- Да твою ж мааать! – протянула я в сердцах. Никогда не любила выражаться, но тут сам случай требовал.
- Ничего, - тут же решила. – Сейчас откопаем. Поди лопата у бабки найдется.
Я рванула обратно в дом. В кладовке нашлась лопата. Не снеговая, к сожалению, обычная, но и такая сойдет. Вооружившись ей, снова вышла на улицу, решительно настроенная на борьбу со снежными завалами. Но пока расчистила дорожу до калитки, выдохлась. Нелегкая это работа – жить в деревне. Вытерев со лба пот, принялась откапывать Витька. Дело шло медленно и почти безуспешно. Снег был тяжелым и скоро руки почти отнимались, а лопата казалась неподъемной. Я все чаще и чаще останавливалась на передышку.
- Ого! Вот это завалило так завалило! – услышала веселый мужской голос за спиной. Резко оглянулась, собираясь отправить любопытного на экскурсию по эротическим местам без карты и навигатора, но почему-то не стала. Вместо этого снова вернулась к уборке снега, но пятой точкой чувствовала, что случайный прохожий не ушел. На вид ему было около тридцати. Толстым его назвать нельзя было, но и особой худобой он не отличался. Первое, что бросилось в глаза, - это открытое лицо и широкая, абсолютно беззлобная улыбка. Больше я ничего не разглядела, да и не очень-то интересно было. Моей первостепенной задачей сейчас было вырваться из этой чертовой деревни во что бы то ни стало!
- Помочь? – наконец, произнес парень.
Я оглянулась, опершись на лопату. Дыхание уже давно сбилось, поэтому прежде, чем ответить, я выдержала паузу, разглядывая незнакомца. На нем была болоньевая шапка с мехом внутри. Ее уши были подняты и завязаны сзади. Темно-синий горнолыжный костюм и такие же перчатки. И эта улыбка! Она, что, приклеена у него?
- А помоги, - ответила я вдруг. В конце концов, почему я сама должна делать мужскую работу? Опять же, сам ведь предложил, никто за язык не тянул.
Я вручила парню лопату и отошла к калитке, туда, где уже был расчищен небольшой пятачок.
- Меня Максим зовут, кстати, - представился он, не отвлекаясь от лопаты и снега.
- Алена, - произнесла хмуро, давая понять, что на заигрывания и подкаты реагировать не собираюсь.
- В гости приехала или туристка? – бросил Максим на меня веселый взгляд.
- В гости, - зачем-то соврала.
- Давно?
- Вчера.
- Ясно. Поэтому я тебя тут и не видел.
- А ты местный? – решила я уточнить, опять не знаю, зачем.
- Нет, по работе.
- И кем же ты работаешь? – хмыкнула, решив, что Максим соврал. По какой работе можно ездить в такую глушь? Вот в город – другое дело.
- Фотографом. Вот приехал снимать деревенскую природу да обычаи местные.
Стало стыдно за то, что я, пусть и мысленно, сочла его лгуном.
- Ясно, - ответила коротко.
- А ты уже уезжать собралась? – спросил Максим, когда была видна уже большая часть Витька.
- Да, нагостилась, - от воспоминаний о прошедшей ночи передернуло. Парень посмотрел на меня, нахмурившись.
- Ты чего? Поругалась с родственниками что ли? – он снова принялся откапывать машину.
- Да нет, нормально все.
Не рассказывать же первому встречному, что я сегодня видела и слышала. Еще решит, что у меня крыша поехала, но все-таки закинула удочки на предмет паранормальных явлений в деревне.
- А ты здесь давно?
- Да уже неделю.
- И как? Съемка успешная?
- Да вроде ничего, - пожал он плечами. – Природа здесь шикарная. Правда, хотел еще зверье какое поснимать, но пока не встретил.
- А ночью сегодня ничего не слышал? Вроде как ураган, что ли, был, - чуть приврала я.
Максим задумался.
- Да нет. Спал всю ночь.
- А здесь, что, гостиница есть?
Где-то же он остановился.
- Нет, нет никакой гостиницы.
- А живешь где? У родственников?
- Нет, у местного предпринимателя. Он, в общем-то, и заказал эту съемку, туристов привлечь.
- Ясно.
