Несколько родинок. Ох, как же я люблю родинки. Хотела их сосчитать, но невольно тонула в бездонном омуте бирюзовых глаз. В уголках которых наметились едва заметные морщинки, словно этот белокурый ангел часто смеётся. Правда сейчас выражение скорее враждебное, даже тень улыбки представить сложно. Мальчик-эльф отчего-то холодно и с высокомерием смотрел на меня.
— Ты? — только и смогла чуть слышно пролепетать я.
— А кого ты ожидала увидеть? — его губы застыли в злой ухмылке.
Тон оказался таким саркастичным и колючим, что я инстинктивно попятилась. Пожала плечами, не понимая, какого ответа он ждет. Кажется, я даже смысла вопроса не уловила, так обескуражила меня эта ситуация.
— Что так и будем стоять? — вновь заговорил он, после затянувшейся паузы.
— А что… ты… предлагаешь? — заикаясь, попробовала хоть что-то ответить я.
Мысли разлетелись, как стая испуганных пташек. Не в силах противостоять его очарованию, я погружалась в бирюзовую пучину всё глубже и глубже.
— Ну, думал, мы пойдем развлечемся. Если ты понимаешь, о чём я, — безразлично кинул он.
Я округлила глаза, пытаясь осознать услышанное.
— Что? — прошептала, не веря, правильно ли поняла его слова.
Ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице незнакомца:
— А зачем ты тогда приехала сюда? Пошли в палатку, у меня спальник в ромашку. Покувыркаемся, — сказал он, внимательно разглядывая меня и ожидая ответа.
— Что?! — выкрикнула я. От его неприкрытых издевок стало больно дышать.
— Ты слабоумная, что ли? Что? Что? — передразнил он с раздражением. — Ты ещё что-нибудь говорить умеешь?
В горле встал ком. Глаза увлажнились от нахлынувшей обиды. Невольно руки сжались в тугие кулаки. В голове не укладывалось, как он мог говорить такие гадкие вещи. Чтобы скрыть непрошеные слезы, я опустила голову и попыталась пройти мимо. Но не тут-то было. Мальчик-эльф схватил меня за рукав свитера и с силой развернул к себе.
— Куда собралась? — рявкнул негодяй.
— Да как ты можешь?! — стараясь не сорваться на истерику, возмутилась я, отчаянно дергая рукав и пытаясь высвободиться. Но всё было напрасно, нахал крепко держал. — Отпусти! — уже трясущимся голосом выкрикнула я.
И он отпустил. Правда, так неожиданно, что я чуть не упала на траву.
— Проваливай! И чтобы больше я тебя здесь не видел! — уже в спину неслись мне злые слова.
Я размашистыми шагами направилась в сторону тропинки, не оборачиваясь и стараясь не переходить на бег. Бежать было слишком унизительно. Голова чуть не лопнула от сдерживаемых эмоций. Скрывшись за стеной деревьев, я зарыдала в голос. Слезы катились огромными каплями, обжигая щеки. Я растирала мокрые ручейки колючими рукавами.
Отошла достаточно далеко от злосчастной поляны и остановилась привести себя в порядок, чтобы в лагере не приставали с расспросами. Посмотрелась в карманное зеркало и поняла, что выгляжу ужасно. Волосы спутались, нос распух и покраснел от рыданий. По глазам было понятно, что я плакала. Нужно немного отсидеться.
Я пристроилась на ствол поваленного дерева. Кора была влажной и грязной, но это беспокоило меня в последнюю очередь. Дурные мысли не шли из головы. За что он так со мной? Не ожидала, что он окажется таким… таким гадким. Обида нахлынула с новой силой, и я зарыдала опять. Всхлипы эхом разносились по лесу, но я не могла остановиться. Мне необходимо выплакаться, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.
Начало смеркаться, и в воздухе уже чувствовалась прохлада, типичная для весенних ночей. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я наконец-то взяла себя в руки и хоть немного переборола гнетущее чувство. Встала с поваленного дерева и направилась по узкой тропинке прочь из леса. Нужно было сочинить правдоподобную сказочку, чтобы объяснить, в честь чего я так неожиданно собиралась домой. В то, что ничего не произошло, мне никто не поверит. Но и правду рассказывать я тоже не собиралась.
