Река петляла параллельно. Уставшая от зимней скуки, она заигрывала с ними, шипела голыми протоками.
Наконец Стас остановился. Показал жестом — быть внимательней.
Артём не сразу понял, в чем дело, а потом увидел под ногами полосы от снегоходов.
— Оно где-то рядом. Я слышу их, — сказал Комаров.
— Что они говорят?
Уфолог зажмурил глаза, приложил руку ко лбу.
— Как будто… помехи. Столько голосов. Смешиваются. Не могу уловить.
— Как выглядит это оружие?
Уфолог перевел испуганный взгляд на Артёма, потом на Стаса и Дениску. Он не знал.
— Туда.
Старые следы провели их через лес, к огражденному лентой периметру.
— На них напали здесь, — Артём смотрел на две обгоревшие сосны, нагнутые словно рогатины.
— Тут они их и мочканули, — сказал Стас.
— И где оружие? — спросил Артём.
Вокруг стояла гнетущая тишина. Выглядел Комаров растерянно, но старался не поддаваться унынию. Биорамки в его руках беспорядочно вертелись.
— Сумасшедшая энергетика. Мы очень близко.
Комаров прошел от одного края огороженной площадки к другому — мимо обугленных сосен и протоптанных спасателем дорожек, мимо присыпанного свежим снежком рва с выступающими бурыми пятнами крови. В какой-то момент рамки в руках уфолога перестали вращаться, уставившись в одну сторону.
Все застыли и задержали дыхание, боясь сбить импровизированный компас.
— Оно там, — воскликнул Артём.
Комаров молча пошел в указанном направлении. Остальные не отставали.
Вышли к реке. Лед в этом месте отсутствовал. Вода бурным потоком вырывалась из-под обрубленной льдины и через небольшой участок снова ныряла под лед. На поверхности бурлила пена, словно под землей грелся гигантский чайник.
— Лена в этих местах обычно промерзает до самого дна, — сказал Комаров.
— Может, глобальное потепление, — предположил Артём.
Комаров скинул с плеч рюкзак. Стас и Дениска последовали его примеру.
— Мы что, переправляемся?
— Рамки ведут на другой берег.
— Выше лед стоит. Перейдем по льду.
— Там река делится на протоки, летом там болото. С виду кажется лед, но пойдешь по нему и точно провалишься. Лучше знать, что у тебя под ногами.
— Не переживай ты так. Рыбы твой труп дожрут, если что, — Стас рассмеялся.
Дениска снял с себя меховую куртку и закрепил на штанине пояс с металлическими карабинами. Стас приготовил веревку.
Сыновья выслушали наставление отца и поочередно обняли его.
Артём смотрел на них и его не покидало странное зудящее чувство. Хоть братья и ссорились, каждый знал, что за его спиной всегда стоит стальное отцовское плечо. Они были настоящей семьей, которая когда-то была и у Артёма. Как и все якоря прошлого, она канула в пучину, унеся с собой жену и дочь, родителей, брата, старых друзей. Это не они ушли, как убедил Артёма Осаму, а он ушел от них. В новую жизнь, полную возможностей, богатства и славы. Жизнь, в которой он остался совсем один.
Дениска и Стас нашли подходящее место, чтобы переправить Дениску, метров тридцать вдоль берега.
Дениска ступил на лед, надавил. Потом кивнул Стасу и отцу.
Ребята подготовились: Стас закрепил страховочную веревку на дереве. Дениска завязал на поясе второй конец, лег плашмя на лед, широко расставив руки и ноги подобно водомерке. Он полз не спеша, но и не задерживался на месте. Комаров, сложив руки на груди, наблюдал за сыновьями со спокойным выражением лица. Было заметно, что пацаны делали это не в первый раз — каждое движение отлажено, они обменивались заученными командами.
Дениска добрался до противоположного берега, оставив за собой колею в тонком снежном налете. Берег был высокий. Дениска приподнялся на коленях и в следующий миг лед под ним треснул. Ноги ухнули в воду.
Дениска не растерялся — подтянулся на руках и заполз на берег.
Промочил штаны, но остался цел. В подтверждение он показал поднятый большой палец.
