Причем, делал это весьма пространно, с чувством, с толком, с расстановкой. Словно отвлечь меня от чего-то пытался…
А ведь точно! Творилось со мной нечто неприятное, хотя весьма и весьма знакомое. Только в прошлый раз боли не было, и мутило не так сильно.
- Потому что в прошлый раз ты так не нажиралась, - со вздохом пояснил Умар. – А боль Зару досталась, ведь я к нему пытался подключиться.
- И какая же сволочь сейчас это делает? – обозлилась я, вновь бросаясь в кабинку (похоже, воображение и на мой организм подействовало).
- Не знаю, - Умник протянул мне стакан воды и покаянно опустил лысую голову. – Игра давно идет, никого нового не должно появиться. Разве что кто-то старый…
- В смысле?
Я распласталась в кресле, прислонив к стоящему рядом мужу голову.
- Есть там одна хитрая сволочь… - протянул он.
- Ого, - усмехнулась я, - неужто хитрее тебя?
- Ну, - горделиво приосанился тот, - не хитрее, но сволочнее точно.
- Ферьон, что ли? Так в прошлый раз такого не было. Правда, я тогда спала…
- Когда тогда? – мгновенно подобрался Умник и, опустившись на колени, взял мои ладони в свои, внимательно посмотрев в глаза.
Вот гад, лучше бы подставкой для головы работал!
- Я сейчас, - заявил он и, резко поднявшись, вышел.
Ну, я же говорю, гад! Никто-то меня не любит, не жалеет.
Отражение в стекле послушно скривило губы, надулось и всхлипнуло. А потом вдруг показало язык и, превратившись в толстого черного кота, вылезло из зазеркалья и плюхнулось мне на колени.
- Гладь! – велело оно. – Не любит ее никто! Ха! А у меня, между прочим, вся шерстка свалялась, а никому и дела нет!
Пришлось подчиниться, хотя шерсть и так лоснилась и сверкала под ярким светом магических светильников, а морда чуть не трескалась от съеденной сметаны. Слушая чужое бессовестное нытье, самой ныть что-то расхотелось, да и желудок перестал бунтовать. Хотя голова по-прежнему побаливала.
Вскоре вернулся Умник, притащив с собой побледневшего Сезариана.
- Стабилизируй ее! – приказал шаффт, подталкивая фракката ко мне.
Тот тяжело опустился на пол рядом с креслом и положил голову мне на колени.
- Да за что ж такие мучения бедному котику? – взвыл лингрэ, распушив хвост. – Теперь и этого лечи.
Против троих странная болезнь не выстояла и убралась, оставив после себя легкое тянущее чувство и настойчивый шум в голове, складывающийся в одно слово.
«Умар, Умар, Умар…» - упорно звал кто-то.
- Слышь, зеленый, - недовольно окликнула я, - какого черта он тебя в моей голове ищет? Чего в твою лысую черепушку не лезет?
- Потому что канал на тебя настроен, - ответил он. – Новый сейчас не открыть. Да и не так это просто подключиться к новой кукле.
- А твой канал?
- Это не канал, это скорее перемещение. Короче, по нему точно не пройти. Ты мне лучше скажи, когда это ты с Ферьоном беседовала? И почем мне не сказала?
- Прошлой ночью, - пожала плечами я. – А сказать просто не успела. Пол объявился, и не до того стало.
- Что он хотел?
- Помочь хотел. Только не знает, как.
- Помочь? – шаффт вытаращил на меня огромные желтые глазищи. - Мне? Он там что, рры-бруа нажрался и глюки словил? Он же меня терпеть не может.
- А я знаю? – возмутилась я, старательно расчесывая пальцами «несчастный уставший хвостик». – Тебе надо, сам с ним и разговаривай.
- Хм. А это идея, - потер лапищи Умник. – Только тебе вздремнуть немного придется, а Зар меня подключит к…
- Давай без подробностей, - отмахнулась я. – Потом все расскажешь. Тезисно.
