Дружелюбная и веселая Санни, с которой мы познакомились в университете, совершенно не такова и прямо в дверях с радостным визгом вешается мне на шею:
- Пришла наконец!
- Да я вроде и не опоздала совсем… - Отдаю свой «оброк» - бутылку вина и упаковки вчерашних маминых припасов; оставшегося в холодильнике мне с лихвой хватит еще на добрую неделю. Судя по раскрасневшимся лицам и алкогольному запаху, мои приятельницы начали намного раньше. Причину такого нетерпения объясняет Вивьен, с ходу тыча мне в лицо растопыренными пальцами левой руки. На безымянном гордо сияет огромный бриллиант в белом золоте.
- О! Это то, что я думаю?
- Помолвлена! – визжит Санни, обнимая теперь Вивьен. – Ну наконец-то этот тормоз сподобился!
Подруга встречается со своим адвокатом уже пятый год, так что событие и впрямь долгожданное. Мы выпиваем за событие, потом, с должным восхищением поразглядывав помолвочное кольцо – за чистоту бриллианта и щедрость жениха. Захмелевшая Вивьен даже щедро предлагает нам примерить свое колечко. Я поспешно отказываюсь от этой великой чести: после меня перстень следует замочить в семи водах, а для верности сразу выкинуть на помойку. Ну или практично переплавить и сдать в ломбард. Зато Санни меряет его по очереди на все пальцы обеих рук. У нашей худышки кольцо не спадает только лишь с большого пальца, что не мешает ей восторгаться, завистливо цокать языком и вопрошать Небеса, когда же наконец наступит ее черед.
Следом приятельницы набрасываются на меня: мол, а ты-то чего сидишь, кого ждешь, не пора ли уже забыть своего изменщика и раскрыть глаза пошире в поисках нового парня? Когда-то, чтобы они отстали с предлагаемыми знакомствами, я имела глупость сказать, что у меня была уже сорвавшаяся помолвка и потому для новых отношений я пока не готова. Девушки сделали свои выводы, а я не стала их поправлять.
Подруги погружаются в бесконечные просмотры свадебных журналов, предусмотрительно принесенных Вивьен, и листают на планшете каталоги свадебных платьев. Неспешно потягивая вино, я смотрю на них и чувствую себя натуральной старухой. Неужели когда-то и я с такими же горящими глазами предвкушала свою свадьбу и будущую семейную жизнь? Это было так давно, кажется, целую жизнь назад. Может, даже в прошлой жизни.
…Мы с Дином знали, что поженимся, с самого детства, потому что так решили наши родители: ведь две самые известные и денежные фамилии - Мейли и Линху - просто обязаны породниться, объединить свои капиталы и компании, слиться в бесконечно богатый и всесильный конгломерат! Знали и принимали всё как должное; нас это вообще никак не напрягало и не удивляло. Мы вместе играли, дрались, мирились, общались точно так же, как и с остальными детьми. Когда повзрослели, единственное, что добавилось в наши отношения – обмен поцелуями в щечку при приветствии и прощании.
Я знала, что у Дина имеются многочисленные девушки, но совершенно по этому поводу не волновалась, не ревновала: ведь однажды мой легкомысленный и обаятельный нареченный, став ненадолго серьезным, объяснил, что спешит нагуляться, чтобы хранить мне верность в браке. «Я никогда не буду обманывать тебя, Эби, вот увидишь, мы будем жить с тобой дружно, долго и счастливо!»
И все-таки обманул.
Ах, Дин-Дин…
Я просыпаюсь от знакомой щемящей боли в сердце – все-таки растревожили беззаботные и радостные подруги мои старые раны!
Ночевать у Санни я не осталась; не нравится мне просыпаться в чужой квартире на чужой постели, пользоваться непривычным мылом и зубной пастой, завтракать тем, чем потчуют хозяева… К тому же требуется еще и адекватно общаться с самого утра, что для такой хронической «совы», как я, просто настоящая катастрофа! Потому, не поддавшись на бурные уговоры и целую россыпь заманчивых предложений (посмотреть новую романтическую комедию, попеть караоке, погадать, наесться сладостей, сыграть в карты, почесать мне пятки, наконец!) в час ночи вызвала такси. Все-таки умудрилась выпить лишку и поэтому в машине незаметно для себя задремала, но раз мы все еще едем, ненадолго.
