Даже по тону было понятно, что она кокетничает.
– Я готова взять часть организационных вопросов на себя. Думаю, Анна Викторовна тоже будет рада поучаствовать.
Участвовать Анна Викторовна явно не хотела. На меня кинули изучающий взгляд. Но отказываться от такой чести она не посмела.
– Необходимо выбрать театры… – намекнула герцогиня.
– С удовольствием составлю вам компанию в этой поездке, – заверила её.
– Я пришлю вам приглашение, – благосклонно приняла моё предложение о помощи женщина.
Я присела в реверансе и поспешила отойти. Не знаю, за какие заслуги непризнанный поэт Клотовский Михаил Алексеевич оказался на этом вечере, но последние полчаса он подаёт намёки на разговор. На протяжении всего этого вечера мужчина смотрел на меня так, как будто что-то знает.
– Михаил Алексеевич, голубчик, как приятно вас видеть.
Я улыбнулась поэту как можно приветливей. Не скажу, что поэты подобного рода вызывают у меня интерес или уважение, но стоит признать, что они оказываются в курсе последних сплетен и событий куда как быстрее.
– Дарья Степановна, не ожидал вас тут увидеть. Но как только вы появились, я сразу всё понял.
– Вот как? – заинтересовалась я.
– Павел Олегович очень о вас расспрашивал. Я признаться, сначала подумал, что вы его заинтересовали. Ну, вы понимаете. Хотя, он человек женатый. Вы же понимаете?
– Конечно, понимаю, – заверила его.
Поняла я гораздо больше, можно сказать между строк. Значит, местный палач очень мной интересуется. Не исключено, что сегодня он хотел предотвратить мою встречу с Ольгой Константиновной. И только ли предотвратить?
Улыбнувшись Михаилу Алексеевичу, отошла в сторону и задумалась. Допустим она сообщила Троицкому о том, что, несмотря на все его старания, на вечер я прибыла. Значит, ему необходимо развернуть своих людей на позиции. Сколько это может занять времени? Думаю, если смогу уехать прямо сейчас, то без проблем попаду в город. А вот, если задержусь хотя бы на час…
Приняв решение, отправилась прощаться с хозяйкой вечера.
Более нервного отъезда за всю свою жизнь я не припомню. Наверное, это потому что у меня ещё никогда не загоняли в угол. Перенервничав, даже вытащила одну из острых шпилек из причёски и спрятала её в рукаве.
Возница, словно зная, что наше время утекает сквозь пальцы, безжалостно пришпоривал лошадей. В результате экипаж мчался по разбитой дороге, подпрыгивая на ухабах. Всё бы ничего, но меня начали волновать колёса. Как бы мы их не потеряли на очередном крутом повороте.
Не в силах оставаться в неизвестности, я то и дело осторожно выглядывала то в одно окно, то в другое. Не заметить разбитый экипаж у дороги было невозможно. Он лежал на боку у обочины. Целыми оставались только три колеса. Мы пронеслись мимо на огромной скорости. Однако, успела заметить, что рядом никого не было. Забрали даже лошадей.
Оцепенев, я замерла на сиденье. Так вот от чего спасал Александр Христофорович! Брошенный у дороги экипаж точно был мой. Получается, он пересадил меня в другой буквально за десять минут до нападения.
Впервые в жизни мне захотелось чисто по-женски расплакаться от облегчения и обиды. Я была права, когда предположила, что меня выдали с самого начала, используя, как отвлекающий фактор. А сейчас ещё и рада, что удалось всё повернуть в свою пользу.
Однако, стоит признать, что следует вытащить из Захара Петровича всю информацию как можно быстрее. Просто исходя из того, что, следуя своей логике и подготовленному плану, Палач может сдать кого-то другого. И вдруг я этого человека знаю? Вдруг мы даже с ним друзья?
Поймав себя на том, что нервно тереблю подол платья, медленно выдохнула, расслабила плечи и постаралась взять себя в руки. Излишняя нервозность сейчас только навредит. Херувим играет судьбами своих агентов, как хочет. Он словно колоду карт тасует, решая, кто выживет, а кто нет. Так что мне придётся постараться. Ой, как постараться, чтобы выиграть у него.
