Через два месяца руки настолько ослабели, что он не мог их приподнять даже чуть-чуть. Теперь же руки его висели плетьми вдоль туловища.
С тех самых пор все чуждались его и называли «проклятым».
Мари со слезами рассказала Анри свою историю, добавив, что, наверное, сегодня придет конец всем страданиям, потому что она пришла в лес умереть.
В ответ юноша произнес, что видел сегодня очень странный сон, и только теперь, когда Мари рассказала ему свою историю, он понял смысл этого сна.
Анри с воодушевлением сказал: «Сейчас мы пойдем к твоей матушке, чтобы она не волновалась за тебя. А по дороге я начну тебя лечить. Ты же перестань петь и начинай ругаться».
Бедняжка перестала петь, к тому же и сил на это у нее не было. И тут же проклятия и ругательства, самые немыслимые, какие только могут существовать, полетели из ее только что таких милых уст. Лицо ее стало злым и отталкивающим.
Сначала Анри испугался столь разительной перемене, произошедшей с девушкой, но быстро пришел в себя, и, не теряя ни минуты, приступил к ее лечению.
А заключалось оно в следующем: на крики и ругань он отвечал теплыми и добрыми словами. Начинающий лекарь говорил, что она самая умная, самая добрая, самая красивая в мире девушка. Что она лучше всех поет и улыбается, что у нее чудесные волосы и глаза. Что у нее золотое сердце и очень добрая душа. Что ее все любят, и она тоже всех любит. Что она у Бога любимая дочь, и Он ее никогда не оставит. И, что она скоро будет самым счастливым человеком на свете.
Так, «разговаривая», дошли они до дома Мари.
Бедная матушка вся в слезах лежала на кровати, и, увидев дочь, очень обрадовалась, что девочка цела и невредима.
Дочь запела и рассказала ей о встрече с Анри.
C тех пор они всюду были вместе: Мари ругается, а Анри хвалит ее.
Так прошел месяц.
К несчастной девушке стали возвращаться силы. Она все реже и не так интенсивно сквернословила и ругалась, а лицо ее не было уже таким злым.
Еще через месяц настал день, который они восхваляли во все последующие годы своей жизни. В этот день Мари испекла пирог, потому что почувствовала, что пришел конец их страданиям.
Она долго и с радостью пела утром, а когда замолчала, ни одного ругательства от нее не услышали Анри с матушкой. Только протяжный вздох вырвался из вдруг сильно стесненной ее груди. И тут же слезы очищения полились из ее глаз. Она подбежала к Анри, схватила его за руки, расцеловала. А слезы катились ручьем прямо ему на руки. И вдруг юноша воскликнул: «Мари, я чувствую твое пожатие! Я могу поднять руки! Я здоров!»
Счастливые, смеющиеся, они побежали в комнату, где лежала мать, и, ликуя, принялись ей рассказывать о счастливых избавлениях от своих недугов.
Лицо женщины мгновенно изменилось, помолодев на несколько лет. Она заплакала от счастья, радости и от освобождения от проклятия. Потом она засмеялась и поднялась с постели.
Три года она не говорила, не смеялась и не вставала, а сейчас, как ни в чем не бывало, встала и начала танцевать вместе с молодыми людьми, обнимая их поочередно.
Чары гадкой старухи были сброшены.
Что же стало с нашими героями потом, вы можете придумать сами.
Мне же кажется, что они уехали в другой город, чтобы начать новую жизнь. Молодые люди поженились. Их мама тоже вышла замуж за хорошего человека. И они все вместе поселились в просторном доме.
Мари пела в театре. Анри стал известным художником. Родились дети. И вся их большая семья была очень счастлива много-много лет, потому что все страдания, выпавшие им, были с лихвой исчерпаны.
Дай Бог и вам всем большого счастья в жизни!
То ли было, то ли не было...
В далекое от нас с вами время жил один человек, бедный скрипач, который зарабатывал себе на жизнь игрой на старенькой фамильной скрипке.
