Монитор включился сам по себе.
Сзади раздался спокойный, почти ласковый голос.
— Проснулись, детектив Магнат?
Магнат повернул голову.
V стоял в тени. Высокий, тихий, будто сотканный из темноты.
— Так это был ты… — выдохнул Магнат.
— Конечно. — V приблизился, его шаги не издавали ни звука. — Вы слишком близко подошли. Пришлось… подправить маршрут.
Магнат хотел почувствовать страх. Но почувствовал ярость.
— Где мой пистолет?
V присел на корточки, склонив голову, как ребёнок, рассматривающий насекомое.
— Там, где и должен быть. У меня.
Он улыбнулся чуть шире, чем позволяла человеческая норма.
— Искать его бесполезно. Вам стоит сосредоточиться на шоу. Оно скоро начнётся.
— Шоу?.. Маньяк?..
— Ах да, он.
V щёлкнул пальцами — и монитор ожил, засветившись кроваво-красным светом.
— Он любит зрителей. А вы — детектив. Значит, зритель идеально подходящий.
На экране появилось лицо Маньяка — раскрашенное, перекошенное от экстаза.
V прошептал:
— Смотрите. Учитесь. Скоро вы поймёте, что это не игра.
---
ЭЙДЕН И ВИКТОРИЯ — ОХОТА
Когда Эйден и Виктория прибыли на место, весь район выглядел как гниющая арена. Старая фабрика, забитая деревьями, дымящимися бочками и сломанными прожекторами.
Внутри — темнота и смех.
Слишком громкий.
Слишком искренний.
Маньяк вышел на импровизированную сцену. На лице у него свежие царапины. В руках — прожектор, который он направил прямо в глаза Эйдена.
— Где же ты, дружок… — пропел он.
Его голос был мягким, как у воспитателя в детдоме.
— Выходи играть. Больно не будет, обещаю. Пупсик, если будешь прятаться — я ещё сильнее разозлюсь.
Он тянул слова так, будто лизал каждую букву.
Эйден шагнул вперёд.
Холод. Туман. Лабиринт из мусора и разрушенных стен.
— Ты не уйдёшь сегодня.
— О-о-о, как страшно! — Маньяк картинно закрыл рот ладонью. — Убийственный детектив.
Он кивнул на камеру.
— О, кстати, твой фанат это специально снял.
Эйден посмотрел на Викторию.
— Какой фанат?..
На экран на стене упало новое сообщение.
Одно слово:
"V".
— «КИШКА ТОНКА УБИТЬ МАНЬЯКА. ПОКАЖИ, ЧТО НЕ БОИШЬСЯ.» — читала Виктория вслух.
Маньяк хлопнул в ладоши.
— Вот видишь? Даже демоны в костюмах считают тебя слабым!
Раздался взрыв. Где-то в глубине здания загорелись деревянные балки. Пламя росло, как живая тварь.
— Ах да… — Маньяк наклонился. — Победитель получает всё. Проигравший — на органы.
Он сорвался с места.
---
МАГНАТ И V — НАБЛЮДАТЕЛИ
V стоял ровно, почти неподвижно, глядя на экран.
Магната трясло от бессилия.
— Зачем ты это делаешь?.. — спросил он сквозь зубы.
— Потому что… — V наклонил голову, словно это был философский вопрос. — Люди раскрываются в хаосе. В огне. В страхе.
Он улыбнулся.
— Маньяк — всего лишь инструмент. Я хочу увидеть, на что способен Эйден.
— Ты играешь жизнями!
— Жизни? — V рассмеялся тихо, почти нежно. — Люди переоценивают их ценность.
И включил следующий ракурс камеры — где Маньяк уже поднял нож над очередной жертвой.
---
ЭЙДЕН И ВИКТОРИЯ — ПОГОНЯ В АДУ
Пожар стал адом. Потолки рушились. Дым душил, но Эйден шёл вперёд.
Виктория кричала:
— ЭЙДЕН, ОСТАНОВИСЬ! ОН ПРОВОЦИРУЕТ ТЕБЯ!
Но Эйден слышал только одно — как Маньяк смеётся.
Смеётся над ним.
— ВЫЙДИ! — рявкнул Эйден.
— Ну хорошо… — прошипел голос прямо за колонной. — Я здесь.
Маньяк выскочил, метнув кусок стекла в Викторию. Она закрылась рукой, порезавшись глубоко.
— ВИКА!
Маньяк исчез за огненной стеной.
Вернувшись к экрану, V вздохнул, будто наблюдал за скучной передачей.
— Он убежал.
