В здешних местах Янкар считался довольно крупным городом. Здесь даже встречались трех, а то и четырехэтажные здания. На окраине располагалась магическая школа, в самом центре большой театр, куда съезжались зрители со всей округи, и музей. А уж гостиниц, ресторанов, магазинчиков и кафешек и вовсе тьма-тьмущая. И все это сверкало и переливалось яркими магическими огнями, освещая вечерние улицы не хуже солнца.
Верран же, проигнорировав все это разноцветное великолепие, свернул к парку. Улицы позади него уже погрузились в сон, лишь одинокие фонари разгоняли вечернюю тьму. Домики здесь стояли одноэтажные, утопающие в зелени. Почти каждый имел уютный дворик с клумбами и скамеечками. К одному из них и свернул Верран, легонько постучав в окно. Открывшая дверь пожилая женщина приветливо кивнула урсу, но комнату сдать отказалась, заявив, что завтра к ней внучок из деревни приезжает. А так бы она со всем удовольствием.
Возвращаться в центр, к гостиницам, сил не было – вообще, непонятно, какого аража урс меня сюда приволок – так что пришлось включить все свое обаяние и чуть ли не на коленях умалять бабку пустить нас хотя бы на эту ночь. Клятвенно пообещав ранним утром покинуть дом, я устало опустилась на постель и мгновенно уснула.
Выполнить обещание было куда труднее – ныла буквально каждая клеточка тела, а глаза отказывались открываться. Утро оказалось не таким уж ранним, но хозяйка, полюбовавшись моим унылым видом, ругаться не стала. Лениво поплескав в лицо холодной водой, я вышла на крыльцо, где меня поджидал Верран.
- Нельзя было в гостинице, что ли, остановиться? – пробурчала я.
- Нужно так, - важно заявил он, - отец сказал.
На обед, чтобы сэкономить и заодно передать привет и гостинцы мы заглянули к Датане, дочке деда Игната. Здесь нас встретили куда приветливее: прогонять не стали, сразу же усадив за стол и забросав вопросами. Датана оказалась такой же общительной, как и ее отец, и вскоре мы болтали, как давние подружки. Я даже потребовала рассказать мне секрет вечной молодости – ну просто не может мать двадцатилетней девицы так молодо выглядеть и иметь такую стройную фигурку. Про роскошные черные кудри и большие голубые глаза, я вообще молчу.
- Простой секрет, - рассмеялась женщина, кокетливо приподняв прядь волос, - острые ушки и хорошая наследственность.
- Так ты эльфийка!
- Полукровка, - поправила меня Датана.
- Мне говорили, что полукровок тут не любят.
- Не любят, - согласилась она. – После Катастрофы много стычек между расами было. Эльфы с гномами почти двести лет воевали. Многие до сих пор общий язык найти не могут. А в полукровках чужаков видят. К счастью, не все. И не в Янкаре. Это межрасовый город, здесь порядки терпимее. Да и меня тут почти каждый житель знает. Отец с мамой спасли этот город пятьдесят лет назад. Так что их дочь и внучку никто не обидит.
- Спасли город? – спросил Верран. - Как им это удалось?
И не этот ли приз взял дед Игнат? – мысленно добавила я.
- Не знаю, - пожала плечами женщина, разом ответив на оба вопроса. – В обмен на его жизнь и жизнь всего города отцу поставили условие никому ничего не рассказывать.
- Кто поставил?
- Некие сильные маги. Мама однажды нарушила этот запрет и погибла. Боюсь, как бы Кэрлин глупостей не наделала. Дочка это моя.
- И где она сейчас? – уточнила я, припомнив, что уже встречала девушку с таким именем. Да и сходство вроде есть.
- Ушла год назад, - печально вздохнула Датана. – Заявила, что хочет вернуть все на свои места. Весточки присылает изредка. Говорит, что все в порядке. Да я и так это знаю. Я всегда ощущаю, что с моими родными.
- Как это?
- Не знаю, - улыбнулась она. – Само выходит. Наследственность.
- И у Кэрлин?
