– Я-то ладно, может, замуж выйду и уеду, а мама останется. Мне её, честно говоря, просто жалко. Она все лучшие годы на его лечение угробила, а толку никакого.
– А может, Сеня тоже женится, – сказала я.
– Ой, да кто за него пойдет? – рассмеялась Ксюша. – Вот ты, например, пошла бы?
– Я бы пошла, – без раздумий ответила я, а мысленно добавила: «Только он мне не предложит».
– Ну и дура, – сказала Ксюша, и мы замолчали.
Когда мы пришли, я сразу зашла к Сене. В его комнате стоял ощутимый аромат роз. Друг встретил меня уже на ногах, и чувствовал себя прекрасно. Он рассказал, что когда мама ушла на работу, а сестра в школу, он снова вылез через окно, и съездил за город, на кладбище, на могилу бабушки и дедушки. Раньше мама и Ксюша ездили туда всегда вдвоем, а его не брали, потому что надо далеко идти пешком, а он не мог.
– Я только недавно вернулся, – добавил он.
– Снова через окно? – спросила я. – Если никого нет дома, мог бы выйти через дверь.
– Нет, через дверь нельзя, – возразил Сеня. – В прихожей стоит скрытая камера, это вместо замка, ведь когда я болею, и нахожусь дома один, дверь запирать нельзя, иначе врач не сможет войти, если мне станет плохо. Давай сейчас пообедаем, и куда-нибудь сходим? Я скажу, что мы занимаемся уроками, и сюда никто не войдет.
– Давай, – согласилась я.
Когда Сеня болел, его мама работала до обеда, и уже была дома. Она нас накормила, и мы через окно вылезли на улицу. Оно выходило в густые кусты сирени, которая уже вовсю зеленела, только еще не зацвела. Поэтому никто нас не увидел.
Мы погуляли по городу, по той его части, где никого из наших знакомых почти не бывает, поели в кафе мороженого, и вернулись в комнату Сени тем же путем.
– Даже не знаю, как теперь домой пойду, – вздохнула я, и рассказала о вчерашнем инциденте с дядей Эдиком.
– Давай прямо сейчас пойду и набью ему морду? – предложил Сеня.
– Нет, нет, – отказалась я. – Он выше тебя на голову, и, несмотря на все твои сверхспособности, скорее попадет тебе, а не ему. Ты же никогда не дрался, не умеешь. Да ладно, не переживай, я что-нибудь придумаю.
– А вдруг он снова начнет к тебе приставать?
– В крайнем случае, закричу, – сказала я, хотя сомневалась в этом. Опять ведь голос пропадет, у меня всегда так, когда испугаюсь, или волнуюсь, или удивлена, ни слова вымолвить не могу.
Придя домой, я не стала ничего готовить себе на ужин, хотя всё, что приготовила тётя Лариса, уже было съедено, а взяла стакан молока и кусок хлеба, и сразу закрылась в комнате, так что Лерке пришлось ко мне спуститься и постучать. И мы пошли к ней делать ее уроки. Не будет же дядя Эдик приставать ко мне при Лерке.
Так и получилось. Хотя мы встретили его в коридоре, он даже не попытался меня задеть. А обратно к себе я бежала так быстро, что едва не сшибла его с ног на лестнице.
Поздно вечером позвонил Сеня, спросил, всё ли у меня нормально. Беспокоится обо мне! Так что я уснула почти счастливой. Моя тактика передвигаться по дому бегом приносила плоды – дядя Эдик не то, что не успевал меня схватить, не успевал даже ко мне прикоснуться. Если мне нужно было на кухню, например, мыть посуду, я звала с собой Лерку, типа мне скучно там одной, а если она не хотела идти, я говорила, что тогда больше не буду помогать с уроками. И она ворчала, но шла.
Не знаю, как нас никто не заметил, но мы с Сеней целую неделю убегали куда-нибудь через его окно. Правда, к концу недели аромат роз стал слабее, и его эффекта хватало на всё более короткое время.
Когда розы совсем засохли, Сеня заболел по-настоящему.
Пару дней я скучала без него, а на третий решила его навестить. Но, когда я шла обычной дорогой через парк, он встретил меня там, снова совершенно здоровый!
