ГЛАВА 2. Предсказание
Маша отошла в сторону, чтобы не смотреть. Сердцебиение постепенно вернулось в норму, золотой солнечный луч растворился в воздухе. Осторожно сняв платье, девушка быстро оделась и выскочила на улицу, едва не забыв запереть дверь. Домой возвращалась в глубокой задумчивости, несколько раз на неё налетали мальчишки на самокатах, кричали что-то вслед, но перед глазами стояло мужское лицо с вдумчивым взглядом.
— Маша! Я кричу, кричу, а вы не слышите! — давешний знакомец стоял перед ней и широко улыбался.
Ну вот же! Обыкновенный мужчина. Хомо сапиенс! С белым паркетником и накачанным телом. А у того, из зеркала, кожа смуглее… Да чёрт возьми! Почему она не может перестать думать о видении?
— Здравствуйте, Николай! И правда задумалась, — улыбнулась Маша в ответ.
— Я хотел, короче… Что вы делаете сегодня вечером?
— Не решила пока, а что?
Николай немного помялся, поднял лицо и заговорил вполне искренне:
— Когда подвозил, не очень вас рассмотрел, спать хотелось, устал, а потом закрутился. Я ведь за вами по другой стороне улицы минут пять шёл, — молодой человек несколько раз сжал и разжал ладони, — не мог не смотреть. Никогда не видел, чтобы от девушки сияние исходило золотое. Чудо что ли? Или знак мне, чтобы не упускал? Вот я и…
— Решили не упускать?
— Вроде того.
— Я свечусь только по ночам обычно, рыбу люблю и ем. Фосфор, знаете ли. А уж если днём зафонило, то вчерашняя скумбрия была явно лишней!
— Вот! И чувство юмора имеется! Люблю девушек с чувством юмора!
— Вы восторженный как пионер, вам сколько лет?
— Двадцать девять.
— А жене?
— Так нету жены, — ухмыльнулся Николай.
— Это меня должно как-то подтолкнуть к согласию на сегодняшний вечер?
— Ну… да.
— Смотрите, Николай, какая петрушка, — сама не замечая, Маша начала говорить зло и громко, — я только что рассталась с таким же восторженным пионером, который сдулся, как только появились трудности. Сдулся и нашел утешение у другой женщины. А потом оказалось, что не пионер он вовсе, это мне хотелось видеть его таким. Я приехала сюда для того, чтобы насладиться одиночеством и покоем. Мне не хочется в клуб, гулять по берегу, купаться, играть в приставку или гонять на велике. Тишины мне нужно, много тишины, чтобы с маковкой накрыло. Так понятно?
— Вполне. А как насчёт шефской помощи этому самому пионеру?
— Уф. Что надо? Лаконично и доступно, пожалуйста!
***
Дома Машу уже ждал дядя Серёжа – большой, бородатый и шумный, с молодости похожий на медведя из сказки. Он сгреб племянницу в охапку и приподнял над полом. А потом усадил перед собой и начал потчевать всем, что уже стояло на столе. Когда мама читала Марусе сказку про девочку, заблудившуюся в лесу и заглянувшую в избушку, то дочка всегда представляла, как в коробе домой её и пирожки несёт именно дядя Сережа.
— Похудела! — басил Сергей Викторович. — Ничего, откормим! На рыбалку поедешь со мной в пятницу? Значит, решено!
— Серёж, какая рыбалка, ей выспаться нужно, а ты её спозаранку да на лодку! Нет, пусть девочка поспит вдосталь! В городе так не спится, как у нас!
— Вот, ёксель-моксель, зануда какая, а! — шутливо завозмущался дядька и захохотал.
«Интересно, как смеётся тот, из зеркала?» — некстати подумала Маша и покраснела.
— Мы по вечерней зорьке пойдем. На разведку, Нин! Только на разведку, а потом пусть девочка наша спит. Хоть до обеда!
— Ты мне лучше розетку почини в предбаннике по вечерней зорьке! Который день прошу — стиралка постоянно отключается, никакого сладу с ней!
— Начинается!
— Не ссорьтесь, я все равно из дома вечером уйду.
— Это куда это?
— Помочь нужно одному человеку, попросил очень.
— Вот это поворот! — присвистнул дядя Сережа. — Уже перехватили девку! И кто это у нас такой ушлый?
