Я со стопроцентной уверенностью могла заявить, что это флейта. Мелодия была такой нежной и ненавязчивой, что спокойствие постепенно заполнило мою душу. Хоть я и понимала, что сейчас произойдёт что-то очень важное, но тревога отступила.
Когда до парадного входа оставалось несколько шагов, дверь неожиданно распахнулась. На пороге показалась изящная женщина в длинном красном платье, напоминающим средневековый наряд. Она неподвижно ожидала, пока мы подойдем. Я перевела взгляд на Елисея, его глаза светились теплом.
На просторной террасе было светло, и я могла хорошо рассмотреть лицо женщины. Её огромные фиолетовые глаза с любопытством изучали меня. Пожалуй, только их глубина и мудрость намекали, что она отнюдь не юна. Кожа очень светлая и гладкая, на щеках алел румянец. Её золотистые волосы вились до пояса. От удивления я чуть не открыла рот: через густую копну кудрей проглядывали заостренные уши, такие же, как у моего спутника.
Женщина сделала шаг навстречу. Елисей поставил вещи на пол и обнял прекрасную леди. Объятья выглядели столь нежными, словно влюбленные встретились после разлуки. От этой мысли желудок неприятно сжался.
— Ярослава, это Мила! — произнес Елисей, выпустив хрупкую женщину из объятий. — Мила, это Ярослава — мой наставник и надежный друг!
Она мягко улыбнулась Елисею, а потом подошла и взяла мою руку в свои теплые ладони.
— Добро пожаловать, милая! — произнесла Ярослава мелодичным голосом и нахмурилась: – Какие ледяные… Пойдемте скорее в дом. Елисей тебя совсем не бережёт, — обратилась она ко мне, но тонким пальчиком погрозила мальчику-эльфу.
— Виноват. Исправлюсь! — заверил тот.
Внутри было весьма атмосферно. Всё казалось таинственным и сказочным. Правда, толком оглядеться мне не дали. Пройдя через коридор с витыми коваными канделябрами, мы очутились в огромной гостиной. Я ещё раз подумала, что это охотничий дом.
Уютно потрескивали дрова в камине. Рядом аккуратной горкой лежали полешки и находилась стойка с набором кочерёжек. На стенах — картины с готическими замками. Похоже на работы мастеров средневековья. Здесь очень уместно смотрелись бы чучела и головы убитых животных, но, к моей огромной радости, ничего такого я не увидела.
— Елисей, дорогой, проводи Милу наверх, покажи её комнату, — попросила Ярослава прекрасного мальчика-эльфа.
Мою комнату? Очень мило!
— Приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину. Все уже в сборе.
От слова «все» желудок в очередной раз неприятно сжался. Когда мы поднялись по лестнице, я сверху посмотрела на Ярославу. Она провожала нас взглядом, который я не смогла разгадать.
На втором этаже, как и на первом, царила атмосфера загородного дома. По стенам развешаны картины, правда, уже с природными мотивами. Миновав длинный коридор, подошли к массивной деревянной двери. Елисей с лёгкостью распахнул её и впустил меня.
— Чувствуй себя как дома.
Комната была похожа на гостиничный номер в лесном санатории. Мебель из светлого дерева. Ничего лишнего: комод, он же туалетный столик, прикроватные тумбы, двуспальная кровать, застеленная красным покрывалом, а на нём множество маленьких подушек.
— Только постарайся недолго. Хорошо?
Я мысленно добавила: «Потому что все только нас и ждут», и пообещала:
— Да, конечно.
Елисей ушёл. Я ещё раз огляделась и прошмыгнула в уборную. Над умывальником висело большое круглое зеркало. Взглянула на своё отражение и чертыхнулась, вспомнив, в каком роскошном платье блистала Ярослава. Неужели все одеты так же? Почему Елисей меня не предупредил? Ну, теперь-то уже ничего не поделаешь. Единственное, что немного успокаивало так это то, что он и сам «на спорте». Хотя бы вместе будем выбиваться из общей картины. Если он, конечно, сейчас не перекинется во фрак. Вот уж не удивлюсь.
