Стоя в тени высоких стен и, негромко переговариваясь, рассматривали Храм. Но случайный прохожий их бы не заметил, даже если бы они пели и плясали посреди площади: Костя натянул «колпак невидимости» на площадь, когда он пойдет на дело, поддерживать невидимость будут исса-тойцы.
В условленный момент от одной из групп отделились три человека и двинулись в сторону Храма, через потайную дверь проникли внутрь.
Ожидание. Прохлада ночи. Неестественно темное небо. «Если у этой группы не получится выполнить их часть плана, то и весь остальной будет невозможен», - скоблило в голове (точнее головах). Звезды. Ожидание. «Все равно полезем, даже если у них не получиться», - сурово одернул Дмитрий. «Все получится», - спокойно прогудел Тобус, накрывая их обеспокоенный разум уверенностью.
И он был прав. Через некоторое время Константин почувствовал волны паники за стенами. Тихо проник со своей группой за потайную дверь. Этим ходом служители Храма пользовались редко, и Нимуа обозначил его как наилучший, несмотря на то, что он находился достаточно далеко от спуска на нижний ярус, где «хранили» тела людей.
Константин согласился со Старейшиной, так как именно этот вход не впадал в большой коридор напрямую, а имел небольшой переход, позволявший войти и оглядеться, оставаясь незамеченным. Люди стояли в этой нише и наблюдали за движением в большом коридоре первого яруса. Все служители, тревожно переговариваясь, спешили в одном направлении. Вскоре коридор опустел и люди вышли из своего укрытия. Костя уверенно направился в нужном направлении. Нимуа вел его. До спуска на нижний ярус добрались без задержек и недоразумений. Начав спуск, столкнулись с первым тартарианцем. В узком изогнутом коридоре избежать этого столкновения было не возможно, пришлось вжаться в стену и почти не дышать, но неуклюжий тартарианец в длинном балахоне запнулся за ногу Александра, от чего последний громко охнул (больно, вообще-то было). Тартарианец восстановил равновесие и испуганно оглянулся, метнулся к противоположной стене и замер. Люди тоже. Стоять прижавшись к грубой стене и не дышать было не удобно. «Может чтобы заземлиться стоит научиться быть камнем…», - неожиданно подумалось Косте. «Хорошая мысль…», - отозвался Нимуа, - «Но ты ведь не собираешься приступить к практике камня немедленно?» Эта отрезвляющая мысль вернула Костю в плохо освещенный узкий коридор. Служитель Храма все еще стоял перед ними. Константин нехотя проник в его голову и выпустил серебристую змейку мысли: «Надо идти куда шел, мало ли что почудиться… запнулся и сам охнул, а эхо подхватило… идти надо…». Тартарианец тряхнул головой и гонимый новой мыслью двинулся по коридору.
На середине спуска была невзрачная дверь, за которой находился склад различных припасов: ткани, мешки с остатками припасов еды, банки с порошками, камнями, песком и другими более и менее понятными вещами (в основном «менее»). Но они зашли сюда не для того, чтобы рассматривать эти сокровища, а совсем с другой целью. Нимуа эта часть плана не нравилась, но запретить он не мог (хотя Костя подозревал, что недовольство было притворным).
Люди развернули заплечные мешки: простынь, в которую были завернуты еще одна простынь и банка с мукой. Раздевшись, люди завернулись в простынь ниже талии, оставшиеся участки тела обильно осыпали мукой, превратившись в «призраков». Серьезный Взрослый в голове Константина надеялся, что маскарад не понадобится, но Ребенок в сердце верил, что пригодится.
Группа снова двинулась вперед - время ограничено. Оказавшись на нижнем ярусе, люди замерли.
Длинный коридор, несколько закрытых дверей. Костя почувствовал людей в этом коридоре сразу. Слабые вибрации, ровные, чистые, но слабые. Забыв об осторожности двинулся к цели, остальная группа устремилась за ним. «Да, они здесь! И сейчас мы их заберем!»
