— Пытаешься найти кто это сделал?
Он, наконец-то, заметил её. Оторвался от очередных записей и устало потер глаза.
— Десять тел, и это только дела, которые удалось связать между собой.
— Разве этим не должна заниматься полиция?
— Всеми делами с магическим вмешательством занимаемся мы.
— Хочешь сказать это сделал маг?
— Мы так считаем.
Она могла бы сказать, что это не так. Зачем какому-то магу убивать детей? Она могла бы слепо отстаивать «своих», но не стала, потому что знала, что обладание магическими способностями не делает человека хорошим и уж тем более невиновным.
— И сейчас ты работаешь над этим делом или над чем-то еще?
— В свободное от других дел время, — уточнил Калеб.
— Насколько я заметила других дел пока не наблюдается, может, тогда расскажешь мне подробнее, я ведь твой консультант! Можем выпить кофе в столовой и, вообще, пообедать.
Прежде всего ей хотелось пообедать, с учетом того что за завтраком она не успела в себя запихнуть бутерброд, а сейчас большая стрелка часов над головой Стоуна приближалась к четырем. В животе урчало.
— Если ты меня не покормишь, я пожалуюсь на тебя за жестокое обращение с опекаемым, — с улыбкой произнесла она.
— Могла бы сказать и раньше, что голодна, — он поднялся из-за стола и вышел из кабинета.
Через пару секунд Нейрис почувствовала давление в запястье, и ей ничего не оставалось как последовать за кардиналом следом. Она шла по коридору за ним, ровно на том расстояние, на котором им позволяло «доверие». Расстояние равнялось десяти шагам взрослого человека, и она к этому уже потихоньку начала привыкать.
Она взяла за правило думать о том, что если она проснулась и поела, то день уже удался. Не ждать многого и не надеяться ни на что — вот её новые правила, и еще одно главное — все время бежать, не останавливаться ни на секунду, потому что остановка приведет к смерти, а Нейрис четко решила для себя выжить несмотря ни на что.
— Эй, буфет на втором, — восклинула она, как только они зашли в лифт и Калеб нажал на кнопку нулевого этажа.
— Перекусим по дороге.
Он смотрел прямо перед собой, явно до сих пор прибывая в собственных мыслях. Нейрис лишь отметила, как желваки пару раз дернулись.
— Куда мы едем?
— Тебе ведь скучно? Пришла пора немного повеселиться, — он улыбнулся. Улыбки восьмого кардинала никогда не выходили нормальными, они всегда казались ей зловещими или просто злыми. Похоже этот человек не умел улыбаться душой, как Билли своей улыбкой от уха до уха.
2
Ему было страшно. Он неуверенно ступал по кафельному полу, подошва ботинок ужасно скользила, пару раз он даже беспомощно взмахнул руками, кое-как удержав равновесие. Человек, облаченный в красное одеяние, выхватил у него из руки маленький коричневый чемоданчик и улыбнулся одними уголками губ.
— Тебе нечего боятся. Теперь это твой дом, а мы твоя семья.
Мальчик кивнул. Добрые слова человека не избавляли от страха, скорее наоборот. Неужели он больше не увидит маму? Он помнил её лицо: красивое, карие глаза и самая теплая улыбка. Пожалуй, она была настоящей красавицей, когда улыбалась, а делала она это часто, до того самого дня, когда отца арестовали. Тогда она начала плакать, много плакать.
— Ну вот мы и пришли, — сказал человек и толкнул тяжелую деревянную дверь.
Она открылась и перед ними предстала комната, погруженная во мрак, было видно лишь окно и что в углу стоит двухъярусная кровать. — Давай включим свет. Выключатель — вот здесь.
Человек щелкнул по выключателю на стене и мальчику пришлось сощуриться, свет оказался очень ярким. Спустя несколько секунд, он смог различить кровать на толстых ножках, две тумбочки, а также два стола. Второго человека в комнате не наблюдалось.
— Теперь ты будешь жить здесь. Завтра я приду за тобой, чтобы отвести на завтрак, а потом передам тебя твоему наставнику.