Дениска вернулся туда, где ждали отец и Артём, но уже будучи с другой стороны реки. Веревку он закрепил на пожилой, но крепкой сосне, а второй конец перебросил на другой берег. Стас поймал и тоже привязал к дереву. Натянули. Получился веревочный мостик.
Первому выпало лезть Артёму. На веревку водрузили альпинистский механизм с колесиком, к нему подвесили Артёма за пояс. Дениска бросил Артёму еще одну веревку. Тот схватил ее здоровой рукой. Дениска перетянул его на другую сторону. Стасу помощь брата не понадобилась: пацан перепорхнул реку на руках, словно орангутан. Следующей ходкой переправили рюкзаки.
Пока готовился Комаров, Артём услышал позади себя странный треск. Словно кто-то ломал ветки об колено.
Хруст, хруст, хрррруууууст.
Звук дублировался собственным эхом, а значит источник был неблизко. Это не ветки ломались, понял Артём, а что-то массивное.
Очень массивное.
Веревка под немалым весом Комарова значительно провисла. Его поджатые ноги едва не касались воды. Поначалу уфолог решил справиться с переправой в одиночку, но не рассчитал силы и на середине пути остановился.
Стас бросил ему веревку, вместе с Дениской они принялись затягивать отца на берег. Веревка трещала от напряжения.
— Еще чуть-чуть. Давай, давай.
Внезапно раздался резкий звук, похожий на удар хлыста. Артём боковым зрением увидел, как нечто, оторвавшись от дерева, полетело в него.
Он пригнулся. Над головой просвистела веревка, окатив его потоком воздуха.
Комаров упал в ледяную воду.
Стас и Дениска повалились наземь, но удержали веревку в руках. На другом конце словно рыба на леске беспомощно болтался отец. Вода хлестала его по лицу, швыряла его на камни. Позади уфолога река ныряла под лед, и именно туда она затянет и Комарова, если тот отпустит хват.
Артём схватил здоровой рукой веревку. Потянул на себя.
Небольшая передышка позволила Дениске подняться на ноги.
— Папа! Держись!
Свободный конец Дениска обвязал вокруг ствола молодой лиственницы. Втроем они вытянули несчастного на берег. Комаров наглотался ледяной воды, промерз, но главное — выжил.
Стас с Дениской стянули с него мокрую одежду и обтерли полотенцем. Артём, корячась, одной рукой налил чай из термоса.
— Как ты крепил узел, урод! — выругался на брата Стас.
Дениска стрелял по сторонам круглыми как монеты глазами.
— Я… полиспаст, как папа учил… сделал.
— Ты еще отца виноватым ставишь, криворукий дебил. Лучше бы тебя не брали вообще в семью… Ты не такой, как мы.
Отец зарядил Стасу пощечину. Тот схватился за обожженную щеку и поглядел с обидой. Но не отца, а на Дениску.
— Извинись, — Комарову слова давались с трудом.
— Это я извинись?! Ты же из-за него чуть не утонул!
— Он свое получит. Без тебя.
Глаза Стаса налились, скулы задрожали от напряжения.
— Извини.
Лес на высоте поредел — худые карликовые лиственницы с молниеобразными ветвями и скукожившиеся пихты всё дальше отставали друг от друга. Скучающие, одинокие, они без интереса следили за незваными гостями, изредка потряхивая на ветру опухшими от снега ветками.
Блуждание в тумане привело группу на относительно пологую площадку. Никаких следов НЛО.
— И где же корабль, черт? — Артист задал вопрос, который застыл у всех на устах.
Паша смотрел в планшет с маршрутом, а затем поднимал взгляд в туман, пытаясь осознать, не врет ли его машинка.
— Паша? — спросил капитан. — Это здесь?
— GPS глючит. Показывает, что мы на месте, но, судя по вчерашнему фото со спутника, площадка там была больше и она была на краю обрыва.
— Я знаю, где это, — воскликнул Мандарханов.
— Уверен?
Лесничий кивнул.
— Там Обо. Место силы. Пятьсот метров вдоль этого склона. Под снегом — тропа, шаманы вытоптали ее много сотен лет назад. Каждый год, с мая по сентябрь, сюда водят группы туристов, много…
— Веди, — перебил Погребной и добавил: — Молча.
