Сначала Ник очень обрадовался – получилось! И теперь он может идти куда угодно. Но вот что странно... прабабушка жила в старом деревянном доме на окраине большого города, на улице, похожей на деревню, и напротив ее дома стоял такой же старый деревянный дом. А сейчас его не было. Только деревья, будто мальчик оказался в лесу.
Он обернулся, и увидел, что дом прабабушки тоже исчез. Исчезли все дома на улице, да и улицы как таковой не стало.
Ник на самом деле находился в лесу. Вместо деревенской улицы он стоял на лесной дороге, а вокруг возвышались вековые ели. Он решил, что сам не заметил, как заснул, и перемещение из дома в лес ему приснилось. Ну, конечно, приснилось, а как же иначе, не мог же он на самом деле куда-то переместиться сквозь стену. Ник ущипнул себя, почувствовал боль, и понял, что не спит.
Тогда как же у него это получилось? Ему стало страшно. Захотелось закрыть глаза и снова оказаться в комнате прабабушкиного дома, пусть и взаперти.
Ник зажмурился как можно крепче, и представил себя в комнате, в которой находился минуту назад. А когда открыл глаза, понял, что по-прежнему находится в лесу. Он даже заплакал было, но понял, что это бесполезно, и просто пошел по дороге. Ведь если есть дорога, она куда-нибудь да приведёт.
Шел он долго, а лес не кончался. Как будто ничего больше, кроме этого леса, на Земле и нет. День постепенно перешел в вечер, и Нику становилось всё страшнее. Раньше он никогда не ночевал в лесу, он даже никогда такого леса не видел, разве что издалека, из окна прабабушкиного дома. Ходить в лес Инес и Нику строго запрещали. А вдруг тут дикие звери? Волки или медведи? Страх заставил его идти быстрее, забыв про усталость и голод.
Ник шел и думал о том, что же произошло.
Может, кто-то подшутил над ним? Пока он спал, вынес его из дома и оставил в лесу. Но кому понадобилось так шутить? Прабабушка такая старенькая, что уже несколько лет не выходит из своей комнаты. О том, что ее ваза разбита, она даже не знает. И ее внучке – маминой троюродной сестре, что ухаживает за старушкой, незачем так поступать, ведь родители заплатили за вазу, на взгляд Ника, гораздо больше, чем та стоила. А кроме прабабушки и ее внучки он ни с кем в этом городе не знаком.
В конце концов, дорога вывела Ника из леса, когда солнце уже село, и было почти совсем темно. Мальчик надеялся, что выйдя из леса, он увидит огни города. Но надежды не оправдались. Он не увидел ни единого огонька. Пришлось остановиться и лечь прямо в траве у дороги, благо ночь была теплая.
Ник так устал, что забыл про страх и заснул, как только его голова коснулась земли.
А проснулся с рассветом, и несколько мгновений не мог понять, почему лежит на траве, а не в своей постели. Но сразу вспомнил, что произошло вчера, как только почувствовал, что очень голоден. Так голоден, что больше не сможет сделать ни одного шага. Ник повернулся на бок и решил, что никуда больше не пойдет, а умрет прямо здесь.
И вдруг увидел перед самым носом крупную ягоду земляники, а дальше еще, и еще. Обочина дороги, на которой он лежал, была вся красная от спелых ягод. И, чтобы их есть, даже не надо никуда идти.
Ник наелся до отвала, и еще набрал с собой, скрутив из большого листа репейника кулёк. Теперь он готов был идти дальше. Если вчера вечером ему казалось, что он остался единственным человеком на всем белом свете, сегодня он был намерен найти хоть каких-нибудь людей и выяснить, каким образом и, главное, где он оказался. Потому что сам он устал ломать над этим голову. А когда он это выяснить, вернется домой.
– Вот так я оказался в этом мире, – закончил рассказ Ник. – Теперь мне, кажется, пора уходить, иначе ты не выспишься, и будешь завтра плохо танцевать. Спокойной ночи.
Он встал и начал натягивать дубленку.
