Удовлетворив желание, он обрывал короткие интрижки и больше не вспоминал о бедняжках, которым успел вскружить голову. Он был молод, хорош собой, обеспечен и обожал приключения. Одно и то же быстро надоедало ему. Эта черта характера определила его судьбу.
Склонность к рискованным авантюрам соперничала в нем со страстью к изящным, утонченным женщинам. Изысканность и шарм он порой предпочитал канонам красоты. В нынешней его пассии роковым образом соединилось и то, и другое. Клод была красавицей, кроме того, отличалась отменным вкусом и элегантностью. Жаль, что этого некому оценить.
«Ты от кого-нибудь прячешься?» – однажды спросил он.
«От самой себя…»
Обычная женская хитрость. Ответить, не отвечая. Ее загадочное молчание сводило его с ума. Спать с тайной так романтично, так необыкновенно! Клод была пропитана тайной от макушки до кончиков ногтей. Она излучала тайну… и Росси полетел на этот опасный огонь. Глупый, дерзкий мотылек!
«Ах, Пьер… – вздыхала Клод. – Давай не будем задавать друг другу вопросов. Какая тебе разница, кто я? Нам хорошо вдвоем, и это главное. Я ведь не спрашиваю, зачем ты следишь за мной…»
Она попала в точку. Росси нахмурился, подбирая подходящее оправдание. Как она заметила? Он старался быть осторожным.
«Я ревную, – заявил он. – Это правда, Клод. Может, у тебя есть старый и очень богатый муж, от которого ты сбежала. Или знатный, влиятельный покровитель. Откуда мне знать?»
«Я не содержанка…» – без тени обиды возразила она.
По утрам камеристка приносила им в спальню шампанское и виноград. Росси слегка коробило, что она запросто входила, когда они еще валялись в постели.
«Мне нечего скрывать от Терезы, – смеялась Клод. – Может, это ты женат? И прожигаешь капиталы супруги? Или за щедрую плату ублажаешь дряблую плоть старушек? Не мудрено, что они заваливают тебя деньгами. Ты ведь настоящий красавчик!»
«Как ты могла подумать?» – искренне возмущался Росси.
«Ты шалун, Пьер…»
Непонятно, какой смысл она вкладывала в это слово, но произносила его с весьма ощутимым подтекстом.
«Что, если я прослежу за тобой?» – добавляла она, и Росси не то, чтобы пугался, но старался рассеять ее подозрения.
«Ты странная женщина, Клод…» – говаривал он.
«А ты – странный мужчина, Пьер! – парировала она. – Бьюсь об заклад, ты в любую минуту готов изменить мне…»
В ее голосе сквозило лукавство. Казалось, ее упрек не имеет под собой почвы и больше похож на шутку.
Но Росси действительно проводил время в высшем обществе, где прослыл безжалостным донжуаном. Дамы постарше бросали на него греховные взгляды, молодые девушки охотно кокетничали с ним. Росси будто бы питал открытую приязнь к очаровательной Вильгельмине Бушерер, жене владельца ювелирных салонов.
Он обхаживал ее, подстерегал, где только возможно, пытался переброситься хоть парой слов. Вильгельмина, или, как звали ее близкие, Мими, оставалась холодна к неотразимому итальянцу. Напрасно он рассыпал комплименты и старался ненароком попасться ей на глаза.
Мими словно не признавала флирта. Она была всерьез озабочена бизнесом своего мужа. Они с Карлом расширяли ювелирное дело: недавно открыли салон в Берлине, а теперь и в Сантьяго.
Росси ломал голову, как ему обратить на себя ее внимание. Обычные приемы не подействовали. Он понимал, что к этой женщине нужен особый подход.
Целыми днями он околачивался там, где могла появиться Вильгельмина, а ночи проводил с горячей ненасытной Клод. Они оба спешили насладиться генуэзскими ночами, полными запаха моря и последних цветов.
– Ты любишь меня?– спросила вдруг Клод, повернувшись к нему.
Ее маленькие крепкие груди казались голубыми в свете луны, а живот был гладким и теплым.
– Люблю, – не задумываясь, выпалил Росси.
Мог ли он ответить иначе? Как странно прозвучало это вечное слово в гулкой тишине спальни.
