Девушка была сильно удивлена, что не упала. Она была молода, но не слишком красива: большой нос, резкие черты лица. Грудь маленькая, бедра едва наметились. Фигура была стройная, но худая. До женственных форм ей было далеко, так как девушка была очень юна, лет четырнадцать-пятнадцать, не больше.
Её вуаль была отброшена назад. Волосы черные и длинные, разделенные прямым пробором и заплетенные в две косы на висках. Ей бы другую прическу и другую одежду, выглядела бы гораздо привлекательнее. Но в этой стране женщины носят только то, в чем их хотят видеть мужчины.
– Привет, милая, – сказала я. – По-моему, прощаться с жизнью тебе еще рано.
Девушку я спасла, но у меня было такое чувство, что моя миссия здесь еще не закончена, так как меня продолжало тянуть вглубь страны.
– Как? – спросила девушка. – Почему я не упала?
– Потому что я тебе не позволила.
– Вы?.. Жрица любви? – недоверчиво спросила девушка. – Они такого не умеют... Да и одеваются не так...
– Я не жрица любви, я...
– Волшебница? – догадалась девушка.
– Странствующая колдунья, – пояснила я. – Зови меня Иванна. А как твое имя?
– Фирузи.
Да, пожалуй, имя – самое красивое, что есть в этой девушке.
– У вас нет магов? – спросила я.
– Есть, в городе, а у нас в деревне нету, – ответила Фирузи. – Вы, наверное, издалека?
– Как ты догадалась?
– Ваша одежда... и у нас женщины не странствуют в одиночку, даже колдуньи.
Вдруг мне в голову пришла безумная идея. А может, не такая уж безумная?..
– И почему же ты, Фирузи, хотела броситься со скалы? – спросила я.
– Посмотрите на меня, я уродина! – воскликнула девушка, указав на свое лицо.
– Вовсе не уродина, – возразила я. – Подрастешь еще, и изменишься. Расскажи, что случилось, может, я смогу помочь.
– Никто мне помочь не сможет... – вздохнула девушка. – Ладно... Если вы волшебница, может, и правда поможете... У меня умер отец. А других родственников нет... Как только опишут имущество отца, я стану собственностью нашего старосты. Он сказал, что выдаст меня замуж за сына своего садовника. А тот, когда меня увидит, сделает не женой, а прислугой. Я не хочу такой жизни. Лучше умереть.
Да уж. Санди рассказывал, что женщина, не имеющая при мужчине-покровителе статуса жены, матери или сестры, имеет еще меньше прав, чем та, которая имеет статус. Она является практически рабыней своего покровителя. И у нее работы столько, что заниматься собой времени просто не остается.
– Значит, здесь тебя ничего не держит? – поинтересовалась я.
– Абсолютно ничего, – кивнула Фирузи.
– Хочешь пойти со мной?
– Куда?
– Пока в город, а потом я отведу тебя в страну Заката, где ты сама сможешь выбрать себе жениха.
– Это было бы здорово! – Фирузи захлопала в ладоши, как ребенок, но внезапно сникла. – Но... мы не можем никуда идти без сопровождения мужчины.
– Ты и будешь моим сопровождением, – сказала я. – Если переоденешься в юношу.
– Я? В юношу? Это невозможно! – воскликнула девушка. – Ни одна женщина не осмелится переодеваться в мужчину!
– Значит, тебе придется стать собственностью старосты, и выйти замуж за сына его садовника. Или стать его служанкой, – сказала я. – Потому что умереть я тебе не дам.
Девушка некоторое время молчала, потом сказала решительно:
– Хорошо, я согласна. А где я возьму мужскую одежду?
– Имущество твоего отца еще не описано?
– Нет, мы ждем оценщика из города. Он приедет завтра.
– Надень одежду отца, Фирузи, и ничего не бойся. Я не дам тебя в обиду. В мужском костюме ты будешь выглядеть отлично. А сейчас пойдем в дом твоего отца. Ты возьмешь там всё, что считаешь нужным.
Фирузи закрыла лицо вуалью, сделала шаг к селению, но вдруг остановилась.