— …ты… ты псих… — прошептал Магнат.
— Возможно.
V наклонился к его лицу.
— Но я — необходимый псих.
Но всё рухнуло в тот миг, когда Эйден увидел что маньяк сделал с Викторией.
Он даже не понял, когда с него слетела сдержанность, когда сорвались тормоза — не было ни мыслей, ни логики. Лишь густая, вязкая ярость, которая могла бы сжечь город.
Маньяк заметил его взгляд и лишь тихо хихикнул, будто ждал этого момента.
Эйден сорвался с места.
Побежал.
Охота началась.
---
Погоня
Маньяк выскочил в тёмный коридор старой фабрики, свет мигал как пульс умирающего.
Эйден шагал за ним по пятам, почти не дыша. Казалось, стены тянутся к нему, давят, шепчут, но он не слышал ничего, кроме стука собственных шагов.
Маньяк бросил через плечо:
— Ну же, малыш… пупсик… выходи играть! Ты ведь хочешь довести игру до конца, да? — он вскрикнул, почти визжа от веселья. — Только не плачь потом, ладно?
Эйден ускорился. Маньяк петлял между металлических колонн, перепрыгивал через трубы, однажды даже упал — но поднялся, как кукла, дёргающаяся на нитках.
В какой-то момент фабрика вывела их в заброшенный док, где под ногами хлюпала вода. Маньяк остановился. Не потому что устал — он ждал.
Он повернулся к Эйдену и широко развёл руки:
— Ну давай. Покажи, что ты не трус, детектив. Или ты только делаешь вид?.. Ну же, Эйден… будь мужчиной. Убей меня.
Эйден поднял пистолет. Рука дрожала так, будто кто-то другой управлял ею — кто-то, кто хотел крови.
Маньяк шёл к нему, шаг за шагом.
— Ну вот… — прошептал он, улыбаясь, как ребёнок, увидевший подарок. — Я же знал… ты ровно такой же, как я.
Выстрел разорвал тишину так, будто расколол мир.
Маньяк повалился назад, будто всё ещё собирался сказать что-то смешное. Кровь растеклась по мокрому бетону, а его глаза так и остались широко раскрытыми — как будто он наконец увидел то, что искал всю жизнь.
Трансляция шла.
Весь город видел смерть маньяка.
Энн — увидела.
Майкл — увидел.
Даже те, кто не хотел — увидели.
---
V
Монитор перед V побелел, потом снова включился. Он смотрел не мигая.
Руки его чуть дрогнули.
Магнат услышал, как он тихо сказал:
— Вместо того чтобы убрать маньяка… я позволил Эйдену стать его убийцей.
V стоял неподвижно, как статуя. Лицо мёртвое, пустое.
— Я хотел уберечь его. — его голос был будто сорван. — Думал, что убийство — та грань, которую он не перейдёт.
Что он сможет сохранить себя.
Что он не станет таким, как… мы.
Он медленно выдохнул — и в этом выдохе было отчаяние.
— Однажды убив, человек уже не способен понять ценность жизни.
Это значит…
Он посмотрел на руки, будто увидел в них приговор.
— …детектив Эйден теперь… вероятнее всего… заберёт мою.
Он поднял голову. Лицо его исказилось — впервые за долгое время.
V медленно повернулся к Магнату.
Магнат пытался выбрать момент, чтобы броситься на него или дотянуться до кармана — но было поздно. V подошёл мягко, почти заботливо. Как врач к пациенту.
В его руке блеснул шприц.
— Вы слишком многое увидели, детектив, — произнёс V, голосом почти ласковым. — И слишком многое ещё должны увидеть… но не сейчас.
Он вколол иглу в шею Магнату, быстро и без колебаний.
— Теперь… — прошептал V, отступая в тени. — Можете спать спокойно.
Магнат пытался поднять голову, но веки стали свинцовые.
Последнее, что он увидел — силуэт V, застывший перед монитором, как человек, который только что потерял всё, что когда-то считал важным.
1. Ваня
Ваня не спал две ночи. Он уже знал, что будет делать, но мозг всё ещё пытался убедить себя в обратном.
Сердце — молчало.
Он давно не слышал его.
Сегодня он позвонил Бенджи — ухажёру Милы. Голос у Бенджи был мягкий, простой, обычный. Слишком обычный.
И это раздражало.
— Слушай, брат, — сказал Ваня, изображая улыбку. — Мне нужно кое-что помочь перенести. Мила сказала, что ты рядом… Подбросишь?
Бенджи даже секунды не думал.
— Конечно, раз Мила просила. Поехали.
Это было слишком легко.
