- Да что за араж тут происходит?! – вклинился в тотальный шум раздраженный голос Харна.
В ответ капитан лишь усмехнулся и одними глазами указал на мелькнувшего за кустами рыжеволосого типа, но догнать его урсы не смогли – путь к переулку, где скрылся нарфов маг, перекрыли размахивающие подписными листами агитаторы. Вступать в «победоносное войско Многоликого и бить морды чужакам» они не пожелали, о чем тут же сообщили обоим парням серо-пятнистой масти, призывно распахнувшим объятья «любимым братьям». Новые родичи слов не поняли, помог лишь волшебный пендель, последовавший за парой оплеух и одним фингалом. Обругав их уродами и пообещав наслать гнев Темного бога, «братья» живенько ретировались на поиски других жертв.
Искать Жреца дальше не имело смысла – у этого рыжего гада была удивительная способность раз за разом уходить от преследования. Будто и впрямь приближающуюся опасность чует. Ну и араж с ним, потом поймают. Нюх у урсов всяко покруче будет.
Попытка пообедать обернулась очередным расстройством. И если сама ресторация ничуть не изменилась, как и подаваемые здесь блюда, то вот контингент оставлял желать лучшего. Хотя если глянуть с другой стороны, обычный обед позволил выявить еще одну язву общества, вернее, пару десятков этих язв. Все они толпились вокруг деревянного стола, на который, прямо поверх белоснежной скатерти взгромоздился молодой урс, высокий, крепкий, с короткой серой шерсткой и черными ушами. Парень воодушевленно что-то вещал, размахивая руками и прищелкивая черным хвостом. Погруженный в свои мысли и восхитительную рыбную похлебку, Орхарн не сразу заметил, что его спутники прекратили есть, внимательно слушая серого болтуна.
Араж его и в хвост, и в гриву!
Харну с трудом удалось удержать рвущееся наружу шипение, а вот стеклянный стакан раздражения не вынес, расколовшись на несколько частей, и на стол хлынул молочный поток, окрасившийся его кровью. Пальцы сами собой рванулись к черно-зеленому банту, приколотому каждому из них еще на входе и являющемуся отличительным знаком всех присутствующих, стерли кровь и собирались решительно сдернуть эту пакость, но предостерегающий взгляд капитана заставил их отдернуться.
Нет, Харн знал, конечно, что его папаша не очень популярный политик (и вместо того, чтобы разбираться с эпидемией и заговорщиками, шляется неизвестно где), но даже не подозревал насколько. Похоже, они влезли в самую сердцевину нового движения, можно сказать, братства, ратующего за свержение «узурпатора Сиднера Кса-арри-олвэ-лирра» и выбор нового народного Главы. На вопрос, кого он видит в этой роли, парень опускал долу горящий желтым огнем азарта взгляд и скромно отмалчивался. Нет, Орхарн понимал, почему позабыли про них с Орисом - мертвецы не могут наследовать клан. Харн за два года свыкся с мыслью о своей смерти, а вот Орис, как донесла молва, погиб совсем недавно, в Нисколене, во время первой волны эпидемии. Андир, допустим, рожей (а скорее, умом и положением) для нового братства не вышел, но почему брат Донжар сбрасывает со счетов Многоликого. Орхарн сомневался, что сей достойный господин намерен уступать кому-либо нагретое им местечко.
Пока лирр размышлял, болтун перешел от обвинений отца и восхвалений народного братства к организации выборов Народного Главы. Народ встретил это предложение радостными криками и объятиями. Капитан и подпихнутая им «охрана» старательно изобразили ликование под подозрительными взглядами троицы братьев у входа.
- Араж! Нам только выборов не хватает! – прошипел Харн, когда нарфовы революционеры отвернулись.
- Выборы?! – на стол шмякнулось что-то черное и лохматое, сунуло нос в лужицу молока, недовольно фыркнуло и ухватило зубами куриное крылышко. – Хто сдешь гафарит про фыборы? – обсосало косточку, запульнув ей в стоящей в углу вазон. – Мы лучшие организаторы выборов! Если не верите, спросите у эльфов, они подтвердят!
