Она сидела, с недоумением оглядываясь, на заднем сиденье вездехода. Когда она успела уснуть? Они все еще едут к трикки? Внезапно ее руки взметнулись. На ней был наглухо застегнутый комбинезон. Анна растерянно пригладила волосы.
- Доброе утро, - сказал с водительского места Камилл.
- Уже утро? - испугалась Анна. - Я что, уснула?
- Вырубилась, как ребенок, - усмехнулся он, не оглядываясь.
- А мы... мы уже... мы едем от трикки?
- Да. Почему вы спрашиваете?
- Я думала, мне все это приснилось. Все как в тумане... Я помню... что-то со мной творилось... я все видела и слышала... и чувствовала... как-то не так. Что это было, Камилл?
- Был Праздник Перемен, - нехотя отозвался он, - новое время года.
- Время года? Да здесь же всегда одно и то же!
- Да. Для всех, кроме трикки. Но теперь вы тоже будете замечать перемены. Трикки немного изменили вас... Ну, не пугайтесь, хуже вы от этого не стали. Просто немного обострилось восприятие. Вы пили особо приготовленный напиток. Его подают только близким друзьям.
- А... но... - нерешительно начала Анна.
Камилл дернул широкими плечами. Сказал ровно:
- В его состав входят и компоненты, вызывающие сексуальное возбу¬ждение. Вы об этом хотели спросить?
Анна вспыхнула.
- Вы знали? Вы знали про это? Поэтому сами не пили! Почему вы не сказали мне?
Камилл вдруг ухмыльнулся.
- Мне было интересно на вас посмотреть
- Вы... вы!.. - она просто не находила слов.
- Ну, не расстраивайтесь, - бодро сказал Камилл, - я не мог отказать им, это бы их обидело...
- Ну и пили бы сами!
Камилл тяжело вздохнул. Сказал просто:
- Я не мог. Боялся не выдержать.
У Анны порозовели уши.
- И ничего страшного не произошло, - небрежно заметил Камилл. - Вы вели себя вполне прилично.
- Правда? Я совсем... я почти ничего не помню...
Камилл промолчал. Ладони его вспотели. Глупо заводиться. Глупо - при одном воспоминании о вздрагивающих у тебя под рукой упругой нежной груди, о бархатистости податливой спины, мягких губах... И невидящих гла¬зах, устремленных сквозь него... Этот-то взгляд его и остановил, хотя не оста¬новил бы прежнего Сарти, берущего все, что ему хотелось. Она любила... она желала не его... просто мужчину, любого мужчину. Не его.
Ему этого оказалось мало.
Хотя, кто знает, не жалеет ли он об этом уже сейчас...
Камилл остановил вездеход недалеко от станции. Только теперь Анна задумалась, что они будут делать дальше. Получил ли Камилл от трикки какую-нибудь помощь?
Перебираясь на переднее сиденье, она ощутила в кармане что-то твер¬дое. Нерешительно достала найденную бляху. Взглянув на ее протянутую руку, Камилл быстро вскинул глаза:
- А, так вы знаете...
- Знаю...
Он не уловил в ее голосе слабо вопросительной интонации. Сказал не¬решительно:
- И что вы об этом всем думаете?
- Не знаю, что и думать! - совершенно искренне ответила Анна.
Камилл откинулся на спинку сиденья, упираясь руками в пульт.
- Все дело в том, что я всегда был везунчиком - в школе, в драках, у девушек, в Десанте... Я выводил своих парней из такого ада, где никто не мог остаться в живых. А я оставался. И они оставались. Это меня избаловало, и однажды я свое везенье переоценил. Они все... там. Все до единого. А я... ну вы видите.
Потом... Я никогда не сомневался в себе. В своих решениях. А когда вышел из больницы, со мной все было кончено. Я больше не мог быть коман¬диром... и не из-за своего увечья. Я удрал от них. От друзей. Джозефи¬ны. Всех. Купил треть этой планеты, тогда она еще считалась необитаемой, эту станцию. И несколько лет прожил один. А потом появились трикки.
Анна смотрела на него, открыв рот. Камилл коротко усмехнулся.
- Короче, когда меня попытались отсюда выдворить, у меня наготове было официальное, заверенное трикки разрешение жить на их территории и представлять их интересы.
- Как вам это удалось? Ведь с трикки очень трудно договориться.