– Привет! – сказал парень, и лицо у него было довольное и загадочное одновременно.
– Привет! – радостно ответила я. – У тебя снова появились свежие розы?
– Не-а, – помотал он головой. – Лучше.
– Новое лекарство? – догадалась я.
– Нет. Пойдем, где-нибудь посидим, и я всё расскажу.
Мы ушли в глубину парка и сели на скамейку. Сеня начал рассказывать.
Он старался сохранить розы как можно дольше, каждый день менял воду, срезал стебли по два сантиметра, добавлял в воду аспирин – это я ему посоветовала, но всё равно они завяли через неделю. И он, конечно, заболел, что мне и так известно. Когда он болел, то чувствовал себя более или менее сносно только в лежачем положении. Заняться ему было нечем, кроме как размышлять о чем-нибудь или спать. Он уже почти голову сломал, раздумывая над тем, каким образом розы помогли ему на время почувствовать себя здоровым. Поэтому Сеня решил поспать, чтобы время прошло быстрее. Он закрыл глаза и попытался уснуть. И это ему почти удалось, когда раздался звонок в дверь.
– Входите, не заперто, – сказал Сеня, стряхивая дремоту, и гадая, кто бы это мог быть.
Мама еще на работе, сестра в школе, да и не стали бы они звонить, так как сами не закрывали входную дверь, когда Сеня оставался дома один. И все знакомые тоже знали, что дверь не заперта, и дали бы знать о своем присутствии голосом, а не звонком.
Значит, это кто-то незнакомый, сделал вывод Сеня, и не ошибся. В комнату вошел мужчина на вид лет двадцати пяти в костюме-тройке серо-стального цвета. Уголок белоснежного носового платка выглядывал из нагрудного кармана. Заколка для галстука сверкала стразами, или даже настоящими бриллиантами.
– Здравствуй, Арсений, – сказал незнакомец с легким, почти незаметным незнакомым акцентом.
– Здравствуйте, – ответил Сеня, удивленно глядя на неожиданного гостя. – Я вас не знаю.
Незнакомец был одет безупречно, даже щегольски, но что-то в нём было не так. Может, акцент? Нет, скорее то, что на его костюме отсутствовали швы, он будто был отлит из единого целого. Там, где должны быть швы, на материале были небольшие углубления, и менее наблюдательный человек ничего бы не заметил. Сверхзрение Сеня утратил вместе с ароматом роз, но и на обычное зрение не жаловался. Да, и наряд незнакомца подходил больше для светского раута, чем для посещения небогатой квартиры в многоэтажке эконом-класса.
– Меня зовут Граан Гай Реми, для тебя просто Граан, – сказал гость. – Понимаю, мое имя тебе ни о чем не говорит, разве только о том, что оно не русское. Поясняю: я нездешний. Не из твоего города и не из этой страны. И даже не с этой планеты.
– Инопланетянин? – недоверчиво спросил Сеня.
Он был уверен, что сам инопланетянин, но не думал, что на Земле есть еще представители других планет.
– Да, как и ты, – сказал Граан. – И я прилетел сюда за тобой.
– За мной? – ошеломленно спросил Сеня. – Это какой-то розыгрыш?
Он пытался вспомнить, кому еще, кроме меня, говорил о том, что считает себя инопланетянином. Вроде бы никому, даже маме и сестре не говорил. А я обещала никому не рассказывать, и он был уверен, что я не проболталась.
На самом деле я никому ни полсловечка об этом не говорила! Разве что кто-то мог подслушать, когда Сеня рассказывал мне, что он инопланетянин. И если это Ксюша, она вполне могла подстроить подобную шутку.
– Нет, Арсений, это не розыгрыш, – сказал Граан. – Я прилетел с планеты, название которой на русском языке произносится примерно так: Каори.
– Допустим, вы прилетели с планеты Каори, – Сеня всё еще считал, что его разыгрывают. – Но я-то родился на Земле!
– Это ты так думаешь, – ответил инопланетянин. – Впрочем, так думают все. Я могу рассказать тебе правду о твоем рождении.
