- Кстати, - уточнил он, - а что с пылевиками? Разве мы не от них убегали?
- От них, - кивнул охотник. – Но то в горах было. А в Анхаре они людей не хватают. Иначе их отсюда быстро попрут. Где они еще торговать будут?
- И куда мы сейчас?
- Прогуляемся немного там-сям. Про твою карету разузнаем осторожненько. Кто что видел, кто что слышал. Местная шпана за медяк много чего полезного рассказать может. И даже не спросит, зачем. На рынок заглянем, он тоже слухами полнится. Только девиц в безопасном месте пристроим. И Маркуса.
- Чего это в безопасном?! – взвыли Маркус и Мир разом.
- Там рабский рынок, девчонкам там делать нечего.
- Думаешь, с руками оторвут? – улыбнулся Эрих.
- Если бы, - так печально вздохнул Дирк, что Эрих расхохотался, а Мир обиженно надулась. – В обморок шлепнутся. Таскай их потом. Или рыдать начнут. Того жалко, этого жалко. А на всех у нас денег не хватит.
Райн Тиссен мысленно прикинул размер Маркусова кошелька и молча кивнул – даже на одного не хватит. Не то чтобы Эрих разбирался в работорговле – канцлером оная не поощрялась, но и не запрещалась – но в рамках изучения миропорядка Рольф ему многое о жизни беев рассказывал и цифры приводил. Замучил совсем этими цифрами. Так что рассчитать их плачевный бюджет не составило труда. На раба им точно не хватит. Хотя нет, на одного хватит, но тогда идти им в столицу пешком, голодными и оборванными. Зато с чувством выполненного долга и самонадеянной глупости.
- Рабов мы покупать не будем! – решил за всех Эрих, всмотрелся в расстроенные глаза девушек и неожиданно даже для себя ляпнул. – Мы с этой проблемой потом разберемся. В целом.
Как он будет с ней разбираться, еще и в целом, парень не знал, но решил пока этим не заморачиваться. Он ведь еще не канцлер. А может, еще и не станет. Так что и решать ничего не придется.
- А меня тогда чего не берете? – пробасил Маркус, хмуро сдвинув брови. – Я ж не девка! И покупать никого не собираюсь.
- А за девками кто присматривать будет? – резонно возразил Дирк. – Заодно и подзаработаешь.
- Как?
- Предложим твои услуги на кузнице. Там дружок мой работает. От помощи не откажется. А если повезет, и за проезд платить не придется.
- Как это?
- Ну не знаю, - пожал плечами Дирк, - телегу, к примеру, починишь.
- Так у почтовиков телега сломалась? – удивился гигант.
- Пока нет, - снисходительно похлопал его по плечу красноглазый. – Ладно, хватит болтать. Вон и огни уже зажглись.
Эрих обернулся и восхищенно вздохнул – Анхар осветился множеством мелких ярких точек, образующих причудливую сеть, будто огненный паук оплел город своей прочной паутиной. Некоторые огни, самые яркие, оставались на месте, другие постоянно перемещались, сбиваясь в кучи и вновь рассыпаясь. По правую руку от них огоньков было больше всего, а шум, доносящийся оттуда, подтверждал, что рынок находится именно там. С их крыши рукой подать.
Спускались они по еще одной лестнице, прикрепленной к наружной стороне дома. Железные прутья-ступеньки местами отсутствовали, и приходилось усилием воли разжимать руки, чтобы, пролетев несколько метров, судорожно уцепиться за следующую ступеньку. Сложнее всего приходилось Эриху. Похоже, тренировки не были его любимым занятием. Но парень мужественно стиснул зубы и почти не медлил перед очередным прыжком в пропасть. И если от Эриха Мирджана и изначально не ждала особых подвигов (но все-таки оценила проявленную смелость), то Маркус ее немного разочаровал. К его огромной силе не помешало бы добавить хоть немного ловкости. Лишившись привычных инструментов и опоры под ногами, кузнец неуклюже перебирал ногами и руками, нашаривая очередной прут.