Когда я спустилась, мальчик-эльф ждал, уютно устроившись в кресле-качалке. К моей радости одет он по-прежнему был в штаны и толстовку. Из соседней комнаты доносились звуки флейты.
— Готова? — спросил Елисей, поднимаясь на ноги.
— Почти, — пролепетала я и поджала губы.
Он подошёл ближе и теплые ладони легли на мои плечи. Потом мальчик-эльф приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами и одарил своим волшебным взглядом, от которого ноги подкашиваются, а ладошки потеют:
— Всё будет хорошо. Вот увидишь. Веришь мне?
Я только и смогла, что кивнуть. Елисей улыбнулся и, приобняв меня за плечи, повёл. Мы вошли в большую, светлую столовую.
Здесь оказалось на удивление многолюдно. Почти все стояли с бокалами в руках возле камина и молча слушали музыку. Я не ожидала, что людей окажется столько. Меня затрясло от страха, ладони вспотели ещё больше. Елисей сжал мою руку покрепче.
Самое первое, на что я обратила внимание — это одежда. Никаких вечерних или даже коктейльных платьев не наблюдалось. От души сразу отлегло.
Мы приблизились к остальным, и я увидела, откуда льётся музыка. На высоком стуле, скрытая спинами присутствующих, сидела крохотная девушка со стрижкой каре и, закрыв глаза, воодушевлённо играла на флейте. Из-под тёмных, задорно закручивающихся наружу волос, торчали остренькие ушки.
Когда волшебная мелодия стихла, публика благодарно зааплодировала миниатюрной артистке. После чего все посмотрели в нашу с Елисеем сторону.
— Знакомьтесь, это Мила Кораллова, — спокойно произнёс мой спутник.
Под перекрестом любопытных взглядов я почувствовала себя неуютно, но старалась не выдать сего факта и просто улыбалась. Надеюсь, это не выглядело наигранно. Девушка с флейтой грациозно спрыгнула с высокого стула и поправила серую тунику.
— Очень приятно, я Арабелла.
— И мне очень приятно, — я пожала её протянутую руку.
— Какие ледяные! — воскликнула малышка.
— Извини, — смутилась я и поспешно забрала свою ладонь.
Елисей выразительно посмотрел на Арабеллу, та пристыженно опустила глаза долу. Мы двинулись к высокому русоволосому парню в темно-зеленом спортивном костюме. Я сразу узнала здоровяка. Это он вернул меня в лагерь «Серых пум», когда я попыталась сбежать. Рядом стояла высокая девушка с вьющимися черными волосами, в белой свободной рубахе и темно-фиолетовых лосинах. Ноги великанши казались бесконечными.
— Это Мила Кораллова, а это Оболен… Эээ… Никита Оболенский и Шарлотта.
Я успела незаметно вытереть о штанину вспотевшую ладонь, прежде чем её пожал огромными ручищами Никита.
— Называй меня Оболен, — дружелюбно пробасил он и добавил с ухмылкой уже Елисею, — надолго ли она Кораллова?
Мой очаровательный спутник многозначительно прочистил горло и подарил тяжёлый взгляд товарищу.
— С Оболеном вы уже встречались, — для чего-то напомнил Елисей, словно такое возможно забыть.
Высокая девушка неожиданно наклонилась ко мне и аккуратно заключила в объятья. Стало жутко не по себе, но я постаралась скрыть это.
Елисей представил мне двух парней, стоявших возле камина:
— Это Глеб Рассказов, — показал он на молодого человека, который тоже возвращал меня в лагерь «Пум».
— И Юлиан Скрынник, — Елисей похлопал по плечу светловолосого парня с голубыми глазами.
Я залюбовалась на блондина, внешностью он не уступал голливудским актерам, эдакий Лео Ди Каприо в молодости. Новый знакомый не разрывая зрительного контакта поцеловал мне руку. Я смутилась и почувствовала, что краснею. Надеюсь, просто выступил легкий румянец, и я не стала напоминать помидор. А ещё я подумала, что за последнюю пару недель, мне целовали руку больше, чем за всю жизнь до этого.