Мальчик кивнул. Он не хотел думать о завтрашнем дне. Только о маме, которая осталась там, о том, как она плакала, когда его посадили в машину, и как она пыталась улыбнуться на прощанье, а еще как она обняла его и потрепала по волосам.
Она пыталась ему объяснить почему и зачем, но десятилетнему мальчику не нужны были эти объяснения.
Ночью он практически не спал, все время казалось, что за окном кто-то стоит и смотрит на него. Пару раз он даже осмелился и подошел к нему почти уткнулся носом в холодное стекло, но так никого и не увидел.
Темнота.
Он протянул ей бургер и пластиковый стаканчик с колой, а затем расплатился с кассиршей, на половину высунувшись из окна. Раздалось чересчур вежливое «Приятного аппетита. Будем рады видеть вас снова» и машина тронулась с места.
— Предлагаешь жевать на ходу?
Калеб кивнул.
Они ехали не быстро, хватало времени, чтобы есть не торопясь, а еще разглядывать город. Бесконечные высотки со стеклянными окнами, мосты, а также трассы для скоростной езды, которые прокладывали на уровне десятых этажей. Нейрис только видела их опоры, но и вскоре они исчезли из вида. Высотки остались позади, теперь они ехали по старому району города, где стояли девятиэтажные здания. Почти на каждом из них имелось не по одному граффити, некоторые были настолько большие, что рисунок расползался на несколько этажей. Дракон, хвост которого казалось обнимал здание, сменился огромным оттопыренным средним пальцем.
— Куда мы едем хоть скажешь?
— На место последнего преступления. Хочу узнать твое мнение.
— Неужели? — Нейрис закинула в рот последний кусок бургера и громко швыркнула остатками колы, пытаясь высосать их черед трубочку, на что Калеб Стоун поморщился.
— Прости что веду себя как деревенщина, — она пожала плечами, — неоконченное образование, сам понимаешь…
На лице Нейрис никакого раскаянья не наблюдалось, наоборот, она снова попыталась допить остатки напитка выбранным способом, на что Калеб отобрал у неё стаканчик, едва она успела поднести трубочку к губам.
— Вау, ты, оказывается, человек у которого есть свои слабости.
Он не ответил, лишь снизил скорость у первой попавшейся мусорки и безжалостно распрощался со стаканчиком из-под колы. В этот момент Нейрис зажала двумя пальцами нос.
— Я видел, что ты прекрасно умеешь пользоваться вилкой и ножом, даже одновременно и не замечал, чтобы ты издавала лишние звуки при еде.
— И что из этого следует?
— Что мне следует быть с тобой строже?
Они свернули во дворы. Сделав пару хитрых петель, машина остановлюсь и Нейрис неохотно вышла из неё. Она уже знала, что в подобных местах стоит специфический запах, который распространяется на километры. Все из-за бывших водохранилищ, содержимое которых уже давно протухло, поскольку в век Великой глобализации в них принялись сливать производственные отходы, которые обещали утилизовать, но руки, очевидно, так и не дошли. Если окно в машине можно было держать закрытым, то затыкать нос при местных жителях, недоверчиво провожающих их взглядом казалось неприличным.
Калеб тоже дышал только через рот, мужественно они пересекли расстояние отделявшее их от подъезда, возможно, чересчур поспешно. В подъезде запах уже не чувствовался так сильно, они поднялись на пятый этаж, и восьмой кардинал сорвал желтую ленту, а затем достал из кармана кольцо и надел на указательный палец.
Он приложил ладонь к двери, та поддалась и открылась.
— Последнее убийство произошло здесь.
Он прошел внутри, не осматриваясь по сторонам, двинулся по коридору в большую комнату.
«Он явно здесь не в первый раз», — отметила для себя Нейрис.
— Когда это случилось?
— Месяц назад.
Она только кивнула.
— А ваш магический цепной песик осматривал это место?
— Рейдж, — сообщил Стоун, остановившись в центре комнаты у дивана в нелепую цветочную расцветку.
