В неглиже Клод оказалась еще прелестнее, чем в модном наряде. Ее смоляные волосы мягкими волнами обрамляли лицо, грудь матово светилась, выступая из глубокого выреза. Сочетание жгучей черноты волос с жемчужной белизной кожи поразила и воспламенила России. Страсть взыграла в нем, и он с трудом сдерживался, чтобы не потребовать полагающуюся ему награду.
«Вы хорошо говорите по-французски», – медленно произнесла она, выпустив из алого рта облачко дыма.
«Я жил в Париже».
«Вот как?»
«Я коммерсант, – беззастенчиво лгал Росси. – А коммерция не знает границ. Я много путешествую. По морю и по суше. Моя жизнь проходит в разъездах».
«Что же вы продаете?»
«Предметы роскоши. Эксклюзивные вещи, которые не каждому по карману».
В этом он смело мог бы побожиться. Впрочем, его слова, кажется, не вызвали сомнений у мадам Клод. Она лениво улыбнулась и… позволила его пальцам коснуться своих.
«Меня зовут Пьетро, – сказал он. – Пьетро Росси».
«Пьер…» – на французский манер томно вымолвила она, блеснув в темноте зубами.
От звука ее голоса синьора Росси бросило в жар. Он наклонился и прильнул губами к ее плечу…
Так завязался их роман. К удивлению Росси, тривиальная интрижка переросла в нечто большее. Их встречи становились чаще и продолжительнее, и ему было все труднее не думать о Клод ежечасно, ежесекундно.
Вот и сейчас, читая газету, он поймал себя на том, что вместо букв и строчек перед ним маячит запрокинутое лицо Клод, ее разметавшиеся по подушке волосы, ее теплые губы, ищущие его губ…
Последнее свидание, когда она намекнула о своих подозрениях насчет Мими, совершило переворот в душе Росси. Клод каким-то образом узнала то, чего знать никак не могла. Она проникла в самые сокровенные мысли любовника, в которых он еще сам до конца не разобрался…
Разве не созревало в недрах его ума намерение пуститься следом за Мими в атлантическое плавание? Но как, черт возьми, Клод сумела угадать это?
– К дьяволу! – выругался он, отбрасывая газету.
Вилла, где он жил, фасадом была обращена на улицу, а заднюю сторону дома окружала галерея с выходом во внутренний дворик-патио. Здесь России любил отдыхать, просматривая газеты или созерцая морской пейзаж. Нынче ему было не до морских красот. Его снедало беспокойство. Виной всему послужили слова Клод: «Ты не итальянец…и не француз. И ты не коммерсант, Пьер…»
Откуда она знает?
Синьор Росси мерил шагами патио, ничего не видя перед собой. Крики чаек и одинокие паруса в синей дали уже не умиляли его, так же, как и сухие листья лавровишни, упавшие в фонтан.
– Дьявол!
Росси даже не подозревал, насколько он был прав, называя виновника своих неприятностей.
Он сел и снова взял в руки газету, надеясь отвлечься от тревожных мыслей. Крупный заголовок на первой полосе привлек его внимание: «Богатая немка Белинда Шнайдер найдена убитой в саду. Причина смерти – ограбление. Полиция допрашивает ее управляющего и слуг».
Росси пробежал глазами статью, изобилующую кровавыми подробностями. Фрау Шнайдер перерезали горло. Несчастная женщина, по-видимому, пыталась бежать, но злоумышленники настигли ее на дорожке сада и убили. Воры, якобы, искали ее драгоценности, но их спугнула горничная, которая и вызвала стражей порядка. По свидетельству управляющего, ничего ценного из дома не пропало. Белинда Шнайдер приехала в Италию поправлять пошатнувшееся здоровье. Ее единственная дочь, с которой они не ладили, вышла замуж за француза и, по слухам, отказалась общаться с матерью…»
Росси взглянул на часы и спохватился. Ровно в полдень у него назначена встреча на пьяцца Банки. Патрон терпеть не может опозданий…
* * *
– Я тебя заждался, Росси, – холодно произнес патрон, глядя на часы из белого золота с бриллиантами. – Стильная вещь. Приобрел по случаю в Берлине, в салоне Бушерер. Нравится?