– Но ты рассказал не всё, – запротестовала я. – Остановился на самом интересном месте!
– Потом дорасскажу, – ответил он. – Пока!
И шагнул к стене.
Я смотрела во все глаза, боясь моргнуть и пропустить момент, когда Ник будет проходить сквозь стену. А он все стоял в комнате. Я не выдержала и моргнула. И в этот момент он просто исчез.
Мы не договорились о следующей встрече, и я подумала, что Ник так же придет ко мне следующей ночью сквозь стену. Очень хотелось узнать, как же он жил все эти шесть лет, как живет сейчас, и что толкнуло его на путь воровства. И, кстати, на какие средства он живет? Судя по рассказу Тамиры, он брал так мало, что никто даже не думал жаловаться властям. И почему вчера днем не пришел на свидание, так и не рассказал.
Но мы встретились раньше, днем, когда я решила пройтись по магазинам и купить аксессуары к платью – красивый ремешок и какое-нибудь украшение. Я снова была в том прикиде, в котором меня не узнавали, но Ник узнал.
– Привет!
– Привет, Ник, – обрадовалась я. – Если не торопишься, пойдем, где-нибудь посидим?
– Пойдем, – согласился он. – Я знаю одно хорошее место.
Ник привел меня в небольшой трактирчик на узкой улице, где не было ни магазинов, ни лавок. В помещении были отдельные небольшие каморки со столиками, и нам никто не мешал разговаривать. Ник заказал чай и пирожки с мясом, сказал, лучшие в городе. А потом засыпал меня вопросами о нашем мире, в основном о том, как за шесть лет продвинулись компьютерные технологии. Я рассказала, что знала.
А Ник рассказал, что встретил на равнине летний караван, но они его с собой не взяли, только накормили и довезли до ближайшего села. А что Ник мог делать в селе? Ничего! Он уже понял, что оказался в каком-то другом мире, хотя долго отказывался в это верить. Он просил караванщиков отвезти его в тот город, где жила его прабабушка, говорил название, но они отвечали, что такого города не существует. В селе Ник тоже просил хотя бы показать туда дорогу, но люди решили, что он просто сумасшедший, и отправили его в ближайший город, в дом призрения для душевнобольных. Ночью он сбежал из фургона, в котором его везли, снова прошел через стенку, и снова оказался в лесу. Провел там три дня, питался только ягодами, и снова думал, что жизнь скоро закончится, потому что на одних ягодах долго не протянешь.
В лесу его и нашла группа разбойников, грабившая караваны, и приютила у себя. Наученный горьким опытом, Ник уже не спрашивал у них, как добраться до города его прабабушки, а просто сказал, что остался сиротой, и ушел из своей деревни, потому что никому там не нужен.
Жили лесные разбойники в землянках в глубине леса, совершали набеги на караваны. Внезапно выбегали на дорогу, нападали на один из фургонов, хватали то, что успевали, и убегали, скрываясь в густых зарослях. Это надо было делать очень быстро, потому что охрана и караванные волшебники не дремали.
Далеко не всегда набеги были удачными, поэтому разбойники жили не слишком богато. Найденыша в набеги они не брали, но понемногу начали учить воровскому искусству. Ник был благодарен им, за то, что не бросили его одного в лесу, и делились с ним пищей и кровом. Чтобы отблагодарить их, Ник тайком стал убегать за ними, и, пока его старшие товарищи грабили один из фургонов, под шумок пробирался в другой, и брал немного, но в основном ценные вещи. Ну, и караванщикам хотелось насолить, за то, что не взяли к себе.
Это, видно, только мне так повезло.
Скрывать магический дар долго Нику не удалось. Старшие узнали, пришли в восторг и стали брать его с собой в каждый набег. И требовали воровать всё больше и больше, а сами только отвлекали караванщиков, чтобы Нику не мешали.
– Мне такая жизнь совсем не нравилась, и я решил с ней покончить, – Ник грустно вздохнул. – Жаль их, конечно, разбойники же меня спасли. Но я не мог продолжать так жить, и однажды за три дня перед проходом каравана по нашему лесу предупредил стражей порядка. Они устроили засаду и повязали всех, кроме меня.