— Девочку нашли здесь. Она сидела на диване, ей расчесали волосы и, как и в предыдущих случаях одежда выглядела очень аккуратной. На теле нашли несколько ссадин, по заключению эксперта она умерла от остановки сердца, но мы нашли еще нечто странное…
— Что именно?
Нейрис не хотела себе представлять маленькую мертвую девочку, особенно находясь в том месте, где её нашли, но Калеб протянул ей фотографии, и она невольно увидела огромные зеленые глаза, как у куклы.
На следующем фото девочка лежала на патолого-анатомическом столе, не сформировавшаяся грудь, совершенно плоская, как у мальчишки и странное пятно, как после электрического ожога.
— Отчего это установлено?
— Мы здесь не для того, чтобы я давал тебе ответы на все вопросы, я хочу чтобы ты сказала, что видишь сама.
Она видела обои в крупный цветок, давно выцветшие. Еще пятна на обивке дивана, грязный затоптанный чужими ботинками пол, опустевший шкаф, дверцы которого были настежь открыты. Пятно на полу, по форме напоминающее ножки стола, который переставили. Что она еще могла увидеть?
— Как ты себе это представляешь? — Нейрис уставилась на восьмого кардинала. — Я не детектив.
— Я знаю, — он выдохнул. — Я не прошу тебя назвать мне имя убийцы и его адрес. Я всего лишь хочу, чтобы ты объяснила мне кое-что.
Магичка вопросительно приподняла брови, но вместо ответа Калеб кинул сумку на пол, которая все это время болталась у него на плече и никак не гармонировала с его великолепно отглаженным костюмом. Он присел на корточки и начал доставать содержимое, среди которого оказались: мел, несколько свечей и латунная миска, в которую он тут же закинул нечто похожее на кости, предположительно курицы.
— Что это?
— Помолчи и постой в сторонке, ладно?
Ей пришлось отойти, это только его слова прозвучали довольно ласково, а вот взгляд — свидетельствовал об обратном, она предпочла не связываться.
Согласно собственному решению она действовала лишь пару минут.
— Что если я сдам тебя?
— О чем ты?
— Расскажу, что восьмой кардинал пользуется запрещённой магией. Это ведь она, пускай и в устаревшем виде.
Калеб поднял голову.
— Сдашь? Сомневаюсь, Нейрис. Если бы ты хотела, то зачем упустила этот шанс на суде? Или зачем молчала все последующее время? Может потому, что если у меня отнимут сан, то тебя вернут в камеру? И что будет если никто не захочет взять тебя под опеку? — он усмехнулся. — Я твой шанс на жизнь, Нейрис, и мне кажется, что ты это понимаешь.
Ей захотелось пнуть его, возможно, даже ботинком по нахальной роже.
— Хорошо, господин Стоун, ты это мой благословенный шанс на жизнь, — фыркнула она. — А я тебе зачем?
— Нуждаюсь в ручной собачке. Наверное, мне стоило подумать еще, а не выбирать среди всех собак, самую мелкую и злобно тявкающую, — Калеб пожал плечами.
Она уже открыла рот, чтобы наградить его хорошей порцией ругательств, но сдержалась. Ей и, правда, не стоит забывать, что все зависит от воли этого законченного… Она могла бы сейчас пойти и осмотреть другие комнаты квартиры, чтобы немного проветриться и остыть, но как только Стоун начал рисовать на полу пентаграмму она решила остаться.
Он уверенными движениями выводил незнакомые символы располагая их по кругу. Нейрис различила лишь один — время.
— Вставай в круг.
— Кто тебя научил этому? — спросила она, сделав шаг в центр.
— Думаешь я отвечу?
— Ну, за спрос — не бьют.
Калеб сунул руку в карман пиджака и достал зажигалку, а из сумки — бутылек с мутным содержимым, которое залил в латунную миску.
— Сейчас тебе нужно расслабиться, и, главное, не бойся, чтобы не увидела — это просто прошлое, ты ничего не сможешь изменить и исправить, просто наблюдай.