Я потягиваюсь, зеваю и сажусь прямее, пытаясь разглядеть сквозь залитое дождем стекло, где мы находимся. Смазанные капли, темнота, мелькающие огни…
Мельком смотрю на часы, не верю своим глазам и вновь подставляю циферблат под неверные уличные отблески: мы едем уже целый час?! Но от дома подруги до моего всего двадцать минут по прямой. Пробок ночью не бывает… Неужели я неправильно назвала адрес?
- Водитель, а мы сейчас где? Что-то не могу сориентироваться…
Таксист не откликается. Насколько помню, у машины меня приветствовал низенький мужчина лет шестидесяти…
- Аджа , вы что, меня не слышите? – повышаю я голос. – Где мы едем? Куда вы меня везете?
Жду ответа с досадливым недоумением, уже приправленным нарастающей тревогой. Скажи, просто скажи, что на кольцевой большая авария или прорвало какие-нибудь трубы, и потому приходится ехать в объезд! Нет, молчит! Я наклоняюсь вперед и стучу таксиста по плечу; не дождавшись никакой реакции, еще и невежливо встряхиваю.
- Эй! – Но это все равно что тормошить статую! Вижу в зеркале заднего вида лицо мужчины: на меня он даже не взглянул, глаза намертво и неподвижно прикованы к дороге, лицо тоже каменное, рот крепко сжат, руки до белизны вцепились в руль… может, с водителем вообще приключилась какая-нибудь… дорожная каталепсия? Или всё куда хуже? В памяти тут же услужливо всплывают истории о маньяках, похищающих беззащитных женщин, которых потом находят далеко не сразу… и уже по частям.
*Аджа – дядя, дяденька, обращение к незнакомому взрослому мужчине.
Объявляю самым своим преподавательским голосом, хотя сердце прямо-таки норовит выпрыгнуть в горло:
- Или вы немедленно останавливаете машину и выпускаете меня, или я сейчас же звоню в полицию!
Реакции - ноль. Одной рукой лезу в сумку, другой нашариваю кнопку двери - открыть окно; хоть сориентироваться, где мы, или крикнуть прохожим… В этот момент мужчина неожиданно резко выворачивает руль, и не пристегнутая я вслед за своей сумкой и вылетевшим мобильником ныряю головой между передними и задними сиденьями.
То, что я намертво там застреваю, меня и уберегает, ведь по моим ощущениям, автомобиль переворачивает аж несколько раз. Подбрасывает, раскачивает… и наконец, такси замирает. Постанывая, я кое-как выбираюсь из своего плотного капкана-убежища; держась рукой за шею, в которой при аварии что-то явственно хрустнуло, осторожно и ошеломленно оглядываюсь. Слава всем богам, машина, хоть и сильно наклонившись вперед, стоит уже на колесах, а не на крыше. Но самое главное – рядом со мной распахнута дверца! Я вываливаюсь наружу в сумрак и дождь, добавляя себе еще и разбитые об асфальт колени и ладони, с трудом поднимаюсь и, покачиваясь, поскальзываясь на мокрой дороге, бегу прочь. Ну как бегу – ковыляю на подгибающихся ногах, главным образом стараясь не упасть. Отбежав на пару сотен метров, останавливаюсь и кручу головой, пытаясь заставить себя думать разумно. Или просто подумать. Где я? Вокруг – поля и темные купы деревьев. Никакого движения. Дорожные фонари горят на изрядном расстоянии где-то впереди и далеко позади за машиной. И больше – ни единого проблеска света. Если и имеются рядом дома, их попросту не видно.
Я даже не понимаю, с какой стороны мы приехали. Куда бежать? И куда делся этот… престарелый маньяк? Или больной. Может, убился при аварии… туда ему и дорога! А вдруг затаился в темноте, и только и ждет, когда я вернусь в единственное в этой глуши убежище – в машину? Или сейчас, бесшумный и невидимый, потихоньку подкрадывается ко мне? Съежившись, отступаю подальше от темной обочины.