- Ну, еще бы, - хмыкнул Инвери, - а лучший инструмент агитатора – канделябр. Харн, не вздумай их приглашать, если не хочешь, чтобы урсы дружно назначили своим Главой некоего Императора.
- Чего? – возмутился нархан. – Какого еще Императора?! Голосовать надо за Оппозицию! И только за Оппозицию!
- Слышь, Оппозиция, - зло рыкнул Орхарн, - ты еще откуда тут взялся?
- Сами ж про выборы сказали, - обиделся наглый кот, утаскивая на этот раз куриную ножку и почему-то опять с его тарелки, уставился алыми глазками на кулак лирра и соизволил объяснить. – Швяшной я, - и дожевав, добавил, - Ирррр.
- Кто?
- Связной, - пояснила «сестрица», - его Барбариска прислала.
- Ого! – только и сказал Харн, припомнив, что действительно видел на свадьбе эту пушистую нечисть. – Так твоя подружка не только Стражей с шаффтами приручает, еще и нарханами командует?
- Никто нами не командует! – гневно распушился Ирррр. - Мы свободолюбивая раса! У нас не может быть никаких хозяев!
Орхарн удивленно обернулся, услыхав эхо этой же фразы из уст брата Донжара.
Араж! И кто тут у кого учился?! И чего теперь ждать? Новой силы, ратующей за Оппозицию? А может, кое-кто соизволит убраться восвояси? Тем более что канделябров у них все равно нет!
- Не переживай, - отмахнулся Швяшной, - полено тоже сгодится. Мы ж не такие снобы, как некоторые Императоры!
- Ты как вообще сюда пробрался? – уточнил лирр. – Над городом защитное поле от телепортации растянуто.
- Ха! – хвост лениво мотнулся из стороны в сторону. - Напугал кота сосиской! Оно ж обычное, не от нарханов. А вообще я на зов явился.
Нахал сделал драматическую паузу, обвел всех взглядом хитрых алых глаз и, убедившись, что его внимательно слушают, продолжил:
- Не, на самом-то деле это вон того драного полосатика ко мне отправили. Так и сказали: «А пошел ты к нархану!» Ну, а я думаю, чего ему далеко ходить. Я и сам могу. Тем более, - ласково мурлыкнули Харну на ухо, уютно устраиваясь на его шее, - вы тут про выборы говорили.
Терпеть такую наглость урс не собирался, взял котяру за шкирку и сунул руку под стол, раздумывая, придушить Швяшного или нет.
- Ааааа! Оппозицию бьют! – словно громом сотрясло всю ресторацию.
- Что? Кого? – забеспокоились братья во главе с Донжаром. – Где?
Понять откуда именно шел звук было невозможно, и Харн, сжав морду нархана и чуть не взвыв от удара когтями, ткнул свободной руку в сторону двери и невозмутимо заявил:
- Там, на площади!
Народ и его Глава тут же ломанулся на улицу. Только Орхарн не понял, зачем – спасать Оппозицию или бить. Ну и араж с ними, пусть хоть перебьют друг друга. Проблем меньше будет.
Ресторация опустела, и можно было, ни на что не отвлекаясь, закончить трапезу, малодушно швыряя под стол лакомые куски (авось этот гад пригодится) и дезинфицируя боевые раны гномьим эликсиром, который оказался весьма коварной штукой. Орхарна повело уже со второй стопки, тогда как «бабуля», хлеставшая его наравне с лирром, без проблем приканчивала пятую. Превращение разведоперации в банальную пьянку было вовремя остановлено бдительным капитаном Инвери.
На улицу Харн с гномом вышли в обнимку. А что? Имеет право. Это ж его бабуля, как-никак.
Для скорейшей реализации всех поставленных (можно сказать, брошенных прямо в морду) задач, решили разделиться. Инвери, как самый не заражуемый… самый вооружуемый… самый… короче, раз человек, пусть идет в больницу и выяснит все про симптомы новой заразы. Он уже работал по этому делу, ему и карты в руки. Верран и присоединившийся к нему Арсин, как самый невозможный?.. неподложный?.. а, ненадежный, пошли собирать сплетни… ну, то есть, отправились выяснять подробности появления в городе Многоликого с его армией и брата Донжара с его бандой. У «бабули» и «Ориситы», как самых неподражаемых?.. неуслыхаемых?.. неубегаемых?.. короче, самых неподозрительных, была отдельная миссия – проследить за Хамирром, полосато-ушлым типом, ближайшим прихвостнем их братца Андира. Орхарн хотел дать задание и Швяшному, но тот, наевшись до отвала, куда-то пропал.