— Что?
Нейрис хотела возразить, что над временем магия не властна, переноситься в прошлое или будущее — это просто фантазия, но в следующую секунду перед глазами все поплыло. Последнее что она видела, как пламя от зажигалки вспыхнуло, и Калеб поднес его к куриным остаткам.
Казалось, что на окружающее она смотрит через мутное стекло, и первое что Нейрис заметила, так это совершенно чистый пол под ногами, а потом уже закрытые дверцы шкафа.
А затем пришли звуки. Комната наполнилась детским смехом и звуком включенного телевизора. Показывали мультики, а девочка сидела на диване с ногами и радостно хохотала над очередной шуткой.
Зрение восстановилось. Теперь Нейрис отчетливо видела, что на девочке надеты домашние шорты и светло-зеленая футболка, с пятном от поедания мороженого, которое бесцеремонно стояло в стеклянной мороженице рядом на диване. Девочка снова засмеялась и дернула ногами. Случилось то, чего и стоило ожидать. Нахмурившись, она встала, чтобы, очевидно, пойти и найти то, чем можно вытереть свежее пятно, но дверной звонок остановил ее.
Светлые кудряшки подпрыгивали в такт движениям, она встала на цыпочки, чтобы достать до дверного глазка. Нейрис видела, что девочка застыла, она стояла так целую минуту, а потом рука потянулась к замку, чтобы открыть его. Всего три поворота, дверь открылась и на пороге появился мужчина.
Он закрылся за собой, а потом присел на корточки перед ребенком. На его груди весели амулеты — штук тридцать. Темные глаза пытливо оглядывали девочку, изучая, а она просто стояла и смотрела на него, не шевелясь и ничего не говоря. Мужчина был лысым, с мутными серыми глазами, на лице красовался шрам — треугольный на подбородке.
Хуже всего то, что Нейрис его узнала.
Сердце бешено застучало в груди, в животе словно образовался комок, который запросился наружу.
— Вот и славно, — сказал мужчина, а затем дотронулся до плеча девочки. Огромная ладонь на маленьком плече, лежала так по-отечески, что было страшно представить, что именно эта рука причинит ей боль. — Ну, что, может, поговоришь со мной?
Нейрис вздрогнула, вначале ей казалось, что он обращается именно к ней, но этого просто не могло быть.
Комната наполнилась молчанием. Тикали настенные часы, за окном кричали дети, а незваному гостю никто так и не отвечал.
— Будешь молчать, ладно, — он кивнул и поднялся. Затем перемялся с ноги на ногу, так словно у него болели колени. — Придеться заставить тебя.
Он начал перебирать амулеты у себя на груди, пока не нашел нужный, а затем аккуратно снял его с шеи. Нейрис лишь только увидела, что это продолговатый камень красного цвета, на серебряной подложке — ничего примечательно, по ее мнению, но в следующее мгновение комнату озарила такая вспышка, что она тут же пожалела о своем поспешном решении.
Наставник оказался неплохим человеком. Он устроил целую экскурсию по дому Ванрайта, даже завел на кухню, где специально для нового жильца испекли пару пирожных, которые мальчишка тут же умял. А еще он подарил надежду, сказал, что если тот будет прилежно вести себя и показывать хорошие результаты в учебе, то они позволят ему встретиться с мамой. С этого самого дня он старался: никогда не опаздывал на занятия, зубрил все, что задавали и получал исключительно пятерки, с нетерпением ожидая того дня, когда мама к нему придет.
Мама не приезжала…
Зато через месяц у него появился сосед по комнате — его звали Рейдж. Хорошего в этом было то, что теперь совершенно можно было не бояться того, что каждую ночь подходило к его окну…
Ее выкинуло за центр круга. Отшатнуло так, что она не удержалась на ногах и почти завалилась на пол, если бы не Стоун. Он успел поймать её, только кончики красных волос опасно пролетели над латунной миской с горящими костями.
— Что ты видела? — спросил он, как только убедился, что она твердо стоит на ногах.
