Дежурства в отсеке управления в учебное и рабочее время не входили, если не приходились на время с девяти до семнадцати часов. Четыре часа в день работать было обязательно, в остальное время – по желанию. Но все предпочитали работать больше, чтобы меньше думать о пока невозможном возвращении на Землю.
Маргарита работала только в своем кафе, даже учиться ее с трудом удалось уговорить. И она всё время ворчала, что трудится, как пчелка, без выходных с раннего утра и до позднего вечера, хотя приготовление пищи в кафе не было ни длительным, ни тяжелым: почти все операции были автоматизированы. На завтрак у нее уходило полчаса, на обед – часа полтора, и час на ужин. А учебу, устаревшую на триста лет, вообще считала бесполезной. Что делала Маргарита между приготовлениями пищи, остальным было неизвестно, так как дома никто не сидел. Позавтракав или пообедав, девушки и юноши уходили в отсеки на исследования, а Маргарита оставалась, ворча, что теперь ей за всеми грязь убирать. То есть загрузить посуду в посудомоечную машину и включить робота-полотера. Вручную ей оставалось только протереть столы. Но она все равно продолжала жаловаться, что работает совсем без выходных.
Марине с Ириной надоело слушать жалобы, и они решили, что по выходным будут готовить сами, но Маргарита воспротивилась.
– Я вас в свое кафе готовить не пущу! – заявила она. – Хотите готовить сами – ищите другое место! А я за вами прибирать не собираюсь!
Девушки не стали спорить, и нашли другое кафе, благо эти заведения в городе были на каждом шагу. Кафе, которое выбрали Ирина и Марина, было недалеко от их дома. Оно оказалось полностью автоматизированным, хотя выбор блюд там был весьма ограниченным. Все, что требовалось – составить меню, загрузить в автомат определенное количество продуктов, и подождать от тридцати минут до часа. Это всех вполне устраивало, и кафе менять не стали, а название у него было подходящее – «Бистро».
Если субботы экипаж, кроме Маргариты, посвящал работе, то по воскресеньям отдыхали все, понимая, что совсем без отдыха нельзя.
Для отдыха к услугам экипажа был парк развлечений и спорта. Здесь находились большой и маленький кинозалы, библиотека, голографический зоопарк, голографический театр, аттракционы, бассейн, спортзалы и стадион.
Большой кинозал был слишком велик для семи человек, маленький же – рассчитан человек на двадцать, поэтому оказался более подходящим, а смотреть старинные фильмы было даже интересно. Голографический театр так же пришелся экипажу по вкусу, в нем создавалось стопроцентное ощущение настоящего спектакля, хотя актеры были незнакомые.
В библиотеке было много книг, бумажных и цифровых, но все они так же устарели на триста лет. Хотя их всё же можно было читать.
В спортивных залах и на стадионе можно было найти снаряды и места для любого вида спорта, кроме видов, в которых используются животные, и ребята почти каждое воскресенье устраивали какие-нибудь соревнования или показательные выступления. В парке был даже велотрек, и велосипеды на любой вкус. Велотрек ребята почти не использовали, предпочитая кататься по дорожкам в парке или по улицам городка. Кстати, никакого другого транспорта в городе не было, да он был и не нужен. Все улицы можно было обойти пешком за пару часов, прогулочным шагом.
На аттракционы они сходили только один раз, но никому не понравилось: кататься на каруселях, качелях и американских горках весело, только когда вокруг толпа народу, все едят мороженое и сахарную вату, звучит музыка и детский смех. А когда вокруг пустынно, складывалось впечатление постапокалипсиса.
Больше всего экипаж любил отдыхать у бассейна, который был оформлен иллюзиями, как небольшая морская бухта с песчаным берегом и пальмами. Невысокую волну, лижущую песчаный пляж, и легкий бриз создавали вентиляторы, скрытые иллюзией горизонта. Лежа на белом песке и загорая под иллюзорным солнцем, которое заменяли лампы, имитирующие солнечный спектр, можно было представить, что находишься на Земле. Может быть, поэтому ребята и любили отдыхать именно здесь.