На очереди была ещё одна пара. Они сидели поодаль от других, не разговаривали между собой и не обращали внимания на остальных. Я сразу поняла, это про них мне говорил Елисей. Правда, имена вылетели из головы. На девушке был простой темно-синий свитер, и черные кожаные обтягивающие штаны. На парне — бордовая толстовка и растянутые домашние треники.
Когда мы подошли, угрюмая парочка поднялась. Увидев лицо, я сразу узнала девушку, это её Елисей вез на инвалидной коляске. Сначала меня объяла невероятная ревность, ведь я думала, что она невеста мальчика-эльфа, но потом поняла: она вместе с парнем, который стоял рядом. Он был невысокий, даже немного ниже своей красавицы-подруги. Его почти желтые птичьи глаза смотрели на меня без особого интереса.
— Познакомьтесь, это Мила, — произнес Елисей всё с тем же воодушевлением, как это было с другими ребятами. — Мила, это Эмилия Гробовецкая и Харитон.
Те в ответ коротко кивнули.
— Очень приятно! — натянуто улыбнулась я.
Ребята сели обратно на диванчик и продолжили молчать и, кажется, злиться на весь мир.
Краем глаза заметила, что Ярослава выскользнула в дверной проем. Оболен последовал за ней. Все начали рассаживаться за массивным деревянным столом, застеленным белоснежной скатертью.
Центр стола украшала огромная ваза с затейливой композицией из веточек и множества мелких цветочков: белых розочек, нежно-сиреневых гвоздик, лаванды, незабудок, и, если я не ошибаюсь, тысячелистника, который, гармонично вписывался в стиль букета. Там было ещё полно растений, но названий их я не знала.
Стол был сервирован фарфоровой посудой, серебряными приборами, резными металлическими бокалами, напоминающими средневековые кубки. От изобилия всевозможных угощений глаза разбегались. И чего тут только не было: блюда с морепродуктами, нарезки, легкие закуски, какие-то неизвестные, но аппетитно выглядящие салаты. Одних только видов канапе я насчитала двенадцать. Всё было оформлено со вкусом и выдумкой.
В комнате появились Ярослава и Оболен. Парень держал поднос, на котором возлежал большой, зажаренный до румяной корочки, поросенок. От запаха шкварчащего бекона рот наполнился слюной.
Ярослава подошла к свободному месту во главе стола, но садиться не спешила. Вновь послышались чудесные звуки флейты, — это Арабелла взяла инструмент. Ярослава запела. Её голос зазвенел в воздухе. Сочетание сопрано и нежной флейты было настолько чарующее, что на коже засуетились стайки мурашек. Слов песни я не понимала, и даже не могла предположить, на каком языке она исполнялась. Легонько потеребила Елисея за рукав и шепотом спросила:
— О чем поёт Ярослава?
— Мы любим плоть — и вкус её, и цвет, и душный, смертный запах… Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет в тяжёлых, нежных наших лапах? — и посмотрел на меня таким взглядом, от которого кровь в жилах стынет.
Я инстинктивно отодвинулась, а Елисей улыбнулся одними уголками губ. Мне спокойнее было считать, что он шутит, и я продолжила наслаждаться флейтой и дивным голосом Ярославы. На лицах присутствующих отражалось умиротворение. Казалось, время в этой комнате остановилось. Но голос Ярославы постепенно стал тише, и вскоре она закончила петь, флейта тоже завершила свою партию.
Ещё несколько секунд стояла почтительная тишина, которую вскоре нарушили бурные аплодисменты. В душе царило ощущение праздника и радостного предвкушения. Приятно было чувствовать себя причастной к происходящему.
Ярослава подняла бокал, и остальные последовали её примеру. Елисей жестом показал, чтобы я сделала то же самое. Тоста не прозвучало, и мы просто пригубили вино, а после здоровяк-Оболен принялся разделывать жареного поросенка огромным охотничьим ножом.
— Мила, можно я за тобой поухаживаю? — заботливо спросил Елисей.
— Если тебе не сложно, — вежливо ответила я.
— Мне это только в радость.