Он, наконец-то, заметил её. Оторвался от очередных записей и устало потер глаза.
— Десять тел, и это только дела, которые удалось связать между собой.
— Разве этим не должна заниматься полиция?
— Всеми делами с магическим вмешательством занимаемся мы.
— Хочешь сказать это сделал маг?
— Мы так считаем.
Она могла бы сказать, что это не так. Зачем какому-то магу убивать детей? Она могла бы слепо отстаивать «своих», но не стала, потому что знала, что обладание магическими способностями не делает человека хорошим и уж тем более невиновным.
— И сейчас ты работаешь над этим делом или над чем-то еще?
— В свободное от других дел время, — уточнил Калеб.
— Насколько я заметила других дел пока не наблюдается, может, тогда расскажешь мне подробнее, я ведь твой консультант! Можем выпить кофе в столовой и, вообще, пообедать.
Прежде всего ей хотелось пообедать, с учетом того что за завтраком она не успела в себя запихнуть бутерброд, а сейчас большая стрелка часов над головой Стоуна приближалась к четырем. В животе урчало.
— Если ты меня не покормишь, я пожалуюсь на тебя за жестокое обращение с опекаемым, — с улыбкой произнесла она.
— Могла бы сказать и раньше, что голодна, — он поднялся из-за стола и вышел из кабинета.
Через пару секунд Нейрис почувствовала давление в запястье, и ей ничего не оставалось как последовать за кардиналом следом. Она шла по коридору за ним, ровно на том расстояние, на котором им позволяло «доверие». Расстояние равнялось десяти шагам взрослого человека, и она к этому уже потихоньку начала привыкать.
Она взяла за правило думать о том, что если она проснулась и поела, то день уже удался. Не ждать многого и не надеяться ни на что — вот её новые правила, и еще одно главное — все время бежать, не останавливаться ни на секунду, потому что остановка приведет к смерти, а Нейрис четко решила для себя выжить несмотря ни на что.
— Эй, буфет на втором, — восклинула она, как только они зашли в лифт и Калеб нажал на кнопку нулевого этажа.
— Перекусим по дороге.
Он смотрел прямо перед собой, явно до сих пор прибывая в собственных мыслях. Нейрис лишь отметила, как желваки пару раз дернулись.
— Куда мы едем?
— Тебе ведь скучно? Пришла пора немного повеселиться, — он улыбнулся. Улыбки восьмого кардинала никогда не выходили нормальными, они всегда казались ей зловещими или просто злыми. Похоже этот человек не умел улыбаться душой, как Билли своей улыбкой от уха до уха.
2
Ему было страшно. Он неуверенно ступал по кафельному полу, подошва ботинок ужасно скользила, пару раз он даже беспомощно взмахнул руками, кое-как удержав равновесие. Человек, облаченный в красное одеяние, выхватил у него из руки маленький коричневый чемоданчик и улыбнулся одними уголками губ.
— Тебе нечего боятся. Теперь это твой дом, а мы твоя семья.
Мальчик кивнул. Добрые слова человека не избавляли от страха, скорее наоборот. Неужели он больше не увидит маму? Он помнил её лицо: красивое, карие глаза и самая теплая улыбка. Пожалуй, она была настоящей красавицей, когда улыбалась, а делала она это часто, до того самого дня, когда отца арестовали. Тогда она начала плакать, много плакать.
— Ну вот мы и пришли, — сказал человек и толкнул тяжелую деревянную дверь.
Она открылась и перед ними предстала комната, погруженная во мрак, было видно лишь окно и что в углу стоит двухъярусная кровать. — Давай включим свет. Выключатель — вот здесь.
Человек щелкнул по выключателю на стене и мальчику пришлось сощуриться, свет оказался очень ярким. Спустя несколько секунд, он смог различить кровать на толстых ножках, две тумбочки, а также два стола. Второго человека в комнате не наблюдалось.
— Теперь ты будешь жить здесь. Завтра я приду за тобой, чтобы отвести на завтрак, а потом передам тебя твоему наставнику.