Росси кивнул, усаживаясь рядом на каменную скамейку. Патрон, как всегда, был гладко выбрит, одет в серый костюм безукоризненного покроя и совершенно сливался с окружающей средой.
«Из нас двоих обратят внимание только на меня, – подумал Росси. – Я бросаюсь в глаза, а патрон теряется на моем фоне. Человек-невидимка! Как ему это удается?»
– Я тоже заждался, Вацлав, – не тушуясь, заявил он. – Засиделся в этом милом городке. Сначала вы послали меня сюда, а потом забыли о моем существовании.
– По-моему, ты не скучал…
– У вас отличные осведомители, патрон.
Вацлав даже бровью не повел. Его невозмутимость вызывала зависть у Росси. При всех прочих достоинствах, сего качества ему явно недоставало.
– Вон тот господин... – обронил патрон, делая едва заметный знак в сторону товарной биржи. – Он как раз беседует с дамой в белом манто…
– Это и есть мой клиент?
– Тише, Росси…Ты имеешь честь видеть управляющего Белинды Шнайдер. Он довольно невзрачен.
– Ее ведь убили?– прошептал молодой человек. – Я прочитал об этом в газете. Господи!
– Не упоминай Господа всуе…
Голос патрона звучал приглушенно, словно шелест сухой травы.
– Я давно наблюдаю за фрау Шнайдер, – сообщил он. – Она собиралась погостить у родственников в Буэнос-Айресе. Управляющий должен был отправиться с ней. Полагаю, его планы не изменились в связи со смертью хозяйки. Скоро он сядет на «Принцессу Мафальду» и будет ехать первым классом.
– Вы имеете в виду, плыть? На этом роскошном лайнере? – не верил своим ушам Росси. – Первым классом?
– Не много ли вопросов? – слегка поморщился Вацлав.
– Простите, патрон.
– Так-то лучше… Запоминай, мой друг: управляющий наверняка захватит с собой одну штуковину. Деревянный бочонок. Маленький, размером со стакан, только пузатый.
– И что в бочонке?
Патрон снова поморщился, а Росси снова принес извинения.
Солнце пригревало. От каменной стены позади скамейки, на которой они беседовали, тянуло теплом. По камням вился красноватый плющ. Патрон сорвал один листок, растер его между пальцев и понюхал.
– Пахнет осенью…
– Куда едет этот управляющий?– осведомился Росси.
– Сначала в Буэнос-Айрес, как я уже сказал. Оттуда в Сантьяго. Он надеется затеряться среди эмигрантов. Их там кишмя кишит. Управляющего зовут Ганс Майер, к твоему сведению.
– Он немец?
– У него немецкий паспорт. Вообще-то, какая тебе разница?
– Никакой, – весело кивнул Росси.
Его вдруг осенило, что Мими, скорее всего, тоже сядет на «Принцессу Мафальду». Она-то уж точно путешествует первым классом. Обстоятельства складываются ему на руку. Он одним ударом убьет двух зайцев.
– Меня настораживает твоя радость, – бесстрастно вымолвил патрон.
– Я устал от безделья, – выкрутился Росси. – Наконец, у меня появится хоть какое-то занятие.
– Ты знаешь, что тебе нужно делать…
* * *
Поселок Роща
Марианна соскользнула с постели и прислушалась.
В коридоре что-то скрипнуло. Неужели, покойный муж обходит свои владения? Не-е-ет… Ветлугин мертв, а тот, кто ходит по дому – живой.
Под подушкой у Марианны лежал нож, но она решила пока его не брать. Это на крайний случай, если на нее спящую накинутся, и ей придется отбиваться.
Звонить в полицию, поднимать шум, звать на помощь бесполезно. Марианна была не настолько глупа, чтобы в этой ситуации рассчитывать на кого-то, кроме себя.
Скрип… крак…
Она медленно двинулась к приоткрытой двери. Сквозь шторы в спальню пробивался тусклый свет луны. Чувства и поступки Марианны на посторонний взгляд не поддавались логике. Она боялась ночного визита… и ждала его.