Слишком.
Когда машина остановилась у дома Вани, Бенджи повернулся к нему:
— А куда тащить-то?
Ваня указал вниз:
— В подвал. Там… много всего.
Бенджи первым спустился по узкой лестнице. Подвал был тихий, холодный, стены сырые. Только один тусклый фонарь дрожал под потолком.
— Ну и чего т—
Удар был быстрым.
Глухой.
Металлическим ломом.
Череп треснул так, будто Ваня ударил по глине.
Бенджи ещё стоял — секунду, две — пока мозг не понял, что его уже нет.
Он упал на колени.
— Извини, — прошептал Ваня. — Ты просто жил не в том месте. И любил не ту девушку.
Он поднял лом ещё раз.
Потом ещё.
И ещё.
Фонарь дрожал, и в его прыгающем свете было видно, как кровь летит на стены, на пол, на лицо Вани. Он бил, пока тело не превратилось в то, что уже нельзя назвать телом. Только масса.
Фрагменты.
Работа заняла час.
Ещё два — чтобы разложить по пакетам.
И ещё один — чтобы исчезнуть.
Тело разорвано на куски, растворено, спрятано между бетоном и мусором на заброшенной стройке, где никто не появлялся лет пять.
Когда Ваня вышел оттуда, он чувствовал… лёгкость.
Такую, которой раньше не было.
Он поехал в офис.
Зашёл.
Мила сидела за столом, разговаривая с Эйденом. Она подняла на него глаза и улыбнулась.
А у Вани руки всё ещё дрожали.
Но никто этого не заметил.
---
2. День Красной Свадьбы
Брайан стоял перед церковью, где всё должно было случиться. Небо было тяжёлым, свинцовым. Такое же, как мысли у него в голове.
К нему подошла Мэри — чёрное пальто, потухший взгляд, глаза как у человека, который слишком многое понял.
Брайан выдохнул:
— Мэри… скажи честно… Ньют один справится против пятидесяти вооружённых людей?
Мэри посмотрела на него так, будто он спросил что-то наивное, почти детское.
— Брайан… — она тихо вздохнула. — Ты не понимаешь, кто он.
— Так объясни.
Она подошла ближе, и от её голоса по коже прошёл холод.
— Нет ничего страшнее человека, который не боится смерти.
Брайан нахмурился, но Мэри продолжала:
— Он не просто принимает её… он отдаёт её другим. Не пистолетом. Не ножом. Словами.
Слова Ньюта — они как двери. Он открывает в человеке то, что должно оставаться закрытым навсегда.
Она подняла глаза, и в них было что-то древнее.
— Он заставляет людей сами сходить с уступов. Сами нажимать на свои спусковые крючки. Добровольно стирать себя с лица земли. Он… переписывает их.
Брайан проглотил воздух.
Мэри сделала шаг ближе:
— Ньют не убивает их.
Он убеждает их убить сами себя.
И это — совсем другое зло.
Она обернулась на церковь.
— И да… — сказала она. — Он сможет заставить пятьдесят человек уничтожить друг друга. Даже… не пошевелив пальцем.
Брайан почувствовал, как земля под ногами стала мягкой.
— Кто он тогда…?
Мэри закрыла глаза.
— То, что стоит бояться сильнее любого оружия.
То, что ломает волю.
То, что говорит шёпотом.
То, что делает смерть — вашей собственной идеей.
Красная свадьба началась в семь вечера.
Пятьдесят гостей — друзья, коллеги, богачи, влиятельные люди — все собрались поздравить профессора Франца. Его дочь, Элиза, в белом платье, стояла рядом с женихом — человеком, которого она не любила. Его звали Гектор Рейвлин. Мужчина с идеальной улыбкой и пустыми глазами.
Она тихо плакала, хотя пыталась скрыть это под макияжем.
Профессор заставил свадьбу состояться. Так было выгодно.
Шампанское текло рекой, музыка была громкой, смех — фальшивым.
На середине свадебного бала профессор уже был навеселе и сидел за отдельным столом, поправляя галстук.
И вдруг рядом с ним кто-то сел.
Тихо, гладко, будто врезался в пространство.
Красивый молодой мужчина, волосы аккуратно уложены назад, глаза живые, острые как иглы.
Он сказал всего одно:
— Здравствуйте, доктор Франц.
Профессор замер.
Пальцы дрогнули.
Вино пролилось на скатерть.
— …Ньютон? — голос сорвался.
Мужчина улыбнулся краем губ.
Когда профессор попытался встать и закричать — Ньют медленно положил ладонь на его плечо, даже не сдавив. Но профессор упал обратно на стул, словно был привязан к нему.