Внутри туман не был настолько густым, как казалось снаружи. Видимость составляла метров тридцать. Этого хватало, чтобы разглядеть ломаные очертания хребта в форме акульих зубов.
Сагал расстроился, что ему не удалось съездить утром к месту нападения на охотников, как он планировал вчера. Стоя на перевале, он заметил, что если спуститься с него в сторону материка и идти к реке, то через пять-семь километров придешь как раз туда.
Мистификатор возвращается в тот же квадрат. Возможно, где-то недалеко расположена секретная база для координации всей операции. Это может быть скрытый с лесу лагерь или землянка. Если обнаружить это место — мистификации конец. Где искать? В лесной чаще? В долине реки? На берегу? На такой огромной территории без дополнительных сведений — это все равно что искать черную песчинку на белом пляже.
Нужен иной подход.
А если представить на секунду, что НЛО — реально корабль пришельцев из другого мира…
Стоп!
Даже мысленный эксперимент казался Сагалу кощунством по отношению к здравому смыслу. Какие, к черту, НЛО, летающие тарелки, гуманоиды… Неужели он всерьез готов поверить в это? Слышишь стук копыт — не воображай единорога. Это лошадь.
Сагал стоит перед лицом масштабной иллюзии. Иначе и быть не может. Иллюзионист — расчетлив, осторожен и очень хитер. Все продумано до мелочей.
Или нет?
Где-то он должен был проколоться. Лошадь прячется за углом, только Сагал не может отыскать нужный поворот в лабиринте. А может, поворота и нет вовсе?
Как бы Сагал ни старался держаться в рамках здравого смысла, он ничего не мог доказать ни Погребному, ни самому себе. Зачем мистификатор позвал их на этот склон? В истинной иллюзии фокусник не раскрывает содержимое волшебного ящика до кульминации. Сагал понимал — еще не время. А значит наверху их ждет совсем не то, чего ожидает капитан.
Очередной трюк для отвлечения внимания? «Тысячелетний сокол» из жестяных банок? Дети в костюмах пришельцев из «Близких контактов третьей степени»?
Сагал в тупике, потому что стал заложником своих принципов. Быть может, пора расширить их и взглянуть на действительность глазами Комарова. Чем черт не шутит, это может и сработать. Раз Сагал здесь, нужно делать то, что он умеет лучше всего, — решать задачи.
Работать с тем, что есть.
Мистификатор придумал первоклассную легенду. НЛО, пришельцы, геоглиф на льду, чип в шее. Если найти брешь в легенде — найдется брешь и в мистификации.
Снова вернуться в нобель-комнату…
Облупленные стены, ветер сквозит через щели. Груда старья, обосанное пальто, два табурета…
И условие задачи:
Инопланетный корабль прилетел на Землю. Больше недели он регулярно появляется в одном и том же квадрате. Почему он напал на охотников, но до сих пор не тронул никого из их группы? Зачем он демонстративно бросил труп на льду, нарисовав трещинами невнятный орнамент?
Хотел напугать? Предостеречь?
Думай, думай…
Должно быть что-то еще. Зацепка. Крюк. Причина. Почему здесь, а не где-либо еще?
Переменные: озеро, лес, зима, медведь, лед, год, день, час.
Именно место имеет первостепенное значение, догадался Сагал. Здесь есть что-то, что ищут пришельцы. Или защищают.
Какую наживку мы еще не заглотили?
Опять вспомнился камень, отскочивший от речного порога… Или от воды? А может, от воздуха?
Гравитометр намекал на аномалию.
Конечно же, это всего лишь порог. Лошадь…
Аномалия?
Как же тяжело…
— Осторожно!
Сагала схватили за рукав куртки и резко дернули в сторону. Он повалился на колени и чуть не зашиб перепугавшегося Дау.
Оказалось, он сбился с тропы и едва не угодил в овраг, ведущий под острым углом к крутой части склона. Угодишь в такой, и вниз скатится только бездыханное тело.
Танька вовремя заметила, что напарник отклонился от маршрута, и спасла его. Сагал кивнул ей в знак благодарности. Дау тоже завилял хвостом. Она почесала ему ухо — лохматый получил немного заслуженной ласки.