- Квартеронам меньше способностей достается. Но моей Кэри их не занимать. Ее бабушка, Датанавиарэль, сильным магом была. Вот и внучка ее всех насквозь видит, правду и ложь с первого слова различает. А уж какие мороки наводит. Совсем крохой была, такое выдумывала – у деда волосы дыбом вставали.
Подумав, я все же рассказала о пленнице урсов, с которой встретилась неделю назад – мать должна знать, что с ее дочерью, даже если это не очень хорошие новости. Но, к моему удивлению, Датана совершенно не расстроилась.
- У лирров, говоришь, - задумчиво протянула она. – Похоже на нее. От опасностей она точно не бегает. И к лиррам наверняка не просто так забрела.
Припомнив странности той встречи, я мысленно с ней согласилась.
- Может, и не просто так. Но ведь опасно же.
- Опасно, - кивнула полуэльфийка. – Только на привязи-то не удержишь. К тому же в данный момент ей лишь одна опасность угрожает.
- Какая? – испугалась я.
- Ушки свои отморозить, - рассмеялась Датана. – Замерзла она. А в остальном полный порядок. Ни боли, ни страха я не чувствую.
- Везет тебе, - вздохнула я, сообразив, что и мои дети сейчас совсем одни, но тут же получила подтверждение, что у Зара все в порядке. И у Бумера. Ну и остальные где-то там шляются. Никто бедному котику ни сметанки, ни колбаски не принесет.
Барбариска
Удача – дама капризная. Но до сегодняшнего дня я не понимала, насколько. Приличных слов просто не хватало, а слезы сами собой наворачивались на глаза. Руки мелко дрожали, безжалостно терзая край платка. Хотя отчаянно хотелось вцепиться ими в воротник очередного аптекаря и вытрясти с него аражево противоядие.
Закончилось. И здесь закончилось.
Целый день мы с Верраном бегаем от одного лекаря к другому, слушая одно и то же:
- Нет. Раскупили. Может быть, завтра.
Да нет у Айверина никакого завтра. И не будет. Если я противоядие не найду. И плевать мне, что ингредиенты к ар-диару закончились. Нападения аражей у них, видите ли, участились. Можно подумать, это мои проблемы. Запасы надо было делать.
Оказалось, что проблемы именно мои. И руганью их не решить. Как и слезами.
Но кое-что я все же выревела. Последнюю надежду. Последний шанс.
Призрачный шанс. Несбыточная надежда. Возможно. Но Барбариски не сдаются.
И слезы не помогут? Шантаж? Угрозы? Мольбы? Что ж, унижаться, так унижаться. Ха, да я, можно сказать, мастер мелкой лести и подхалимажа.
Ждите, Эдигоран мудрый, Барбариски идут к вам! И никакая склочность вам не поможет. И на вредность надеяться не стоит. Когда у Барбариски есть цель, задача и план действий – ее ничто не остановит. Итак, найти, восхвалить, оторвать от опытов, заставить делать ар-диар. Проще простого!
Найди дом Эдигорана мудрого не составило труда. Только не так я представляла себе жилище знаменитого мага. Старинный двухэтажный особняк, еще сохранивший местами остатки былой ухоженности, представлял собой весьма жалкое зрелище: светлая краска стен потемнела и облезла, а в щелях между камнями поселилась серая плесень. Резные ставни на ближайшем к двери окне болтались на одной петле, на других и вовсе отсутствовали. Да и внутри это чудо архитектуры смотрелось не лучше. Обстановка в доме если и знавала лучшие времена, то это было так давно, что и эльфийские пенсионеры не припомнят. Дневной свет, пробиваясь сквозь поистрепавшиеся грязные занавески, оставлял на пыльном полу яркие полосы.
И хозяином этого пыльного великолепия наверняка был маленький плюгавенький старик со всклокоченными волосами и куцей седой бороденкой, облачавшийся по утрам в длинную темную мантию, скрывающую грязь и следы экспериментов.
- Умник, кончай ржать, - мысленно возмутилась я, - я сказала «экспериментов», а не то, что ты подумал!