«Стой!» - резко прозвучал в голове голос Нимуа.
Костя даже оглянулся, так громко это было. Чуть отступил и вновь заглянул в комнату за стенкой. Тринадцать ровных и светлых шаров, один шар мечущийся и еще один – как бусина. Там тартарианец. Рядом с этой комнатой была еще одна и люди укрылись в ней. Здесь было темно и холодно. Пустая комната. Константин сосредоточился и, убрав свои эмоции поглубже, аккуратно коснулся разума тартарианца за стенкой. Мутная каша из обрывков воспоминаний об ужине из жесткого куска мяса с сухой лепешкой и обильном бражном напитке, усталости от нудной и неприятной работы смешанные с надеждами, что все как-то изменится и станет по-другому… не понятно как, но по-другому… поверх всего этого тревога от новостей о пожаре на верхнем ярусе и сожалений о том что не пошел с напарником туда… Константин ухватил эту мысль и аккуратно ее раскрутил: «А почему бы и не пойти? Прямо сейчас пойти и посмотреть … или помочь… Подопечные мои… эти… никуда не денутся, так лежать и будут… Этого у стены надо...поднять будет, а то как-то не очень... Потом... А я туда и обратно, разузнаю и вернусь… или помогу…» Иногда Костя чувствовал сопротивление разума, когда использовал непривычные слова, но времени на подбор соответствующей лексики не было. За стенкой послышался скрип железа по камню: тартарианец встал. Зашуршали шаги, открылась дверь и шорох шагов стал удаляться по коридору. Путь свободен.
Константин готовился к этому моменту, но все равно оказался не готов к тому, что увидел. В холодной комнате, в хаотичном порядке стояли каталки, а на них в разных позах лежали люди. На некоторых были накинуты какие-то тряпки, некоторые были обнажены. Одна каталка у стены была пуста. Неприятное предчувствие холодком пробежало по затылку. Эту каталку небрежно толкнули и она врезалась в каменную стену, тело упало. Это было сутки назад… и все это время этот мужчина лежит здесь. К нему Костя подошел к первому: "на грани сознания, сломано несколько костей и рана на голове от удара об стену при падении, напряжение от боли". Костя закрыл глаза, так он чувствовал лучше. Испуганный комочек неровного света, запертый в обездвиженном, страдающем от боли теле потянулся к нему, изливаясь потоками печали, боли и скорби… Слезы застилали глаза, ком подкатил и руки задрожали. Люди в комнате почувствовали состояние вожака и занервничали. Костя собрался, поджал губы и обнял страдальца. Он очень любил этот комочек печали, и все шары света, что были в этой комнате… Поймав эти вибрации света и тепла, скорбящий шар засветился ровнее и мягче, стал расширяться, разливаться и вдруг резко сократившись, оторвался от умирающего тела и скользнул вверх. Человек в костиных руках с тихим выдохом обмяк.
Константина стали накрывать эмоции его спутников, которые все еще стояли у дверей, пытаясь осознать увиденное. Смешанные переживания от гнева до надежды. Руководитель группы решил не дать своим людям потонуть в переживаниях:
- Доставайте простыни, времени мало. Все вопросы потом.
Константин прошел между рядами и указал на тех кого надо завернуть и забрать. Беременную девушку он взял сам.
Как они не торопились, но время было неумолимо. Группа вышла в коридор и на полпути к подъему Константин почувствовал приближение тартарианца. Служитель, охранявший тела возвращался. Решать надо было быстро. Дверь справа. Спрятались там. Это оказалась кладовая. Ряды стеллажей с коробками, тюки не понятно с чем, большие рулоны ткани, мешки. Здесь был порядок и чистота.
Шаги в коридоре прошуршали мимо двери. Скоро он обнаружит пропажу и поднимет тревогу. Тела аккуратно уложили на тюки и ждали сигнала главы группы.
Константин вышел в коридор и встал у двери, широко распахнув ее. Внутренний Ребенок ликовал: не зря кутались в простыни и мазались мукой!