Маргарита редко ходила со всей компанией, и только тогда, когда в ней был Лёшка. А чаще она просто шла туда же, куда и все, но одна, и располагалась чуть поодаль.
*
Однажды Лёшка возвращался с дежурства в командном отсеке. Время было позднее, и в жилом отсеке горело ночное освещение. Создавалась полная иллюзия ночного городка. Улицы освещались старинными электрическими фонарями, висевшими на столбах, а в вышине сияли звезды земного неба. Лёшке захотелось прогуляться, и он сделал крюк по той части города, в которой они почти не бывали днем. Эта часть города была особенно плотно заселена бывшими членами экипажа «Звездного странника», и сейчас, ночью, ему казалось, что город всё еще полон спящих людей. Странное это было чувство...
И вдруг он увидел свет в окне второго этажа в одном из домов. Ему даже показалось, что в окне мелькнула тень.
Удивленный и заинтригованный, он зашел в дом, поднялся по лестнице на второй этаж, толкнул дверь квартиры...
И на пороге нос к носу столкнулся с Маргаритой.
Она испуганно вскрикнула, отшатнувшись, но узнала Лёшку и спросила:
– Ты??!
– А ты кого хотела увидеть? Привидение? – усмехнулся Лёшка, и, не дожидаясь ответа, спросил: – Ты что в чужой квартире делала?
– Так ведь тут всё равно не живет никто. Вот я и... исследую. Вы же исследуете всякие там отсеки. Мы же исследовательский экипаж, или как?..
– Марго, всё равно нехорошо рыться в чужих вещах. Что ты хочешь тут найти?
– Не знаю, что-нибудь интересное. Сидеть все время дома скучно. А здесь даже замков на входных дверях нет. Заходи в любую квартиру и бери, что найдешь. Ведь то, что здесь осталось от прежних хозяев, им уже точно не нужно...
– Ну, и нашла что-нибудь?
– Нашла, – с вызовом сказала Маргарита. – Серёжки и колечко. Красивые... Дневник одного из членов экипажа.
– И молчала? – возмутился Лёшка. – Покажи!
– Что, прямо сейчас? – удивилась Маргарита.
– Конечно.
– Ну, пойдем, – улыбнулась она.
Они вышли из чужой квартиры.
– Маргарита, я понимаю твое любопытство, – сказал Лёшка по дороге. – Возможно, нам даже стоит обследовать квартиры, в которых жил бывший экипаж корабля. Но почему ты это делаешь тайком, ночью?
– Да я обычно днем, когда все на работе, – призналась Маргарита. – А сегодня мне не спалось, вот я и пошла... Ты ведь никому не скажешь, что я по чужим квартирам брожу?
– Ладно, не скажу, – согласился Лёшка. – Лучше ты сама внеси предложение обследовать их. Уверен, это дело поручат тебе, потому что всем остальным некогда заниматься исследованиями жилого сектора. Только... я тебя прошу, не заходи в квартиру номер восемь в доме номер двенадцать на улице Космонавтов.
– Почему? – удивилась Маргарита.
– Это квартира Маши Филатьевой, – пояснил Лёшка.
– А откуда ты ее адрес знаешь? – ревниво прищурилась Маргарита.
– Из адресной книги в корабельном компьютере, – ответил Лёшка.
– А если зайду? – с усмешкой спросила Маргарита.
– Марго, это неприлично. Тебе, например, было бы приятно, если бы ты вошла в свою квартиру и увидела, что там кто-то чужой шарился? – ответил Лёшка.
– Так она же в анабиозе, и неизвестно, проснется ли, – сказала Маргарита.
– В любом случае, мы не должны нарушать границ ее частной собственности, – ответил Лёшка. – Надеюсь, ты понимаешь, Маргарита, и не станешь делать глупостей. Если ты сделаешь это, я перестану тебя уважать.
– Да не пойду я в квартиру твоей Маши, – проворчала она. – Что, других в городе, что ли, мало?
Они подошли к дому Маргариты, вошли в ее квартиру.
– Ну, показывай, что нашла.
– А, может, сначала чаю?
– Спасибо, нет. Спать хочется. Ну, где дневник?