Что же придумать? Я бы уехала прямо сейчас. Но уже довольно поздно, и телефон остался дома. С транспортом в такое время здесь туго. Лодки уже не ходят, тащиться по лесу страшно. Да и если я не сойду с ума от ужаса, что маловероятно, и выйду на трассу, то потом нужно будет добираться на попутках. В памяти ещё свежи воспоминания о чертовом джипе, и я поежилась. В итоге, оставила разработку плана побега на ночь. В том, что я сегодня не засну, сомнений нет. К утру наверняка что-нибудь сдюжу.
В лагере уже закончился ужин. Сытые и довольные туристы пели под гитару у костра. Лишь только я миновала надпись на входе, как ко мне подлетела Кристина.
— Где ты пропадала? Я места себе не находила! — визгливо закричала она.
Я приставила палец к губам, боясь, что своими воплями рыжая всполошит команду .
— Всё хорошо. Просто гуляла, — твердо произнесла я.
Кажется, она поверила.
— Тогда иди кушай, — тоном воспитательницы в детском саду, заявила Кристина. — Солянка получилась то, что надо.
— Я не голодна, — снова соврала я. На природе аппетит всегда разыгрывается, но сейчас мне кусок в горло не полезет.
И чтобы рыжая не успела возразить, быстро направилась в палатку.
— Как это не голодна? — с возмущением прокудахтала мне вдогонку новоиспеченная соседка.
Я сделала вид, что не слышу. До меня донеслось её недовольное цоканье, я пропустила его мимо ушей.
В палатке всё «преобразилось». Везде были раскиданы вещи Кристины. Это вывело меня из себя ещё сильнее. Я сгребла барахло в охапку и пузатой кучей кинула в предбанник, а сама устроилась на каримате, кутаясь в толстый спальник. Просидела так недолго. В большом ворохе Кристининых шмоток что-то затрещало. Я разрыла их. Звук издавала рация, которую накануне вручил Витя.
Меня вызывали одноклассники.
— Мила. Прием, — повторяли они.
— Мила на связи, — произнесла я, поднеся рацию к губам.
— Ну, наконец-то. Где ты пропадала? — в своей неповторимой манере, и довольно, и недовольно, заговорил Паша.
— Я гуляла, а рацию забыла в палатке… — зачем-то начала оправдываться я.
— Через десять минут ждем тебя в нашем лагере, — выпалил Витя.
— Возражения не принимаются! — добавил Паша, и их коварный смех раздался из трубки.
— Принял, — промямлила я.
— Конец связи, — в один голос сказали парни.
Желания ходить по гостям не было, но делать нечего, мальчишки могут обидеться. Фраза «Возражения не принимаются!» — почему-то ещё со школы не давала возможности пойти в отказ, и эти прохвосты прекрасно знали мою слабость. Я нехотя выбралась из нагретого спальника и покинула палатку.
Сказки на ночь
Закрепив налобный фонарик на вязаную шапку, я поплелась к одноклассникам. Уже стемнело и путь казался куда длиннее, чем днём. Ночной воздух наполнял приятный запах дыма. Отовсюду доносились обрывки песен.
Я прошла между двумя столбами, на которых красовалась приветствующая гостей вывеска «ЧЕ припёрлись?» и остановилась, разглядывая происходящее.
Ребята уютно сидели вокруг костра и пели под гитару. По отличительным знакам я поняла, что здесь много гостей из других команд. Нашивки, значки и другие атрибуты были обязательны. И это не пустая блажь организаторов. Беря в расчет то, что участники слета круглосуточно подвержены атакам алкоголя, было необходимо понимать, куда относить павшие в неравной схватке тела горе-туристов.
Ко мне подлетел Паша и заключил в объятья. Мы почти одного роста, поэтому чуть не столкнулись лбами. Из-под красной банданы с логотипом «ЧЕ» у одноклассника торчала кучерявая русая копна. Если у Вити волосы просто волнистые и ждущие похода в парикмахерскую, то у Паши они словно взбесившиеся маленькие пружинки. В школе он всегда коротко стригся, видимо, стеснялся своего каракуля, а сейчас отрастил шевелюру. И правильно сделал, ему очень идет.