Граан сел на стул около стола, и вдруг увидел лежавший на столе под стеклом портрет женщины из сна Сени.
– Это ты рисовал? Кто это?
– Не знаю. Она мне приснилась.
– Понятно, – кивнул инопланетянин и повернулся к Сене. – Так вот. Твои родители с планеты Каори. С Земли нашего Солнца не видно, оно очень далеко отсюда.
– Насколько далеко? – уточнил Сеня.
– Далеко. Не знаю, сколько это в земных мерах. Наша планета находится на другом краю галактики, – ответил инопланетный гость и продолжил рассказ. – Алесан и Алента Гай Реми были космическими исследователями-разведчиками. Экипажи разведывательных кораблей обычно состоят из двух человек. Девятнадцать лет назад по земному времени звездолет Алесана улетел в последний полет в эту еще неисследованную нами область галактики, чтобы открыть нашим космическим кораблям новые звездные дороги. Разведывательные экспедиции всегда опасны, хотя в наше время аварии на звездолетах – редкость. Кораблю твоего отца не повезло. Недалеко от Солнечной системы при выходе из гиперпрыжка корабль попал в метеорный поток, которыми изобилует здешнее пространство. Случилась авария. В космосе исправить поломку было невозможно. Алесан повернул звездолет к Земле.
– Почему именно к Земле? – спросил Сеня. – В системе Солнца много планет и их спутников.
– Земля и Каори почти идеально совпадают по размерам и силе тяжести, по составу и плотности атмосферы. Несколько месяцев корабль летал вокруг планеты, изучая её.
– Почему же их не заметили? На Земле не каменный век.
– На наших звездолетах во избежание непредвиденных угроз со стороны неизвестных цивилизаций установлены волнопоглощатели, и корабль Алесана не был виден с Земли ни в какие телескопы. Исследования экипажа показали, что на Земле существует цивилизация, более молодая, чем на Каори, еще не достигшая ступени развития, когда возможно безопасное общение с ней. По нашим законам экипаж не имел права вступать ни в какие контакты с землянами, и даже совершать посадку на планету. Но лететь к другой планете корабль не мог из-за аварии, он не выдержал бы еще одного даже самого короткого перелета. Поэтому Алесан всё-таки решил посадить звездолет на каком-нибудь необитаемом острове.
Граан на мгновение замолчал, и Сеня спросил:
– Но они не приземлились?
– Нет. Оказалось, найти на Земле безлюдный уголок непросто. Звездолет потратил почти всё планетарное горючее, его осталось только на посадку и последующий взлет. Но приземление пришлось отложить на некоторое время, так как Алента со дня на день ждала рождения ребенка. Через три дня после рождения сына Алесан решил посадить звездолет. Но что-то еще случилось, видимо, столкновение с метеорным потоком повредило корабль сильнее, чем думали Алесан и Алента. Какое-то время Алесану удавалось удерживать его на орбите, за это время они успели послать сообщение на Каори, и отправить ребенка на планету в спасательной капсуле, запрограммировав ее подбросить младенца в какой-нибудь родильный дом, а потом самоуничтожиться. Этим ребенком был ты, Арсений.
– А что стало со звездолетом? – спросил Сеня, уже догадываясь, каким будет ответ. Он не мог отделаться от мысли, что ему рассказывают какой-то фантастический роман, хотя понимал, что это правда. Поэтому в его голосе звучало неподдельное волнение.
– Об этом в послании Алесана ничего не было. Очевидно, звездолет упал на Землю, как обычный газовый метеорит, – ответил Граан.
– А... экипаж?
– Мы надеялись, что Алесан и Алента спаслись таким же образом, как спасли тебя, но не нашли их на Земле, – печально ответил Граан. – Вывод один: они погибли при падении звездолета.
– А как же вы нашли меня? – удивился Сеня. – Может, я совсем не тот ребенок, который спасся со звездолета.
– Мы долго искали планету Земля, так как в сообщении не были указаны ее точные координаты. Местоположение выхода из последнего гиперпрыжка тоже было определено весьма приблизительно. А на Земле найти тебя было несложно. Мы вычислили тебя по аномалии в биоэнергетическом поле планеты. Твое биополе отличается от биополей землян некоторыми параметрами. И еще ты очень похож на отца.