- Это другим... трудно. И будь я прежним командором Сарти - здоровым, удачливым, знаменитым - я бы даже не попытался их понять. Ну а потом появились Джереми, Козырь, Гамби... Так, прибивались все понемногу.
- Я вспомнила вас! - воскликнула Анна. - Вы тогда гремели. Конечно, помню - такой супермен - высокий, сильный, краси...
Она осеклась.
- Да, конечно. Я и теперь... Красавчик. Нет, не извиняйтесь. Это было мальчишеством - своего рода вызовом людям, судьбе... или мимикрией, за¬щитной окраской... Мне нравилось, что я внушаю страх. Это сейчас стало надоедать.
- А эта... - нерешительно сказала Анна. - Джозефина...
- Моя жена? Ну, вы тоже должны ее помнить. Знаменитая актриса. Красавица. Мы подходили друг другу по всем статьям.
- И что она?
- А что она? Была счастлива, что я остался жив. А мне все казалось, что она любит того... Сарти. А меня, неудачника, - по привычке. И жалеет. Я, видите ли, не привык, чтобы меня жалели. Я привык к восхищению. Ну и... словом, я сбежал.
- Бедная женщина! - тихо сказала Анна.
Камилл покосился недоуменно.
- С чего это?
- Вы исчезли. Никаких вестей. Она, вероятно, считает вас мертвым. Думает, что не смогла помочь вам, поддержать...
- Эта бедная женщина давно замужем за другим. Нарожала троих де¬тей...
- Вот и молодец! - мстительно сказала Анна. - Вы что думали, она вечно будет соломенной вдовой?
Камилл расхохотался.
- А меня вам не жаль?
- А за что вас жалеть? Вы, я вижу, неплохо устроились, - сердито зая¬вила Анна. - Нагоняете страх на полпланеты, воюете с полицией, портите отношения с торгаша... тьфу, торговыми компаниями, морочите всем головы с трикки. И вообще, вы самый отъявленный лгун и авантюрист, каких я только видела!
- Благодарю, - серьезно сказал Камилл. - Вы обладаете чудным даром утешения. Человек перед вами открывает душу и получает за это по морде.
- А чего вы хотели? То вам не нравится, что вас жалеют, то требуете жалости. Будьте уж последовательны!
- Будем, - согласился Камилл. - И спросим у правдоискательницы, где она нашла этот медальон?
Анна вспыхнула. Камилл рассмеялся. Поднявшись, застыл в неудоб¬ной позе, пристегивая к ремню кобуру бластера.
- Что мы будем делать дальше?
- Мы? - он взглянул на ожидающее лицо Анны. - Вы будете сидеть здесь... Вы будете сидеть здесь? Или мне придется вас связать?
- Тогда уж лучше пристрелите, - предложила Анна. - А то я перегрызу веревки.
Камилл некоторое время смотрел на нее сверху. Камень на его рас¬стегнутой груди светился, как раскаленный уголек. Так же светились и зрачки Камилла. Он протянул руку и толкнул ее ладонью в лоб.
- Тогда спи!
Ее тормошили бесцеремонно и требовательно.
- Проснитесь! Да проснитесь же!.. Что это с ней... Словно накачали снотворным... Эй, проснитесь! Откуда вы здесь взялись? Анна! Анна! Про¬снитесь!
Анна замычала. С трудом раскрыла тяжелые веки. Увидела над собой тускло освещенные лица. Толстяк с бритой блестящей головой приподнял ее, прислонил к спинке сиденья.
- А что... - спросила Анна, оглядываясь. - А где Камилл?
- Это мы тоже хотим знать! - недовольно буркнул О'Хара. - Примча¬лись по вашему вызову, кругом разгром, здешние парни забаррикадировались в складе, налетчики перебиты или тоже заперты... рубка заминирована...
- Заминирована? А. Это я... - Анна поднялась, не разбирая дороги, по¬брела из вездехода по пандусу к огням ангара. - Это я так... пугала...
В ангаре ее встречали люди, задерживали, обнимали, задавали вопро¬сы, но Анна, рассеянно улыбаясь, шла вперед по коридорам базы. Вид базы был ужасен. Она почти прошла мимо нужного люка, вернулась, наклонилась, с усилием открывая его. Свет фонаря скользнул следом, и они увидели лежа¬ще¬го навзничь человека. Все еще ощущая ватность ног, Анна прошла вперед и села рядом, не слыша встревоженных голосов. Только когда люди попыта¬лись перевернуть Камилла, серьезно отвела руки.