Сагал заметил, что все пялятся на них с Танькой. Все, кроме капитана, который тем временем оценивающе разглядывал прицел собственного автомата — проверял, не сбилось ли чего.
Удостоверившись, что все обошлось, группа пошла дальше.
— Расскажи, о чем задумался? — полушепотом спросила Танька.
— Разве ты не должна молчать под страхом трибунала?
— Я выросла в семье военных, мне не впервой нарушать приказы.
Она улыбнулась, но потом внезапно устыдилась собственной улыбки.
— Что?
— Тот мальчик, я же пожалела его. Не следовало мне вмешиваться. Погиб человек. Не могу свыкнуться с этой мыслью. Вечно я лезу куда не просят…
— Ты за нож не хваталась.
— Да, понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
— Поэтому я не влезаю. Чтобы потом не страдать.
— А как тогда поступить, если рядом творится несправедливость?
— Кто-то всегда будет страдать. Другие будут угнетать, притеснять, обманывать. Каждый сам виноват в своих проблемах. А моя жизнь одна. Другой не будет.
— Но ты бросился защищать Дау, хотя мог погибнуть.
Сагал ехидно улыбнулся.
— Исключения бывают.
— А ты редкостный эгоист. Прости, я всегда говорю прямо.
— Я тоже.
— А ведь я могла не спасать тебя. Вдруг упала бы в овраг следом за тобой.
— Но спасла.
— А ты бы меня спас?
Сагал театрально просканировал взглядом Таньку.
— Тебе мой ответ не понравится.
— Я уже начинаю жалеть об этом.
— Что ж, мне придется сильно переживать по этому поводу.
Танька засмеялась. Попыталась, как и раньше, проглотить смех, но не смогла. Брадинкин, шедший впереди рядом с Пашей, оглянулся на них и шикнул.
— Всё, хватит ржать. Это у меня от нервов.
— Смейся, пока есть возможность. Кто знает, что там внутри тумана нас встретит. Может, и не до смеха будет.
— Типун тебе на язык.
Они помолчали. Снега на склоне оказалось совсем немного. Часто встречались и вовсе оголенные участки, по которым идти было одно удовольствие.
— А ведь это я Пашку привела. Теперь он из-за меня может пострадать, — она глубоко вздохнула. — Мой папа не хотел меня отпускать. Он-то хорошо знает: где секретность — там жди беды. Только я с детства научена, если папа сказал — делай наоборот. Когда я встретилась с капитаном и он мне все рассказал, показал отчеты следователя и видеозапись опроса выжившего, я поняла, что это шанс, который бывает раз в жизни. Поэтому и ты здесь. Мы — люди науки. Наши инструменты не автоматы, а книги.
— Я с этой тропы сошел.
— Чтобы воевать с гадалками? Да, Пашка мне рассказал.
— Я был лучшего мнения о нем.
Тропа поскакала по булыжникам.
— Ты не думаешь, что это мелочно для такого ученного, как ты?
— Нет.
— И ты не веришь, что пришельцы реальны?
— Я предпочитаю не использовать слово на букву «в», если только это не виски.
— А если мы поднимемся, и увидим там корабль?
— Еще нужно будет доказать, что он инопланетный.
— А живых пришельцев?
— Разрежем, изучим ДНК.
— Неужели в мире нет ничего необъяснимого для тебя? Я вот тоже ученый, но я уверена, что вопросов еще намного больше, чем ответов.
— Известных законов природы вполне достаточно для объяснения любого события.
— А если некие законы природы еще не открыты? Как ты можешь быть настолько уверен? Это подход как раз того, кто верует, а не придерживается фактов.
— Для начала нужно найти такое необъяснимое событие. Все, что я пока вижу, — неубедительно.
— Ты упрямый, как мой папа. Того тоже только могила… Тьфу-тьфу-тьфу. Таня, разве такое можно говорить.
— Всего лишь слова.
— У слов сила есть. Они ранить могут, а могут и убить. Я такое в жизни постоянно вижу, и тут ты меня не переубедишь.
— Я вообще никого не пытаюсь переубедить. Никто здесь этого и не хочет. В особенности капитан.