За окном медно, тяжело забил колокол – бом-м! бом-м! бом-м!
– Слышишь? Он подтверждает мое признание, – улыбнулся Росси.
– Жаль, что ничего нельзя изменить, – прошептала Клод, прижимаясь к нему всем своим гибким нервным телом. – Жаль!..
– О чем ты? – растерялся он.
Она неторопливо высвободилась из его объятий, встала и подошла к окну. Ее фигура четко вырисовывалась на фоне полукруглого оконного проема. За стеклами сияла полная луна. Росси снова ощутил желание.
– Клод… иди ко мне…– хрипло вымолвил он.
– Тише! Не мешай… я разговариваю со звездами…
Росси лежал молча, размышляя над ее словами.
– Хочешь, я скажу, что тебя ждет в скором будущем? – спросила она, не оборачиваясь.
– Нет…
– Я все равно скажу!
– Не надо, Клод…
Он действительно не хотел ничего знать ни о прошлом, ни о будущем. Он ценил только настоящее и жил им, пил его, как золотое вино.
– Ты уедешь.
– Нет, Клод!
– Ты думаешь о ней…
Он хотел возразить, но язык и губы не слушались. В сущности, Клод права. Мими собирается в дальний путь. Она часто путешествует. Из Швейцарии в Европу, оттуда в Южную Америку и обратно. Скоро она сядет на роскошный океанский лайнер… и тот унесет ее прочь от зеленых берегов Италии через Атлантику в город эмигрантов Сантьяго, где горы в снегу так похожи на Швейцарские Альпы…
– У тебя черные мысли, Пьер! – воскликнула Клод, и Росси вздрогнул от неожиданности.
– Я не могу уехать, – с напускной беспечностью вымолвил он. – У меня здесь дела. Очень важные дела.
Клод ему не поверила. Она прислушивалась к звездам, и те нашептывали ей обратное. Она с сожалением покачала головой.
– Ты врешь, Пьер. Ты все врешь. Ты поедешь за ней…
– Клянусь тебе Клод, я не…
Она проворно скользнула к Росси, наклонилась и закрыла ему рот душистой ладошкой. Из всех женщин, которых он познал, только Клод благоухала тонким ароматом неопределимого оттенка.
– Ты не итальянец, – заявила она. – И не француз. И ты не коммерсант, Пьер…
– А кто же я? – глупо улыбался он.
– Твоя поездка плохо закончится…
Росси поцеловал ее ладошку, а она сердито сдвинула брови.
– Зря ты меня не слушаешь! Я обязана предостеречь. Помнишь то ограбление? Ты спас нас с Терезой… теперь настала моя очередь помочь.
Росси устыдился, его даже пот прошиб от ее слов. Он спас их с Терезой! Громко сказано...
– Ты мне ничего не должна, дорогая. Я сделал это по велению сердца.
Он лгал и боялся, что Клод заметит его неискренность. Она смотрела на него так, будто знала нечто недоступное его пониманию.
– Ты думал, сумеешь обмануть меня?
– Что ты! – похолодел Росси. – Клянусь, я…
– Не надо, Пьер, – перебила она. – Лживые клятвы – тяжелый груз для души.
Кажется, впервые в жизни он залился краской. До сих пор никому не удавалось выбить его из колеи. Он всегда безукоризненно играл свою роль. Но не в этот раз…
– Верь мне, Пьер, – прошептала Клод, приникая губами к его уху. – Все закончится ужасно… Я вижу воду и кровь… много крови… и еще больше воды…
«Она нарочно пугает меня, – опрометчиво отмахнулся он. – В отместку за «то ограбление». Выходит, она догадалась…»
Росси решил перевести все в шутку.
– Так чего мне следует бояться? – усмехнулся он. – Воды или крови?..
* * *
Москва. Наше время
От назойливого однообразного ритма сводило скулы, но Глория терпела. Она искала глазами Лилю Морозову, которая часто проводила время в ночном клубе «Панда». Здесь собиралась ленивая обеспеченная молодежь, проматывала денежки преуспевающих родителей.
Морозову в клубе знали. В последнее время она не появлялась без своего жениха Валентина Шлыкова. Его отец разбогател на финансовых операциях и владел сетью банков.