А что он сам будет делать? Ну, как самый ответственный, будет искать новых собутыльн… хм, соратников, искренне преданных правящей семье.
Сразу двинуться на поиски Харн не смог, подвела ответственность. Мысленно проклиная Многоликого и гномов с их эликсирами, лирр присел на лавочку около кондитерского магазина и попытался сосредоточиться. К сожалению, кое-кто не позволил парню сделать это. Но, к счастью, зрение у Харна отличное, как и слух, да и на память он никогда не жаловался. Ох, и пожалеет Хамирр, что подшучивал над ним в детстве.
Полосатый щеголь лениво прогуливался по другой стороне улицы, вдоль цветочных лавочек и ювелирного салона, красуясь перед дамами своим дорогим зеленым сюртуком с меховой отделкой и новомодной короткой стрижкой, то и дело приглаживал черные напомаженные волосы и подмигивал очередной красотке хитрым желтым глазом. А руки Харна так и чесались подбить ему этот самый глаз, второй, впрочем, тоже. Не ясно, кого он здесь ждал, но уж явно не того, кто подкрадывался к нему со спины. Расстояние стремительно сокращалось, еще пара шагов… Орхарн азартно потер руки, и началось.
- Здраштвуй, милок, - «бабуля» цепко ухватила урса за руку и плаксиво потребовала. – Ты такой славный, как я погляжу. Будь ласков, внучок, проводи бабушку на ту сторону улицы. Бабушка старенькая, больная. Еле ходит, эликсирчики вот вынуждена пить, микстурки там разные.
Лирр презрительно скривился, окинув новоявленную родственницу надменным взглядом, но тут же сник, заметив огромные зеленые очи «Ориситы» и других девушек, внимательно следивших за разворачивающейся перед ними сценой. Позориться перед дамами щеголь не пожелал, натянул на морду сочувственную улыбку и осторожно подхватил «бабку» под руку.
- Прошу, - широким жестом предложил он, будто вся дорога принадлежала единолично ему, и шагнул на проезжую часть, игнорируя снующие туда-сюда повозки.
И собственно, правильно сделал – вряд ли в столице найдется такой недоумок, не знающий, кто такой Хамирр, и уж тем более, рискнувший его не пропустить.
«Бабка» шла медленно, старательно шаркая ногами и стараясь не дышать на провожатого, Хамирр шествовал рядом, гордо задрав подбородок, оценивая, насколько же поднимется его рейтинг среди женской половины столицы после сего благого поступка. Урс услужливо довел «бабку» до лавки, откуда Орхарну пришлось срочно ретироваться в близлежащие кусты, и вежливо поклонился. Не успел Хамирр развернуться и сделать пару шагов, как цепкие пальцы вновь сомкнулись на его локте.
- Будь ласков, внучок, проводи бабушку на ту сторону улицы.
Хамирр раздраженно заскрипел зубами, окинул взглядом все увеличивающееся количество зрителей и терпеливо пошел обратно с висевшей на руке охающей и жалобно стенающей ношей. Первый переход зрители встречали умилительными улыбками, второй – робкими смешками, третий – почти откровенным ржачем.
- Да что опять не так? – в отчаянии вскричал модник. - Я вас перевел? Перевел! Что вам еще надо?
- Да разве ж я сказала, что мне надо на ту сторону этой улицы? – иллюзия вслед за гномом старательно выпучила маленькие водянистые глазки. - Мне ж надо… забыла, - по старушечьей щеке скатилась одинокая слезинка, почти незаметная на фоне рыжеватой поредевшей шерсти, но легко угадываемая.
Хамирр возликовал, но не тут-то было.
- Не помню… - печально вздохнула «бабка». - Но показать могу!
- И откуда такие… - зло прошипел лирр, с трудом проглатывая ругательство, - берутся?
- Из Хмурикора, - не моргнув глазом выдала «бабка».