— Приувэт, — протянул Паша, уткнувшись в мое плечо.
— Приветики, — прижалась я к другу. Как же я скучала по этому ворчуну.
— А тебя уже заждались, — сказал он, показывая на лобное место, где среди членов команды «ЧЕ», сидела Лида и приветливо махала нам.
Мы подошли ближе к тусовке. Когда закончилась песня, Паша подтолкнул меня вперед:
— Кто ещё не в курсе, это Мила!
Несколько десятков пар глаз уставились на меня.
— Здрасти! — немного смущаясь такого внимания к своей скромной персоне, пробормотала я.
Прозвучал нестройный приветственный хор голосов. Темноволосый парень, в серой вязаной шапочке и удлинённой коричневой пихоре засмеялся и сказал:
— Мила, как же мило, что ты пришла!
— Эта шутка устарела ещё в школе, — опередив меня, осадил товарища Паша.
— Я ещё тот олдскульник, — задорно подмигнул парень и обнажил крупные зубы в обаятельной улыбке.
— Это, кстати, Егор, — представил друга Витёк.
— Привет, Егор, — кивнула я весельчаку.
Мы тоже присели на лавку. Егор начал играть на гитаре. Все смотрели на него, как на суперзвезду и подпевали. Я знала эту песню, но присоединяться к ребятам настроения не было. Мысли до сих пор возвращали меня на зловещую поляну.
К костру подошла парочка. Парень, в шапке-ушанке, держал прихватками большую кастрюлю, а девушка в переднике поигрывала половником из нержавейки.
— Детишки, ням-ням! — пританцовывая скомандовала хозяюшка. — Подставляйте свои баклажки.
Далеко ходить не пришлось, так как они по манской традиции у всех туристов висели на шее, на веревочке.
— Что это? — шепотом спросила я у Лиды.
— Глинтвейн, — также тихо ответила она. — Обязательно выпей, согреешься.
Напиток оказался терпким и в меру сладким, а ещё радовало тепло, исходящее от кружки, — руки совсем закоченели. По классике жанра следующим номером программы стали байки у костра. Слово взял рыжебородый парень, в потёртых джинсах и белом овчинном бушлате. Сидевшие примолкли.
— Все люди слышали про фей и эльфов, — начал он так тихо, что остальные машинально придвинулись поближе к рассказчику, — но большинство в них не верит. И очень зря. Так вот, в Ирландии из уст в уста передаются истории об особой разновидности волшебных существ — банши.
У меня эти легенды вызвали самый неподдельный интерес. Когда парень начал описывать чудесных созданий, перед глазами невольно всплыли заостренные уши гадкого мальчика-эльфа. Думать о нем мне совершенно не хотелось. Вот же урод! Моральный. Так-то, конечно, красивый он.
Рыжебородый продолжал травить байки про то, как банши предсказывали скорую смерть каким-то членам каких-то семей. Рассказывал о пронзительном крике этих странных существ, и как они порой превращались то в прекрасных дев, то в уродливых старух с одной ноздрей.
По заверениям парня они могли принимать любой облик. То были совсем крохотными, как дети, то выше самых высоких людей. Я тут же вспомнила девушек из команды «Серые пумы» — великаншу и миниатюрную. Воображение услужливо нарисовало во всех красках, как здорово эти дамочки, наверное, сейчас любезничают с моим мальчиком-эльфом. То есть, конечно же, ни с каким не моим. Я потрясла головой, стараясь в очередной раз отогнать навязчивые мысли о нём. Лучше послушаю, о чем чешет рыжебород.
В тот момент, когда он рассказывал, как одна из банши подкралась к старому фермеру, за моей спиной раздался душераздирающий крик. От неожиданности я вжалась в деревянную лавку и с таким остервенением вцепилась в свою эмалированную кружку, что рукам стало больно. Кажется, от страха даже в глазах потемнело. В следующую секунду послышались отборные ругательства злых «ЧЕбурашек» в адрес того, кто издал этот дикий вопль. Я тоже обернулась и обнаружила возле обеденного стола невысокого парня. Он улыбался от уха до уха, радуясь, что напугал всех.