Выбор у меня невелик: либо идти вперед (назад?), надеясь наткнуться на цивилизацию, или что кто-то поедет в дождливую непроглядную ночь по этой явно захолустной дороге. Либо возвращаться к такси, искать свой телефон… и пробовать завести заглохшую машину. С риском быть пойманной тем психом. Но если таксист до сих пор не объявился, стоит надеяться, что он и впрямь мертв, без сознания, в глубоком шоке после аварии… А если и очнется, не в состоянии будет сразу меня сцапать.
Понадобилось минут пять самоуговоров, чтобы решиться сделать первый шаг. И, возможно, добрых полчаса, чтобы вернуться к машине.
Я двигаюсь крохотными шажочками, напряженно прислушиваясь и постоянно оглядываясь по сторонам, отчего шея болит еще сильнее. Перед глазами встают пугающие кадры внезапного появления маньяков из всех виденных мной триллеров – вот зачем я столько пересмотрела?!
Таксиста нигде нет. Ни в машине, ни под, ни в ближайшем кювете, заполненном жидкой грязью. Куда он подевался? При аварии выбросило дальше, в поле? Сам ушел? Уж звать я его точно не буду! Накоротке выдохнув, нащупываю на полу машины мобильник, уже с подсветкой частично отыскиваю содержимое сумки – главное, удостоверение и портмоне! Быстро освещаю телефонным фонариком ближайшие окрестности и тут же гашу: любая кочка или куст сейчас кажутся подползающим к дороге водителем, а зарядка, как и полагается в классическом триллере (и в повседневной деловой запарке), уже на исходе.
План скоренько убраться отсюда на машине так же быстро проваливается: ключа зажигания нет, а просмотренные детективы почему-то не учат в деталях, как соединять провода напрямую. Большая недоработка, надо подсказать сценаристам на будущее! Остается только забаррикадироваться внутри… Снова незадача – две помятых двери попросту не закрываются; из чего делают автомобили, из картона, что ли?!
Колеблюсь. С одной стороны, машина - единственное доступное укрытие от дождя и холода. И единственный знак, что здесь что-то случилось, для мимо проезжающего. С другой - в любой момент можно ожидать появления неведомо куда запропастившегося водителя: а вдруг он просто пошел проверить, в порядке ли его маньячное убежище, чтобы потом вернуться за беззащитным девичьим телом? Моим. Брр, не ожидала, что у меня такое богатое на всевозможные ужасы воображение!
Что можно просто куда-то позвонить и попросить о помощи, думаю в последнюю очередь – сказывается шок. Либо годы, за которые я научилась надеяться только на саму себя. Кому звонить? В полицию? Аварийную службу? Подругам точно бесполезно: когда я уезжала, они уже были изрядно навеселе, а там еще оставалось оч-чень много алкоголя. Брата, с которым у нас нормальные отношения на расстоянии, сейчас в Сейко нет. Задумываюсь, листая свою не такую уж великую телефонную книгу, и тут мобильник пищит первый раз, честно предупреждая, что вот-вот… В панике я начинаю жать на все контакты подряд – хоть кто-то проснется, успеет откликнуться! Когда звучит непонятно чье сонное хрипловатое «слушаю», выпаливаю:
- Помогите, пожалуйста! Меня увезли за город, я не знаю, где нахожусь, здесь темно, и…
- Эбигейл?
- …Маркус? Это вы?
- А кому же вы тогда звони… Не понял, еще раз, что случилось?
Я вновь выдаю свой панический рэп, Чэн меня прерывает:
- Рядом с вами никого нет?
У меня, видимо, истерика, потому что я начинаю смеяться:
- И слава Будде, что нет! Если он вернется, боюсь, что и меня тоже не будет…
- Стоп-стоп-стоп!
Я покорно умолкаю, лишь короткие смешки (или уже всхлипы?) вырываются изо рта облачками пара – только сейчас замечаю, как похолодало, вот что значит адреналин!
- Эбигейл!
- Да?
- Насколько авария серьезна? У вас есть какие-нибудь травмы?
- Нет, только шея немного… а где этот…. Не знаю. Наверное, уполз?
- Так. Сейчас глубоко вдохните и длинно выдохните, - говорит Чэн; голос у него какой-то неровный – движется? Слышно, как что-то падает – роняет? Я послушно и размеренно дышу. – Эбигейл!