И отец его, и дед, и прадед были неплохими скрипачами. Но главной гордостью этого человека был его сын, Мэтью.
Мальчик был необычайно красив какой-то неземной, ангельской красотой. С самого рождения в ребенке жила музыка, которая выливалась во все: в песни, движения, мимику.
Когда Мэтью исполнилось пять лет, отец дал ему в руки скрипку. И стоило только смычку коснуться струн, - глаза старика наполнились слезами.
«Это невозможно!- вскричал взволнованный отец, - Ни разу не держав в руках скрипку, он сходу подбирает и играет музыку, да еще какую!» С тех пор старый скрипач часто засыпал с мыслью о том, что такого талантливого скрипача, каким будет его сын, еще не было в их семье.
И стали они жить так: сначала мальчик играл для отца, но очень скоро скрипач не смог себе позволить слушать музыку сына один.
По утрам и вечерам мальчик стал играть на улицах своего небольшого городка.
И вот что интересно: он стал управлять настроением жителей города. Утром он играл веселые, бодрые, жизнерадостные мелодии, и горожане, заразившись их энергией, с радостью шли на работу, ведь теперь даже однообразный труд не казался им таким уж скучным и тяжелым.
Наоборот, люди находили в своем труде пользу для себя и для других, работали вдохновенно. И результаты их труда были во много раз полезнее и приятнее, чем прежде. Теперь в любом деле им слышалась музыка. Мальчик был истинно талантлив.
А вечером инструмент юного музыканта не только весело пел, но и трогательно грустил. Люди стали нежнее и искреннее любить друг друга.
Жизнь горожан стала красивой музыкой, ибо гармония проникала во все закоулки города и людских сердец, став их воздухом, пищей и праздником. В городе прекратились всякие преступления.
Так бы все и шло, но однажды в город этот случаем заехал некий богатый человек, сам когда-то в прошлом скрипач и артист, а теперь – содержатель известнейшего в мире оркестра.
Юному музыканту было тогда уже семнадцать лет. И в то время, когда эта знатная особа въезжала в город, по площадям и закоулкам как раз разливалась новая песня Мэтью.
- Кто это прямо на узких и пыльных улочках играет такую волшебную, прямо-таки неземную музыку? – обратился он к прохожему. На что тот с гордостью ответил.
- Это наш Метью!
Вечером в доме старого скрипача владелец оркестра уговаривал юношу поехать с ним в столицу, поступить работать в его оркестр, объехать весь мир и «завоевать» его. Множество заманчивых перспектив было обещано Метью.
Все сильнее разгорающийся огонек в глазах сына заметил старик-отец, оттого и брови его хмуро сдвинулись к переносице.
Наконец взволнованный Метью обратился к отцу.
- Отец, благослови и отпусти меня с Богом, я хочу увидеть большой мир!
- Ты очень хочешь быть артистом, сынок?
- Да, я хочу им быть, но я хочу и везде побывать, все увидеть. Ты же знаешь, что для этого нужны деньги, а мы бедны. А когда я увижу весь мир, моя музыка будет еще лучше. Это такой хороший шанс для меня!
- Может быть ты и прав, хотя твоя музыка и так слишком прекрасна… Ну, хорошо, прими мое благословение, Метью, езжай с Богом. Возьми вот этот фамильный перстень с секретом. Не теряй и не продавай его, а открой тайник в том случае, если вдруг жизнь твоя станет тебе не мила.
И еще, вот что: никогда не будь слишком самоуверенным и горделивым. Всегда помни, что не деньги делают людей богатыми и бедными, счастливыми и несчастливыми, а - те богатства, которые сокрыты в сердцах и душах.
Сказав это, старик обнял сына и вышел из дома, чтобы никто не увидел его слез
С тех пор гениальный Метью объездил весь мир. Но нигде он не встретил подобного себе музыканта, способного зажигать сердца людей добротой и любовью.
Слава о нем разнеслась по всей земле.
Люди, слушавшие его музыку, порой отказывались верить собственным ушам и глазам. Им казалось, что ангел божественной красоты спустился с неба на сцену и околдовывает их музыкой космических сфер.