В коридоре было темно, но вскоре по полу метнулся луч фонаря. Неизвестный гость ступал очень тихо, и только рассохшиеся паркетины выдавали его присутствие. Он хорошо ориентировался и шел прямо к кабинету Ветлугина. Его походка показалась Марианне смутно знакомой.
«Знает дорогу», – отметила она про себя.
Вдова сдерживала дыхание, в груди бухало сердце. Ее ноги подгибались от страха. Ночная сорочка прилипла к спине, мокрая от холодного пота.
Раздался тихий щелчок, и гость скрылся в кабинете. Марианна, недолго думая, метнулась следом, приникла к двери. Изнутри доносились глухие звуки – словно что-то падало на ковер. Так продолжалось около получаса. Или больше. Марианна потеряла счет времени.
Вдруг все смолкло. Она мгновенно отпрянула и побежала к себе в спальню, прижалась к стене. В щель ей была видна часть коридора. Щелк! Дверь кабинета открылась. На пороге, освещая коридор фонарем, застыл… садовник. Фонарь ослепил Марианну, но на секунду незваный гость вскинул руку, луч мазнул по его лицу, и этого оказалось достаточно.
«Борис!»
Нельзя сказать, что это поразило Марианну. Борис давно вызывал у нее подозрения. А после смерти Ветлугина он стал сам не свой. Что-то связывало его с покойным. Что?
Садовник медленно, тяжело зашагал обратно. Он погрузился в себя и не взглянул в сторону спальни. Его занимали собственные мысли. Вряд ли он опасался Марианны. Даже если бы она проснулась и застала его в доме… он легко справился бы с ней. Никто не помешал бы ему скрыться, никто не остановил бы. А остывший труп хозяйки с воплями обнаружила бы утром кухарка.
Марианна будто приросла к месту и едва дышала, пока внизу не хлопнула входная дверь. Борис имел доступ к ключам и наверняка обзавелся дубликатами, а то и выкрал запасной комплект. Марианна не знала, сколько всего ключей было у Ветлугина. Муж не посвящал ее в подобные мелочи.
Бух-бух-бух-бух… бух… бух… бух… Сердцебиение постепенно унималось, дыхание выравнивалось. Марианна почувствовала, что ей холодно. Мокрая от пота рубашка казалась ледяной, зубы стучали, босые ноги окоченели, кожа покрылась пупырышками.
Вдова на цыпочках приблизилась к окну и выглянула во двор. Луна очерчивала кусты и деревья призрачным ореолом. По тропинке двигалась темная фигура садовника. Он открыл калитку и исчез за забором. Тихий лязг замка возвестил о том, что визит окончен. Калитка захлопнулась, и теперь Марианне ничто не грозило. Она ничем себя не выдала, и Борис уверен, что ему удалось тайно посетить дом.
Нашел ли он то, что искал?
Марианна без сил опустилась на пол и некоторое время сидела на ковре, приходя в себя. Потом ею овладело лихорадочное возбуждение. Она сбросила рубашку, надела халат, тапочки и, не зажигая света, направилась в кабинет мужа. Плотно закрыла шторы, потом достала карманный фонарик. Постоянный страх заставлял ее держать при себе все необходимое.
Слабый лучик пробежался по книжным шкафам, креслу, письменному столу на львиных ножках. На ковре валялась раскрытая книга. Марианна присела и подняла ее. Это были «Арабские легенды» в обтрепанном переплете. Ветлугин собирал антикварные издания и хвастал, что является обладателем весьма редких экземпляров.
Вдова собиралась позже, когда закончится следствие и она станет законной наследницей, вызвать специалиста для оценки книг. Продать и забыть. Она не увлекалась древностями.
Марианна подошла к шкафам и осветила корешки книг. Некоторые оказались выдвинуты вперед, словно кто-то в спешке поставил их на полку и не подровнял. Ветлугин был патологически педантичен и аккуратен, но этим качеством обладали далеко не все люди.
Она вспомнила глухие звуки, которые производил здесь Борис. Уж не разбрасывал ли он по полу книги? Она сама так делала, когда искала…
Ей не попалось ничего, заслуживающего внимания. А ему?
Похоже, он был не очень-то счастлив, когда брел обратно по коридору. Скорее хмур и озабочен.
