Процесс восстановления сути долгий, требующий усилий.
- Сомневаюсь, что ты стал бы терпеть мои выходки ради одной только матрицы, - намеренно пропустив «мой господин», процедила я сквозь зубы, разворачиваясь, чтобы отойти.
Жестко перехватив мое запястье, Ильдар резко рванул меня к себе. Его реакция, несмотря на всю мою настороженность, оказалась для меня полной неожиданностью. Чтобы удержать равновесие мне пришлось свободной рукой упереться ему в плечо, но… не помогло и это. Губами мазнув по его скуле, я замерла, плотно прижатая к его телу.
В отличие от моего, сердце Ильдара билось ровно и… спокойно.
- Кое в чем Тормш был прав, - прошептал он, чуть склонившись. Горячее дыхание обожгло шею, мочку уха. Тело реагировало на властность и силу, исходившие от него, не только яростью, но и… желанием. – Я достаточно хорошо контролирую свой дар, чтобы не замечать твоих демаршей. Хотя бы до тех пор, пока ты делаешь это наедине и не заставляешь меня повторять свои приказы дважды.
- И какой же я не выполнила на этот раз? - с трудом сглотнув комок в горле, выдохнула я. Пытаться демонстрировать самообладание даже не стала. Ни тогда, когда он мог чувствовать меня, как самого себя
Ильдар отпустил меня сам. Отступил назад, выдохнул, сквозь раздувшиеся ноздри, отошел к двери. Резкий, порывистый... Стихия, закованная в телесную оболочку.
- Я обещал, - обернулся он ко мне... На миг показалось, что развернулось все вокруг, лишь мы вдвоем остались стоять неподвижно, - что заставлю тебя поесть, если ты не сделаешь этого сама. Так вот, - на его лице появилось искреннее сожаление, в которое я ни на миг не поверила, - свои обещания я выполняю. В любом случае. Но, - голос стал жестче, - сначала ты будешь наказана.
Короткий жест трактовать иначе было нельзя. Мне предлагалось следовать за ним.
***
- Что это?! – остановилась я, едва войдя в отсек. Шедшему позади Дамиру даже пришлось отступить в сторону, чтобы не коснуться меня.
Движение интасси я заметила, но увиденное затмило раскаяние. Довольно просторное помещение, в которое мы попали, было в несколько ярусов заставлено похожими на эвакуационные капсулами. Судя по светящимся датчикам, активированными.
- Новые жительницы Самаринии, - безразлично бросил Ильдар, не оборачиваясь.
Подошел к стоявшему чуть в стороне от центрального прохода пульту, внешний экран раскрылся с легким шелестом. Вряд ли так оно и было, скорее, очередная иллюзия, которые, как мне казалось, в какой-то мере заменяли ему реальность.
Но это мысль мелькнула, чтобы исчезнуть, как и вопрос о наказании. Ильдар был изобретателен в своей способности находить мои слабые места. С этим он тоже не ошибся. Где и зачем мы находимся, я успела догадаться еще до того, как на внешке появились первые данные.
- Это… с Зерхана? – внезапно осипшим голосом прохрипела я.
- Не только, - хмыкнул он, продолжая перелистывать всплывающие модули. – Ваши – там, - он махнул рукой, указывая на ряды слева. Все - чистые, попадут в Храмы. Остальные с Окраин, отправятся на базы.
- Сколько их? – уже тверже спросила я. Он хотел, чтобы боль и вина стали его дорогой к моей воле... Он ошибался, избрав этот путь.
- Чуть меньше семисот, - отозвался он. Повернулся ко мне: - Или тебя интересует точная цифра?
Около трехсот… так было написано в статье Элизабет Мирайя. И за каждой из сложивших ее единиц – чья-то исковерканная судьба.
Ильдар не пытался убедить меня в той правде, которая являлась основой его жизни, просто сталкивал меня с нею, знакомя с ее отдельными гранями. И, вроде бы, ничего удивительного – какой бы ни была моя роль при нем, долго ли или нет, но мне предстояло находиться среди них. Но, видя смысл в его действиях, кое-чего я продолжала не понимать... Вместо того чтобы пробуждать во мне интерес или заставить принять все это, Ильдар уверенно подталкивал меня к сопротивлению.
Вряд ли он об этом не догадывался.
- А мне представлялись трюмы, до предела заполненные рабами, - обведя отсек взглядом, задумчиво протянула я, стараясь игнорировать его внимание, и отбрасывая возникшие вопросы. Время для них еще не пришло. – А тут… все довольно цивилизованно.
- Пытаешься огрызаться, - усмехнулся Ильдар, посмотрев почему-то на Дамира.
Поддаваться желанию последовать его примеру я не стала. Очередная провокация, не более.