Когда Витек был откопан окончательно, Максим вернул мне лопату, но уходить не спешил, разглядывая с веселым прищуром.
- Спасибо, - смутилась я отчего-то.
- А можно я тебя сфотографирую? – спросил он неожиданно.
- Нет, не стоит, - вспомнила я, что сегодня даже не умывалась и не расчесывалась. Мама дорогая! Теперь понятно, почему ему так весело. А мне стало совсем не до веселья. Разозлилась я. – Мне ехать надо.
- Жаль, - вздохнул Максим.
Я развернулась к калитке, собираясь вернуть лопату в кладовку и тут же уехать, как вспомнила, что уезжать-то мне на чем.
- Черт!
- Что такое? – забеспокоился парень.
- Федор же обещал прийти, - вспомнила я, оглядывая улицу, не идет ли знакомая фигура. Но насколько хватало глаза никого не было.
- Зачем? – удивился Максим.
- Да Витька посмотреть.
- Витька? – удивился он еще больше, даже брови нахмурил. – Сын твой?
- Да нет, - рассмеялась я. – Машина. Витц – Витек. Назвала я ее так.
- А, понятно, - улыбнулся Максим. – А Федор вряд ли придет.
- Почему?
- Пьяный он. Еще с вечера.
- Да елки-палки, - протянула я расстроено.
- Может, я посмотрю?
- А ты что-нибудь смыслишь в ремонте?
- Ну, попробую, - неуверенно ответил Максим.
И он попробовал. Долго пробовал. Я уже замерзать начала.
- Ну что? – спросила, наверное, в пятый раз.
- Не знаю. Вроде в порядке все. Не понимаю, почему твой Витек не заводится, - пожал Максим плечами растерянно.
Я так и думала. Перед девушкой просто решил покрасоваться.
- А автобусы тут ходят? – вздохнула тяжело, решив выбраться из деревни любым способом.
- Ходят, - живо кивнул Максим. – Но уже ушел.
- А следующий когда? – спросила я, надеясь, что хотя бы через полчаса или час.
- Вечером, - убил меня парень.
- Что? Как вечером? – опешила я.
- Ну автобус здесь ходит два раза в сутки. В восемь утра и в восемь вечера.
Я застонала от бессилья. Хотя оставался еще папа, но и тут мне продолжало не везти – телефон разрядился, а зарядка осталась дома. Я же не планировала тут ночевать. Хотела быстренько съездить, все осмотреть и вернуться. Съездила. Осмотрела. Осталось вернуться. Только как??? Нееет, сидеть в этом странном доме до вечера я не собиралась.
- А ты на чем сюда приехал?
- На автобусе, - снова добил меня Максим. Да что же это такое?!
- А не знаешь никого, кто мог бы отвезти меня в город?
- Знаю, - живо откликнулся он, возвращая мне надежду, и тут же нагло ее отбирая:
- Федор, но он…
- Пьяный, - закончила я, поникнув.
- Может, ты позвонишь кому и тебя заберут? – посоветовал Максим.
- Телефон сел, - показала я ему свой Самсунг с черным экраном.
- Так возьми мой, - он начал стягивать перчатки.
- Я не помню номера.
И, правда, мою память как отшибло. Раньше ведь наизусть знала телефоны родителей, а сейчас как будто их стерли. Представлю, как мама уже волнуется и выносит папе мозг, что пора вызывать МЧС. Черт, и коты не кормлены. Их было особенно жалко!
- Ну дела так дела. Придется тебе у родственников задержаться до вечера, - сочувственно произнес Максим.
- Придется, - вздохнула я, ни в какую не желая возвращаться в дом. – А магазин здесь есть?
- Есть, но там мало что можно купить. Водка, пиво, хлеб не всегда. Много просрочки.
- Ну консервы хоть есть? – нахмурилась я.
- Тебя, что, родственники не кормят? – рассмеялся парень.
- Кормят – буркнула я. – Покажешь, где магазин?
- Покажу, конечно, - широко улыбнулся Максим.
Идти пришлось на другой конец деревни, которую я уже начинала тихо ненавидеть. Дороги были не чищены и каждый шаг превращался в борьбу. К концу пути я готова была упасть в сугроб и никогда не подниматься – настолько устала. Пока шли, узнала, что детей не видно, потому что их почти нет. Так, парочка от силы наберется. Что неудивительно – работать-то в деревне негде. Вот и уезжает молодежь в город, а тут одни старики остаются. А дороги засыпаны снегом, потому что чистить их должен Федор, который пьяный. Да он тут прям царь и Бог!