– Ну, наверное, ты поступил правильно, – сказала я. – А что стало с разбойниками? Их казнили?
– Нет, казнят здесь только за убийство. Отправили на острова, куда ссылают всех воров и грабителей, которых удается поймать. Вернуться оттуда невозможно.
– Ведь это ты грабишь караваны в том лесу, где мы собирали клюкву. А не боишься, что и тебя когда-нибудь поймают на воровстве?
– Ворую чисто символически, – улыбнулся Ник. – Чтобы караванщики разносили весть – этот лес занят. Чтобы другие разбойники в нем не поселились.
– Благородно, – ответила я, и вдруг спохватилась: – А как же ты успел за три дня предупредить стражей? До города от того леса мы ехали целую неделю! И твои дружки-разбойнички не заметили твоего отсутствия? А как стражи успели приехать и устроить засаду?
– Я исчез только на пару часов. Могу пройти сквозь стену в одном месте, а выйти в совершенно другом, где захочу. Не сразу получилось, но научился.
– А ты не пробовал таким способом домой вернуться?
– Ты меня совсем дурачком считаешь? – усмехнулся Ник. – Конечно, пробовал. Ничего не вышло.
– Жалко...
А я уже размечталась, что он вернется в наш мир, и меня с собой прихватит. Ну, нет, так нет. Я спросила:
– И ты не пытался вернуться каким-нибудь другим способом?
– Это невозможно. Пришлось смириться, что я здесь навсегда. И тебе тоже придется.
Только я хотела сказать, что может и не придется, но не успела. Ник снова обреченно вздохнул, встал и добавил:
– К сожалению, мне пора. Еще как-нибудь побеседуем.
Я была разочарована. Он сказал это так... почти равнодушно. Словно я не интересую его, как девушка, а только как человек из его мира. Может, это на самом деле так. Тогда зачем он подарил мне розу?
– Но... наш караван завтра утром уходит, – сказала я, вставая следом.
– До завтра еще много времени, – улыбнулся Ник. – А сейчас мне действительно пора.
Мы уже доели пирожки и выпили чай. Пирожки на самом деле были очень вкусные, как у бабушки из русской печи, дома в духовке такие не получались. Ник расплатился, мы вышли из трактира и разошлись в разные стороны. Мне было так грустно, будто я уже рассталась с Ником навсегда. Не хотелось возвращаться в фургон, и я еще погуляла по городу. Купила ремешок и красный матерчатый цветок вместо броши. День был морозный, мне стало холодно, и я пошла домой. Надо же, фургон Свен-Ванов уже считаю своим домом.
Я вернулась как раз к обеду. Арнис был в лавке, Тео сидел за столом, его мать хлопотала у плиты. Когда я вошла, Тамира сразу на меня накинулась:
– Элена! Ну где ты была? Мы тебя обыскались!
– Тетя Тамира, ну куда же я денусь? – пожала я плечами. – Я ходила за покупками, чтобы немного украсить платье для танцев.
– А почему не сказала, куда пошла?
– Вы с дядей Арнисом в лавке заняты были, а Тео заказ относил, – оправдалась я.
Ненавижу это делать! И, собственно, почему я должна кому-то объяснять, где была? Нет, я конечно, благодарна, и всё такое, но я не чья-то собственность!
– Мы волновались, Элена, – сказал Тео.
Моё раздражение сразу сошло на нет. На самом деле, чего я разозлилась? Люди и правда, волновались, я же ушла и пропала на три часа! А здесь мобильных телефонов нет, чтобы спросить у человека, где он находится. Они ведь не знают, что у меня появился знакомый не из числа караванщиков. И сообщать об этом я не собиралась. Начнут выспрашивать, кто, зачем и почему. А вдруг случайно проболтаюсь, что он и есть тот самый вор.
– Простите, я просто любовалась на красивые вещи в магазинах, и забыла о времени, – сказала я.
– Если тебе понадобится что-то купить, скажи Тео, и он сходит с тобой, – посоветовала Тамира.