— Зовут Николай, живёт на Максима Горького. Вернее, строится только.
— Хм, на Максима Горького? Ну ладно, буду иметь в виду, куда с ружьём бежать в случае чего!
— Серёжа! — попыталась урезонить мужа Нина Васильевна.
— Да ладно, ладно, неси обедать, мать, живот свело! А ты, Марусь, говорят, к Пантелеихе в дом ходила?
— Ага.
— И что, нашла клад?
— Ну, там темно, свет не работает, я завтра с фонариком схожу. На первый взгляд ничего особенного, но там такая этажерка есть симпатичная и стол круглый, какой мы с мамой всегда хотели.
Уплетая невероятно вкусный теткин бигус, Маша успевала отвечать на вопросы, делилась не слишком личными новостями и много смеялась, рискуя подавиться.
— Ты там поаккуратнее, Марусь, — дядька заговорщицки подмигнул. — Говорят, что Пантелеевна колдовать умела, слышь? Заговоры, наговоры всякие, травки приворотные. И будто бы не старела вовсе.
— Серёж, прекрати глупости городить! Как уж не старела? Старела как все нормальные люди. Это всё бабы наши завистливые понапридумывают чёрти чего, а потом друг дружке рассказывают. Ты мне, Марусь, лучше скажи, будешь на заочное поступать или нет? Все ж таки высшее образование никому не помешает. А то ты со своим средне-специальным так менеджером этим и проработаешь всю жизнь! Это ж разве дело? Вот школа, к примеру, или детский сад – как хорошо! И сама при работе, и детишек всегда устроить можно.
— Ну тёть! Ты опять за своё? Меня устраивает моя работа, я там получаю вдвое больше, чем учителя в школе.
— Ох, смотри, Мария!
— Я и смотрю! Ладно, пойду отдохну, а то слишком много впечатлений за короткое время.
Маша попыталась было уснуть, но старый дом и зеркало словно тянули её к себе, заставляя гадать о природе странных видений. Дав себе слово разобраться в произошедшем на свежую голову, девушка задремала и проснулась от настойчивого звонка телефона.
— Жду, — отрапортовал Николай. — Выходи!
***
— Я так и знала, что ты не уснёшь, — сзади неслышно подошла Асунта и поцеловала спину между лопаток. — Любовные игры совсем не утомляют тебя? Или это магия?
— Глупо расходовать магию на то, что дается легко.
— Но ты не так уж и молод. Куда более выносливые любовники падали рядом со мной обессиленными и тут же засыпали, — женщина обвивала Теодоро руками, но он не чувствовал ничего. — Я знаю, ты обеспокоен предстоящей свадьбой! Но ведь можно же отказать им!
— Отказать верховному магу? — иронично спросил де Карилья. — Мне придётся бежать, Асунта, и очень далеко, на край мира. А я, как ты справедливо заметила, не так уж и молод!
— Я просто схожу с ума, когда представляю, как ты целуешь эту рыбу Мирену!
— Не будь несправедлива, дорогая, девушка красивая и воспитанная. Это ты врываешься в дом без разрешения!
— Не злись, любимый, — Асунта потерлась лбом о плечо Теодоро, — но я буду бороться!
— Только не пей вина, оно воспламеняет кровь, и ты теряешь разум!
— Тебе же нравится, когда я схожу с ума?
— Не стану спорить, — ухмыльнулся де Карилья и послушно последовал за ведущей его за руку женщиной к столу, на котором ещё осталось вино и мясо.
Однако ни весёлый щебет Асунты, ни вкусная еда не могли избавить его от мыслей о незнакомке в зеркале. Когда-то, когда Тео был совсем юн, мать отвела его к предсказательнице судеб, что пришла в город за уличными плясунами. Благородная Химена де Карилья верила гадалкам и хотела узнать, что небеса уготовили её красивому и умному сыну. Однако старуха выгнала богатую сеньору из своего латанного-перелатанного шатра и только потом взяла юношу за руку. Много тогда она наболтала Теодоро, половину он даже не запомнил, но вот описание той, что войдёт в его сердце раскалённой иглой, до сих пор слышал, как наяву.
— Вы будете стоять по разные стороны хрупкой преграды и тянуть друг к другу руки, мой юный сеньор! Ты будешь наг и утомлен любовью, она в чужом доме и раздавлена предательством. Захочешь заполучить эту редкую птичку, запасись терпением и верой в её силы. Ты будешь счастлив только с ней, девой, что носит вечное имя.