Меня молча подняли на руки, соскользнувшего с колен и отчаянно замахавшего лапами Бумера подхватили, вскинули на плечо, а Зару велели держаться за хвост, который наглый лингрэ тут же спрятал, и всей толпой двинулись в спальню. Кровать отказалась столь мягкой, что я провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Подозревать наглое воздействие не хотелось, но…
Проснулась я от возмущенного детского возгласа:
- Они сами виноваты! А чего они со мной играть не хотели?!
В освещенной магическими шарами спальне, прямо на полу, покрытом ласково мурчащими меховриками, восседал насупленный Половиныш. В воздухе перед ним разворачивались цветные объемные картинки, замирали на миг, а потом с громким щелчком схлопывались, сворачивались в яркую точку и исчезали.
- А зачем тебе Ильсан? – обиженно спрашивал малыш, закусывая нижнюю губу. – Он там с папой играет. А мне скучно!
Оглянувшись, я не заметила ни Ильсана, ни играющего с ним Умника. Собственно, кроме меня, Пола и меховриков в комнате никого не было. В том числе и таинственного собеседника арката. В огромном зеркале, упрятанном в деревянную резную раму, никого постороннего тоже не наблюдалось - только мягкий диванчик, половина шкафа и главный атрибут любой спальни - пышный куст, усыпанный алыми ягодами.
- Привет, малыш, - осторожно позвала я.
- Привет, - заулыбался тот, подтверждая свою радость в очередной картинке, где медленно тающий чеширский кот весьма сильно смахивал на Бумера, укравшего связку сосисок. Нечем иным столь широкая улыбка на его морде объясняться просто не могла.
- А где папа?
- Не знаю, - надул губы аркат.
- А во что они с Ильсаном играют?
- В секретное совещание, - тяжко вздохнул ребенок, потерев пальцем нос. – А меня не берут!
- Так ты и здесь вроде неплохо играешь? – я попыталась отвлечь Пола от грустных мыслей.
- Ага, играю. Только она все время выигрывает.
- Кто она?
- Тетенька, которая Ильсана искала, - бесхитростно пояснил малыш. – Они там в какое-то кресло играют, - хихикнул он, - садятся и Ильсана зовут. Сначала дяденьки садились. Смешные такие. У них уши – во!
Уши арката, повинуясь приказу хозяина, стремительно вытянулись вверх – раза эдак в два больше чем у любых уважающих себя эльфов.
- Классно, да?
- Еще бы, - серьезно кивнула я, старательно пытаясь не расхохотаться.
- Только они скучно играли. Одинаково. «Ильсан, ты где?», «Ильсан, что с тобой?» Фу, бяки.
- А тетенька?
- А тетенька хорошая, - весело ответил он. - На тебя похожа. И поиграть со мной согласилась, - тут он вновь скуксился. – Только выигрывает.
- А во что вы играете?
- В угадайку. Я ей картинку показываю, а она угадывает, что тут лишнее.
Болтая со мной, аркат не забывал показывать «хорошей тетеньке» новые картинки, и на очередной над просторными заливными лугами полыхали два ярко-зеленых солнца.
- Ну вот, - вдохнул он, - опять угадала.
- А она нас слышит? – уточнила я.
- Неа, - улыбнулся Половиныш, - она со мной в голове говорит, а ты снаружи.
- А картинки?
- А картинки и там, и там.
- Тогда, - хитро усмехнулась я, - давай-ка мы эти картинки усложним.
- А как? – заинтересовался малыш.
- А ты ей что-нибудь настоящее покажи. И ничего от себя не добавляй.
Аркат задумался, и вскоре в комнате засверкал восхитительный по своей красоте водопад. Сияющие воды каскадом спускались в огромную горную чашу, а затем обрушивались в подернутое туманом озеро, окруженное густым лесом. Раскаленное желтое солнце золотило голые скалы напротив водопада, отражая его словно в зеркале.
- Зеркальный водопад… - догадалась я.
- Ага, - кивнул Пол и закрыл глаза, прислушиваясь к ответу невидимой тетеньки.
Открыл. Уставился внимательно на картинку, склонив голову к плечу. Пошмыгал носом, повертел картинку туда-сюда. И вздохнул.
- Похоже, она опять выиграла.
- Как так? – не поняла я. – Ты же изобразил водопад таким, какой он есть?
- Ага, - ребенок чуть ли не ревел.