Но жизнь повернулась к нему неожиданной стороной.
Деньги в огромном количестве сыпались на Метью, со своей славой постепенно стал обращаться он небрежно, не сочинял больше новой музыки, а играл только ту, которая пришла к нему в его родном городе. Не было у него больше прежнего трепетного вдохновения к созданию новой музыки.
Публика принимала на «ура!» все, что бы он ни сыграл. Много времени стало уходить на кутежи, веселье.
Постепенно баловень судьбы перестал посещать репетиции, самоуверенно надеясь на свою славу и талант. Да и об отце забыл некогда любящий сын.
И вот через несколько лет в его жизни наступил черный день: в столице ни один человек не пришел на его концерт. Кончились деньги, и никто из прежних друзей не пожалел его загубленный талант. Даже скромный обед в плохоньком кабачке не мог оплатить некогда блистательный музыкант. Из всех ценностей осталась только одна старенькая скрипка.
Метью очень хотелось поесть и выпить вина. И тогда он решился на то, чтобы продать свою фамильную реликвию. На улице шел дождь и все люди, которым он предлагал свой инструмент, шарахались от него, жалкого и мокрого.
Сердце скрипача давно уже покинула Божественная Песня, а в глазах были только пустота и голод. Вдруг дождь хлынул сильнее, пробивая ямки в земле, загремел гром. «Боже мой!»- подумал Метью, - «Это, наверное, последняя музыка в моей жизни, я так явственно ее слышу!»
Пока он бежал до театра, дождь кончился. Но сторож не впустил Метью. «Ты должен пустить меня! У меня новая музыка!»- вскричал музыкант. Сторож был словно глух. Тогда Метью заиграл свою новую мелодию прямо перед дверьми театра.
Гнев, боль, жалость, страдание, надежда, - все было в этой музыке. Но чужда была она городу, пресыщенному роскошью, и привередливым жителям его. Некоторые из них высунулись из своих окон и кричали: «Убирайся вон! Нам не нужна такая твоя музыка! Ты больше не можешь развеселить нас, жалкий нищий!»
Прочь пошел Метью. «Что же теперь делать? Куда идти? Людям не нужна моя музыка, значит, кончена моя жизнь!» - так думал Метью.
Но внезапно вспомнил он об отцовском перстне.
Открыв тайник, обнаружил в нем пропащий наш музыкант крохотную записку. Туча сбежала с неба, и с лица его тоже сошел мрак, когда прочел он наказ отца: «Сын, возвращайся домой, мы ждем тебя. Нам нужен ты и твоя музыка!»
Долго, но легко шел скрипач, весь оборванный, голодный, обросший. Стан его выпрямился, из глаз и из сердца струилась музыка. И много новых мелодий уловил он, помолодевший и счастливый, по пути домой.
И вот показался родной город. Сердце готово было выпрыгнуть у Метью из груди от волнения. Ступив на улицы города, музыкант был сильно потрясен произошедшей в нем перемене: окна забиты, на улицах пыль и паутина, людей почти нет, а те, что попадались навстречу, выглядели больными, измученными и некрасивыми.
Бегом помчался он к родительскому дому и там нашел лежавшего на кровати полуживого старика-отца.
Метью встал на колени перед ложем и тихонько коснулся дорого лица своими пальцами. Старик тихонько застонал и медленно открыл глаза. Зрение его было уже очень слабым, поэтому не сразу узнал отец в измученном долгим переходом, голодном страннике своего Метью. Но сердце родительское подсказало больным глазам.
Метью стал целовать отца и, плача, признался, что забыл о его наказе, изменил своему Божественному Дару в угоду сиюминутности и тщеславию. «Прости меня, отец, я все понял…» Но тот жестом остановил его и попросил: «Сыграй, мой мальчик, как раньше».
И Метью заиграл.
Так он еще не играл никогда.
Талант его, закаляясь в роскоши, славе, нужде, отверженности, приобрел новую, неведомую ранее силу.