— Мы не сможем преодолеть эту хрупкую преграду?
— Только кровь юной жены, железные оковы и злой колдун, одержимый местью, смогут сблизить вас.
— А она? Будет ли она любить меня, бабушка? — шёпотом спросил Тео, однако ответа не получил – мать не выдержала и влетела в шатер, требуя от предсказательницы заверений в том, что род де Карилья будет процветать ещё много-много лет.
Теодоро вздрогнул от прикосновения.
— Ты совсем не слушаешь! — надула губы Асунта. — Пожалуй, отправлюсь домой, раз тебе безразлична моя любовь!
— Это твоё решение, красавица, — де Карилья постарался не выдать облегчения.
Зеркало манило его. Вдруг эта девушка и есть его наречённая? Он так долго живет на свете, что и не ждал той самой раскалённой иглы, которую обещала предсказательница, но сегодня острая жгучая боль пронзила сердце. И оно замерло на долгое-долгое мгновение. Теодоро мог бы применить магию, которой владел почти в совершенстве, но не желал любви такой ценой. Никогда взаимное чувство не будет счастливым, если хотя бы капелька колдовства туманит голову одному из влюблённых.
— Мария, — смакуя каждый звук произнес Тео, — вечное имя.
***
Слишком большим и дорогим, судя по упаковкам материалов, показался Маше строящийся коттедж Николая.
— Ты будешь жить здесь с родителями?
— А ещё с дедом и с бабушкой, — тепло улыбнулся мужчина, но улыбка не трогала, не пробивала стальной панцирь, скованный из боли, разочарования и отчаяния, который Маруся нацепила на себя. Только тому, из зеркала, удалось на миг пробить броню, зацепив сердце.
— Здорово! Ну давай, показывай мне свои оттенки!
— Вот, смотри! — Коля подвел девушку к разложенному туристическому столу, на котором были свалены в кучу кусочки тканей и обоев и деревянные плашки, выкрашенные в разные цвета.
— Я не очень…
— Не важно! Нужен женский взгляд. Комната будет гостевая. Как бы ты подобрала оттенки?
— Ну, вот этот салатный хорошо сочетается с зелёным. Ткань – это для обивки или штор?
— Эти вот для мебели, а эти образцы для гардин.
Маша собирала в отдельную кучку то, что ей нравилось.
— Вот это, вот это и тюль. Как-то так!
— Слушай, а ведь и правда отлично смотрится!
— Я вот одного не понимаю, Николай. Ваша мама, она же будет хозяйкой здесь. Почему не спросить её?
— Ты веришь в судьбу?
— Нет.
— Жаль! — Николай оперся о подоконник бедрами и рывком притянул Машу к себе. — А я верю! Ты будешь моей женой!
Кровь прилила к лицу, в ушах заколотился пульс, и ноги стали ватными. Девушка с силой ударила наглеца по лицу и побежала к выходу.
— Маша! — орал догоняющий её Николай. — Маш! Прости! Я думал… Ма-ша!
— Не смей ко мне больше приближаться! Никогда!
ГЛАВА 3. Теодоро и его Люция
Пробежав еще несколько метров по довольно безлюдной улице, Маруся вдруг сердцем, всем своим существом поняла, что вот прямо сейчас пойдет в дом Пантелеевны, к зеркалу. Объяснить себе желание это не могла, да и не старалась, шагала, не замечая ни красоты летних сумерек, ни постоянно вибрирующего телефона. Летела, как мотыльки летят на пламя, не боясь обжечь крылья, и отчего-то веря, что огонь не сожжёт — согреет…
Ключа она, конечно, не взяла, но эта неожиданная преграда не остановила. Девушка толкнула одну из створок окна, которую, убегая отсюда впопыхах, забыла закрыть. Знакомый травяной запах немного успокоил, однако шагнуть в ту самую комнату Маша долго не отваживалась, а когда все же решилась, поняла, что не знает, как вызвать видение вновь.
— Я схожу с ума! — весело заключила она, проводя ладонью по гладкой поверхности. — Боже, что я делаю? Зачем?
Последний луч заходящего солнца позолотил кожу на руках, крошечные искорки зажгись на ней и стекли на зеркало, заставляя его сиять.