- Да, - рассмеялся Максим. – Молодых мужчин тут тоже немного.
Интересно, как моя прабабка выживала? Кого она лечила, если кроме стариков в деревне и нет никого? Хотя о чем это я? На стариках как раз-таки можно состояние сколотить. У них же постоянно что-то болит: суставы, давление, почки и далее по списку. Лечи – не хочу.
Мы подошли к небольшому заведению, на котором гордо красовалась обшарпанная надпись «Магазин», хотя больше оно напоминало какой-то сарай или барак с покосившимся крыльцом. Есть сразу же расхотелось.
- Это магазин? – спросила я с кислой миной.
Максим снова рассмеялся.
- Я же тебе говорил.
- А что ты ешь?
- То, что готовит жена Михалыча, у которого я живу.
Я от зависти чуть не сдохла. А если сейчас хоть чего-нибудь не куплю, то к вечеру в прямом смысле сдохну. От голода.
За деревянным прилавком стояла изрядно потрепанная жизнью женщина необъятных размеров. Я против полных людей никогда ничего не имела. Бывает полнота даже приятная, а тут же… Подбородки наслаивались друг на друга в три ряда. За щеками, кои покрывали алые румяна, почти не было видно глаз. Зато веки! Густого синего цвета. Грудь – мечта красоток с Рублевки. И никакого силикона. Все родное, природное, выращенное на свежем воздухе и натур-продуктах. И все это богатство плавно колыхалось на животе, который вполне можно было принять за беременный, на месяце эдак двенадцатом, тройней. Приятного впечатления не добавлял засаленный синий халат. На коротких пальцах-сардельках красовались кольца разного размера и фасона, а грязь под ногтями была видна даже под темно-фиолетовым лаком. Про Санэпидемстанцию и Роспотребнадзор здесь явно не слышали никогда.
Хозяйка «магазина» окинула меня таким оценивающим взглядом, что я почувствовала себя невзрачной замарашкой по сравнению с ней. Захотелось выйти пятками назад, но я заставила себя остаться на месте. Повела глазами по полкам – не густо: несколько пакетов с крупой, одинокая бутылка растительного масла, несколько банок с консервами, конфеты в коробке сомнительного качества, зато выбор водки и пива был шикарный. Заглянула в холодильник. Одинокая пачка масла и синяя курица. Были у меня сомнения, что умерла она сама, тихо, во сне.
Максим наблюдал за мной, с трудом пряча улыбку.
- Ну, - пробасила женщина-громада. – Брать что-нибудь будете? Или так, на экскурсию зашли?
- А…, - я прочистила горло, - тушенка у вас есть?
- Есть, восемьдесят девять рублей, - ответила она. – Брать будете?
Если учесть, что мясо стоит раза в три-четыре дороже, то вряд ли оно использовалось при производстве именно этой тушенки.
- Нет, спасибо, - отказалась вежливо. – А рыбные консервы есть?
- Какие? – закатила она глаза недовольно.
- Ну шпроты там, горбуша, килька.
- Шпроты, - вздохнула дама. – Килька есть. Брать будете?
- А они свежие? – решила я уточнить на всякий случай.
Меня одарили таким взглядом, как будто я нанесла продавщице личное оскорбление.
- Конечно, - хмыкнула она. – Вчера только поймала. Сама. В Вонючке.
- А вообще у вас есть что-нибудь съедобное, от чего невозможно получить отравление? – спросила раздраженно.
- Водка. Пиво, - махнула она в сторону стройного ряда бутылок.
- А поесть? – произнесла с нажимом.
Дама вздохнула, повела взглядом по полкам и изрекла лениво:
- Ну чай вот есть.
- Мне бы съедобное, - напомнила я. – Чай – это напиток.
Интересно, сколько классов у нее образование?
- Дайте пачку макарон и…, - я замялась, а потом все же решилась. – Ладно, давайте вашу тушенку.
Если и умру, то хоть сытая. Чай, кстати, тоже взяла и сахар, и бутылку воды без газа. Уж ими-то точно не отравлюсь.