Когда-то Мир казалось, что сила – это главное. Но как раз сила-то Маркуса и подвела. Железяка под его рукой дрогнула и, не выдержав рывка, вылетела из стены вместе с рыжим. И порядок спуска мгновенно изменился - спускавшийся последним (из-за веса) Маркус миновал обеих девушек и едва не украсил Анхар большой красной лепешкой. Лайса истошно завизжала, чуть не свалившись вслед за рыжим. А Мир испуганно зажмурилась и осмелилась открыть глаза, лишь услыхав сочную Маркусову ругань. Хотя ругаться, с точки зрения Мир, полагалось бы Эриху. Девушка даже понять не могла, как такой дохляк сумел перехватить рыжего и удержать его на весу одной рукой.
Дирк восхищенно присвистнул и как-то странно глянул на райна. Чересчур внимательно, что ли. Мир тоже удивила внезапная сила Эриха, но переживать по этому поводу она не стала. В критической ситуации еще не такое случиться может. Сама Мир как-то от пылевой бури умудрилась удрать, а потом, как ни старалась, не удавалось пробежать настолько быстро даже крохотного расстояния.
Теперь Маркус спускался вторым, под язвительные комментарии Дирка. И к удивлению Мир, это помогало, и «раззява» моментально находил ногой новый прут, правильно перебирал руками и вскоре стоял на твердой земле рядом с красноглазым. Эрих присоединился к ним еще быстрее. А вот на Лайсе дело застопорилось. Перепуганная девушка наотрез отказалась двигаться дальше, для надежности вцепившись в железный прут еще и зубами. Положение снова спас Эрих, еще больше очаровав Мирджану.
- Эй, Лайса, - окликнул ее сын канцлера, широко улыбнувшись девушке. – Спускайся!
В другое время Лайса расцвела бы от счастья, увидав такое. Но сейчас лишь тихо всхлипывала, зажмурив глаза от страха.
- Ну же, - поторопил ее райн. – Всего несколько метров, а потом можешь прыгать. Я поймаю тебя в объятия!
- В объятия?! - девушка мигом отмерла, заинтересованно глянув вниз.
Высота ее больше не пугала. Теперь она боялась, что Эрих передумает.
Но райн не был бы райном, если бы не измыслил какую-то хитрость. Поймать-то он ее поймал, а вот объятия оказались Маркусовыми, куда Эрих спешно перекинул свою добычу.
- А ты чего? – крикнул он Мир, протягивая к ней руки.
- Уже иду! – нежно оскалилась она и, прикинув, как бы половчее за него уцепиться и, хотя бы в этом превзойти Лайсу, начала спуск.
В переулке господствовал ветер, и длинные промасленные факелы, закрепленные на стенах домов в металлических кольцах-зажимах, вели с ним отчаянную непримиримую борьбу. С переменным успехом. Огни дрожали, то вспыхивали ярко-ярко, то почти срывались с деревянной основы, на несколько мгновений замирая в воздухе. А причудливые тени складывались в жутких ночных монстров, которыми Дирк пугал Мирджану в детстве. И хоть в этом проулке было куда светлее, чем в узких страшных норах, куда хитрый мальчишка приводил свою юную подружку, и в конце его слышался обычный городской шум, а не зловещие завывания, переходящие в громкие сдавленные смешки, было страшновато. И парни, как назло, шарахались от Мир, стоило той приблизиться. Но разве ж она виновата? У нее же просто нога соскользнула.
Девушка только примерилась, с предельной точностью определив точку приземления – прямо в центр Эриховых объятий, уже и руки отцепила, а вот нужного толчка не вышло. И полетела Мир спиной вперед, бестолково размахивая руками. И вот именно этого райн и не мог ей простить. Если бы она держала свои клуртовы руки при себе, ну то есть, крепко прижатыми к телу, то Эрих не сверкал бы на весь проулок огромным фингалом, да и локоть Мир не ныл бы от удара. Одно радовало – Лайсу она таки обошла. От боли и неожиданности райн Тиссен лишь крепче сжал Мирджану в объятиях, продержав куда дольше Лайсы. Но та почему-то этот факт не засчитала, насмешливо поджав губки. А парни и вовсе расхохотались. Правда, под грозным взглядом единственного теперь глаза Эриха быстро сникли, и с тех пор из мужской солидарности старательно от Мир шарахались, прикрывая чувствительные части тела. Маркус, как и положено, глаза, а Дирк чего пониже. Впрочем, у него и опыта общения с Мирджаной побольше.