Маргарита прошла в комнату, открыла ящик письменного стола, достала тетрадь и протянула Лёшке. Он увидел, что тетрадь довольно толстая, и спросил:
– Можно, я ее домой возьму ненадолго? Утром отдам.
– Да хоть совсем забери, мне не жалко, – ответила Маргарита. – Там по-французски написано, а мы в школе английский изучали.
– Спасибо, Маргарита, – Лёшка нисколько не расстроился, узнав про французский. Он изучал французский самостоятельно, так как этот язык ему нравился. Бегло говорить не научился, но перевести текст был в состоянии. К тому же в его распоряжении были различные автопереводчики из компьютерной сети звездолета.
Конечно, спать он не лег, а принялся читать дневник.
Он принадлежал члену экипажа, из второго поколения обитателей корабля, так же, как Маша. Экипаж был интернациональный, общались на английском, но каждый считал своим долгом знать родной язык. Поль Романов был сыном русского и француженки, поэтому и писал свой дневник на французском.
Он писал о жизни на корабле, о своих друзьях, об учебе и работе. Среди друзей и подруг Поля была Маша Филатьева. Оба перед аварией учились в десятом классе и параллельно астронавигации. Кроме этого у них была и работа – то ли для души, то ли чтобы занять свободное время.
«Прямо, как у нас», – с удивлением подумал Лёшка.
Поль трудился «на плантации», как он шутливо называл оранжерею. А Маша – в лаборатории, занимавшейся изучением анабиоза. Теперь Лёшке стало понятно, почему девушка рискнула остаться в корабле в анабиозной ванне. Продолжив читать дневник, он нашел подтверждение этому предположению.
«Маша убеждает всех, что в анабиозных ваннах безопасно, – писал Поль. – Что они практически готовы, и в них можно переждать опасный период. Но ей никто не верит, даже те, кто вместе с ней работают. Я бы остался с Машей, но не могу, у меня родители и сестра, а у нее никого, ее родители год назад погибли».
«Завтра старт. Разведкатера загружены. В нескольких световых годах отсюда есть звезда с планетной системой, предположительно там есть планета, имеющая кислородную атмосферу. Надеюсь, мы сможем долететь до нее. Сегодня еще раз пытался уговорить Машу лететь. В ответ она заперлась в лаборатории, и даже мне не открыла. Капитан сказал, что не собирается ломать дверь из-за одной вздорной девчонки».
«Утром дверь в лабораторию оказалась открыта, но Маша уже лежала в анабиозной ванне. Чтобы извлечь ее оттуда живой, нужно не меньше двух недель, а мы не можем ждать так долго. Капитан принял решение оставить ее на корабле. Прощай, Маша...»
Это была последняя запись. Лёшка читал дневник до утра, а утром в кафе показал его остальным и рассказал, что узнал.
– А где ты взял дневник? – поинтересовалась Ирина. – Ты что, по чужим квартирам шастаешь?
Лёшка быстро взглянул на Маргариту. Она не смотрела на него, сосредоточенно помешивая что-то в кастрюле на плите, но выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Он сам обещал не говорить никому, что это она ходит по чужим квартирам.
– Да я сегодня шел с дежурства ночью, и мне почудилось, что в одной из квартир свет мелькнул, – сказал Лёшка. – Ну, я и вошел. Оказалось, действительно почудилось. А тетрадка на столике в прихожей лежала, вот я ее и взял. Кстати, обследовать квартиры экипажа не мешало бы, вдруг еще что-нибудь интересное найдем.
– Пожалуй, ты прав, – немного подумав, сказал Тим. – Но согласись, когда нам еще и квартирами заниматься?
– Я могу заняться, – подала голос Маргарита, не поднимая глаз от кастрюли.
– Ты очень поможешь, если возьмешь на себя это дело, – обрадовано согласился Тим. – О результатах будешь докладывать раз в неделю, на общем собрании.
– Хорошо, – кивнула Маргарита и снова занялась своим варевом.
*
Общие собрания проходили раз в неделю в отсеке управления, члены экипажа отчитывались, что сделано за неделю.