Обратно я возвращалась также в компании Максима. Выяснилось, что перед поездкой сюда его бросила девушка. Я хмыкнула.
- Поди та еще стерва была? – спросила с иронией. У мужиков ведь как? Распалась семья – виновата женщина. Хоть семьи тут и не было, но смысл один и тот же.
- Да нет, - пожал он плечами. – Хорошая.
Вот это поворот!
- А чего тогда ушла?
- Работу я любил больше, - вздохнул Максим. – Неделями пропадал в командировках. Дома бывал редко.
- Ясно, - кивнула я. – Слушай, я уже не первый раз слышу тут про туристов каких-то. Здесь, что, есть турбаза?
Авось повезет и я смогу там перекантоваться. Правда, о том, что у меня при себе не было столько денег, я как-то не подумала.
- Нет, не турбаза, - замотал он головой. – Михалыч, ну у которого я живу, организовал тут турбизнес. Любители экстрима могут пожить тут несколько дней, окунуться в деревенскую жизнь, в баньке там попариться. Даже свадьбы тут играют.
- Ого! Ну и как? Успешный бизнес?
- Не знаю. Но рекламу заказал.
- Ясно, - кивнула я.
Мы дошли до моей калитки и остановились. Приглашать незнакомого парня в дом я не собиралась. Мало ли что он улыбчивый и вызывает доверие. Маньяки – они все такие, неприметные и с виду хорошие. А потом выясняется, что у них под каждой березкой могилка.
- Значит, уезжаешь вечером, - произнес Максим.
- Ну да. Надеюсь. А кстати, остановка где?
- Возле первого дома, как в деревню въезжаешь.
- Ясно. Спасибо. Я пойду.
- Ага, - кивнул он с улыбкой.
Я бросила на него короткий взгляд и вошла в ворота. День тянулся долго, очень долго. Я вздрагивала от каждого шороха. Мне всюду мерещились тени и шаги. Так и с ума можно сойти. Эх, почему я не попросила у Максима зарядку? Может, она подошла бы к моему телефону? Но где его искать, не имела ни малейшего понятия. Пришлось терпеть.
Чтобы скоротать время и не сидеть в доме, расчистила дорожки к бане и тому месту, где были дрова. Снова растопила печь и приготовила макароны с тушенкой, при этом стараясь не вглядываться в то, из чего она была сделана. На вкус, кстати, оказалась вполне так себе. Запила этот нехитрый обед чаем и устроилась в зале на диване, разглядывая обстановку. Бабушка жила не богато, но все было чистое и добротное. Наверное, она еще занималась рукоделием, потому что полы были устланы самодельными ковриками, а повсюду на мебели лежали ажурные салфетки разных форм и размеров. Жалко, что я никогда ее не знала. Мне кажется, мы смогли бы найти общий язык.
Плотный обед и философские размышления – плохое сочетание для тех, кто хочет не спать. Я очень хотела, но не смогла. Сон сморил меня незаметно прямо там, где я и сидела. И увидела я, как входит в комнату старушка. Чистая, аккуратная, далеко не немощная, а вполне себе крепкая, несмотря на испещренное глубокими морщинами лицо. На голове у нее платочек светлый. В платье она с длинным рукавом да в тапках домашних. Идет ко мне и улыбается, как будто ждала меня. И не страшно мне вовсе, хотя знаю, что нет ее уже в живых.
- Здравствуй, Аленушка, - слышу я ясно бабушкин голос, но ничего не отвечаю. – Вот ты и приехала ко мне. Не дождалась я тебя, правда. Но ничего. Это не страшно. Теперь все будет хорошо. Только не сопротивляйся, Аленушка, тому, что принять ты должна. Не примешь - бед не оберешься. От силы не отказываются.
- От какой силы? – спрашиваю я удивленно.
- Сила в тебе есть ведьминская, Аленушка. От меня унаследовала, - спокойно продолжает улыбаться прабабка. – Только не хочешь ты ее слышать, сопротивляешься, от того в жизни твоей и неладно все. Прими ее и жизнь наладится.
- Да как же мне ее принять, бабушка?
- Слушай себя, Аленушка. И ничего не бойся.
- А чего мне бояться?
Бабушка улыбнулась и стала уходить.
- Бабушка, постой, ты куда? – крикнула я вслед, но догонять не кинулась.