- Он спит. Не будите его.
Камилла перенесли в его “заминированную” каюту. Старый Козырь, вздыхая и двигая разбитой челюстью, попытался сделать ему укол, но опять наткнулся на руки Анны. Поглядел в ее полузакрытые глаза.
- Да ты с ног валишься, детка, бай-бай, да?
И она вновь нырнула в сон, как в омут...
Стоя к ней спиной, Камилл, запрокинув голову, пил из горлышка бу¬тылки. Мокрые длинные волосы его блестели. Поставив бутылку на стол, он обернулся. Немилосердно вытирая полотенцем волосы, уставился на Анну. Лицо его казалось похудевшим, веки опухли от долгого сна.
- Я уже завтракал, - объявил сварливо, - и ничего вам не оставил. Придется идти в столовую.
- Не страшно.
- А по каким это соображениям вы устроились в моей комнате?
Анна огляделась. Сказала задумчиво:
- Откуда я знаю? А что тут было?
- А что тут было? - удивился Камилл очень ненатурально.
- Кто все это сделал?
- Что?
Они поглядели друг на друга. И Камилл неожиданно сдался. Бормоча: "Берут прямо из постели, тепленького” - подошел и сел рядом. Анна завози¬лась на постели, он легонько толкнул ее обратно. Это напомнило ей....
- Как вы меня усыпили?
Камилл хмыкнул.
- Догадалась... И о чем же вы еще догадались?
Разглядывая ее, он рассеянно подкидывал на ладони по-прежнему тусклый камень.
- Вы попросили помощи трикки и вам ее дали?
Рука Камилла замерла, сжав талисман.
- Что вы об этом знаете?
- Ничего, Камилл.
- Тогда, действительно, вы слишком догадливы. Все подозревают, что у трикки есть кое-какие секреты. Например, с помощью этого камня они могут передать его носителю ум, силу, энергию многих человек... В общем, сделать его суперменом.
- И вы вчера...
Камилл усмехнулся, почесывая ладонь.
- Да. Вчера я им был. Не очень-то это приятно, если честно...
- И вы один с ними справились?
- Ну... с теми, кто остался. Но они не смогут связно рассказать, что с ними произошло. И вы не расскажете. Идите в душ и забудьте.
- Уже. Но душ я могу принять и у себя.
- За дверью ждет шериф.
- Что мне говорить?
- Говорить буду я. Вы будете молчать и кивать в нужном месте. А по¬сле шерифа будьте любезны перебраться в свою комнату.
- Да уж не задержусь! - ледяным голосом сказала Анна.
Зеркало в душе было во весь рост. Поворачиваясь под теплыми струями, Анна придирчиво рассматривала себя. Предыдущие сутки остави¬ли на теле несколько синяков и царапин. Да еще заживший шрам на руке. Но, в общем, и целом... Анна провела рукой по груди и вдруг вспомнила, что вытворял с ней напиток трикки... и еще она вспомнила сумасшедшие глаза Камилла.
Камилл стоял в это время, упершись руками по обе стороны узкой двери в душевую. Он знал, что душ не запирается. И очень хорошо представ¬лял себе блестящее мокрое гладкое тело женщины. Он поднял ладонь... глу¬боко вздохнул, и с силой оттолкнулся от стены.
Когда Анна вышла из душа, шериф уже был здесь. Они сидели с Ка¬миллом друг напротив друга и дружно молчали. Взгляд, каким шериф оки¬нул ее закутанную в большое полотенце фигуру, Анну рассмешил. С ногами забравшись в кресло, она стала сушить волосы, поглядывая на мужчин с дружелюбной улыбкой.
- Мы как раз говорили... э-э-э... техник Каускас... - начал шериф, хмуро уставившись на ее гладкие колени. С ничего не выражавшим ли¬цом Камилл, перегнувшись через подлокотник, подчеркнуто тщательно по¬правил полотенце на ее ногах. Анна поблагодарила его улыбкой. Шериф за¬сопел.
- Мы как раз говорили с вашим э-э-э... работодателем о том, что про¬изошло вчера. Итак, когда на базу было совершено нападение, вы заперлись в этой каюте?
- Да.
- Что было потом?
- Потом я решила выйти. Но дверь я немного... заминировала. Так, для острастки.
Шериф покосился на Камилла. Камилл в удивлении двигал бровями.
- Затем?