– Сегодня мы собрали первый урожай огурцов, – радостно сообщила Марина. – Сдали Маргарите.
Редиску, зеленый лук, укроп и петрушку Ирина и Марина поставляли в кафе регулярно. Вот, теперь и огурцы появились. Очередь была за помидорами, кабачками и тыквой.
– О, значит, на обед у нас салат из свежих огурцов? – улыбнулся Тимур.
– Да, – коротко кивнула Маргарита.
– Сегодня проснулась кошка, – сообщила Марина. – Мы с Иришкой пришли в медотсек, а она на нас смотрит. Мы ее выпустили из ванны, покормили, но покидать отсек она отказалась.
– Так это что, кошка, а не кот? – удивился Сёмка.
– Да, это оказалась кошка, такая хорошенькая, – кивнули Ирина. – У нее, оказывается, лапки беленькие, подбородок, усы, и манишка. Можно назвать ее Пушинкой.
– Наверное, у нее уже есть имя, – возразил Лёшка, и добавил: – Вот Маша проснется, и скажет нам, как ее зовут. Кстати, как она? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал не слишком заинтересованно.
– Девушка в анабиозной ванне жива, – сообщила Ирина. – Она дышит, организм полностью восстановил свои функции. Но она не просыпается.
– Летаргический сон? – предположил Сёмка.
– Возможно, – ответила Марина. – Мы пока не знаем, как вывести ее из этого состояния. Но думаем, она может проснуться в любой момент.
– Маргарита, а как у тебя дела? – спросил Тимур.
– Я обследовала еще пять квартир экипажа. Ничего интересного пока не нашла. Боюсь, не успею обследовать их все, если у меня не будет помощника. Я думаю, Лёшка мог бы иногда...
– Можешь не торопиться, – прервал Маргариту Серёжка. – Поблизости по-прежнему нет никаких звездолетов.
– Но еще на прошлом собрании вы говорили, что что-то заметили! – возмутилась Маргарита.
– Да, – согласился Тимур. – Думали, что заметили. Но ошиблись. Это был не звездолет, а радиоактивный астероид.
– Я знаю, почему никто не слышит наш сигнал, – добавил Серёжка.
– Почему? – спросила Ирина.
– Дело в том, что обычный радиосигнал не воспринимается звездолетами, находящимися в гипере. Они пролетают мимо нас так быстро, что их приборы просто не успевают зафиксировать его.
– Значит, нас никто не услышит? – спросила Марина.
– Ну почему никто? Есть вероятность, что какой-нибудь корабль выйдет из гипера в пределах слышимости, – ответил Тим.
– Но она так мала, что практически стремится к нулю, – добавил Лёшка.
Маргарита заплакала.
– Я же предупреждал, не надо говорить об этом, – сказал Сёмка, и попытался успокоить Маргариту, обняв ее за плечи. Девушка раздраженно высвободилась и, рыдая, убежала из отсека.
Тим взглянул на Лёшку. Тот вздохнул и пошел за Маргаритой.
– Скрывать нет смысла, – сказал Тимур. – Марго и так каждый день не по одному разу спрашивает, когда мы домой полетим. Надоело отговорки искать.
– Мы здесь только три месяца, – сказала Ирина. – А нам понадобится не меньше года, чтобы полностью изучить корабль.
– Спасибо, Ириша, что пытаешься нас утешить, – Тим улыбнулся. – Лучше утешь Маргариту.
– Как, если она с нами почти не разговаривает, – усмехнулась Марина.
– Так найдите к ней подход. Ее истерики мне не нравятся, а Лёшке не нравятся еще больше.
В отсек вошел Лёшка. Один. Выражение лица у него было очень недовольное.
– Где Маргарита? – спросил Тимур, в его голосе слышалось беспокойство.
– Сейчас придет, – ответил Лёшка и добавил: – Она грозилась утопиться в море. Мне пришлось пообещать, что я что-нибудь придумаю, чтобы вернуться на Землю не позднее, чем через год. И еще пришлось пообещать, что буду иногда помогать ей в исследовании квартир.
Маргарита вошла и села на диван. Вид у нее был обиженный и довольный одновременно.