В конце коридора с шумом распахнулась дверь и из нее пятясь вывалился низенький и пухлый тартарианец в мохнатой рясе. Он хмурился и бормотал: «Куда же это…они… Ну не сбежали же… Как же, и почему именно в мою смену… Как доложить-то… Ведь и вышел-то всего на … Что будет теперь… Надо сказать, надо сказать…» . Так бормоча он медленно побрел по коридору, держась за стену и оглядываясь на дверь. Константин, укрытый невидимостью, ждал. Вдруг «монах» остановился и тряхнув головой пошел обратно, подкрался к двери и с надеждой заглянул внутрь комнаты. Разочарование и новый приступ паники. Повернулся и побрел по коридору к подъему, качая головой и глядя под ноги. Вдруг его внимание привлекла открытая дверь кладовой. По инерции он продолжал двигаться вперед. Константин посторонился и служитель на подгибающихся ногах подошел и заглянул в темную забитую вещами комнату. Ничего не увидев, отступил и вздохнул: «Что же делается-то такое. Может шутка какая? Да кто ж так шутит! Уж я этому шутнику!..» - тартарианец начал злиться на ситуацию.
Костя приоткрыл завесу невидимости и перед взором «монаха» из воздуха появился бледный человеческий образ. Широко разинув рот служитель попятился, но ноги не слушались и он мешком рухнул на пол. В это время из открытой двери появилось еще несколько белесых человеческих образов и окружили окаменевшего тартарианца. Повисла тишина, никто не двигался. Призраки просто висели в воздухе и смотрели. «Кто…» - проскрипел служитель.
«Не важно КТО мы. Важно ЗАЧЕМ мы здесь», - загудело у него в голове.
- И..и… за-зачем вы з-здесь?.. – заикаясь прошептал служитель.
«Забрать», - тихо и четко прозвучало в его голове, - «Забрать то, что вы не цените».
«Призрак» протянул к нему руку и «монах» вжался в стену, похолодев от ужаса. Даже мыслей не было все затопил страх, простой животный страх.
«Призрак» продолжал стоять, но теперь указывал рукой на открытую дверь в конце коридора. Медленно переведя взгляд служитель увидел появление еще одной группы «Призраков». Завороженным взглядом тартарианец смотрел на дверь и не заметил как исчезли почти все белесые образы перед ним. Укрытая невидимостью группа Константина вынесла тела из кладовой и направилась к выходу. Там осталось только беременная девушка, ведь Костя не мог отойти от «монаха». Когда вторая группа появилась в коридоре, служитель заскулил, он понял, куда пропали охраняемые им тела и с ужасом начал осознавать все последствия происходящего. Димитрий остановился перед тартарианцем, держа перед собой завернутое тело девушки. «Монах» уставился на светлые длинные волосы, выпавшие из-под простыни, чуть вьющиеся, они подрагивали и колыхались в воздухе. В дальнем уголке сознания закопошилась мысль: «Почему они так подрагивают… как будто она не в воздухе висит…а будто ее… держат … на руках…» Дмитрий поймал эту скользкую мысль и пресек громовым: «Игони!» Служитель вздрогнул, услышав свое имя и оторвав взгляд от волос девушки уставился на «Призрака».
«Игони! Мы забираем их. Сиди здесь и никому не говори о том, что здесь произошло, или мы вернемся, за тобой», - прогремело в голове и белый образ растворился в воздухе.
Тартарианцу показалось, что он слышит звук удаляющихся шагов, но вокруг никого не было. Он долго сидел на полу, боясь пошевелиться. Постепенно страх отступил и голову стали заполнять насущные вопросы: «Что делать теперь? Пропажа обнаружиться и мне ведь не поверят… Украли… Да кому ж они нужны?... Уволят – то не страшно, а вот больным объявят, совсем плохо будет. Надо что-то придумать». Он прислушался: на верхних ярусах обозначилось оживление. «Возвращаются», - эта мысль заставила его собраться, - «Надо что-то придумать…» Игони медленно поднялся и направился к холодной комнате. Здесь он осмотрелся и обнаружил одно тело. Поднял его и положил на каталку.