– Как мы пойдем по улице? Я убежала из дома ночью, когда никто не мог меня видеть. Ведь я думала, что уже не вернусь туда...
– Ничего, нас и так никто не увидит, я же колдунья, – успокоила я девушку. – Идем.
И мы пошли обратно в селение. Фирузи испуганно встала, как вкопанная, когда нам навстречу попались двое мужчин. И была очень удивлена, когда они прошли мимо, не обратив на нас никакого внимания.
– Это волшебство, да? – спросила она.
– Да, – кивнула я.
– Никогда такого не видела, – восхищенно проговорила Фирузи и добавила: – У нас волшебников мало, а волшебниц еще меньше.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что магия у нас в стране долгое время была под запретом. Даже сейчас ею разрешено заниматься лишь немногим, – ответила Фирузи.
Дом отца Фирузи оказался недалеко, на краю села. Небольшой, но зажиточный: ковры, серебряная посуда, добротная мебель.
– Если бы я была не дочерью, а сыном, я бы всё это наследовала, – пояснила мне Фирузи, торопливо собирая вещи. – А теперь, после описи, староста заберет то, что ему понравится, а дом, и остальное отдаст моему жениху, сыну садовника, в качестве моего приданого. У того ведь собственного дома нет, и строить не на что.
– А, может, так было бы лучше? – спросила я. – Ты, по крайней мере, осталась бы в своем доме.
– В своем доме, который мне уже не принадлежит, – грустно усмехнулась Фирузи. – Да и сын садовника... его отец – добрейший человек, а вот сын его жесток, как дэв. Нет, лучше уж в пропасть...
Она надела одежду отца, выбрав ту, которую он давно не носил, длинные черные волосы спрятала под чалму. Юноша из Фирузи получился симпатичный. Посмотрев на себя в зеркало, девушка улыбнулась:
– А я и правда в обличье юноши лучше выгляжу! Отец всегда жалел, что я не мальчиком родилась. Я и сама жалела... А мужчина не обязан быть красивым.
Фирузи взяла свои украшения, сбережения отца, спрятала в кушак, сказала, чтобы старосте не достались, взяла еще плащ, а остальное пришлось оставить. В дороге лишние вещи ни к чему. Мне она дала свою одежду и одну из своих вуалей. Она была из тонкой, почти прозрачной ткани, я могла видеть через нее, но не очень хорошо. Всё, что находилось дальше пятидесяти шагов, виделось, как в тумане. Моё же лицо через эту ткань можно было разглядеть лишь в общих чертах.
Мы пошли туда, куда тянула меня интуиция странницы, и к вечеру уже были далеко от деревни Фирузи.
По дороге Фирузи, ставшая юношей по имени Ферус, рассказывала мне о жизни в ее стране. Меня бесправие женщин ужасно возмущало. А то, что из-за этого юная девушка едва не покончила с жизнью, просто выводило из себя.
– Ну что вы, Иванна, всё не так плохо, как вам кажется, – заверила Фирузи. – Мужчины в нашей стране почитают женщин. Свою мать, жену, сестру. Они делают всё, чтобы мы были счастливы. Мы, женщины страны Рассвета, довольны своим положением.
– Ага, так довольны, что бросаетесь со скалы, – заметила я.
– Такое случается редко, это просто неудачное стечение обстоятельств, – возразила Фирузи. – Отец чистил колодец, упал в него и разбился. Таких, как я, которым не повезло, единицы. С отцом я жила очень хорошо. Он обещал, что отдаст меня замуж за доброго человека, и выполнил бы свое обещание, но не успел.
– А как же любовь? – спросила я. – В странах за горами женщины обычно выходят замуж по любви.
– Я тоже мечтала по любви, и отцу об этом говорила, – вздохнула Фирузи. – Только эта мечта несбыточная. Отец говорил мне, что так не бывает. У нас в стране даже принцессы не выходят замуж по любви. Он говорил, любовь придет, только если будешь жить с человеком, и хорошо его узнаешь.