Мальчик кивнул. Он не хотел думать о завтрашнем дне. Только о маме, которая осталась там, о том, как она плакала, когда его посадили в машину, и как она пыталась улыбнуться на прощанье, а еще как она обняла его и потрепала по волосам.
Она пыталась ему объяснить почему и зачем, но десятилетнему мальчику не нужны были эти объяснения.
Ночью он практически не спал, все время казалось, что за окном кто-то стоит и смотрит на него. Пару раз он даже осмелился и подошел к нему почти уткнулся носом в холодное стекло, но так никого и не увидел.
Темнота.
***
Он протянул ей бургер и пластиковый стаканчик с колой, а затем расплатился с кассиршей, на половину высунувшись из окна. Раздалось чересчур вежливое «Приятного аппетита. Будем рады видеть вас снова» и машина тронулась с места.
— Предлагаешь жевать на ходу?
Калеб кивнул.
Они ехали не быстро, хватало времени, чтобы есть не торопясь, а еще разглядывать город. Бесконечные высотки со стеклянными окнами, мосты, а также трассы для скоростной езды, которые прокладывали на уровне десятых этажей. Нейрис только видела их опоры, но и вскоре они исчезли из вида. Высотки остались позади, теперь они ехали по старому району города, где стояли девятиэтажные здания. Почти на каждом из них имелось не по одному граффити, некоторые были настолько большие, что рисунок расползался на несколько этажей. Дракон, хвост которого казалось обнимал здание, сменился огромным оттопыренным средним пальцем.
— Куда мы едем хоть скажешь?
— На место последнего преступления. Хочу узнать твое мнение.
— Неужели? — Нейрис закинула в рот последний кусок бургера и громко швыркнула остатками колы, пытаясь высосать их черед трубочку, на что Калеб Стоун поморщился.
— Прости что веду себя как деревенщина, — она пожала плечами, — неоконченное образование, сам понимаешь…
На лице Нейрис никакого раскаянья не наблюдалось, наоборот, она снова попыталась допить остатки напитка выбранным способом, на что Калеб отобрал у неё стаканчик, едва она успела поднести трубочку к губам.
— Вау, ты, оказывается, человек у которого есть свои слабости.
Он не ответил, лишь снизил скорость у первой попавшейся мусорки и безжалостно распрощался со стаканчиком из-под колы. В этот момент Нейрис зажала двумя пальцами нос.
— Я видел, что ты прекрасно умеешь пользоваться вилкой и ножом, даже одновременно и не замечал, чтобы ты издавала лишние звуки при еде.
— И что из этого следует?
— Что мне следует быть с тобой строже?
Они свернули во дворы. Сделав пару хитрых петель, машина остановлюсь и Нейрис неохотно вышла из неё. Она уже знала, что в подобных местах стоит специфический запах, который распространяется на километры. Все из-за бывших водохранилищ, содержимое которых уже давно протухло, поскольку в век Великой глобализации в них принялись сливать производственные отходы, которые обещали утилизовать, но руки, очевидно, так и не дошли. Если окно в машине можно было держать закрытым, то затыкать нос при местных жителях, недоверчиво провожающих их взглядом казалось неприличным.
Калеб тоже дышал только через рот, мужественно они пересекли расстояние отделявшее их от подъезда, возможно, чересчур поспешно. В подъезде запах уже не чувствовался так сильно, они поднялись на пятый этаж, и восьмой кардинал сорвал желтую ленту, а затем достал из кармана кольцо и надел на указательный палец.
Он приложил ладонь к двери, та поддалась и открылась.
— Последнее убийство произошло здесь.
Он прошел внутри, не осматриваясь по сторонам, двинулся по коридору в большую комнату.
«Он явно здесь не в первый раз», — отметила для себя Нейрис.
— Когда это случилось?
— Месяц назад.
Она только кивнула.
— А ваш магический цепной песик осматривал это место?
— Рейдж, — сообщил Стоун, остановившись в центре комнаты у дивана в нелепую цветочную расцветку.