— Это лишнее, доктор, — спокойно сказал Ньют. — Всё уже закончено. Почти все мертвы.
Профессор резко повернулся.
И увидел.
Тела.
Повсюду.
Гости лежали в неестественных позах: кто-то за столом, кто-то на танцполе, кто-то в проходах. Музыка ещё играла, и от этого смерть выглядела ещё мрачнее.
Элиза — его дочь — лежала на ступенях сцены. Платье пропиталось кровью из носа и рта. Гектор — рядом, его глаза стеклянные.
Профессор дёрнулся, не веря.
— Может быть, вы забыли, доктор Франц, — тихо начал Ньют. — Или… вы лжёте.
Ложь, которую вы говорите себе.
Ложь, которой вы кормите других.
Он наклонился ближе.
— Думаете, ваша ложь может освободить вас?
— Ты… животное… тупое создание… — прохрипел профессор. — Моё худшее творение. Я должен был убить тебя, как только понял, кем ты станешь.
Ньют медленно встал.
Тень от люстры легла на его лицо так, будто оно распалось на две половины.
— В конце концов, доктор, — сказал он, — мы все животные, борющиеся за выживание.
Мораль — тонкий слой, которым мы скрываем правду.
Профессор начал терять сознание. Его дыхание стало рваным.
— К… как ты… — он едва выговорил. — Как ты убил их всех?..
Ньют наклонился к его уху:
— Что за свадьба без хорошего вина?
Лёгкая улыбка.
И профессор рухнул лицом на стол.
Мёртвый.
---
3. После свадьбы
Снаружи стоял длинный чёрный лимузин.
За рулём — Дэвид. Холодный, собранный, как всегда.
Ньют вышел из здания, стряхивая незаметную пылинку с рукава, и сел внутрь.
В салоне сидели Брайан и Мэри.
— Рад видеть, Брайан, — сказал Ньют, усаживаясь напротив. — А ты подрос.
Брайан искренне улыбнулся — шире, чем за всю неделю.
— Ньют, как же я рад тебя видеть. Наконец-то мы все в сборе…
Мэри смотрела тихо, почти с благоговением.
— Спасибо, что собрал всех, — мягко сказал Ньют. — Пришло время заканчивать с Красной Гаванью.
Лимузин плавно тронулся, оставляя позади красную, мёртвую тишину.
---
4. Ночь Вани
Когда Эйден и Виктория узнали, что тело Бенджи нашли — полиция подняла шум. Мила плакала в голос, едва могла дышать. Эйден держал её за плечи:
— Мы найдём убийцу. Я обещаю. Никто не остаётся без ответа.
Ваня подошёл ближе и тихо накрыл её ладонь своей.
— Я рядом, Мила. Всегда буду рядом. Ты не одна.
Она посмотрела на него сквозь слёзы — и поверила.
Позже, когда она уснула у него дома на диване, прижавшись к подушке как ребёнок, телефон Вани завибрировал.
Номер — скрытый.
Он вышел на кухню и ответил.
— Привет, Ваня, — голос был мягкий, тихий, но ледяной.
V.
— Я знаю, что Бенджи убил ты, — произнёс он спокойно. — Не переживай. Это… талантливое исполнение.
Но мне нужно, чтобы ты сделал ещё кое-что.
Ваня сжал телефон.
— Что именно?
— Подставь Майкла.
Брата Джейме.
Пауза.
— Это идеальный способ избавиться от всей их семейки. А ты… ты хочешь защитить Милу, ведь так?
Ваня закрывает глаза.
V улыбался где-то в трубке. Это слышно по дыханию.
— Значит, договорились?
Тишина.
Потом:
— …да. Договорились.
V тихо выдохнул, будто удовлетворён:
— Хороший мальчик. Мы ещё многое сделаем вместе.
Звонок оборвался.
Ваня стоял в темноте кухни и чувствовал, как его жизнь окончательно изменилась.
А мила спала в соседней комнате, даже не подозревая, что монстр стоит в двух шагах.
"Каков человек, такова его речь"
© Ньют
Людовик сидел за массивным столом в красном зале, обшитом бархатом и золотыми узорами.
В его глазах горел огонь. Один из лидеров тройки был убит, и это не просто убило его терпение — это вывело его из себя.
Красная королева молчала, её лицо было холодно и непроницаемо, словно статуя.
Людовик сжал кулаки.
— Я уверен, — проговорил он низким, ровным голосом, — это сделали Золотая Семёрка.
Сзади раздался спокойный, почти ласковый голос.