Я залюбовалась его глазами, в которых отражался огонь камина.
Так вкусно я уже давно не ела. Елисей ненавязчиво подкладывал мне на тарелку кулинарные изыски, и я чувствовала себя настоящей леди.
Когда с основным блюдом было покончено, раздался радостный голос Ярославы:
— До десерта у нас по программе танцы и фейерверк!
Долгожданные моменты
В комнате заиграла приятная музыка. Мотив показался знакомым, но в непривычной аранжировке. Поискала глазами, откуда идет звук и увидела старомодный патефон, с огромной медной трубой, от которого, покачивая бедрами, грациозно отходила Шарлотта. Я немало удивилась, во-первых, самому предмету, а во-вторых, тому, что из такой рухляди звучит что-то вполне современное. Но, видимо, надо привыкать ко всяким странностям, связанным с этой компанией.
Елисей обхватил за талию и привлек к себе. Не успела я понять, чего это он, как мальчик-эльф закружил меня. Вот так, без всякого приглашения. А как же коронное: «Леди, танцует?»
Сначала я подумала, что это шутка такая, но поглядела по сторонам и поняла что нет. Крохотная Арабелла в паре с Глебом и великаны Оболен с Шарлоттой уже исполняли виртуозные танцевальные фигуры. Юлиан галантно пригласил Ярославу. К моему большому удивлению даже угрюмые Харитон и Эмилия не остались в стороне. Правда, лица их по-прежнему были каменными.
Вечеринка больше напоминала не встречу близких друзей, а торжественный прием или бал. Тут тебе и флейта, и жареный поросенок, и танцы. И я в водолазке и старых джинсах — картина маслом!
Взглянув сквозь призму танцевального опыта, я заключила, что все двигаются на достаточно хорошем уровне и даже больше. Укол самолюбия застал врасплох. Везде, где я в последнее время появлялась, люди танцевали, по большому счету, посредственно, и я выгодно выделялась на фоне их банальных умений. Не то чтобы я гордилась, но было приятно ловить на себе восхищенные взгляды. А здесь что ни пара, то шедевр. Сразу видно, ребята не новички в этом деле.
Больше всех поражали Оболен и Шарлотта, — гигантский рост ничуть не лишал их пару грации и шарма. Арабелла имела в своём арсенале несколько несложных, но достаточно эффектных движений, которые делали их с Глебом танец зрелищным. А потом она и вовсе выдала антарша. В исполнении малышки это выглядело легко и уместно. А сама она была похожа на невесомое перышко.
В итоге, я просто расслабилась и доверилась своим ощущениям. Елисей словно почувствовал это и крутанул меня, а потом резко отклонил так, что моя голова оказалась в каких-то паре сантиметров от пола. Прекрасное лицо мальчика-эльфа было так близко, что мы почти соприкасались носами. Он игриво подмигнул и вернул нас в вертикальное положение, после чего мы продолжили танцевать. К моему приятному удивлению, Елисей оказался довольно опытным партнером, он отлично вёл, а я с удовольствием велась.
Ещё не отошла от головокружительных пируэтов, а Елисей уже потянул меня за руку, и мы вместе со остальными ребятами побежали по направлению к выходу, который, как оказалась, вёл на задний двор. Там уже стоял Оболен. Когда он успел? Только же танцевал с Шарлоттой! Ах, да, мальчик-телепорт.
— Дети, вы готовы? — пробасил здоровяк.
Все радостно заголосили и захлопали.
— Тогда поехали! — крикнул Оболен и стал поджигать фитили на палках, торчащих из земли.
Вверх со свистом взмывали огненные шары. Они распадались в уже ночном небе на мелкие разноцветные огоньки. Я смотрела на это яркое зрелище как зачарованная. А потом почувствовала, что Елисей обнял меня за плечи. По коже побежала волнующая щекотка, и я положила свои ладони на его руки. Он уперся подбородком мне в макушку. Я бы стояла так до скончания веков. Но салют закончился.
— Время десерта! — звонко напомнила Арабелла.