– Не беспокойтесь, ничего со мной не случится, – сказала я беспечно. Раньше мне не требовался провожатый. Наверное, они думают, что я заблужусь в городе. Наивные! Да я даже в Москве не заблудилась, когда мы туда на экскурсию ездили, еще когда я в школе училась. – Я не потеряюсь.
– Ну, как сказать, – развела руками Тамира. – В городе всегда надо быть начеку. Есть маги, которые умеют наводить морок. Тебе кажется, что ты идешь вперед, а на самом деле – назад, думаешь, что повернула направо, а на самом деле – налево.
– Тетя Тамира, а зачем кому-то наводить на меня этот самый... морок? – усмехнулась я.
– У нас в караване слух прошел, что королева хочет, чтобы ты в городе осталась, – сказала Тамира. – И стала придворной танцовщицей.
– Да, а еще говорят, другой караван хочет тебя перекупить, – добавил Тео.
– То есть как это – перекупить? – возмутилась я. – Я не вещь, я не продаюсь!
– Ну, это просто выражение такое, – смутился Тео. – Никто не собирается тебя продавать. Но другой караван хочет предложить тебе более выгодные условия, чтобы ты ходила с ними, а не с нами.
– Вот мы и подумали, что тебя уже переманили, – добавила Тамира.
Остаться в этом городе? Перейти в другой караван? Зачем это мне? Это не поможет вернуться в свой мир. Хотя где-то здесь живет Ник, может быть, вместе мы что-нибудь придумали бы. Но он, похоже, не горит особым желанием общаться со мной и дальше, как и возвращаться в свой мир. Да и к Арнису, Тео и Тамире я привязалась.
– Ни оставаться в городе, ни переходить в другой караван я не собираюсь. Да мне никто и не предлагал, – сказала я и ушла в свою комнату.
– А обедать? – спросила вслед Тамира.
– Спасибо, я в пекарне перекусила, – ответила я и закрыла дверь.
Новости просто сногсшибательные. Странно только, что все уже всё знают, я одна не в курсе.
Вечером я Ника не видела. Несмотря на крепчавший мороз и пронизывающий ветер, народу собралось не меньше, чем вчера. Я откатала оба сеанса и хотела пойти домой, но Тео сказал:
– Подожди, вместе пойдем.
Пока он и Арнис убирали ограждения и скамейки, я зашла в шатер, там было теплее, чем на улице. Танцы заканчивались. Люминесцентные шары светили уже слабо, и я скромно встала у входа, где было темнее всего. Тем не менее, меня заметили. Ко мне подошли девушка и парень. Они были богато одеты, явно из знатных.
– Элена Ланг-Ван? – спросила девушка. – Завтра в десять утра королева ждет тебя на аудиенцию.
И она протянула мне карточку-приглашение.
– Благодарю, – ответила я. – Передайте королеве, что не смогу присутствовать, потому что в шесть утра наш караван уходит из города.
– Возьми, – девушка чуть не силой всучила мне приглашение. – Может быть, узнав о предложении королевы, ты передумаешь уезжать.
– Что за предложение? – я уже знала, но решила спросить. А вдруг слухи не верны?
– Королева хочет предложить тебе стать учительницей танцев для ее дочерей.
Я никогда не рассматривала профессию тренера, не было желания учить чему-то других. А тем более, учить принцесс.
– У тебя будут собственные апартаменты в королевском дворце, полный пансион, прислуга и приличное жалованье, – добавил парень.
– Хорошо, я подумаю, – сказала я.
Сказать, что мне это неинтересно и отказать королеве сразу я не решилась. Просто не приду завтра на аудиенцию, вот и всё. Да я и не смогу прийти, потому что в десять часов буду уже далеко от города.
В шатер зашел Тео, я попрощалась с посланцами королевы, и мы отправились домой. Народ расходился с площади, и на улице мы были не одиноки. Тео показал мне на пару мужчин, одетых, как караванщики, и сказал:
– Они не из нашего каравана. Наверняка тебя высматривают.