- Затем я пробралась в ангар...
- И никого не встретили?
- Нет. Села в вездеход и решила поехать за помощью. Потом поняла, что заблужусь, и вернулась обратно.
- И что здесь происходило, вы не знаете?
- А что здесь происходило?
Шериф поглядел на Камилла. Камилл рассеянно глядел на дверь.
- Ваши люди утверждают, что вас с ними в эту ночь не было. Где вы находились?
- Партизанил, - серьезно сказал Камилл. - Спасибо за помощь. Не ожидал.
Его протянутая рука повисла в воздухе. Шериф тяжело поднялся.
- Черта с два ты б ее получил, если бы не техник! Вы едете со мной?
Анна нерешительно посмотрела на Камилла. Камилл молчал.
- Мне нужно еще дня два, чтобы закончить ремонт.
- Тогда прощайте. Надеюсь, мы вам больше не понадобимся.
Тяжело ступая, он вышел.
- Какой милый, - сказала Анна.
- Да уж...
Повисла тишина. Анна спустила ноги с кресла.
- Пойду к себе, - сказала осторожно. Камилл молча встал, отошел к бару. Гладкая панель отражала происходящее за его спиной. Некоторое время Анна смотрела на него, потом поднялась, начала собирать одежду. Аккуратно повесив ее на согнутую руку, вновь посмотрела на Камилла. Тот сосредоточенно выбирал бутылку.
- Я ушла.
- Анна!
Вздрогнув, она обернулась. Камилл смотрел на нее неспокойно бле¬стевшими глазами.
- Я хочу, чтобы вы забыли о Сарти. Сарти больше нет, вы поняли?
Некоторое время они смотрели друг на друга. Анна спросила не¬громко:
- О чем еще я должна забыть?
- Обо всем, - буркнул Камилл, отворачиваясь. Анна вышла бесшумно.
После похорон погибших он почти не видел техника. И втайне надеялся, что не увидит до самого отъезда. Однако отъезд задерживался.
На четвертый день Камилл все же заглянул в ангар.
- Как дела? - спросил бодро. Анна уронила какой-то инструмент. Когда выпрямилась, лицо ее было красным и сердитым.
- Да никак! Вчера закручивала эту гайку, сегодня вон она валяется. И этот блок...
- Может, ваши роботы взбунтовались? - предположил Камилл. - Заня¬лись ремонтом самостоятельно?
Анна шутки не приняла. Присела рядом с вездеходом, озабоченно за¬глядывая под днище.
- Я их на ночь отключаю...
Камилл молча смотрел на нее. Анна подняла глаза и вспыхнула гневно:
- Вы что, думаете?..
- Ничего я не думаю, - Камилл резко повернулся. За дверями ангара раздался его зычный голос, - Джереми ко мне!
Джереми глядел на него преданными рыжими глазами.
- Что это еще за идиотские шуточки? Как вам в голову пришло ме¬шать технику работать?
Джереми сопел.
- Ну, это не я, Камилл... ребята. Уж больно не хочется расставаться с девочкой. Вот и тянут, как могут...
- Хватит. Пусть бьют отбой. Навсегда она здесь все равно не оста¬нется.
- А почему нет? Я б сам пошел винтить эту чертову гайку, если бы тебе это помогло!
Камилл уставился на него. Несколько смущенный змеиностью его взгляда, Джереми, тем не менее, продолжал:
- Она хорошая девчонка, Камилл, и, ей-богу, плевала она на твою морду и все такое... И, ей-богу, любой хотел ей понравиться. Но если уж она вы¬брала тебя... что ж, мы не против.
- Джереми! - рявкнул Камилл. - Ты что несешь!
- Слушай. Какие бы мы не были. Мы живем с тобой уже много лет. У тебя никого нет. У нас никого нет. И потому мы здесь какая-никакая, а се¬мья. Если мы тебе желаем добра, мы тебе его желаем. Никакой дурак не от¬казался бы от этой женщины. Почему ты это делаешь?
Камилл медленно отвел глаза. Был ли он рассержен или смущен, на лице его ничего не отразилось.
- Иди, Джереми, - негромко сказал он.
- Но...
- Иди!
Анна остановилась у дверей. Сказала несмело:
- Я пришла попрощаться.
- Да?
Тон его был раздраженным. Взгляд - злым.
- До свидания, Камилл. Я уезжаю. Ремонт закончен, больше мне здесь делать нечего.