- Да.
- В вашем мобильнике включена геолокация?
Я спохватываюсь.
- Маркус, он сейчас разряд…
- Геолокация, Эбигейл! – железным голосом прерывает меня Чэн. – Вышлите мне ее. Немедленно!
Да я сейчас даже собственный нос не в состоянии найти, не то что что-нибудь в телефоне! Но дыхательная гимнастика действует, или просто наконец кто-то подсказал, что мне делать: хоть и трясущимися пальцами, но на удивление быстро удается отослать координаты.
- Умница! – слышу я возглас собеседника. – А теперь постарайтесь найти какое-нибудь оружие и укрытие. Я вызываю полицию и…
И мой мобильник издох.
Легко сказать – найти, спрятаться… Какое тут оружие? Инструменты! Помятый багажник ожидаемо не открывается. Не забывая бдительно поглядывать по сторонам, я шарюсь в «бардачке» и под сиденьем, где в наши нелегкие времена профессиональные водители хранят монтировки, пистолеты, на худой конец перцовые баллончики. Но либо мой таксист не профессионал, либо вообще невинный плюшевый мишка – я нахожу лишь нетронутый ланч-бокс, весь обклееный стикерами со смайликами. У этого злодея еще и заботливая семья имеется? Прихватываю с собой еду, стянутыми с сидений чехлами кое-как укутываю околевшую себя, и вновь ковыляю прочь. Оружие… Разве что добраться до ближайших деревьев и выломать сук покрепче? Решив все же не рисковать сломанной в темноте ногой или шеей, с дороги не схожу, просто бреду по направлению к дальнему фонарю, то и дело оглядываясь на оставленную позади машину. Когда она практически сливается с тьмой, опускаюсь на корточки на обочине. Подожду здесь. Ехали мы сюда добрый час на нормальной скорости, так что раньше помощь никак не придет. Надеюсь, у таксиста (если он все же вернется) такое же скверное зрение ночью, как и у меня. И нет при себе дальнобойного фонаря.
…Я вздрагиваю и с трудом выпрямляюсь в своем импровизированном шалаше - чехол снизу, чехол сверху – очнувшись от звука приближающейся машины. Свет и рев нарастают со стороны оставленного такси (хорошо, я все-таки с самого начала не убрела на какой-нибудь сверток с дороги!), скрипят тормоза, хлопает дверца.
- Госпожа Мейли! Эбигейл! Где вы?
Я тут! Вот только откликнуться нет голоса, встать – сил у окоченевшего тела, только и могу что вяло взмахнуть приподнятой рукой.
- Эбигейл Мейли! Это я, Чэн! Отзовитесь! Выходите!
Сейчас, подождите, как сумею, так сразу. Только не уезжайте, а?
Прибывают еще две машины, на этот раз полицейские, и начинается форменное детективное шоу: мигалки, мечущиеся по полям огни мощных фонарей, многочисленные голоса, присоединившиеся к воззваниям Чэна: «Миз Ме-ейли! Откликнитесь! Подайте знак! Госпожа Эбигейл! Где вы?»
Ну вот же я. Вы что, все ослепли? Не видите меня? Я иду к вам. Ну как – иду… Иногда и правда мне удается подняться на полусогнутые ноги. Иногда на четвереньках. Ползти? Ну уж нет, категорически нет! Грязно, мокро, и вообще – это очень некрасиво…
- Вот она!
Ну наконец-то! Сижу, поджав ноги, и смотрю на суматошно мелькающие приближающиеся огни.
- Нашли! Она здесь, здесь!
Поднимаю руку, чтобы уж точно не пробежали мимо – меня ведет вслед за рукой, такая она неожиданно тяжелая, и я просто падаю на щебенку обочины…
- Всё не так уж страшно.
Разглядывая свое лицо в зеркале, я соглашаюсь – в общем и целом ничего. Ну бледная, ну синева вокруг глаз, мелкие ссадины там, где я впечаталась щекой в щебенку. Словом, ничего, с чем не может справиться макияж. И в больнице меня продержали скорее для подстраховки: отделалась переохлаждением, синяками, да выбитыми, или как это по-медицински называется, позвонками шеи; придется некоторое время носить специальный воротник.