Инопланетянин достал из кармана небольшой голографический снимок и протянул Сене.
С голофото смотрели, как живые, молодые мужчина и женщина. Мужчина на самом деле был похож на Сеню, но его удивило не это. На фото рядом с Алесаном была та самая женщина, которую он не раз видел во сне, и предполагал, что она – его настоящая мать.
– А это кто? – спросил он с волнением.
– Это Алента, твоя мать. Ты запомнил её за те три дня после рождения, потому и смог нарисовать, – подтвердил Граан.
– Я на самом деле нарисовал свою мать? – недоверчиво переспросил Сеня, даже привстав с кровати от возбуждения.
Резкая боль заставила его со стоном упасть на подушку.
– Извини, совсем забыл, – сказал Граан. – Не сообщил, что в земной атмосфере отсутствует одно сложное газообразное соединение, которое стимулирует нашу сердечную деятельность и дыхательный процесс. Оно необходимо нам для полноценной жизни. Сейчас исправлю свою оплошность.
Он достал из другого кармана небольшой белый шарик, похожий на мячик для настольного тенниса, и протянул Сене.
Сеня покрутил шарик в руке. Ничего необычного, просто теннисный мячик, только чуть тяжелее.
– Если ты почувствуешь боль в сердце, и станет трудно дышать, сожми шарик и поднеси к лицу, – посоветовал Граан. – Это баллон со сжатым флаэ. При нажатии на шарик газ выделяется. Попробуй.
Сеня сделал так, как сказал инопланетянин, и ему сразу стало легче дышать, а боль в сердце прошла. Он почувствовал себя так же хорошо, как тогда, когда в комнате стоял букет роз. Он сказал:
– Я недавно ощутил такой же эффект от земных цветов, они называются розы.
– Любопытно, – ответил Граан. – Очевидно, эти цветы вырабатывают газ, подобный флаэ, и испускают его в виде запаха. Надо изучить земные розы.
– Если дело в этом газе, почему я болею не всё время, хотя и часто? – спросил Сеня.
– Твой организм привык к отсутствию флаэ, но работает на пределе, и ему требуется частый отдых, – пояснил Граан и добавил: – Теперь ты знаешь, кто твои родители, и кто ты. Я уже говорил, что прилетел сюда за тобой. Полетишь ли ты со мной на Каори?
– Полететь с вами? Нет, это невозможно! – обалдело проговорил Сеня.
Он, конечно, мечтал о полетах в космос, но путь туда был закрыт из-за слабого здоровья.
– Почему невозможно? – инопланетянин улыбнулся, словно прочитав мысли Сени. – С точки зрения медицины Каори ты здоров. Конечно, твой организм ослаблен отсутствием флаэ, но он восстановится.
– И я смогу летать в космос?
– Без всякого сомнения, – кивнул Граан. – По крайней мере, как пассажир звездолета. Но, вероятно, ты сможешь стать космолетчиком, как твой отец, дед, прадед, твоя мать и твои братья.
– У меня есть братья?
– И братья, и сестра, и дедушка с бабушкой.
– А Каори... она похожа на Землю?
– Да. Наша планета еще прекраснее, потому что стоит на более высокой ступени развития. Я не буду расписывать прелести жизни на Каори. Ты должен сам решить, лететь тебе со мной или нет.
– Я бы полетел, – неуверенно проговорил Сеня. – Но... здесь мои мама, сестра, моя... мои друзья, которых я люблю. Как я оставлю их?
– На Каори у тебя появятся новые друзья. И твои родные очень ждут тебя.
– Как я понимаю, вы на Земле инкогнито, так как земная цивилизация еще не готова к контакту. Я не смогу сказать родным, что улетаю на другую планету, – заметил Сеня.
– Совершенно верно, – кивнул инопланетный гость.
– Но я не могу просто взять, и исчезнуть! – развел руками Сеня. – Меня будут искать, мама расстроится...