- Что она сказала?
- Что здесь должно быть два водопада. Только второй камнем запечатан, иначе тоже бы вниз падал.
Присмотревшись к картинке внимательней, я действительно заметила нечто странное. Правда, назвать это камнем в полном смысле слова было весьма проблематично. Скорее, смутные очертания огромнейшего камня, скрытого среди скал и затыкающего горловину, откуда хлынули бы бурные воды второго водопада. Если бы они существовали там, на вершине.
А их наверняка не было…
И не там ли спрятана память тиаров?
А что, спрятанная память в спрятанном водопаде… Неплохая идея. И не догадаешься. Только если специально не ищешь подвох в обычной картинке.
Сарана О-Тха
Н-да. Удружил нарфов грейм, так удружил. Мало того, что белобрысый поганец внаглую снится чужим девкам, так еще и полную дуру Саране в помощницы выписал. Только о внешности и говорит. Ах нет, о мужиках еще. Даже боевую раскраску за макияж приняла. Ну Сарана ее и раскрасила. В лучших традициях, как говорится. Заклятый друг Сараны Джан от зависти б удавился. Да и Неор жаловаться не на что – ей раскраска идет, как она и хотела, оттеняет нежную зелень кожи, придает шарма и очарования. Про возникающий при лицезрении раскраски трепет, переходящий в затаенный ужас, Сарана уже молчит. Нет, Джан бы не удавился, ниссы бы сожрал за такое.
Вот и эльфы впечатлились: глаза аж в три раза шире стали и вокруг вскинутых в защитном жесте ладоней засветилось голубоватое пламя, верный признак готового сорваться в смертельный полет заклинания. Эти красавчики явно воевали с орками и не раз, с первого взгляда отличить боевой узор от, скажем, свадебного не каждый чужак способен. Тем более так быстро среагировать. Причем, среагировать дважды – сначала активировать боевое заклятье, потом столь же стремительно его убрать, заметив безвредную девицу под хищными линиями, испещрившими нежное личико.
И выдержка у них отличная – быстро с собой справившись, эльфы как ни в чем не бывало улыбнулись девчонке, ни словом не обмолвившись о ритуальном шедевре. Даже кулак эльфочке умудрились исподтишка показать, чтобы не хихикала.
Хм, интересно, когда девчонка догадается? Эльфы не скажут, кто из сострадания, кто из врожденной женской вредности. Крошассы не поймут – они уже ни один век в своей дыре прозябают, откуда им знать, у кого какие обычаи. Может, у орков все девицы такой макияж наводят. Зеркал-то здесь нет. Вернее, больше нет. Ну, может же Сарана случайно споткнуться? А добрая девушка Альси также совершенно случайно наступить каблучком на осколки? Не будет же их подружка в лужи смотреться? Или будет…
К счастью, луж им не встретилось. Ангорлах, словно участвуя в заговоре, исправно их обходил, заявляя, что это опасно - раны от такой воды остаются, воспаляются и гниют, оставляя глубокие язвы. Крошасс вел девушек по узкой тропинке меж потемневших от времени зданий, старательно избегая зарослей, пропахших чем-то приторно кислым. На окраине Крошарисса он остановился, заявив, что нужно подождать одну важную вещь, которую забыла госпожа Сарана. Знакомый скрип подтвердил ее самые худшие опасения.
От ближайшего дома, по узкой петляющей улочке, к ним спешил Руисс, его друг и персональное проклятие Сараны. Еще полчаса они потратили на прикручивание амулета к толстой сучковатой палке, которую теперь тащили крошассы, пристроившиеся позади орки. На все предложения выкинуть, то бишь, оставить дома столь ценную вещь, Ангорлах лишь мотал головой и упрямо шел вперед.
Еще бы, ему-то невдомек, что Саране просто необходимо встретится с Ти, чтобы сбить ее со следа. Это одна из просьб. И куда более логичная, чем просить помощи у Неор.
Всю дорогу до тайной лаборатории, которую, кстати, нашел их общий друг Ильсан, орка размышляла о том, какую пользу может принести столь бездарное существо. Это она про Неор, естественно. Щебечет, щебечет, щебечет. Дура!