Марианна со вздохом разглядывала «Арабские легенды». На истертой прикосновениями множества рук обложке проступала фигура женщины в шароварах и прозрачной накидке. Всадник в чалме скакал прочь от нее на белой лошади в золотой сбруе. Вечная история любви и разлуки…
Марианна крутила книгу так и сяк, размышляя, почему Борис оставил ее на полу. Торопился и не заметил, что поставил на место не все? Она перелистала желтые страницы с некогда яркими картинками. Ныне потускнели и чувства, и краски.
Бух… бух… бух… Сердце билось ровно, но еще сильнее обычного. Марианна вдруг заволновалась. Она прижала к себе книгу и решила вернуться в спальню.
Там царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Светила луна. Одеяло на кровати было скомкано, из-под подушки торчало лезвие кухонного ножа.
Марианна вдруг расхохоталась до слез, до истерической икоты…
Лавров решил реабилитироваться перед Глорией.
«Если преступник бросил чертову косу в сосняке, а не унес с собой, то я ее отыщу во что бы то ни стало», – мысленно твердил он, пробираясь по росистой траве в глубь леса.
Было тепло. Пахло прошлогодней хвоей. Тук-тук… тук-тук-тук – постукивал где-то вверху дятел. Жужжали насекомые. От земли поднимался дрожащий пар.
Глория права. Тащить измазанное кровью орудие с собой куда рискованнее, чем выбросить в лесных зарослях. Он бы так и поступил. А злоумышленник явно не идиот, раз до сих пор на него не вышли.
– И не выйдут, – буркнул себе под нос начальник охраны. – Потреплют нервы вдове и отстанут. Ей нечего предъявить, кроме пятен крови на подоле. Их происхождение вполне объяснимо.
Да, у нее был мотив. Но сам мотив – не доказательство. По сути, Ветлугин умер от инфаркта.
Здоровый мужик сильно испугался, если так. Лавров не поленился, наведался в местную больничку – Ветлугин туда не обращался. Правда, не исключено, что он лечился в частной клинике. Однако вдова утверждает обратное.
Все это крутилось в голове Лаврова, пока он заглядывал в кусты, разгребал палкой прелую листву и чертыхался. Предприятие казалось безнадежным. Все равно, что искать иголку в стоге сена.
Лавров ушел довольно далеко от тропинки, на которой лежало тело Ветлугина. Там уже все обшарили. Сначала оперативники, потом местные мальчишки. С одним из них он успел побеседовать.
Паренек заявил, что убийство навело страх на жителей поселка. Особенно на тех, кто ходит той тропинкой на станцию. Поговаривают, что в окрестностях появился призрак в белых одеждах. Его видели и дети, и взрослые. Якобы, этот призрак «чикнул по горлу» Ветлугина, а потом испарился на глазах у вдовы. Только та не признается. Боится, что ее сочтут сумасшедшей и упрячут в психушку.
– Ты сам где живешь? – спросил Лавров.
– Тут недалеко… на соседней улице, – парнишка махнул рукой вправо. – Я часто мимо их этих крутых домов на велике катаюсь.
– Со стороны леса? Или по дороге?
– Тропинка сильно виляет. По дороге удобнее.
– Ну и как? Встречал призрака?
Паренек замялся, потирая стриженый затылок. Врать было неловко, а правда выглядела гораздо прозаичнее выдумки.
– Не-а… – наконец, признался он. – Призрак в лесу прячется. Он открытых мест не любит.
– Пожалуй, – кивнул Лавров. – А чего-нибудь необычного не замечал? Может, кто-то через забор заглядывал во двор Ветлугиных? Или крутился рядом?
– Раньше или теперь?
– Раньше. Еще до смерти хозяина дома.
– Не-а… – огорченно повторил паренек.
– Ладно, бывай. Спасибо за помощь.
– Погодите! – спохватился велосипедист. – Я вспомнил! Один раз сюда подъезжал клевый мотоцикл. «Харлей»! Моща! У наших здесь такого нету. Я бы видел.
– И что?
– Байкер типа спрашивал, где живет Ветлугин. Я ему показал. Моя тетка у них работает.
– А он?