- Чего? – опешил Хамирр, не хуже Орхарна знавший, что нет на их землях такого города.
- Из Хмаирисса, - пояснила «внучка», обреченно таскающаяся за «бабкой» через улицу.
- Да пошли вы! – потеряв всякое терпение, взвыл урс.
- Чего? Как это мы пойдем, коли ты вести нас не хочешь? – возмутилась «бабка», поискала глазами кого-то в толпе и призывно махнула рукой. – Эй ты, ага ты, из Армии Тьмы, подь сюды!
На зов явились сразу трое мордоворотов, то бишь, доблестных защитников справедливости.
- Чаво? – поинтересовался самый толстый, лениво почесывая бок
- Это вы в Армию Тьмы записываете? – участливо вопросила «бабка».
- Ну дык!
- Тогда этого пиши, - бабка указала на ухмыляющегося черного урса с белым хвостом и рваным ухом, - злыдень ещщо тот. Он мне в спину плюнул! И этого пиши, - морщинистый палец и взгляды бойцов переместились на второго урса, помоложе и понаглее. - Он меня старой каргой обозвал. И…
Все дружно уставились на Хамирра.
- Меня нельзя в армию, - мгновенно сориентировался тот, хватая «бабку» за локоть. – Я бабушек через дорогу вожу!
Убедившись, что Орис с Берканом без проблем доберутся прямо к логову Андира, Орхарн с чистой совестью пошел искать новых со… ик… ратников.
Барбариска
- Вставай! – тихий, но решительный голос горным эхом прокатился по цветущей лесной полянке, спугнув птиц и вдребезги разбив хрупкий предутренний сон. – Вставай!
Не выдержав такой настойчивости и резкого рывка за плечо, теплый и уютный сон осыпался хрустальными осколками, унеся с собой и лесную полянку, и яркое солнышко, и веселые птичьи трели, оставив взамен полутьму и беснующуюся за тонкой прозрачной стеной вьюгу. А стоило немного шевельнуть ногой, как убаюкивающее мурлыканье сменилось раздраженным шипением и коварным в своей неожиданности укусом.
- Да чтоб тебя! – рявкнула я, выпихивая цепляющегося всеми когтями наглеца наружу и плотнее заворачиваясь в одеяло.
Бросив быстрый взгляд за стену, я поспешила укрыться с головой – и пусть сон уже не вернуть, в моем гнездышке еще остаются крохи тепла и мягкая приятная тьма в противовес ледяным колючим завихрениям, скрывшим небо еще с вечера. К ночи пурга разыгралась не на шутку: тучи озлобленных снежных ос неистово бились в кажущееся таким ненадежным защитное поле, с грозным ревом взметались ввысь и осыпались белой крошкой, на время скрывая от нас и метель, и редкие звезды, с любопытством заглядывающие в рваные прорехи низких тяжелых туч.
Уже вторые сутки мы бредем по этой бескрайней пустыне, а снегам и холоду нет конца. Леденеют и теряют чувствительность пальцы, индевеют и смерзаются ресницы, ветер пронизывает насквозь и мешает идти. Силы наших магов тают с каждым часом – все реже остановки, все уже защитный круг, все меньше прогревается на стоянках воздух. Погибли в неравной борьбе с моим огненным талантом оба кресла (Зар еле успел выудить из «маленького костерка» одеяло), продуктов кот наплакал, про дрова я уже и не говорю – кресла уже закончились, а на чистой магии огонь долго не проживет. И что самое странное, идем в противоположную от гор сторону. И при этом абсолютно уверены, что поступаем правильно.
Эту ночь мы провели, сбившись в кучу, чтобы согреться. Под боком у шаффта было удивительно тепло и комфортно. Особенно с мурчащим за пазухой лингрэ. К тому же и одеяло мне досталось, как единственной даме. Наглый котяра правда пытался его оттяпать, заявив, что дескать он еще не определился, может, он в душе милая нежная кошечка. И значит, немедля подать ему как даме одеяло, подушку, пожрать чего-нибудь и…
- Кота! – подсказал не менее наглый вампир.
- И кота! – машинально подтвердил Бумер. – Чего?! – тут же возмущенно взвыл он, и одеяло перешло в мое безраздельное пользование.