– Не волнуйся об этом. В наших силах сделать так, чтобы твои родные и друзья не страдали. А тебе нужно только решить, лететь на Каори, или остаться на Земле.
– А может, Сеня тоже женится, – сказала я.
– Ой, да кто за него пойдет? – рассмеялась Ксюша. – Вот ты, например, пошла бы?
– Я бы пошла, – без раздумий ответила я, а мысленно добавила: «Только он мне не предложит».
– Ну и дура, – сказала Ксюша, и мы замолчали.
Когда мы пришли, я сразу зашла к Сене. В его комнате стоял ощутимый аромат роз. Друг встретил меня уже на ногах, и чувствовал себя прекрасно. Он рассказал, что когда мама ушла на работу, а сестра в школу, он снова вылез через окно, и съездил за город, на кладбище, на могилу бабушки и дедушки. Раньше мама и Ксюша ездили туда всегда вдвоем, а его не брали, потому что надо далеко идти пешком, а он не мог.
– Я только недавно вернулся, – добавил он.
– Снова через окно? – спросила я. – Если никого нет дома, мог бы выйти через дверь.
– Нет, через дверь нельзя, – возразил Сеня. – В прихожей стоит скрытая камера, это вместо замка, ведь когда я болею, и нахожусь дома один, дверь запирать нельзя, иначе врач не сможет войти, если мне станет плохо. Давай сейчас пообедаем, и куда-нибудь сходим? Я скажу, что мы занимаемся уроками, и сюда никто не войдет.
– Давай, – согласилась я.
Когда Сеня болел, его мама работала до обеда, и уже была дома. Она нас накормила, и мы через окно вылезли на улицу. Оно выходило в густые кусты сирени, которая уже вовсю зеленела, только еще не зацвела. Поэтому никто нас не увидел.
Мы погуляли по городу, по той его части, где никого из наших знакомых почти не бывает, поели в кафе мороженого, и вернулись в комнату Сени тем же путем.
– Даже не знаю, как теперь домой пойду, – вздохнула я, и рассказала о вчерашнем инциденте с дядей Эдиком.
– Давай прямо сейчас пойду и набью ему морду? – предложил Сеня.
– Нет, нет, – отказалась я. – Он выше тебя на голову, и, несмотря на все твои сверхспособности, скорее попадет тебе, а не ему. Ты же никогда не дрался, не умеешь. Да ладно, не переживай, я что-нибудь придумаю.
– А вдруг он снова начнет к тебе приставать?
– В крайнем случае, закричу, – сказала я, хотя сомневалась в этом. Опять ведь голос пропадет, у меня всегда так, когда испугаюсь, или волнуюсь, или удивлена, ни слова вымолвить не могу.
Придя домой, я не стала ничего готовить себе на ужин, хотя всё, что приготовила тётя Лариса, уже было съедено, а взяла стакан молока и кусок хлеба, и сразу закрылась в комнате, так что Лерке пришлось ко мне спуститься и постучать. И мы пошли к ней делать ее уроки. Не будет же дядя Эдик приставать ко мне при Лерке.
Так и получилось. Хотя мы встретили его в коридоре, он даже не попытался меня задеть. А обратно к себе я бежала так быстро, что едва не сшибла его с ног на лестнице.
Поздно вечером позвонил Сеня, спросил, всё ли у меня нормально. Беспокоится обо мне! Так что я уснула почти счастливой. Моя тактика передвигаться по дому бегом приносила плоды – дядя Эдик не то, что не успевал меня схватить, не успевал даже ко мне прикоснуться. Если мне нужно было на кухню, например, мыть посуду, я звала с собой Лерку, типа мне скучно там одной, а если она не хотела идти, я говорила, что тогда больше не буду помогать с уроками. И она ворчала, но шла.
Не знаю, как нас никто не заметил, но мы с Сеней целую неделю убегали куда-нибудь через его окно. Правда, к концу недели аромат роз стал слабее, и его эффекта хватало на всё более короткое время.
Когда розы совсем засохли, Сеня заболел по-настоящему.
Пару дней я скучала без него, а на третий решила его навестить. Но, когда я шла обычной дорогой через парк, он встретил меня там, снова совершенно здоровый!