– Я не знаю. Я в школу спешил. Я поехал, а он типа остался.
– Почему ты решил, что то был байкер?
– По прикиду, – удивленно протянул паренек.
– Может, ты и номер запомнил?
«Вы хорошо говорите по-французски», – медленно произнесла она, выпустив из алого рта облачко дыма.
«Я жил в Париже».
«Вот как?»
«Я коммерсант, – беззастенчиво лгал Росси. – А коммерция не знает границ. Я много путешествую. По морю и по суше. Моя жизнь проходит в разъездах».
«Что же вы продаете?»
«Предметы роскоши. Эксклюзивные вещи, которые не каждому по карману».
В этом он смело мог бы побожиться. Впрочем, его слова, кажется, не вызвали сомнений у мадам Клод. Она лениво улыбнулась и… позволила его пальцам коснуться своих.
«Меня зовут Пьетро, – сказал он. – Пьетро Росси».
«Пьер…» – на французский манер томно вымолвила она, блеснув в темноте зубами.
От звука ее голоса синьора Росси бросило в жар. Он наклонился и прильнул губами к ее плечу…
Так завязался их роман. К удивлению Росси, тривиальная интрижка переросла в нечто большее. Их встречи становились чаще и продолжительнее, и ему было все труднее не думать о Клод ежечасно, ежесекундно.
Вот и сейчас, читая газету, он поймал себя на том, что вместо букв и строчек перед ним маячит запрокинутое лицо Клод, ее разметавшиеся по подушке волосы, ее теплые губы, ищущие его губ…
Последнее свидание, когда она намекнула о своих подозрениях насчет Мими, совершило переворот в душе Росси. Клод каким-то образом узнала то, чего знать никак не могла. Она проникла в самые сокровенные мысли любовника, в которых он еще сам до конца не разобрался…
Разве не созревало в недрах его ума намерение пуститься следом за Мими в атлантическое плавание? Но как, черт возьми, Клод сумела угадать это?
– К дьяволу! – выругался он, отбрасывая газету.
Вилла, где он жил, фасадом была обращена на улицу, а заднюю сторону дома окружала галерея с выходом во внутренний дворик-патио. Здесь России любил отдыхать, просматривая газеты или созерцая морской пейзаж. Нынче ему было не до морских красот. Его снедало беспокойство. Виной всему послужили слова Клод: «Ты не итальянец…и не француз. И ты не коммерсант, Пьер…»
Откуда она знает?
Синьор Росси мерил шагами патио, ничего не видя перед собой. Крики чаек и одинокие паруса в синей дали уже не умиляли его, так же, как и сухие листья лавровишни, упавшие в фонтан.
– Дьявол!
Росси даже не подозревал, насколько он был прав, называя виновника своих неприятностей.
Он сел и снова взял в руки газету, надеясь отвлечься от тревожных мыслей. Крупный заголовок на первой полосе привлек его внимание: «Богатая немка Белинда Шнайдер найдена убитой в саду. Причина смерти – ограбление. Полиция допрашивает ее управляющего и слуг».
Росси пробежал глазами статью, изобилующую кровавыми подробностями. Фрау Шнайдер перерезали горло. Несчастная женщина, по-видимому, пыталась бежать, но злоумышленники настигли ее на дорожке сада и убили. Воры, якобы, искали ее драгоценности, но их спугнула горничная, которая и вызвала стражей порядка. По свидетельству управляющего, ничего ценного из дома не пропало. Белинда Шнайдер приехала в Италию поправлять пошатнувшееся здоровье. Ее единственная дочь, с которой они не ладили, вышла замуж за француза и, по слухам, отказалась общаться с матерью…»
Росси взглянул на часы и спохватился. Ровно в полдень у него назначена встреча на пьяцца Банки. Патрон терпеть не может опозданий…
* * *
– Я тебя заждался, Росси, – холодно произнес патрон, глядя на часы из белого золота с бриллиантами. – Стильная вещь. Приобрел по случаю в Берлине, в салоне Бушерер. Нравится?
Росси кивнул, усаживаясь рядом на каменную скамейку. Патрон, как всегда, был гладко выбрит, одет в серый костюм безукоризненного покроя и совершенно сливался с окружающей средой.