- А что? Мантия же черная – это тоже не видно, - расхохотался тот, нее соизволив даже извиниться за свои выходки. – Ты дальше давай представляй. Мне этот Эдик уже нравиться начинает!
Долго обижаться на этого наглеца у меня почему-то не выходило, да и воображение расшалилось не на шутку, водрузив на крючковатый нос призрачного старикашки большие круглые очки, а в руку сломанный карандашик, которым маг задумчиво почесывал затылок.
Полет фантазии и едкие комментарии Умника прервали шаркающие шаги на лестнице – хозяин наконец-то решил почтить нас своим присутствием.
- Бедный дедушка! – посочувствовал ему Умник. – Устал, еле ходит.
Маг, действительно, еле ходил, но совсем по другой причине – уткнувшись носом в книгу, он что-то увлеченно читал, временами делая пометки на полях. Удивительно, как только с лестницы не скатился. На карандаше, собственно, сходство и заканчивалось. Не было ни крючковатого носа, ни очков, ни бороды. Мантии с…
- С «экспериментами», - любезно подсказал Умник.
- Тьфу на тебя! Нет ее, ни с экспериментами, ни без.
Вместо мантии знаменитый маг носил черные штаны, голубую рубаху на шнуровке и пушистые серые тапочки. Ни густой взлохмаченной шевелюрой, ни возрастом этот парнишка не тянул на Эдигорана мудрого, и был зачислен мною в разряд учеников. Хотя лекари, как один, твердили, что маг живет один и посторонних терпеть не может.
- Вы еще кто такие? – недоуменно нахмурился парень. - Чего явились?
- Где твой учитель? – Верран, видимо, сделал те же выводы, что и я.
- Учитель? – маг растерянно запустил руку в волосы, отчего резинка, стягивающая куцый хвостик, лопнула, и светлые не очень чистые пряди рассыпались по плечам. – Не знаю. В лаборатории, наверное. А здесь-то вы его чего ищите? К нему домой и идите! И вообще, вы мне мешаете проводить эксперимент! Что смешного я сказал?
- Нет, ничего, - кусая губы, выдавила я, Умник и вовсе хохотал в голос. - Мы хотели просто уточнить…
Договорить мне не дали.
- Вон отсюда!
Пространство вокруг поплыло, большие карие глаза мага, превратившиеся в огромную воронку, поглотили его целиком. Голова закружилась, и через миг перед моим носом оказалась закрытая дверь. Так быстро меня из дома еще никогда не выставляли.
- Колданул, араж драный! – недовольно прошипел Верран, которого выкинули столь же бесцеремонно.
Настаивать мы не решились – если у Эдигорана такие ученики склочные, то что от самого мага ждать. Да и день уже близились к вечеру. Так что, пнув на прощание дверь и пожелав хозяевам спокойной ночи, мы убрались восвояси. Вернее, на поиски гостиницы. С ночевкой нам снова не повезло. Гостиница была довольно уютной, но и стоила немало. Сил после беготни по городу и принудительной телепортации не было. Плюнув на дороговизну, я выложила нужную сумму, клятвенно пообещав себе поискать что-нибудь подешевле. Желательно, вообще бесплатное.
Веррунчик, бросив наши сумки в номере, попытался улизнуть по важным делам. «Важные дела», игриво помахивая хвостиком, прогуливались под окном.
- Иди, - улыбнулась я. – Такие дела нельзя надолго оставлять без присмотра.
Урс понимающе фыркнул и моментально исчез. Мелькнула было мысль, а не прогуляться ли мне в парке, уж больно вечер хорошо, но тут же исчезла, отправившись дрыхнуть к остальным. Да еще и мышцы взбунтовались, заявив, что если я сейчас же не лягу в постель, то они объявляют забастовку, строят баррикады и дружно скандируют: «Да здравствует революция измученных организмов!», «Органы и ткани, объединяйтесь!», «Свободу костно-мышечному аппарату!» Пришлось срочно сдаваться и подписывать капитуляцию.
Отужинав и приняв душ, я блаженно растянулась на кровати. Как же мало человеку нужно для счастья. Мягкая кровать и сон, тут же поймавший меня в свои нежные объятия.