– Почему именно меня? – возразила я. – Может, просто знакомых ищут.
– Тогда зачем они с самой площади идут за нами? – ответил Тео.
Он обернулся, и увидел, что дом прабабушки тоже исчез. Исчезли все дома на улице, да и улицы как таковой не стало.
Ник на самом деле находился в лесу. Вместо деревенской улицы он стоял на лесной дороге, а вокруг возвышались вековые ели. Он решил, что сам не заметил, как заснул, и перемещение из дома в лес ему приснилось. Ну, конечно, приснилось, а как же иначе, не мог же он на самом деле куда-то переместиться сквозь стену. Ник ущипнул себя, почувствовал боль, и понял, что не спит.
Тогда как же у него это получилось? Ему стало страшно. Захотелось закрыть глаза и снова оказаться в комнате прабабушкиного дома, пусть и взаперти.
Ник зажмурился как можно крепче, и представил себя в комнате, в которой находился минуту назад. А когда открыл глаза, понял, что по-прежнему находится в лесу. Он даже заплакал было, но понял, что это бесполезно, и просто пошел по дороге. Ведь если есть дорога, она куда-нибудь да приведёт.
Шел он долго, а лес не кончался. Как будто ничего больше, кроме этого леса, на Земле и нет. День постепенно перешел в вечер, и Нику становилось всё страшнее. Раньше он никогда не ночевал в лесу, он даже никогда такого леса не видел, разве что издалека, из окна прабабушкиного дома. Ходить в лес Инес и Нику строго запрещали. А вдруг тут дикие звери? Волки или медведи? Страх заставил его идти быстрее, забыв про усталость и голод.
Ник шел и думал о том, что же произошло.
Может, кто-то подшутил над ним? Пока он спал, вынес его из дома и оставил в лесу. Но кому понадобилось так шутить? Прабабушка такая старенькая, что уже несколько лет не выходит из своей комнаты. О том, что ее ваза разбита, она даже не знает. И ее внучке – маминой троюродной сестре, что ухаживает за старушкой, незачем так поступать, ведь родители заплатили за вазу, на взгляд Ника, гораздо больше, чем та стоила. А кроме прабабушки и ее внучки он ни с кем в этом городе не знаком.
В конце концов, дорога вывела Ника из леса, когда солнце уже село, и было почти совсем темно. Мальчик надеялся, что выйдя из леса, он увидит огни города. Но надежды не оправдались. Он не увидел ни единого огонька. Пришлось остановиться и лечь прямо в траве у дороги, благо ночь была теплая.
Ник так устал, что забыл про страх и заснул, как только его голова коснулась земли.
А проснулся с рассветом, и несколько мгновений не мог понять, почему лежит на траве, а не в своей постели. Но сразу вспомнил, что произошло вчера, как только почувствовал, что очень голоден. Так голоден, что больше не сможет сделать ни одного шага. Ник повернулся на бок и решил, что никуда больше не пойдет, а умрет прямо здесь.
И вдруг увидел перед самым носом крупную ягоду земляники, а дальше еще, и еще. Обочина дороги, на которой он лежал, была вся красная от спелых ягод. И, чтобы их есть, даже не надо никуда идти.
Ник наелся до отвала, и еще набрал с собой, скрутив из большого листа репейника кулёк. Теперь он готов был идти дальше. Если вчера вечером ему казалось, что он остался единственным человеком на всем белом свете, сегодня он был намерен найти хоть каких-нибудь людей и выяснить, каким образом и, главное, где он оказался. Потому что сам он устал ломать над этим голову. А когда он это выяснить, вернется домой.
– Вот так я оказался в этом мире, – закончил рассказ Ник. – Теперь мне, кажется, пора уходить, иначе ты не выспишься, и будешь завтра плохо танцевать. Спокойной ночи.
Он встал и начал натягивать дубленку.
– Но ты рассказал не всё, – запротестовала я. – Остановился на самом интересном месте!
– Потом дорасскажу, – ответил он. – Пока!
И шагнул к стене.