Смотреть же по сторонам надо, когда находишься на вражеской территории. Особенно, когда враг не столь явен. Когда против тебя армия или воин с мечом, все ясно и понятно. А когда странные, но жуткие твари, прячущиеся по растопырившим ядовитые иглы кустам. Когда сильные воины дрожат при упоминании каких-то стрекоз. Когда в воздухе скрывается нечто невидимое, но смертельно опасное, больно жалящее открытые участки кожи. Когда не знаешь, кого и куда бить. Вот тогда действительно становится страшно.
Разумеется, признаваться в этом Сарана не собиралась. Да и внешне это вряд ли заметно. Что-что, а держать себя в руках она умеет. И весьма неплохо.
Но ощущение приближающихся неприятностей не отпускало. Кололо изнутри, дергало, жгло.
Нельзя идти туда. Никак нельзя.
И в то же время нужно. Очень нужно.
Если Сарана не ошибается, там находится то самое кресло, которое позволило Ильсану через миры связаться с Сейфи. Мальчишка рассказывал, что стоило ему одеть на голову какой-то обруч, как тут же в его голове объявился оборотень. Ильс Мейра будто наяву видел. Им даже поговорить удалось.
Похоже, красавчик из снов именно это и имел в виду. Они должны найти и использовать кресло, чтобы связаться с неким Умником. Еще бы объяснил, кто он такой, как связан с Ильсаном и какого аража им вообще нужна эта дура Неор.
Миновав пустырь, отряд вышел к приземистым бетонным зданиям, кажущимся сущими коротышками, особенно в сравнении с высоченными башнями из железа, видневшимися на окраине этого города-станции. Даже четырехэтажный дом с хищными провалами окон и выломанной дверью - просто не стоящая внимания мелочь.
Центральное здание станции почему-то располагалось ближе к левому краю, по диагонали от высоток. Мощное, монолитное, с железными ставнями на окнах. Толстая стальная дверь, призывно приоткрытая, привела их отряд в узкую продолговатую комнату с низким потолком, на котором светились круглые выстроенные в ряд стекляшки. Впереди маячила стальная дверь с намалеванным на ней ядовито-желтым треугольником с черным кругом внутри него.
В соседней крохотной комнатушке была еще одна дверь, в центре которой виднелось черное непрозрачное окошечко и несколько кнопок рядом с ним. И не надоело этим древним двери везде тыкать?
- Пришли, - заявил Ангорлах, наугад нажав кнопки. – Нам туда. Раздеваться надо.
- Подожди, - остановил его Суар. – Если я правильно понял, стоит зайти туда голым, как одна дверь начинает закрываться, а вторая открываться? Так?
- Да.
- Это слишком долго. А если попробовать чем-то заклинить двери, когда они обе приоткроются… - уточнил Князь, продемонстрировав толстый железный штырь, который прихватил где-то по пути.
- А если сломается? – упрямился крошасс. – Тогда вообще не войдем.
- Войдем, - не согласился с ним призрак. – Вон там большая труба. Видите решетку? Если выбить ее и остальные решетки, то можно будет проползти.
- А может, лучше кресло сюда вытащить? – похлопала ресницами Неор. – Ну чтобы не ходить.
- Не выйдет. К нему какие-то провода подключены. Вдруг работать перестанет.
- Решено, - подвел итог Князь, - пробуем заклинить дверь. Девицы, отвернулись! Ангорлах, вперед.
- Руисс, раздевайся, - в свою очередь переложил ответственность вожак крошассов.
Руиссу же деваться было некуда. А ничего так фигурка, и мускулы хороши, и…
«Ну и какого нарфа, господин эльф, вам понадобилось у меня на дороге вставать? Не видно ж ни аража!» - злобно, хоть и мысленно проворчала Сарана.
Дверь со скрежетом стала закрываться. Щель становилась все уже и уже.
- Другая не открывается, - пожаловался Руисс, непонятно зачем, прихвативший с собой амулет.
- Жди, - велел эльф. – Блокируй ту дверь, когда откроется. Потом будем думать, как вскрыть эту.
Крошасс послушно кивнул.