Дмитрий со своей группой продвигался к выходу, но дойти не успели, поднявшись на первый уровень попали в оживленный коридор. Тартарианцы по одному и парами стали возвращаться на свои места и людям двигаться стало не возможно. Стоять в коридоре с ношей на руках и прижиматься к стене был тоже плохой вариант. Нырнули в ближайший склад (хорошо, что их здесь так много). Аккуратно уложили тела и мысленно посовещались. Тартарианцев надо отвлечь. Дмитрий взял это на себя. Выскользнул из кладовки и по стенке стал пробираться в противоположном от выхода направлении. В конце коридора была еще одна кладовка, забитая тканями. «Удачно!» - улыбнулся человек. Пробравшись в дальний угол, сгреб тряпки в кучу и достал припасенную кремниевую зажигалку. Огляделся, нет ли воды? Ему не надо было, чтобы все быстро выгорело, лучше бы дыма подольше, а не огня. Влажная ткань горела бы дольше и дымнее. Но никакой жидкости здесь не было. Подопнул кучу поплотнее и поджег ее. Быстро вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой, чтобы дым заметили быстрее. Мимо проходящему тартарианцу кинул мысль: «Дым… пожар…». Монах закрутил головой и втянул носом воздух. Учуяв дым ухнул и бросился к приоткрытой двери. Дмитрий аккуратно пробирался к своей группе, стараясь не натолкнуться на спешащих навстречу тартарианцев. Они кричали и махали руками. Дмитрий нырнул в кладовую и вся группа взяв на руки бесчувственные тела приготовились выходить, как вдруг дверь распахнулась перед самым носом Дмитрия. Служители Храма решили проверить нет ли еще где необъяснимых возгораний! Дима замер и стоял не дыша, один шаг двухметрового квадратного аборигена и они столкнутся…
Тартарианец обвел взглядом темную комнату, понюхал воздух. Чем-то пахло, но не дымом, задумался на мгновение о природе необычного запаха, но из коридора его окликнули и, хлопнув дверью, великан удалился. Люди выдохнули и тревожно переглянулись, друг друга не увидели, но чувствовали. Шум в коридоре сосредоточился в дальнем углу, проверка помещений закончилась. Как выйти не привлекая внимание? Открывающуюся дверь могли заметить… «Надо было устроить пожар на другом ярусе…» - с досадой подумал Дмитрий.
«Отступите вглубь,» - вдруг прозвучал голос Константина в голове.
Люди отошли от двери. Через несколько мгновений дверь распахнулась, на пороге стоял молодой тартарианец в рясе. Он посмотрел в глубину комнаты и ушел, оставив дверь открытой. Мысленно поблагодарив друга, Димитрий дал сигнал всем выходить.
На улице бережно передали часть тел друзьям из Старого района и они исчезли. За три захода все спасенные были перенесены в район Исса-Тои.
- Я навещу их завтра, - пообещал Константин.
Он поблагодарил всех людей за доверие и помощь. Он видел смятение в их сердцах, нужно было что-то объяснить, но не сегодня, не сейчас.
- Мы объясним все на ближайшей встрече, всем. Это важно и не стоит говорить об этом на ходу.
Все с этим согласились (особо и выбора-то не было).
«В следующий раз, продумаем все лучше», - подумал Димитрий и Костя с ним был согласен:
- Время будет.
Следующим утром вычищая печь крематория, Служитель Ворио был удивлен, что пепла так мало, ведь по отчету было сожжено четырнадцать тел. Спросил об этом Служителя Игони, но тот внимательно посмотрев на него, как бы не понимая о чем речь, пожал плечами и ушел.
Новость о таинственных ночных пожарах в Храме расползалась по городу, обрастая самыми нереальными и жуткими деталями. В конце концов история стала настолько фантастической, что жители Оринуса засомневались, что пожары вообще были.