Я смотрела во все глаза, боясь моргнуть и пропустить момент, когда Ник будет проходить сквозь стену. А он все стоял в комнате. Я не выдержала и моргнула. И в этот момент он просто исчез.
Мы не договорились о следующей встрече, и я подумала, что Ник так же придет ко мне следующей ночью сквозь стену. Очень хотелось узнать, как же он жил все эти шесть лет, как живет сейчас, и что толкнуло его на путь воровства. И, кстати, на какие средства он живет? Судя по рассказу Тамиры, он брал так мало, что никто даже не думал жаловаться властям. И почему вчера днем не пришел на свидание, так и не рассказал.
Но мы встретились раньше, днем, когда я решила пройтись по магазинам и купить аксессуары к платью – красивый ремешок и какое-нибудь украшение. Я снова была в том прикиде, в котором меня не узнавали, но Ник узнал.
– Привет!
– Привет, Ник, – обрадовалась я. – Если не торопишься, пойдем, где-нибудь посидим?
– Пойдем, – согласился он. – Я знаю одно хорошее место.
Ник привел меня в небольшой трактирчик на узкой улице, где не было ни магазинов, ни лавок. В помещении были отдельные небольшие каморки со столиками, и нам никто не мешал разговаривать. Ник заказал чай и пирожки с мясом, сказал, лучшие в городе. А потом засыпал меня вопросами о нашем мире, в основном о том, как за шесть лет продвинулись компьютерные технологии. Я рассказала, что знала.
А Ник рассказал, что встретил на равнине летний караван, но они его с собой не взяли, только накормили и довезли до ближайшего села. А что Ник мог делать в селе? Ничего! Он уже понял, что оказался в каком-то другом мире, хотя долго отказывался в это верить. Он просил караванщиков отвезти его в тот город, где жила его прабабушка, говорил название, но они отвечали, что такого города не существует. В селе Ник тоже просил хотя бы показать туда дорогу, но люди решили, что он просто сумасшедший, и отправили его в ближайший город, в дом призрения для душевнобольных. Ночью он сбежал из фургона, в котором его везли, снова прошел через стенку, и снова оказался в лесу. Провел там три дня, питался только ягодами, и снова думал, что жизнь скоро закончится, потому что на одних ягодах долго не протянешь.
В лесу его и нашла группа разбойников, грабившая караваны, и приютила у себя. Наученный горьким опытом, Ник уже не спрашивал у них, как добраться до города его прабабушки, а просто сказал, что остался сиротой, и ушел из своей деревни, потому что никому там не нужен.
Жили лесные разбойники в землянках в глубине леса, совершали набеги на караваны. Внезапно выбегали на дорогу, нападали на один из фургонов, хватали то, что успевали, и убегали, скрываясь в густых зарослях. Это надо было делать очень быстро, потому что охрана и караванные волшебники не дремали.
Далеко не всегда набеги были удачными, поэтому разбойники жили не слишком богато. Найденыша в набеги они не брали, но понемногу начали учить воровскому искусству. Ник был благодарен им, за то, что не бросили его одного в лесу, и делились с ним пищей и кровом. Чтобы отблагодарить их, Ник тайком стал убегать за ними, и, пока его старшие товарищи грабили один из фургонов, под шумок пробирался в другой, и брал немного, но в основном ценные вещи. Ну, и караванщикам хотелось насолить, за то, что не взяли к себе.
Это, видно, только мне так повезло.
Скрывать магический дар долго Нику не удалось. Старшие узнали, пришли в восторг и стали брать его с собой в каждый набег. И требовали воровать всё больше и больше, а сами только отвлекали караванщиков, чтобы Нику не мешали.
– Мне такая жизнь совсем не нравилась, и я решил с ней покончить, – Ник грустно вздохнул. – Жаль их, конечно, разбойники же меня спасли. Но я не мог продолжать так жить, и однажды за три дня перед проходом каравана по нашему лесу предупредил стражей порядка. Они устроили засаду и повязали всех, кроме меня.
– Ну, наверное, ты поступил правильно, – сказала я. – А что стало с разбойниками? Их казнили?