Размышлять об этом было легко, если бы не одна проблема – я не знала, как это сделать. Кто сказал, что, даже выполнив задание, смогу уехать из этого города живой?
Поняв, что размышления в таком ключе особому спокойствию не способствуют, постаралась выкинуть их из головы. В такой опасный момент нужно быть хладнокровной, чтобы вовремя среагировать. А не доведённой почти до нервного срыва истеричкой.
Чтобы больше не думать ни о чём плохом, я сосредоточилась на дыхании, успокаивая бешеное сердцебиение.
Главное сейчас доехать до города и завтра попасть в академию магии. А там я уже совсем разберусь.
Несмотря на всё пережитое в прошлый вечер, с утра я встала бодрая как никогда. Спокойно позавтракав и приведя себя в порядок, вовремя пришла в академию магии. В отличие от меня Захар Петрович сегодня выглядел всклокоченным и немного безумным. Судя по его красным глазам, ночевал он сегодня в своём кабинете. А спал ли, вообще под вопросом.
Спокойно поздоровавшись, я присела в кресло перед его столом и мягко улыбнулась.
– Надеюсь, вы сумели понять написанное в книге? – вместо приветствия немного раздражённо поинтересовался он.
Поспешно заверила его, что да, хотя вопросов у меня было множество. Всё-таки я была не артефактом. Моя магия представляла собой некую смесь между иллюзиями, шпионской и немного боевой. Вот как раз последней, после завершения этого задания, собиралась заняться вплотную. Чувствовать себя беспомощной, как вчера, больше не хотела.
– Тогда, надеюсь, у вас не возникнет проблем с начертанием рун.
Я тоже на это надеялась. Руны рунам рознь. Есть очень простые и привычные. А есть настолько древнее и сложные, что вычертить их даже профессионалу бывает не под силу. Вот именно с последними мне и вручили бумажку. Стоило огромных усилий, чтобы не показать своё удивление и начинающуюся панику. Чертить предстояло сразу на тонкой, длинной пластине.
– Приступайте, моя дорогая.
Пришлось пересесть к лабораторному столу и взяться за стилет. Все мои сегодняшние планы разбились о плохое настроение артефактора. Боюсь, если сейчас начну задавать вопросы, он меня выгонит. Придётся поиграть с ним в подмастерье.
Руны были мне незнакомы, чертить такие ранее мне не приходилось. Кроме того, меня не оставляло чувство, что это что-то важное. Подобные письмена даже законченный сумасшедший не посчитает простыми, чтобы дать их для тренировки.
Покрутив стилет в руках, я вздохнула и отложила его, решив для начала потренироваться в написании каждой руны на листе бумаги. Чтобы он не заподозрил меня в том, что всё это просто копирую, делала это хаотично, без какой-либо последовательности.
Заинтересовавшись моими действиями, Захар Петрович подошёл и посмотрел. Я демонстративно не стала обращать на него внимания. Начертив руну несколько раз на листе бумаги, осторожно вырезала её на пластине и принялась за другую.
– Это очень хорошо, что вы сначала попробуете, а потом делаете. А то некоторые ученики сначала делают, а только затем думают. В результате от лаборатории ничего не остаётся.
Ответная любезность от меня не требовалась, высказавшись, он отошёл и принялся что-то чертить. Поняв, что в академии произошла неприятность, в результате которой пострадали его личные наработки, немного успокоилась. А то я уже было начала переживать, что его плохое настроение связано с моим приходом.
После четырёх рун мои руки перестали дрожать, зато начали болеть от напряжения. Я отвлеклась от своего занятия, решив немного размять пальцы и ещё раз осмотреться. Уверена, что нужный мне артефакт стоял прямо перед глазами, но не знала, как он выглядит. Ничего наподобие ворот или арки тут даже близко не было.
– Закончили? – тут же поинтересовался Захар Петрович.