— Здорово я вас сделал? — салютуя бутылкой пива, самодовольно спросил горе-шутник, но в ответ получил новую порцию проклятий и заковыристой матерщины. Кажется, это ничуть не испортило его приподнятого настроения.
Рыжебородый рассказывал и рассказывал свои увлекательные истории, слушать его было одно удовольствие, но параллельно я вспоминала о сегодняшних событиях в лесу. Для себя всё же четко решила: нужно забыть гадкого мальчика-эльфа, чем скорее, тем лучше и неважно, что я там себе напридумывала.
Парень в овчинном бушлате завел речь о Лох-несском чудовище и было уже не так интересно. Видимо, не мне одной, потому что девушка в голубом пуховике заиграла на гитаре. Часть слушателей переметнулась к ней. Часов у меня не было, но они и не требовались, чтобы понять: время уже перевалило за полночь. Я похлопала друга по коленке и сказала:
— Вить, я, пожалуй, пойду.
— Мила, ещё рано, посиди немного, — заканючил приятель.
Со школьных времен ничего не изменилось, он всегда и всех уговаривал оставаться до конца. Только когда закончится эта вечеринка, непонятно.
— Правда, уже поздно.
— Я тебя провожу, — начал подниматься он.
Остановила, положив руку товарищу на плечо:
— Не стоит, я прекрасно доберусь сама. — И продемонстрировала налобный фонарик.
— Обязательно приходи завтра! — улыбнулся он.
— Конечно, — пообещала я, зная, что завтра забегу только попрощаться. — Спокойной ночи!
— Опасайся эльфов! — с завыванием в голосе добавил Витя.
— Теперь уж точно буду, — скорее для себя пробормотала я.
Со стороны лагеря вывеска гостеприимных «ЧЕбурашек» гласила «Заходите есЧЁ!». Я ухмыльнулась, читая её, и сунула озябшие руки в карманы куртки. Сибирский май суров.
Не спеша, я брела по широкой центральной дороге. Стояла темная ночь, но вокруг было очень людно. Народ куда-то спешил с криками, воплями, весельем. На поляне одного из лагерей гремела музыка. «Старички» рассказывали, что команда «Лихо» устраивает дискотеки каждый слёт.
Но мне сейчас было не до танцев. В голове созрела идея, как забыть гадкого мальчика-эльфа. Я мысленно вычеркну, каждую нашу встречу из воспоминаний:
Лабораторный корпус!
Церковь!
Трасса Красноярск-Дивногорск!
Распроклятая поляна в лесу!
Готово! Сработало? Да не особенно… Кого я обманываю? Вообще, нисколечко! Но! Это только первая попытка, нужно повторять этот прием как мантру. Должно помочь. Обязательно должно!
В нашем лагере, возле костра тихо беседовали трое ребят.
— А где вся команда? — поинтересовалась я.
— Кто на дискотеке, кто в гостях, — ответила белокурая девушка в темно-синей стеганой куртке, с вязаными рукавами.
Я не удержавшись и перевела взгляд на противоположную сторону реки. Там не было ничего особенного: на берегу горел костер, никакого движения не наблюдалось.
Я залезла в палатку, Кристина ещё не пришла. Ночь, действительно, как и пророчил Толя, оказалась холодной. Было неуютно от вновь разбросанных вещей соседки. Укуталась в спальник, стараясь согреться, и начала придумывать причину завтрашнего отъезда.
Можно сказать, что я заболела, но никто же не поверит, да ещё и того гляди проверит. Все в нашей команде медики, кто-то учится, кто-то уже умеет. Так что не прокатит — быстро раскусят. Может сказать, что дома что-то случилось? Но как бы я об этом узнала? Телефона ведь с собой нет, да и связь здесь не ловит. Перебирая в голове варианты, незаметно провалилась сон.
Снилось, как я выхожу из палатки. На небе ни облачка. Вокруг мертвенно тихо. Никого в лагере нет. По кустистому склону я пробираюсь к реке. Там возле берега на волнах мирно колышется прозрачная, словно хрустальная, лодка. В ней стоит мальчик-эльф. Я не удивляюсь и не пугаюсь, увидев его, а продолжаю спускаться. Он смотрит на меня, но не с презрением, а с благоговением. Парень подает руку и произносит очень мелодичным, как будто не своим голосом:
— Ты? — только и смогла чуть слышно пролепетать я.