Наконец Стас остановился. Показал жестом — быть внимательней.
Артём не сразу понял, в чем дело, а потом увидел под ногами полосы от снегоходов.
— Оно где-то рядом. Я слышу их, — сказал Комаров.
— Что они говорят?
Уфолог зажмурил глаза, приложил руку ко лбу.
— Как будто… помехи. Столько голосов. Смешиваются. Не могу уловить.
— Как выглядит это оружие?
Уфолог перевел испуганный взгляд на Артёма, потом на Стаса и Дениску. Он не знал.
— Туда.
Старые следы провели их через лес, к огражденному лентой периметру.
— На них напали здесь, — Артём смотрел на две обгоревшие сосны, нагнутые словно рогатины.
— Тут они их и мочканули, — сказал Стас.
— И где оружие? — спросил Артём.
Вокруг стояла гнетущая тишина. Выглядел Комаров растерянно, но старался не поддаваться унынию. Биорамки в его руках беспорядочно вертелись.
— Сумасшедшая энергетика. Мы очень близко.
Комаров прошел от одного края огороженной площадки к другому — мимо обугленных сосен и протоптанных спасателем дорожек, мимо присыпанного свежим снежком рва с выступающими бурыми пятнами крови. В какой-то момент рамки в руках уфолога перестали вращаться, уставившись в одну сторону.
Все застыли и задержали дыхание, боясь сбить импровизированный компас.
— Оно там, — воскликнул Артём.
Комаров молча пошел в указанном направлении. Остальные не отставали.
Вышли к реке. Лед в этом месте отсутствовал. Вода бурным потоком вырывалась из-под обрубленной льдины и через небольшой участок снова ныряла под лед. На поверхности бурлила пена, словно под землей грелся гигантский чайник.
— Лена в этих местах обычно промерзает до самого дна, — сказал Комаров.
— Может, глобальное потепление, — предположил Артём.
Комаров скинул с плеч рюкзак. Стас и Дениска последовали его примеру.
— Мы что, переправляемся?
— Рамки ведут на другой берег.
— Выше лед стоит. Перейдем по льду.
— Там река делится на протоки, летом там болото. С виду кажется лед, но пойдешь по нему и точно провалишься. Лучше знать, что у тебя под ногами.
— Не переживай ты так. Рыбы твой труп дожрут, если что, — Стас рассмеялся.
Дениска снял с себя меховую куртку и закрепил на штанине пояс с металлическими карабинами. Стас приготовил веревку.
Сыновья выслушали наставление отца и поочередно обняли его.
Артём смотрел на них и его не покидало странное зудящее чувство. Хоть братья и ссорились, каждый знал, что за его спиной всегда стоит стальное отцовское плечо. Они были настоящей семьей, которая когда-то была и у Артёма. Как и все якоря прошлого, она канула в пучину, унеся с собой жену и дочь, родителей, брата, старых друзей. Это не они ушли, как убедил Артёма Осаму, а он ушел от них. В новую жизнь, полную возможностей, богатства и славы. Жизнь, в которой он остался совсем один.
Дениска и Стас нашли подходящее место, чтобы переправить Дениску, метров тридцать вдоль берега.
Дениска ступил на лед, надавил. Потом кивнул Стасу и отцу.
Ребята подготовились: Стас закрепил страховочную веревку на дереве. Дениска завязал на поясе второй конец, лег плашмя на лед, широко расставив руки и ноги подобно водомерке. Он полз не спеша, но и не задерживался на месте. Комаров, сложив руки на груди, наблюдал за сыновьями со спокойным выражением лица. Было заметно, что пацаны делали это не в первый раз — каждое движение отлажено, они обменивались заученными командами.
Дениска добрался до противоположного берега, оставив за собой колею в тонком снежном налете. Берег был высокий. Дениска приподнялся на коленях и в следующий миг лед под ним треснул. Ноги ухнули в воду.
Дениска не растерялся — подтянулся на руках и заполз на берег.
Промочил штаны, но остался цел. В подтверждение он показал поднятый большой палец.