На следующий день Константин отправился навестить спасенных, как и обещал.
В условленный момент от одной из групп отделились три человека и двинулись в сторону Храма, через потайную дверь проникли внутрь.
Ожидание. Прохлада ночи. Неестественно темное небо. «Если у этой группы не получится выполнить их часть плана, то и весь остальной будет невозможен», - скоблило в голове (точнее головах). Звезды. Ожидание. «Все равно полезем, даже если у них не получиться», - сурово одернул Дмитрий. «Все получится», - спокойно прогудел Тобус, накрывая их обеспокоенный разум уверенностью.
И он был прав. Через некоторое время Константин почувствовал волны паники за стенами. Тихо проник со своей группой за потайную дверь. Этим ходом служители Храма пользовались редко, и Нимуа обозначил его как наилучший, несмотря на то, что он находился достаточно далеко от спуска на нижний ярус, где «хранили» тела людей.
Константин согласился со Старейшиной, так как именно этот вход не впадал в большой коридор напрямую, а имел небольшой переход, позволявший войти и оглядеться, оставаясь незамеченным. Люди стояли в этой нише и наблюдали за движением в большом коридоре первого яруса. Все служители, тревожно переговариваясь, спешили в одном направлении. Вскоре коридор опустел и люди вышли из своего укрытия. Костя уверенно направился в нужном направлении. Нимуа вел его. До спуска на нижний ярус добрались без задержек и недоразумений. Начав спуск, столкнулись с первым тартарианцем. В узком изогнутом коридоре избежать этого столкновения было не возможно, пришлось вжаться в стену и почти не дышать, но неуклюжий тартарианец в длинном балахоне запнулся за ногу Александра, от чего последний громко охнул (больно, вообще-то было). Тартарианец восстановил равновесие и испуганно оглянулся, метнулся к противоположной стене и замер. Люди тоже. Стоять прижавшись к грубой стене и не дышать было не удобно. «Может чтобы заземлиться стоит научиться быть камнем…», - неожиданно подумалось Косте. «Хорошая мысль…», - отозвался Нимуа, - «Но ты ведь не собираешься приступить к практике камня немедленно?» Эта отрезвляющая мысль вернула Костю в плохо освещенный узкий коридор. Служитель Храма все еще стоял перед ними. Константин нехотя проник в его голову и выпустил серебристую змейку мысли: «Надо идти куда шел, мало ли что почудиться… запнулся и сам охнул, а эхо подхватило… идти надо…». Тартарианец тряхнул головой и гонимый новой мыслью двинулся по коридору.
На середине спуска была невзрачная дверь, за которой находился склад различных припасов: ткани, мешки с остатками припасов еды, банки с порошками, камнями, песком и другими более и менее понятными вещами (в основном «менее»). Но они зашли сюда не для того, чтобы рассматривать эти сокровища, а совсем с другой целью. Нимуа эта часть плана не нравилась, но запретить он не мог (хотя Костя подозревал, что недовольство было притворным).
Люди развернули заплечные мешки: простынь, в которую были завернуты еще одна простынь и банка с мукой. Раздевшись, люди завернулись в простынь ниже талии, оставшиеся участки тела обильно осыпали мукой, превратившись в «призраков». Серьезный Взрослый в голове Константина надеялся, что маскарад не понадобится, но Ребенок в сердце верил, что пригодится.
Группа снова двинулась вперед - время ограничено. Оказавшись на нижнем ярусе, люди замерли.
Длинный коридор, несколько закрытых дверей. Костя почувствовал людей в этом коридоре сразу. Слабые вибрации, ровные, чистые, но слабые. Забыв об осторожности двинулся к цели, остальная группа устремилась за ним. «Да, они здесь! И сейчас мы их заберем!»
«Стой!» - резко прозвучал в голове голос Нимуа.