«Из нас двоих обратят внимание только на меня, – подумал Росси. – Я бросаюсь в глаза, а патрон теряется на моем фоне. Человек-невидимка! Как ему это удается?»
– Я тоже заждался, Вацлав, – не тушуясь, заявил он. – Засиделся в этом милом городке. Сначала вы послали меня сюда, а потом забыли о моем существовании.
– По-моему, ты не скучал…
– У вас отличные осведомители, патрон.
Вацлав даже бровью не повел. Его невозмутимость вызывала зависть у Росси. При всех прочих достоинствах, сего качества ему явно недоставало.
– Вон тот господин... – обронил патрон, делая едва заметный знак в сторону товарной биржи. – Он как раз беседует с дамой в белом манто…
– Это и есть мой клиент?
– Тише, Росси…Ты имеешь честь видеть управляющего Белинды Шнайдер. Он довольно невзрачен.
– Ее ведь убили?– прошептал молодой человек. – Я прочитал об этом в газете. Господи!
– Не упоминай Господа всуе…
Голос патрона звучал приглушенно, словно шелест сухой травы.
– Я давно наблюдаю за фрау Шнайдер, – сообщил он. – Она собиралась погостить у родственников в Буэнос-Айресе. Управляющий должен был отправиться с ней. Полагаю, его планы не изменились в связи со смертью хозяйки. Скоро он сядет на «Принцессу Мафальду» и будет ехать первым классом.
– Вы имеете в виду, плыть? На этом роскошном лайнере? – не верил своим ушам Росси. – Первым классом?
– Не много ли вопросов? – слегка поморщился Вацлав.
– Простите, патрон.
– Так-то лучше… Запоминай, мой друг: управляющий наверняка захватит с собой одну штуковину. Деревянный бочонок. Маленький, размером со стакан, только пузатый.
– И что в бочонке?
Патрон снова поморщился, а Росси снова принес извинения.
Солнце пригревало. От каменной стены позади скамейки, на которой они беседовали, тянуло теплом. По камням вился красноватый плющ. Патрон сорвал один листок, растер его между пальцев и понюхал.
– Пахнет осенью…
– Куда едет этот управляющий?– осведомился Росси.
– Сначала в Буэнос-Айрес, как я уже сказал. Оттуда в Сантьяго. Он надеется затеряться среди эмигрантов. Их там кишмя кишит. Управляющего зовут Ганс Майер, к твоему сведению.
– Он немец?
– У него немецкий паспорт. Вообще-то, какая тебе разница?
– Никакой, – весело кивнул Росси.
Его вдруг осенило, что Мими, скорее всего, тоже сядет на «Принцессу Мафальду». Она-то уж точно путешествует первым классом. Обстоятельства складываются ему на руку. Он одним ударом убьет двух зайцев.
– Меня настораживает твоя радость, – бесстрастно вымолвил патрон.
– Я устал от безделья, – выкрутился Росси. – Наконец, у меня появится хоть какое-то занятие.
– Ты знаешь, что тебе нужно делать…
* * *
Поселок Роща
Марианна соскользнула с постели и прислушалась.
В коридоре что-то скрипнуло. Неужели, покойный муж обходит свои владения? Не-е-ет… Ветлугин мертв, а тот, кто ходит по дому – живой.
Под подушкой у Марианны лежал нож, но она решила пока его не брать. Это на крайний случай, если на нее спящую накинутся, и ей придется отбиваться.
Звонить в полицию, поднимать шум, звать на помощь бесполезно. Марианна была не настолько глупа, чтобы в этой ситуации рассчитывать на кого-то, кроме себя.
Скрип… крак…
Она медленно двинулась к приоткрытой двери. Сквозь шторы в спальню пробивался тусклый свет луны. Чувства и поступки Марианны на посторонний взгляд не поддавались логике. Она боялась ночного визита… и ждала его.
В коридоре было темно, но вскоре по полу метнулся луч фонаря. Неизвестный гость ступал очень тихо, и только рассохшиеся паркетины выдавали его присутствие. Он хорошо ориентировался и шел прямо к кабинету Ветлугина. Его походка показалась Марианне смутно знакомой.