- Пришла наконец!
- Да я вроде и не опоздала совсем… - Отдаю свой «оброк» - бутылку вина и упаковки вчерашних маминых припасов; оставшегося в холодильнике мне с лихвой хватит еще на добрую неделю. Судя по раскрасневшимся лицам и алкогольному запаху, мои приятельницы начали намного раньше. Причину такого нетерпения объясняет Вивьен, с ходу тыча мне в лицо растопыренными пальцами левой руки. На безымянном гордо сияет огромный бриллиант в белом золоте.
- О! Это то, что я думаю?
- Помолвлена! – визжит Санни, обнимая теперь Вивьен. – Ну наконец-то этот тормоз сподобился!
Подруга встречается со своим адвокатом уже пятый год, так что событие и впрямь долгожданное. Мы выпиваем за событие, потом, с должным восхищением поразглядывав помолвочное кольцо – за чистоту бриллианта и щедрость жениха. Захмелевшая Вивьен даже щедро предлагает нам примерить свое колечко. Я поспешно отказываюсь от этой великой чести: после меня перстень следует замочить в семи водах, а для верности сразу выкинуть на помойку. Ну или практично переплавить и сдать в ломбард. Зато Санни меряет его по очереди на все пальцы обеих рук. У нашей худышки кольцо не спадает только лишь с большого пальца, что не мешает ей восторгаться, завистливо цокать языком и вопрошать Небеса, когда же наконец наступит ее черед.
Следом приятельницы набрасываются на меня: мол, а ты-то чего сидишь, кого ждешь, не пора ли уже забыть своего изменщика и раскрыть глаза пошире в поисках нового парня? Когда-то, чтобы они отстали с предлагаемыми знакомствами, я имела глупость сказать, что у меня была уже сорвавшаяся помолвка и потому для новых отношений я пока не готова. Девушки сделали свои выводы, а я не стала их поправлять.
Подруги погружаются в бесконечные просмотры свадебных журналов, предусмотрительно принесенных Вивьен, и листают на планшете каталоги свадебных платьев. Неспешно потягивая вино, я смотрю на них и чувствую себя натуральной старухой. Неужели когда-то и я с такими же горящими глазами предвкушала свою свадьбу и будущую семейную жизнь? Это было так давно, кажется, целую жизнь назад. Может, даже в прошлой жизни.
…Мы с Дином знали, что поженимся, с самого детства, потому что так решили наши родители: ведь две самые известные и денежные фамилии - Мейли и Линху - просто обязаны породниться, объединить свои капиталы и компании, слиться в бесконечно богатый и всесильный конгломерат! Знали и принимали всё как должное; нас это вообще никак не напрягало и не удивляло. Мы вместе играли, дрались, мирились, общались точно так же, как и с остальными детьми. Когда повзрослели, единственное, что добавилось в наши отношения – обмен поцелуями в щечку при приветствии и прощании.
Я знала, что у Дина имеются многочисленные девушки, но совершенно по этому поводу не волновалась, не ревновала: ведь однажды мой легкомысленный и обаятельный нареченный, став ненадолго серьезным, объяснил, что спешит нагуляться, чтобы хранить мне верность в браке. «Я никогда не буду обманывать тебя, Эби, вот увидишь, мы будем жить с тобой дружно, долго и счастливо!»
И все-таки обманул.
Ах, Дин-Дин…
Я просыпаюсь от знакомой щемящей боли в сердце – все-таки растревожили беззаботные и радостные подруги мои старые раны!
Ночевать у Санни я не осталась; не нравится мне просыпаться в чужой квартире на чужой постели, пользоваться непривычным мылом и зубной пастой, завтракать тем, чем потчуют хозяева… К тому же требуется еще и адекватно общаться с самого утра, что для такой хронической «совы», как я, просто настоящая катастрофа! Потому, не поддавшись на бурные уговоры и целую россыпь заманчивых предложений (посмотреть новую романтическую комедию, попеть караоке, погадать, наесться сладостей, сыграть в карты, почесать мне пятки, наконец!) в час ночи вызвала такси. Все-таки умудрилась выпить лишку и поэтому в машине незаметно для себя задремала, но раз мы все еще едем, ненадолго.