И все, радуясь и ликуя, направились обратно в дом. Ребята подходили к невысокому столику с изящными креманками и брали угощение. Елисей прихватил две вазочки, одну из них протянул мне.
Когда до парадного входа оставалось несколько шагов, дверь неожиданно распахнулась. На пороге показалась изящная женщина в длинном красном платье, напоминающим средневековый наряд. Она неподвижно ожидала, пока мы подойдем. Я перевела взгляд на Елисея, его глаза светились теплом.
На просторной террасе было светло, и я могла хорошо рассмотреть лицо женщины. Её огромные фиолетовые глаза с любопытством изучали меня. Пожалуй, только их глубина и мудрость намекали, что она отнюдь не юна. Кожа очень светлая и гладкая, на щеках алел румянец. Её золотистые волосы вились до пояса. От удивления я чуть не открыла рот: через густую копну кудрей проглядывали заостренные уши, такие же, как у моего спутника.
Женщина сделала шаг навстречу. Елисей поставил вещи на пол и обнял прекрасную леди. Объятья выглядели столь нежными, словно влюбленные встретились после разлуки. От этой мысли желудок неприятно сжался.
— Ярослава, это Мила! — произнес Елисей, выпустив хрупкую женщину из объятий. — Мила, это Ярослава — мой наставник и надежный друг!
Она мягко улыбнулась Елисею, а потом подошла и взяла мою руку в свои теплые ладони.
— Добро пожаловать, милая! — произнесла Ярослава мелодичным голосом и нахмурилась: – Какие ледяные… Пойдемте скорее в дом. Елисей тебя совсем не бережёт, — обратилась она ко мне, но тонким пальчиком погрозила мальчику-эльфу.
— Виноват. Исправлюсь! — заверил тот.
Внутри было весьма атмосферно. Всё казалось таинственным и сказочным. Правда, толком оглядеться мне не дали. Пройдя через коридор с витыми коваными канделябрами, мы очутились в огромной гостиной. Я ещё раз подумала, что это охотничий дом.
Уютно потрескивали дрова в камине. Рядом аккуратной горкой лежали полешки и находилась стойка с набором кочерёжек. На стенах — картины с готическими замками. Похоже на работы мастеров средневековья. Здесь очень уместно смотрелись бы чучела и головы убитых животных, но, к моей огромной радости, ничего такого я не увидела.
— Елисей, дорогой, проводи Милу наверх, покажи её комнату, — попросила Ярослава прекрасного мальчика-эльфа.
Мою комнату? Очень мило!
— Приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину. Все уже в сборе.
От слова «все» желудок в очередной раз неприятно сжался. Когда мы поднялись по лестнице, я сверху посмотрела на Ярославу. Она провожала нас взглядом, который я не смогла разгадать.
На втором этаже, как и на первом, царила атмосфера загородного дома. По стенам развешаны картины, правда, уже с природными мотивами. Миновав длинный коридор, подошли к массивной деревянной двери. Елисей с лёгкостью распахнул её и впустил меня.
— Чувствуй себя как дома.
Комната была похожа на гостиничный номер в лесном санатории. Мебель из светлого дерева. Ничего лишнего: комод, он же туалетный столик, прикроватные тумбы, двуспальная кровать, застеленная красным покрывалом, а на нём множество маленьких подушек.
— Только постарайся недолго. Хорошо?
Я мысленно добавила: «Потому что все только нас и ждут», и пообещала:
— Да, конечно.
Елисей ушёл. Я ещё раз огляделась и прошмыгнула в уборную. Над умывальником висело большое круглое зеркало. Взглянула на своё отражение и чертыхнулась, вспомнив, в каком роскошном платье блистала Ярослава. Неужели все одеты так же? Почему Елисей меня не предупредил? Ну, теперь-то уже ничего не поделаешь. Единственное, что немного успокаивало так это то, что он и сам «на спорте». Хотя бы вместе будем выбиваться из общей картины. Если он, конечно, сейчас не перекинется во фрак. Вот уж не удивлюсь.
Когда я спустилась, мальчик-эльф ждал, уютно устроившись в кресле-качалке. К моей радости одет он по-прежнему был в штаны и толстовку. Из соседней комнаты доносились звуки флейты.