— Девочку нашли здесь. Она сидела на диване, ей расчесали волосы и, как и в предыдущих случаях одежда выглядела очень аккуратной. На теле нашли несколько ссадин, по заключению эксперта она умерла от остановки сердца, но мы нашли еще нечто странное…
— Что именно?
Нейрис не хотела себе представлять маленькую мертвую девочку, особенно находясь в том месте, где её нашли, но Калеб протянул ей фотографии, и она невольно увидела огромные зеленые глаза, как у куклы.
На следующем фото девочка лежала на патолого-анатомическом столе, не сформировавшаяся грудь, совершенно плоская, как у мальчишки и странное пятно, как после электрического ожога.
— Отчего это установлено?
— Мы здесь не для того, чтобы я давал тебе ответы на все вопросы, я хочу чтобы ты сказала, что видишь сама.
Она видела обои в крупный цветок, давно выцветшие. Еще пятна на обивке дивана, грязный затоптанный чужими ботинками пол, опустевший шкаф, дверцы которого были настежь открыты. Пятно на полу, по форме напоминающее ножки стола, который переставили. Что она еще могла увидеть?
— Как ты себе это представляешь? — Нейрис уставилась на восьмого кардинала. — Я не детектив.
— Я знаю, — он выдохнул. — Я не прошу тебя назвать мне имя убийцы и его адрес. Я всего лишь хочу, чтобы ты объяснила мне кое-что.
Магичка вопросительно приподняла брови, но вместо ответа Калеб кинул сумку на пол, которая все это время болталась у него на плече и никак не гармонировала с его великолепно отглаженным костюмом. Он присел на корточки и начал доставать содержимое, среди которого оказались: мел, несколько свечей и латунная миска, в которую он тут же закинул нечто похожее на кости, предположительно курицы.
— Что это?
— Помолчи и постой в сторонке, ладно?
Ей пришлось отойти, это только его слова прозвучали довольно ласково, а вот взгляд — свидетельствовал об обратном, она предпочла не связываться.
Согласно собственному решению она действовала лишь пару минут.
— Что если я сдам тебя?
— О чем ты?
— Расскажу, что восьмой кардинал пользуется запрещённой магией. Это ведь она, пускай и в устаревшем виде.
Калеб поднял голову.
— Сдашь? Сомневаюсь, Нейрис. Если бы ты хотела, то зачем упустила этот шанс на суде? Или зачем молчала все последующее время? Может потому, что если у меня отнимут сан, то тебя вернут в камеру? И что будет если никто не захочет взять тебя под опеку? — он усмехнулся. — Я твой шанс на жизнь, Нейрис, и мне кажется, что ты это понимаешь.
Ей захотелось пнуть его, возможно, даже ботинком по нахальной роже.
— Хорошо, господин Стоун, ты это мой благословенный шанс на жизнь, — фыркнула она. — А я тебе зачем?
— Нуждаюсь в ручной собачке. Наверное, мне стоило подумать еще, а не выбирать среди всех собак, самую мелкую и злобно тявкающую, — Калеб пожал плечами.
Она уже открыла рот, чтобы наградить его хорошей порцией ругательств, но сдержалась. Ей и, правда, не стоит забывать, что все зависит от воли этого законченного… Она могла бы сейчас пойти и осмотреть другие комнаты квартиры, чтобы немного проветриться и остыть, но как только Стоун начал рисовать на полу пентаграмму она решила остаться.
Он уверенными движениями выводил незнакомые символы располагая их по кругу. Нейрис различила лишь один — время.
— Вставай в круг.
— Кто тебя научил этому? — спросила она, сделав шаг в центр.
— Думаешь я отвечу?
— Ну, за спрос — не бьют.
Калеб сунул руку в карман пиджака и достал зажигалку, а из сумки — бутылек с мутным содержимым, которое залил в латунную миску.
— Сейчас тебе нужно расслабиться, и, главное, не бойся, чтобы не увидела — это просто прошлое, ты ничего не сможешь изменить и исправить, просто наблюдай.