Костя даже оглянулся, так громко это было. Чуть отступил и вновь заглянул в комнату за стенкой. Тринадцать ровных и светлых шаров, один шар мечущийся и еще один – как бусина. Там тартарианец. Рядом с этой комнатой была еще одна и люди укрылись в ней. Здесь было темно и холодно. Пустая комната. Константин сосредоточился и, убрав свои эмоции поглубже, аккуратно коснулся разума тартарианца за стенкой. Мутная каша из обрывков воспоминаний об ужине из жесткого куска мяса с сухой лепешкой и обильном бражном напитке, усталости от нудной и неприятной работы смешанные с надеждами, что все как-то изменится и станет по-другому… не понятно как, но по-другому… поверх всего этого тревога от новостей о пожаре на верхнем ярусе и сожалений о том что не пошел с напарником туда… Константин ухватил эту мысль и аккуратно ее раскрутил: «А почему бы и не пойти? Прямо сейчас пойти и посмотреть … или помочь… Подопечные мои… эти… никуда не денутся, так лежать и будут… Этого у стены надо...поднять будет, а то как-то не очень... Потом... А я туда и обратно, разузнаю и вернусь… или помогу…» Иногда Костя чувствовал сопротивление разума, когда использовал непривычные слова, но времени на подбор соответствующей лексики не было. За стенкой послышался скрип железа по камню: тартарианец встал. Зашуршали шаги, открылась дверь и шорох шагов стал удаляться по коридору. Путь свободен.
Константин готовился к этому моменту, но все равно оказался не готов к тому, что увидел. В холодной комнате, в хаотичном порядке стояли каталки, а на них в разных позах лежали люди. На некоторых были накинуты какие-то тряпки, некоторые были обнажены. Одна каталка у стены была пуста. Неприятное предчувствие холодком пробежало по затылку. Эту каталку небрежно толкнули и она врезалась в каменную стену, тело упало. Это было сутки назад… и все это время этот мужчина лежит здесь. К нему Костя подошел к первому: "на грани сознания, сломано несколько костей и рана на голове от удара об стену при падении, напряжение от боли". Костя закрыл глаза, так он чувствовал лучше. Испуганный комочек неровного света, запертый в обездвиженном, страдающем от боли теле потянулся к нему, изливаясь потоками печали, боли и скорби… Слезы застилали глаза, ком подкатил и руки задрожали. Люди в комнате почувствовали состояние вожака и занервничали. Костя собрался, поджал губы и обнял страдальца. Он очень любил этот комочек печали, и все шары света, что были в этой комнате… Поймав эти вибрации света и тепла, скорбящий шар засветился ровнее и мягче, стал расширяться, разливаться и вдруг резко сократившись, оторвался от умирающего тела и скользнул вверх. Человек в костиных руках с тихим выдохом обмяк.
Константина стали накрывать эмоции его спутников, которые все еще стояли у дверей, пытаясь осознать увиденное. Смешанные переживания от гнева до надежды. Руководитель группы решил не дать своим людям потонуть в переживаниях:
- Доставайте простыни, времени мало. Все вопросы потом.
Константин прошел между рядами и указал на тех кого надо завернуть и забрать. Беременную девушку он взял сам.
Как они не торопились, но время было неумолимо. Группа вышла в коридор и на полпути к подъему Константин почувствовал приближение тартарианца. Служитель, охранявший тела возвращался. Решать надо было быстро. Дверь справа. Спрятались там. Это оказалась кладовая. Ряды стеллажей с коробками, тюки не понятно с чем, большие рулоны ткани, мешки. Здесь был порядок и чистота.
Шаги в коридоре прошуршали мимо двери. Скоро он обнаружит пропажу и поднимет тревогу. Тела аккуратно уложили на тюки и ждали сигнала главы группы.
Константин вышел в коридор и встал у двери, широко распахнув ее. Внутренний Ребенок ликовал: не зря кутались в простыни и мазались мукой!
