– Екатерина, любовь – мимолетное чувство. Брак изначально нужно строить на других чувствах. Подумай хорошо, Денис Петрович – серьёзный молодой человек.
Назидательно произнесла она и начала первой подниматься по лестнице. Я осталась одна в полной уверенности, что близкие меня не понимают.
– Ваше благородие, очередное нападение.
Городовой сунулся в кабинет именно в тот момент, когда уставший за день Прохор надевал пальто, чтобы отправиться домой.
– Кто погиб и как? – обречённо поинтересовался он.
Если ничего важного, например, драка в кабаке, то можно будет просто отправить парочку городовых. А самому просмотреть документы завтра.
– А это самое интересное. Дарья Анатольевна Лигошина, модистка. Ей удалось спастись. По всем признакам – это тот же человек, что утром. Его видели.
– Как она спаслась? – заинтересовался Прохор Сергеевич.
– Она выбросилась из окна, но не погибла. Её отправили в больницу при лекарском училище.
– Почему? – удивился Прохор.
В городе есть более достойная больница. К тому же, местные лекари с удовольствием выезжают на дом, за пару монет.
– Она малость не в себе. Все время кричит и пытается сбежать. Лекарям пришлось привязать её.
– Тогда едем. Хотя... начнём с места преступления.
Если девушку пришлось привязать, то, скорей всего, и одурманили успокаивающими лекарствами. Логичнее посмотреть на место преступления.
Городовой щёлкнул каблуками и исчез за дверью. Прохор так же не стал задерживаться и поспешил следом.
Место преступления было почти копией прошлого. В том смысле, что всё было перевернуто и разбито. Только инсталляция не удалась, по причине отсутствия главного экспоната – тела.
Мастерская находилась на втором этаже магазина готового платья для дам среднего достатка. Подняться на второй этаж можно было только пройдя через торговый зал. Но всё равно потолки были высокими. Остаётся только удивляться, как выпрыгнувшая женщина не разбилась.
Прохор всё тщательно осмотрел. Уделив особое внимание обломкам мебели. Похоже, что тут орудовал воздушный стихийник. Однако, ветер должен бы гудеть и привлекать к себе внимание еще сильнее, чем бьющиеся вещи.
– Свидетели есть? – ни на что не надеясь спросил старший следователь.
– Да, Ваше благородие. Целая улица видела, как она выпрыгнула, и сестра жертвы – Светлана Анатольевна – была в доме и мельком видела нападавшего.
Прохор встрепенулся: девушка, сама не подозревая, могла запомнить важные детали. Глухарь постепенно начал трансформироваться в дело с хорошими шансами на раскрытие. Ещё раз оглядевшись, он направился в комнату первого, и, как он надеялся, настоящего свидетеля.
Дверь в комнату свидетельницы была закрыта. Постучав и представившись по всей форме, полицмейстер ждал разрешения войти, вместо этого она открыла сама.
Хозяйка едва доставала следователю по пояс. И сверху выглядела как ребенок. Так что Прохор немного стушевался. Вести допрос детей ещё не приходилось. Однако, присмотревшись, он понял, что перед ним всё же взрослая женщина.
– Простите, – растерялся Прохор.
Слова соболезнования как всегда застряли в горле. Боевой маг не был обучен обходительным речам. Вот политики умели выражать соболезнования, и все верили, что это от чистого сердца.
Женщина всхлипнула и указала на кресло. Пришлось подчиниться и сначала присесть. Следователь на рост не жаловался и с низенькой дамой говорить было совсем не удобно.
– Я понимаю, что вам тяжело, но всё же прошу ответить на несколько вопросов, – скомканно попросил Прохор.
– Да-да, я все понимаю, – вздохнула она.
– Расскажите по порядку, что произошло?
– Я работала и услышала крик Дарьи. Бросилась ей на помощь, но в коридоре меня сбил с ног мужчина.
Прохора словно ледяной водой окатили. Подобравшись, словно перед прыжком, он задал самый важный вопрос:
– Вы можете его описать?
– Высокий, светловолосый, хорошо одет. Лица я, к сожалению, не рассмотрела.