- Ничего, - тут же решила. – Сейчас откопаем. Поди лопата у бабки найдется.
Я рванула обратно в дом. В кладовке нашлась лопата. Не снеговая, к сожалению, обычная, но и такая сойдет. Вооружившись ей, снова вышла на улицу, решительно настроенная на борьбу со снежными завалами. Но пока расчистила дорожу до калитки, выдохлась. Нелегкая это работа – жить в деревне. Вытерев со лба пот, принялась откапывать Витька. Дело шло медленно и почти безуспешно. Снег был тяжелым и скоро руки почти отнимались, а лопата казалась неподъемной. Я все чаще и чаще останавливалась на передышку.
- Ого! Вот это завалило так завалило! – услышала веселый мужской голос за спиной. Резко оглянулась, собираясь отправить любопытного на экскурсию по эротическим местам без карты и навигатора, но почему-то не стала. Вместо этого снова вернулась к уборке снега, но пятой точкой чувствовала, что случайный прохожий не ушел. На вид ему было около тридцати. Толстым его назвать нельзя было, но и особой худобой он не отличался. Первое, что бросилось в глаза, - это открытое лицо и широкая, абсолютно беззлобная улыбка. Больше я ничего не разглядела, да и не очень-то интересно было. Моей первостепенной задачей сейчас было вырваться из этой чертовой деревни во что бы то ни стало!
- Помочь? – наконец, произнес парень.
Я оглянулась, опершись на лопату. Дыхание уже давно сбилось, поэтому прежде, чем ответить, я выдержала паузу, разглядывая незнакомца. На нем была болоньевая шапка с мехом внутри. Ее уши были подняты и завязаны сзади. Темно-синий горнолыжный костюм и такие же перчатки. И эта улыбка! Она, что, приклеена у него?
- А помоги, - ответила я вдруг. В конце концов, почему я сама должна делать мужскую работу? Опять же, сам ведь предложил, никто за язык не тянул.
Я вручила парню лопату и отошла к калитке, туда, где уже был расчищен небольшой пятачок.
- Меня Максим зовут, кстати, - представился он, не отвлекаясь от лопаты и снега.
- Алена, - произнесла хмуро, давая понять, что на заигрывания и подкаты реагировать не собираюсь.
- В гости приехала или туристка? – бросил Максим на меня веселый взгляд.
- В гости, - зачем-то соврала.
- Давно?
- Вчера.
- Ясно. Поэтому я тебя тут и не видел.
- А ты местный? – решила я уточнить, опять не знаю, зачем.
- Нет, по работе.
- И кем же ты работаешь? – хмыкнула, решив, что Максим соврал. По какой работе можно ездить в такую глушь? Вот в город – другое дело.
- Фотографом. Вот приехал снимать деревенскую природу да обычаи местные.
Стало стыдно за то, что я, пусть и мысленно, сочла его лгуном.
- Ясно, - ответила коротко.
- А ты уже уезжать собралась? – спросил Максим, когда была видна уже большая часть Витька.
- Да, нагостилась, - от воспоминаний о прошедшей ночи передернуло. Парень посмотрел на меня, нахмурившись.
- Ты чего? Поругалась с родственниками что ли? – он снова принялся откапывать машину.
- Да нет, нормально все.
Не рассказывать же первому встречному, что я сегодня видела и слышала. Еще решит, что у меня крыша поехала, но все-таки закинула удочки на предмет паранормальных явлений в деревне.
- А ты здесь давно?
- Да уже неделю.
- И как? Съемка успешная?
- Да вроде ничего, - пожал он плечами. – Природа здесь шикарная. Правда, хотел еще зверье какое поснимать, но пока не встретил.
- А ночью сегодня ничего не слышал? Вроде как ураган, что ли, был, - чуть приврала я.
Максим задумался.
- Да нет. Спал всю ночь.
- А здесь, что, гостиница есть?
Где-то же он остановился.
- Нет, нет никакой гостиницы.
- А живешь где? У родственников?
- Нет, у местного предпринимателя. Он, в общем-то, и заказал эту съемку, туристов привлечь.
- Ясно.
Когда Витек был откопан окончательно, Максим вернул мне лопату, но уходить не спешил, разглядывая с веселым прищуром.