— Готова? — спросил Елисей, поднимаясь на ноги.
— Почти, — пролепетала я и поджала губы.
Он подошёл ближе и теплые ладони легли на мои плечи. Потом мальчик-эльф приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами и одарил своим волшебным взглядом, от которого ноги подкашиваются, а ладошки потеют:
— Всё будет хорошо. Вот увидишь. Веришь мне?
Я только и смогла, что кивнуть. Елисей улыбнулся и, приобняв меня за плечи, повёл. Мы вошли в большую, светлую столовую.
Здесь оказалось на удивление многолюдно. Почти все стояли с бокалами в руках возле камина и молча слушали музыку. Я не ожидала, что людей окажется столько. Меня затрясло от страха, ладони вспотели ещё больше. Елисей сжал мою руку покрепче.
Самое первое, на что я обратила внимание — это одежда. Никаких вечерних или даже коктейльных платьев не наблюдалось. От души сразу отлегло.
Мы приблизились к остальным, и я увидела, откуда льётся музыка. На высоком стуле, скрытая спинами присутствующих, сидела крохотная девушка со стрижкой каре и, закрыв глаза, воодушевлённо играла на флейте. Из-под тёмных, задорно закручивающихся наружу волос, торчали остренькие ушки.
Когда волшебная мелодия стихла, публика благодарно зааплодировала миниатюрной артистке. После чего все посмотрели в нашу с Елисеем сторону.
— Знакомьтесь, это Мила Кораллова, — спокойно произнёс мой спутник.
Под перекрестом любопытных взглядов я почувствовала себя неуютно, но старалась не выдать сего факта и просто улыбалась. Надеюсь, это не выглядело наигранно. Девушка с флейтой грациозно спрыгнула с высокого стула и поправила серую тунику.
— Очень приятно, я Арабелла.
— И мне очень приятно, — я пожала её протянутую руку.
— Какие ледяные! — воскликнула малышка.
— Извини, — смутилась я и поспешно забрала свою ладонь.
Елисей выразительно посмотрел на Арабеллу, та пристыженно опустила глаза долу. Мы двинулись к высокому русоволосому парню в темно-зеленом спортивном костюме. Я сразу узнала здоровяка. Это он вернул меня в лагерь «Серых пум», когда я попыталась сбежать. Рядом стояла высокая девушка с вьющимися черными волосами, в белой свободной рубахе и темно-фиолетовых лосинах. Ноги великанши казались бесконечными.
— Это Мила Кораллова, а это Оболен… Эээ… Никита Оболенский и Шарлотта.
Я успела незаметно вытереть о штанину вспотевшую ладонь, прежде чем её пожал огромными ручищами Никита.
— Называй меня Оболен, — дружелюбно пробасил он и добавил с ухмылкой уже Елисею, — надолго ли она Кораллова?
Мой очаровательный спутник многозначительно прочистил горло и подарил тяжёлый взгляд товарищу.
— С Оболеном вы уже встречались, — для чего-то напомнил Елисей, словно такое возможно забыть.
Высокая девушка неожиданно наклонилась ко мне и аккуратно заключила в объятья. Стало жутко не по себе, но я постаралась скрыть это.
Елисей представил мне двух парней, стоявших возле камина:
— Это Глеб Рассказов, — показал он на молодого человека, который тоже возвращал меня в лагерь «Пум».
— И Юлиан Скрынник, — Елисей похлопал по плечу светловолосого парня с голубыми глазами.
Я залюбовалась на блондина, внешностью он не уступал голливудским актерам, эдакий Лео Ди Каприо в молодости. Новый знакомый не разрывая зрительного контакта поцеловал мне руку. Я смутилась и почувствовала, что краснею. Надеюсь, просто выступил легкий румянец, и я не стала напоминать помидор. А ещё я подумала, что за последнюю пару недель, мне целовали руку больше, чем за всю жизнь до этого.