Я потягиваюсь, зеваю и сажусь прямее, пытаясь разглядеть сквозь залитое дождем стекло, где мы находимся. Смазанные капли, темнота, мелькающие огни…
Мельком смотрю на часы, не верю своим глазам и вновь подставляю циферблат под неверные уличные отблески: мы едем уже целый час?! Но от дома подруги до моего всего двадцать минут по прямой. Пробок ночью не бывает… Неужели я неправильно назвала адрес?
- Водитель, а мы сейчас где? Что-то не могу сориентироваться…
Таксист не откликается. Насколько помню, у машины меня приветствовал низенький мужчина лет шестидесяти…
- Аджа , вы что, меня не слышите? – повышаю я голос. – Где мы едем? Куда вы меня везете?
Жду ответа с досадливым недоумением, уже приправленным нарастающей тревогой. Скажи, просто скажи, что на кольцевой большая авария или прорвало какие-нибудь трубы, и потому приходится ехать в объезд! Нет, молчит! Я наклоняюсь вперед и стучу таксиста по плечу; не дождавшись никакой реакции, еще и невежливо встряхиваю.
- Эй! – Но это все равно что тормошить статую! Вижу в зеркале заднего вида лицо мужчины: на меня он даже не взглянул, глаза намертво и неподвижно прикованы к дороге, лицо тоже каменное, рот крепко сжат, руки до белизны вцепились в руль… может, с водителем вообще приключилась какая-нибудь… дорожная каталепсия? Или всё куда хуже? В памяти тут же услужливо всплывают истории о маньяках, похищающих беззащитных женщин, которых потом находят далеко не сразу… и уже по частям.
*Аджа – дядя, дяденька, обращение к незнакомому взрослому мужчине.
Прода от 02.04.2023, 18:53
Объявляю самым своим преподавательским голосом, хотя сердце прямо-таки норовит выпрыгнуть в горло:
- Или вы немедленно останавливаете машину и выпускаете меня, или я сейчас же звоню в полицию!
Реакции - ноль. Одной рукой лезу в сумку, другой нашариваю кнопку двери - открыть окно; хоть сориентироваться, где мы, или крикнуть прохожим… В этот момент мужчина неожиданно резко выворачивает руль, и не пристегнутая я вслед за своей сумкой и вылетевшим мобильником ныряю головой между передними и задними сиденьями.
То, что я намертво там застреваю, меня и уберегает, ведь по моим ощущениям, автомобиль переворачивает аж несколько раз. Подбрасывает, раскачивает… и наконец, такси замирает. Постанывая, я кое-как выбираюсь из своего плотного капкана-убежища; держась рукой за шею, в которой при аварии что-то явственно хрустнуло, осторожно и ошеломленно оглядываюсь. Слава всем богам, машина, хоть и сильно наклонившись вперед, стоит уже на колесах, а не на крыше. Но самое главное – рядом со мной распахнута дверца! Я вываливаюсь наружу в сумрак и дождь, добавляя себе еще и разбитые об асфальт колени и ладони, с трудом поднимаюсь и, покачиваясь, поскальзываясь на мокрой дороге, бегу прочь. Ну как бегу – ковыляю на подгибающихся ногах, главным образом стараясь не упасть. Отбежав на пару сотен метров, останавливаюсь и кручу головой, пытаясь заставить себя думать разумно. Или просто подумать. Где я? Вокруг – поля и темные купы деревьев. Никакого движения. Дорожные фонари горят на изрядном расстоянии где-то впереди и далеко позади за машиной. И больше – ни единого проблеска света. Если и имеются рядом дома, их попросту не видно.
Я даже не понимаю, с какой стороны мы приехали. Куда бежать? И куда делся этот… престарелый маньяк? Или больной. Может, убился при аварии… туда ему и дорога! А вдруг затаился в темноте, и только и ждет, когда я вернусь в единственное в этой глуши убежище – в машину? Или сейчас, бесшумный и невидимый, потихоньку подкрадывается ко мне? Съежившись, отступаю подальше от темной обочины.