– Деньги липнут к деньгам, – прокомментировал этот факт Лавров, вводя Глорию в курс дела. – Теперь принято женить детишек по кастовому принципу. Дабы приумножать достаток, а не рассеивать. Я навел справки о Лиле. Она довольно взбалмошная и вздорная девица. Впрочем, в последнем я не уверен.
– Не уверен, что она – девица? – улыбнулась Глория.
– Именно…
– А ее жених что собой представляет?
– Обычный парень из богатой семьи: избалованный, высокомерный… привыкший шиковать за чужой счет. Звезд с неба не хватает. Отец устроил его на учебу в Англию, но отпрыск не оправдал надежд. В общем, его отчислили из колледжа за неуспеваемость. Там ведь взяток-то не берут. Вернулся недоросль домой, поступил в университет. Думаю, скоро папаша сделает его директором одного из отделений своего банка. Приставит соглядатая, чтобы сын не пустил по ветру нажитое… и будет приучать наследника зарабатывать. Если получится.
– Ты злой, Рома!
– Я справедливый, – возразил начальник охраны. – Говорю правду, которая никому не нравится. За то и пострадал. Пришлось уйти с госслужбы на вольные хлеба. Но и тут начальство притесняет, все норовит обуздать.
– У Морозовой есть прозвище?
– Ну да… в клубе ее называют Лилит.
– Дочь ночи, – пробормотала Глория. – Предается пороку и преклоняется демонам…
– Чего? – не понял Лавров.
– Так. Мысли вслух…
Они сидели за столиком и делали вид, что пьют коктейль и флиртуют. По темному залу бегали разноцветные огни, гремела музыка. У барной стойки крутились расфуфыренные барышни, уже успевшие набраться.
Одна из них, едва держась на ногах, поковыляла к площадке, где дергались танцующие, чуть не упала и схватилась за первого попавшегося молодого человека. Тот охотно обнял ее за талию, но девица вырвалась и начала пританцовывать самостоятельно, шатаясь на своих длиннющих каблуках.
– Ну и гадость, – скривился Лавров, отодвигая стакан с ядовито-зеленой жидкостью. – Что туда намешано? Надеюсь, не отрава?
– Не хочешь, не пей. Может, потанцуем?
– Мы староваты для здешней публики. Не находишь? Лучше не привлекать к себе внимания.
Глория собралась было разразиться возмущенной тирадой, как в тот же миг увидела красивую черноволосую девушку, тонкую, длинноногую, в обтягивающем желтом платье. Девушку сопровождал парень в светлой рубашке и брюках-дудочках.
– Вот они! – прошептал Лавров, положив ладонь на холодные пальцы Глории. – Не смотри на них слишком пристально…
– Без тебя знаю.
– Нам повезло, – добавил он. – Эта парочка приходит сюда раза три в неделю. Мы отлично подгадали.
Лиля Морозова выглядела потрясающе. Юная, свежая, с румянцем на высоких скулах, с яркими губами и вьющимися по плечам и спине смоляными кудрями, она чем-то напоминала отца.
– В жизни она еще краше, чем на фото, – вырвалось у Лаврова.
– Жених явно проигрывает, – отметила Глория.
Шлыков в самом деле потерялся на фоне очаровательной невесты. Он был не то, чтобы невзрачен, а совершенно обыкновенен. Плоское лицо, худощавое тело, ежик русых волос.
– Стихи и проза…
– Лед и пламень! – подхватила Глория.
– Н-да, – покачал головой Лавров. – Бедный парень. Ходить ему с ветвистыми рогами. Боюсь, Лилит сделает его оленем еще до свадьбы! Или уже сделала. Таких, как она, невыносимо тяготит девственность. Они избавляются от нее как можно раньше.
– Прямо в колыбели?
– Скажешь, она святая?
– Зачем же крайности?
Глория положила конец перепалке, признав, что Шлыков – странный выбор для Лили Морозовой.
– Полагаю, жениха подыскали родители, – заявил Лавров. – Небось, сам господин Морозов. Дочке пришлось смириться.
– Она не похожа на овечку…
Начальник охраны согласно кивал. Тянул через соломинку тошнотворный коктейль. Морщился.
Глория хихикала, искоса поглядывая на будущих молодоженов.