Дениска вернулся туда, где ждали отец и Артём, но уже будучи с другой стороны реки. Веревку он закрепил на пожилой, но крепкой сосне, а второй конец перебросил на другой берег. Стас поймал и тоже привязал к дереву. Натянули. Получился веревочный мостик.
Первому выпало лезть Артёму. На веревку водрузили альпинистский механизм с колесиком, к нему подвесили Артёма за пояс. Дениска бросил Артёму еще одну веревку. Тот схватил ее здоровой рукой. Дениска перетянул его на другую сторону. Стасу помощь брата не понадобилась: пацан перепорхнул реку на руках, словно орангутан. Следующей ходкой переправили рюкзаки.
Пока готовился Комаров, Артём услышал позади себя странный треск. Словно кто-то ломал ветки об колено.
Хруст, хруст, хрррруууууст.
Звук дублировался собственным эхом, а значит источник был неблизко. Это не ветки ломались, понял Артём, а что-то массивное.
Очень массивное.
Веревка под немалым весом Комарова значительно провисла. Его поджатые ноги едва не касались воды. Поначалу уфолог решил справиться с переправой в одиночку, но не рассчитал силы и на середине пути остановился.
Стас бросил ему веревку, вместе с Дениской они принялись затягивать отца на берег. Веревка трещала от напряжения.
— Еще чуть-чуть. Давай, давай.
Внезапно раздался резкий звук, похожий на удар хлыста. Артём боковым зрением увидел, как нечто, оторвавшись от дерева, полетело в него.
Он пригнулся. Над головой просвистела веревка, окатив его потоком воздуха.
Комаров упал в ледяную воду.
Стас и Дениска повалились наземь, но удержали веревку в руках. На другом конце словно рыба на леске беспомощно болтался отец. Вода хлестала его по лицу, швыряла его на камни. Позади уфолога река ныряла под лед, и именно туда она затянет и Комарова, если тот отпустит хват.
Артём схватил здоровой рукой веревку. Потянул на себя.
Небольшая передышка позволила Дениске подняться на ноги.
— Папа! Держись!
Свободный конец Дениска обвязал вокруг ствола молодой лиственницы. Втроем они вытянули несчастного на берег. Комаров наглотался ледяной воды, промерз, но главное — выжил.
Стас с Дениской стянули с него мокрую одежду и обтерли полотенцем. Артём, корячась, одной рукой налил чай из термоса.
— Как ты крепил узел, урод! — выругался на брата Стас.
Дениска стрелял по сторонам круглыми как монеты глазами.
— Я… полиспаст, как папа учил… сделал.
— Ты еще отца виноватым ставишь, криворукий дебил. Лучше бы тебя не брали вообще в семью… Ты не такой, как мы.
Отец зарядил Стасу пощечину. Тот схватился за обожженную щеку и поглядел с обидой. Но не отца, а на Дениску.
— Извинись, — Комарову слова давались с трудом.
— Это я извинись?! Ты же из-за него чуть не утонул!
— Он свое получит. Без тебя.
Глаза Стаса налились, скулы задрожали от напряжения.
— Извини.
***
Лес на высоте поредел — худые карликовые лиственницы с молниеобразными ветвями и скукожившиеся пихты всё дальше отставали друг от друга. Скучающие, одинокие, они без интереса следили за незваными гостями, изредка потряхивая на ветру опухшими от снега ветками.
Блуждание в тумане привело группу на относительно пологую площадку. Никаких следов НЛО.
— И где же корабль, черт? — Артист задал вопрос, который застыл у всех на устах.
Паша смотрел в планшет с маршрутом, а затем поднимал взгляд в туман, пытаясь осознать, не врет ли его машинка.
— Паша? — спросил капитан. — Это здесь?
— GPS глючит. Показывает, что мы на месте, но, судя по вчерашнему фото со спутника, площадка там была больше и она была на краю обрыва.
— Я знаю, где это, — воскликнул Мандарханов.
— Уверен?
Лесничий кивнул.
— Там Обо. Место силы. Пятьсот метров вдоль этого склона. Под снегом — тропа, шаманы вытоптали ее много сотен лет назад. Каждый год, с мая по сентябрь, сюда водят группы туристов, много…
— Веди, — перебил Погребной и добавил: — Молча.