- Пытаюсь оставаться собой, - сухо бросила я, направляясь к ближнему ко мне ряду капсул. Остановилась рядом с крайней, провела ладонью по панели фильтра, меняя его прозрачность. Лицо спящей девушки было умиротворенным, на губах играла тихая улыбка... – Их сны - тоже иллюзия?
- Я не получаю удовольствия от чужих страданий, - брезгливо произнес он, тут же добавив: - если ты об этом.
- Я – исключение?! – мило улыбнувшись, обернулась я к нему. – Или настолько нравлюсь, что решил получить меня любым способом?
- Вот, значит, как! – хмыкнул Ильдар, подходя ближе. – Страх делает тебя сильнее...
- Будешь использовать в своих экспериментах? – не отступила я, заставляя заткнуться внутренний голос, убеждающий, что я уже переступила грань разумного.
- Буду, - довольно равнодушно подтвердил он. – Ты мне интересна.
- А что произойдет, когда перестану? – приподняла я бровь. Надеюсь, получилось с вызовом.
Эмоциональная усталость подобралась незаметно, но все явственнее заявляла о себе, делая каждое движение, жест, слово – бессмысленными. Что бы я ни сказала, что бы он не ответил… изменить это уже ничего не могло. И мы оба это прекрасно понимали.
- Я могу вернуться к себе? – едва слышно спросила я, не дожидаясь ответа на свой предыдущий вопрос.
- Нет, - качнул он головой, рассматривая меня задумчиво. – Наша экскурсия еще не завершилась.
- Наказание? – вздохнула я. – Ильдар, - подняла я на него взгляд, - ты зря тратишь на меня свое время. Единственное, что ты действительно можешь сделать со мной – просто убить. Все остальное будет лишь теми самыми иллюзиями, в которых ты так преуспел. Даже если тебе удастся меня сломить и я подчинюсь, ты все равно проиграешь, потому что это буду уже не я.
- Красивые, но всего лишь слова, - как-то устало улыбнулся он. – Даже запутавшись во лжи созданного мира, даже создав вокруг себя тысячи личин и, забыв, какой он на самом деле, даже оставшись лишь отражением в зеркале, даже сломанный и покореженный, человек остается самим собой, точно отделяя свое собственное «я», от образов и представлений. Не принимать, находить оправдания, обманываться...
- Мы опять говорим каждый о своем, - пожала я плечами, выказывая свое сожаление. – Что там у тебя вторым пунктом?
Комментировать мою очередную выходку Ильдар не стал, первым шагнул за границу высветившегося телепортационного круга.
Несмотря на некоторую заторможенность, я в очередной раз оценила технические возможности самаринян. Телепортаторы были известны и у нас, использовали их и стархи, но… все упиралось в целесообразность. Слишком дорогая и энергоемкая забава, чтобы устанавливать на кораблях.
К тому же, платформы приемо-передающего модуля, которые мне довелось видеть, были стационарными, эти – плавающими. Либо иные технологии, либо, то, что я считала телепортатором, было нечто совершенно иным, но в любом случае наводило на безрадостные мысли о собственной судьбе.
Впрочем, все более мрачные перспективы, открывающиеся передо мной, не отменяли того факта, что я не собиралась с ними мириться.
- Прикажи накрывать на стол, - небрежно бросил Ильдар Дамиру, как только мы оказались в его кабинете. Когда интасси, на миг склонив голову, вышел за дверь (голоса Дамира я так ни разу и не услышала), продолжил: - Кое в чем ты права. – Отметив, что я предпочитаю обходиться без наводящих вопросов, заговорил вновь: - Тормш не зря сравнил тебя и Дамира. Другие сгибаются, предпочитая жизнь в любом ее виде, для вас же важнее ваша внутренняя целостность. От Дамира я ничего другого и не ожидал, а вот ты меня приятно удивила. Внутренняя сила была в тебе и на Штанмаре, но тогда она оставалась сама по себе, а ты... Ты изменилась...
- А у него был выбор? – проигнорировала я ту часть, которая касалась меня, возвращаясь к интасси.
- Он есть у него и сейчас, - принимая мое нежелание говорить о себе, ответил Ильдар. Кивком указал мне на место за столом, сам присел напротив, дожидаясь, когда двое вошедших мужчин расставят приборы. Дамира с ними не было. – Отступники на Самаринии редкость, особенно те, кто с даром. А уж среди одаренных, - заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: - так называют потенциальных жрецов полного посвящения, вообще единицы. А Дамир не просто одаренный – редкость. Он мог иметь все, но выбрал идеи, которые впитал за пределами сектора. Но даже не это поставило его в один ряд с изгоями, а его упорство. Раскайся он, без труда получил бы прощение.
- Но он не отказался от них, зная, что так страшно умрет?