В ответ капитан лишь усмехнулся и одними глазами указал на мелькнувшего за кустами рыжеволосого типа, но догнать его урсы не смогли – путь к переулку, где скрылся нарфов маг, перекрыли размахивающие подписными листами агитаторы. Вступать в «победоносное войско Многоликого и бить морды чужакам» они не пожелали, о чем тут же сообщили обоим парням серо-пятнистой масти, призывно распахнувшим объятья «любимым братьям». Новые родичи слов не поняли, помог лишь волшебный пендель, последовавший за парой оплеух и одним фингалом. Обругав их уродами и пообещав наслать гнев Темного бога, «братья» живенько ретировались на поиски других жертв.
Искать Жреца дальше не имело смысла – у этого рыжего гада была удивительная способность раз за разом уходить от преследования. Будто и впрямь приближающуюся опасность чует. Ну и араж с ним, потом поймают. Нюх у урсов всяко покруче будет.
Попытка пообедать обернулась очередным расстройством. И если сама ресторация ничуть не изменилась, как и подаваемые здесь блюда, то вот контингент оставлял желать лучшего. Хотя если глянуть с другой стороны, обычный обед позволил выявить еще одну язву общества, вернее, пару десятков этих язв. Все они толпились вокруг деревянного стола, на который, прямо поверх белоснежной скатерти взгромоздился молодой урс, высокий, крепкий, с короткой серой шерсткой и черными ушами. Парень воодушевленно что-то вещал, размахивая руками и прищелкивая черным хвостом. Погруженный в свои мысли и восхитительную рыбную похлебку, Орхарн не сразу заметил, что его спутники прекратили есть, внимательно слушая серого болтуна.
Араж его и в хвост, и в гриву!
Харну с трудом удалось удержать рвущееся наружу шипение, а вот стеклянный стакан раздражения не вынес, расколовшись на несколько частей, и на стол хлынул молочный поток, окрасившийся его кровью. Пальцы сами собой рванулись к черно-зеленому банту, приколотому каждому из них еще на входе и являющемуся отличительным знаком всех присутствующих, стерли кровь и собирались решительно сдернуть эту пакость, но предостерегающий взгляд капитана заставил их отдернуться.
Нет, Харн знал, конечно, что его папаша не очень популярный политик (и вместо того, чтобы разбираться с эпидемией и заговорщиками, шляется неизвестно где), но даже не подозревал насколько. Похоже, они влезли в самую сердцевину нового движения, можно сказать, братства, ратующего за свержение «узурпатора Сиднера Кса-арри-олвэ-лирра» и выбор нового народного Главы. На вопрос, кого он видит в этой роли, парень опускал долу горящий желтым огнем азарта взгляд и скромно отмалчивался. Нет, Орхарн понимал, почему позабыли про них с Орисом - мертвецы не могут наследовать клан. Харн за два года свыкся с мыслью о своей смерти, а вот Орис, как донесла молва, погиб совсем недавно, в Нисколене, во время первой волны эпидемии. Андир, допустим, рожей (а скорее, умом и положением) для нового братства не вышел, но почему брат Донжар сбрасывает со счетов Многоликого. Орхарн сомневался, что сей достойный господин намерен уступать кому-либо нагретое им местечко.
Пока лирр размышлял, болтун перешел от обвинений отца и восхвалений народного братства к организации выборов Народного Главы. Народ встретил это предложение радостными криками и объятиями. Капитан и подпихнутая им «охрана» старательно изобразили ликование под подозрительными взглядами троицы братьев у входа.
- Араж! Нам только выборов не хватает! – прошипел Харн, когда нарфовы революционеры отвернулись.
- Выборы?! – на стол шмякнулось что-то черное и лохматое, сунуло нос в лужицу молока, недовольно фыркнуло и ухватило зубами куриное крылышко. – Хто сдешь гафарит про фыборы? – обсосало косточку, запульнув ей в стоящей в углу вазон. – Мы лучшие организаторы выборов! Если не верите, спросите у эльфов, они подтвердят!
- Ну, еще бы, - хмыкнул Инвери, - а лучший инструмент агитатора – канделябр. Харн, не вздумай их приглашать, если не хочешь, чтобы урсы дружно назначили своим Главой некоего Императора.