Красноглазый знал Мир, как облупленную. Ему девушка давно доказала, что она крутая девчонка, и вообще. И в горы с ним ходила, и в пустыню. И дралась не раз. Выигрывала частенько. И Дирк даже клялся, что не поддается. А Мир делала вид, что верит. И все же это поле битвы Мир освоила, прошла вдоль и поперек, и решила, что достигла всего, чего хотела. И переключилась на Лайсу. И вот тут-то и начались проблемы. Превзойти Лайсу не получалось. Не выходило из Мир настоящей женщины. Даже в объятия правильно упасть не может.
Мир печально вздохнула и, горделиво расправив плечи, выдвинулась вперед, достигнув конца переулка одновременно с Эрихом, который будто бы случайно ускорил шаг, первым выскочив на широкую, просторную, но пустоватую улочку. Прохожих на ней было немного – изможденный лысый мальчишка, шатающийся, словно пьяный, натыкающийся на все встречные углы и препятствия и спотыкающийся на ровном месте, и трое высоких парней в черных костюмах.
Хотя с простором, надо сказать, Мир слегка погорячилась. Часть улицы была заставлена всевозможными коробками и ящиками, но даже с учетом этого места здесь было вполне достаточно, чтобы идти, практически не замечая друг друга. Мир собиралась, обидчиво поджав губы, перейти на другую сторону улицы, вдоль которой высились пустые грязные клетки, но пришлось изумленно распахнуть рот. До этой минуты Эрих казался ей умным и благородным человеком. А повел себя, как полный придурок и законченный садист.
Мальчишка, слепо шаря перед собой рукой, добрел до перекрестка и, зацепившись ногой за ящик, полетел прямо на райна, перепачкав кровью его шейный платок. А тот, быстро глянув на приближающихся парней в черном, резко, без замаха, ударил мальчика кулаком в живот и пинком отшвырнул в сторону, за высокий деревянный ящик. Брезгливо сдернул платок, швырнув его в лицо мальчишке, и, зачем-то поправив край платка, полностью прикрыв лысину и круглую глубокую рану на шее ребенка, раздраженно выпалил:
- Мразь пьяная! Совсем эти малолетки обнаглели!
Он орал что-то еще, почти обставив в этом умении Дирка, но Мир его уже не слушала, испуганно взирая на тихо подошедших парней. Вернее, на черные продолговатые коробочки в их руках.
Только дурак спорит с системой, не понимая, что является всего лишь ее винтиком, - любил говаривать канцлер. И в этом Эрих с ним соглашался. Дураком Тиссен-младший не был. И спорить с системой не собирался. Тем более что тангеры были отнюдь не винтиками, а движущей силой механизма. Их боялись, уважали, использовали, избегали, пытались спрятаться (безуспешно по большей части). Но равнодушных точно не было. От них не спасло бы ни положение, ни деньги, ни статус. И даже сам канцлер не был застрахован от издержек придуманной его предшественником системы. И к Эриху уже не раз являлись с проверками, лишь чудом не заметив его способности. Арши были слишком ценным ресурсом, чтобы им можно было разбрасываться. Канцлера можно и нового найти, а вот без аршей их мир вымрет окончательно.
И аршей выдавали. И соседи, и даже собственные родители. Кто из ненависти и отвращения – не иначе Клурт выродка в семью подкинул, кто от страха – своя голова завсегда чужой дороже, кто из соображений экономии – и от лишнего рта избавятся, и денежку какую-никакую получат. А кто из принципа. Репутация важнее крови. Нельзя нарушать систему. Не мы ее создавали, не нам и рушить. И если бы Генрих Тиссен заподозрил в чем-то сына, сам бы тангеров и вызвал. И райна Габриэла вмешиваться бы не стала. Она любила Эриха. Заботилась, как умела. Утешала иногда. Когда не спешила на светский прием или в оперу. Но ей нужен был успешный красивый уточненный отпрыск, а не убогий маг-выродок. Дело бы, наверняка, замяли, подобрав на роль сына… да вон хоть Рольфа.