– Привет! – сказал парень, и лицо у него было довольное и загадочное одновременно.
– Привет! – радостно ответила я. – У тебя снова появились свежие розы?
– Не-а, – помотал он головой. – Лучше.
– Новое лекарство? – догадалась я.
– Нет. Пойдем, где-нибудь посидим, и я всё расскажу.
Мы ушли в глубину парка и сели на скамейку. Сеня начал рассказывать.
Он старался сохранить розы как можно дольше, каждый день менял воду, срезал стебли по два сантиметра, добавлял в воду аспирин – это я ему посоветовала, но всё равно они завяли через неделю. И он, конечно, заболел, что мне и так известно. Когда он болел, то чувствовал себя более или менее сносно только в лежачем положении. Заняться ему было нечем, кроме как размышлять о чем-нибудь или спать. Он уже почти голову сломал, раздумывая над тем, каким образом розы помогли ему на время почувствовать себя здоровым. Поэтому Сеня решил поспать, чтобы время прошло быстрее. Он закрыл глаза и попытался уснуть. И это ему почти удалось, когда раздался звонок в дверь.
– Входите, не заперто, – сказал Сеня, стряхивая дремоту, и гадая, кто бы это мог быть.
Мама еще на работе, сестра в школе, да и не стали бы они звонить, так как сами не закрывали входную дверь, когда Сеня оставался дома один. И все знакомые тоже знали, что дверь не заперта, и дали бы знать о своем присутствии голосом, а не звонком.
Значит, это кто-то незнакомый, сделал вывод Сеня, и не ошибся. В комнату вошел мужчина на вид лет двадцати пяти в костюме-тройке серо-стального цвета. Уголок белоснежного носового платка выглядывал из нагрудного кармана. Заколка для галстука сверкала стразами, или даже настоящими бриллиантами.
– Здравствуй, Арсений, – сказал незнакомец с легким, почти незаметным незнакомым акцентом.
– Здравствуйте, – ответил Сеня, удивленно глядя на неожиданного гостя. – Я вас не знаю.
Незнакомец был одет безупречно, даже щегольски, но что-то в нём было не так. Может, акцент? Нет, скорее то, что на его костюме отсутствовали швы, он будто был отлит из единого целого. Там, где должны быть швы, на материале были небольшие углубления, и менее наблюдательный человек ничего бы не заметил. Сверхзрение Сеня утратил вместе с ароматом роз, но и на обычное зрение не жаловался. Да, и наряд незнакомца подходил больше для светского раута, чем для посещения небогатой квартиры в многоэтажке эконом-класса.
– Меня зовут Граан Гай Реми, для тебя просто Граан, – сказал гость. – Понимаю, мое имя тебе ни о чем не говорит, разве только о том, что оно не русское. Поясняю: я нездешний. Не из твоего города и не из этой страны. И даже не с этой планеты.
– Инопланетянин? – недоверчиво спросил Сеня.
Он был уверен, что сам инопланетянин, но не думал, что на Земле есть еще представители других планет.
– Да, как и ты, – сказал Граан. – И я прилетел сюда за тобой.
– За мной? – ошеломленно спросил Сеня. – Это какой-то розыгрыш?
Он пытался вспомнить, кому еще, кроме меня, говорил о том, что считает себя инопланетянином. Вроде бы никому, даже маме и сестре не говорил. А я обещала никому не рассказывать, и он был уверен, что я не проболталась.
На самом деле я никому ни полсловечка об этом не говорила! Разве что кто-то мог подслушать, когда Сеня рассказывал мне, что он инопланетянин. И если это Ксюша, она вполне могла подстроить подобную шутку.
– Нет, Арсений, это не розыгрыш, – сказал Граан. – Я прилетел с планеты, название которой на русском языке произносится примерно так: Каори.
– Допустим, вы прилетели с планеты Каори, – Сеня всё еще считал, что его разыгрывают. – Но я-то родился на Земле!
– Это ты так думаешь, – ответил инопланетянин. – Впрочем, так думают все. Я могу рассказать тебе правду о твоем рождении.
Граан сел на стул около стола, и вдруг увидел лежавший на столе под стеклом портрет женщины из сна Сени.