Много пережившая его душа пела в струнах скрипки по-новому, приобретая неизведанную глубину.
Звуки, то решительные, то робкие и нежные, полились как будто бы прямо из сердца в сердце и наполняли жизнью и надеждой.
Звуки текли и крепчали, их поток нес в себе что-то огромное, прекрасное и столь значимое для человека, что хотелось утонуть в них и забыться навсегда.
Отец и сын слились воедино в этой музыке, как будто бы не было десяти лет разлуки.
И столько было в этом ослепительном потоке любви, порыва, счастья, что старик больше не смог оставаться в постели и встал, чтобы обнять сына: «Дорогой мой! Нет, ты не разучился играть, как про тебя говорили. Ты играешь божественно, великолепно чудно! Я горжусь тобой!
Город наш без твоей музыки засох, тяжкая хворь постигла нас, бедных жителей. Но снова ты с нами, а мы с тобой. Сыграй еще, пока всё в этом городе не оживет!» Счастливый отец распахнул настежь все окна.
Метью вновь заиграл.
В глазах его двумя большими звездами загорелся Божественный огонь.
В дом их вошла девушка, которую в городе считали некрасивой. У нее в руках были прекрасные цветы. Откуда они могли взяться в заморенном городе?
Отец и сын посмотрели на эту девушку и поразились ее неизвестно откуда взявшейся красоте.
«Это музыка, сын мой, это она творит чудеса. Так было всегда и будет».
Счастливый Метью был готов взлететь, и, летая, играть без конца. Он вышел на улицу, и город, словно проснувшись от оцепенения, нагнанного злым волшебником, ожил, загудел, засмеялся, заликовал.
Люди забыли про свои дела, болезни, заботы.
Они обрели легкость, радость, надежду.
Песня скрипача обещала им новое счастье.
В чем оно счастье?
Метью понял.
То ли было, то ли не было...
В одном царстве – государстве жил царь, и был у него единственный любимый сын, в котором батюшка души не чаял.
Пришло время царевичу суженую выбрать.
А в детстве Иван прочитал множество волшебных сказок, и очень ему захотелось быть женатым на Елене Прекрасной. Высказал он отцу это свое желание.
Стал царь-отец кручиниться, да ночами не спать, ведь о Елене Прекрасной он ничего не знал, даже не слышал ни разу.
Созвал тогда царь придворных старейшин.
Совет честно признался, что ничего о Елене Прекрасной не ведает. Никто из них лукавить не стал, хотя в гневе царь бывал лют. Правда, один боярин слышал об отшельнике, живущем далеко в горах. Будто бы тот все ведает и может ответить на любой вопрос.
Царь ухватился за эту ниточку. Он приказал слугам идти к отшельнику и привести его во дворец.
Долго не возвращались слуги. А как вернулись, порассказали, что путь до отшельника нелегок. Но самое главное, что сам он отказался идти во дворец, как его ни просили, ни уговаривали. Говорит: «Я нужен царю, пусть он сюда явится». Тогда слуги решили связать старика и силой доставить во дворец. Но как только приблизились к нему, какая-то сила отбросила их прочь от старика. Двое, аж, к самой пропасти откатились. Но эта же сила отвратила их от гибели – у самого края упали они и долго от страха лежали в беспамятстве.
Царь на такие речи ногами затопал, руками замахал, а как увидел Ивана-царевича, еще пуще прежнего опечаленного, так стал в дорогу к старику собираться. И Иван-царевич засобирался, как ни просил его царь дома остаться.
Долго ли коротко ли шла царская процессия, добрались они наконец-то до подножия гор, где находилась пещера отшельника.
Царь от неожиданности присел: высоко в отвесной скале пещера. Как туда добраться? Лестницы нет.
Кое-как вскарабкались.
Все в ссадинах и синяках добрались-таки до входа в пещеру. Только инока там не оказалось.
Опять царь с царевичем ногами затопали с досады, - чуть обвал в горах не устроили. Да, делать нечего, потащились обратно.