- Спасибо, - смутилась я отчего-то.
- А можно я тебя сфотографирую? – спросил он неожиданно.
- Нет, не стоит, - вспомнила я, что сегодня даже не умывалась и не расчесывалась. Мама дорогая! Теперь понятно, почему ему так весело. А мне стало совсем не до веселья. Разозлилась я. – Мне ехать надо.
- Жаль, - вздохнул Максим.
Я развернулась к калитке, собираясь вернуть лопату в кладовку и тут же уехать, как вспомнила, что уезжать-то мне на чем.
- Черт!
- Что такое? – забеспокоился парень.
- Федор же обещал прийти, - вспомнила я, оглядывая улицу, не идет ли знакомая фигура. Но насколько хватало глаза никого не было.
- Зачем? – удивился Максим.
- Да Витька посмотреть.
- Витька? – удивился он еще больше, даже брови нахмурил. – Сын твой?
- Да нет, - рассмеялась я. – Машина. Витц – Витек. Назвала я ее так.
- А, понятно, - улыбнулся Максим. – А Федор вряд ли придет.
- Почему?
- Пьяный он. Еще с вечера.
- Да елки-палки, - протянула я расстроено.
- Может, я посмотрю?
- А ты что-нибудь смыслишь в ремонте?
- Ну, попробую, - неуверенно ответил Максим.
И он попробовал. Долго пробовал. Я уже замерзать начала.
- Ну что? – спросила, наверное, в пятый раз.
- Не знаю. Вроде в порядке все. Не понимаю, почему твой Витек не заводится, - пожал Максим плечами растерянно.
Я так и думала. Перед девушкой просто решил покрасоваться.
- А автобусы тут ходят? – вздохнула тяжело, решив выбраться из деревни любым способом.
- Ходят, - живо кивнул Максим. – Но уже ушел.
- А следующий когда? – спросила я, надеясь, что хотя бы через полчаса или час.
- Вечером, - убил меня парень.
- Что? Как вечером? – опешила я.
- Ну автобус здесь ходит два раза в сутки. В восемь утра и в восемь вечера.
Я застонала от бессилья. Хотя оставался еще папа, но и тут мне продолжало не везти – телефон разрядился, а зарядка осталась дома. Я же не планировала тут ночевать. Хотела быстренько съездить, все осмотреть и вернуться. Съездила. Осмотрела. Осталось вернуться. Только как??? Нееет, сидеть в этом странном доме до вечера я не собиралась.
- А ты на чем сюда приехал?
- На автобусе, - снова добил меня Максим. Да что же это такое?!
- А не знаешь никого, кто мог бы отвезти меня в город?
- Знаю, - живо откликнулся он, возвращая мне надежду, и тут же нагло ее отбирая:
- Федор, но он…
- Пьяный, - закончила я, поникнув.
- Может, ты позвонишь кому и тебя заберут? – посоветовал Максим.
- Телефон сел, - показала я ему свой Самсунг с черным экраном.
- Так возьми мой, - он начал стягивать перчатки.
- Я не помню номера.
И, правда, мою память как отшибло. Раньше ведь наизусть знала телефоны родителей, а сейчас как будто их стерли. Представлю, как мама уже волнуется и выносит папе мозг, что пора вызывать МЧС. Черт, и коты не кормлены. Их было особенно жалко!
- Ну дела так дела. Придется тебе у родственников задержаться до вечера, - сочувственно произнес Максим.
- Придется, - вздохнула я, ни в какую не желая возвращаться в дом. – А магазин здесь есть?
- Есть, но там мало что можно купить. Водка, пиво, хлеб не всегда. Много просрочки.
- Ну консервы хоть есть? – нахмурилась я.
- Тебя, что, родственники не кормят? – рассмеялся парень.
- Кормят – буркнула я. – Покажешь, где магазин?
- Покажу, конечно, - широко улыбнулся Максим.
Идти пришлось на другой конец деревни, которую я уже начинала тихо ненавидеть. Дороги были не чищены и каждый шаг превращался в борьбу. К концу пути я готова была упасть в сугроб и никогда не подниматься – настолько устала. Пока шли, узнала, что детей не видно, потому что их почти нет. Так, парочка от силы наберется. Что неудивительно – работать-то в деревне негде. Вот и уезжает молодежь в город, а тут одни старики остаются. А дороги засыпаны снегом, потому что чистить их должен Федор, который пьяный. Да он тут прям царь и Бог!