На очереди была ещё одна пара. Они сидели поодаль от других, не разговаривали между собой и не обращали внимания на остальных. Я сразу поняла, это про них мне говорил Елисей. Правда, имена вылетели из головы. На девушке был простой темно-синий свитер, и черные кожаные обтягивающие штаны. На парне — бордовая толстовка и растянутые домашние треники.
Когда мы подошли, угрюмая парочка поднялась. Увидев лицо, я сразу узнала девушку, это её Елисей вез на инвалидной коляске. Сначала меня объяла невероятная ревность, ведь я думала, что она невеста мальчика-эльфа, но потом поняла: она вместе с парнем, который стоял рядом. Он был невысокий, даже немного ниже своей красавицы-подруги. Его почти желтые птичьи глаза смотрели на меня без особого интереса.
— Познакомьтесь, это Мила, — произнес Елисей всё с тем же воодушевлением, как это было с другими ребятами. — Мила, это Эмилия Гробовецкая и Харитон.
Те в ответ коротко кивнули.
— Очень приятно! — натянуто улыбнулась я.
Ребята сели обратно на диванчик и продолжили молчать и, кажется, злиться на весь мир.
Краем глаза заметила, что Ярослава выскользнула в дверной проем. Оболен последовал за ней. Все начали рассаживаться за массивным деревянным столом, застеленным белоснежной скатертью.
Центр стола украшала огромная ваза с затейливой композицией из веточек и множества мелких цветочков: белых розочек, нежно-сиреневых гвоздик, лаванды, незабудок, и, если я не ошибаюсь, тысячелистника, который, гармонично вписывался в стиль букета. Там было ещё полно растений, но названий их я не знала.
Стол был сервирован фарфоровой посудой, серебряными приборами, резными металлическими бокалами, напоминающими средневековые кубки. От изобилия всевозможных угощений глаза разбегались. И чего тут только не было: блюда с морепродуктами, нарезки, легкие закуски, какие-то неизвестные, но аппетитно выглядящие салаты. Одних только видов канапе я насчитала двенадцать. Всё было оформлено со вкусом и выдумкой.
В комнате появились Ярослава и Оболен. Парень держал поднос, на котором возлежал большой, зажаренный до румяной корочки, поросенок. От запаха шкварчащего бекона рот наполнился слюной.
Ярослава подошла к свободному месту во главе стола, но садиться не спешила. Вновь послышались чудесные звуки флейты, — это Арабелла взяла инструмент. Ярослава запела. Её голос зазвенел в воздухе. Сочетание сопрано и нежной флейты было настолько чарующее, что на коже засуетились стайки мурашек. Слов песни я не понимала, и даже не могла предположить, на каком языке она исполнялась. Легонько потеребила Елисея за рукав и шепотом спросила:
— О чем поёт Ярослава?
— Мы любим плоть — и вкус её, и цвет, и душный, смертный запах… Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет в тяжёлых, нежных наших лапах? — и посмотрел на меня таким взглядом, от которого кровь в жилах стынет.
Я инстинктивно отодвинулась, а Елисей улыбнулся одними уголками губ. Мне спокойнее было считать, что он шутит, и я продолжила наслаждаться флейтой и дивным голосом Ярославы. На лицах присутствующих отражалось умиротворение. Казалось, время в этой комнате остановилось. Но голос Ярославы постепенно стал тише, и вскоре она закончила петь, флейта тоже завершила свою партию.
Ещё несколько секунд стояла почтительная тишина, которую вскоре нарушили бурные аплодисменты. В душе царило ощущение праздника и радостного предвкушения. Приятно было чувствовать себя причастной к происходящему.
Ярослава подняла бокал, и остальные последовали её примеру. Елисей жестом показал, чтобы я сделала то же самое. Тоста не прозвучало, и мы просто пригубили вино, а после здоровяк-Оболен принялся разделывать жареного поросенка огромным охотничьим ножом.
— Мила, можно я за тобой поухаживаю? — заботливо спросил Елисей.
— Если тебе не сложно, — вежливо ответила я.
— Мне это только в радость.
Я залюбовалась его глазами, в которых отражался огонь камина.