Разбираться, так ли на самом деле счастливы женщины страны Рассвета, я не стала. Я и из знакомых-то стран женщин не всегда понимаю. Поэтому перевела разговор на другую тему – о странах за горами. Оказалось, Фирузи о них ничего не знала. Ей было известно только, что они существуют. Иногда через перевал в селение приходили торговцы, направляющиеся в город. Но разговаривать с ними могли только мужчины, потому что женщин среди торговцев не было. Отец покупал иногда у них украшения и красивые безделушки для Фирузи.
Я рассказала девушке, как живут женщины в странах за горами. Фирузи загорелась желанием попасть туда. Но пока мы шли в противоположную сторону. Сначала Фирузи пугалась и едва сдерживалась, чтобы не спрятаться за моей спиной, когда навстречу нам попадались путники. Но, когда поняла, что все принимают ее за юношу, осмелела.
Фирузи рассказывала мне об обычаях своей страны, но так как она всю жизнь прожила в маленьком селении и нигде, кроме него, не была, то рассказать могла немного.
Мы шли до города три дня, так как Фирузи не могла идти быстро, и ей нужно было часто отдыхать. Она раньше не ходила никуда дальше ста шагов от своего селения. Она впервые смотрела на мир без вуали. Путешествие ей очень нравилось.
А вот мне не нравилось. Сквозь вуаль я ничего, кроме дороги, разглядеть не могла. Что толку путешествовать по стране, не видя ее? Пришлось отказаться от этого аксессуара, несмотря на то, что меня снова начали принимать за жрицу любви. Но это еще не всё. Я не могла приглашать в шатер мужчин. Во-первых, не выгонять же Фирузи из шатра на то время, пока я буду с мужчиной. Во-вторых, мужчины в этой стране мне совсем не нравились. Нет, они были хороши собой, все, как на подбор. Высокие, стройные, темноглазые, черноволосые. Но я не привыкла, чтобы на меня смотрели, как на человека второго сорта. А здешние мужчины на меня именно так и смотрели. Даже те, кто считали, что не в состоянии оплатить мои услуги, как жрицы любви. Никакого уважения к странствующей колдунье. Потому что о них здесь ничего не было известно.
Мне всё это было очень непривычно, и неприятно. У меня было много мужчин, среди них были и простые земледельцы, и принцы, но даже принцы относились ко мне, как к равной, не говоря уже о простых людях. Однажды, когда мы уже пришли в город, богато одетый мужчина остановил меня, схватив за руку.
– Я хочу тебя. Сколько ты стоишь? Заплачу, сколько скажешь.
– Я не продаюсь, – холодно ответила я, вырвав свою руку из его хватки.
– Да как ты смеешь, женщина!? – он снова схватил меня, теперь уже за плечо.
– Она не хотела вас обидеть, господин, – сказала Фирузи, стараясь говорить басом. – Просто я уже ее купил.
– Ты? – удивился богач, окинув Фирузи взглядом. Она была одета хорошо, но не так богато, как претендент на мое тело. – Давай я тебе в два раза больше заплачу!
– Нет, – сказала Фирузи.
– В три раза! – начал торговаться богач.
– Нет, – сказала я, вложив в голос немного магии.
– Ну, нет, так нет. Жаль, – сказал мужчина и отошел.
А мне пришлось нацепить вуаль, чтобы больше такого не происходило. Но я надела не ту вуаль, что дала мне моя попутчица. Я наложила заклинание, чтобы всем вокруг казалось, будто я под вуалью, на самом же деле ее на мне не было.
Жили мы с Фирузи в гостинице, назвавшись сестрой и братом. Мы ходили по городу, но моя помощь никому не требовалась. Даже странно, зачем меня сюда тянуло?
Через несколько дней Фирузи призналась мне, что ей надоело играть юношу, и она поскорее хочет снова стать девушкой, потому что влюбилась в сына владельца гостиницы. Его звали Анитак, и он работал в баре общего зала гостиницы. Где, кстати, могли собираться только мужчины. Они там ели, пили освежающие напитки и разговаривали. Женщинам, чтобы поесть, нужно было снимать вуаль, поэтому они вынуждены были обедать в своем номере, или в специальных закрытых шторками кабинках, расположенных по периметру общего зала.