С тех самых пор все чуждались его и называли «проклятым».
Мари со слезами рассказала Анри свою историю, добавив, что, наверное, сегодня придет конец всем страданиям, потому что она пришла в лес умереть.
В ответ юноша произнес, что видел сегодня очень странный сон, и только теперь, когда Мари рассказала ему свою историю, он понял смысл этого сна.
Анри с воодушевлением сказал: «Сейчас мы пойдем к твоей матушке, чтобы она не волновалась за тебя. А по дороге я начну тебя лечить. Ты же перестань петь и начинай ругаться».
Бедняжка перестала петь, к тому же и сил на это у нее не было. И тут же проклятия и ругательства, самые немыслимые, какие только могут существовать, полетели из ее только что таких милых уст. Лицо ее стало злым и отталкивающим.
Сначала Анри испугался столь разительной перемене, произошедшей с девушкой, но быстро пришел в себя, и, не теряя ни минуты, приступил к ее лечению.
А заключалось оно в следующем: на крики и ругань он отвечал теплыми и добрыми словами. Начинающий лекарь говорил, что она самая умная, самая добрая, самая красивая в мире девушка. Что она лучше всех поет и улыбается, что у нее чудесные волосы и глаза. Что у нее золотое сердце и очень добрая душа. Что ее все любят, и она тоже всех любит. Что она у Бога любимая дочь, и Он ее никогда не оставит. И, что она скоро будет самым счастливым человеком на свете.
Так, «разговаривая», дошли они до дома Мари.
Бедная матушка вся в слезах лежала на кровати, и, увидев дочь, очень обрадовалась, что девочка цела и невредима.
Дочь запела и рассказала ей о встрече с Анри.
C тех пор они всюду были вместе: Мари ругается, а Анри хвалит ее.
Так прошел месяц.
К несчастной девушке стали возвращаться силы. Она все реже и не так интенсивно сквернословила и ругалась, а лицо ее не было уже таким злым.
Еще через месяц настал день, который они восхваляли во все последующие годы своей жизни. В этот день Мари испекла пирог, потому что почувствовала, что пришел конец их страданиям.
Она долго и с радостью пела утром, а когда замолчала, ни одного ругательства от нее не услышали Анри с матушкой. Только протяжный вздох вырвался из вдруг сильно стесненной ее груди. И тут же слезы очищения полились из ее глаз. Она подбежала к Анри, схватила его за руки, расцеловала. А слезы катились ручьем прямо ему на руки. И вдруг юноша воскликнул: «Мари, я чувствую твое пожатие! Я могу поднять руки! Я здоров!»
Счастливые, смеющиеся, они побежали в комнату, где лежала мать, и, ликуя, принялись ей рассказывать о счастливых избавлениях от своих недугов.
Лицо женщины мгновенно изменилось, помолодев на несколько лет. Она заплакала от счастья, радости и от освобождения от проклятия. Потом она засмеялась и поднялась с постели.
Три года она не говорила, не смеялась и не вставала, а сейчас, как ни в чем не бывало, встала и начала танцевать вместе с молодыми людьми, обнимая их поочередно.
Чары гадкой старухи были сброшены.
Что же стало с нашими героями потом, вы можете придумать сами.
Мне же кажется, что они уехали в другой город, чтобы начать новую жизнь. Молодые люди поженились. Их мама тоже вышла замуж за хорошего человека. И они все вместе поселились в просторном доме.
Мари пела в театре. Анри стал известным художником. Родились дети. И вся их большая семья была очень счастлива много-много лет, потому что все страдания, выпавшие им, были с лихвой исчерпаны.
Дай Бог и вам всем большого счастья в жизни!
Глава 7 - Счастье скрипача
То ли было, то ли не было...
В далекое от нас с вами время жил один человек, бедный скрипач, который зарабатывал себе на жизнь игрой на старенькой фамильной скрипке.
И отец его, и дед, и прадед были неплохими скрипачами. Но главной гордостью этого человека был его сын, Мэтью.