– Нет, казнят здесь только за убийство. Отправили на острова, куда ссылают всех воров и грабителей, которых удается поймать. Вернуться оттуда невозможно.
– Ведь это ты грабишь караваны в том лесу, где мы собирали клюкву. А не боишься, что и тебя когда-нибудь поймают на воровстве?
– Ворую чисто символически, – улыбнулся Ник. – Чтобы караванщики разносили весть – этот лес занят. Чтобы другие разбойники в нем не поселились.
– Благородно, – ответила я, и вдруг спохватилась: – А как же ты успел за три дня предупредить стражей? До города от того леса мы ехали целую неделю! И твои дружки-разбойнички не заметили твоего отсутствия? А как стражи успели приехать и устроить засаду?
– Я исчез только на пару часов. Могу пройти сквозь стену в одном месте, а выйти в совершенно другом, где захочу. Не сразу получилось, но научился.
– А ты не пробовал таким способом домой вернуться?
– Ты меня совсем дурачком считаешь? – усмехнулся Ник. – Конечно, пробовал. Ничего не вышло.
– Жалко...
А я уже размечталась, что он вернется в наш мир, и меня с собой прихватит. Ну, нет, так нет. Я спросила:
– И ты не пытался вернуться каким-нибудь другим способом?
– Это невозможно. Пришлось смириться, что я здесь навсегда. И тебе тоже придется.
Только я хотела сказать, что может и не придется, но не успела. Ник снова обреченно вздохнул, встал и добавил:
– К сожалению, мне пора. Еще как-нибудь побеседуем.
Я была разочарована. Он сказал это так... почти равнодушно. Словно я не интересую его, как девушка, а только как человек из его мира. Может, это на самом деле так. Тогда зачем он подарил мне розу?
– Но... наш караван завтра утром уходит, – сказала я, вставая следом.
– До завтра еще много времени, – улыбнулся Ник. – А сейчас мне действительно пора.
Мы уже доели пирожки и выпили чай. Пирожки на самом деле были очень вкусные, как у бабушки из русской печи, дома в духовке такие не получались. Ник расплатился, мы вышли из трактира и разошлись в разные стороны. Мне было так грустно, будто я уже рассталась с Ником навсегда. Не хотелось возвращаться в фургон, и я еще погуляла по городу. Купила ремешок и красный матерчатый цветок вместо броши. День был морозный, мне стало холодно, и я пошла домой. Надо же, фургон Свен-Ванов уже считаю своим домом.
ГЛАВА 7
Я вернулась как раз к обеду. Арнис был в лавке, Тео сидел за столом, его мать хлопотала у плиты. Когда я вошла, Тамира сразу на меня накинулась:
– Элена! Ну где ты была? Мы тебя обыскались!
– Тетя Тамира, ну куда же я денусь? – пожала я плечами. – Я ходила за покупками, чтобы немного украсить платье для танцев.
– А почему не сказала, куда пошла?
– Вы с дядей Арнисом в лавке заняты были, а Тео заказ относил, – оправдалась я.
Ненавижу это делать! И, собственно, почему я должна кому-то объяснять, где была? Нет, я конечно, благодарна, и всё такое, но я не чья-то собственность!
– Мы волновались, Элена, – сказал Тео.
Моё раздражение сразу сошло на нет. На самом деле, чего я разозлилась? Люди и правда, волновались, я же ушла и пропала на три часа! А здесь мобильных телефонов нет, чтобы спросить у человека, где он находится. Они ведь не знают, что у меня появился знакомый не из числа караванщиков. И сообщать об этом я не собиралась. Начнут выспрашивать, кто, зачем и почему. А вдруг случайно проболтаюсь, что он и есть тот самый вор.
– Простите, я просто любовалась на красивые вещи в магазинах, и забыла о времени, – сказала я.
– Если тебе понадобится что-то купить, скажи Тео, и он сходит с тобой, – посоветовала Тамира.