В конце коридора с шумом распахнулась дверь и из нее пятясь вывалился низенький и пухлый тартарианец в мохнатой рясе. Он хмурился и бормотал: «Куда же это…они… Ну не сбежали же… Как же, и почему именно в мою смену… Как доложить-то… Ведь и вышел-то всего на … Что будет теперь… Надо сказать, надо сказать…» . Так бормоча он медленно побрел по коридору, держась за стену и оглядываясь на дверь. Константин, укрытый невидимостью, ждал. Вдруг «монах» остановился и тряхнув головой пошел обратно, подкрался к двери и с надеждой заглянул внутрь комнаты. Разочарование и новый приступ паники. Повернулся и побрел по коридору к подъему, качая головой и глядя под ноги. Вдруг его внимание привлекла открытая дверь кладовой. По инерции он продолжал двигаться вперед. Константин посторонился и служитель на подгибающихся ногах подошел и заглянул в темную забитую вещами комнату. Ничего не увидев, отступил и вздохнул: «Что же делается-то такое. Может шутка какая? Да кто ж так шутит! Уж я этому шутнику!..» - тартарианец начал злиться на ситуацию.
Костя приоткрыл завесу невидимости и перед взором «монаха» из воздуха появился бледный человеческий образ. Широко разинув рот служитель попятился, но ноги не слушались и он мешком рухнул на пол. В это время из открытой двери появилось еще несколько белесых человеческих образов и окружили окаменевшего тартарианца. Повисла тишина, никто не двигался. Призраки просто висели в воздухе и смотрели. «Кто…» - проскрипел служитель.
«Не важно КТО мы. Важно ЗАЧЕМ мы здесь», - загудело у него в голове.
- И..и… за-зачем вы з-здесь?.. – заикаясь прошептал служитель.
«Забрать», - тихо и четко прозвучало в его голове, - «Забрать то, что вы не цените».
«Призрак» протянул к нему руку и «монах» вжался в стену, похолодев от ужаса. Даже мыслей не было все затопил страх, простой животный страх.
«Призрак» продолжал стоять, но теперь указывал рукой на открытую дверь в конце коридора. Медленно переведя взгляд служитель увидел появление еще одной группы «Призраков». Завороженным взглядом тартарианец смотрел на дверь и не заметил как исчезли почти все белесые образы перед ним. Укрытая невидимостью группа Константина вынесла тела из кладовой и направилась к выходу. Там осталось только беременная девушка, ведь Костя не мог отойти от «монаха». Когда вторая группа появилась в коридоре, служитель заскулил, он понял, куда пропали охраняемые им тела и с ужасом начал осознавать все последствия происходящего. Димитрий остановился перед тартарианцем, держа перед собой завернутое тело девушки. «Монах» уставился на светлые длинные волосы, выпавшие из-под простыни, чуть вьющиеся, они подрагивали и колыхались в воздухе. В дальнем уголке сознания закопошилась мысль: «Почему они так подрагивают… как будто она не в воздухе висит…а будто ее… держат … на руках…» Дмитрий поймал эту скользкую мысль и пресек громовым: «Игони!» Служитель вздрогнул, услышав свое имя и оторвав взгляд от волос девушки уставился на «Призрака».
«Игони! Мы забираем их. Сиди здесь и никому не говори о том, что здесь произошло, или мы вернемся, за тобой», - прогремело в голове и белый образ растворился в воздухе.
Тартарианцу показалось, что он слышит звук удаляющихся шагов, но вокруг никого не было. Он долго сидел на полу, боясь пошевелиться. Постепенно страх отступил и голову стали заполнять насущные вопросы: «Что делать теперь? Пропажа обнаружиться и мне ведь не поверят… Украли… Да кому ж они нужны?... Уволят – то не страшно, а вот больным объявят, совсем плохо будет. Надо что-то придумать». Он прислушался: на верхних ярусах обозначилось оживление. «Возвращаются», - эта мысль заставила его собраться, - «Надо что-то придумать…» Игони медленно поднялся и направился к холодной комнате. Здесь он осмотрелся и обнаружил одно тело. Поднял его и положил на каталку.
