---
Решение и письма
Сигурд написал два письма. Первое — Людвигу, его брату, которого судьба бросила далеко от дома:
> «Ты вернёшься. Но не как изгнанник. А как острие моего кинжала. Женишься на Луне Инферис — и войдёшь в самое сердце врага. Я знаю, ты ненавидишь это. Но помни: лучший удар — тот, которого не ждут.»
Второе письмо он отправил Дариусу:
> «Мы принимаем союз. Но на троне рядом с вашей дочерью не будет король. Будет мой брат — Людвиг Скайерен. Он молод. Но в крови его пылает ярость волков. Он достоин. Примите его — и я приму мир.»
---
Реакция Инфериса
Письмо доставили в Кальдару. В зале, наполненном запахом дыма и вина, Дариус Инфернис читал его при свечах. За столом сидели его дети и ближайшие советники.
Он ухмыльнулся.
— Значит, он думает, что перехитрил меня? Он даёт не себя, а брата. Мальчишку.
— Людвиг Скайерен... — прошептала Луна, сидя в тени.
— Да. Ему всего 18. Но в Лионхольде его считают лучшим бойцом. В поединке он может сразить любого рыцаря. Парень горяч, умён и опасен.
— Звучит... забавно, — Луна улыбнулась. — Мне интересно, как скоро он попытается убить меня.
— Вот потому ты и выйдешь за него, — сказал Дариус. — Мы не ищем покорности. Мы ищем контроль. Прими это как игру. И помни, Луна... он думает, что женится на девочке. Но на самом деле он берёт за руку пламя.
---
Людвиг и Тео возвращаются
Письмо достигло Людвига в дороге.
Он читал его вслух, пока они с Тео шли вдоль старого тракта, по краю озера:
> «...ты вернёшься домой и женишься на дочери Дариуса. Да, враг. Да, их кровь. Но если ты справишься — ты не просто мой брат. Ты — мой меч внутри их сердца.»
Людвиг смял письмо и швырнул его в огонь.
— Он что, сошёл с ума? Выдаёт меня за врага?
— Но это... шанс, — сказал Тео. — Ты сам говорил: лучше бить изнутри.
— Я не женюсь на девке, чья семья сожгла мой дом.
— Но ты же хочешь в их дом. А дверь открыта.
Людвиг молчал, а потом кивнул.
— Ладно. Поехали домой. Пора вернуться в логово волков.
---
Фрея и Джорах
Тем временем Фрея Скайерен и капитан Джорах Хловин плыли через мрачные воды к востоку. Шторма не было, но над их кораблём висел тяжёлый серый туман. Джорах жонглировал яблоком и говорил:
— Ты знаешь, почему я всё ещё жив?
— Потому что умеешь прятаться?
— Потому что шлюпы тонут, а я умею танцевать на обломках.
Фрея усмехнулась, но глаза её были полны печали. Её деревня сожжена. Дядя мёртв. Рейн пропал. Но её пламя только разгорается.
— Когда мы прибудем на остров Асасинат, — сказала она, — я соберу всех. Пиратов. Мерзавцев. Бастардов. Я подниму знамя.
— Знамя?
— На котором будет голова Короля Пиратов. Это будет мой флаг.
---
Финал главы — Закулисье
Где-то далеко. За холмами. За туманом. В землях, которых нет на картах. Закулисье.
Ник, изгнанный, забытый, измученный, шёл через лес, похожий на лабиринт. Его кожа была в грязи, губы потрескались от жажды. Он не ел уже три дня. Коня он оставил у дерева — тот больше не мог идти.
Ник увидел дерево, полное ягод, и, не раздумывая, бросился вперёд. Руки дрожали от голода.
— Хоть что-то... хоть что-то...
Но не успел дотронуться — как удар в висок.
Он рухнул на землю. Его дыхание оборвалось, мир померк.