«Знает дорогу», – отметила она про себя.
Вдова сдерживала дыхание, в груди бухало сердце. Ее ноги подгибались от страха. Ночная сорочка прилипла к спине, мокрая от холодного пота.
Раздался тихий щелчок, и гость скрылся в кабинете. Марианна, недолго думая, метнулась следом, приникла к двери. Изнутри доносились глухие звуки – словно что-то падало на ковер. Так продолжалось около получаса. Или больше. Марианна потеряла счет времени.
Вдруг все смолкло. Она мгновенно отпрянула и побежала к себе в спальню, прижалась к стене. В щель ей была видна часть коридора. Щелк! Дверь кабинета открылась. На пороге, освещая коридор фонарем, застыл… садовник. Фонарь ослепил Марианну, но на секунду незваный гость вскинул руку, луч мазнул по его лицу, и этого оказалось достаточно.
«Борис!»
Нельзя сказать, что это поразило Марианну. Борис давно вызывал у нее подозрения. А после смерти Ветлугина он стал сам не свой. Что-то связывало его с покойным. Что?
Садовник медленно, тяжело зашагал обратно. Он погрузился в себя и не взглянул в сторону спальни. Его занимали собственные мысли. Вряд ли он опасался Марианны. Даже если бы она проснулась и застала его в доме… он легко справился бы с ней. Никто не помешал бы ему скрыться, никто не остановил бы. А остывший труп хозяйки с воплями обнаружила бы утром кухарка.
Марианна будто приросла к месту и едва дышала, пока внизу не хлопнула входная дверь. Борис имел доступ к ключам и наверняка обзавелся дубликатами, а то и выкрал запасной комплект. Марианна не знала, сколько всего ключей было у Ветлугина. Муж не посвящал ее в подобные мелочи.
Бух-бух-бух-бух… бух… бух… бух… Сердцебиение постепенно унималось, дыхание выравнивалось. Марианна почувствовала, что ей холодно. Мокрая от пота рубашка казалась ледяной, зубы стучали, босые ноги окоченели, кожа покрылась пупырышками.
Вдова на цыпочках приблизилась к окну и выглянула во двор. Луна очерчивала кусты и деревья призрачным ореолом. По тропинке двигалась темная фигура садовника. Он открыл калитку и исчез за забором. Тихий лязг замка возвестил о том, что визит окончен. Калитка захлопнулась, и теперь Марианне ничто не грозило. Она ничем себя не выдала, и Борис уверен, что ему удалось тайно посетить дом.
Нашел ли он то, что искал?
Марианна без сил опустилась на пол и некоторое время сидела на ковре, приходя в себя. Потом ею овладело лихорадочное возбуждение. Она сбросила рубашку, надела халат, тапочки и, не зажигая света, направилась в кабинет мужа. Плотно закрыла шторы, потом достала карманный фонарик. Постоянный страх заставлял ее держать при себе все необходимое.
Слабый лучик пробежался по книжным шкафам, креслу, письменному столу на львиных ножках. На ковре валялась раскрытая книга. Марианна присела и подняла ее. Это были «Арабские легенды» в обтрепанном переплете. Ветлугин собирал антикварные издания и хвастал, что является обладателем весьма редких экземпляров.
Вдова собиралась позже, когда закончится следствие и она станет законной наследницей, вызвать специалиста для оценки книг. Продать и забыть. Она не увлекалась древностями.
Марианна подошла к шкафам и осветила корешки книг. Некоторые оказались выдвинуты вперед, словно кто-то в спешке поставил их на полку и не подровнял. Ветлугин был патологически педантичен и аккуратен, но этим качеством обладали далеко не все люди.
Она вспомнила глухие звуки, которые производил здесь Борис. Уж не разбрасывал ли он по полу книги? Она сама так делала, когда искала…
Ей не попалось ничего, заслуживающего внимания. А ему?
Похоже, он был не очень-то счастлив, когда брел обратно по коридору. Скорее хмур и озабочен.