– У меня есть предложение, – сказал Серёжка. – Нам нужно найти или синтезировать горючее для спасательной капсулы.
Маргарита работала только в своем кафе, даже учиться ее с трудом удалось уговорить. И она всё время ворчала, что трудится, как пчелка, без выходных с раннего утра и до позднего вечера, хотя приготовление пищи в кафе не было ни длительным, ни тяжелым: почти все операции были автоматизированы. На завтрак у нее уходило полчаса, на обед – часа полтора, и час на ужин. А учебу, устаревшую на триста лет, вообще считала бесполезной. Что делала Маргарита между приготовлениями пищи, остальным было неизвестно, так как дома никто не сидел. Позавтракав или пообедав, девушки и юноши уходили в отсеки на исследования, а Маргарита оставалась, ворча, что теперь ей за всеми грязь убирать. То есть загрузить посуду в посудомоечную машину и включить робота-полотера. Вручную ей оставалось только протереть столы. Но она все равно продолжала жаловаться, что работает совсем без выходных.
Марине с Ириной надоело слушать жалобы, и они решили, что по выходным будут готовить сами, но Маргарита воспротивилась.
– Я вас в свое кафе готовить не пущу! – заявила она. – Хотите готовить сами – ищите другое место! А я за вами прибирать не собираюсь!
Девушки не стали спорить, и нашли другое кафе, благо эти заведения в городе были на каждом шагу. Кафе, которое выбрали Ирина и Марина, было недалеко от их дома. Оно оказалось полностью автоматизированным, хотя выбор блюд там был весьма ограниченным. Все, что требовалось – составить меню, загрузить в автомат определенное количество продуктов, и подождать от тридцати минут до часа. Это всех вполне устраивало, и кафе менять не стали, а название у него было подходящее – «Бистро».
Если субботы экипаж, кроме Маргариты, посвящал работе, то по воскресеньям отдыхали все, понимая, что совсем без отдыха нельзя.
Для отдыха к услугам экипажа был парк развлечений и спорта. Здесь находились большой и маленький кинозалы, библиотека, голографический зоопарк, голографический театр, аттракционы, бассейн, спортзалы и стадион.
Большой кинозал был слишком велик для семи человек, маленький же – рассчитан человек на двадцать, поэтому оказался более подходящим, а смотреть старинные фильмы было даже интересно. Голографический театр так же пришелся экипажу по вкусу, в нем создавалось стопроцентное ощущение настоящего спектакля, хотя актеры были незнакомые.
В библиотеке было много книг, бумажных и цифровых, но все они так же устарели на триста лет. Хотя их всё же можно было читать.
В спортивных залах и на стадионе можно было найти снаряды и места для любого вида спорта, кроме видов, в которых используются животные, и ребята почти каждое воскресенье устраивали какие-нибудь соревнования или показательные выступления. В парке был даже велотрек, и велосипеды на любой вкус. Велотрек ребята почти не использовали, предпочитая кататься по дорожкам в парке или по улицам городка. Кстати, никакого другого транспорта в городе не было, да он был и не нужен. Все улицы можно было обойти пешком за пару часов, прогулочным шагом.
На аттракционы они сходили только один раз, но никому не понравилось: кататься на каруселях, качелях и американских горках весело, только когда вокруг толпа народу, все едят мороженое и сахарную вату, звучит музыка и детский смех. А когда вокруг пустынно, складывалось впечатление постапокалипсиса.
Больше всего экипаж любил отдыхать у бассейна, который был оформлен иллюзиями, как небольшая морская бухта с песчаным берегом и пальмами. Невысокую волну, лижущую песчаный пляж, и легкий бриз создавали вентиляторы, скрытые иллюзией горизонта. Лежа на белом песке и загорая под иллюзорным солнцем, которое заменяли лампы, имитирующие солнечный спектр, можно было представить, что находишься на Земле. Может быть, поэтому ребята и любили отдыхать именно здесь.
Маргарита редко ходила со всей компанией, и только тогда, когда в ней был Лёшка. А чаще она просто шла туда же, куда и все, но одна, и располагалась чуть поодаль.