Эрих решительно тряхнул головой, выкидывая ненужные (особенно сейчас) мысли, но расцарапанная физиономия одного из тангеров все же вызывала некоторую зависть. Райна Габриэла в роли отважно бросающейся на врага матери упорно не представлялась. И к зависти примешивалась изрядная доля жалости – женщину, скорее всего, убили или кинули в рабскую клетку, что ненамного продлевало жизнь, а ее ребенка отправили, как и всех малолетних аршей, в социальную школу, чтобы «социализировать недостойных членов общества». Учить там, разумеется, ничему не учили – к чему системе ученые арши? – зато магический потенциал «учеников» развивали весьма старательно. Зачастую далеко не безболезненно.
Тиссена-младшего раньше мало интересовали арши, их предназначение, жизнь и чувства. Да и какие могут быть чувства у выродка? В детстве Эрих представлял аршей жуткими грязными монстрами, живущими в глубоких мрачных пещерах. Безмозглых и бесчувственных. Таких не жалко. А потом глянул как-то в зеркало и не нашел там ничего жуткого. Обычный человек. И внешне, и внутренне. И эта четверка беев на мерзких выродков не смахивала. Да и мальчишка тоже.
Эрих мельком глянул себе под ноги – мальчик не шевелился и, к огромному облегчению райна, потерял сознание. В таком состоянии его танг не раскусит. Теперь бы самому как-то ото всех мыслей избавиться. Эрих давно научился отрешаться от реальности, внимательно слушая учителей или, как сейчас, отыгрывая несносного злобного райна, а думая совершенно о другом. Но ругательства заканчивались, а мысли, как назло, нет. А тангеры времени даром не теряли. Эрих и не надеялся, что сумеет надолго отвлечь их этой безобразной сценой. Им не привыкать. И не такого, поди, навидались. Но главного он добился – все три артефакта уставились острыми жалами на самого Эриха, полностью игнорируя и мальчишку, которого почти и не видно за ящиками, и от развеселой четверки, изумленно на него уставившейся. Осталось только обмануть танги.
Но клуртовы мысли, совершенно некстати прорвавшие плотину равнодушия и отрешенности, смели вал из старательно наращиваемой злости и грозились вот-вот вызвать столь желанный для тангеров всплеск. Вон и белые огоньки уже побежали.
Беи испуганно замерли – эти трехгранные серебристо-черные жезлы с кристаллом усилителем на конце были знакомы всему населению Дайрена. Белые огоньки означали готовность, зеленые – настройку на объект, а красные – практически смертный приговор. Выжить в коконе невозможно. Год-два, может быть, три, и все – выгорание. Удивительно, что мальчишка вообще ноги переставляет. Переставлял.
И не за ним ли явились тангеры? Кто-то заявил о побеге арша? Вряд ли. Иначе ловцов было бы куда больше, а не обычная, стандартная тройка.
Танг призывно затрещал, включая зеленые огоньки, и Эрих, отвесив себе мысленную оплеуху, принялся лихорадочно искать выход. Оставались считанные секунды, а привычный, проверенный способ не работал. Расслабиться и перекинуть всплеск куда подальше не получалось. В отчаянии парень обернулся к друзьям – то ли попрощаться, то ли попросить помощи, что было совсем уж глупо, но неожиданно эту самую помощь получил. Подпихнутая крепкой рукой Дирка Мирджана с силой впечаталась Эриху в грудь, ткнувшись губами в губы.
Райн Тиссен ошарашенно замер – уж что-что, а свой первый поцелуй он представлял совсем не так. Девица, изумленная не меньше Эриха, поначалу только крепче в него вцепилась, и не думая отстраняться, а потом пришла в такую ярость, что все ненужные мысли напрочь вымело у парня из головы. Как и тангеров из переулка. Всплеск послушно скользнул в сторону рынка – там есть к кому прицепиться, и танги послушными собачками нацелились на него, уводя за собой хозяев.