– Это ты рисовал? Кто это?
– Не знаю. Она мне приснилась.
– Понятно, – кивнул инопланетянин и повернулся к Сене. – Так вот. Твои родители с планеты Каори. С Земли нашего Солнца не видно, оно очень далеко отсюда.
– Насколько далеко? – уточнил Сеня.
– Далеко. Не знаю, сколько это в земных мерах. Наша планета находится на другом краю галактики, – ответил инопланетный гость и продолжил рассказ. – Алесан и Алента Гай Реми были космическими исследователями-разведчиками. Экипажи разведывательных кораблей обычно состоят из двух человек. Девятнадцать лет назад по земному времени звездолет Алесана улетел в последний полет в эту еще неисследованную нами область галактики, чтобы открыть нашим космическим кораблям новые звездные дороги. Разведывательные экспедиции всегда опасны, хотя в наше время аварии на звездолетах – редкость. Кораблю твоего отца не повезло. Недалеко от Солнечной системы при выходе из гиперпрыжка корабль попал в метеорный поток, которыми изобилует здешнее пространство. Случилась авария. В космосе исправить поломку было невозможно. Алесан повернул звездолет к Земле.
– Почему именно к Земле? – спросил Сеня. – В системе Солнца много планет и их спутников.
– Земля и Каори почти идеально совпадают по размерам и силе тяжести, по составу и плотности атмосферы. Несколько месяцев корабль летал вокруг планеты, изучая её.
– Почему же их не заметили? На Земле не каменный век.
– На наших звездолетах во избежание непредвиденных угроз со стороны неизвестных цивилизаций установлены волнопоглощатели, и корабль Алесана не был виден с Земли ни в какие телескопы. Исследования экипажа показали, что на Земле существует цивилизация, более молодая, чем на Каори, еще не достигшая ступени развития, когда возможно безопасное общение с ней. По нашим законам экипаж не имел права вступать ни в какие контакты с землянами, и даже совершать посадку на планету. Но лететь к другой планете корабль не мог из-за аварии, он не выдержал бы еще одного даже самого короткого перелета. Поэтому Алесан всё-таки решил посадить звездолет на каком-нибудь необитаемом острове.
Граан на мгновение замолчал, и Сеня спросил:
– Но они не приземлились?
– Нет. Оказалось, найти на Земле безлюдный уголок непросто. Звездолет потратил почти всё планетарное горючее, его осталось только на посадку и последующий взлет. Но приземление пришлось отложить на некоторое время, так как Алента со дня на день ждала рождения ребенка. Через три дня после рождения сына Алесан решил посадить звездолет. Но что-то еще случилось, видимо, столкновение с метеорным потоком повредило корабль сильнее, чем думали Алесан и Алента. Какое-то время Алесану удавалось удерживать его на орбите, за это время они успели послать сообщение на Каори, и отправить ребенка на планету в спасательной капсуле, запрограммировав ее подбросить младенца в какой-нибудь родильный дом, а потом самоуничтожиться. Этим ребенком был ты, Арсений.
– А что стало со звездолетом? – спросил Сеня, уже догадываясь, каким будет ответ. Он не мог отделаться от мысли, что ему рассказывают какой-то фантастический роман, хотя понимал, что это правда. Поэтому в его голосе звучало неподдельное волнение.
– Об этом в послании Алесана ничего не было. Очевидно, звездолет упал на Землю, как обычный газовый метеорит, – ответил Граан.
– А... экипаж?
– Мы надеялись, что Алесан и Алента спаслись таким же образом, как спасли тебя, но не нашли их на Земле, – печально ответил Граан. – Вывод один: они погибли при падении звездолета.
– А как же вы нашли меня? – удивился Сеня. – Может, я совсем не тот ребенок, который спасся со звездолета.
– Мы долго искали планету Земля, так как в сообщении не были указаны ее точные координаты. Местоположение выхода из последнего гиперпрыжка тоже было определено весьма приблизительно. А на Земле найти тебя было несложно. Мы вычислили тебя по аномалии в биоэнергетическом поле планеты. Твое биополе отличается от биополей землян некоторыми параметрами. И еще ты очень похож на отца.