Так вкусно я уже давно не ела. Елисей ненавязчиво подкладывал мне на тарелку кулинарные изыски, и я чувствовала себя настоящей леди.
Когда с основным блюдом было покончено, раздался радостный голос Ярославы:
— До десерта у нас по программе танцы и фейерверк!
Долгожданные моменты
В комнате заиграла приятная музыка. Мотив показался знакомым, но в непривычной аранжировке. Поискала глазами, откуда идет звук и увидела старомодный патефон, с огромной медной трубой, от которого, покачивая бедрами, грациозно отходила Шарлотта. Я немало удивилась, во-первых, самому предмету, а во-вторых, тому, что из такой рухляди звучит что-то вполне современное. Но, видимо, надо привыкать ко всяким странностям, связанным с этой компанией.
Елисей обхватил за талию и привлек к себе. Не успела я понять, чего это он, как мальчик-эльф закружил меня. Вот так, без всякого приглашения. А как же коронное: «Леди, танцует?»
Сначала я подумала, что это шутка такая, но поглядела по сторонам и поняла что нет. Крохотная Арабелла в паре с Глебом и великаны Оболен с Шарлоттой уже исполняли виртуозные танцевальные фигуры. Юлиан галантно пригласил Ярославу. К моему большому удивлению даже угрюмые Харитон и Эмилия не остались в стороне. Правда, лица их по-прежнему были каменными.
Вечеринка больше напоминала не встречу близких друзей, а торжественный прием или бал. Тут тебе и флейта, и жареный поросенок, и танцы. И я в водолазке и старых джинсах — картина маслом!
Взглянув сквозь призму танцевального опыта, я заключила, что все двигаются на достаточно хорошем уровне и даже больше. Укол самолюбия застал врасплох. Везде, где я в последнее время появлялась, люди танцевали, по большому счету, посредственно, и я выгодно выделялась на фоне их банальных умений. Не то чтобы я гордилась, но было приятно ловить на себе восхищенные взгляды. А здесь что ни пара, то шедевр. Сразу видно, ребята не новички в этом деле.
Больше всех поражали Оболен и Шарлотта, — гигантский рост ничуть не лишал их пару грации и шарма. Арабелла имела в своём арсенале несколько несложных, но достаточно эффектных движений, которые делали их с Глебом танец зрелищным. А потом она и вовсе выдала антарша. В исполнении малышки это выглядело легко и уместно. А сама она была похожа на невесомое перышко.
В итоге, я просто расслабилась и доверилась своим ощущениям. Елисей словно почувствовал это и крутанул меня, а потом резко отклонил так, что моя голова оказалась в каких-то паре сантиметров от пола. Прекрасное лицо мальчика-эльфа было так близко, что мы почти соприкасались носами. Он игриво подмигнул и вернул нас в вертикальное положение, после чего мы продолжили танцевать. К моему приятному удивлению, Елисей оказался довольно опытным партнером, он отлично вёл, а я с удовольствием велась.
Ещё не отошла от головокружительных пируэтов, а Елисей уже потянул меня за руку, и мы вместе со остальными ребятами побежали по направлению к выходу, который, как оказалась, вёл на задний двор. Там уже стоял Оболен. Когда он успел? Только же танцевал с Шарлоттой! Ах, да, мальчик-телепорт.
— Дети, вы готовы? — пробасил здоровяк.
Все радостно заголосили и захлопали.
— Тогда поехали! — крикнул Оболен и стал поджигать фитили на палках, торчащих из земли.
Вверх со свистом взмывали огненные шары. Они распадались в уже ночном небе на мелкие разноцветные огоньки. Я смотрела на это яркое зрелище как зачарованная. А потом почувствовала, что Елисей обнял меня за плечи. По коже побежала волнующая щекотка, и я положила свои ладони на его руки. Он уперся подбородком мне в макушку. Я бы стояла так до скончания веков. Но салют закончился.
— Время десерта! — звонко напомнила Арабелла.
И все, радуясь и ликуя, направились обратно в дом. Ребята подходили к невысокому столику с изящными креманками и брали угощение. Елисей прихватил две вазочки, одну из них протянул мне.