– Не беспокойтесь, ничего со мной не случится, – сказала я беспечно. Раньше мне не требовался провожатый. Наверное, они думают, что я заблужусь в городе. Наивные! Да я даже в Москве не заблудилась, когда мы туда на экскурсию ездили, еще когда я в школе училась. – Я не потеряюсь.
– Ну, как сказать, – развела руками Тамира. – В городе всегда надо быть начеку. Есть маги, которые умеют наводить морок. Тебе кажется, что ты идешь вперед, а на самом деле – назад, думаешь, что повернула направо, а на самом деле – налево.
– Тетя Тамира, а зачем кому-то наводить на меня этот самый... морок? – усмехнулась я.
– У нас в караване слух прошел, что королева хочет, чтобы ты в городе осталась, – сказала Тамира. – И стала придворной танцовщицей.
– Да, а еще говорят, другой караван хочет тебя перекупить, – добавил Тео.
– То есть как это – перекупить? – возмутилась я. – Я не вещь, я не продаюсь!
– Ну, это просто выражение такое, – смутился Тео. – Никто не собирается тебя продавать. Но другой караван хочет предложить тебе более выгодные условия, чтобы ты ходила с ними, а не с нами.
– Вот мы и подумали, что тебя уже переманили, – добавила Тамира.
Остаться в этом городе? Перейти в другой караван? Зачем это мне? Это не поможет вернуться в свой мир. Хотя где-то здесь живет Ник, может быть, вместе мы что-нибудь придумали бы. Но он, похоже, не горит особым желанием общаться со мной и дальше, как и возвращаться в свой мир. Да и к Арнису, Тео и Тамире я привязалась.
– Ни оставаться в городе, ни переходить в другой караван я не собираюсь. Да мне никто и не предлагал, – сказала я и ушла в свою комнату.
– А обедать? – спросила вслед Тамира.
– Спасибо, я в пекарне перекусила, – ответила я и закрыла дверь.
Новости просто сногсшибательные. Странно только, что все уже всё знают, я одна не в курсе.
Вечером я Ника не видела. Несмотря на крепчавший мороз и пронизывающий ветер, народу собралось не меньше, чем вчера. Я откатала оба сеанса и хотела пойти домой, но Тео сказал:
– Подожди, вместе пойдем.
Пока он и Арнис убирали ограждения и скамейки, я зашла в шатер, там было теплее, чем на улице. Танцы заканчивались. Люминесцентные шары светили уже слабо, и я скромно встала у входа, где было темнее всего. Тем не менее, меня заметили. Ко мне подошли девушка и парень. Они были богато одеты, явно из знатных.
– Элена Ланг-Ван? – спросила девушка. – Завтра в десять утра королева ждет тебя на аудиенцию.
И она протянула мне карточку-приглашение.
– Благодарю, – ответила я. – Передайте королеве, что не смогу присутствовать, потому что в шесть утра наш караван уходит из города.
– Возьми, – девушка чуть не силой всучила мне приглашение. – Может быть, узнав о предложении королевы, ты передумаешь уезжать.
– Что за предложение? – я уже знала, но решила спросить. А вдруг слухи не верны?
– Королева хочет предложить тебе стать учительницей танцев для ее дочерей.
Я никогда не рассматривала профессию тренера, не было желания учить чему-то других. А тем более, учить принцесс.
– У тебя будут собственные апартаменты в королевском дворце, полный пансион, прислуга и приличное жалованье, – добавил парень.
– Хорошо, я подумаю, – сказала я.
Сказать, что мне это неинтересно и отказать королеве сразу я не решилась. Просто не приду завтра на аудиенцию, вот и всё. Да я и не смогу прийти, потому что в десять часов буду уже далеко от города.
В шатер зашел Тео, я попрощалась с посланцами королевы, и мы отправились домой. Народ расходился с площади, и на улице мы были не одиноки. Тео показал мне на пару мужчин, одетых, как караванщики, и сказал:
– Они не из нашего каравана. Наверняка тебя высматривают.
– Почему именно меня? – возразила я. – Может, просто знакомых ищут.
– Тогда зачем они с самой площади идут за нами? – ответил Тео.