*
Однажды Лёшка возвращался с дежурства в командном отсеке. Время было позднее, и в жилом отсеке горело ночное освещение. Создавалась полная иллюзия ночного городка. Улицы освещались старинными электрическими фонарями, висевшими на столбах, а в вышине сияли звезды земного неба. Лёшке захотелось прогуляться, и он сделал крюк по той части города, в которой они почти не бывали днем. Эта часть города была особенно плотно заселена бывшими членами экипажа «Звездного странника», и сейчас, ночью, ему казалось, что город всё еще полон спящих людей. Странное это было чувство...
И вдруг он увидел свет в окне второго этажа в одном из домов. Ему даже показалось, что в окне мелькнула тень.
Удивленный и заинтригованный, он зашел в дом, поднялся по лестнице на второй этаж, толкнул дверь квартиры...
И на пороге нос к носу столкнулся с Маргаритой.
Она испуганно вскрикнула, отшатнувшись, но узнала Лёшку и спросила:
– Ты??!
– А ты кого хотела увидеть? Привидение? – усмехнулся Лёшка, и, не дожидаясь ответа, спросил: – Ты что в чужой квартире делала?
– Так ведь тут всё равно не живет никто. Вот я и... исследую. Вы же исследуете всякие там отсеки. Мы же исследовательский экипаж, или как?..
– Марго, всё равно нехорошо рыться в чужих вещах. Что ты хочешь тут найти?
– Не знаю, что-нибудь интересное. Сидеть все время дома скучно. А здесь даже замков на входных дверях нет. Заходи в любую квартиру и бери, что найдешь. Ведь то, что здесь осталось от прежних хозяев, им уже точно не нужно...
– Ну, и нашла что-нибудь?
– Нашла, – с вызовом сказала Маргарита. – Серёжки и колечко. Красивые... Дневник одного из членов экипажа.
– И молчала? – возмутился Лёшка. – Покажи!
– Что, прямо сейчас? – удивилась Маргарита.
– Конечно.
– Ну, пойдем, – улыбнулась она.
Они вышли из чужой квартиры.
– Маргарита, я понимаю твое любопытство, – сказал Лёшка по дороге. – Возможно, нам даже стоит обследовать квартиры, в которых жил бывший экипаж корабля. Но почему ты это делаешь тайком, ночью?
– Да я обычно днем, когда все на работе, – призналась Маргарита. – А сегодня мне не спалось, вот я и пошла... Ты ведь никому не скажешь, что я по чужим квартирам брожу?
– Ладно, не скажу, – согласился Лёшка. – Лучше ты сама внеси предложение обследовать их. Уверен, это дело поручат тебе, потому что всем остальным некогда заниматься исследованиями жилого сектора. Только... я тебя прошу, не заходи в квартиру номер восемь в доме номер двенадцать на улице Космонавтов.
– Почему? – удивилась Маргарита.
– Это квартира Маши Филатьевой, – пояснил Лёшка.
– А откуда ты ее адрес знаешь? – ревниво прищурилась Маргарита.
– Из адресной книги в корабельном компьютере, – ответил Лёшка.
– А если зайду? – с усмешкой спросила Маргарита.
– Марго, это неприлично. Тебе, например, было бы приятно, если бы ты вошла в свою квартиру и увидела, что там кто-то чужой шарился? – ответил Лёшка.
– Так она же в анабиозе, и неизвестно, проснется ли, – сказала Маргарита.
– В любом случае, мы не должны нарушать границ ее частной собственности, – ответил Лёшка. – Надеюсь, ты понимаешь, Маргарита, и не станешь делать глупостей. Если ты сделаешь это, я перестану тебя уважать.
– Да не пойду я в квартиру твоей Маши, – проворчала она. – Что, других в городе, что ли, мало?
Они подошли к дому Маргариты, вошли в ее квартиру.
– Ну, показывай, что нашла.
– А, может, сначала чаю?
– Спасибо, нет. Спать хочется. Ну, где дневник?
Маргарита прошла в комнату, открыла ящик письменного стола, достала тетрадь и протянула Лёшке. Он увидел, что тетрадь довольно толстая, и спросил:
– Можно, я ее домой возьму ненадолго? Утром отдам.