Прохор разделял её сожаления. Но уже хоть что-то. По крайней мере, из целого города подозреваемых отсеялась половина.
– Вы проживаете с сестрой?
– Да.
– У неё были враги или завистники?
– Откуда? – удивилась девушка.
– Успешная модистка. Можно ожидать что угодно – завистники, отвергнутые кавалеры.
Светлана бросила быстрый взгляд в сторону стола, на котором были раскиданы бумаги.
– Мне о таких не известно. У нас... то есть у сестры маленькое ателье.
– И крохотный магазинчик, – закончил Прохор Сергеевич.
Взгляд Прохор заметил и заинтересовался. Поднявшись, полицмейстер с задумчивым видом прошёлся по комнате и остановился у стола, который был завален эскизами как платьев, так и отдельными деталями туалета, на вкус Прохора, были хорошо прорисованы до мельчайших деталей. Тут же лежали довольно дорогие карандаши, некоторые из которых были сточены до огрызков.
– В таком случае, у меня более нет к вам вопросов. Если вспомните какие-нибудь подробности…
– Я вам обязательно сообщу, – девушка кивнула, но подниматься и провожать полицмейстера не стала.
Прохор вышел. От разговора осталось ощущение недосказанности. Через пару минут он уже садился в экипаж.
– В лечебницу? - поинтересовался возница.
– Нет. К имению Винтр.
Ужин отчего-то не подавали. Хотя отец уже пару часов как вернулся из магистрата и тут же заперся в своём кабинете. Мы же коротали время в малой гостиной за ненавистным для меня рукоделием.
Несмотря на то, что погода в обед была тёплой, вечером вновь разжигали камины. Пригревшись в кресле, вяло делала стежки. Как я ни старалась, маки всё не желали расцветать на полотне. Вместо них появлялись хаотичные цветные пятна. Эта работа мучала меня уже на протяжении двух месяцев. И я уже почти решилась бросить её в печку.
– Софья, что-то произошло? - тихо поинтересовалась Варвара Андреевна, склонившись ближе к сестре.
Я тут же навострила ушки. Такое поведение было отцу несвойственно. Традиция совместных завтраков и ужинов никогда не нарушалась. Исключение – приглашение на вечер. Однако, отец до сих пор не спускается, а на зов отвечает, что занят.
– Дмитрий мне ничего не сказал, – ответила маменька.
В её голосе поселилась затаённая обида. Похоже, отец действительно не пожелал с ней делиться. Ещё одна странность, что бы ни случилось – мама узнавала об этом первой.
В очередной раз уколов палец и положив пяльцы в стоящую у ног корзину, посмотрела на огонь. Я была уверена, что происходит что-то неприятное. И это сильно расстроило отца.
– Может, попросим чаю? – предложила я.
Как бы это ни было прискорбно, но кушать с каждой минутой хотелось всё сильнее. Чай мог перебить аппетит хотя бы на время.
– Не стоит, скоро сядем за стол, – отрезала мама.
Я подавила вздох и, поднявшись, подошла к окну. Солнце уже село, а покрыться нежной листвой сад не успел и производил сейчас страшное впечатление. Словно иллюстрация к гравюре тёмных веков.
– Софья, не пора ли нам действительно сесть за стол? – поинтересовалась тётушка.
– Подождём ещё с полчаса, – вздохнула мама. – Варвара, мне кажется или ты чем-то расстроена?
– Это не стоит внимания, небольшие проблемы с модисткой. Придётся искать другую.
Тем не менее в голосе тётушки промелькнула жалость и сожаление. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не проявить свой интерес внешне.
– Не сошлись фасоном? – с горечью заметила мама.
В этом сезоне неожиданно вошли в моду пышные рукава и некоторые портнихи пытались потратить на них столько же ткани сколько на остальное платье.
– Нет. Она погибла.
– О боже! Как это случилось?
Я не без интереса прислушивалась к разговору родственниц, не отрывая взгляда от окна. Это как раз было самое тяжёлое.