— Ты здесь! — выдохнула и не смогла сдержать слёз. — Не обращай внимания, у меня истерика! — крупные капли продолжали вылетать из глаз, влага размывала силуэт приближающегося мужчины. — Я не хочу знать, откуда ты, почему именно ты, как возможно подобное, но мне нужно видеть тебя. Именно тебя!
— Мария… — большая красивая мужская рука потянулась к зеркалу и коснулась с той, другой стороны Машиных пальцев. — Меня зовут Теодоро. Тео.
Их ладони соприкасались, и в этой точке отчетливо чувствовалось тепло.
— Тео, — повторила Маша, облизнув вмиг пересохшие губы. — Красивое имя.
— И твоё.
— Что с нами происходит? Это какое-то колдовство, да? Телепатия? Магия?
— Да.
— Ты говоришь на русском без акцента, удивительно!
— Я говорю на множестве языков, — Теодоро не отнимал ладони от зеркала, и Маша физически чувствовала, как сочащийся по венам горячий поток успокаивает её, расслабляет напряжённые мышцы.
— Знаешь, мне так плохо, что, кажется, я готова перестать дышать! — сама не замечая того, Маша кричала, нос её покраснел и щеки пошли пятнами. — Не знаю, что заставляет мое тело двигаться, честное слово! Я не вру! Я стараюсь не показывать родным, но у нас здесь есть обрывистый берег, и когда я собирала чемодан, то думала, что нужно положить новое белье. Ну, знаешь, чтобы хоронить было в чём. Даже записку хотела оставить, мол, это для похорон!
— Не плачь…
— Это очень тяжело – осознавать, что тебя не любит мужчина, которого любишь ты. Он из меня всё вынул, растоптал, и так больно, так больно! Если бы ты только мог понять!
— Я понимаю…
— Говорю ему: ты бы мог честно сказать, что есть другая. А он… он… — рыдания мешали продолжать, и Маша сползла вниз, а ладони скользили следом.
— Он негодяй, раз променял тебя на другую, — мягко начал Теодоро. — Но ты его не любила.
— Любила!
— Нет.
— Откуда тебе знать, ты вообще за зеркалом!
— Видишь? Ты злишься на меня.
— И что?
— Злишься, потому что не любила, а хотела бы любить. И горькие твои слезы – это горе, которое ты могла бы испытывать, но не испытываешь.
— Да кто ты такой, чтобы говорить о моих чувствах?
— Я? Теодоро де Карилья. Маг.
— Да ладно! — Маша так выразительно шмыгнула носом, что собеседник улыбнулся, а следом за ним и сама девушка. — Я нелепо выгляжу, да? Дурочка я.
— Ты просто очень хочешь быть любимой, девочка, только и всего. Ты совсем другая. Не нужно быть слабой и податливой, чтобы тебя ценили, Мария.
— К сильным бабам тянутся слабые мужики! Так мама всегда говорила.
— К сильным женщинам тянутся умные мужчины, которые не разбрасываются такими сокровищами.
— Ты перечитал книжек по психологии!
— Нет, я много знал женщин. Некоторым помогал обрести счастье.
— А мне поможешь?
Карилья захохотал, и по Машиной коже пробежала волна мурашек. Ей нравился этот хрипловатый звук. Откуда-то из угла к зеркалу мягкой походкой подошла кошка. Внимательно посмотрела на девушку, села.
— Она что, тоже меня видит?
— Конечно. Это же Люция!
— Киса! — Маша протянула руку, словно намереваясь погладить животное, и кошка с той стороны зеркала потёрлась головой. — Ай, какая хорошая киса! Какая сладкая мордочка! — запела девушка, продолжая гладить пальцами то место, куда уткнулся кошачий лоб.
— Она не всех подпускает к себе, — опустившийся на пол Карилья провел по голове Люции, — видит людей насквозь, редкое качество, весьма полезное.
— Мне хотелось иметь кошку, но у мамы была аллергия. Обязательно заведу такую же красавицу, когда немного разберусь с работой. Буду засыпать с нею в обнимку. Кормить рыбкой.
— Люция любит мясо.
— Значит, мясом! Расскажи о себе.
— Скоро у меня свадьба.
— Ого! Поздравляю! – но Маша лукавила: ей стало обидно. Внезапно.