Выбор у меня невелик: либо идти вперед (назад?), надеясь наткнуться на цивилизацию, или что кто-то поедет в дождливую непроглядную ночь по этой явно захолустной дороге. Либо возвращаться к такси, искать свой телефон… и пробовать завести заглохшую машину. С риском быть пойманной тем психом. Но если таксист до сих пор не объявился, стоит надеяться, что он и впрямь мертв, без сознания, в глубоком шоке после аварии… А если и очнется, не в состоянии будет сразу меня сцапать.
Понадобилось минут пять самоуговоров, чтобы решиться сделать первый шаг. И, возможно, добрых полчаса, чтобы вернуться к машине.
Я двигаюсь крохотными шажочками, напряженно прислушиваясь и постоянно оглядываясь по сторонам, отчего шея болит еще сильнее. Перед глазами встают пугающие кадры внезапного появления маньяков из всех виденных мной триллеров – вот зачем я столько пересмотрела?!
Таксиста нигде нет. Ни в машине, ни под, ни в ближайшем кювете, заполненном жидкой грязью. Куда он подевался? При аварии выбросило дальше, в поле? Сам ушел? Уж звать я его точно не буду! Накоротке выдохнув, нащупываю на полу машины мобильник, уже с подсветкой частично отыскиваю содержимое сумки – главное, удостоверение и портмоне! Быстро освещаю телефонным фонариком ближайшие окрестности и тут же гашу: любая кочка или куст сейчас кажутся подползающим к дороге водителем, а зарядка, как и полагается в классическом триллере (и в повседневной деловой запарке), уже на исходе.
План скоренько убраться отсюда на машине так же быстро проваливается: ключа зажигания нет, а просмотренные детективы почему-то не учат в деталях, как соединять провода напрямую. Большая недоработка, надо подсказать сценаристам на будущее! Остается только забаррикадироваться внутри… Снова незадача – две помятых двери попросту не закрываются; из чего делают автомобили, из картона, что ли?!
Колеблюсь. С одной стороны, машина - единственное доступное укрытие от дождя и холода. И единственный знак, что здесь что-то случилось, для мимо проезжающего. С другой - в любой момент можно ожидать появления неведомо куда запропастившегося водителя: а вдруг он просто пошел проверить, в порядке ли его маньячное убежище, чтобы потом вернуться за беззащитным девичьим телом? Моим. Брр, не ожидала, что у меня такое богатое на всевозможные ужасы воображение!
Что можно просто куда-то позвонить и попросить о помощи, думаю в последнюю очередь – сказывается шок. Либо годы, за которые я научилась надеяться только на саму себя. Кому звонить? В полицию? Аварийную службу? Подругам точно бесполезно: когда я уезжала, они уже были изрядно навеселе, а там еще оставалось оч-чень много алкоголя. Брата, с которым у нас нормальные отношения на расстоянии, сейчас в Сейко нет. Задумываюсь, листая свою не такую уж великую телефонную книгу, и тут мобильник пищит первый раз, честно предупреждая, что вот-вот… В панике я начинаю жать на все контакты подряд – хоть кто-то проснется, успеет откликнуться! Когда звучит непонятно чье сонное хрипловатое «слушаю», выпаливаю:
- Помогите, пожалуйста! Меня увезли за город, я не знаю, где нахожусь, здесь темно, и…
- Эбигейл?
Прода от 09.04.2023, 17:56
- …Маркус? Это вы?
- А кому же вы тогда звони… Не понял, еще раз, что случилось?
Я вновь выдаю свой панический рэп, Чэн меня прерывает:
- Рядом с вами никого нет?
У меня, видимо, истерика, потому что я начинаю смеяться:
- И слава Будде, что нет! Если он вернется, боюсь, что и меня тоже не будет…
- Стоп-стоп-стоп!
Я покорно умолкаю, лишь короткие смешки (или уже всхлипы?) вырываются изо рта облачками пара – только сейчас замечаю, как похолодало, вот что значит адреналин!
- Эбигейл!
- Да?
- Насколько авария серьезна? У вас есть какие-нибудь травмы?
- Нет, только шея немного… а где этот…. Не знаю. Наверное, уполз?
- Так. Сейчас глубоко вдохните и длинно выдохните, - говорит Чэн; голос у него какой-то неровный – движется? Слышно, как что-то падает – роняет? Я послушно и размеренно дышу. – Эбигейл!
- Да.