— Что?
Нейрис хотела возразить, что над временем магия не властна, переноситься в прошлое или будущее — это просто фантазия, но в следующую секунду перед глазами все поплыло. Последнее что она видела, как пламя от зажигалки вспыхнуло, и Калеб поднес его к куриным остаткам.
Казалось, что на окружающее она смотрит через мутное стекло, и первое что Нейрис заметила, так это совершенно чистый пол под ногами, а потом уже закрытые дверцы шкафа.
А затем пришли звуки. Комната наполнилась детским смехом и звуком включенного телевизора. Показывали мультики, а девочка сидела на диване с ногами и радостно хохотала над очередной шуткой.
Зрение восстановилось. Теперь Нейрис отчетливо видела, что на девочке надеты домашние шорты и светло-зеленая футболка, с пятном от поедания мороженого, которое бесцеремонно стояло в стеклянной мороженице рядом на диване. Девочка снова засмеялась и дернула ногами. Случилось то, чего и стоило ожидать. Нахмурившись, она встала, чтобы, очевидно, пойти и найти то, чем можно вытереть свежее пятно, но дверной звонок остановил ее.
Светлые кудряшки подпрыгивали в такт движениям, она встала на цыпочки, чтобы достать до дверного глазка. Нейрис видела, что девочка застыла, она стояла так целую минуту, а потом рука потянулась к замку, чтобы открыть его. Всего три поворота, дверь открылась и на пороге появился мужчина.
Он закрылся за собой, а потом присел на корточки перед ребенком. На его груди весели амулеты — штук тридцать. Темные глаза пытливо оглядывали девочку, изучая, а она просто стояла и смотрела на него, не шевелясь и ничего не говоря. Мужчина был лысым, с мутными серыми глазами, на лице красовался шрам — треугольный на подбородке.
Хуже всего то, что Нейрис его узнала.
Сердце бешено застучало в груди, в животе словно образовался комок, который запросился наружу.
— Вот и славно, — сказал мужчина, а затем дотронулся до плеча девочки. Огромная ладонь на маленьком плече, лежала так по-отечески, что было страшно представить, что именно эта рука причинит ей боль. — Ну, что, может, поговоришь со мной?
Нейрис вздрогнула, вначале ей казалось, что он обращается именно к ней, но этого просто не могло быть.
Комната наполнилась молчанием. Тикали настенные часы, за окном кричали дети, а незваному гостю никто так и не отвечал.
— Будешь молчать, ладно, — он кивнул и поднялся. Затем перемялся с ноги на ногу, так словно у него болели колени. — Придеться заставить тебя.
Он начал перебирать амулеты у себя на груди, пока не нашел нужный, а затем аккуратно снял его с шеи. Нейрис лишь только увидела, что это продолговатый камень красного цвета, на серебряной подложке — ничего примечательно, по ее мнению, но в следующее мгновение комнату озарила такая вспышка, что она тут же пожалела о своем поспешном решении.
***
Наставник оказался неплохим человеком. Он устроил целую экскурсию по дому Ванрайта, даже завел на кухню, где специально для нового жильца испекли пару пирожных, которые мальчишка тут же умял. А еще он подарил надежду, сказал, что если тот будет прилежно вести себя и показывать хорошие результаты в учебе, то они позволят ему встретиться с мамой. С этого самого дня он старался: никогда не опаздывал на занятия, зубрил все, что задавали и получал исключительно пятерки, с нетерпением ожидая того дня, когда мама к нему придет.
Мама не приезжала…
Зато через месяц у него появился сосед по комнате — его звали Рейдж. Хорошего в этом было то, что теперь совершенно можно было не бояться того, что каждую ночь подходило к его окну…
***
Ее выкинуло за центр круга. Отшатнуло так, что она не удержалась на ногах и почти завалилась на пол, если бы не Стоун. Он успел поймать её, только кончики красных волос опасно пролетели над латунной миской с горящими костями.
— Что ты видела? — спросил он, как только убедился, что она твердо стоит на ногах.