Тётушка что-то прошептала, и они обе замолчали. Я с досадой поняла, что это из-за меня. Моё участие в прошлых событиях сильно им не нравились, и дело дошло даже до того, что мне не давали более читать «Городской Вестник». Словно я сама ищу эти приключения.
Вернув своё внимание в сад, с удивлением обнаружила там человека. Присмотревшись, опознала Прохора Сергеевича. Полицмейстер явно заметил меня в окне и пытался привлечь внимание. Если он поступил таким образом, не побоявшись вызывать меня в сад так поздно, то у него должны быть важные новости. Надеюсь, с Антоном Романовичем ничего не случилось.
– Пойду возьму книгу, – пробормотала, направляясь к выходу.
– Но ты ведь ещё не закончила вышивку, – удивилась мама.
– Голова немного разболелась. Я лучше почитаю.
Чтобы не провоцировать её на новые вопросы, быстро покинула комнату. Захватив по дороге шаль, вышла в сад через заднюю дверь. Прохор Сергеевич уже был тут и помахал мне от вечнозелёного кустарника. Оглянувшись, убедилась, что за мной никто не пошёл, быстро добежала до укрытия.
– Прохор Сергеевич, какими судьбами? – спросила взволнованно.
– Прошу простить за беспокойство, Екатерина Дмитриевна. Но дело не терпит отлагательств. Просьба у меня к вам имеется. Не разобраться нам без вас.
– Случилось что-то? - тут же насторожилась, убедившись в своих первоначальных выводах.
– Слышали ли вы о гибели модистки?
– Краем уха, – созналась, не вдаваясь в подробности.
– Сегодня вечером произошло ещё одно нападение.
– Ужас какой, – пробормотала.
– Жертва выжила. Я хотел просить вас посмотреть на место преступления.
– Конечно. Только уйти у меня сейчас не получится.
Я с сожалением оглянулась на дом. Хотелось, конечно, немедленно всё бросить и бежать, но по возвращении маменька меня тогда попросту запрёт в доме.
– Да-да, конечно, я понимаю. Софье Андреевне вечерние прогулки не понравятся. Если позволите, я заеду за вами завтра к обеду.
– Лучше с утра, после завтрака.
Тут же предложила другое время, вспомнив об обещании данном мной Денису Петровичу. Завтра я должна буду отправиться с ним на прогулку. Если не приду, то маменька меня со свету сживёт нравоучениями.
– Как вам будет удобнее, барышня.
– Так вот значит какую книгу ты решила почитать?!
Вздрогнув, обернулась на голос матери. Вот уж не ожидала, что она нас застукает. Такое можно было скорее ожидать от тётушки.
– Добрый вечер, Софья Андреевна, – выдавил из себя стушевавшийся Прохор Сергеевич.
– И вам, Прохор Сергеевич. А вот ответьте мне, любезный, зачем вы нанесли поздний визит да ещё и место выбрали...?
Тон матушка выбрала строгий. Я и сама понимала, как выглядят наши перешёптывания в саду.
– Да вот, заехал узнать – всё ли в порядке. Всё-таки воспоминания о прошлых событиях не дают покоя.
– Ваше рвение похвально. Однако прошу более не наносить поздние визиты. Идём, Екатерина.
Матушка развернулась и направилась к дому. Виновато улыбнувшись Прохору Сергеевичу, последовала за ней.
– Вот теперь я понимаю, почему ты не хочешь рассмотреть кандидатуру Дениса Петровича.
– Матушка, я даже не думала о Прохоре...
– Не надо, Екатерина, – предостерегла меня мама. – Прохор Сергеевич, разумеется, очень видный молодой человек. Только он тебе не пара.
Я благоразумно промолчала. Пытаться разубедить её сейчас бесполезно. Только надумает что-нибудь ещё. Добавить маменька ничего не успела, хотя собиралась, по лестнице спустился улыбающийся отец.
– Софья, пусть приготовят комнаты, через пару дней у нас будет гость, – огорошил он нас.
– Кого мы ожидаем? – тут же поинтересовалась маменька.
– Мой младший брат Александр посетит нас.
– Дядя приезжает?! – обрадовалась я.