– Половину, – с досадой ответила я. – Не хочу торопиться, чтобы воспроизвести всю красоту рун правильно.
– Это похвально, хоть и причина чисто женская.
Я скрипнула зубами и взялась за карандаш, собираясь продолжить. За всё время, что мы находимся в кабинете, он ни разу из него не вышел. А мне бы желательно остаться тут одной хотя бы на пару минут. Впрочем, если доверил вычерчивание рун, то явно начинает привыкать.
Пока аккуратно вычерчивала остальные руны, Захар Петрович над чем-то размышлял. Он обложился бумагами и периодически делал пометки карандашом. Я старательно не показывала, что мне интересно, чем он занимается. И усиленно старалась не спешить. Что-то мне подсказывало, что меня отправят домой сразу же, как только закончу.
Дверь кабинета отворилась без стука, и внутрь вошёл человек, на миг закрыв собой полностью весь дверной проём. Он был настолько объёмный, что верхней своей частью туловища, образовывал идеальный шар.
– Вы не один? – неприятно удивился он.
– Илья Николаевич, прошу вас, входите.
Захар Петрович несколько оживился. Думаю, он ждал этого человека. Я отвлеклась от своего занятия и встала, чтобы поприветствовать нового знакомого. Насколько поняла – это Хворостов. Ещё один человек, имя которого есть в списке Палача.
– Дарья Степановна, моя личная ученица.
– Рада с вами познакомиться.
Я приветливо улыбнулась и не получила никакого ответа. Илья Николаевич ограничился тем, что коротко мне кивнул и сосредоточился на хозяине кабинета.
– Рад, что вы не теряете надежду заполнить головы знаниями, – благодушно хмыкнул толстяк.
Уточнение «пустые» тактично было опущено, но я поняла. И даже успела порадоваться, что на моём пути встретился именно Захар Петрович. Поскольку завести знакомство с Ильёй Николаевичем у меня не было никаких шансов. Мужчина потерял ко мне интерес мгновенно. Думаю, на вечере он даже бы не заметил, не то, чтобы запомнить или захотеть продолжить знакомство.
– Как продвигаются ваши изыскания, Захар Петрович? – приступил сразу к делу Илья Николаевич.
Я поспешно села и принялась за работу, излишне аккуратно вычерчивая следующую руну.
– Новая последовательность рун, увеличила проход.
– Безмерно рад это слышать. Если всё пройдёт, как запланировано, то на следующей седмице мы проведём повторные испытания.
Самое интересное, что мужчины на меня совершенно не обращали никакого внимания. Похоже, им и в голову не могло прийти, что я понимаю, о чём они говорят.
– Тогда, как вы закончите, мы сведём наши чертежи и создадим новую воронку с учётом увеличения проходимости.
– Это будет очень интересный эксперимент, – согласился Захар Петрович.
Вот тут и я была согласна! Эксперимент будет интересней некуда. Особенно, если мне удастся уговорить его взять меня с собой.
– Работайте, не буду вас отвлекать.
Илья Николаевич ушёл, совершенно забыв со мной попрощаться. Я как раз тоже закончила и с гордостью продемонстрировала результат артефактору.
– Очень даже неплохо, – «похвалил» меня он.
Ещё бы! Я вообще сегодня сюда очень удачно зашла! Вот именно сегодняшнюю информацию можно ли передать Александру Христофоровичу. Пускай Херувим всполошиться и, испугавшись, что не узнает подробностей, защищает меня.
– Я сделал закладки в книге, в тех разделах, что вам нужно прочесть. До свидания, моя дорогая.
– Плодотворной вам работы, – промурлыкала я, украдкой кидая взгляд на чертежи перед ним.
Понять что это, я не смогла. Зато впоследствии смогу их узнать. Главное, суметь организовать подходящий случай для обыска.
Я влетела в номер, старательно держа руны в голове. Насколько поняла из разговора артефакторов, важны не только они, но их последовательность. Так что всю дорогу до дома молилась, чтобы ничего не забыть.
Служанок в комнате не оказалось, зато Александр Христофорович по-хозяйски развалился на диване.
– Вы заставляете себя ждать, – лениво сообщил он мне.
Я его проигнорировала и подсела к письменному столу. Не зря тренировалась, запоминая каждую чёрточку, руны ложились на лист гладко и без задержек.
– Фух, – выдохнула я, откидываясь на стуле.
– Очень интересно, – пробормотал Александр Христофорович, аккуратно беря лист.
Я была с ним полностью согласна, ещё бы понять, что означают эти руны. Палач, судя по всему, как раз понимал. Каждая следующая руна заставляла его хмуриться всё сильнее. Выждала, когда на красивом лице Херувима можно будет прочитать только беспокойство и решила его добить:
– Через семь дней они проведут новое испытание, – сообщила я.
– Значит, одно уже было, – задумчиво пробормотал мужчина.
Я рассчитывала на немного другую реакцию. И почему он так быстро сумел взять себя в руки?
– Предполагаю, что да, – подтвердила я.
– Предполагаете? – прищурился палач.
Я ему мило улыбнулась и, отвернувшись, отправилась к столику у двери, чтобы снять перчатки и шляпку.
– Есть ещё информация? Какое-то уточнение?
– Они собираются увеличить мощность прохода, – сообщила я, вытаскивая шпильки, держащие шляпку.
Александр Христофорович задумался и сел на стул, с которого ещё недавно встала сама.
Я старалась за ним наблюдать украдкой. Похоже, часть принесённой информации стала для него неприятным сюрпризом. Никогда не видела, чтобы он демонстрировал настоящие эмоции, да ещё такие!
– Александр Христофорович, могу я узнать причину, благодаря которой вы почтили меня своим присутствием?
Мне не нравилось, что он пробыл какое-то время один в моих апартаментах. Ожидать от него можно чего угодно, вплоть до следящего заклинания, или даже отложенного атакующего.
– Почему мой приход вас так удивляет?
Херувим продемонстрировал очаровательную улыбку. Я бы поверила, если бы знала его чуть хуже. Закончив, приблизилась на расстояние вытянутой руки. Пусть не думает, что его боюсь.
– А почему не должно? – поинтересовалась я, игнорируя его показную доброжелательность.
– Я пришёл, чтобы напомнить, что в этой стране вы не одна. Должно быть, вам тут одиноко.
Александр Христофорович, продолжая мне ласково улыбаться, убрал выбившуюся прядь волос с моего лица. Между строк я читать умела. Дословно это значило – «я за тобой слежу, и только попробуй что-нибудь затеять за моей спиной». Мне не оставалось ничего другого, кроме подарить ему такую же улыбку. Должно быть, со стороны мы смотрелись как пара влюблённых. Уж больно нежными были взгляды, которыми одаривали друг друга.
– Это так любезно с вашей стороны заботиться обо мне. Я ни на минуту не забывала, что вы рядом и всегда готовы прийти мне на помощь.
– Очень хорошо.
Палач шагнул ближе, пристально глядя мне в глаза. От этого взгляда подкашивались ноги, а инстинкт самосохранения пытался капитулировать. Херувим обладал ангельской красотой, и, когда из его глаз исчезала пугающая жёсткость, устоять перед ним почти невозможно.
– Мне очень интересны ваши методы, – загадочно сообщил он.
– Полагаете, они у меня есть?
– Вы гораздо умнее, чем кажитесь на первый взгляд, да и на второй, собственно говоря, тоже.
– Благодарю.
Я не знала пугаться мне сейчас или уже поздно? Комплименты из его уст опаснее ядовитых стрел.
– Уверен, наш тандем в этой игре разыграет прекрасную партию.
Я сумела сдержаться и не оттолкнула его, и даже не упала в обморок, когда он склонился и слегка коснулся губ. Поцелуй был невесомым, но даже на него не знала, как реагировать.
– Я предпочитаю выходить из всех игр победителем, – сообщила я.
– О, я ради этого готов остаться на шахматной доске один.
– Я готова взять часть организационных вопросов на себя. Думаю, Анна Викторовна тоже будет рада поучаствовать.
Участвовать Анна Викторовна явно не хотела. На меня кинули изучающий взгляд. Но отказываться от такой чести она не посмела.
– Необходимо выбрать театры… – намекнула герцогиня.
– С удовольствием составлю вам компанию в этой поездке, – заверила её.
– Я пришлю вам приглашение, – благосклонно приняла моё предложение о помощи женщина.
Я присела в реверансе и поспешила отойти. Не знаю, за какие заслуги непризнанный поэт Клотовский Михаил Алексеевич оказался на этом вечере, но последние полчаса он подаёт намёки на разговор. На протяжении всего этого вечера мужчина смотрел на меня так, как будто что-то знает.
– Михаил Алексеевич, голубчик, как приятно вас видеть.
Я улыбнулась поэту как можно приветливей. Не скажу, что поэты подобного рода вызывают у меня интерес или уважение, но стоит признать, что они оказываются в курсе последних сплетен и событий куда как быстрее.
– Дарья Степановна, не ожидал вас тут увидеть. Но как только вы появились, я сразу всё понял.
– Вот как? – заинтересовалась я.
– Павел Олегович очень о вас расспрашивал. Я признаться, сначала подумал, что вы его заинтересовали. Ну, вы понимаете. Хотя, он человек женатый. Вы же понимаете?
– Конечно, понимаю, – заверила его.
Поняла я гораздо больше, можно сказать между строк. Значит, местный палач очень мной интересуется. Не исключено, что сегодня он хотел предотвратить мою встречу с Ольгой Константиновной. И только ли предотвратить?
Улыбнувшись Михаилу Алексеевичу, отошла в сторону и задумалась. Допустим она сообщила Троицкому о том, что, несмотря на все его старания, на вечер я прибыла. Значит, ему необходимо развернуть своих людей на позиции. Сколько это может занять времени? Думаю, если смогу уехать прямо сейчас, то без проблем попаду в город. А вот, если задержусь хотя бы на час…
Приняв решение, отправилась прощаться с хозяйкой вечера.
***
Более нервного отъезда за всю свою жизнь я не припомню. Наверное, это потому что у меня ещё никогда не загоняли в угол. Перенервничав, даже вытащила одну из острых шпилек из причёски и спрятала её в рукаве.
Возница, словно зная, что наше время утекает сквозь пальцы, безжалостно пришпоривал лошадей. В результате экипаж мчался по разбитой дороге, подпрыгивая на ухабах. Всё бы ничего, но меня начали волновать колёса. Как бы мы их не потеряли на очередном крутом повороте.
Не в силах оставаться в неизвестности, я то и дело осторожно выглядывала то в одно окно, то в другое. Не заметить разбитый экипаж у дороги было невозможно. Он лежал на боку у обочины. Целыми оставались только три колеса. Мы пронеслись мимо на огромной скорости. Однако, успела заметить, что рядом никого не было. Забрали даже лошадей.
Оцепенев, я замерла на сиденье. Так вот от чего спасал Александр Христофорович! Брошенный у дороги экипаж точно был мой. Получается, он пересадил меня в другой буквально за десять минут до нападения.
Впервые в жизни мне захотелось чисто по-женски расплакаться от облегчения и обиды. Я была права, когда предположила, что меня выдали с самого начала, используя, как отвлекающий фактор. А сейчас ещё и рада, что удалось всё повернуть в свою пользу.
Однако, стоит признать, что следует вытащить из Захара Петровича всю информацию как можно быстрее. Просто исходя из того, что, следуя своей логике и подготовленному плану, Палач может сдать кого-то другого. И вдруг я этого человека знаю? Вдруг мы даже с ним друзья?
Поймав себя на том, что нервно тереблю подол платья, медленно выдохнула, расслабила плечи и постаралась взять себя в руки. Излишняя нервозность сейчас только навредит. Херувим играет судьбами своих агентов, как хочет. Он словно колоду карт тасует, решая, кто выживет, а кто нет. Так что мне придётся постараться. Ой, как постараться, чтобы выиграть у него.
Размышлять об этом было легко, если бы не одна проблема – я не знала, как это сделать. Кто сказал, что, даже выполнив задание, смогу уехать из этого города живой?
Поняв, что размышления в таком ключе особому спокойствию не способствуют, постаралась выкинуть их из головы. В такой опасный момент нужно быть хладнокровной, чтобы вовремя среагировать. А не доведённой почти до нервного срыва истеричкой.
Чтобы больше не думать ни о чём плохом, я сосредоточилась на дыхании, успокаивая бешеное сердцебиение.
Главное сейчас доехать до города и завтра попасть в академию магии. А там я уже совсем разберусь.
ГЛАВА 5
Несмотря на всё пережитое в прошлый вечер, с утра я встала бодрая как никогда. Спокойно позавтракав и приведя себя в порядок, вовремя пришла в академию магии. В отличие от меня Захар Петрович сегодня выглядел всклокоченным и немного безумным. Судя по его красным глазам, ночевал он сегодня в своём кабинете. А спал ли, вообще под вопросом.
Спокойно поздоровавшись, я присела в кресло перед его столом и мягко улыбнулась.
– Надеюсь, вы сумели понять написанное в книге? – вместо приветствия немного раздражённо поинтересовался он.
Поспешно заверила его, что да, хотя вопросов у меня было множество. Всё-таки я была не артефактом. Моя магия представляла собой некую смесь между иллюзиями, шпионской и немного боевой. Вот как раз последней, после завершения этого задания, собиралась заняться вплотную. Чувствовать себя беспомощной, как вчера, больше не хотела.
– Тогда, надеюсь, у вас не возникнет проблем с начертанием рун.
Я тоже на это надеялась. Руны рунам рознь. Есть очень простые и привычные. А есть настолько древнее и сложные, что вычертить их даже профессионалу бывает не под силу. Вот именно с последними мне и вручили бумажку. Стоило огромных усилий, чтобы не показать своё удивление и начинающуюся панику. Чертить предстояло сразу на тонкой, длинной пластине.
– Приступайте, моя дорогая.
Пришлось пересесть к лабораторному столу и взяться за стилет. Все мои сегодняшние планы разбились о плохое настроение артефактора. Боюсь, если сейчас начну задавать вопросы, он меня выгонит. Придётся поиграть с ним в подмастерье.
Руны были мне незнакомы, чертить такие ранее мне не приходилось. Кроме того, меня не оставляло чувство, что это что-то важное. Подобные письмена даже законченный сумасшедший не посчитает простыми, чтобы дать их для тренировки.
Покрутив стилет в руках, я вздохнула и отложила его, решив для начала потренироваться в написании каждой руны на листе бумаги. Чтобы он не заподозрил меня в том, что всё это просто копирую, делала это хаотично, без какой-либо последовательности.
Заинтересовавшись моими действиями, Захар Петрович подошёл и посмотрел. Я демонстративно не стала обращать на него внимания. Начертив руну несколько раз на листе бумаги, осторожно вырезала её на пластине и принялась за другую.
– Это очень хорошо, что вы сначала попробуете, а потом делаете. А то некоторые ученики сначала делают, а только затем думают. В результате от лаборатории ничего не остаётся.
Ответная любезность от меня не требовалась, высказавшись, он отошёл и принялся что-то чертить. Поняв, что в академии произошла неприятность, в результате которой пострадали его личные наработки, немного успокоилась. А то я уже было начала переживать, что его плохое настроение связано с моим приходом.
После четырёх рун мои руки перестали дрожать, зато начали болеть от напряжения. Я отвлеклась от своего занятия, решив немного размять пальцы и ещё раз осмотреться. Уверена, что нужный мне артефакт стоял прямо перед глазами, но не знала, как он выглядит. Ничего наподобие ворот или арки тут даже близко не было.
– Закончили? – тут же поинтересовался Захар Петрович.
– Половину, – с досадой ответила я. – Не хочу торопиться, чтобы воспроизвести всю красоту рун правильно.
– Это похвально, хоть и причина чисто женская.
Я скрипнула зубами и взялась за карандаш, собираясь продолжить. За всё время, что мы находимся в кабинете, он ни разу из него не вышел. А мне бы желательно остаться тут одной хотя бы на пару минут. Впрочем, если доверил вычерчивание рун, то явно начинает привыкать.
Пока аккуратно вычерчивала остальные руны, Захар Петрович над чем-то размышлял. Он обложился бумагами и периодически делал пометки карандашом. Я старательно не показывала, что мне интересно, чем он занимается. И усиленно старалась не спешить. Что-то мне подсказывало, что меня отправят домой сразу же, как только закончу.
Дверь кабинета отворилась без стука, и внутрь вошёл человек, на миг закрыв собой полностью весь дверной проём. Он был настолько объёмный, что верхней своей частью туловища, образовывал идеальный шар.
– Вы не один? – неприятно удивился он.
– Илья Николаевич, прошу вас, входите.
Захар Петрович несколько оживился. Думаю, он ждал этого человека. Я отвлеклась от своего занятия и встала, чтобы поприветствовать нового знакомого. Насколько поняла – это Хворостов. Ещё один человек, имя которого есть в списке Палача.
– Дарья Степановна, моя личная ученица.
– Рада с вами познакомиться.
Я приветливо улыбнулась и не получила никакого ответа. Илья Николаевич ограничился тем, что коротко мне кивнул и сосредоточился на хозяине кабинета.
– Рад, что вы не теряете надежду заполнить головы знаниями, – благодушно хмыкнул толстяк.
Уточнение «пустые» тактично было опущено, но я поняла. И даже успела порадоваться, что на моём пути встретился именно Захар Петрович. Поскольку завести знакомство с Ильёй Николаевичем у меня не было никаких шансов. Мужчина потерял ко мне интерес мгновенно. Думаю, на вечере он даже бы не заметил, не то, чтобы запомнить или захотеть продолжить знакомство.
– Как продвигаются ваши изыскания, Захар Петрович? – приступил сразу к делу Илья Николаевич.
Я поспешно села и принялась за работу, излишне аккуратно вычерчивая следующую руну.
– Новая последовательность рун, увеличила проход.
– Безмерно рад это слышать. Если всё пройдёт, как запланировано, то на следующей седмице мы проведём повторные испытания.
Самое интересное, что мужчины на меня совершенно не обращали никакого внимания. Похоже, им и в голову не могло прийти, что я понимаю, о чём они говорят.
– Тогда, как вы закончите, мы сведём наши чертежи и создадим новую воронку с учётом увеличения проходимости.
– Это будет очень интересный эксперимент, – согласился Захар Петрович.
Вот тут и я была согласна! Эксперимент будет интересней некуда. Особенно, если мне удастся уговорить его взять меня с собой.
– Работайте, не буду вас отвлекать.
Илья Николаевич ушёл, совершенно забыв со мной попрощаться. Я как раз тоже закончила и с гордостью продемонстрировала результат артефактору.
– Очень даже неплохо, – «похвалил» меня он.
Ещё бы! Я вообще сегодня сюда очень удачно зашла! Вот именно сегодняшнюю информацию можно ли передать Александру Христофоровичу. Пускай Херувим всполошиться и, испугавшись, что не узнает подробностей, защищает меня.
– Я сделал закладки в книге, в тех разделах, что вам нужно прочесть. До свидания, моя дорогая.
– Плодотворной вам работы, – промурлыкала я, украдкой кидая взгляд на чертежи перед ним.
Понять что это, я не смогла. Зато впоследствии смогу их узнать. Главное, суметь организовать подходящий случай для обыска.
***
Я влетела в номер, старательно держа руны в голове. Насколько поняла из разговора артефакторов, важны не только они, но их последовательность. Так что всю дорогу до дома молилась, чтобы ничего не забыть.