Мальчик был необычайно красив какой-то неземной, ангельской красотой. С самого рождения в ребенке жила музыка, которая выливалась во все: в песни, движения, мимику.
Когда Мэтью исполнилось пять лет, отец дал ему в руки скрипку. И стоило только смычку коснуться струн, - глаза старика наполнились слезами.
«Это невозможно!- вскричал взволнованный отец, - Ни разу не держав в руках скрипку, он сходу подбирает и играет музыку, да еще какую!» С тех пор старый скрипач часто засыпал с мыслью о том, что такого талантливого скрипача, каким будет его сын, еще не было в их семье.
И стали они жить так: сначала мальчик играл для отца, но очень скоро скрипач не смог себе позволить слушать музыку сына один.
По утрам и вечерам мальчик стал играть на улицах своего небольшого городка.
И вот что интересно: он стал управлять настроением жителей города. Утром он играл веселые, бодрые, жизнерадостные мелодии, и горожане, заразившись их энергией, с радостью шли на работу, ведь теперь даже однообразный труд не казался им таким уж скучным и тяжелым.
Наоборот, люди находили в своем труде пользу для себя и для других, работали вдохновенно. И результаты их труда были во много раз полезнее и приятнее, чем прежде. Теперь в любом деле им слышалась музыка. Мальчик был истинно талантлив.
А вечером инструмент юного музыканта не только весело пел, но и трогательно грустил. Люди стали нежнее и искреннее любить друг друга.
Жизнь горожан стала красивой музыкой, ибо гармония проникала во все закоулки города и людских сердец, став их воздухом, пищей и праздником. В городе прекратились всякие преступления.
Так бы все и шло, но однажды в город этот случаем заехал некий богатый человек, сам когда-то в прошлом скрипач и артист, а теперь – содержатель известнейшего в мире оркестра.
Юному музыканту было тогда уже семнадцать лет. И в то время, когда эта знатная особа въезжала в город, по площадям и закоулкам как раз разливалась новая песня Мэтью.
- Кто это прямо на узких и пыльных улочках играет такую волшебную, прямо-таки неземную музыку? – обратился он к прохожему. На что тот с гордостью ответил.
- Это наш Метью!
Вечером в доме старого скрипача владелец оркестра уговаривал юношу поехать с ним в столицу, поступить работать в его оркестр, объехать весь мир и «завоевать» его. Множество заманчивых перспектив было обещано Метью.
Все сильнее разгорающийся огонек в глазах сына заметил старик-отец, оттого и брови его хмуро сдвинулись к переносице.
Наконец взволнованный Метью обратился к отцу.
- Отец, благослови и отпусти меня с Богом, я хочу увидеть большой мир!
- Ты очень хочешь быть артистом, сынок?
- Да, я хочу им быть, но я хочу и везде побывать, все увидеть. Ты же знаешь, что для этого нужны деньги, а мы бедны. А когда я увижу весь мир, моя музыка будет еще лучше. Это такой хороший шанс для меня!
- Может быть ты и прав, хотя твоя музыка и так слишком прекрасна… Ну, хорошо, прими мое благословение, Метью, езжай с Богом. Возьми вот этот фамильный перстень с секретом. Не теряй и не продавай его, а открой тайник в том случае, если вдруг жизнь твоя станет тебе не мила.
И еще, вот что: никогда не будь слишком самоуверенным и горделивым. Всегда помни, что не деньги делают людей богатыми и бедными, счастливыми и несчастливыми, а - те богатства, которые сокрыты в сердцах и душах.
Сказав это, старик обнял сына и вышел из дома, чтобы никто не увидел его слез
С тех пор гениальный Метью объездил весь мир. Но нигде он не встретил подобного себе музыканта, способного зажигать сердца людей добротой и любовью.
Слава о нем разнеслась по всей земле.
Люди, слушавшие его музыку, порой отказывались верить собственным ушам и глазам. Им казалось, что ангел божественной красоты спустился с неба на сцену и околдовывает их музыкой космических сфер.