— Проснулись, детектив Магнат?
Магнат повернул голову.
V стоял в тени. Высокий, тихий, будто сотканный из темноты.
— Так это был ты… — выдохнул Магнат.
— Конечно. — V приблизился, его шаги не издавали ни звука. — Вы слишком близко подошли. Пришлось… подправить маршрут.
Магнат хотел почувствовать страх. Но почувствовал ярость.
— Где мой пистолет?
V присел на корточки, склонив голову, как ребёнок, рассматривающий насекомое.
— Там, где и должен быть. У меня.
Он улыбнулся чуть шире, чем позволяла человеческая норма.
— Искать его бесполезно. Вам стоит сосредоточиться на шоу. Оно скоро начнётся.
— Шоу?.. Маньяк?..
— Ах да, он.
V щёлкнул пальцами — и монитор ожил, засветившись кроваво-красным светом.
— Он любит зрителей. А вы — детектив. Значит, зритель идеально подходящий.
На экране появилось лицо Маньяка — раскрашенное, перекошенное от экстаза.
V прошептал:
— Смотрите. Учитесь. Скоро вы поймёте, что это не игра.
---
ЭЙДЕН И ВИКТОРИЯ — ОХОТА
Когда Эйден и Виктория прибыли на место, весь район выглядел как гниющая арена. Старая фабрика, забитая деревьями, дымящимися бочками и сломанными прожекторами.
Внутри — темнота и смех.
Слишком громкий.
Слишком искренний.
Маньяк вышел на импровизированную сцену. На лице у него свежие царапины. В руках — прожектор, который он направил прямо в глаза Эйдена.
— Где же ты, дружок… — пропел он.
Его голос был мягким, как у воспитателя в детдоме.
— Выходи играть. Больно не будет, обещаю. Пупсик, если будешь прятаться — я ещё сильнее разозлюсь.
Он тянул слова так, будто лизал каждую букву.
Эйден шагнул вперёд.
Холод. Туман. Лабиринт из мусора и разрушенных стен.
— Ты не уйдёшь сегодня.
— О-о-о, как страшно! — Маньяк картинно закрыл рот ладонью. — Убийственный детектив.
Он кивнул на камеру.
— О, кстати, твой фанат это специально снял.
Эйден посмотрел на Викторию.
— Какой фанат?..
На экран на стене упало новое сообщение.
Одно слово:
"V".
— «КИШКА ТОНКА УБИТЬ МАНЬЯКА. ПОКАЖИ, ЧТО НЕ БОИШЬСЯ.» — читала Виктория вслух.
Маньяк хлопнул в ладоши.
— Вот видишь? Даже демоны в костюмах считают тебя слабым!
Раздался взрыв. Где-то в глубине здания загорелись деревянные балки. Пламя росло, как живая тварь.
— Ах да… — Маньяк наклонился. — Победитель получает всё. Проигравший — на органы.
Он сорвался с места.
---
МАГНАТ И V — НАБЛЮДАТЕЛИ
V стоял ровно, почти неподвижно, глядя на экран.
Магната трясло от бессилия.
— Зачем ты это делаешь?.. — спросил он сквозь зубы.
— Потому что… — V наклонил голову, словно это был философский вопрос. — Люди раскрываются в хаосе. В огне. В страхе.
Он улыбнулся.
— Маньяк — всего лишь инструмент. Я хочу увидеть, на что способен Эйден.
— Ты играешь жизнями!
— Жизни? — V рассмеялся тихо, почти нежно. — Люди переоценивают их ценность.
И включил следующий ракурс камеры — где Маньяк уже поднял нож над очередной жертвой.
---
ЭЙДЕН И ВИКТОРИЯ — ПОГОНЯ В АДУ
Пожар стал адом. Потолки рушились. Дым душил, но Эйден шёл вперёд.
Виктория кричала:
— ЭЙДЕН, ОСТАНОВИСЬ! ОН ПРОВОЦИРУЕТ ТЕБЯ!
Но Эйден слышал только одно — как Маньяк смеётся.
Смеётся над ним.
— ВЫЙДИ! — рявкнул Эйден.
— Ну хорошо… — прошипел голос прямо за колонной. — Я здесь.
Маньяк выскочил, метнув кусок стекла в Викторию. Она закрылась рукой, порезавшись глубоко.
— ВИКА!
Маньяк исчез за огненной стеной.
Вернувшись к экрану, V вздохнул, будто наблюдал за скучной передачей.
— Он убежал.
— …ты… ты псих… — прошептал Магнат.
— Возможно.