- От них, - кивнул охотник. – Но то в горах было. А в Анхаре они людей не хватают. Иначе их отсюда быстро попрут. Где они еще торговать будут?
- И куда мы сейчас?
- Прогуляемся немного там-сям. Про твою карету разузнаем осторожненько. Кто что видел, кто что слышал. Местная шпана за медяк много чего полезного рассказать может. И даже не спросит, зачем. На рынок заглянем, он тоже слухами полнится. Только девиц в безопасном месте пристроим. И Маркуса.
- Чего это в безопасном?! – взвыли Маркус и Мир разом.
- Там рабский рынок, девчонкам там делать нечего.
- Думаешь, с руками оторвут? – улыбнулся Эрих.
- Если бы, - так печально вздохнул Дирк, что Эрих расхохотался, а Мир обиженно надулась. – В обморок шлепнутся. Таскай их потом. Или рыдать начнут. Того жалко, этого жалко. А на всех у нас денег не хватит.
Райн Тиссен мысленно прикинул размер Маркусова кошелька и молча кивнул – даже на одного не хватит. Не то чтобы Эрих разбирался в работорговле – канцлером оная не поощрялась, но и не запрещалась – но в рамках изучения миропорядка Рольф ему многое о жизни беев рассказывал и цифры приводил. Замучил совсем этими цифрами. Так что рассчитать их плачевный бюджет не составило труда. На раба им точно не хватит. Хотя нет, на одного хватит, но тогда идти им в столицу пешком, голодными и оборванными. Зато с чувством выполненного долга и самонадеянной глупости.
- Рабов мы покупать не будем! – решил за всех Эрих, всмотрелся в расстроенные глаза девушек и неожиданно даже для себя ляпнул. – Мы с этой проблемой потом разберемся. В целом.
Как он будет с ней разбираться, еще и в целом, парень не знал, но решил пока этим не заморачиваться. Он ведь еще не канцлер. А может, еще и не станет. Так что и решать ничего не придется.
- А меня тогда чего не берете? – пробасил Маркус, хмуро сдвинув брови. – Я ж не девка! И покупать никого не собираюсь.
- А за девками кто присматривать будет? – резонно возразил Дирк. – Заодно и подзаработаешь.
- Как?
- Предложим твои услуги на кузнице. Там дружок мой работает. От помощи не откажется. А если повезет, и за проезд платить не придется.
- Как это?
- Ну не знаю, - пожал плечами Дирк, - телегу, к примеру, починишь.
- Так у почтовиков телега сломалась? – удивился гигант.
- Пока нет, - снисходительно похлопал его по плечу красноглазый. – Ладно, хватит болтать. Вон и огни уже зажглись.
Эрих обернулся и восхищенно вздохнул – Анхар осветился множеством мелких ярких точек, образующих причудливую сеть, будто огненный паук оплел город своей прочной паутиной. Некоторые огни, самые яркие, оставались на месте, другие постоянно перемещались, сбиваясь в кучи и вновь рассыпаясь. По правую руку от них огоньков было больше всего, а шум, доносящийся оттуда, подтверждал, что рынок находится именно там. С их крыши рукой подать.
Спускались они по еще одной лестнице, прикрепленной к наружной стороне дома. Железные прутья-ступеньки местами отсутствовали, и приходилось усилием воли разжимать руки, чтобы, пролетев несколько метров, судорожно уцепиться за следующую ступеньку. Сложнее всего приходилось Эриху. Похоже, тренировки не были его любимым занятием. Но парень мужественно стиснул зубы и почти не медлил перед очередным прыжком в пропасть. И если от Эриха Мирджана и изначально не ждала особых подвигов (но все-таки оценила проявленную смелость), то Маркус ее немного разочаровал. К его огромной силе не помешало бы добавить хоть немного ловкости. Лишившись привычных инструментов и опоры под ногами, кузнец неуклюже перебирал ногами и руками, нашаривая очередной прут.