- В вашем мобильнике включена геолокация?
Я спохватываюсь.
- Маркус, он сейчас разряд…
- Геолокация, Эбигейл! – железным голосом прерывает меня Чэн. – Вышлите мне ее. Немедленно!
Да я сейчас даже собственный нос не в состоянии найти, не то что что-нибудь в телефоне! Но дыхательная гимнастика действует, или просто наконец кто-то подсказал, что мне делать: хоть и трясущимися пальцами, но на удивление быстро удается отослать координаты.
- Умница! – слышу я возглас собеседника. – А теперь постарайтесь найти какое-нибудь оружие и укрытие. Я вызываю полицию и…
И мой мобильник издох.
Легко сказать – найти, спрятаться… Какое тут оружие? Инструменты! Помятый багажник ожидаемо не открывается. Не забывая бдительно поглядывать по сторонам, я шарюсь в «бардачке» и под сиденьем, где в наши нелегкие времена профессиональные водители хранят монтировки, пистолеты, на худой конец перцовые баллончики. Но либо мой таксист не профессионал, либо вообще невинный плюшевый мишка – я нахожу лишь нетронутый ланч-бокс, весь обклееный стикерами со смайликами. У этого злодея еще и заботливая семья имеется? Прихватываю с собой еду, стянутыми с сидений чехлами кое-как укутываю околевшую себя, и вновь ковыляю прочь. Оружие… Разве что добраться до ближайших деревьев и выломать сук покрепче? Решив все же не рисковать сломанной в темноте ногой или шеей, с дороги не схожу, просто бреду по направлению к дальнему фонарю, то и дело оглядываясь на оставленную позади машину. Когда она практически сливается с тьмой, опускаюсь на корточки на обочине. Подожду здесь. Ехали мы сюда добрый час на нормальной скорости, так что раньше помощь никак не придет. Надеюсь, у таксиста (если он все же вернется) такое же скверное зрение ночью, как и у меня. И нет при себе дальнобойного фонаря.
…Я вздрагиваю и с трудом выпрямляюсь в своем импровизированном шалаше - чехол снизу, чехол сверху – очнувшись от звука приближающейся машины. Свет и рев нарастают со стороны оставленного такси (хорошо, я все-таки с самого начала не убрела на какой-нибудь сверток с дороги!), скрипят тормоза, хлопает дверца.
- Госпожа Мейли! Эбигейл! Где вы?
Я тут! Вот только откликнуться нет голоса, встать – сил у окоченевшего тела, только и могу что вяло взмахнуть приподнятой рукой.
- Эбигейл Мейли! Это я, Чэн! Отзовитесь! Выходите!
Сейчас, подождите, как сумею, так сразу. Только не уезжайте, а?
Прибывают еще две машины, на этот раз полицейские, и начинается форменное детективное шоу: мигалки, мечущиеся по полям огни мощных фонарей, многочисленные голоса, присоединившиеся к воззваниям Чэна: «Миз Ме-ейли! Откликнитесь! Подайте знак! Госпожа Эбигейл! Где вы?»
Ну вот же я. Вы что, все ослепли? Не видите меня? Я иду к вам. Ну как – иду… Иногда и правда мне удается подняться на полусогнутые ноги. Иногда на четвереньках. Ползти? Ну уж нет, категорически нет! Грязно, мокро, и вообще – это очень некрасиво…
- Вот она!
Ну наконец-то! Сижу, поджав ноги, и смотрю на суматошно мелькающие приближающиеся огни.
- Нашли! Она здесь, здесь!
Поднимаю руку, чтобы уж точно не пробежали мимо – меня ведет вслед за рукой, такая она неожиданно тяжелая, и я просто падаю на щебенку обочины…
Прода от 16.04.2023, 18:23
- Всё не так уж страшно.
Разглядывая свое лицо в зеркале, я соглашаюсь – в общем и целом ничего. Ну бледная, ну синева вокруг глаз, мелкие ссадины там, где я впечаталась щекой в щебенку. Словом, ничего, с чем не может справиться макияж. И в больнице меня продержали скорее для подстраховки: отделалась переохлаждением, синяками, да выбитыми, или как это по-медицински называется, позвонками шеи; придется некоторое время носить специальный воротник.