Дмитрий со своей группой продвигался к выходу, но дойти не успели, поднявшись на первый уровень попали в оживленный коридор. Тартарианцы по одному и парами стали возвращаться на свои места и людям двигаться стало не возможно. Стоять в коридоре с ношей на руках и прижиматься к стене был тоже плохой вариант. Нырнули в ближайший склад (хорошо, что их здесь так много). Аккуратно уложили тела и мысленно посовещались. Тартарианцев надо отвлечь. Дмитрий взял это на себя. Выскользнул из кладовки и по стенке стал пробираться в противоположном от выхода направлении. В конце коридора была еще одна кладовка, забитая тканями. «Удачно!» - улыбнулся человек. Пробравшись в дальний угол, сгреб тряпки в кучу и достал припасенную кремниевую зажигалку. Огляделся, нет ли воды? Ему не надо было, чтобы все быстро выгорело, лучше бы дыма подольше, а не огня. Влажная ткань горела бы дольше и дымнее. Но никакой жидкости здесь не было. Подопнул кучу поплотнее и поджег ее. Быстро вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой, чтобы дым заметили быстрее. Мимо проходящему тартарианцу кинул мысль: «Дым… пожар…». Монах закрутил головой и втянул носом воздух. Учуяв дым ухнул и бросился к приоткрытой двери. Дмитрий аккуратно пробирался к своей группе, стараясь не натолкнуться на спешащих навстречу тартарианцев. Они кричали и махали руками. Дмитрий нырнул в кладовую и вся группа взяв на руки бесчувственные тела приготовились выходить, как вдруг дверь распахнулась перед самым носом Дмитрия. Служители Храма решили проверить нет ли еще где необъяснимых возгораний! Дима замер и стоял не дыша, один шаг двухметрового квадратного аборигена и они столкнутся…
Тартарианец обвел взглядом темную комнату, понюхал воздух. Чем-то пахло, но не дымом, задумался на мгновение о природе необычного запаха, но из коридора его окликнули и, хлопнув дверью, великан удалился. Люди выдохнули и тревожно переглянулись, друг друга не увидели, но чувствовали. Шум в коридоре сосредоточился в дальнем углу, проверка помещений закончилась. Как выйти не привлекая внимание? Открывающуюся дверь могли заметить… «Надо было устроить пожар на другом ярусе…» - с досадой подумал Дмитрий.
«Отступите вглубь,» - вдруг прозвучал голос Константина в голове.
Люди отошли от двери. Через несколько мгновений дверь распахнулась, на пороге стоял молодой тартарианец в рясе. Он посмотрел в глубину комнаты и ушел, оставив дверь открытой. Мысленно поблагодарив друга, Димитрий дал сигнал всем выходить.
На улице бережно передали часть тел друзьям из Старого района и они исчезли. За три захода все спасенные были перенесены в район Исса-Тои.
- Я навещу их завтра, - пообещал Константин.
Он поблагодарил всех людей за доверие и помощь. Он видел смятение в их сердцах, нужно было что-то объяснить, но не сегодня, не сейчас.
- Мы объясним все на ближайшей встрече, всем. Это важно и не стоит говорить об этом на ходу.
Все с этим согласились (особо и выбора-то не было).
«В следующий раз, продумаем все лучше», - подумал Димитрий и Костя с ним был согласен:
- Время будет.
Следующим утром вычищая печь крематория, Служитель Ворио был удивлен, что пепла так мало, ведь по отчету было сожжено четырнадцать тел. Спросил об этом Служителя Игони, но тот внимательно посмотрев на него, как бы не понимая о чем речь, пожал плечами и ушел.
Новость о таинственных ночных пожарах в Храме расползалась по городу, обрастая самыми нереальными и жуткими деталями. В конце концов история стала настолько фантастической, что жители Оринуса засомневались, что пожары вообще были.
Прода от 16.06.2023
Глава 29. Новый путь
На следующий день Константин отправился навестить спасенных, как и обещал.