- Да, - рассмеялся Максим. – Молодых мужчин тут тоже немного.
Интересно, как моя прабабка выживала? Кого она лечила, если кроме стариков в деревне и нет никого? Хотя о чем это я? На стариках как раз-таки можно состояние сколотить. У них же постоянно что-то болит: суставы, давление, почки и далее по списку. Лечи – не хочу.
Мы подошли к небольшому заведению, на котором гордо красовалась обшарпанная надпись «Магазин», хотя больше оно напоминало какой-то сарай или барак с покосившимся крыльцом. Есть сразу же расхотелось.
- Это магазин? – спросила я с кислой миной.
Максим снова рассмеялся.
- Я же тебе говорил.
- А что ты ешь?
- То, что готовит жена Михалыча, у которого я живу.
Я от зависти чуть не сдохла. А если сейчас хоть чего-нибудь не куплю, то к вечеру в прямом смысле сдохну. От голода.
За деревянным прилавком стояла изрядно потрепанная жизнью женщина необъятных размеров. Я против полных людей никогда ничего не имела. Бывает полнота даже приятная, а тут же… Подбородки наслаивались друг на друга в три ряда. За щеками, кои покрывали алые румяна, почти не было видно глаз. Зато веки! Густого синего цвета. Грудь – мечта красоток с Рублевки. И никакого силикона. Все родное, природное, выращенное на свежем воздухе и натур-продуктах. И все это богатство плавно колыхалось на животе, который вполне можно было принять за беременный, на месяце эдак двенадцатом, тройней. Приятного впечатления не добавлял засаленный синий халат. На коротких пальцах-сардельках красовались кольца разного размера и фасона, а грязь под ногтями была видна даже под темно-фиолетовым лаком. Про Санэпидемстанцию и Роспотребнадзор здесь явно не слышали никогда.
Хозяйка «магазина» окинула меня таким оценивающим взглядом, что я почувствовала себя невзрачной замарашкой по сравнению с ней. Захотелось выйти пятками назад, но я заставила себя остаться на месте. Повела глазами по полкам – не густо: несколько пакетов с крупой, одинокая бутылка растительного масла, несколько банок с консервами, конфеты в коробке сомнительного качества, зато выбор водки и пива был шикарный. Заглянула в холодильник. Одинокая пачка масла и синяя курица. Были у меня сомнения, что умерла она сама, тихо, во сне.
Максим наблюдал за мной, с трудом пряча улыбку.
- Ну, - пробасила женщина-громада. – Брать что-нибудь будете? Или так, на экскурсию зашли?
- А…, - я прочистила горло, - тушенка у вас есть?
Продавщица бросила взгляд себе за плечо.
- Есть, восемьдесят девять рублей, - ответила она. – Брать будете?
Если учесть, что мясо стоит раза в три-четыре дороже, то вряд ли оно использовалось при производстве именно этой тушенки.
- Нет, спасибо, - отказалась вежливо. – А рыбные консервы есть?
- Какие? – закатила она глаза недовольно.
- Ну шпроты там, горбуша, килька.
- Шпроты, - вздохнула дама. – Килька есть. Брать будете?
- А они свежие? – решила я уточнить на всякий случай.
Меня одарили таким взглядом, как будто я нанесла продавщице личное оскорбление.
- Конечно, - хмыкнула она. – Вчера только поймала. Сама. В Вонючке.
- А вообще у вас есть что-нибудь съедобное, от чего невозможно получить отравление? – спросила раздраженно.
- Водка. Пиво, - махнула она в сторону стройного ряда бутылок.
- А поесть? – произнесла с нажимом.
Дама вздохнула, повела взглядом по полкам и изрекла лениво:
- Ну чай вот есть.
- Мне бы съедобное, - напомнила я. – Чай – это напиток.
Интересно, сколько классов у нее образование?
- Дайте пачку макарон и…, - я замялась, а потом все же решилась. – Ладно, давайте вашу тушенку.
Если и умру, то хоть сытая. Чай, кстати, тоже взяла и сахар, и бутылку воды без газа. Уж ими-то точно не отравлюсь.