Глава 11 — Возвращение Обещанного Принца
Ночь, казалось, сгустилась в лесу до такой степени, что сама тьма стала живой. Но когда Ник открыл глаза, первое, что он увидел — не мрак, а мерцающий свет, струящийся сквозь листья деревьев. Свет был не солнечным, не лунным — будто сами деревья источали мягкое, тёплое сияние. Это место не было ни частью его мира, ни чем-то, что он знал. Это было… Закулисье.
Он зашевелился — но тело не слушалось. Он был привязан к дереву прочными лозами, будто из самой плоти леса.
— Покажись, урод! — крикнул он в пустоту. — Дай мне меч, и я покажу тебе, на что способен! Нападать со спины… Ты что, девчонка?
Тишина. Затем — лёгкий хруст листвы.
Из-под древнего ствола вышла она.
Девушка в алом.
Лёгкая, как тень. Розовые, чуть вьющиеся волосы спадали на плечи, а под холодными голубыми глазами — два тонких кольца багрового цвета, как будто меченая самой магией. В её взгляде читалась не красота смертных — а красота чего-то древнего.
Ник замер. Слова застряли в горле.
— Ты кто? — выдавил он наконец.
Она подошла близко, почти коснулась губами его щеки. Ник инстинктивно дёрнулся, ударился головой о кору дерева и застонал. Девушка прыснула от смеха.
— Ты смешной. Меня зовут Стрелиция, — сказала она. — Люди называют меня Матерью Закулисья. Но ты… ты не похож на тех, кто приходит сюда за золотом. Так зачем ты здесь?
— Я Ник Валкрес. Принц Валкреса. Первый наследник Гардена. — Его голос стал твёрже. — Я был… ну, скажем, отставлен. Но я хочу вернуться. Я хочу доказать отцу, что достоин быть его сыном.
Она склонила голову:
— Ты хочешь быть его сыном или наследником?
Ник посмотрел в сторону:
— Мне плевать на трон. Я просто… мечтал, чтобы отец однажды меня похвалил.
Молчание.
Потом — прикосновение ножа к лозам. Стрелиция разрезала узы.
— Пойдём.
Ник сел, протёр запястья. Секунду просто сидел, не веря, что это происходит. Потом схватил меч и поспешил за ней.
Они шли сквозь лес. Ветки расступались, деревья, казалось, двигались — будто лес узнавал Стрелицию и отступал с почтением. Ник оглянулся: позади всё выглядело иначе. Как будто они шли по кругу, не двигаясь вперёд.
— Что?.. Что происходит?
— Красиво? — спросила она, не оборачиваясь.
Ник сглотнул и сдержал эмоции.
— Я видел и по-круче.
Она улыбнулась. Тогда впереди леса открылся проход, и глаза Ника ослепил свет. Он поднял руку, прикрываясь. А когда опустил её — застыл.
Перед ним раскинулся город, живущий, как в сказке. Башни из стекла и мха, каналы с бирюзовой водой, мосты, сплетённые из корней. Повсюду ходили люди в ярких костюмах — шуты. Их лица были раскрашены, одежда сверкала, но движения были отточены, быстры и опасны.
— Кто они?.. — спросил Ник.
— Первые. Люди, которые были до всего. Шуты. — сказала Стрелиция. — У них нет имён. Они служат мне. И если надо — рвут за меня глотки.
— Почему они не воюют?
— Потому что война — это для слабых. А они играют.
Замок Стрелиции
Они дошли до огромного замка, словно сплетённого из белых костей и лунного света. У ворот стояли двое.
Первый — великан с кожей цвета железа и лицом, испещрённым шрамами. Его звали Ворнак Железный Щит.
Второй — высокий и худощавый, с чёрными, как воронье крыло, волосами. Он держал длинный меч на поясе. Его звали Альран Плачущий Лист.
Ворнак нахмурился:
— Зачем человек? И ещё из проклятого рода Валкреса?
— Я пришёл сражаться за вас. — Ник шагнул вперёд.
— У нас нет войн. Ты врёшь, лжец. — рявкнул Альран.