- Ой, - пикнула вдруг Неор, - а если двери вообще не откроются. Он же там задохнется!
А ведь точно! Творилось со мной нечто неприятное, хотя весьма и весьма знакомое. Только в прошлый раз боли не было, и мутило не так сильно.
- Потому что в прошлый раз ты так не нажиралась, - со вздохом пояснил Умар. – А боль Зару досталась, ведь я к нему пытался подключиться.
- И какая же сволочь сейчас это делает? – обозлилась я, вновь бросаясь в кабинку (похоже, воображение и на мой организм подействовало).
- Не знаю, - Умник протянул мне стакан воды и покаянно опустил лысую голову. – Игра давно идет, никого нового не должно появиться. Разве что кто-то старый…
- В смысле?
Я распласталась в кресле, прислонив к стоящему рядом мужу голову.
- Есть там одна хитрая сволочь… - протянул он.
- Ого, - усмехнулась я, - неужто хитрее тебя?
- Ну, - горделиво приосанился тот, - не хитрее, но сволочнее точно.
- Ферьон, что ли? Так в прошлый раз такого не было. Правда, я тогда спала…
- Когда тогда? – мгновенно подобрался Умник и, опустившись на колени, взял мои ладони в свои, внимательно посмотрев в глаза.
Вот гад, лучше бы подставкой для головы работал!
- Я сейчас, - заявил он и, резко поднявшись, вышел.
Ну, я же говорю, гад! Никто-то меня не любит, не жалеет.
Отражение в стекле послушно скривило губы, надулось и всхлипнуло. А потом вдруг показало язык и, превратившись в толстого черного кота, вылезло из зазеркалья и плюхнулось мне на колени.
- Гладь! – велело оно. – Не любит ее никто! Ха! А у меня, между прочим, вся шерстка свалялась, а никому и дела нет!
Пришлось подчиниться, хотя шерсть и так лоснилась и сверкала под ярким светом магических светильников, а морда чуть не трескалась от съеденной сметаны. Слушая чужое бессовестное нытье, самой ныть что-то расхотелось, да и желудок перестал бунтовать. Хотя голова по-прежнему побаливала.
Вскоре вернулся Умник, притащив с собой побледневшего Сезариана.
- Стабилизируй ее! – приказал шаффт, подталкивая фракката ко мне.
Тот тяжело опустился на пол рядом с креслом и положил голову мне на колени.
- Да за что ж такие мучения бедному котику? – взвыл лингрэ, распушив хвост. – Теперь и этого лечи.
Против троих странная болезнь не выстояла и убралась, оставив после себя легкое тянущее чувство и настойчивый шум в голове, складывающийся в одно слово.
«Умар, Умар, Умар…» - упорно звал кто-то.
- Слышь, зеленый, - недовольно окликнула я, - какого черта он тебя в моей голове ищет? Чего в твою лысую черепушку не лезет?
- Потому что канал на тебя настроен, - ответил он. – Новый сейчас не открыть. Да и не так это просто подключиться к новой кукле.
- А твой канал?
- Это не канал, это скорее перемещение. Короче, по нему точно не пройти. Ты мне лучше скажи, когда это ты с Ферьоном беседовала? И почем мне не сказала?
- Прошлой ночью, - пожала плечами я. – А сказать просто не успела. Пол объявился, и не до того стало.
- Что он хотел?
- Помочь хотел. Только не знает, как.
- Помочь? – шаффт вытаращил на меня огромные желтые глазищи. - Мне? Он там что, рры-бруа нажрался и глюки словил? Он же меня терпеть не может.
- А я знаю? – возмутилась я, старательно расчесывая пальцами «несчастный уставший хвостик». – Тебе надо, сам с ним и разговаривай.
- Хм. А это идея, - потер лапищи Умник. – Только тебе вздремнуть немного придется, а Зар меня подключит к…
- Давай без подробностей, - отмахнулась я. – Потом все расскажешь. Тезисно.
Меня молча подняли на руки, соскользнувшего с колен и отчаянно замахавшего лапами Бумера подхватили, вскинули на плечо, а Зару велели держаться за хвост, который наглый лингрэ тут же спрятал, и всей толпой двинулись в спальню. Кровать отказалась столь мягкой, что я провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Подозревать наглое воздействие не хотелось, но…
Проснулась я от возмущенного детского возгласа:
- Они сами виноваты! А чего они со мной играть не хотели?!