Когда-то Мир казалось, что сила – это главное. Но как раз сила-то Маркуса и подвела. Железяка под его рукой дрогнула и, не выдержав рывка, вылетела из стены вместе с рыжим. И порядок спуска мгновенно изменился - спускавшийся последним (из-за веса) Маркус миновал обеих девушек и едва не украсил Анхар большой красной лепешкой. Лайса истошно завизжала, чуть не свалившись вслед за рыжим. А Мир испуганно зажмурилась и осмелилась открыть глаза, лишь услыхав сочную Маркусову ругань. Хотя ругаться, с точки зрения Мир, полагалось бы Эриху. Девушка даже понять не могла, как такой дохляк сумел перехватить рыжего и удержать его на весу одной рукой.
Дирк восхищенно присвистнул и как-то странно глянул на райна. Чересчур внимательно, что ли. Мир тоже удивила внезапная сила Эриха, но переживать по этому поводу она не стала. В критической ситуации еще не такое случиться может. Сама Мир как-то от пылевой бури умудрилась удрать, а потом, как ни старалась, не удавалось пробежать настолько быстро даже крохотного расстояния.
Теперь Маркус спускался вторым, под язвительные комментарии Дирка. И к удивлению Мир, это помогало, и «раззява» моментально находил ногой новый прут, правильно перебирал руками и вскоре стоял на твердой земле рядом с красноглазым. Эрих присоединился к ним еще быстрее. А вот на Лайсе дело застопорилось. Перепуганная девушка наотрез отказалась двигаться дальше, для надежности вцепившись в железный прут еще и зубами. Положение снова спас Эрих, еще больше очаровав Мирджану.
- Эй, Лайса, - окликнул ее сын канцлера, широко улыбнувшись девушке. – Спускайся!
В другое время Лайса расцвела бы от счастья, увидав такое. Но сейчас лишь тихо всхлипывала, зажмурив глаза от страха.
- Ну же, - поторопил ее райн. – Всего несколько метров, а потом можешь прыгать. Я поймаю тебя в объятия!
- В объятия?! - девушка мигом отмерла, заинтересованно глянув вниз.
Высота ее больше не пугала. Теперь она боялась, что Эрих передумает.
Но райн не был бы райном, если бы не измыслил какую-то хитрость. Поймать-то он ее поймал, а вот объятия оказались Маркусовыми, куда Эрих спешно перекинул свою добычу.
- А ты чего? – крикнул он Мир, протягивая к ней руки.
- Уже иду! – нежно оскалилась она и, прикинув, как бы половчее за него уцепиться и, хотя бы в этом превзойти Лайсу, начала спуск.
В переулке господствовал ветер, и длинные промасленные факелы, закрепленные на стенах домов в металлических кольцах-зажимах, вели с ним отчаянную непримиримую борьбу. С переменным успехом. Огни дрожали, то вспыхивали ярко-ярко, то почти срывались с деревянной основы, на несколько мгновений замирая в воздухе. А причудливые тени складывались в жутких ночных монстров, которыми Дирк пугал Мирджану в детстве. И хоть в этом проулке было куда светлее, чем в узких страшных норах, куда хитрый мальчишка приводил свою юную подружку, и в конце его слышался обычный городской шум, а не зловещие завывания, переходящие в громкие сдавленные смешки, было страшновато. И парни, как назло, шарахались от Мир, стоило той приблизиться. Но разве ж она виновата? У нее же просто нога соскользнула.
Девушка только примерилась, с предельной точностью определив точку приземления – прямо в центр Эриховых объятий, уже и руки отцепила, а вот нужного толчка не вышло. И полетела Мир спиной вперед, бестолково размахивая руками. И вот именно этого райн и не мог ей простить. Если бы она держала свои клуртовы руки при себе, ну то есть, крепко прижатыми к телу, то Эрих не сверкал бы на весь проулок огромным фингалом, да и локоть Мир не ныл бы от удара. Одно радовало – Лайсу она таки обошла. От боли и неожиданности райн Тиссен лишь крепче сжал Мирджану в объятиях, продержав куда дольше Лайсы. Но та почему-то этот факт не засчитала, насмешливо поджав губки. А парни и вовсе расхохотались. Правда, под грозным взглядом единственного теперь глаза Эриха быстро сникли, и с тех пор из мужской солидарности старательно от Мир шарахались, прикрывая чувствительные части тела. Маркус, как и положено, глаза, а Дирк чего пониже. Впрочем, у него и опыта общения с Мирджаной побольше.