Эти жених и невеста казались удивительной парой. И повели себя не менее удивительно. Девушка не захотела танцевать, решила заказать выпивку. Было видно, что они не сошлись в выборе спиртного. Он вяло жестикулировал, она настаивала на своем. Наконец, им принесли шампанское и виски. Лед – отдельно в ведерке.
Девушка насыпала себе много льда в шампанское. Парень наполнил свой бокал виски почти до половины. Он быстро пьянел, тогда как она оставалась трезвой. Невеста улыбалась и время от времени подносила к его губам свой фужер с шампанским. Жених послушно глотал.
– Его скоро совсем развезет, – заметил Лавров.
«Она его спаивает, – догадалась Глория. – Интересно, зачем?»
Вся эта пантомима разыгрывалась под оглушительный ритм музыки, прерываемой невнятными словами диджея.
Пророчество Лаврова сбылось быстрее, чем он ожидал. Жених окосел и начал клевать носом. Судя по всему, он относился к породе людей, которые во хмелю становятся сонными и беспомощными.
Невеста наклонилась и что-то сказала ему на ухо. Тот неловко махнул рукой и перевернул свой стакан. Вероятно, пролил виски.
Она направилась к выходу из зала. Обогнула танцующих. Несколько парней, как по команде, повернулись ей вслед. Она в самом деле была великолепна.
– Что, Рома, слюнки потекли? – съязвила Глория.
Ее задело то, каким плотоядным взглядом уставился на девушку Лавров.
– Пойду за ней, – шепнул он.
– Куда? В дамскую комнату?
– Думаешь, она решила попудрить носик?
– Отнюдь. Бьюсь, об заклад, это просто предлог. Она явно что-то замышляет.
– Тогда ты иди, – уступил Лавров. – В дамскую комнату меня не пустят.
Подвыпившая девица на шпильках увидела одиноко сидящего за столиком Шлыкова и решила составить ему компанию. Она с размаху упала на стул, который чудом не опрокинулся, и потянулась к бутылке. Жених никак не реагировал на появление соседки. Похоже, он плохо соображал.
– Думает, что Лилит вернулась! – усмехнулась Глория. – Остолоп. У него уже чертики прыгают в глазах. Не выпускай его из виду.
С этими словами она встала, одернула юбку и зашагала к выходу.
– Не выпущу… – бросил ей вдогонку Лавров.
В коридоре пахло сладкими женскими духами и сигаретным дымом. Где-то неподалеку располагалось место, отведенное для курения.
Глория подошла к туалету и чуть не столкнулась с дочерью Морозова. Та как раз выходила. Она надела поверх платья кожаную куртку с заклепками, волосы собрала в пышный хвост. На ее лице появились темные очки, а помада с губ исчезла. Наверняка охранники клуба не узнают ее, если их потом спросят, выходила ли такая-то…
«Она заранее подготовилась, – поняла Глория. – Курточку припрятала в дамской комнате. Там на нее никто не позарится. В клубе тусуется обеспеченная молодежь, у которых тряпок – завались».
Ей пришлось зайти в туалет и сделать вид, что она приводит себя в порядок. Причесывается, подкрашивается. Из кабинки вывалилась роскошная блондинка и прилипла к зеркалу, поправляя макияж. Глория торопливо провела расческой по волосам и ринулась прочь. Она боялась упустить Лилит.
На улице светила луна и пара фонарей перед клубом. Рядом была парковка, полная дорогих авто. Треск мотоцикла заставил Глорию повернуться, и она успела краем глаза заметить Лилит. Та уселась на «Харлей», обняла за талию байкера, и они лихо понеслись по ночному проспекту, в мгновение ока исчезнув в расцвеченной огнями темноте. Только молнией мелькнул желтый подол девушки и ее до неприличия оголенное бедро.
– Вот те на…
Глория огорченно вздохнула. В воздухе разлился запах сирени и выхлопных газов. Еще минуту она стояла, растерянно озираясь…
Когда она вернулась в зал, Лавров все понял по ее расстроенному лицу.
– Сбежала невеста?
– Угу. С байкером.
– Хорошо, что не из-под венца.
– Возможно, это была генеральная репетиция.
– Интересно, Шлыков знает, что у него есть конкурент?