Но жизнь повернулась к нему неожиданной стороной.
Деньги в огромном количестве сыпались на Метью, со своей славой постепенно стал обращаться он небрежно, не сочинял больше новой музыки, а играл только ту, которая пришла к нему в его родном городе. Не было у него больше прежнего трепетного вдохновения к созданию новой музыки.
Публика принимала на «ура!» все, что бы он ни сыграл. Много времени стало уходить на кутежи, веселье.
Постепенно баловень судьбы перестал посещать репетиции, самоуверенно надеясь на свою славу и талант. Да и об отце забыл некогда любящий сын.
И вот через несколько лет в его жизни наступил черный день: в столице ни один человек не пришел на его концерт. Кончились деньги, и никто из прежних друзей не пожалел его загубленный талант. Даже скромный обед в плохоньком кабачке не мог оплатить некогда блистательный музыкант. Из всех ценностей осталась только одна старенькая скрипка.
Метью очень хотелось поесть и выпить вина. И тогда он решился на то, чтобы продать свою фамильную реликвию. На улице шел дождь и все люди, которым он предлагал свой инструмент, шарахались от него, жалкого и мокрого.
Сердце скрипача давно уже покинула Божественная Песня, а в глазах были только пустота и голод. Вдруг дождь хлынул сильнее, пробивая ямки в земле, загремел гром. «Боже мой!»- подумал Метью, - «Это, наверное, последняя музыка в моей жизни, я так явственно ее слышу!»
Пока он бежал до театра, дождь кончился. Но сторож не впустил Метью. «Ты должен пустить меня! У меня новая музыка!»- вскричал музыкант. Сторож был словно глух. Тогда Метью заиграл свою новую мелодию прямо перед дверьми театра.
Гнев, боль, жалость, страдание, надежда, - все было в этой музыке. Но чужда была она городу, пресыщенному роскошью, и привередливым жителям его. Некоторые из них высунулись из своих окон и кричали: «Убирайся вон! Нам не нужна такая твоя музыка! Ты больше не можешь развеселить нас, жалкий нищий!»
Прочь пошел Метью. «Что же теперь делать? Куда идти? Людям не нужна моя музыка, значит, кончена моя жизнь!» - так думал Метью.
Но внезапно вспомнил он об отцовском перстне.
Открыв тайник, обнаружил в нем пропащий наш музыкант крохотную записку. Туча сбежала с неба, и с лица его тоже сошел мрак, когда прочел он наказ отца: «Сын, возвращайся домой, мы ждем тебя. Нам нужен ты и твоя музыка!»
Долго, но легко шел скрипач, весь оборванный, голодный, обросший. Стан его выпрямился, из глаз и из сердца струилась музыка. И много новых мелодий уловил он, помолодевший и счастливый, по пути домой.
И вот показался родной город. Сердце готово было выпрыгнуть у Метью из груди от волнения. Ступив на улицы города, музыкант был сильно потрясен произошедшей в нем перемене: окна забиты, на улицах пыль и паутина, людей почти нет, а те, что попадались навстречу, выглядели больными, измученными и некрасивыми.
Бегом помчался он к родительскому дому и там нашел лежавшего на кровати полуживого старика-отца.
Метью встал на колени перед ложем и тихонько коснулся дорого лица своими пальцами. Старик тихонько застонал и медленно открыл глаза. Зрение его было уже очень слабым, поэтому не сразу узнал отец в измученном долгим переходом, голодном страннике своего Метью. Но сердце родительское подсказало больным глазам.
Метью стал целовать отца и, плача, признался, что забыл о его наказе, изменил своему Божественному Дару в угоду сиюминутности и тщеславию. «Прости меня, отец, я все понял…» Но тот жестом остановил его и попросил: «Сыграй, мой мальчик, как раньше».
И Метью заиграл.
Так он еще не играл никогда.
Талант его, закаляясь в роскоши, славе, нужде, отверженности, приобрел новую, неведомую ранее силу.
Много пережившая его душа пела в струнах скрипки по-новому, приобретая неизведанную глубину.