Красноглазый знал Мир, как облупленную. Ему девушка давно доказала, что она крутая девчонка, и вообще. И в горы с ним ходила, и в пустыню. И дралась не раз. Выигрывала частенько. И Дирк даже клялся, что не поддается. А Мир делала вид, что верит. И все же это поле битвы Мир освоила, прошла вдоль и поперек, и решила, что достигла всего, чего хотела. И переключилась на Лайсу. И вот тут-то и начались проблемы. Превзойти Лайсу не получалось. Не выходило из Мир настоящей женщины. Даже в объятия правильно упасть не может.
Мир печально вздохнула и, горделиво расправив плечи, выдвинулась вперед, достигнув конца переулка одновременно с Эрихом, который будто бы случайно ускорил шаг, первым выскочив на широкую, просторную, но пустоватую улочку. Прохожих на ней было немного – изможденный лысый мальчишка, шатающийся, словно пьяный, натыкающийся на все встречные углы и препятствия и спотыкающийся на ровном месте, и трое высоких парней в черных костюмах.
Хотя с простором, надо сказать, Мир слегка погорячилась. Часть улицы была заставлена всевозможными коробками и ящиками, но даже с учетом этого места здесь было вполне достаточно, чтобы идти, практически не замечая друг друга. Мир собиралась, обидчиво поджав губы, перейти на другую сторону улицы, вдоль которой высились пустые грязные клетки, но пришлось изумленно распахнуть рот. До этой минуты Эрих казался ей умным и благородным человеком. А повел себя, как полный придурок и законченный садист.
Мальчишка, слепо шаря перед собой рукой, добрел до перекрестка и, зацепившись ногой за ящик, полетел прямо на райна, перепачкав кровью его шейный платок. А тот, быстро глянув на приближающихся парней в черном, резко, без замаха, ударил мальчика кулаком в живот и пинком отшвырнул в сторону, за высокий деревянный ящик. Брезгливо сдернул платок, швырнув его в лицо мальчишке, и, зачем-то поправив край платка, полностью прикрыв лысину и круглую глубокую рану на шее ребенка, раздраженно выпалил:
- Мразь пьяная! Совсем эти малолетки обнаглели!
Он орал что-то еще, почти обставив в этом умении Дирка, но Мир его уже не слушала, испуганно взирая на тихо подошедших парней. Вернее, на черные продолговатые коробочки в их руках.
Глава 6. Тангеры. Только дурак посмеет им перечить.
Только дурак спорит с системой, не понимая, что является всего лишь ее винтиком, - любил говаривать канцлер. И в этом Эрих с ним соглашался. Дураком Тиссен-младший не был. И спорить с системой не собирался. Тем более что тангеры были отнюдь не винтиками, а движущей силой механизма. Их боялись, уважали, использовали, избегали, пытались спрятаться (безуспешно по большей части). Но равнодушных точно не было. От них не спасло бы ни положение, ни деньги, ни статус. И даже сам канцлер не был застрахован от издержек придуманной его предшественником системы. И к Эриху уже не раз являлись с проверками, лишь чудом не заметив его способности. Арши были слишком ценным ресурсом, чтобы им можно было разбрасываться. Канцлера можно и нового найти, а вот без аршей их мир вымрет окончательно.
И аршей выдавали. И соседи, и даже собственные родители. Кто из ненависти и отвращения – не иначе Клурт выродка в семью подкинул, кто от страха – своя голова завсегда чужой дороже, кто из соображений экономии – и от лишнего рта избавятся, и денежку какую-никакую получат. А кто из принципа. Репутация важнее крови. Нельзя нарушать систему. Не мы ее создавали, не нам и рушить. И если бы Генрих Тиссен заподозрил в чем-то сына, сам бы тангеров и вызвал. И райна Габриэла вмешиваться бы не стала. Она любила Эриха. Заботилась, как умела. Утешала иногда. Когда не спешила на светский прием или в оперу. Но ей нужен был успешный красивый уточненный отпрыск, а не убогий маг-выродок. Дело бы, наверняка, замяли, подобрав на роль сына… да вон хоть Рольфа.