Внутри туман не был настолько густым, как казалось снаружи. Видимость составляла метров тридцать. Этого хватало, чтобы разглядеть ломаные очертания хребта в форме акульих зубов.
Сагал расстроился, что ему не удалось съездить утром к месту нападения на охотников, как он планировал вчера. Стоя на перевале, он заметил, что если спуститься с него в сторону материка и идти к реке, то через пять-семь километров придешь как раз туда.
Мистификатор возвращается в тот же квадрат. Возможно, где-то недалеко расположена секретная база для координации всей операции. Это может быть скрытый с лесу лагерь или землянка. Если обнаружить это место — мистификации конец. Где искать? В лесной чаще? В долине реки? На берегу? На такой огромной территории без дополнительных сведений — это все равно что искать черную песчинку на белом пляже.
Нужен иной подход.
А если представить на секунду, что НЛО — реально корабль пришельцев из другого мира…
Стоп!
Даже мысленный эксперимент казался Сагалу кощунством по отношению к здравому смыслу. Какие, к черту, НЛО, летающие тарелки, гуманоиды… Неужели он всерьез готов поверить в это? Слышишь стук копыт — не воображай единорога. Это лошадь.
Сагал стоит перед лицом масштабной иллюзии. Иначе и быть не может. Иллюзионист — расчетлив, осторожен и очень хитер. Все продумано до мелочей.
Или нет?
Где-то он должен был проколоться. Лошадь прячется за углом, только Сагал не может отыскать нужный поворот в лабиринте. А может, поворота и нет вовсе?
Как бы Сагал ни старался держаться в рамках здравого смысла, он ничего не мог доказать ни Погребному, ни самому себе. Зачем мистификатор позвал их на этот склон? В истинной иллюзии фокусник не раскрывает содержимое волшебного ящика до кульминации. Сагал понимал — еще не время. А значит наверху их ждет совсем не то, чего ожидает капитан.
Очередной трюк для отвлечения внимания? «Тысячелетний сокол» из жестяных банок? Дети в костюмах пришельцев из «Близких контактов третьей степени»?
Сагал в тупике, потому что стал заложником своих принципов. Быть может, пора расширить их и взглянуть на действительность глазами Комарова. Чем черт не шутит, это может и сработать. Раз Сагал здесь, нужно делать то, что он умеет лучше всего, — решать задачи.
Работать с тем, что есть.
Мистификатор придумал первоклассную легенду. НЛО, пришельцы, геоглиф на льду, чип в шее. Если найти брешь в легенде — найдется брешь и в мистификации.
Снова вернуться в нобель-комнату…
Облупленные стены, ветер сквозит через щели. Груда старья, обосанное пальто, два табурета…
И условие задачи:
Инопланетный корабль прилетел на Землю. Больше недели он регулярно появляется в одном и том же квадрате. Почему он напал на охотников, но до сих пор не тронул никого из их группы? Зачем он демонстративно бросил труп на льду, нарисовав трещинами невнятный орнамент?
Хотел напугать? Предостеречь?
Думай, думай…
Должно быть что-то еще. Зацепка. Крюк. Причина. Почему здесь, а не где-либо еще?
Переменные: озеро, лес, зима, медведь, лед, год, день, час.
Именно место имеет первостепенное значение, догадался Сагал. Здесь есть что-то, что ищут пришельцы. Или защищают.
Какую наживку мы еще не заглотили?
Опять вспомнился камень, отскочивший от речного порога… Или от воды? А может, от воздуха?
Гравитометр намекал на аномалию.
Конечно же, это всего лишь порог. Лошадь…
Аномалия?
Как же тяжело…
***
— Осторожно!
Сагала схватили за рукав куртки и резко дернули в сторону. Он повалился на колени и чуть не зашиб перепугавшегося Дау.
Оказалось, он сбился с тропы и едва не угодил в овраг, ведущий под острым углом к крутой части склона. Угодишь в такой, и вниз скатится только бездыханное тело.
Танька вовремя заметила, что напарник отклонился от маршрута, и спасла его. Сагал кивнул ей в знак благодарности. Дау тоже завилял хвостом. Она почесала ему ухо — лохматый получил немного заслуженной ласки.