Марианна со вздохом разглядывала «Арабские легенды». На истертой прикосновениями множества рук обложке проступала фигура женщины в шароварах и прозрачной накидке. Всадник в чалме скакал прочь от нее на белой лошади в золотой сбруе. Вечная история любви и разлуки…
Марианна крутила книгу так и сяк, размышляя, почему Борис оставил ее на полу. Торопился и не заметил, что поставил на место не все? Она перелистала желтые страницы с некогда яркими картинками. Ныне потускнели и чувства, и краски.
Бух… бух… бух… Сердце билось ровно, но еще сильнее обычного. Марианна вдруг заволновалась. Она прижала к себе книгу и решила вернуться в спальню.
Там царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Светила луна. Одеяло на кровати было скомкано, из-под подушки торчало лезвие кухонного ножа.
Марианна вдруг расхохоталась до слез, до истерической икоты…
ГЛАВА 13
Лавров решил реабилитироваться перед Глорией.
«Если преступник бросил чертову косу в сосняке, а не унес с собой, то я ее отыщу во что бы то ни стало», – мысленно твердил он, пробираясь по росистой траве в глубь леса.
Было тепло. Пахло прошлогодней хвоей. Тук-тук… тук-тук-тук – постукивал где-то вверху дятел. Жужжали насекомые. От земли поднимался дрожащий пар.
Глория права. Тащить измазанное кровью орудие с собой куда рискованнее, чем выбросить в лесных зарослях. Он бы так и поступил. А злоумышленник явно не идиот, раз до сих пор на него не вышли.
– И не выйдут, – буркнул себе под нос начальник охраны. – Потреплют нервы вдове и отстанут. Ей нечего предъявить, кроме пятен крови на подоле. Их происхождение вполне объяснимо.
Да, у нее был мотив. Но сам мотив – не доказательство. По сути, Ветлугин умер от инфаркта.
Здоровый мужик сильно испугался, если так. Лавров не поленился, наведался в местную больничку – Ветлугин туда не обращался. Правда, не исключено, что он лечился в частной клинике. Однако вдова утверждает обратное.
Все это крутилось в голове Лаврова, пока он заглядывал в кусты, разгребал палкой прелую листву и чертыхался. Предприятие казалось безнадежным. Все равно, что искать иголку в стоге сена.
Лавров ушел довольно далеко от тропинки, на которой лежало тело Ветлугина. Там уже все обшарили. Сначала оперативники, потом местные мальчишки. С одним из них он успел побеседовать.
Паренек заявил, что убийство навело страх на жителей поселка. Особенно на тех, кто ходит той тропинкой на станцию. Поговаривают, что в окрестностях появился призрак в белых одеждах. Его видели и дети, и взрослые. Якобы, этот призрак «чикнул по горлу» Ветлугина, а потом испарился на глазах у вдовы. Только та не признается. Боится, что ее сочтут сумасшедшей и упрячут в психушку.
– Ты сам где живешь? – спросил Лавров.
– Тут недалеко… на соседней улице, – парнишка махнул рукой вправо. – Я часто мимо их этих крутых домов на велике катаюсь.
– Со стороны леса? Или по дороге?
– Тропинка сильно виляет. По дороге удобнее.
– Ну и как? Встречал призрака?
Паренек замялся, потирая стриженый затылок. Врать было неловко, а правда выглядела гораздо прозаичнее выдумки.
– Не-а… – наконец, признался он. – Призрак в лесу прячется. Он открытых мест не любит.
– Пожалуй, – кивнул Лавров. – А чего-нибудь необычного не замечал? Может, кто-то через забор заглядывал во двор Ветлугиных? Или крутился рядом?
– Раньше или теперь?
– Раньше. Еще до смерти хозяина дома.
– Не-а… – огорченно повторил паренек.
– Ладно, бывай. Спасибо за помощь.
– Погодите! – спохватился велосипедист. – Я вспомнил! Один раз сюда подъезжал клевый мотоцикл. «Харлей»! Моща! У наших здесь такого нету. Я бы видел.
– И что?
– Байкер типа спрашивал, где живет Ветлугин. Я ему показал. Моя тетка у них работает.
– А он?
– Я не знаю. Я в школу спешил. Я поехал, а он типа остался.
– Почему ты решил, что то был байкер?
– По прикиду, – удивленно протянул паренек.
– Может, ты и номер запомнил?