V наклонился к его лицу.
— Но я — необходимый псих.
Но всё рухнуло в тот миг, когда Эйден увидел что маньяк сделал с Викторией.
Он даже не понял, когда с него слетела сдержанность, когда сорвались тормоза — не было ни мыслей, ни логики. Лишь густая, вязкая ярость, которая могла бы сжечь город.
Маньяк заметил его взгляд и лишь тихо хихикнул, будто ждал этого момента.
Эйден сорвался с места.
Побежал.
Охота началась.
---
Погоня
Маньяк выскочил в тёмный коридор старой фабрики, свет мигал как пульс умирающего.
Эйден шагал за ним по пятам, почти не дыша. Казалось, стены тянутся к нему, давят, шепчут, но он не слышал ничего, кроме стука собственных шагов.
Маньяк бросил через плечо:
— Ну же, малыш… пупсик… выходи играть! Ты ведь хочешь довести игру до конца, да? — он вскрикнул, почти визжа от веселья. — Только не плачь потом, ладно?
Эйден ускорился. Маньяк петлял между металлических колонн, перепрыгивал через трубы, однажды даже упал — но поднялся, как кукла, дёргающаяся на нитках.
В какой-то момент фабрика вывела их в заброшенный док, где под ногами хлюпала вода. Маньяк остановился. Не потому что устал — он ждал.
Он повернулся к Эйдену и широко развёл руки:
— Ну давай. Покажи, что ты не трус, детектив. Или ты только делаешь вид?.. Ну же, Эйден… будь мужчиной. Убей меня.
Эйден поднял пистолет. Рука дрожала так, будто кто-то другой управлял ею — кто-то, кто хотел крови.
Маньяк шёл к нему, шаг за шагом.
— Ну вот… — прошептал он, улыбаясь, как ребёнок, увидевший подарок. — Я же знал… ты ровно такой же, как я.
Выстрел разорвал тишину так, будто расколол мир.
Маньяк повалился назад, будто всё ещё собирался сказать что-то смешное. Кровь растеклась по мокрому бетону, а его глаза так и остались широко раскрытыми — как будто он наконец увидел то, что искал всю жизнь.
Трансляция шла.
Весь город видел смерть маньяка.
Энн — увидела.
Майкл — увидел.
Даже те, кто не хотел — увидели.
---
V
Монитор перед V побелел, потом снова включился. Он смотрел не мигая.
Руки его чуть дрогнули.
Магнат услышал, как он тихо сказал:
— Вместо того чтобы убрать маньяка… я позволил Эйдену стать его убийцей.
V стоял неподвижно, как статуя. Лицо мёртвое, пустое.
— Я хотел уберечь его. — его голос был будто сорван. — Думал, что убийство — та грань, которую он не перейдёт.
Что он сможет сохранить себя.
Что он не станет таким, как… мы.
Он медленно выдохнул — и в этом выдохе было отчаяние.
— Однажды убив, человек уже не способен понять ценность жизни.
Это значит…
Он посмотрел на руки, будто увидел в них приговор.
— …детектив Эйден теперь… вероятнее всего… заберёт мою.
Он поднял голову. Лицо его исказилось — впервые за долгое время.
V медленно повернулся к Магнату.
Магнат пытался выбрать момент, чтобы броситься на него или дотянуться до кармана — но было поздно. V подошёл мягко, почти заботливо. Как врач к пациенту.
В его руке блеснул шприц.
— Вы слишком многое увидели, детектив, — произнёс V, голосом почти ласковым. — И слишком многое ещё должны увидеть… но не сейчас.
Он вколол иглу в шею Магнату, быстро и без колебаний.
— Теперь… — прошептал V, отступая в тени. — Можете спать спокойно.
Магнат пытался поднять голову, но веки стали свинцовые.
Последнее, что он увидел — силуэт V, застывший перед монитором, как человек, который только что потерял всё, что когда-то считал важным.
Глава 11 — “Красная тишина”
1. Ваня
Ваня не спал две ночи. Он уже знал, что будет делать, но мозг всё ещё пытался убедить себя в обратном.
Сердце — молчало.
Он давно не слышал его.
Сегодня он позвонил Бенджи — ухажёру Милы. Голос у Бенджи был мягкий, простой, обычный. Слишком обычный.
И это раздражало.
— Слушай, брат, — сказал Ваня, изображая улыбку. — Мне нужно кое-что помочь перенести. Мила сказала, что ты рядом… Подбросишь?
Бенджи даже секунды не думал.
— Конечно, раз Мила просила. Поехали.
Это было слишком легко.
Слишком.