Ник вспылил. Подошёл ближе, в упор:
— Что будет с твоим эго, когда я тебя убью? Я мог убить вашу королеву — но не стал. Знаешь почему? Потому что как только увидел её — понял, кому хочу служить.
Стрелиция положила руку на плечо Ника:
— Он не лжец. Он мой.
В тронном зале
Замок внутри был не похож ни на один замок королевств. Пол был мозаикой из зеркал. Стены — живыми, дышащими, вьющимися. Слуги-шуты молча склонялись перед Стрелицией. А в центре — трон, как будто вырезанный из дерева, которое когда-то росло в небесах.
Ник стоял и смотрел. Он чувствовал себя ничтожным.
— Ты думаешь, что мир — это битва за власть, — сказала она, садясь на трон. — А я тебе покажу, что это — битва за сердце. Твоё. Моё. Всех. Только пройдя сквозь лес, человек становится чем-то большим.
Ник опустил голову.
— Я не герой.
— А я не богиня. — Стрелиция встала. — Но вместе мы можем стать катастрофой.
И в это мгновение…
… где-то далеко, в землях, где снег никогда не тает, Сигурд Скайерен получил письмо.
А в южных песках Людвиг Валкрес готовился к свадьбе.
А в тени королевского совета Дариус Инфернис шептал с Луной.
Но здесь, в сердце Закулисья, рождался новый игрок.
Тот, кого мир не ожидал.
Обещанный принц — вернулся.
Ник проснулся среди чужих стен, в комнате, которую ему выделила сама Стрелиция. Это была не келья, не покои, не камера — нечто… иное.
Каменные своды над ним будто росли из земли, а кровать, на которой он лежал, словно вытекала из пола, как корни древнего дерева.
Свечи без пламени горели в полумраке — их свет был не тёплым, а каким-то потусторонним, как свет луны под водой. Стены будто дышали, и Ник несколько раз оглядывался, думая, что за его спиной кто-то есть.
Сквозь щели в полу и трещины в каменных оконцах он слышал смех шутов. Но это не был весёлый смех — это был шёпот времени, безумия, памяти.
Он лег, но сон не приходил.
— Ты всё ещё принц, — вдруг прозвучал голос Стрелиции в его голове, как будто ветер произнёс её слова. — Но, быть может, здесь ты станешь королём другого мира…
Он повернулся на бок и уставился в потолок, где узоры сплетающихся виноградных лоз светились мягким алым светом.
Он не знал, как долго пролежал так. Только одно было ясно: Закулисье не отпускало никого, кто дышал его воздухом.
На рассвете он вышел из комнаты — и сразу врезался в нечто, что сначала принял за статую.
Перед ним стояло странное существо: высокий, изогнутый силуэт, худой до невозможности, кожа цвета пепла. На нём был пёстрый балахон, поношенный временем. Лицо скрывала фарфоровая маска, рот зашит толстой красной нитью, как будто кто-то когда-то хотел заставить его молчать навеки.
Это был Немая Шутка — старейший из шутов, как рассказывала легенда. Один из первых, кто родился из дыхания Первой Матери, самой Стрелиции.
Ник замер. Шут не говорил — но двинулся к нему. Медленно, как сон, как воспоминание, он коснулся его запястья своими длинными, тонкими пальцами.
Мир вокруг вспыхнул.
Картины прошлого захлестнули Ника:
Он увидел себя — мальчиком, мечущимся по коридорам замка Валкреса, с лицом, полным гнева.
Увидел, как его отец разворачивался и уходил, не глядя, после каждого его подвига.
Увидел, как мать рыдает, когда он ломал меч своего младшего брата.
Как он кричал на тренера, ранил его в тренировке, чтобы доказать свою силу.
И хуже всего — он увидел, как люди боялись его, как никто не хвалил его не потому, что он не был велик, а потому, что он был страшен.
Он стоял на коленях, когда видение исчезло, и тяжело дышал.
— Я… я такой?.. — прошептал он. — Это я?
Шут молча наклонился и, сдвинув свою маску, на мгновение показал Нику свои глаза — они плакали. Без звука. Без гнева.