Служанок в комнате не оказалось, зато Александр Христофорович по-хозяйски развалился на диване.
– Вы заставляете себя ждать, – лениво сообщил он мне.
Я его проигнорировала и подсела к письменному столу. Не зря тренировалась, запоминая каждую чёрточку, руны ложились на лист гладко и без задержек.
– Фух, – выдохнула я, откидываясь на стуле.
– Очень интересно, – пробормотал Александр Христофорович, аккуратно беря лист.
Я была с ним полностью согласна, ещё бы понять, что означают эти руны. Палач, судя по всему, как раз понимал. Каждая следующая руна заставляла его хмуриться всё сильнее. Выждала, когда на красивом лице Херувима можно будет прочитать только беспокойство и решила его добить:
– Через семь дней они проведут новое испытание, – сообщила я.
– Значит, одно уже было, – задумчиво пробормотал мужчина.
Я рассчитывала на немного другую реакцию. И почему он так быстро сумел взять себя в руки?
– Предполагаю, что да, – подтвердила я.
– Предполагаете? – прищурился палач.
Я ему мило улыбнулась и, отвернувшись, отправилась к столику у двери, чтобы снять перчатки и шляпку.
– Есть ещё информация? Какое-то уточнение?
– Они собираются увеличить мощность прохода, – сообщила я, вытаскивая шпильки, держащие шляпку.
Александр Христофорович задумался и сел на стул, с которого ещё недавно встала сама.
Я старалась за ним наблюдать украдкой. Похоже, часть принесённой информации стала для него неприятным сюрпризом. Никогда не видела, чтобы он демонстрировал настоящие эмоции, да ещё такие!
– Александр Христофорович, могу я узнать причину, благодаря которой вы почтили меня своим присутствием?
Мне не нравилось, что он пробыл какое-то время один в моих апартаментах. Ожидать от него можно чего угодно, вплоть до следящего заклинания, или даже отложенного атакующего.
– Почему мой приход вас так удивляет?
Херувим продемонстрировал очаровательную улыбку. Я бы поверила, если бы знала его чуть хуже. Закончив, приблизилась на расстояние вытянутой руки. Пусть не думает, что его боюсь.
– А почему не должно? – поинтересовалась я, игнорируя его показную доброжелательность.
– Я пришёл, чтобы напомнить, что в этой стране вы не одна. Должно быть, вам тут одиноко.
Александр Христофорович, продолжая мне ласково улыбаться, убрал выбившуюся прядь волос с моего лица. Между строк я читать умела. Дословно это значило – «я за тобой слежу, и только попробуй что-нибудь затеять за моей спиной». Мне не оставалось ничего другого, кроме подарить ему такую же улыбку. Должно быть, со стороны мы смотрелись как пара влюблённых. Уж больно нежными были взгляды, которыми одаривали друг друга.
– Это так любезно с вашей стороны заботиться обо мне. Я ни на минуту не забывала, что вы рядом и всегда готовы прийти мне на помощь.
– Очень хорошо.
Палач шагнул ближе, пристально глядя мне в глаза. От этого взгляда подкашивались ноги, а инстинкт самосохранения пытался капитулировать. Херувим обладал ангельской красотой, и, когда из его глаз исчезала пугающая жёсткость, устоять перед ним почти невозможно.
– Мне очень интересны ваши методы, – загадочно сообщил он.
– Полагаете, они у меня есть?
– Вы гораздо умнее, чем кажитесь на первый взгляд, да и на второй, собственно говоря, тоже.
– Благодарю.
Я не знала пугаться мне сейчас или уже поздно? Комплименты из его уст опаснее ядовитых стрел.
– Уверен, наш тандем в этой игре разыграет прекрасную партию.
Я сумела сдержаться и не оттолкнула его, и даже не упала в обморок, когда он склонился и слегка коснулся губ. Поцелуй был невесомым, но даже на него не знала, как реагировать.
– Я предпочитаю выходить из всех игр победителем, – сообщила я.
– О, я ради этого готов остаться на шахматной доске один.