А я-то недоумевала, почему «мой брат Ферус» все вечера проводит в этом зале?
– Ты ведь волшебница, Иванна, сделай так, чтобы он в меня тоже влюбился и взял замуж, – попросила Фирузи.
– Прости, в этом я тебе помочь не могу. Любовь магии не подчиняется.
Заклинания для привлечения любви существуют, конечно, и приворотные зелья существуют, но я всегда считала ниже своего достоинства пользоваться ими. Они вообще непопулярны, так как редко когда приносят пользу, а чаще всего – вред. Да и как влюбить мужчину в женщину, лица которой он не видит?
– Сделай меня красивой, Иванна, ты же волшебница, – заныла Фирузи. Она уже не хотела путешествовать ни в какие другие страны, она хотела замуж по любви.
– Я могу сделать магическую иллюзию, что ты красива, Фирузи, – сказала я. – Но заклинания не вечны, и рано или поздно муж увидит твое истинное лицо.
– Ну, пожалуйста, сделай что-нибудь, Иванна!
– Хорошо, – сказала я. – Сделаю, что смогу. Парень захочет на тебе жениться. А дальше уж ты сама. Полюбит он тебя, или нет, гарантировать не могу.
– Согласна! – кивнула Фирузи.
Как я ее понимаю! Я, когда была влюблена, тоже была готова на все.
Мы переоделись, теперь я стала юношей, а Фирузи девушкой. Только я заказала у портного для нее другую одежду. Шаровары держались на бедрах, но на целый палец выше, чем девушка носила раньше. А так как они были в сборках, бедра стали казаться чуть шире. Блузка была обычной длины, то есть едва прикрывала грудь, но я попросила портного низ блузки тоже подсобрать, и она запахивалась под грудью. Двойная присобранная ткань делала грудь чуть объемнее. Я знала и другие ухищрения для зрительного увеличения груди, которыми пользовались девушки в моих краях. Но я решила, что здесь, в стране с такими закоснелыми взглядами, этого небольшого новшества будет достаточно. И то Фирузи сначала с сомнением смотрела на мои нововведения. Но, надев шаровары и кофточку, она сразу забыла о сомнениях, так понравилось ей свое отражение в зеркале.
А когда я сделала Фирузи другую прическу, она посмотрела на себя и сказала:
– Это магия? Я красивая!
Волосы, заплетенные в две косы над висками, закрывали две трети лба. Я завязала девушке в хвост на затылке, зачесав волосы назад, и полностью открыв лоб. Нос сразу перестал казаться большим.
– Это не магия, – ответила я. – Ты можешь так выглядеть всегда.
– Но эта прическа... у нас так не носят, – сказала Фирузи, любуясь на себя в зеркало.
– Какая разница, если ее никто не увидит, кроме твоего мужа, – ответила я, набрасывая на голову девушки вуаль.
– И правда, – согласилась Фирузи.
Нацепив на себя магическую иллюзию внешности Феруса, я вместе с девушкой отправилась в общий зал. Завела Фирузи в кабинку и уселась у бара. Попросив налить освежающего напитка, я хотела завести разговор о сватовстве, но понятия не имела, как. Здесь, за высокими горами, оно может быть совсем не похожим на то, как это делают там, откуда я родом.
К счастью, мне не пришлось ничего придумывать, потому что Анитак сам завел разговор о «моей сестре Фирузи». Сказал, что она сразу ему понравилась, когда мы только заселились в гостиницу. А, увидев ее сейчас, понял, что влюбился.
– Влюбился, не видя ее лица? – удивилась я.
– Зачем мне видеть ее лицо, я и так вижу, что она скромная хорошая девушка.
– Ну что ж, я затем и привез Фирузи в город, чтобы найти ей жениха, – сказала я.
– Ферус, поговори с моим отцом, – сказал Анитак.
В общем, все получилось быстро и практически без магии. Через несколько дней свадьба состоялась. Я попрощалась с Фирузи, сияющей от счастья, и с чувством выполненного долга хотела уйти из города. Мужскую одежду снимать не стала, решив пересечь эту страну в мужском обличье. Хотя я никого не боюсь, всё равно так безопаснее, и избавит меня от множества проблем.