И ушёл.
После этого Ник больше не был прежним.
Он встал, вытер лицо и направился прочь по указаниям Стрелиции — вглубь Закулисья, туда, где начиналась его судьба.
Он шёл — и сам не понимал, почему ноги ведут его к озеру, которое ещё не знал, но как будто чувствовал давно.
…Ник шел рядом со Стрелицией, пока деревья расступались перед ними, открывая путь к заветному месту. Они прибыли туда на рассвете — к зеркальному озеру, лежащему в самом сердце Закулисья. Оно было неподвижным, словно само время замирало у его берегов. Поверхность воды отражала не небо — а души.
— Посмотри, — сказала Стрелиция, глядя на озеро. — Оно покажет тебе то, что скрыто даже от самого себя.
Ник подошел ближе. Его лицо отразилось… но не таким, каким он был. В отражении — он с горящими глазами, умытый кровью, лицо жесткое, почти звериное. Он вздрогнул.
— Это не я, — выдохнул он.
— Это ты… если ты продолжишь идти по пути гнева.
Ник хотел отвернуться — но не смог. Вода начала мерцать, как гладь сломанного зеркала, и картины начали меняться.
Видение. Начало времён.
Вдруг вокруг него всё исчезло — небо, деревья, озеро. Он стоял в пустоте, где не существовало ни дня, ни ночи. Только одна женщина в алом шла по чёрному воздуху, босая, с раскрытыми ладонями, а волосы её развевались в небесной тишине.
Лицо её было как у Стрелиции, но древнее, как сама смерть. Глаза — цвета звёзд, а на лбу — знак в виде пылающей короны.
Она шла и каждым шагом создавала землю — зелёные равнины, пылающие горы, бескрайние океаны. За её спиной рождались существа — шуты, первые души, созданные для того, чтобы нести хаос и истину, танец и войну. Они смеялись, и их смех сотрясал время.
— От моей крови, — сказала она голосом, похожим на ветер сквозь кости, — появится Обещанный Принц. И гимном его станет песня льда и пламени.
И тогда Ник увидел: он сам шагает по её следам, по земле, что она создала. Вокруг — разрушенные города, но за ними — восходящее солнце.
Он увидел: себя, стоящего на троне, не как захватчика, а как того, кто объединил. Его имя кричали сотни. Но в глазах его была боль. И за ним стояла тень, та самая женщина в красном.
Возвращение к реальности
— Ты видела её, не так ли? — прошептал Ник, вынырнув из транса. Его сердце билось, как будто он пробежал тысячу миль.
— Она моя мать ,первая мать . А ты — её потомок, Ник Валкрес, — сказала Стрелиция. — Ты — не просто изгнанный принц. Ты — обещанный. Тот, кого создала не воля королей, а дыхание самой первой крови.
Ник стоял молча. Он не знал, что чувствовать. Гнев ушёл. Осталась только тишина и понимание.
— Я должен вернуться… — сказал он. — Но не сейчас.
— Вернёшься тогда, когда пламя в тебе не будет жечь, а светить, — сказала Стрелиция. — Закулисье примет тебя, пока ты ищешь себя. Здесь ты станешь тем, кем должен стать.
Ник кивнул. Впервые за долгое время — без ярости, без боли. Просто с верой.
Ник сидел в башне дворца Стрелиции, глядя в небо. Шуты играли музыку внизу, пели непонятные, но грустные и древние песни. А он сидел в одиночестве, держа свой меч на коленях. Его губы шептали:
— Обещанный принц… Песня льда и пламени… Значит, я всё-таки нужен этому миру…
Из темноты за его спиной вышел огромный рыцарь с глазами как у мертвеца — один из тех, что охраняли Стрелицию.
— Ты готов тренироваться, принц? — спросил он.
Ник встал. Его взгляд был спокоен.
— Больше, чем когда-либо.
И тогда в Закулисье впервые прозвучал боевой клич, которого здесь не слышали века.