Когда машина остановилась у дома Вани, Бенджи повернулся к нему:
— А куда тащить-то?
Ваня указал вниз:
— В подвал. Там… много всего.
Бенджи первым спустился по узкой лестнице. Подвал был тихий, холодный, стены сырые. Только один тусклый фонарь дрожал под потолком.
— Ну и чего т—
Удар был быстрым.
Глухой.
Металлическим ломом.
Череп треснул так, будто Ваня ударил по глине.
Бенджи ещё стоял — секунду, две — пока мозг не понял, что его уже нет.
Он упал на колени.
— Извини, — прошептал Ваня. — Ты просто жил не в том месте. И любил не ту девушку.
Он поднял лом ещё раз.
Потом ещё.
И ещё.
Фонарь дрожал, и в его прыгающем свете было видно, как кровь летит на стены, на пол, на лицо Вани. Он бил, пока тело не превратилось в то, что уже нельзя назвать телом. Только масса.
Фрагменты.
Работа заняла час.
Ещё два — чтобы разложить по пакетам.
И ещё один — чтобы исчезнуть.
Тело разорвано на куски, растворено, спрятано между бетоном и мусором на заброшенной стройке, где никто не появлялся лет пять.
Когда Ваня вышел оттуда, он чувствовал… лёгкость.
Такую, которой раньше не было.
Он поехал в офис.
Зашёл.
Мила сидела за столом, разговаривая с Эйденом. Она подняла на него глаза и улыбнулась.
А у Вани руки всё ещё дрожали.
Но никто этого не заметил.
---
2. День Красной Свадьбы
Брайан стоял перед церковью, где всё должно было случиться. Небо было тяжёлым, свинцовым. Такое же, как мысли у него в голове.
К нему подошла Мэри — чёрное пальто, потухший взгляд, глаза как у человека, который слишком многое понял.
Брайан выдохнул:
— Мэри… скажи честно… Ньют один справится против пятидесяти вооружённых людей?
Мэри посмотрела на него так, будто он спросил что-то наивное, почти детское.
— Брайан… — она тихо вздохнула. — Ты не понимаешь, кто он.
— Так объясни.
Она подошла ближе, и от её голоса по коже прошёл холод.
— Нет ничего страшнее человека, который не боится смерти.
Брайан нахмурился, но Мэри продолжала:
— Он не просто принимает её… он отдаёт её другим. Не пистолетом. Не ножом. Словами.
Слова Ньюта — они как двери. Он открывает в человеке то, что должно оставаться закрытым навсегда.
Она подняла глаза, и в них было что-то древнее.
— Он заставляет людей сами сходить с уступов. Сами нажимать на свои спусковые крючки. Добровольно стирать себя с лица земли. Он… переписывает их.
Брайан проглотил воздух.
Мэри сделала шаг ближе:
— Ньют не убивает их.
Он убеждает их убить сами себя.
И это — совсем другое зло.
Она обернулась на церковь.
— И да… — сказала она. — Он сможет заставить пятьдесят человек уничтожить друг друга. Даже… не пошевелив пальцем.
Брайан почувствовал, как земля под ногами стала мягкой.
— Кто он тогда…?
Мэри закрыла глаза.
— То, что стоит бояться сильнее любого оружия.
То, что ломает волю.
То, что говорит шёпотом.
То, что делает смерть — вашей собственной идеей.
Красная свадьба началась в семь вечера.
Пятьдесят гостей — друзья, коллеги, богачи, влиятельные люди — все собрались поздравить профессора Франца. Его дочь, Элиза, в белом платье, стояла рядом с женихом — человеком, которого она не любила. Его звали Гектор Рейвлин. Мужчина с идеальной улыбкой и пустыми глазами.
Она тихо плакала, хотя пыталась скрыть это под макияжем.
Профессор заставил свадьбу состояться. Так было выгодно.
Шампанское текло рекой, музыка была громкой, смех — фальшивым.
На середине свадебного бала профессор уже был навеселе и сидел за отдельным столом, поправляя галстук.
И вдруг рядом с ним кто-то сел.
Тихо, гладко, будто врезался в пространство.
Красивый молодой мужчина, волосы аккуратно уложены назад, глаза живые, острые как иглы.
Он сказал всего одно:
— Здравствуйте, доктор Франц.
Профессор замер.
Пальцы дрогнули.
Вино пролилось на скатерть.
— …Ньютон? — голос сорвался.
Мужчина улыбнулся краем губ.
Когда профессор попытался встать и закричать — Ньют медленно положил ладонь на его плечо, даже не сдавив. Но профессор упал обратно на стул, словно был привязан к нему.