- Чего? – возмутился нархан. – Какого еще Императора?! Голосовать надо за Оппозицию! И только за Оппозицию!
- Слышь, Оппозиция, - зло рыкнул Орхарн, - ты еще откуда тут взялся?
- Сами ж про выборы сказали, - обиделся наглый кот, утаскивая на этот раз куриную ножку и почему-то опять с его тарелки, уставился алыми глазками на кулак лирра и соизволил объяснить. – Швяшной я, - и дожевав, добавил, - Ирррр.
- Кто?
- Связной, - пояснила «сестрица», - его Барбариска прислала.
- Ого! – только и сказал Харн, припомнив, что действительно видел на свадьбе эту пушистую нечисть. – Так твоя подружка не только Стражей с шаффтами приручает, еще и нарханами командует?
- Никто нами не командует! – гневно распушился Ирррр. - Мы свободолюбивая раса! У нас не может быть никаких хозяев!
Орхарн удивленно обернулся, услыхав эхо этой же фразы из уст брата Донжара.
Араж! И кто тут у кого учился?! И чего теперь ждать? Новой силы, ратующей за Оппозицию? А может, кое-кто соизволит убраться восвояси? Тем более что канделябров у них все равно нет!
- Не переживай, - отмахнулся Швяшной, - полено тоже сгодится. Мы ж не такие снобы, как некоторые Императоры!
- Ты как вообще сюда пробрался? – уточнил лирр. – Над городом защитное поле от телепортации растянуто.
- Ха! – хвост лениво мотнулся из стороны в сторону. - Напугал кота сосиской! Оно ж обычное, не от нарханов. А вообще я на зов явился.
Нахал сделал драматическую паузу, обвел всех взглядом хитрых алых глаз и, убедившись, что его внимательно слушают, продолжил:
- Не, на самом-то деле это вон того драного полосатика ко мне отправили. Так и сказали: «А пошел ты к нархану!» Ну, а я думаю, чего ему далеко ходить. Я и сам могу. Тем более, - ласково мурлыкнули Харну на ухо, уютно устраиваясь на его шее, - вы тут про выборы говорили.
Терпеть такую наглость урс не собирался, взял котяру за шкирку и сунул руку под стол, раздумывая, придушить Швяшного или нет.
- Ааааа! Оппозицию бьют! – словно громом сотрясло всю ресторацию.
- Что? Кого? – забеспокоились братья во главе с Донжаром. – Где?
Понять откуда именно шел звук было невозможно, и Харн, сжав морду нархана и чуть не взвыв от удара когтями, ткнул свободной руку в сторону двери и невозмутимо заявил:
- Там, на площади!
Народ и его Глава тут же ломанулся на улицу. Только Орхарн не понял, зачем – спасать Оппозицию или бить. Ну и араж с ними, пусть хоть перебьют друг друга. Проблем меньше будет.
Ресторация опустела, и можно было, ни на что не отвлекаясь, закончить трапезу, малодушно швыряя под стол лакомые куски (авось этот гад пригодится) и дезинфицируя боевые раны гномьим эликсиром, который оказался весьма коварной штукой. Орхарна повело уже со второй стопки, тогда как «бабуля», хлеставшая его наравне с лирром, без проблем приканчивала пятую. Превращение разведоперации в банальную пьянку было вовремя остановлено бдительным капитаном Инвери.
На улицу Харн с гномом вышли в обнимку. А что? Имеет право. Это ж его бабуля, как-никак.
Для скорейшей реализации всех поставленных (можно сказать, брошенных прямо в морду) задач, решили разделиться. Инвери, как самый не заражуемый… самый вооружуемый… самый… короче, раз человек, пусть идет в больницу и выяснит все про симптомы новой заразы. Он уже работал по этому делу, ему и карты в руки. Верран и присоединившийся к нему Арсин, как самый невозможный?.. неподложный?.. а, ненадежный, пошли собирать сплетни… ну, то есть, отправились выяснять подробности появления в городе Многоликого с его армией и брата Донжара с его бандой. У «бабули» и «Ориситы», как самых неподражаемых?.. неуслыхаемых?.. неубегаемых?.. короче, самых неподозрительных, была отдельная миссия – проследить за Хамирром, полосато-ушлым типом, ближайшим прихвостнем их братца Андира. Орхарн хотел дать задание и Швяшному, но тот, наевшись до отвала, куда-то пропал.