— А кого ты ожидала увидеть? — его губы застыли в злой ухмылке.
Тон оказался таким саркастичным и колючим, что я инстинктивно попятилась. Пожала плечами, не понимая, какого ответа он ждет. Кажется, я даже смысла вопроса не уловила, так обескуражила меня эта ситуация.
— Что так и будем стоять? — вновь заговорил он, после затянувшейся паузы.
— А что… ты… предлагаешь? — заикаясь, попробовала хоть что-то ответить я.
Мысли разлетелись, как стая испуганных пташек. Не в силах противостоять его очарованию, я погружалась в бирюзовую пучину всё глубже и глубже.
— Ну, думал, мы пойдем развлечемся. Если ты понимаешь, о чём я, — безразлично кинул он.
Я округлила глаза, пытаясь осознать услышанное.
— Что? — прошептала, не веря, правильно ли поняла его слова.
Ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице незнакомца:
— А зачем ты тогда приехала сюда? Пошли в палатку, у меня спальник в ромашку. Покувыркаемся, — сказал он, внимательно разглядывая меня и ожидая ответа.
— Что?! — выкрикнула я. От его неприкрытых издевок стало больно дышать.
— Ты слабоумная, что ли? Что? Что? — передразнил он с раздражением. — Ты ещё что-нибудь говорить умеешь?
В горле встал ком. Глаза увлажнились от нахлынувшей обиды. Невольно руки сжались в тугие кулаки. В голове не укладывалось, как он мог говорить такие гадкие вещи. Чтобы скрыть непрошеные слезы, я опустила голову и попыталась пройти мимо. Но не тут-то было. Мальчик-эльф схватил меня за рукав свитера и с силой развернул к себе.
— Куда собралась? — рявкнул негодяй.
— Да как ты можешь?! — стараясь не сорваться на истерику, возмутилась я, отчаянно дергая рукав и пытаясь высвободиться. Но всё было напрасно, нахал крепко держал. — Отпусти! — уже трясущимся голосом выкрикнула я.
И он отпустил. Правда, так неожиданно, что я чуть не упала на траву.
— Проваливай! И чтобы больше я тебя здесь не видел! — уже в спину неслись мне злые слова.
Я размашистыми шагами направилась в сторону тропинки, не оборачиваясь и стараясь не переходить на бег. Бежать было слишком унизительно. Голова чуть не лопнула от сдерживаемых эмоций. Скрывшись за стеной деревьев, я зарыдала в голос. Слезы катились огромными каплями, обжигая щеки. Я растирала мокрые ручейки колючими рукавами.
Отошла достаточно далеко от злосчастной поляны и остановилась привести себя в порядок, чтобы в лагере не приставали с расспросами. Посмотрелась в карманное зеркало и поняла, что выгляжу ужасно. Волосы спутались, нос распух и покраснел от рыданий. По глазам было понятно, что я плакала. Нужно немного отсидеться.
Я пристроилась на ствол поваленного дерева. Кора была влажной и грязной, но это беспокоило меня в последнюю очередь. Дурные мысли не шли из головы. За что он так со мной? Не ожидала, что он окажется таким… таким гадким. Обида нахлынула с новой силой, и я зарыдала опять. Всхлипы эхом разносились по лесу, но я не могла остановиться. Мне необходимо выплакаться, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.
Начало смеркаться, и в воздухе уже чувствовалась прохлада, типичная для весенних ночей. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я наконец-то взяла себя в руки и хоть немного переборола гнетущее чувство. Встала с поваленного дерева и направилась по узкой тропинке прочь из леса. Нужно было сочинить правдоподобную сказочку, чтобы объяснить, в честь чего я так неожиданно собиралась домой. В то, что ничего не произошло, мне никто не поверит. Но и правду рассказывать я тоже не собиралась.