Убедившись, что его кукла крепко спит и в ближайшее время совершать подвиги не намерена, Умар отключил вариатор и привычно отправился в комнату отдыха. Такая роскошь, как сон, ему не грозила. Сам виноват – никто не просил его заводить сразу двух кукол. Тяжело, да. Он не спорит. Но и шансов на победу в два раза больше. К тому же – и это было очень странно – сама мысль о том, что придется расстаться с кем-то из них, пугала до невозможности.
В который уже раз подивившись сам себе, грейм запер дверь и, заказав ужин, растянулся на любимом диванчике. Комната отдыха, повинуясь магическому приказу, активировала иллюзию морского берега. Пол превратился в мелкий белый песок, на который плавно накатывали большие волны, вместо дивана возник мягкий лежак с навесом от заходящего солнца. Коктейль в руке, к счастью, коктейлем и остался. Похоже, сил и времени на шуточки у Луитти с Тигарой не осталось. Хотя…
Нет, сидящая на песке у самой воды женщина в красном парео не могла быть чужой шуткой. Ни Лу, ни Ти ее никогда не видели. Тогда откуда?
Женщина обернулась и приветливо помахала ему рукой. Рассмеявшись, она зачерпнула ладонью горсть воды и запустила в грейма, заставив его костюм безнадежно промокнуть. В ответный полет отправилось яблоко, которое женщина легко перехватила в воздухе и, промурчав что-то благодарно-возмущенно, принялась грызть. Улыбнувшись, грейм поспешно выставил силовую завесу – получить огрызком в лоб почему-то не хотелось.
Ал'Никс блаженно зажмурился. Было удивительно хорошо. И не важно, чья это шутка – наглых грейм или его больного подсознания, видеть женщину было нархански приятно. Он даже пригласил ее на ужин ее, наколдовав два кресла и маленький столик, но призрак не заинтересовался ни фруктами, ни мясной нарезкой, почему-то стремительно исчезающей с блюда, ни красным вином в пузатом бокале. Покачиваясь в зависшем в воздухе кресле, женщина что-то ему рассказывала, но слов грейм разобрать не мог. Его глаза закрылись, и кресло-качалка прочно встала на песок толстыми диванными ножками.
Легкий ветерок играл волнами и ерошил распустившиеся волосы парня. Свернувшись клубком, Умар почувствовал, как его плечи укутывает что-то теплое, а виска нежно касаются чьи-то губы, и, улыбнувшись своим глупым мыслям, заснул.
Покидать волшебную иллюзию было жаль. Вариатор, разумеется, послушно показал бы ему его женщину, но это было не то, о чем он мечтал. Хотелось встретиться с ней лицом к лицу, возможно, получить кулаком в глаз – и вполне заслуженно, он бы даже не спорил, а затем обнять и…
И все-таки чертова Луитти от своих шуточек не отказалась. А как иначе можно объяснить его состояние? Интересно, не будь в его мыслях Барбариски, с кем бы он целовался на песке? И нет ли тайно уставленной записи?
После тяжелых и упорных поисков записывающий кристалл нашелся в соседней комнате и был безжалостно взломан. Луитти вряд ли бы понравилось его новое содержание, но остальных любовная сцена с прекрасной греймой и бородавчатым шаффтом в главных ролях очень бы порадовала.
Весьма довольный собой ал'Никс вернулся к вариатору, активировал первый канал, но, подумав, переключился на мальчишку. Его вид точно не будет будоражить замороченную Луитти фантазию. И все-таки, почему заклятие сработало именно так? Что послужило причиной – заклятие, выбравшее Барбариску, или Барбариска, исказившая заклятие?
Окунувшись в чужие мысли, пришлось срочно выбрасывать любовные глупости из головы – Ильсан был в опасности. Вернее, неуклонно чувствовал ее приближение. И грейм вновь пожалел, что не может его предупредить – опасность была вполне реальна. И стремительно приближалась. Но магического чутья грейма у мальчика не было, а собственно он старательно пытался игнорировать, отвлекаясь то на исследование выделенной ему комнаты, то на оценку умственных способностей того, кто подсунул ему эту чудесную пижаму – зелененькую с желтыми ромашками и голубыми зайчиками. Наверняка, Имар удружил. Наверное, не стоило его называть «милым ушастым зайчиком».
Верран же, проигнорировав все это разноцветное великолепие, свернул к парку. Улицы позади него уже погрузились в сон, лишь одинокие фонари разгоняли вечернюю тьму. Домики здесь стояли одноэтажные, утопающие в зелени. Почти каждый имел уютный дворик с клумбами и скамеечками. К одному из них и свернул Верран, легонько постучав в окно. Открывшая дверь пожилая женщина приветливо кивнула урсу, но комнату сдать отказалась, заявив, что завтра к ней внучок из деревни приезжает. А так бы она со всем удовольствием.
Возвращаться в центр, к гостиницам, сил не было – вообще, непонятно, какого аража урс меня сюда приволок – так что пришлось включить все свое обаяние и чуть ли не на коленях умалять бабку пустить нас хотя бы на эту ночь. Клятвенно пообещав ранним утром покинуть дом, я устало опустилась на постель и мгновенно уснула.
Выполнить обещание было куда труднее – ныла буквально каждая клеточка тела, а глаза отказывались открываться. Утро оказалось не таким уж ранним, но хозяйка, полюбовавшись моим унылым видом, ругаться не стала. Лениво поплескав в лицо холодной водой, я вышла на крыльцо, где меня поджидал Верран.
- Нельзя было в гостинице, что ли, остановиться? – пробурчала я.
- Нужно так, - важно заявил он, - отец сказал.
На обед, чтобы сэкономить и заодно передать привет и гостинцы мы заглянули к Датане, дочке деда Игната. Здесь нас встретили куда приветливее: прогонять не стали, сразу же усадив за стол и забросав вопросами. Датана оказалась такой же общительной, как и ее отец, и вскоре мы болтали, как давние подружки. Я даже потребовала рассказать мне секрет вечной молодости – ну просто не может мать двадцатилетней девицы так молодо выглядеть и иметь такую стройную фигурку. Про роскошные черные кудри и большие голубые глаза, я вообще молчу.
- Простой секрет, - рассмеялась женщина, кокетливо приподняв прядь волос, - острые ушки и хорошая наследственность.
- Так ты эльфийка!
- Полукровка, - поправила меня Датана.
- Мне говорили, что полукровок тут не любят.
- Не любят, - согласилась она. – После Катастрофы много стычек между расами было. Эльфы с гномами почти двести лет воевали. Многие до сих пор общий язык найти не могут. А в полукровках чужаков видят. К счастью, не все. И не в Янкаре. Это межрасовый город, здесь порядки терпимее. Да и меня тут почти каждый житель знает. Отец с мамой спасли этот город пятьдесят лет назад. Так что их дочь и внучку никто не обидит.
- Спасли город? – спросил Верран. - Как им это удалось?
И не этот ли приз взял дед Игнат? – мысленно добавила я.
- Не знаю, - пожала плечами женщина, разом ответив на оба вопроса. – В обмен на его жизнь и жизнь всего города отцу поставили условие никому ничего не рассказывать.
- Кто поставил?
- Некие сильные маги. Мама однажды нарушила этот запрет и погибла. Боюсь, как бы Кэрлин глупостей не наделала. Дочка это моя.
- И где она сейчас? – уточнила я, припомнив, что уже встречала девушку с таким именем. Да и сходство вроде есть.
- Ушла год назад, - печально вздохнула Датана. – Заявила, что хочет вернуть все на свои места. Весточки присылает изредка. Говорит, что все в порядке. Да я и так это знаю. Я всегда ощущаю, что с моими родными.
- Как это?
- Не знаю, - улыбнулась она. – Само выходит. Наследственность.
- И у Кэрлин?
- Квартеронам меньше способностей достается. Но моей Кэри их не занимать. Ее бабушка, Датанавиарэль, сильным магом была. Вот и внучка ее всех насквозь видит, правду и ложь с первого слова различает. А уж какие мороки наводит. Совсем крохой была, такое выдумывала – у деда волосы дыбом вставали.
Подумав, я все же рассказала о пленнице урсов, с которой встретилась неделю назад – мать должна знать, что с ее дочерью, даже если это не очень хорошие новости. Но, к моему удивлению, Датана совершенно не расстроилась.
- У лирров, говоришь, - задумчиво протянула она. – Похоже на нее. От опасностей она точно не бегает. И к лиррам наверняка не просто так забрела.
Припомнив странности той встречи, я мысленно с ней согласилась.
- Может, и не просто так. Но ведь опасно же.
- Опасно, - кивнула полуэльфийка. – Только на привязи-то не удержишь. К тому же в данный момент ей лишь одна опасность угрожает.
- Какая? – испугалась я.
- Ушки свои отморозить, - рассмеялась Датана. – Замерзла она. А в остальном полный порядок. Ни боли, ни страха я не чувствую.
- Везет тебе, - вздохнула я, сообразив, что и мои дети сейчас совсем одни, но тут же получила подтверждение, что у Зара все в порядке. И у Бумера. Ну и остальные где-то там шляются. Никто бедному котику ни сметанки, ни колбаски не принесет.
Глава 20. Праздник шуткой не испортишь.
Барбариска
Удача – дама капризная. Но до сегодняшнего дня я не понимала, насколько. Приличных слов просто не хватало, а слезы сами собой наворачивались на глаза. Руки мелко дрожали, безжалостно терзая край платка. Хотя отчаянно хотелось вцепиться ими в воротник очередного аптекаря и вытрясти с него аражево противоядие.
Закончилось. И здесь закончилось.
Целый день мы с Верраном бегаем от одного лекаря к другому, слушая одно и то же:
- Нет. Раскупили. Может быть, завтра.
Да нет у Айверина никакого завтра. И не будет. Если я противоядие не найду. И плевать мне, что ингредиенты к ар-диару закончились. Нападения аражей у них, видите ли, участились. Можно подумать, это мои проблемы. Запасы надо было делать.
Оказалось, что проблемы именно мои. И руганью их не решить. Как и слезами.
Но кое-что я все же выревела. Последнюю надежду. Последний шанс.
Призрачный шанс. Несбыточная надежда. Возможно. Но Барбариски не сдаются.
И слезы не помогут? Шантаж? Угрозы? Мольбы? Что ж, унижаться, так унижаться. Ха, да я, можно сказать, мастер мелкой лести и подхалимажа.
Ждите, Эдигоран мудрый, Барбариски идут к вам! И никакая склочность вам не поможет. И на вредность надеяться не стоит. Когда у Барбариски есть цель, задача и план действий – ее ничто не остановит. Итак, найти, восхвалить, оторвать от опытов, заставить делать ар-диар. Проще простого!
Найди дом Эдигорана мудрого не составило труда. Только не так я представляла себе жилище знаменитого мага. Старинный двухэтажный особняк, еще сохранивший местами остатки былой ухоженности, представлял собой весьма жалкое зрелище: светлая краска стен потемнела и облезла, а в щелях между камнями поселилась серая плесень. Резные ставни на ближайшем к двери окне болтались на одной петле, на других и вовсе отсутствовали. Да и внутри это чудо архитектуры смотрелось не лучше. Обстановка в доме если и знавала лучшие времена, то это было так давно, что и эльфийские пенсионеры не припомнят. Дневной свет, пробиваясь сквозь поистрепавшиеся грязные занавески, оставлял на пыльном полу яркие полосы.
И хозяином этого пыльного великолепия наверняка был маленький плюгавенький старик со всклокоченными волосами и куцей седой бороденкой, облачавшийся по утрам в длинную темную мантию, скрывающую грязь и следы экспериментов.
- Умник, кончай ржать, - мысленно возмутилась я, - я сказала «экспериментов», а не то, что ты подумал!
- А что? Мантия же черная – это тоже не видно, - расхохотался тот, нее соизволив даже извиниться за свои выходки. – Ты дальше давай представляй. Мне этот Эдик уже нравиться начинает!
Долго обижаться на этого наглеца у меня почему-то не выходило, да и воображение расшалилось не на шутку, водрузив на крючковатый нос призрачного старикашки большие круглые очки, а в руку сломанный карандашик, которым маг задумчиво почесывал затылок.
Полет фантазии и едкие комментарии Умника прервали шаркающие шаги на лестнице – хозяин наконец-то решил почтить нас своим присутствием.
- Бедный дедушка! – посочувствовал ему Умник. – Устал, еле ходит.
Маг, действительно, еле ходил, но совсем по другой причине – уткнувшись носом в книгу, он что-то увлеченно читал, временами делая пометки на полях. Удивительно, как только с лестницы не скатился. На карандаше, собственно, сходство и заканчивалось. Не было ни крючковатого носа, ни очков, ни бороды. Мантии с…
- С «экспериментами», - любезно подсказал Умник.
- Тьфу на тебя! Нет ее, ни с экспериментами, ни без.
Вместо мантии знаменитый маг носил черные штаны, голубую рубаху на шнуровке и пушистые серые тапочки. Ни густой взлохмаченной шевелюрой, ни возрастом этот парнишка не тянул на Эдигорана мудрого, и был зачислен мною в разряд учеников. Хотя лекари, как один, твердили, что маг живет один и посторонних терпеть не может.
- Вы еще кто такие? – недоуменно нахмурился парень. - Чего явились?
- Где твой учитель? – Верран, видимо, сделал те же выводы, что и я.
- Учитель? – маг растерянно запустил руку в волосы, отчего резинка, стягивающая куцый хвостик, лопнула, и светлые не очень чистые пряди рассыпались по плечам. – Не знаю. В лаборатории, наверное. А здесь-то вы его чего ищите? К нему домой и идите! И вообще, вы мне мешаете проводить эксперимент! Что смешного я сказал?
- Нет, ничего, - кусая губы, выдавила я, Умник и вовсе хохотал в голос. - Мы хотели просто уточнить…
Договорить мне не дали.
- Вон отсюда!
Пространство вокруг поплыло, большие карие глаза мага, превратившиеся в огромную воронку, поглотили его целиком. Голова закружилась, и через миг перед моим носом оказалась закрытая дверь. Так быстро меня из дома еще никогда не выставляли.
- Колданул, араж драный! – недовольно прошипел Верран, которого выкинули столь же бесцеремонно.
Настаивать мы не решились – если у Эдигорана такие ученики склочные, то что от самого мага ждать. Да и день уже близились к вечеру. Так что, пнув на прощание дверь и пожелав хозяевам спокойной ночи, мы убрались восвояси. Вернее, на поиски гостиницы. С ночевкой нам снова не повезло. Гостиница была довольно уютной, но и стоила немало. Сил после беготни по городу и принудительной телепортации не было. Плюнув на дороговизну, я выложила нужную сумму, клятвенно пообещав себе поискать что-нибудь подешевле. Желательно, вообще бесплатное.
Веррунчик, бросив наши сумки в номере, попытался улизнуть по важным делам. «Важные дела», игриво помахивая хвостиком, прогуливались под окном.
- Иди, - улыбнулась я. – Такие дела нельзя надолго оставлять без присмотра.
Урс понимающе фыркнул и моментально исчез. Мелькнула было мысль, а не прогуляться ли мне в парке, уж больно вечер хорошо, но тут же исчезла, отправившись дрыхнуть к остальным. Да еще и мышцы взбунтовались, заявив, что если я сейчас же не лягу в постель, то они объявляют забастовку, строят баррикады и дружно скандируют: «Да здравствует революция измученных организмов!», «Органы и ткани, объединяйтесь!», «Свободу костно-мышечному аппарату!» Пришлось срочно сдаваться и подписывать капитуляцию.
Отужинав и приняв душ, я блаженно растянулась на кровати. Как же мало человеку нужно для счастья. Мягкая кровать и сон, тут же поймавший меня в свои нежные объятия.
Убедившись, что его кукла крепко спит и в ближайшее время совершать подвиги не намерена, Умар отключил вариатор и привычно отправился в комнату отдыха. Такая роскошь, как сон, ему не грозила. Сам виноват – никто не просил его заводить сразу двух кукол. Тяжело, да. Он не спорит. Но и шансов на победу в два раза больше. К тому же – и это было очень странно – сама мысль о том, что придется расстаться с кем-то из них, пугала до невозможности.
В который уже раз подивившись сам себе, грейм запер дверь и, заказав ужин, растянулся на любимом диванчике. Комната отдыха, повинуясь магическому приказу, активировала иллюзию морского берега. Пол превратился в мелкий белый песок, на который плавно накатывали большие волны, вместо дивана возник мягкий лежак с навесом от заходящего солнца. Коктейль в руке, к счастью, коктейлем и остался. Похоже, сил и времени на шуточки у Луитти с Тигарой не осталось. Хотя…
Нет, сидящая на песке у самой воды женщина в красном парео не могла быть чужой шуткой. Ни Лу, ни Ти ее никогда не видели. Тогда откуда?
Женщина обернулась и приветливо помахала ему рукой. Рассмеявшись, она зачерпнула ладонью горсть воды и запустила в грейма, заставив его костюм безнадежно промокнуть. В ответный полет отправилось яблоко, которое женщина легко перехватила в воздухе и, промурчав что-то благодарно-возмущенно, принялась грызть. Улыбнувшись, грейм поспешно выставил силовую завесу – получить огрызком в лоб почему-то не хотелось.
Ал'Никс блаженно зажмурился. Было удивительно хорошо. И не важно, чья это шутка – наглых грейм или его больного подсознания, видеть женщину было нархански приятно. Он даже пригласил ее на ужин ее, наколдовав два кресла и маленький столик, но призрак не заинтересовался ни фруктами, ни мясной нарезкой, почему-то стремительно исчезающей с блюда, ни красным вином в пузатом бокале. Покачиваясь в зависшем в воздухе кресле, женщина что-то ему рассказывала, но слов грейм разобрать не мог. Его глаза закрылись, и кресло-качалка прочно встала на песок толстыми диванными ножками.
Легкий ветерок играл волнами и ерошил распустившиеся волосы парня. Свернувшись клубком, Умар почувствовал, как его плечи укутывает что-то теплое, а виска нежно касаются чьи-то губы, и, улыбнувшись своим глупым мыслям, заснул.
Покидать волшебную иллюзию было жаль. Вариатор, разумеется, послушно показал бы ему его женщину, но это было не то, о чем он мечтал. Хотелось встретиться с ней лицом к лицу, возможно, получить кулаком в глаз – и вполне заслуженно, он бы даже не спорил, а затем обнять и…
И все-таки чертова Луитти от своих шуточек не отказалась. А как иначе можно объяснить его состояние? Интересно, не будь в его мыслях Барбариски, с кем бы он целовался на песке? И нет ли тайно уставленной записи?
После тяжелых и упорных поисков записывающий кристалл нашелся в соседней комнате и был безжалостно взломан. Луитти вряд ли бы понравилось его новое содержание, но остальных любовная сцена с прекрасной греймой и бородавчатым шаффтом в главных ролях очень бы порадовала.
Весьма довольный собой ал'Никс вернулся к вариатору, активировал первый канал, но, подумав, переключился на мальчишку. Его вид точно не будет будоражить замороченную Луитти фантазию. И все-таки, почему заклятие сработало именно так? Что послужило причиной – заклятие, выбравшее Барбариску, или Барбариска, исказившая заклятие?
Окунувшись в чужие мысли, пришлось срочно выбрасывать любовные глупости из головы – Ильсан был в опасности. Вернее, неуклонно чувствовал ее приближение. И грейм вновь пожалел, что не может его предупредить – опасность была вполне реальна. И стремительно приближалась. Но магического чутья грейма у мальчика не было, а собственно он старательно пытался игнорировать, отвлекаясь то на исследование выделенной ему комнаты, то на оценку умственных способностей того, кто подсунул ему эту чудесную пижаму – зелененькую с желтыми ромашками и голубыми зайчиками. Наверняка, Имар удружил. Наверное, не стоило его называть «милым ушастым зайчиком».