В освещенной магическими шарами спальне, прямо на полу, покрытом ласково мурчащими меховриками, восседал насупленный Половиныш. В воздухе перед ним разворачивались цветные объемные картинки, замирали на миг, а потом с громким щелчком схлопывались, сворачивались в яркую точку и исчезали.
- А зачем тебе Ильсан? – обиженно спрашивал малыш, закусывая нижнюю губу. – Он там с папой играет. А мне скучно!
Оглянувшись, я не заметила ни Ильсана, ни играющего с ним Умника. Собственно, кроме меня, Пола и меховриков в комнате никого не было. В том числе и таинственного собеседника арката. В огромном зеркале, упрятанном в деревянную резную раму, никого постороннего тоже не наблюдалось - только мягкий диванчик, половина шкафа и главный атрибут любой спальни - пышный куст, усыпанный алыми ягодами.
- Привет, малыш, - осторожно позвала я.
- Привет, - заулыбался тот, подтверждая свою радость в очередной картинке, где медленно тающий чеширский кот весьма сильно смахивал на Бумера, укравшего связку сосисок. Нечем иным столь широкая улыбка на его морде объясняться просто не могла.
- А где папа?
- Не знаю, - надул губы аркат.
- А во что они с Ильсаном играют?
- В секретное совещание, - тяжко вздохнул ребенок, потерев пальцем нос. – А меня не берут!
- Так ты и здесь вроде неплохо играешь? – я попыталась отвлечь Пола от грустных мыслей.
- Ага, играю. Только она все время выигрывает.
- Кто она?
- Тетенька, которая Ильсана искала, - бесхитростно пояснил малыш. – Они там в какое-то кресло играют, - хихикнул он, - садятся и Ильсана зовут. Сначала дяденьки садились. Смешные такие. У них уши – во!
Уши арката, повинуясь приказу хозяина, стремительно вытянулись вверх – раза эдак в два больше чем у любых уважающих себя эльфов.
- Классно, да?
- Еще бы, - серьезно кивнула я, старательно пытаясь не расхохотаться.
- Только они скучно играли. Одинаково. «Ильсан, ты где?», «Ильсан, что с тобой?» Фу, бяки.
- А тетенька?
- А тетенька хорошая, - весело ответил он. - На тебя похожа. И поиграть со мной согласилась, - тут он вновь скуксился. – Только выигрывает.
- А во что вы играете?
- В угадайку. Я ей картинку показываю, а она угадывает, что тут лишнее.
Болтая со мной, аркат не забывал показывать «хорошей тетеньке» новые картинки, и на очередной над просторными заливными лугами полыхали два ярко-зеленых солнца.
- Ну вот, - вдохнул он, - опять угадала.
- А она нас слышит? – уточнила я.
- Неа, - улыбнулся Половиныш, - она со мной в голове говорит, а ты снаружи.
- А картинки?
- А картинки и там, и там.
- Тогда, - хитро усмехнулась я, - давай-ка мы эти картинки усложним.
- А как? – заинтересовался малыш.
- А ты ей что-нибудь настоящее покажи. И ничего от себя не добавляй.
Аркат задумался, и вскоре в комнате засверкал восхитительный по своей красоте водопад. Сияющие воды каскадом спускались в огромную горную чашу, а затем обрушивались в подернутое туманом озеро, окруженное густым лесом. Раскаленное желтое солнце золотило голые скалы напротив водопада, отражая его словно в зеркале.
- Зеркальный водопад… - догадалась я.
- Ага, - кивнул Пол и закрыл глаза, прислушиваясь к ответу невидимой тетеньки.
Открыл. Уставился внимательно на картинку, склонив голову к плечу. Пошмыгал носом, повертел картинку туда-сюда. И вздохнул.
- Похоже, она опять выиграла.
- Как так? – не поняла я. – Ты же изобразил водопад таким, какой он есть?
- Ага, - ребенок чуть ли не ревел.
- Что она сказала?