Эрих решительно тряхнул головой, выкидывая ненужные (особенно сейчас) мысли, но расцарапанная физиономия одного из тангеров все же вызывала некоторую зависть. Райна Габриэла в роли отважно бросающейся на врага матери упорно не представлялась. И к зависти примешивалась изрядная доля жалости – женщину, скорее всего, убили или кинули в рабскую клетку, что ненамного продлевало жизнь, а ее ребенка отправили, как и всех малолетних аршей, в социальную школу, чтобы «социализировать недостойных членов общества». Учить там, разумеется, ничему не учили – к чему системе ученые арши? – зато магический потенциал «учеников» развивали весьма старательно. Зачастую далеко не безболезненно.
Тиссена-младшего раньше мало интересовали арши, их предназначение, жизнь и чувства. Да и какие могут быть чувства у выродка? В детстве Эрих представлял аршей жуткими грязными монстрами, живущими в глубоких мрачных пещерах. Безмозглых и бесчувственных. Таких не жалко. А потом глянул как-то в зеркало и не нашел там ничего жуткого. Обычный человек. И внешне, и внутренне. И эта четверка беев на мерзких выродков не смахивала. Да и мальчишка тоже.
Эрих мельком глянул себе под ноги – мальчик не шевелился и, к огромному облегчению райна, потерял сознание. В таком состоянии его танг не раскусит. Теперь бы самому как-то ото всех мыслей избавиться. Эрих давно научился отрешаться от реальности, внимательно слушая учителей или, как сейчас, отыгрывая несносного злобного райна, а думая совершенно о другом. Но ругательства заканчивались, а мысли, как назло, нет. А тангеры времени даром не теряли. Эрих и не надеялся, что сумеет надолго отвлечь их этой безобразной сценой. Им не привыкать. И не такого, поди, навидались. Но главного он добился – все три артефакта уставились острыми жалами на самого Эриха, полностью игнорируя и мальчишку, которого почти и не видно за ящиками, и от развеселой четверки, изумленно на него уставившейся. Осталось только обмануть танги.
Но клуртовы мысли, совершенно некстати прорвавшие плотину равнодушия и отрешенности, смели вал из старательно наращиваемой злости и грозились вот-вот вызвать столь желанный для тангеров всплеск. Вон и белые огоньки уже побежали.
Беи испуганно замерли – эти трехгранные серебристо-черные жезлы с кристаллом усилителем на конце были знакомы всему населению Дайрена. Белые огоньки означали готовность, зеленые – настройку на объект, а красные – практически смертный приговор. Выжить в коконе невозможно. Год-два, может быть, три, и все – выгорание. Удивительно, что мальчишка вообще ноги переставляет. Переставлял.
И не за ним ли явились тангеры? Кто-то заявил о побеге арша? Вряд ли. Иначе ловцов было бы куда больше, а не обычная, стандартная тройка.
Танг призывно затрещал, включая зеленые огоньки, и Эрих, отвесив себе мысленную оплеуху, принялся лихорадочно искать выход. Оставались считанные секунды, а привычный, проверенный способ не работал. Расслабиться и перекинуть всплеск куда подальше не получалось. В отчаянии парень обернулся к друзьям – то ли попрощаться, то ли попросить помощи, что было совсем уж глупо, но неожиданно эту самую помощь получил. Подпихнутая крепкой рукой Дирка Мирджана с силой впечаталась Эриху в грудь, ткнувшись губами в губы.
Райн Тиссен ошарашенно замер – уж что-что, а свой первый поцелуй он представлял совсем не так. Девица, изумленная не меньше Эриха, поначалу только крепче в него вцепилась, и не думая отстраняться, а потом пришла в такую ярость, что все ненужные мысли напрочь вымело у парня из головы. Как и тангеров из переулка. Всплеск послушно скользнул в сторону рынка – там есть к кому прицепиться, и танги послушными собачками нацелились на него, уводя за собой хозяев.