А что он сам будет делать? Ну, как самый ответственный, будет искать новых собутыльн… хм, соратников, искренне преданных правящей семье.
Сразу двинуться на поиски Харн не смог, подвела ответственность. Мысленно проклиная Многоликого и гномов с их эликсирами, лирр присел на лавочку около кондитерского магазина и попытался сосредоточиться. К сожалению, кое-кто не позволил парню сделать это. Но, к счастью, зрение у Харна отличное, как и слух, да и на память он никогда не жаловался. Ох, и пожалеет Хамирр, что подшучивал над ним в детстве.
Полосатый щеголь лениво прогуливался по другой стороне улицы, вдоль цветочных лавочек и ювелирного салона, красуясь перед дамами своим дорогим зеленым сюртуком с меховой отделкой и новомодной короткой стрижкой, то и дело приглаживал черные напомаженные волосы и подмигивал очередной красотке хитрым желтым глазом. А руки Харна так и чесались подбить ему этот самый глаз, второй, впрочем, тоже. Не ясно, кого он здесь ждал, но уж явно не того, кто подкрадывался к нему со спины. Расстояние стремительно сокращалось, еще пара шагов… Орхарн азартно потер руки, и началось.
- Здраштвуй, милок, - «бабуля» цепко ухватила урса за руку и плаксиво потребовала. – Ты такой славный, как я погляжу. Будь ласков, внучок, проводи бабушку на ту сторону улицы. Бабушка старенькая, больная. Еле ходит, эликсирчики вот вынуждена пить, микстурки там разные.
Лирр презрительно скривился, окинув новоявленную родственницу надменным взглядом, но тут же сник, заметив огромные зеленые очи «Ориситы» и других девушек, внимательно следивших за разворачивающейся перед ними сценой. Позориться перед дамами щеголь не пожелал, натянул на морду сочувственную улыбку и осторожно подхватил «бабку» под руку.
- Прошу, - широким жестом предложил он, будто вся дорога принадлежала единолично ему, и шагнул на проезжую часть, игнорируя снующие туда-сюда повозки.
И собственно, правильно сделал – вряд ли в столице найдется такой недоумок, не знающий, кто такой Хамирр, и уж тем более, рискнувший его не пропустить.
«Бабка» шла медленно, старательно шаркая ногами и стараясь не дышать на провожатого, Хамирр шествовал рядом, гордо задрав подбородок, оценивая, насколько же поднимется его рейтинг среди женской половины столицы после сего благого поступка. Урс услужливо довел «бабку» до лавки, откуда Орхарну пришлось срочно ретироваться в близлежащие кусты, и вежливо поклонился. Не успел Хамирр развернуться и сделать пару шагов, как цепкие пальцы вновь сомкнулись на его локте.
- Будь ласков, внучок, проводи бабушку на ту сторону улицы.
Хамирр раздраженно заскрипел зубами, окинул взглядом все увеличивающееся количество зрителей и терпеливо пошел обратно с висевшей на руке охающей и жалобно стенающей ношей. Первый переход зрители встречали умилительными улыбками, второй – робкими смешками, третий – почти откровенным ржачем.
- Да что опять не так? – в отчаянии вскричал модник. - Я вас перевел? Перевел! Что вам еще надо?
- Да разве ж я сказала, что мне надо на ту сторону этой улицы? – иллюзия вслед за гномом старательно выпучила маленькие водянистые глазки. - Мне ж надо… забыла, - по старушечьей щеке скатилась одинокая слезинка, почти незаметная на фоне рыжеватой поредевшей шерсти, но легко угадываемая.
Хамирр возликовал, но не тут-то было.
- Не помню… - печально вздохнула «бабка». - Но показать могу!
- И откуда такие… - зло прошипел лирр, с трудом проглатывая ругательство, - берутся?
- Из Хмурикора, - не моргнув глазом выдала «бабка».
- Чего? – опешил Хамирр, не хуже Орхарна знавший, что нет на их землях такого города.