Инопланетянин достал из кармана небольшой голографический снимок и протянул Сене.
С голофото смотрели, как живые, молодые мужчина и женщина. Мужчина на самом деле был похож на Сеню, но его удивило не это. На фото рядом с Алесаном была та самая женщина, которую он не раз видел во сне, и предполагал, что она – его настоящая мать.
– А это кто? – спросил он с волнением.
– Это Алента, твоя мать. Ты запомнил её за те три дня после рождения, потому и смог нарисовать, – подтвердил Граан.
– Я на самом деле нарисовал свою мать? – недоверчиво переспросил Сеня, даже привстав с кровати от возбуждения.
Резкая боль заставила его со стоном упасть на подушку.
– Извини, совсем забыл, – сказал Граан. – Не сообщил, что в земной атмосфере отсутствует одно сложное газообразное соединение, которое стимулирует нашу сердечную деятельность и дыхательный процесс. Оно необходимо нам для полноценной жизни. Сейчас исправлю свою оплошность.
Он достал из другого кармана небольшой белый шарик, похожий на мячик для настольного тенниса, и протянул Сене.
Сеня покрутил шарик в руке. Ничего необычного, просто теннисный мячик, только чуть тяжелее.
– Если ты почувствуешь боль в сердце, и станет трудно дышать, сожми шарик и поднеси к лицу, – посоветовал Граан. – Это баллон со сжатым флаэ. При нажатии на шарик газ выделяется. Попробуй.
Сеня сделал так, как сказал инопланетянин, и ему сразу стало легче дышать, а боль в сердце прошла. Он почувствовал себя так же хорошо, как тогда, когда в комнате стоял букет роз. Он сказал:
– Я недавно ощутил такой же эффект от земных цветов, они называются розы.
– Любопытно, – ответил Граан. – Очевидно, эти цветы вырабатывают газ, подобный флаэ, и испускают его в виде запаха. Надо изучить земные розы.
– Если дело в этом газе, почему я болею не всё время, хотя и часто? – спросил Сеня.
– Твой организм привык к отсутствию флаэ, но работает на пределе, и ему требуется частый отдых, – пояснил Граан и добавил: – Теперь ты знаешь, кто твои родители, и кто ты. Я уже говорил, что прилетел сюда за тобой. Полетишь ли ты со мной на Каори?
– Полететь с вами? Нет, это невозможно! – обалдело проговорил Сеня.
Он, конечно, мечтал о полетах в космос, но путь туда был закрыт из-за слабого здоровья.
– Почему невозможно? – инопланетянин улыбнулся, словно прочитав мысли Сени. – С точки зрения медицины Каори ты здоров. Конечно, твой организм ослаблен отсутствием флаэ, но он восстановится.
– И я смогу летать в космос?
– Без всякого сомнения, – кивнул Граан. – По крайней мере, как пассажир звездолета. Но, вероятно, ты сможешь стать космолетчиком, как твой отец, дед, прадед, твоя мать и твои братья.
– У меня есть братья?
– И братья, и сестра, и дедушка с бабушкой.
– А Каори... она похожа на Землю?
– Да. Наша планета еще прекраснее, потому что стоит на более высокой ступени развития. Я не буду расписывать прелести жизни на Каори. Ты должен сам решить, лететь тебе со мной или нет.
– Я бы полетел, – неуверенно проговорил Сеня. – Но... здесь мои мама, сестра, моя... мои друзья, которых я люблю. Как я оставлю их?
– На Каори у тебя появятся новые друзья. И твои родные очень ждут тебя.
– Как я понимаю, вы на Земле инкогнито, так как земная цивилизация еще не готова к контакту. Я не смогу сказать родным, что улетаю на другую планету, – заметил Сеня.
– Совершенно верно, – кивнул инопланетный гость.
– Но я не могу просто взять, и исчезнуть! – развел руками Сеня. – Меня будут искать, мама расстроится...
– Не волнуйся об этом. В наших силах сделать так, чтобы твои родные и друзья не страдали. А тебе нужно только решить, лететь на Каори, или остаться на Земле.