– Александр в наше доме?! Дмитрий, у него же репутация дуэлянта!
Мама картинно схватилась за сердце. Дядя был всего на пару лет младше отца, но за это время так и не остепенился. Более того, слава о его похождениях доходила даже до нашего богом забытого края.
– Софья, а тебе кажется, что мой брат не имеет права приехать в дом, в котором родился?
Отец очень добрый человек, но когда у него делается такой голос, то с ним лучше не спорить. Мама тут же изобразила неприступный вид, поджав губы. Поняв, что моё поведение отошло на второй план, юркнула в коридор и убежала в столовую.
Тётушка уже нас поджидала, сидя на диванчике и потягивая вино мелкими глотками. Я её понимала, каждый коротал время в ожидании ужина по-своему. Я вот, например, попала в очередные неприятности. Тут даже гадать не стоит, маменька вспомнит о том, что застукала меня в саду с мужчиной и обязательно об этом поговорит.
– А где Софья и Дмитрий? – поинтересовалась Варвара Андреевна.
– Папенька сообщил маманьке о приезде брата.
– Ах, тогда понятно почему ужин задержался, Дмитрий Сергеевич ждал письма от брата, – понимающе кивнула тётушка.
Я предпочла согласно кивнуть. Однако достойного оправдания отцу не видела. Подумав, хотела развить тему. Почему-то мама не любила брата отца и не стеснялась это показывать. В результате дядя навещал нас крайне редко. Мне же он очень сильно нравился, и я искренне радовалась, когда он приезжал. Подсев к тетушке, наклонилась поближе.
– Скажите, а почему маменька так не любит Александра Сергеевича?
– Екатерина, не стоит лезть в это дело. Главное, что он родственник и мы должны принимать его таким как есть.
Ответ породил ещё множество вопросов. Только по опыту знала, что продолжать расспросы бесполезно. Лучше переждать некоторое время и спросить неожиданно, тогда будет шанс на правдивый ответ.
Поднявшись, позвонила в колокольчик, вызвав служанку, и велела накрыть стол к ужину. Возмущённое лицо тётушки проигнорировала. Судя по топоту на лестнице, мама немного обиделась и ушла к себе. Значит, папенька пойдёт за ней – успокаивать.
Не успели слуги накрыть ужин, как вернулись родители. Отец молча уселся за стол. Мама сохраняла тот же неприступный вид. Похоже, их ссора была серьёзнее, чем я ожидала. Обстановка за столом была гнетущей.
– Я получила письмо от графини Глалицкой. Она приглашает посетить домашний театр при её доме, – как бы невзначай сообщила тётушка.
– Графиня вернулась в имение? – удивилась.
Помнится, после событий с участием демонолога, запершего всех гостей в одном доме с призванным, она клялась продать имение.
– Кирилл Демьянович знатно почистил дом. Да, к тому же пригласил мага, специализирующегося на защите. Так что можно смело сказать, что имение Глалицких – самое защищенное в нашем уезде.
– Ну что же, поезжайте, – разрешил отец.
– Вы же возьмёте меня с собой? – тут же спросила тётушку.
Родителям нужно дать шанс остаться одним, пока не приехал дядя. Я искренне его люблю, но мама в присутствии этого родственника не смилостивится и на компромисс не пойдёт. Хотя я честно не понимала, почему он ей так не нравится.
– Конечно, – довольно кивнула тётушка.
Мы одновременно вопросительно взглянули на папеньку.
– Поезжай, – кивнул отец.
Я улыбнулась и повернулась к открывшейся двери. В проёме замаячил Егор. Увидев нас за столом, он стушевался и даже сделал шаг назад, чтобы уйти.
Очевидно, он хотел застать маменьку тут одну. Она имеет привычку по вечерам следить, как слуги укладывают столовое серебро в буфет, и составлять меню на завтра.
– Проходи, – благосклонно разрешила мама.
– Я прошу прощения, барыня. Хотел высказать просьбу...
Егор замялся и даже как-то ссутулился. Маменька вроде никогда на слуг голос не повышала, розгами не угощала, была щедра на подарки, жалование не резала, за провинности журила с глазу на глаз, за что её уважали и любили, но при этом и немного побаивались.
Назидательно произнесла она и начала первой подниматься по лестнице. Я осталась одна в полной уверенности, что близкие меня не понимают.
***
– Ваше благородие, очередное нападение.
Городовой сунулся в кабинет именно в тот момент, когда уставший за день Прохор надевал пальто, чтобы отправиться домой.
– Кто погиб и как? – обречённо поинтересовался он.
Если ничего важного, например, драка в кабаке, то можно будет просто отправить парочку городовых. А самому просмотреть документы завтра.
– А это самое интересное. Дарья Анатольевна Лигошина, модистка. Ей удалось спастись. По всем признакам – это тот же человек, что утром. Его видели.
– Как она спаслась? – заинтересовался Прохор Сергеевич.
– Она выбросилась из окна, но не погибла. Её отправили в больницу при лекарском училище.
– Почему? – удивился Прохор.
В городе есть более достойная больница. К тому же, местные лекари с удовольствием выезжают на дом, за пару монет.
– Она малость не в себе. Все время кричит и пытается сбежать. Лекарям пришлось привязать её.
– Тогда едем. Хотя... начнём с места преступления.
Если девушку пришлось привязать, то, скорей всего, и одурманили успокаивающими лекарствами. Логичнее посмотреть на место преступления.
Городовой щёлкнул каблуками и исчез за дверью. Прохор так же не стал задерживаться и поспешил следом.
***
Место преступления было почти копией прошлого. В том смысле, что всё было перевернуто и разбито. Только инсталляция не удалась, по причине отсутствия главного экспоната – тела.
Мастерская находилась на втором этаже магазина готового платья для дам среднего достатка. Подняться на второй этаж можно было только пройдя через торговый зал. Но всё равно потолки были высокими. Остаётся только удивляться, как выпрыгнувшая женщина не разбилась.
Прохор всё тщательно осмотрел. Уделив особое внимание обломкам мебели. Похоже, что тут орудовал воздушный стихийник. Однако, ветер должен бы гудеть и привлекать к себе внимание еще сильнее, чем бьющиеся вещи.
– Свидетели есть? – ни на что не надеясь спросил старший следователь.
– Да, Ваше благородие. Целая улица видела, как она выпрыгнула, и сестра жертвы – Светлана Анатольевна – была в доме и мельком видела нападавшего.
Прохор встрепенулся: девушка, сама не подозревая, могла запомнить важные детали. Глухарь постепенно начал трансформироваться в дело с хорошими шансами на раскрытие. Ещё раз оглядевшись, он направился в комнату первого, и, как он надеялся, настоящего свидетеля.
Дверь в комнату свидетельницы была закрыта. Постучав и представившись по всей форме, полицмейстер ждал разрешения войти, вместо этого она открыла сама.
Хозяйка едва доставала следователю по пояс. И сверху выглядела как ребенок. Так что Прохор немного стушевался. Вести допрос детей ещё не приходилось. Однако, присмотревшись, он понял, что перед ним всё же взрослая женщина.
– Простите, – растерялся Прохор.
Слова соболезнования как всегда застряли в горле. Боевой маг не был обучен обходительным речам. Вот политики умели выражать соболезнования, и все верили, что это от чистого сердца.
Женщина всхлипнула и указала на кресло. Пришлось подчиниться и сначала присесть. Следователь на рост не жаловался и с низенькой дамой говорить было совсем не удобно.
– Я понимаю, что вам тяжело, но всё же прошу ответить на несколько вопросов, – скомканно попросил Прохор.
– Да-да, я все понимаю, – вздохнула она.
– Расскажите по порядку, что произошло?
– Я работала и услышала крик Дарьи. Бросилась ей на помощь, но в коридоре меня сбил с ног мужчина.
Прохора словно ледяной водой окатили. Подобравшись, словно перед прыжком, он задал самый важный вопрос:
– Вы можете его описать?
– Высокий, светловолосый, хорошо одет. Лица я, к сожалению, не рассмотрела.
Прохор разделял её сожаления. Но уже хоть что-то. По крайней мере, из целого города подозреваемых отсеялась половина.
– Вы проживаете с сестрой?
– Да.
– У неё были враги или завистники?
– Откуда? – удивилась девушка.
– Успешная модистка. Можно ожидать что угодно – завистники, отвергнутые кавалеры.
Светлана бросила быстрый взгляд в сторону стола, на котором были раскиданы бумаги.
– Мне о таких не известно. У нас... то есть у сестры маленькое ателье.
– И крохотный магазинчик, – закончил Прохор Сергеевич.
Взгляд Прохор заметил и заинтересовался. Поднявшись, полицмейстер с задумчивым видом прошёлся по комнате и остановился у стола, который был завален эскизами как платьев, так и отдельными деталями туалета, на вкус Прохора, были хорошо прорисованы до мельчайших деталей. Тут же лежали довольно дорогие карандаши, некоторые из которых были сточены до огрызков.
– В таком случае, у меня более нет к вам вопросов. Если вспомните какие-нибудь подробности…
– Я вам обязательно сообщу, – девушка кивнула, но подниматься и провожать полицмейстера не стала.
Прохор вышел. От разговора осталось ощущение недосказанности. Через пару минут он уже садился в экипаж.
– В лечебницу? - поинтересовался возница.
– Нет. К имению Винтр.
***
Ужин отчего-то не подавали. Хотя отец уже пару часов как вернулся из магистрата и тут же заперся в своём кабинете. Мы же коротали время в малой гостиной за ненавистным для меня рукоделием.
Несмотря на то, что погода в обед была тёплой, вечером вновь разжигали камины. Пригревшись в кресле, вяло делала стежки. Как я ни старалась, маки всё не желали расцветать на полотне. Вместо них появлялись хаотичные цветные пятна. Эта работа мучала меня уже на протяжении двух месяцев. И я уже почти решилась бросить её в печку.
– Софья, что-то произошло? - тихо поинтересовалась Варвара Андреевна, склонившись ближе к сестре.
Я тут же навострила ушки. Такое поведение было отцу несвойственно. Традиция совместных завтраков и ужинов никогда не нарушалась. Исключение – приглашение на вечер. Однако, отец до сих пор не спускается, а на зов отвечает, что занят.
– Дмитрий мне ничего не сказал, – ответила маменька.
В её голосе поселилась затаённая обида. Похоже, отец действительно не пожелал с ней делиться. Ещё одна странность, что бы ни случилось – мама узнавала об этом первой.
В очередной раз уколов палец и положив пяльцы в стоящую у ног корзину, посмотрела на огонь. Я была уверена, что происходит что-то неприятное. И это сильно расстроило отца.
– Может, попросим чаю? – предложила я.
Как бы это ни было прискорбно, но кушать с каждой минутой хотелось всё сильнее. Чай мог перебить аппетит хотя бы на время.
– Не стоит, скоро сядем за стол, – отрезала мама.
Я подавила вздох и, поднявшись, подошла к окну. Солнце уже село, а покрыться нежной листвой сад не успел и производил сейчас страшное впечатление. Словно иллюстрация к гравюре тёмных веков.
– Софья, не пора ли нам действительно сесть за стол? – поинтересовалась тётушка.
– Подождём ещё с полчаса, – вздохнула мама. – Варвара, мне кажется или ты чем-то расстроена?
– Это не стоит внимания, небольшие проблемы с модисткой. Придётся искать другую.
Тем не менее в голосе тётушки промелькнула жалость и сожаление. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не проявить свой интерес внешне.
– Не сошлись фасоном? – с горечью заметила мама.
В этом сезоне неожиданно вошли в моду пышные рукава и некоторые портнихи пытались потратить на них столько же ткани сколько на остальное платье.
– Нет. Она погибла.
– О боже! Как это случилось?
Я не без интереса прислушивалась к разговору родственниц, не отрывая взгляда от окна. Это как раз было самое тяжёлое.
Тётушка что-то прошептала, и они обе замолчали. Я с досадой поняла, что это из-за меня. Моё участие в прошлых событиях сильно им не нравились, и дело дошло даже до того, что мне не давали более читать «Городской Вестник». Словно я сама ищу эти приключения.
Вернув своё внимание в сад, с удивлением обнаружила там человека. Присмотревшись, опознала Прохора Сергеевича. Полицмейстер явно заметил меня в окне и пытался привлечь внимание. Если он поступил таким образом, не побоявшись вызывать меня в сад так поздно, то у него должны быть важные новости. Надеюсь, с Антоном Романовичем ничего не случилось.
– Пойду возьму книгу, – пробормотала, направляясь к выходу.
– Но ты ведь ещё не закончила вышивку, – удивилась мама.
– Голова немного разболелась. Я лучше почитаю.
Чтобы не провоцировать её на новые вопросы, быстро покинула комнату. Захватив по дороге шаль, вышла в сад через заднюю дверь. Прохор Сергеевич уже был тут и помахал мне от вечнозелёного кустарника. Оглянувшись, убедилась, что за мной никто не пошёл, быстро добежала до укрытия.
– Прохор Сергеевич, какими судьбами? – спросила взволнованно.
– Прошу простить за беспокойство, Екатерина Дмитриевна. Но дело не терпит отлагательств. Просьба у меня к вам имеется. Не разобраться нам без вас.
– Случилось что-то? - тут же насторожилась, убедившись в своих первоначальных выводах.
– Слышали ли вы о гибели модистки?
– Краем уха, – созналась, не вдаваясь в подробности.
– Сегодня вечером произошло ещё одно нападение.
– Ужас какой, – пробормотала.
– Жертва выжила. Я хотел просить вас посмотреть на место преступления.
– Конечно. Только уйти у меня сейчас не получится.
Я с сожалением оглянулась на дом. Хотелось, конечно, немедленно всё бросить и бежать, но по возвращении маменька меня тогда попросту запрёт в доме.
– Да-да, конечно, я понимаю. Софье Андреевне вечерние прогулки не понравятся. Если позволите, я заеду за вами завтра к обеду.
– Лучше с утра, после завтрака.
Тут же предложила другое время, вспомнив об обещании данном мной Денису Петровичу. Завтра я должна буду отправиться с ним на прогулку. Если не приду, то маменька меня со свету сживёт нравоучениями.
– Как вам будет удобнее, барышня.
– Так вот значит какую книгу ты решила почитать?!
Вздрогнув, обернулась на голос матери. Вот уж не ожидала, что она нас застукает. Такое можно было скорее ожидать от тётушки.
– Добрый вечер, Софья Андреевна, – выдавил из себя стушевавшийся Прохор Сергеевич.
– И вам, Прохор Сергеевич. А вот ответьте мне, любезный, зачем вы нанесли поздний визит да ещё и место выбрали...?
Тон матушка выбрала строгий. Я и сама понимала, как выглядят наши перешёптывания в саду.
– Да вот, заехал узнать – всё ли в порядке. Всё-таки воспоминания о прошлых событиях не дают покоя.
– Ваше рвение похвально. Однако прошу более не наносить поздние визиты. Идём, Екатерина.
Матушка развернулась и направилась к дому. Виновато улыбнувшись Прохору Сергеевичу, последовала за ней.
– Вот теперь я понимаю, почему ты не хочешь рассмотреть кандидатуру Дениса Петровича.
– Матушка, я даже не думала о Прохоре...
– Не надо, Екатерина, – предостерегла меня мама. – Прохор Сергеевич, разумеется, очень видный молодой человек. Только он тебе не пара.
Я благоразумно промолчала. Пытаться разубедить её сейчас бесполезно. Только надумает что-нибудь ещё. Добавить маменька ничего не успела, хотя собиралась, по лестнице спустился улыбающийся отец.
– Софья, пусть приготовят комнаты, через пару дней у нас будет гость, – огорошил он нас.
– Кого мы ожидаем? – тут же поинтересовалась маменька.
– Мой младший брат Александр посетит нас.
– Дядя приезжает?! – обрадовалась я.
– Александр в наше доме?! Дмитрий, у него же репутация дуэлянта!
Мама картинно схватилась за сердце. Дядя был всего на пару лет младше отца, но за это время так и не остепенился. Более того, слава о его похождениях доходила даже до нашего богом забытого края.
– Софья, а тебе кажется, что мой брат не имеет права приехать в дом, в котором родился?
Отец очень добрый человек, но когда у него делается такой голос, то с ним лучше не спорить. Мама тут же изобразила неприступный вид, поджав губы. Поняв, что моё поведение отошло на второй план, юркнула в коридор и убежала в столовую.
Тётушка уже нас поджидала, сидя на диванчике и потягивая вино мелкими глотками. Я её понимала, каждый коротал время в ожидании ужина по-своему. Я вот, например, попала в очередные неприятности. Тут даже гадать не стоит, маменька вспомнит о том, что застукала меня в саду с мужчиной и обязательно об этом поговорит.
– А где Софья и Дмитрий? – поинтересовалась Варвара Андреевна.
– Папенька сообщил маманьке о приезде брата.
– Ах, тогда понятно почему ужин задержался, Дмитрий Сергеевич ждал письма от брата, – понимающе кивнула тётушка.
Я предпочла согласно кивнуть. Однако достойного оправдания отцу не видела. Подумав, хотела развить тему. Почему-то мама не любила брата отца и не стеснялась это показывать. В результате дядя навещал нас крайне редко. Мне же он очень сильно нравился, и я искренне радовалась, когда он приезжал. Подсев к тетушке, наклонилась поближе.
– Скажите, а почему маменька так не любит Александра Сергеевича?
– Екатерина, не стоит лезть в это дело. Главное, что он родственник и мы должны принимать его таким как есть.
Ответ породил ещё множество вопросов. Только по опыту знала, что продолжать расспросы бесполезно. Лучше переждать некоторое время и спросить неожиданно, тогда будет шанс на правдивый ответ.
Поднявшись, позвонила в колокольчик, вызвав служанку, и велела накрыть стол к ужину. Возмущённое лицо тётушки проигнорировала. Судя по топоту на лестнице, мама немного обиделась и ушла к себе. Значит, папенька пойдёт за ней – успокаивать.
Не успели слуги накрыть ужин, как вернулись родители. Отец молча уселся за стол. Мама сохраняла тот же неприступный вид. Похоже, их ссора была серьёзнее, чем я ожидала. Обстановка за столом была гнетущей.
– Я получила письмо от графини Глалицкой. Она приглашает посетить домашний театр при её доме, – как бы невзначай сообщила тётушка.
– Графиня вернулась в имение? – удивилась.
Помнится, после событий с участием демонолога, запершего всех гостей в одном доме с призванным, она клялась продать имение.
– Кирилл Демьянович знатно почистил дом. Да, к тому же пригласил мага, специализирующегося на защите. Так что можно смело сказать, что имение Глалицких – самое защищенное в нашем уезде.
– Ну что же, поезжайте, – разрешил отец.
– Вы же возьмёте меня с собой? – тут же спросила тётушку.
Родителям нужно дать шанс остаться одним, пока не приехал дядя. Я искренне его люблю, но мама в присутствии этого родственника не смилостивится и на компромисс не пойдёт. Хотя я честно не понимала, почему он ей так не нравится.
– Конечно, – довольно кивнула тётушка.
Мы одновременно вопросительно взглянули на папеньку.
– Поезжай, – кивнул отец.
Я улыбнулась и повернулась к открывшейся двери. В проёме замаячил Егор. Увидев нас за столом, он стушевался и даже сделал шаг назад, чтобы уйти.
Очевидно, он хотел застать маменьку тут одну. Она имеет привычку по вечерам следить, как слуги укладывают столовое серебро в буфет, и составлять меню на завтра.
– Проходи, – благосклонно разрешила мама.
– Я прошу прощения, барыня. Хотел высказать просьбу...
Егор замялся и даже как-то ссутулился. Маменька вроде никогда на слуг голос не повышала, розгами не угощала, была щедра на подарки, жалование не резала, за провинности журила с глазу на глаз, за что её уважали и любили, но при этом и немного побаивались.