Звуки, то решительные, то робкие и нежные, полились как будто бы прямо из сердца в сердце и наполняли жизнью и надеждой.
Звуки текли и крепчали, их поток нес в себе что-то огромное, прекрасное и столь значимое для человека, что хотелось утонуть в них и забыться навсегда.
Отец и сын слились воедино в этой музыке, как будто бы не было десяти лет разлуки.
И столько было в этом ослепительном потоке любви, порыва, счастья, что старик больше не смог оставаться в постели и встал, чтобы обнять сына: «Дорогой мой! Нет, ты не разучился играть, как про тебя говорили. Ты играешь божественно, великолепно чудно! Я горжусь тобой!
Город наш без твоей музыки засох, тяжкая хворь постигла нас, бедных жителей. Но снова ты с нами, а мы с тобой. Сыграй еще, пока всё в этом городе не оживет!» Счастливый отец распахнул настежь все окна.
Метью вновь заиграл.
В глазах его двумя большими звездами загорелся Божественный огонь.
В дом их вошла девушка, которую в городе считали некрасивой. У нее в руках были прекрасные цветы. Откуда они могли взяться в заморенном городе?
Отец и сын посмотрели на эту девушку и поразились ее неизвестно откуда взявшейся красоте.
«Это музыка, сын мой, это она творит чудеса. Так было всегда и будет».
Счастливый Метью был готов взлететь, и, летая, играть без конца. Он вышел на улицу, и город, словно проснувшись от оцепенения, нагнанного злым волшебником, ожил, загудел, засмеялся, заликовал.
Люди забыли про свои дела, болезни, заботы.
Они обрели легкость, радость, надежду.
Песня скрипача обещала им новое счастье.
В чем оно счастье?
Метью понял.
Глава 8 - Иван-царевич и Елена Прекрасная
То ли было, то ли не было...
В одном царстве – государстве жил царь, и был у него единственный любимый сын, в котором батюшка души не чаял.
Пришло время царевичу суженую выбрать.
А в детстве Иван прочитал множество волшебных сказок, и очень ему захотелось быть женатым на Елене Прекрасной. Высказал он отцу это свое желание.
Стал царь-отец кручиниться, да ночами не спать, ведь о Елене Прекрасной он ничего не знал, даже не слышал ни разу.
Созвал тогда царь придворных старейшин.
Совет честно признался, что ничего о Елене Прекрасной не ведает. Никто из них лукавить не стал, хотя в гневе царь бывал лют. Правда, один боярин слышал об отшельнике, живущем далеко в горах. Будто бы тот все ведает и может ответить на любой вопрос.
Царь ухватился за эту ниточку. Он приказал слугам идти к отшельнику и привести его во дворец.
Долго не возвращались слуги. А как вернулись, порассказали, что путь до отшельника нелегок. Но самое главное, что сам он отказался идти во дворец, как его ни просили, ни уговаривали. Говорит: «Я нужен царю, пусть он сюда явится». Тогда слуги решили связать старика и силой доставить во дворец. Но как только приблизились к нему, какая-то сила отбросила их прочь от старика. Двое, аж, к самой пропасти откатились. Но эта же сила отвратила их от гибели – у самого края упали они и долго от страха лежали в беспамятстве.
Царь на такие речи ногами затопал, руками замахал, а как увидел Ивана-царевича, еще пуще прежнего опечаленного, так стал в дорогу к старику собираться. И Иван-царевич засобирался, как ни просил его царь дома остаться.
Долго ли коротко ли шла царская процессия, добрались они наконец-то до подножия гор, где находилась пещера отшельника.
Царь от неожиданности присел: высоко в отвесной скале пещера. Как туда добраться? Лестницы нет.
Кое-как вскарабкались.
Все в ссадинах и синяках добрались-таки до входа в пещеру. Только инока там не оказалось.
Опять царь с царевичем ногами затопали с досады, - чуть обвал в горах не устроили. Да, делать нечего, потащились обратно.