– Да хоть совсем забери, мне не жалко, – ответила Маргарита. – Там по-французски написано, а мы в школе английский изучали.
– Спасибо, Маргарита, – Лёшка нисколько не расстроился, узнав про французский. Он изучал французский самостоятельно, так как этот язык ему нравился. Бегло говорить не научился, но перевести текст был в состоянии. К тому же в его распоряжении были различные автопереводчики из компьютерной сети звездолета.
Конечно, спать он не лег, а принялся читать дневник.
Он принадлежал члену экипажа, из второго поколения обитателей корабля, так же, как Маша. Экипаж был интернациональный, общались на английском, но каждый считал своим долгом знать родной язык. Поль Романов был сыном русского и француженки, поэтому и писал свой дневник на французском.
Он писал о жизни на корабле, о своих друзьях, об учебе и работе. Среди друзей и подруг Поля была Маша Филатьева. Оба перед аварией учились в десятом классе и параллельно астронавигации. Кроме этого у них была и работа – то ли для души, то ли чтобы занять свободное время.
«Прямо, как у нас», – с удивлением подумал Лёшка.
Поль трудился «на плантации», как он шутливо называл оранжерею. А Маша – в лаборатории, занимавшейся изучением анабиоза. Теперь Лёшке стало понятно, почему девушка рискнула остаться в корабле в анабиозной ванне. Продолжив читать дневник, он нашел подтверждение этому предположению.
«Маша убеждает всех, что в анабиозных ваннах безопасно, – писал Поль. – Что они практически готовы, и в них можно переждать опасный период. Но ей никто не верит, даже те, кто вместе с ней работают. Я бы остался с Машей, но не могу, у меня родители и сестра, а у нее никого, ее родители год назад погибли».
«Завтра старт. Разведкатера загружены. В нескольких световых годах отсюда есть звезда с планетной системой, предположительно там есть планета, имеющая кислородную атмосферу. Надеюсь, мы сможем долететь до нее. Сегодня еще раз пытался уговорить Машу лететь. В ответ она заперлась в лаборатории, и даже мне не открыла. Капитан сказал, что не собирается ломать дверь из-за одной вздорной девчонки».
«Утром дверь в лабораторию оказалась открыта, но Маша уже лежала в анабиозной ванне. Чтобы извлечь ее оттуда живой, нужно не меньше двух недель, а мы не можем ждать так долго. Капитан принял решение оставить ее на корабле. Прощай, Маша...»
Это была последняя запись. Лёшка читал дневник до утра, а утром в кафе показал его остальным и рассказал, что узнал.
– А где ты взял дневник? – поинтересовалась Ирина. – Ты что, по чужим квартирам шастаешь?
Лёшка быстро взглянул на Маргариту. Она не смотрела на него, сосредоточенно помешивая что-то в кастрюле на плите, но выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Он сам обещал не говорить никому, что это она ходит по чужим квартирам.
– Да я сегодня шел с дежурства ночью, и мне почудилось, что в одной из квартир свет мелькнул, – сказал Лёшка. – Ну, я и вошел. Оказалось, действительно почудилось. А тетрадка на столике в прихожей лежала, вот я ее и взял. Кстати, обследовать квартиры экипажа не мешало бы, вдруг еще что-нибудь интересное найдем.
– Пожалуй, ты прав, – немного подумав, сказал Тим. – Но согласись, когда нам еще и квартирами заниматься?
– Я могу заняться, – подала голос Маргарита, не поднимая глаз от кастрюли.
– Ты очень поможешь, если возьмешь на себя это дело, – обрадовано согласился Тим. – О результатах будешь докладывать раз в неделю, на общем собрании.
– Хорошо, – кивнула Маргарита и снова занялась своим варевом.
*
Общие собрания проходили раз в неделю в отсеке управления, члены экипажа отчитывались, что сделано за неделю.
– Сегодня мы собрали первый урожай огурцов, – радостно сообщила Марина. – Сдали Маргарите.