Сагал заметил, что все пялятся на них с Танькой. Все, кроме капитана, который тем временем оценивающе разглядывал прицел собственного автомата — проверял, не сбилось ли чего.
Удостоверившись, что все обошлось, группа пошла дальше.
— Расскажи, о чем задумался? — полушепотом спросила Танька.
— Разве ты не должна молчать под страхом трибунала?
— Я выросла в семье военных, мне не впервой нарушать приказы.
Она улыбнулась, но потом внезапно устыдилась собственной улыбки.
— Что?
— Тот мальчик, я же пожалела его. Не следовало мне вмешиваться. Погиб человек. Не могу свыкнуться с этой мыслью. Вечно я лезу куда не просят…
— Ты за нож не хваталась.
— Да, понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
— Поэтому я не влезаю. Чтобы потом не страдать.
— А как тогда поступить, если рядом творится несправедливость?
— Кто-то всегда будет страдать. Другие будут угнетать, притеснять, обманывать. Каждый сам виноват в своих проблемах. А моя жизнь одна. Другой не будет.
— Но ты бросился защищать Дау, хотя мог погибнуть.
Сагал ехидно улыбнулся.
— Исключения бывают.
— А ты редкостный эгоист. Прости, я всегда говорю прямо.
— Я тоже.
— А ведь я могла не спасать тебя. Вдруг упала бы в овраг следом за тобой.
— Но спасла.
— А ты бы меня спас?
Сагал театрально просканировал взглядом Таньку.
— Тебе мой ответ не понравится.
— Я уже начинаю жалеть об этом.
— Что ж, мне придется сильно переживать по этому поводу.
Танька засмеялась. Попыталась, как и раньше, проглотить смех, но не смогла. Брадинкин, шедший впереди рядом с Пашей, оглянулся на них и шикнул.
— Всё, хватит ржать. Это у меня от нервов.
— Смейся, пока есть возможность. Кто знает, что там внутри тумана нас встретит. Может, и не до смеха будет.
— Типун тебе на язык.
Они помолчали. Снега на склоне оказалось совсем немного. Часто встречались и вовсе оголенные участки, по которым идти было одно удовольствие.
— А ведь это я Пашку привела. Теперь он из-за меня может пострадать, — она глубоко вздохнула. — Мой папа не хотел меня отпускать. Он-то хорошо знает: где секретность — там жди беды. Только я с детства научена, если папа сказал — делай наоборот. Когда я встретилась с капитаном и он мне все рассказал, показал отчеты следователя и видеозапись опроса выжившего, я поняла, что это шанс, который бывает раз в жизни. Поэтому и ты здесь. Мы — люди науки. Наши инструменты не автоматы, а книги.
— Я с этой тропы сошел.
— Чтобы воевать с гадалками? Да, Пашка мне рассказал.
— Я был лучшего мнения о нем.
Тропа поскакала по булыжникам.
— Ты не думаешь, что это мелочно для такого ученного, как ты?
— Нет.
— И ты не веришь, что пришельцы реальны?
— Я предпочитаю не использовать слово на букву «в», если только это не виски.
— А если мы поднимемся, и увидим там корабль?
— Еще нужно будет доказать, что он инопланетный.
— А живых пришельцев?
— Разрежем, изучим ДНК.
— Неужели в мире нет ничего необъяснимого для тебя? Я вот тоже ученый, но я уверена, что вопросов еще намного больше, чем ответов.
— Известных законов природы вполне достаточно для объяснения любого события.
— А если некие законы природы еще не открыты? Как ты можешь быть настолько уверен? Это подход как раз того, кто верует, а не придерживается фактов.
— Для начала нужно найти такое необъяснимое событие. Все, что я пока вижу, — неубедительно.
— Ты упрямый, как мой папа. Того тоже только могила… Тьфу-тьфу-тьфу. Таня, разве такое можно говорить.
— Всего лишь слова.
— У слов сила есть. Они ранить могут, а могут и убить. Я такое в жизни постоянно вижу, и тут ты меня не переубедишь.
— Я вообще никого не пытаюсь переубедить. Никто здесь этого и не хочет. В особенности капитан.