- Что здесь должно быть два водопада. Только второй камнем запечатан, иначе тоже бы вниз падал.
Присмотревшись к картинке внимательней, я действительно заметила нечто странное. Правда, назвать это камнем в полном смысле слова было весьма проблематично. Скорее, смутные очертания огромнейшего камня, скрытого среди скал и затыкающего горловину, откуда хлынули бы бурные воды второго водопада. Если бы они существовали там, на вершине.
А их наверняка не было…
И не там ли спрятана память тиаров?
А что, спрятанная память в спрятанном водопаде… Неплохая идея. И не догадаешься. Только если специально не ищешь подвох в обычной картинке.
Сарана О-Тха
Н-да. Удружил нарфов грейм, так удружил. Мало того, что белобрысый поганец внаглую снится чужим девкам, так еще и полную дуру Саране в помощницы выписал. Только о внешности и говорит. Ах нет, о мужиках еще. Даже боевую раскраску за макияж приняла. Ну Сарана ее и раскрасила. В лучших традициях, как говорится. Заклятый друг Сараны Джан от зависти б удавился. Да и Неор жаловаться не на что – ей раскраска идет, как она и хотела, оттеняет нежную зелень кожи, придает шарма и очарования. Про возникающий при лицезрении раскраски трепет, переходящий в затаенный ужас, Сарана уже молчит. Нет, Джан бы не удавился, ниссы бы сожрал за такое.
Вот и эльфы впечатлились: глаза аж в три раза шире стали и вокруг вскинутых в защитном жесте ладоней засветилось голубоватое пламя, верный признак готового сорваться в смертельный полет заклинания. Эти красавчики явно воевали с орками и не раз, с первого взгляда отличить боевой узор от, скажем, свадебного не каждый чужак способен. Тем более так быстро среагировать. Причем, среагировать дважды – сначала активировать боевое заклятье, потом столь же стремительно его убрать, заметив безвредную девицу под хищными линиями, испещрившими нежное личико.
И выдержка у них отличная – быстро с собой справившись, эльфы как ни в чем не бывало улыбнулись девчонке, ни словом не обмолвившись о ритуальном шедевре. Даже кулак эльфочке умудрились исподтишка показать, чтобы не хихикала.
Хм, интересно, когда девчонка догадается? Эльфы не скажут, кто из сострадания, кто из врожденной женской вредности. Крошассы не поймут – они уже ни один век в своей дыре прозябают, откуда им знать, у кого какие обычаи. Может, у орков все девицы такой макияж наводят. Зеркал-то здесь нет. Вернее, больше нет. Ну, может же Сарана случайно споткнуться? А добрая девушка Альси также совершенно случайно наступить каблучком на осколки? Не будет же их подружка в лужи смотреться? Или будет…
К счастью, луж им не встретилось. Ангорлах, словно участвуя в заговоре, исправно их обходил, заявляя, что это опасно - раны от такой воды остаются, воспаляются и гниют, оставляя глубокие язвы. Крошасс вел девушек по узкой тропинке меж потемневших от времени зданий, старательно избегая зарослей, пропахших чем-то приторно кислым. На окраине Крошарисса он остановился, заявив, что нужно подождать одну важную вещь, которую забыла госпожа Сарана. Знакомый скрип подтвердил ее самые худшие опасения.
От ближайшего дома, по узкой петляющей улочке, к ним спешил Руисс, его друг и персональное проклятие Сараны. Еще полчаса они потратили на прикручивание амулета к толстой сучковатой палке, которую теперь тащили крошассы, пристроившиеся позади орки. На все предложения выкинуть, то бишь, оставить дома столь ценную вещь, Ангорлах лишь мотал головой и упрямо шел вперед.
Еще бы, ему-то невдомек, что Саране просто необходимо встретится с Ти, чтобы сбить ее со следа. Это одна из просьб. И куда более логичная, чем просить помощи у Неор.
Всю дорогу до тайной лаборатории, которую, кстати, нашел их общий друг Ильсан, орка размышляла о том, какую пользу может принести столь бездарное существо. Это она про Неор, естественно. Щебечет, щебечет, щебечет. Дура!
Смотреть же по сторонам надо, когда находишься на вражеской территории. Особенно, когда враг не столь явен. Когда против тебя армия или воин с мечом, все ясно и понятно. А когда странные, но жуткие твари, прячущиеся по растопырившим ядовитые иглы кустам. Когда сильные воины дрожат при упоминании каких-то стрекоз. Когда в воздухе скрывается нечто невидимое, но смертельно опасное, больно жалящее открытые участки кожи. Когда не знаешь, кого и куда бить. Вот тогда действительно становится страшно.
Разумеется, признаваться в этом Сарана не собиралась. Да и внешне это вряд ли заметно. Что-что, а держать себя в руках она умеет. И весьма неплохо.
Но ощущение приближающихся неприятностей не отпускало. Кололо изнутри, дергало, жгло.
Нельзя идти туда. Никак нельзя.
И в то же время нужно. Очень нужно.
Если Сарана не ошибается, там находится то самое кресло, которое позволило Ильсану через миры связаться с Сейфи. Мальчишка рассказывал, что стоило ему одеть на голову какой-то обруч, как тут же в его голове объявился оборотень. Ильс Мейра будто наяву видел. Им даже поговорить удалось.
Похоже, красавчик из снов именно это и имел в виду. Они должны найти и использовать кресло, чтобы связаться с неким Умником. Еще бы объяснил, кто он такой, как связан с Ильсаном и какого аража им вообще нужна эта дура Неор.
Миновав пустырь, отряд вышел к приземистым бетонным зданиям, кажущимся сущими коротышками, особенно в сравнении с высоченными башнями из железа, видневшимися на окраине этого города-станции. Даже четырехэтажный дом с хищными провалами окон и выломанной дверью - просто не стоящая внимания мелочь.
Центральное здание станции почему-то располагалось ближе к левому краю, по диагонали от высоток. Мощное, монолитное, с железными ставнями на окнах. Толстая стальная дверь, призывно приоткрытая, привела их отряд в узкую продолговатую комнату с низким потолком, на котором светились круглые выстроенные в ряд стекляшки. Впереди маячила стальная дверь с намалеванным на ней ядовито-желтым треугольником с черным кругом внутри него.
В соседней крохотной комнатушке была еще одна дверь, в центре которой виднелось черное непрозрачное окошечко и несколько кнопок рядом с ним. И не надоело этим древним двери везде тыкать?
- Пришли, - заявил Ангорлах, наугад нажав кнопки. – Нам туда. Раздеваться надо.
- Подожди, - остановил его Суар. – Если я правильно понял, стоит зайти туда голым, как одна дверь начинает закрываться, а вторая открываться? Так?
- Да.
- Это слишком долго. А если попробовать чем-то заклинить двери, когда они обе приоткроются… - уточнил Князь, продемонстрировав толстый железный штырь, который прихватил где-то по пути.
- А если сломается? – упрямился крошасс. – Тогда вообще не войдем.
- Войдем, - не согласился с ним призрак. – Вон там большая труба. Видите решетку? Если выбить ее и остальные решетки, то можно будет проползти.
- А может, лучше кресло сюда вытащить? – похлопала ресницами Неор. – Ну чтобы не ходить.
- Не выйдет. К нему какие-то провода подключены. Вдруг работать перестанет.
- Решено, - подвел итог Князь, - пробуем заклинить дверь. Девицы, отвернулись! Ангорлах, вперед.
- Руисс, раздевайся, - в свою очередь переложил ответственность вожак крошассов.
Руиссу же деваться было некуда. А ничего так фигурка, и мускулы хороши, и…
«Ну и какого нарфа, господин эльф, вам понадобилось у меня на дороге вставать? Не видно ж ни аража!» - злобно, хоть и мысленно проворчала Сарана.
Дверь со скрежетом стала закрываться. Щель становилась все уже и уже.
- Другая не открывается, - пожаловался Руисс, непонятно зачем, прихвативший с собой амулет.
- Жди, - велел эльф. – Блокируй ту дверь, когда откроется. Потом будем думать, как вскрыть эту.
Крошасс послушно кивнул.
- Ой, - пикнула вдруг Неор, - а если двери вообще не откроются. Он же там задохнется!