- Из Хмаирисса, - пояснила «внучка», обреченно таскающаяся за «бабкой» через улицу.
- Да пошли вы! – потеряв всякое терпение, взвыл урс.
- Чего? Как это мы пойдем, коли ты вести нас не хочешь? – возмутилась «бабка», поискала глазами кого-то в толпе и призывно махнула рукой. – Эй ты, ага ты, из Армии Тьмы, подь сюды!
На зов явились сразу трое мордоворотов, то бишь, доблестных защитников справедливости.
- Чаво? – поинтересовался самый толстый, лениво почесывая бок
- Это вы в Армию Тьмы записываете? – участливо вопросила «бабка».
- Ну дык!
- Тогда этого пиши, - бабка указала на ухмыляющегося черного урса с белым хвостом и рваным ухом, - злыдень ещщо тот. Он мне в спину плюнул! И этого пиши, - морщинистый палец и взгляды бойцов переместились на второго урса, помоложе и понаглее. - Он меня старой каргой обозвал. И…
Все дружно уставились на Хамирра.
- Меня нельзя в армию, - мгновенно сориентировался тот, хватая «бабку» за локоть. – Я бабушек через дорогу вожу!
Убедившись, что Орис с Берканом без проблем доберутся прямо к логову Андира, Орхарн с чистой совестью пошел искать новых со… ик… ратников.
Глава 10. Муки голода и грозные предзнаменования
Барбариска
- Вставай! – тихий, но решительный голос горным эхом прокатился по цветущей лесной полянке, спугнув птиц и вдребезги разбив хрупкий предутренний сон. – Вставай!
Не выдержав такой настойчивости и резкого рывка за плечо, теплый и уютный сон осыпался хрустальными осколками, унеся с собой и лесную полянку, и яркое солнышко, и веселые птичьи трели, оставив взамен полутьму и беснующуюся за тонкой прозрачной стеной вьюгу. А стоило немного шевельнуть ногой, как убаюкивающее мурлыканье сменилось раздраженным шипением и коварным в своей неожиданности укусом.
- Да чтоб тебя! – рявкнула я, выпихивая цепляющегося всеми когтями наглеца наружу и плотнее заворачиваясь в одеяло.
Бросив быстрый взгляд за стену, я поспешила укрыться с головой – и пусть сон уже не вернуть, в моем гнездышке еще остаются крохи тепла и мягкая приятная тьма в противовес ледяным колючим завихрениям, скрывшим небо еще с вечера. К ночи пурга разыгралась не на шутку: тучи озлобленных снежных ос неистово бились в кажущееся таким ненадежным защитное поле, с грозным ревом взметались ввысь и осыпались белой крошкой, на время скрывая от нас и метель, и редкие звезды, с любопытством заглядывающие в рваные прорехи низких тяжелых туч.
Уже вторые сутки мы бредем по этой бескрайней пустыне, а снегам и холоду нет конца. Леденеют и теряют чувствительность пальцы, индевеют и смерзаются ресницы, ветер пронизывает насквозь и мешает идти. Силы наших магов тают с каждым часом – все реже остановки, все уже защитный круг, все меньше прогревается на стоянках воздух. Погибли в неравной борьбе с моим огненным талантом оба кресла (Зар еле успел выудить из «маленького костерка» одеяло), продуктов кот наплакал, про дрова я уже и не говорю – кресла уже закончились, а на чистой магии огонь долго не проживет. И что самое странное, идем в противоположную от гор сторону. И при этом абсолютно уверены, что поступаем правильно.
Эту ночь мы провели, сбившись в кучу, чтобы согреться. Под боком у шаффта было удивительно тепло и комфортно. Особенно с мурчащим за пазухой лингрэ. К тому же и одеяло мне досталось, как единственной даме. Наглый котяра правда пытался его оттяпать, заявив, что дескать он еще не определился, может, он в душе милая нежная кошечка. И значит, немедля подать ему как даме одеяло, подушку, пожрать чего-нибудь и…
- Кота! – подсказал не менее наглый вампир.
- И кота! – машинально подтвердил Бумер. – Чего?! – тут же возмущенно взвыл он, и одеяло перешло в мое безраздельное пользование.