Я решила не возвращаться в знакомые страны по собственным следам, потому что никогда так не делаю.
Её вуаль была отброшена назад. Волосы черные и длинные, разделенные прямым пробором и заплетенные в две косы на висках. Ей бы другую прическу и другую одежду, выглядела бы гораздо привлекательнее. Но в этой стране женщины носят только то, в чем их хотят видеть мужчины.
– Привет, милая, – сказала я. – По-моему, прощаться с жизнью тебе еще рано.
Девушку я спасла, но у меня было такое чувство, что моя миссия здесь еще не закончена, так как меня продолжало тянуть вглубь страны.
– Как? – спросила девушка. – Почему я не упала?
– Потому что я тебе не позволила.
– Вы?.. Жрица любви? – недоверчиво спросила девушка. – Они такого не умеют... Да и одеваются не так...
– Я не жрица любви, я...
– Волшебница? – догадалась девушка.
– Странствующая колдунья, – пояснила я. – Зови меня Иванна. А как твое имя?
– Фирузи.
Да, пожалуй, имя – самое красивое, что есть в этой девушке.
– У вас нет магов? – спросила я.
– Есть, в городе, а у нас в деревне нету, – ответила Фирузи. – Вы, наверное, издалека?
– Как ты догадалась?
– Ваша одежда... и у нас женщины не странствуют в одиночку, даже колдуньи.
Вдруг мне в голову пришла безумная идея. А может, не такая уж безумная?..
– И почему же ты, Фирузи, хотела броситься со скалы? – спросила я.
– Посмотрите на меня, я уродина! – воскликнула девушка, указав на свое лицо.
– Вовсе не уродина, – возразила я. – Подрастешь еще, и изменишься. Расскажи, что случилось, может, я смогу помочь.
– Никто мне помочь не сможет... – вздохнула девушка. – Ладно... Если вы волшебница, может, и правда поможете... У меня умер отец. А других родственников нет... Как только опишут имущество отца, я стану собственностью нашего старосты. Он сказал, что выдаст меня замуж за сына своего садовника. А тот, когда меня увидит, сделает не женой, а прислугой. Я не хочу такой жизни. Лучше умереть.
Да уж. Санди рассказывал, что женщина, не имеющая при мужчине-покровителе статуса жены, матери или сестры, имеет еще меньше прав, чем та, которая имеет статус. Она является практически рабыней своего покровителя. И у нее работы столько, что заниматься собой времени просто не остается.
– Значит, здесь тебя ничего не держит? – поинтересовалась я.
– Абсолютно ничего, – кивнула Фирузи.
– Хочешь пойти со мной?
– Куда?
– Пока в город, а потом я отведу тебя в страну Заката, где ты сама сможешь выбрать себе жениха.
– Это было бы здорово! – Фирузи захлопала в ладоши, как ребенок, но внезапно сникла. – Но... мы не можем никуда идти без сопровождения мужчины.
– Ты и будешь моим сопровождением, – сказала я. – Если переоденешься в юношу.
– Я? В юношу? Это невозможно! – воскликнула девушка. – Ни одна женщина не осмелится переодеваться в мужчину!
– Значит, тебе придется стать собственностью старосты, и выйти замуж за сына его садовника. Или стать его служанкой, – сказала я. – Потому что умереть я тебе не дам.
Девушка некоторое время молчала, потом сказала решительно:
– Хорошо, я согласна. А где я возьму мужскую одежду?
– Имущество твоего отца еще не описано?
– Нет, мы ждем оценщика из города. Он приедет завтра.
– Надень одежду отца, Фирузи, и ничего не бойся. Я не дам тебя в обиду. В мужском костюме ты будешь выглядеть отлично. А сейчас пойдем в дом твоего отца. Ты возьмешь там всё, что считаешь нужным.
Фирузи закрыла лицо вуалью, сделала шаг к селению, но вдруг остановилась.
– Как мы пойдем по улице? Я убежала из дома ночью, когда никто не мог меня видеть. Ведь я думала, что уже не вернусь туда...