Обратно я возвращалась также в компании Максима. Выяснилось, что перед поездкой сюда его бросила девушка. Я хмыкнула.
- Поди та еще стерва была? – спросила с иронией. У мужиков ведь как? Распалась семья – виновата женщина. Хоть семьи тут и не было, но смысл один и тот же.
- Да нет, - пожал он плечами. – Хорошая.
Вот это поворот!
- А чего тогда ушла?
- Работу я любил больше, - вздохнул Максим. – Неделями пропадал в командировках. Дома бывал редко.
- Ясно, - кивнула я. – Слушай, я уже не первый раз слышу тут про туристов каких-то. Здесь, что, есть турбаза?
Авось повезет и я смогу там перекантоваться. Правда, о том, что у меня при себе не было столько денег, я как-то не подумала.
- Нет, не турбаза, - замотал он головой. – Михалыч, ну у которого я живу, организовал тут турбизнес. Любители экстрима могут пожить тут несколько дней, окунуться в деревенскую жизнь, в баньке там попариться. Даже свадьбы тут играют.
- Ого! Ну и как? Успешный бизнес?
- Не знаю. Но рекламу заказал.
- Ясно, - кивнула я.
Мы дошли до моей калитки и остановились. Приглашать незнакомого парня в дом я не собиралась. Мало ли что он улыбчивый и вызывает доверие. Маньяки – они все такие, неприметные и с виду хорошие. А потом выясняется, что у них под каждой березкой могилка.
- Значит, уезжаешь вечером, - произнес Максим.
- Ну да. Надеюсь. А кстати, остановка где?
- Возле первого дома, как в деревню въезжаешь.
- Ясно. Спасибо. Я пойду.
- Ага, - кивнул он с улыбкой.
Я бросила на него короткий взгляд и вошла в ворота. День тянулся долго, очень долго. Я вздрагивала от каждого шороха. Мне всюду мерещились тени и шаги. Так и с ума можно сойти. Эх, почему я не попросила у Максима зарядку? Может, она подошла бы к моему телефону? Но где его искать, не имела ни малейшего понятия. Пришлось терпеть.
Чтобы скоротать время и не сидеть в доме, расчистила дорожки к бане и тому месту, где были дрова. Снова растопила печь и приготовила макароны с тушенкой, при этом стараясь не вглядываться в то, из чего она была сделана. На вкус, кстати, оказалась вполне так себе. Запила этот нехитрый обед чаем и устроилась в зале на диване, разглядывая обстановку. Бабушка жила не богато, но все было чистое и добротное. Наверное, она еще занималась рукоделием, потому что полы были устланы самодельными ковриками, а повсюду на мебели лежали ажурные салфетки разных форм и размеров. Жалко, что я никогда ее не знала. Мне кажется, мы смогли бы найти общий язык.
Плотный обед и философские размышления – плохое сочетание для тех, кто хочет не спать. Я очень хотела, но не смогла. Сон сморил меня незаметно прямо там, где я и сидела. И увидела я, как входит в комнату старушка. Чистая, аккуратная, далеко не немощная, а вполне себе крепкая, несмотря на испещренное глубокими морщинами лицо. На голове у нее платочек светлый. В платье она с длинным рукавом да в тапках домашних. Идет ко мне и улыбается, как будто ждала меня. И не страшно мне вовсе, хотя знаю, что нет ее уже в живых.
- Здравствуй, Аленушка, - слышу я ясно бабушкин голос, но ничего не отвечаю. – Вот ты и приехала ко мне. Не дождалась я тебя, правда. Но ничего. Это не страшно. Теперь все будет хорошо. Только не сопротивляйся, Аленушка, тому, что принять ты должна. Не примешь - бед не оберешься. От силы не отказываются.
- От какой силы? – спрашиваю я удивленно.
- Сила в тебе есть ведьминская, Аленушка. От меня унаследовала, - спокойно продолжает улыбаться прабабка. – Только не хочешь ты ее слышать, сопротивляешься, от того в жизни твоей и неладно все. Прими ее и жизнь наладится.
- Да как же мне ее принять, бабушка?
- Слушай себя, Аленушка. И ничего не бойся.
- А чего мне бояться?
Бабушка улыбнулась и стала уходить.
- Бабушка, постой, ты куда? – крикнула я вслед, но догонять не кинулась.