Что же придумать? Я бы уехала прямо сейчас. Но уже довольно поздно, и телефон остался дома. С транспортом в такое время здесь туго. Лодки уже не ходят, тащиться по лесу страшно. Да и если я не сойду с ума от ужаса, что маловероятно, и выйду на трассу, то потом нужно будет добираться на попутках. В памяти ещё свежи воспоминания о чертовом джипе, и я поежилась. В итоге, оставила разработку плана побега на ночь. В том, что я сегодня не засну, сомнений нет. К утру наверняка что-нибудь сдюжу.
В лагере уже закончился ужин. Сытые и довольные туристы пели под гитару у костра. Лишь только я миновала надпись на входе, как ко мне подлетела Кристина.
— Где ты пропадала? Я места себе не находила! — визгливо закричала она.
Я приставила палец к губам, боясь, что своими воплями рыжая всполошит команду .
— Всё хорошо. Просто гуляла, — твердо произнесла я.
Кажется, она поверила.
— Тогда иди кушай, — тоном воспитательницы в детском саду, заявила Кристина. — Солянка получилась то, что надо.
— Я не голодна, — снова соврала я. На природе аппетит всегда разыгрывается, но сейчас мне кусок в горло не полезет.
И чтобы рыжая не успела возразить, быстро направилась в палатку.
— Как это не голодна? — с возмущением прокудахтала мне вдогонку новоиспеченная соседка.
Я сделала вид, что не слышу. До меня донеслось её недовольное цоканье, я пропустила его мимо ушей.
В палатке всё «преобразилось». Везде были раскиданы вещи Кристины. Это вывело меня из себя ещё сильнее. Я сгребла барахло в охапку и пузатой кучей кинула в предбанник, а сама устроилась на каримате, кутаясь в толстый спальник. Просидела так недолго. В большом ворохе Кристининых шмоток что-то затрещало. Я разрыла их. Звук издавала рация, которую накануне вручил Витя.
Меня вызывали одноклассники.
— Мила. Прием, — повторяли они.
— Мила на связи, — произнесла я, поднеся рацию к губам.
— Ну, наконец-то. Где ты пропадала? — в своей неповторимой манере, и довольно, и недовольно, заговорил Паша.
— Я гуляла, а рацию забыла в палатке… — зачем-то начала оправдываться я.
— Через десять минут ждем тебя в нашем лагере, — выпалил Витя.
— Возражения не принимаются! — добавил Паша, и их коварный смех раздался из трубки.
— Принял, — промямлила я.
— Конец связи, — в один голос сказали парни.
Желания ходить по гостям не было, но делать нечего, мальчишки могут обидеться. Фраза «Возражения не принимаются!» — почему-то ещё со школы не давала возможности пойти в отказ, и эти прохвосты прекрасно знали мою слабость. Я нехотя выбралась из нагретого спальника и покинула палатку.
Сказки на ночь
Закрепив налобный фонарик на вязаную шапку, я поплелась к одноклассникам. Уже стемнело и путь казался куда длиннее, чем днём. Ночной воздух наполнял приятный запах дыма. Отовсюду доносились обрывки песен.
Я прошла между двумя столбами, на которых красовалась приветствующая гостей вывеска «ЧЕ припёрлись?» и остановилась, разглядывая происходящее.
Ребята уютно сидели вокруг костра и пели под гитару. По отличительным знакам я поняла, что здесь много гостей из других команд. Нашивки, значки и другие атрибуты были обязательны. И это не пустая блажь организаторов. Беря в расчет то, что участники слета круглосуточно подвержены атакам алкоголя, было необходимо понимать, куда относить павшие в неравной схватке тела горе-туристов.
Ко мне подлетел Паша и заключил в объятья. Мы почти одного роста, поэтому чуть не столкнулись лбами. Из-под красной банданы с логотипом «ЧЕ» у одноклассника торчала кучерявая русая копна. Если у Вити волосы просто волнистые и ждущие похода в парикмахерскую, то у Паши они словно взбесившиеся маленькие пружинки. В школе он всегда коротко стригся, видимо, стеснялся своего каракуля, а сейчас отрастил шевелюру. И правильно сделал, ему очень идет.
— Приувэт, — протянул Паша, уткнувшись в мое плечо.