– Ничего, нас и так никто не увидит, я же колдунья, – успокоила я девушку. – Идем.
И мы пошли обратно в селение. Фирузи испуганно встала, как вкопанная, когда нам навстречу попались двое мужчин. И была очень удивлена, когда они прошли мимо, не обратив на нас никакого внимания.
– Это волшебство, да? – спросила она.
– Да, – кивнула я.
– Никогда такого не видела, – восхищенно проговорила Фирузи и добавила: – У нас волшебников мало, а волшебниц еще меньше.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что магия у нас в стране долгое время была под запретом. Даже сейчас ею разрешено заниматься лишь немногим, – ответила Фирузи.
Дом отца Фирузи оказался недалеко, на краю села. Небольшой, но зажиточный: ковры, серебряная посуда, добротная мебель.
– Если бы я была не дочерью, а сыном, я бы всё это наследовала, – пояснила мне Фирузи, торопливо собирая вещи. – А теперь, после описи, староста заберет то, что ему понравится, а дом, и остальное отдаст моему жениху, сыну садовника, в качестве моего приданого. У того ведь собственного дома нет, и строить не на что.
– А, может, так было бы лучше? – спросила я. – Ты, по крайней мере, осталась бы в своем доме.
– В своем доме, который мне уже не принадлежит, – грустно усмехнулась Фирузи. – Да и сын садовника... его отец – добрейший человек, а вот сын его жесток, как дэв. Нет, лучше уж в пропасть...
Она надела одежду отца, выбрав ту, которую он давно не носил, длинные черные волосы спрятала под чалму. Юноша из Фирузи получился симпатичный. Посмотрев на себя в зеркало, девушка улыбнулась:
– А я и правда в обличье юноши лучше выгляжу! Отец всегда жалел, что я не мальчиком родилась. Я и сама жалела... А мужчина не обязан быть красивым.
Фирузи взяла свои украшения, сбережения отца, спрятала в кушак, сказала, чтобы старосте не достались, взяла еще плащ, а остальное пришлось оставить. В дороге лишние вещи ни к чему. Мне она дала свою одежду и одну из своих вуалей. Она была из тонкой, почти прозрачной ткани, я могла видеть через нее, но не очень хорошо. Всё, что находилось дальше пятидесяти шагов, виделось, как в тумане. Моё же лицо через эту ткань можно было разглядеть лишь в общих чертах.
Мы пошли туда, куда тянула меня интуиция странницы, и к вечеру уже были далеко от деревни Фирузи.
По дороге Фирузи, ставшая юношей по имени Ферус, рассказывала мне о жизни в ее стране. Меня бесправие женщин ужасно возмущало. А то, что из-за этого юная девушка едва не покончила с жизнью, просто выводило из себя.
– Ну что вы, Иванна, всё не так плохо, как вам кажется, – заверила Фирузи. – Мужчины в нашей стране почитают женщин. Свою мать, жену, сестру. Они делают всё, чтобы мы были счастливы. Мы, женщины страны Рассвета, довольны своим положением.
– Ага, так довольны, что бросаетесь со скалы, – заметила я.
– Такое случается редко, это просто неудачное стечение обстоятельств, – возразила Фирузи. – Отец чистил колодец, упал в него и разбился. Таких, как я, которым не повезло, единицы. С отцом я жила очень хорошо. Он обещал, что отдаст меня замуж за доброго человека, и выполнил бы свое обещание, но не успел.
– А как же любовь? – спросила я. – В странах за горами женщины обычно выходят замуж по любви.
– Я тоже мечтала по любви, и отцу об этом говорила, – вздохнула Фирузи. – Только эта мечта несбыточная. Отец говорил мне, что так не бывает. У нас в стране даже принцессы не выходят замуж по любви. Он говорил, любовь придет, только если будешь жить с человеком, и хорошо его узнаешь.
Разбираться, так ли на самом деле счастливы женщины страны Рассвета, я не стала. Я и из знакомых-то стран женщин не всегда понимаю. Поэтому перевела разговор на другую тему – о странах за горами. Оказалось, Фирузи о них ничего не знала. Ей было известно только, что они существуют. Иногда через перевал в селение приходили торговцы, направляющиеся в город. Но разговаривать с ними могли только мужчины, потому что женщин среди торговцев не было. Отец покупал иногда у них украшения и красивые безделушки для Фирузи.
Я рассказала девушке, как живут женщины в странах за горами. Фирузи загорелась желанием попасть туда. Но пока мы шли в противоположную сторону. Сначала Фирузи пугалась и едва сдерживалась, чтобы не спрятаться за моей спиной, когда навстречу нам попадались путники. Но, когда поняла, что все принимают ее за юношу, осмелела.
Фирузи рассказывала мне об обычаях своей страны, но так как она всю жизнь прожила в маленьком селении и нигде, кроме него, не была, то рассказать могла немного.
Мы шли до города три дня, так как Фирузи не могла идти быстро, и ей нужно было часто отдыхать. Она раньше не ходила никуда дальше ста шагов от своего селения. Она впервые смотрела на мир без вуали. Путешествие ей очень нравилось.
А вот мне не нравилось. Сквозь вуаль я ничего, кроме дороги, разглядеть не могла. Что толку путешествовать по стране, не видя ее? Пришлось отказаться от этого аксессуара, несмотря на то, что меня снова начали принимать за жрицу любви. Но это еще не всё. Я не могла приглашать в шатер мужчин. Во-первых, не выгонять же Фирузи из шатра на то время, пока я буду с мужчиной. Во-вторых, мужчины в этой стране мне совсем не нравились. Нет, они были хороши собой, все, как на подбор. Высокие, стройные, темноглазые, черноволосые. Но я не привыкла, чтобы на меня смотрели, как на человека второго сорта. А здешние мужчины на меня именно так и смотрели. Даже те, кто считали, что не в состоянии оплатить мои услуги, как жрицы любви. Никакого уважения к странствующей колдунье. Потому что о них здесь ничего не было известно.
Мне всё это было очень непривычно, и неприятно. У меня было много мужчин, среди них были и простые земледельцы, и принцы, но даже принцы относились ко мне, как к равной, не говоря уже о простых людях. Однажды, когда мы уже пришли в город, богато одетый мужчина остановил меня, схватив за руку.
– Я хочу тебя. Сколько ты стоишь? Заплачу, сколько скажешь.
– Я не продаюсь, – холодно ответила я, вырвав свою руку из его хватки.
– Да как ты смеешь, женщина!? – он снова схватил меня, теперь уже за плечо.
– Она не хотела вас обидеть, господин, – сказала Фирузи, стараясь говорить басом. – Просто я уже ее купил.
– Ты? – удивился богач, окинув Фирузи взглядом. Она была одета хорошо, но не так богато, как претендент на мое тело. – Давай я тебе в два раза больше заплачу!
– Нет, – сказала Фирузи.
– В три раза! – начал торговаться богач.
– Нет, – сказала я, вложив в голос немного магии.
– Ну, нет, так нет. Жаль, – сказал мужчина и отошел.
А мне пришлось нацепить вуаль, чтобы больше такого не происходило. Но я надела не ту вуаль, что дала мне моя попутчица. Я наложила заклинание, чтобы всем вокруг казалось, будто я под вуалью, на самом же деле ее на мне не было.
Жили мы с Фирузи в гостинице, назвавшись сестрой и братом. Мы ходили по городу, но моя помощь никому не требовалась. Даже странно, зачем меня сюда тянуло?
Через несколько дней Фирузи призналась мне, что ей надоело играть юношу, и она поскорее хочет снова стать девушкой, потому что влюбилась в сына владельца гостиницы. Его звали Анитак, и он работал в баре общего зала гостиницы. Где, кстати, могли собираться только мужчины. Они там ели, пили освежающие напитки и разговаривали. Женщинам, чтобы поесть, нужно было снимать вуаль, поэтому они вынуждены были обедать в своем номере, или в специальных закрытых шторками кабинках, расположенных по периметру общего зала.
А я-то недоумевала, почему «мой брат Ферус» все вечера проводит в этом зале?
– Ты ведь волшебница, Иванна, сделай так, чтобы он в меня тоже влюбился и взял замуж, – попросила Фирузи.
– Прости, в этом я тебе помочь не могу. Любовь магии не подчиняется.
Заклинания для привлечения любви существуют, конечно, и приворотные зелья существуют, но я всегда считала ниже своего достоинства пользоваться ими. Они вообще непопулярны, так как редко когда приносят пользу, а чаще всего – вред. Да и как влюбить мужчину в женщину, лица которой он не видит?
– Сделай меня красивой, Иванна, ты же волшебница, – заныла Фирузи. Она уже не хотела путешествовать ни в какие другие страны, она хотела замуж по любви.
– Я могу сделать магическую иллюзию, что ты красива, Фирузи, – сказала я. – Но заклинания не вечны, и рано или поздно муж увидит твое истинное лицо.
– Ну, пожалуйста, сделай что-нибудь, Иванна!
– Хорошо, – сказала я. – Сделаю, что смогу. Парень захочет на тебе жениться. А дальше уж ты сама. Полюбит он тебя, или нет, гарантировать не могу.
– Согласна! – кивнула Фирузи.
Как я ее понимаю! Я, когда была влюблена, тоже была готова на все.
Мы переоделись, теперь я стала юношей, а Фирузи девушкой. Только я заказала у портного для нее другую одежду. Шаровары держались на бедрах, но на целый палец выше, чем девушка носила раньше. А так как они были в сборках, бедра стали казаться чуть шире. Блузка была обычной длины, то есть едва прикрывала грудь, но я попросила портного низ блузки тоже подсобрать, и она запахивалась под грудью. Двойная присобранная ткань делала грудь чуть объемнее. Я знала и другие ухищрения для зрительного увеличения груди, которыми пользовались девушки в моих краях. Но я решила, что здесь, в стране с такими закоснелыми взглядами, этого небольшого новшества будет достаточно. И то Фирузи сначала с сомнением смотрела на мои нововведения. Но, надев шаровары и кофточку, она сразу забыла о сомнениях, так понравилось ей свое отражение в зеркале.
А когда я сделала Фирузи другую прическу, она посмотрела на себя и сказала:
– Это магия? Я красивая!
Волосы, заплетенные в две косы над висками, закрывали две трети лба. Я завязала девушке в хвост на затылке, зачесав волосы назад, и полностью открыв лоб. Нос сразу перестал казаться большим.
– Это не магия, – ответила я. – Ты можешь так выглядеть всегда.
– Но эта прическа... у нас так не носят, – сказала Фирузи, любуясь на себя в зеркало.
– Какая разница, если ее никто не увидит, кроме твоего мужа, – ответила я, набрасывая на голову девушки вуаль.
– И правда, – согласилась Фирузи.
Нацепив на себя магическую иллюзию внешности Феруса, я вместе с девушкой отправилась в общий зал. Завела Фирузи в кабинку и уселась у бара. Попросив налить освежающего напитка, я хотела завести разговор о сватовстве, но понятия не имела, как. Здесь, за высокими горами, оно может быть совсем не похожим на то, как это делают там, откуда я родом.
К счастью, мне не пришлось ничего придумывать, потому что Анитак сам завел разговор о «моей сестре Фирузи». Сказал, что она сразу ему понравилась, когда мы только заселились в гостиницу. А, увидев ее сейчас, понял, что влюбился.
– Влюбился, не видя ее лица? – удивилась я.
– Зачем мне видеть ее лицо, я и так вижу, что она скромная хорошая девушка.
– Ну что ж, я затем и привез Фирузи в город, чтобы найти ей жениха, – сказала я.
– Ферус, поговори с моим отцом, – сказал Анитак.
В общем, все получилось быстро и практически без магии. Через несколько дней свадьба состоялась. Я попрощалась с Фирузи, сияющей от счастья, и с чувством выполненного долга хотела уйти из города. Мужскую одежду снимать не стала, решив пересечь эту страну в мужском обличье. Хотя я никого не боюсь, всё равно так безопаснее, и избавит меня от множества проблем.
Я решила не возвращаться в знакомые страны по собственным следам, потому что никогда так не делаю.