Редиску, зеленый лук, укроп и петрушку Ирина и Марина поставляли в кафе регулярно. Вот, теперь и огурцы появились. Очередь была за помидорами, кабачками и тыквой.
– О, значит, на обед у нас салат из свежих огурцов? – улыбнулся Тимур.
– Да, – коротко кивнула Маргарита.
– Сегодня проснулась кошка, – сообщила Марина. – Мы с Иришкой пришли в медотсек, а она на нас смотрит. Мы ее выпустили из ванны, покормили, но покидать отсек она отказалась.
– Так это что, кошка, а не кот? – удивился Сёмка.
– Да, это оказалась кошка, такая хорошенькая, – кивнули Ирина. – У нее, оказывается, лапки беленькие, подбородок, усы, и манишка. Можно назвать ее Пушинкой.
– Наверное, у нее уже есть имя, – возразил Лёшка, и добавил: – Вот Маша проснется, и скажет нам, как ее зовут. Кстати, как она? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал не слишком заинтересованно.
– Девушка в анабиозной ванне жива, – сообщила Ирина. – Она дышит, организм полностью восстановил свои функции. Но она не просыпается.
– Летаргический сон? – предположил Сёмка.
– Возможно, – ответила Марина. – Мы пока не знаем, как вывести ее из этого состояния. Но думаем, она может проснуться в любой момент.
– Маргарита, а как у тебя дела? – спросил Тимур.
– Я обследовала еще пять квартир экипажа. Ничего интересного пока не нашла. Боюсь, не успею обследовать их все, если у меня не будет помощника. Я думаю, Лёшка мог бы иногда...
– Можешь не торопиться, – прервал Маргариту Серёжка. – Поблизости по-прежнему нет никаких звездолетов.
– Но еще на прошлом собрании вы говорили, что что-то заметили! – возмутилась Маргарита.
– Да, – согласился Тимур. – Думали, что заметили. Но ошиблись. Это был не звездолет, а радиоактивный астероид.
– Я знаю, почему никто не слышит наш сигнал, – добавил Серёжка.
– Почему? – спросила Ирина.
– Дело в том, что обычный радиосигнал не воспринимается звездолетами, находящимися в гипере. Они пролетают мимо нас так быстро, что их приборы просто не успевают зафиксировать его.
– Значит, нас никто не услышит? – спросила Марина.
– Ну почему никто? Есть вероятность, что какой-нибудь корабль выйдет из гипера в пределах слышимости, – ответил Тим.
– Но она так мала, что практически стремится к нулю, – добавил Лёшка.
Маргарита заплакала.
– Я же предупреждал, не надо говорить об этом, – сказал Сёмка, и попытался успокоить Маргариту, обняв ее за плечи. Девушка раздраженно высвободилась и, рыдая, убежала из отсека.
Тим взглянул на Лёшку. Тот вздохнул и пошел за Маргаритой.
– Скрывать нет смысла, – сказал Тимур. – Марго и так каждый день не по одному разу спрашивает, когда мы домой полетим. Надоело отговорки искать.
– Мы здесь только три месяца, – сказала Ирина. – А нам понадобится не меньше года, чтобы полностью изучить корабль.
– Спасибо, Ириша, что пытаешься нас утешить, – Тим улыбнулся. – Лучше утешь Маргариту.
– Как, если она с нами почти не разговаривает, – усмехнулась Марина.
– Так найдите к ней подход. Ее истерики мне не нравятся, а Лёшке не нравятся еще больше.
В отсек вошел Лёшка. Один. Выражение лица у него было очень недовольное.
– Где Маргарита? – спросил Тимур, в его голосе слышалось беспокойство.
– Сейчас придет, – ответил Лёшка и добавил: – Она грозилась утопиться в море. Мне пришлось пообещать, что я что-нибудь придумаю, чтобы вернуться на Землю не позднее, чем через год. И еще пришлось пообещать, что буду иногда помогать ей в исследовании квартир.
Маргарита вошла и села на диван. Вид у нее был обиженный и довольный одновременно.
– У меня есть предложение, – сказал Серёжка. – Нам нужно найти или синтезировать горючее для спасательной капсулы.