— Это лишнее, доктор, — спокойно сказал Ньют. — Всё уже закончено. Почти все мертвы.
Профессор резко повернулся.
И увидел.
Тела.
Повсюду.
Гости лежали в неестественных позах: кто-то за столом, кто-то на танцполе, кто-то в проходах. Музыка ещё играла, и от этого смерть выглядела ещё мрачнее.
Элиза — его дочь — лежала на ступенях сцены. Платье пропиталось кровью из носа и рта. Гектор — рядом, его глаза стеклянные.
Профессор дёрнулся, не веря.
— Может быть, вы забыли, доктор Франц, — тихо начал Ньют. — Или… вы лжёте.
Ложь, которую вы говорите себе.
Ложь, которой вы кормите других.
Он наклонился ближе.
— Думаете, ваша ложь может освободить вас?
— Ты… животное… тупое создание… — прохрипел профессор. — Моё худшее творение. Я должен был убить тебя, как только понял, кем ты станешь.
Ньют медленно встал.
Тень от люстры легла на его лицо так, будто оно распалось на две половины.
— В конце концов, доктор, — сказал он, — мы все животные, борющиеся за выживание.
Мораль — тонкий слой, которым мы скрываем правду.
Профессор начал терять сознание. Его дыхание стало рваным.
— К… как ты… — он едва выговорил. — Как ты убил их всех?..
Ньют наклонился к его уху:
— Что за свадьба без хорошего вина?
Лёгкая улыбка.
И профессор рухнул лицом на стол.
Мёртвый.
---
3. После свадьбы
Снаружи стоял длинный чёрный лимузин.
За рулём — Дэвид. Холодный, собранный, как всегда.
Ньют вышел из здания, стряхивая незаметную пылинку с рукава, и сел внутрь.
В салоне сидели Брайан и Мэри.
— Рад видеть, Брайан, — сказал Ньют, усаживаясь напротив. — А ты подрос.
Брайан искренне улыбнулся — шире, чем за всю неделю.
— Ньют, как же я рад тебя видеть. Наконец-то мы все в сборе…
Мэри смотрела тихо, почти с благоговением.
— Спасибо, что собрал всех, — мягко сказал Ньют. — Пришло время заканчивать с Красной Гаванью.
Лимузин плавно тронулся, оставляя позади красную, мёртвую тишину.
---
4. Ночь Вани
Когда Эйден и Виктория узнали, что тело Бенджи нашли — полиция подняла шум. Мила плакала в голос, едва могла дышать. Эйден держал её за плечи:
— Мы найдём убийцу. Я обещаю. Никто не остаётся без ответа.
Ваня подошёл ближе и тихо накрыл её ладонь своей.
— Я рядом, Мила. Всегда буду рядом. Ты не одна.
Она посмотрела на него сквозь слёзы — и поверила.
Позже, когда она уснула у него дома на диване, прижавшись к подушке как ребёнок, телефон Вани завибрировал.
Номер — скрытый.
Он вышел на кухню и ответил.
— Привет, Ваня, — голос был мягкий, тихий, но ледяной.
V.
— Я знаю, что Бенджи убил ты, — произнёс он спокойно. — Не переживай. Это… талантливое исполнение.
Но мне нужно, чтобы ты сделал ещё кое-что.
Ваня сжал телефон.
— Что именно?
— Подставь Майкла.
Брата Джейме.
Пауза.
— Это идеальный способ избавиться от всей их семейки. А ты… ты хочешь защитить Милу, ведь так?
Ваня закрывает глаза.
V улыбался где-то в трубке. Это слышно по дыханию.
— Значит, договорились?
Тишина.
Потом:
— …да. Договорились.
V тихо выдохнул, будто удовлетворён:
— Хороший мальчик. Мы ещё многое сделаем вместе.
Звонок оборвался.
Ваня стоял в темноте кухни и чувствовал, как его жизнь окончательно изменилась.
А мила спала в соседней комнате, даже не подозревая, что монстр стоит в двух шагах.
Глава 12 — “Каков человек, такова его речь”
"Каков человек, такова его речь"
© Ньют
Людовик сидел за массивным столом в красном зале, обшитом бархатом и золотыми узорами.
В его глазах горел огонь. Один из лидеров тройки был убит, и это не просто убило его терпение — это вывело его из себя.
Красная королева молчала, её лицо было холодно и непроницаемо, словно статуя.
Людовик сжал кулаки.
— Я уверен, — проговорил он низким, ровным голосом, — это сделали Золотая Семёрка.