— Приветики, — прижалась я к другу. Как же я скучала по этому ворчуну.
— А тебя уже заждались, — сказал он, показывая на лобное место, где среди членов команды «ЧЕ», сидела Лида и приветливо махала нам.
Мы подошли ближе к тусовке. Когда закончилась песня, Паша подтолкнул меня вперед:
— Кто ещё не в курсе, это Мила!
Несколько десятков пар глаз уставились на меня.
— Здрасти! — немного смущаясь такого внимания к своей скромной персоне, пробормотала я.
Прозвучал нестройный приветственный хор голосов. Темноволосый парень, в серой вязаной шапочке и удлинённой коричневой пихоре засмеялся и сказал:
— Мила, как же мило, что ты пришла!
— Эта шутка устарела ещё в школе, — опередив меня, осадил товарища Паша.
— Я ещё тот олдскульник, — задорно подмигнул парень и обнажил крупные зубы в обаятельной улыбке.
— Это, кстати, Егор, — представил друга Витёк.
— Привет, Егор, — кивнула я весельчаку.
Мы тоже присели на лавку. Егор начал играть на гитаре. Все смотрели на него, как на суперзвезду и подпевали. Я знала эту песню, но присоединяться к ребятам настроения не было. Мысли до сих пор возвращали меня на зловещую поляну.
К костру подошла парочка. Парень, в шапке-ушанке, держал прихватками большую кастрюлю, а девушка в переднике поигрывала половником из нержавейки.
— Детишки, ням-ням! — пританцовывая скомандовала хозяюшка. — Подставляйте свои баклажки.
Далеко ходить не пришлось, так как они по манской традиции у всех туристов висели на шее, на веревочке.
— Что это? — шепотом спросила я у Лиды.
— Глинтвейн, — также тихо ответила она. — Обязательно выпей, согреешься.
Напиток оказался терпким и в меру сладким, а ещё радовало тепло, исходящее от кружки, — руки совсем закоченели. По классике жанра следующим номером программы стали байки у костра. Слово взял рыжебородый парень, в потёртых джинсах и белом овчинном бушлате. Сидевшие примолкли.
— Все люди слышали про фей и эльфов, — начал он так тихо, что остальные машинально придвинулись поближе к рассказчику, — но большинство в них не верит. И очень зря. Так вот, в Ирландии из уст в уста передаются истории об особой разновидности волшебных существ — банши.
У меня эти легенды вызвали самый неподдельный интерес. Когда парень начал описывать чудесных созданий, перед глазами невольно всплыли заостренные уши гадкого мальчика-эльфа. Думать о нем мне совершенно не хотелось. Вот же урод! Моральный. Так-то, конечно, красивый он.
Рыжебородый продолжал травить байки про то, как банши предсказывали скорую смерть каким-то членам каких-то семей. Рассказывал о пронзительном крике этих странных существ, и как они порой превращались то в прекрасных дев, то в уродливых старух с одной ноздрей.
По заверениям парня они могли принимать любой облик. То были совсем крохотными, как дети, то выше самых высоких людей. Я тут же вспомнила девушек из команды «Серые пумы» — великаншу и миниатюрную. Воображение услужливо нарисовало во всех красках, как здорово эти дамочки, наверное, сейчас любезничают с моим мальчиком-эльфом. То есть, конечно же, ни с каким не моим. Я потрясла головой, стараясь в очередной раз отогнать навязчивые мысли о нём. Лучше послушаю, о чем чешет рыжебород.
В тот момент, когда он рассказывал, как одна из банши подкралась к старому фермеру, за моей спиной раздался душераздирающий крик. От неожиданности я вжалась в деревянную лавку и с таким остервенением вцепилась в свою эмалированную кружку, что рукам стало больно. Кажется, от страха даже в глазах потемнело. В следующую секунду послышались отборные ругательства злых «ЧЕбурашек» в адрес того, кто издал этот дикий вопль. Я тоже обернулась и обнаружила возле обеденного стола невысокого парня. Он улыбался от уха до уха, радуясь, что напугал всех.
— Здорово я вас сделал? — салютуя бутылкой пива, самодовольно спросил горе-шутник, но в ответ получил новую порцию проклятий и заковыристой матерщины. Кажется, это ничуть не испортило его приподнятого настроения.