Глория взглянула на незадачливого жениха. Тот дремал, а его пьяная соседка допивала заказанное Лилит шампанское. От досады, что на нее не обращают внимания, она запустила кусочком льда в Шлыкова. Он вяло отмахнулся.
Склонность к рискованным авантюрам соперничала в нем со страстью к изящным, утонченным женщинам. Изысканность и шарм он порой предпочитал канонам красоты. В нынешней его пассии роковым образом соединилось и то, и другое. Клод была красавицей, кроме того, отличалась отменным вкусом и элегантностью. Жаль, что этого некому оценить.
«Ты от кого-нибудь прячешься?» – однажды спросил он.
«От самой себя…»
Обычная женская хитрость. Ответить, не отвечая. Ее загадочное молчание сводило его с ума. Спать с тайной так романтично, так необыкновенно! Клод была пропитана тайной от макушки до кончиков ногтей. Она излучала тайну… и Росси полетел на этот опасный огонь. Глупый, дерзкий мотылек!
«Ах, Пьер… – вздыхала Клод. – Давай не будем задавать друг другу вопросов. Какая тебе разница, кто я? Нам хорошо вдвоем, и это главное. Я ведь не спрашиваю, зачем ты следишь за мной…»
Она попала в точку. Росси нахмурился, подбирая подходящее оправдание. Как она заметила? Он старался быть осторожным.
«Я ревную, – заявил он. – Это правда, Клод. Может, у тебя есть старый и очень богатый муж, от которого ты сбежала. Или знатный, влиятельный покровитель. Откуда мне знать?»
«Я не содержанка…» – без тени обиды возразила она.
По утрам камеристка приносила им в спальню шампанское и виноград. Росси слегка коробило, что она запросто входила, когда они еще валялись в постели.
«Мне нечего скрывать от Терезы, – смеялась Клод. – Может, это ты женат? И прожигаешь капиталы супруги? Или за щедрую плату ублажаешь дряблую плоть старушек? Не мудрено, что они заваливают тебя деньгами. Ты ведь настоящий красавчик!»
«Как ты могла подумать?» – искренне возмущался Росси.
«Ты шалун, Пьер…»
Непонятно, какой смысл она вкладывала в это слово, но произносила его с весьма ощутимым подтекстом.
«Что, если я прослежу за тобой?» – добавляла она, и Росси не то, чтобы пугался, но старался рассеять ее подозрения.
«Ты странная женщина, Клод…» – говаривал он.
«А ты – странный мужчина, Пьер! – парировала она. – Бьюсь об заклад, ты в любую минуту готов изменить мне…»
В ее голосе сквозило лукавство. Казалось, ее упрек не имеет под собой почвы и больше похож на шутку.
Но Росси действительно проводил время в высшем обществе, где прослыл безжалостным донжуаном. Дамы постарше бросали на него греховные взгляды, молодые девушки охотно кокетничали с ним. Росси будто бы питал открытую приязнь к очаровательной Вильгельмине Бушерер, жене владельца ювелирных салонов.
Он обхаживал ее, подстерегал, где только возможно, пытался переброситься хоть парой слов. Вильгельмина, или, как звали ее близкие, Мими, оставалась холодна к неотразимому итальянцу. Напрасно он рассыпал комплименты и старался ненароком попасться ей на глаза.
Мими словно не признавала флирта. Она была всерьез озабочена бизнесом своего мужа. Они с Карлом расширяли ювелирное дело: недавно открыли салон в Берлине, а теперь и в Сантьяго.
Росси ломал голову, как ему обратить на себя ее внимание. Обычные приемы не подействовали. Он понимал, что к этой женщине нужен особый подход.
Целыми днями он околачивался там, где могла появиться Вильгельмина, а ночи проводил с горячей ненасытной Клод. Они оба спешили насладиться генуэзскими ночами, полными запаха моря и последних цветов.
– Ты любишь меня?– спросила вдруг Клод, повернувшись к нему.
Ее маленькие крепкие груди казались голубыми в свете луны, а живот был гладким и теплым.
– Люблю, – не задумываясь, выпалил Росси.
Мог ли он ответить иначе? Как странно прозвучало это вечное слово в гулкой тишине спальни.
За окном медно, тяжело забил колокол – бом-м! бом-м! бом-м!
– Слышишь? Он подтверждает мое признание, – улыбнулся Росси.
– Жаль, что ничего нельзя изменить, – прошептала Клод, прижимаясь к нему всем своим гибким нервным телом. – Жаль!..
– О чем ты? – растерялся он.
Она неторопливо высвободилась из его объятий, встала и подошла к окну. Ее фигура четко вырисовывалась на фоне полукруглого оконного проема. За стеклами сияла полная луна. Росси снова ощутил желание.
– Клод… иди ко мне…– хрипло вымолвил он.
– Тише! Не мешай… я разговариваю со звездами…
Росси лежал молча, размышляя над ее словами.
– Хочешь, я скажу, что тебя ждет в скором будущем? – спросила она, не оборачиваясь.
– Нет…
– Я все равно скажу!
– Не надо, Клод…
Он действительно не хотел ничего знать ни о прошлом, ни о будущем. Он ценил только настоящее и жил им, пил его, как золотое вино.
– Ты уедешь.
– Нет, Клод!
– Ты думаешь о ней…
Он хотел возразить, но язык и губы не слушались. В сущности, Клод права. Мими собирается в дальний путь. Она часто путешествует. Из Швейцарии в Европу, оттуда в Южную Америку и обратно. Скоро она сядет на роскошный океанский лайнер… и тот унесет ее прочь от зеленых берегов Италии через Атлантику в город эмигрантов Сантьяго, где горы в снегу так похожи на Швейцарские Альпы…
– У тебя черные мысли, Пьер! – воскликнула Клод, и Росси вздрогнул от неожиданности.
– Я не могу уехать, – с напускной беспечностью вымолвил он. – У меня здесь дела. Очень важные дела.
Клод ему не поверила. Она прислушивалась к звездам, и те нашептывали ей обратное. Она с сожалением покачала головой.
– Ты врешь, Пьер. Ты все врешь. Ты поедешь за ней…
– Клянусь тебе Клод, я не…
Она проворно скользнула к Росси, наклонилась и закрыла ему рот душистой ладошкой. Из всех женщин, которых он познал, только Клод благоухала тонким ароматом неопределимого оттенка.
– Ты не итальянец, – заявила она. – И не француз. И ты не коммерсант, Пьер…
– А кто же я? – глупо улыбался он.
– Твоя поездка плохо закончится…
Росси поцеловал ее ладошку, а она сердито сдвинула брови.
– Зря ты меня не слушаешь! Я обязана предостеречь. Помнишь то ограбление? Ты спас нас с Терезой… теперь настала моя очередь помочь.
Росси устыдился, его даже пот прошиб от ее слов. Он спас их с Терезой! Громко сказано...
– Ты мне ничего не должна, дорогая. Я сделал это по велению сердца.
Он лгал и боялся, что Клод заметит его неискренность. Она смотрела на него так, будто знала нечто недоступное его пониманию.
– Ты думал, сумеешь обмануть меня?
– Что ты! – похолодел Росси. – Клянусь, я…
– Не надо, Пьер, – перебила она. – Лживые клятвы – тяжелый груз для души.
Кажется, впервые в жизни он залился краской. До сих пор никому не удавалось выбить его из колеи. Он всегда безукоризненно играл свою роль. Но не в этот раз…
– Верь мне, Пьер, – прошептала Клод, приникая губами к его уху. – Все закончится ужасно… Я вижу воду и кровь… много крови… и еще больше воды…
«Она нарочно пугает меня, – опрометчиво отмахнулся он. – В отместку за «то ограбление». Выходит, она догадалась…»
Росси решил перевести все в шутку.
– Так чего мне следует бояться? – усмехнулся он. – Воды или крови?..
* * *
Москва. Наше время
От назойливого однообразного ритма сводило скулы, но Глория терпела. Она искала глазами Лилю Морозову, которая часто проводила время в ночном клубе «Панда». Здесь собиралась ленивая обеспеченная молодежь, проматывала денежки преуспевающих родителей.
Морозову в клубе знали. В последнее время она не появлялась без своего жениха Валентина Шлыкова. Его отец разбогател на финансовых операциях и владел сетью банков.
– Деньги липнут к деньгам, – прокомментировал этот факт Лавров, вводя Глорию в курс дела. – Теперь принято женить детишек по кастовому принципу. Дабы приумножать достаток, а не рассеивать. Я навел справки о Лиле. Она довольно взбалмошная и вздорная девица. Впрочем, в последнем я не уверен.
– Не уверен, что она – девица? – улыбнулась Глория.
– Именно…
– А ее жених что собой представляет?
– Обычный парень из богатой семьи: избалованный, высокомерный… привыкший шиковать за чужой счет. Звезд с неба не хватает. Отец устроил его на учебу в Англию, но отпрыск не оправдал надежд. В общем, его отчислили из колледжа за неуспеваемость. Там ведь взяток-то не берут. Вернулся недоросль домой, поступил в университет. Думаю, скоро папаша сделает его директором одного из отделений своего банка. Приставит соглядатая, чтобы сын не пустил по ветру нажитое… и будет приучать наследника зарабатывать. Если получится.
– Ты злой, Рома!
– Я справедливый, – возразил начальник охраны. – Говорю правду, которая никому не нравится. За то и пострадал. Пришлось уйти с госслужбы на вольные хлеба. Но и тут начальство притесняет, все норовит обуздать.
– У Морозовой есть прозвище?
– Ну да… в клубе ее называют Лилит.
– Дочь ночи, – пробормотала Глория. – Предается пороку и преклоняется демонам…
– Чего? – не понял Лавров.
– Так. Мысли вслух…
Они сидели за столиком и делали вид, что пьют коктейль и флиртуют. По темному залу бегали разноцветные огни, гремела музыка. У барной стойки крутились расфуфыренные барышни, уже успевшие набраться.
Одна из них, едва держась на ногах, поковыляла к площадке, где дергались танцующие, чуть не упала и схватилась за первого попавшегося молодого человека. Тот охотно обнял ее за талию, но девица вырвалась и начала пританцовывать самостоятельно, шатаясь на своих длиннющих каблуках.
– Ну и гадость, – скривился Лавров, отодвигая стакан с ядовито-зеленой жидкостью. – Что туда намешано? Надеюсь, не отрава?
– Не хочешь, не пей. Может, потанцуем?
– Мы староваты для здешней публики. Не находишь? Лучше не привлекать к себе внимания.
Глория собралась было разразиться возмущенной тирадой, как в тот же миг увидела красивую черноволосую девушку, тонкую, длинноногую, в обтягивающем желтом платье. Девушку сопровождал парень в светлой рубашке и брюках-дудочках.
– Вот они! – прошептал Лавров, положив ладонь на холодные пальцы Глории. – Не смотри на них слишком пристально…
– Без тебя знаю.
– Нам повезло, – добавил он. – Эта парочка приходит сюда раза три в неделю. Мы отлично подгадали.
Лиля Морозова выглядела потрясающе. Юная, свежая, с румянцем на высоких скулах, с яркими губами и вьющимися по плечам и спине смоляными кудрями, она чем-то напоминала отца.
– В жизни она еще краше, чем на фото, – вырвалось у Лаврова.
– Жених явно проигрывает, – отметила Глория.
Шлыков в самом деле потерялся на фоне очаровательной невесты. Он был не то, чтобы невзрачен, а совершенно обыкновенен. Плоское лицо, худощавое тело, ежик русых волос.
– Стихи и проза…
– Лед и пламень! – подхватила Глория.
– Н-да, – покачал головой Лавров. – Бедный парень. Ходить ему с ветвистыми рогами. Боюсь, Лилит сделает его оленем еще до свадьбы! Или уже сделала. Таких, как она, невыносимо тяготит девственность. Они избавляются от нее как можно раньше.
– Прямо в колыбели?
– Скажешь, она святая?
– Зачем же крайности?
Глория положила конец перепалке, признав, что Шлыков – странный выбор для Лили Морозовой.
– Полагаю, жениха подыскали родители, – заявил Лавров. – Небось, сам господин Морозов. Дочке пришлось смириться.
– Она не похожа на овечку…
Начальник охраны согласно кивал. Тянул через соломинку тошнотворный коктейль. Морщился.
Глория хихикала, искоса поглядывая на будущих молодоженов.
Эти жених и невеста казались удивительной парой. И повели себя не менее удивительно. Девушка не захотела танцевать, решила заказать выпивку. Было видно, что они не сошлись в выборе спиртного. Он вяло жестикулировал, она настаивала на своем. Наконец, им принесли шампанское и виски. Лед – отдельно в ведерке.
Девушка насыпала себе много льда в шампанское. Парень наполнил свой бокал виски почти до половины. Он быстро пьянел, тогда как она оставалась трезвой. Невеста улыбалась и время от времени подносила к его губам свой фужер с шампанским. Жених послушно глотал.
– Его скоро совсем развезет, – заметил Лавров.
«Она его спаивает, – догадалась Глория. – Интересно, зачем?»
Вся эта пантомима разыгрывалась под оглушительный ритм музыки, прерываемой невнятными словами диджея.
Пророчество Лаврова сбылось быстрее, чем он ожидал. Жених окосел и начал клевать носом. Судя по всему, он относился к породе людей, которые во хмелю становятся сонными и беспомощными.
Невеста наклонилась и что-то сказала ему на ухо. Тот неловко махнул рукой и перевернул свой стакан. Вероятно, пролил виски.
Она направилась к выходу из зала. Обогнула танцующих. Несколько парней, как по команде, повернулись ей вслед. Она в самом деле была великолепна.
– Что, Рома, слюнки потекли? – съязвила Глория.
Ее задело то, каким плотоядным взглядом уставился на девушку Лавров.
– Пойду за ней, – шепнул он.
– Куда? В дамскую комнату?
– Думаешь, она решила попудрить носик?
– Отнюдь. Бьюсь, об заклад, это просто предлог. Она явно что-то замышляет.
– Тогда ты иди, – уступил Лавров. – В дамскую комнату меня не пустят.
Подвыпившая девица на шпильках увидела одиноко сидящего за столиком Шлыкова и решила составить ему компанию. Она с размаху упала на стул, который чудом не опрокинулся, и потянулась к бутылке. Жених никак не реагировал на появление соседки. Похоже, он плохо соображал.
– Думает, что Лилит вернулась! – усмехнулась Глория. – Остолоп. У него уже чертики прыгают в глазах. Не выпускай его из виду.
С этими словами она встала, одернула юбку и зашагала к выходу.
– Не выпущу… – бросил ей вдогонку Лавров.
В коридоре пахло сладкими женскими духами и сигаретным дымом. Где-то неподалеку располагалось место, отведенное для курения.
Глория подошла к туалету и чуть не столкнулась с дочерью Морозова. Та как раз выходила. Она надела поверх платья кожаную куртку с заклепками, волосы собрала в пышный хвост. На ее лице появились темные очки, а помада с губ исчезла. Наверняка охранники клуба не узнают ее, если их потом спросят, выходила ли такая-то…
«Она заранее подготовилась, – поняла Глория. – Курточку припрятала в дамской комнате. Там на нее никто не позарится. В клубе тусуется обеспеченная молодежь, у которых тряпок – завались».
Ей пришлось зайти в туалет и сделать вид, что она приводит себя в порядок. Причесывается, подкрашивается. Из кабинки вывалилась роскошная блондинка и прилипла к зеркалу, поправляя макияж. Глория торопливо провела расческой по волосам и ринулась прочь. Она боялась упустить Лилит.
На улице светила луна и пара фонарей перед клубом. Рядом была парковка, полная дорогих авто. Треск мотоцикла заставил Глорию повернуться, и она успела краем глаза заметить Лилит. Та уселась на «Харлей», обняла за талию байкера, и они лихо понеслись по ночному проспекту, в мгновение ока исчезнув в расцвеченной огнями темноте. Только молнией мелькнул желтый подол девушки и ее до неприличия оголенное бедро.
– Вот те на…
Глория огорченно вздохнула. В воздухе разлился запах сирени и выхлопных газов. Еще минуту она стояла, растерянно озираясь…
Когда она вернулась в зал, Лавров все понял по ее расстроенному лицу.
– Сбежала невеста?
– Угу. С байкером.
– Хорошо, что не из-под венца.
– Возможно, это была генеральная репетиция.
– Интересно, Шлыков знает, что у него есть конкурент?
Глория взглянула на незадачливого жениха. Тот дремал, а его пьяная соседка допивала заказанное Лилит шампанское. От досады, что на нее не обращают внимания, она запустила кусочком льда в Шлыкова. Он вяло отмахнулся.