Рыжебородый рассказывал и рассказывал свои увлекательные истории, слушать его было одно удовольствие, но параллельно я вспоминала о сегодняшних событиях в лесу. Для себя всё же четко решила: нужно забыть гадкого мальчика-эльфа, чем скорее, тем лучше и неважно, что я там себе напридумывала.
Парень в овчинном бушлате завел речь о Лох-несском чудовище и было уже не так интересно. Видимо, не мне одной, потому что девушка в голубом пуховике заиграла на гитаре. Часть слушателей переметнулась к ней. Часов у меня не было, но они и не требовались, чтобы понять: время уже перевалило за полночь. Я похлопала друга по коленке и сказала:
— Вить, я, пожалуй, пойду.
— Мила, ещё рано, посиди немного, — заканючил приятель.
Со школьных времен ничего не изменилось, он всегда и всех уговаривал оставаться до конца. Только когда закончится эта вечеринка, непонятно.
— Правда, уже поздно.
— Я тебя провожу, — начал подниматься он.
Остановила, положив руку товарищу на плечо:
— Не стоит, я прекрасно доберусь сама. — И продемонстрировала налобный фонарик.
— Обязательно приходи завтра! — улыбнулся он.
— Конечно, — пообещала я, зная, что завтра забегу только попрощаться. — Спокойной ночи!
— Опасайся эльфов! — с завыванием в голосе добавил Витя.
— Теперь уж точно буду, — скорее для себя пробормотала я.
Со стороны лагеря вывеска гостеприимных «ЧЕбурашек» гласила «Заходите есЧЁ!». Я ухмыльнулась, читая её, и сунула озябшие руки в карманы куртки. Сибирский май суров.
Не спеша, я брела по широкой центральной дороге. Стояла темная ночь, но вокруг было очень людно. Народ куда-то спешил с криками, воплями, весельем. На поляне одного из лагерей гремела музыка. «Старички» рассказывали, что команда «Лихо» устраивает дискотеки каждый слёт.
Но мне сейчас было не до танцев. В голове созрела идея, как забыть гадкого мальчика-эльфа. Я мысленно вычеркну, каждую нашу встречу из воспоминаний:
Лабораторный корпус!
Церковь!
Трасса Красноярск-Дивногорск!
Распроклятая поляна в лесу!
Готово! Сработало? Да не особенно… Кого я обманываю? Вообще, нисколечко! Но! Это только первая попытка, нужно повторять этот прием как мантру. Должно помочь. Обязательно должно!
В нашем лагере, возле костра тихо беседовали трое ребят.
— А где вся команда? — поинтересовалась я.
— Кто на дискотеке, кто в гостях, — ответила белокурая девушка в темно-синей стеганой куртке, с вязаными рукавами.
Я не удержавшись и перевела взгляд на противоположную сторону реки. Там не было ничего особенного: на берегу горел костер, никакого движения не наблюдалось.
Я залезла в палатку, Кристина ещё не пришла. Ночь, действительно, как и пророчил Толя, оказалась холодной. Было неуютно от вновь разбросанных вещей соседки. Укуталась в спальник, стараясь согреться, и начала придумывать причину завтрашнего отъезда.
Можно сказать, что я заболела, но никто же не поверит, да ещё и того гляди проверит. Все в нашей команде медики, кто-то учится, кто-то уже умеет. Так что не прокатит — быстро раскусят. Может сказать, что дома что-то случилось? Но как бы я об этом узнала? Телефона ведь с собой нет, да и связь здесь не ловит. Перебирая в голове варианты, незаметно провалилась сон.
Снилось, как я выхожу из палатки. На небе ни облачка. Вокруг мертвенно тихо. Никого в лагере нет. По кустистому склону я пробираюсь к реке. Там возле берега на волнах мирно колышется прозрачная, словно хрустальная, лодка. В ней стоит мальчик-эльф. Я не удивляюсь и не пугаюсь, увидев его, а продолжаю спускаться. Он смотрит на меня, но не с презрением, а с благоговением. Парень подает руку и произносит очень мелодичным, как будто не своим голосом:
