- И что? – ответила зло.
- А зачем обманула?
- А я должна каждому встречному рассказывать о себе?
- Нет, конечно, - пожал плечами Максим, нисколько не обидевшись. – Кстати, с легким паром.
Он бросила взгляд на полотенце, что было скручено чалмой у меня на голове, а после опустил его на полы халата, выглядывающего из-под пуховика. Черт! А под ним-то ничего. Я все постирала и оставила в бане. Так, надо бы как-то этого гостя незваного выпроводить. Метлу, что ли, позвать? Ну, Дементий, получишь ты у меня на орехи!
- А ты как в дом попал?
- Просто открыл дверь, - пожал Максим плечами. – Я стучал сначала, но мне никто не ответил. Дверь была не заперта и я подумал, не случилось ли чего, и зашел. А тут никого.
- Ясно, - кивнула, снова мысленно пообещав домовому непростой разговор. – А зачем пришел?
- Хотел тебя пригласить прогуляться и пофотографировать.
- Зачем? – тут же насторожилась я.
- Просто так, - снова пожал он плечами. – Погода хорошая. Виды отличные. В лесу, наверное, красиво. У Михалыча снегоход есть. Он разрешил его взять.
- В лес? – идея мне сразу не понравилась.
- Ну да. Ты видела какие там сосны шикарные?
- Видела, - ответила неохотно. – Только мне кажется, это не очень хорошая идея.
- Почему? – удивился Максим. – Там сейчас тихо. Да и говорят, что зверей мало совсем. Медведей уже несколько лет никто не видел. Да и волков тоже. Я могу у Михалыча ружье взять.
- Ты умеешь стрелять? – пришла моя очередь удивляться и пугаться одновременно.
- Да, занимался в юношестве стрельбой. Так, ничего серьезного, - махнул он рукой. – Ну так что?
- Нет, спасибо за приглашение, но я, пожалуй, воздержусь. И тебе советую.
- Да брось, - поднялся Максим из-за стола. – Это просто прогулка. Приставать не буду, обещаю. Просто мне скучно одному ехать в лес.
Как же ему объяснить, что в лесу небезопасно и он может оттуда просто не вернуться?
- Я в первую ночь здесь слышала волчий вой, - немного приврала. – Так что волки в лесу точно есть.
- Но мы не будем углубляться далеко в лес. Да и днем поедем. На час, не больше. Соглашайся, Алена. Ну чего тут киснуть? Или у тебя дела какие-то есть?
Вообще-то, есть – придумать, как выбраться из деревни.
- Постой! Ты сказал, что у этого Михалыча есть снегоход, - ухватилась я за новую надежду.
- Есть, - не понял Максим моего энтузиазма.
- Так, может, ты меня до трассы подбросишь, а там я поймаю попутку и уеду, наконец, отсюда?
- Ты серьезно? – он посмотрел на меня с сомнением. – Во-первых, сейчас никто не подбирает никого на трассе. Во-вторых, девушка на трассе… Ну, сама понимаешь, зачем стоит. И, в-третьих, не боишься нарваться на маньяка?
До его слов не боялась. Теперь задумалась. Но и в деревне оставаться страшно. Творится черт знает что. Где гарантия, что завтра я не превращусь в зомби, как жена Федора?
- Так что не советую тебе искать помощи на трассе. Ты телефон так и не вспомнила того, кто мог бы за тобой приехать?
- Нет, - покачала я головой. – Как отрубило. Слушай, может, твоя зарядка подойдет мне? Одолжи на пару часиков, а?
- Только при одном условии, – широко улыбнулся Максим. Густо запахло неприятностями. Я бы даже сказала, завоняло.
- При каком? – скрестила руки на груди, давая понять, что ничего лишнего не позволю.
- Ты поедешь со мной в лес.
- Да сдался тебе этот лес! – не выдержала я и даже чуть ногой от досады не топнула.
- Да что ты его так боишься?
- А ты, что, не слышал, что там творится?
- А, ты про эти байки про силу темную и чертей?
- Каких чертей? – не поняла я.
- Да это я так, образно. Нет там ничего. Эти байки придумали, чтобы туристов привлечь, вот и все. А ты поверила, - и Максим беззлобно рассмеялся.
Я уже было расслабилась и почти согласилась с его доводами, если бы не несколько «но». Во-первых, Дементий. Он яркое доказательство того, что иногда стоит верить в необъяснимое и нереальное. Во-вторых, странный вой и шум со стороны леса. И волки тут были совсем не причем. В-третьих, зомби-Ольга, которая на следующее утро бегала по деревне как ни в чем не бывало. Нужны еще доказательства? Пожалуйста! Метла в кладовке. Говорящая волшебная метла. Надо, кстати, спросить у домового, не оставила ли бабуля еще каких магических вещичек.
- Я бы не была в этом так уверена, - произнесла осторожно.
- А я тебе говорю, что так и есть. Вон Михалыч на выходные ждет группу туристов, праздник готовит. Эти байки приносят неплохие деньги.
Меня охватило нехорошее предчувствие – быть беде. И откуда оно только взялось?
- Давай, - продолжил уговаривать меня Максим. – На худой конец, если мы встретим демона рогатого, значит, ты окажешься права и все эти сказки про темные силы – правда.
- Боюсь, что если мы встретим в лесу рогатого демона, нам будет уже все равно, кто прав, а кто – нет, - не сдавалась я.
- Не дам зарядку, - разом положил он меня на обе лопатки железным аргументом.
Я задумалась, взвешивая все «за» и «против». Соглашусь – получу зарядку и смогу позвонить родителям, чтобы узнать, как у них дела, а то неспокойно мне совсем. Но с другой стороны, из леса вообще могу не вернуться. И никто никогда не найдет даже моих косточек. А еще могу в зомби превратиться. Тоже перспективка та еще. Но была одна вещь, которая перевесила все, - любопытство. Да, мне было страшно встретить в лесу ту тварь, о которой говорил спятивший турист, но вместе с тем хотелось получить доказательства, что она действительно существует. Зачем? Да для того, чтобы доказать самой себе, что я не спятила и на самом деле вижу домового, разговариваю с метлой и вообще обладаю ведьминской силой. Знаю, идиотская причина соглашаться на опасную прогулку. Но в тот момент я понадеялась на наше родное русское «Авось». Да и подкупало то, что поедем мы днем, а вой я слышала ночью. И наверняка демон там или черти – дела свои темные они творят исключительно при свете луны, а не солнца. В общем, оправдывала я свое решение как только могла.
- Хорошо, - кивнула наконец. – Но мы поедем в лес в разгар дня и ненадолго.
- Естественно, - улыбнулся Максим. – Только это…
Он посмотрел на мои угги, из которых торчали босые ноги.
- Тебе бы валенки там или унты. Есть?
Откуда я знаю, что у моей прабабки тут есть? А Дементий прятался. Поэтому я просто пожала плечами.
- Ладно, разберемся. Найду я тебе валенки.
Я бросила взгляд в окно, за которым сгущалась тьма.
- Ты бы шел уже домой, - посоветовала я Максиму беззлобно. Сердце было не на месте. Не хотелось бы, чтобы этот улыбчивый и светлый парень пострадал.
- Даже чаем не угостишь? – весело вскинул он брови.
- В другой раз, - не сводила я обеспокоенного взгляда с окна.
- Ну ладно, - передернул он плечами и потянулся за курткой через мое плечо. От неожиданности я отшатнулась и тут же смутилась. Щеки будто перцем красным натерли. Хорошо хоть Максим сделал вид, что ничего не заметил. Накинув куртку, он пообещал заехать за мной ближе к двенадцати и, попрощавшись, ушел. Я тут же закрылась на засов и вернулась на кухню.
Дементий как ни в чем не бывало сидел за столом, аккурат напротив того места, что недавно занимал Максим.
- А расскажи-ка мне, уважаемый, - начала я с порога, снимая пуховик, - почему ты кого попало в дом пускаешь? Я тебе что велела?
- Чего это кого попало? – тут же обиделся домовой. – Парень пришел не со злом. Почему бы и не впустить?
- А если бы я не хотела его видеть? – опешила я.
- Ну сама бы ему об этом и сказала.
У меня не нашлось слов от такой наглости.
- Если я впредь буду просить тебя НИКОГО не пускать в дом, то это значит, НИКОГО, - на выдохе произнесла я.
- Да понял я, понял. Ты собираешься Зинаидины книги изучать?
- Нет, - ответила коротко, наливая воду железный чайник с небольшой вмятиной на боку.
- Ты сдурела?
Я бросила на Дементия предупреждающий взгляд. Я, конечно, ведьма-неумеха и узнала о существовании своей силы только пару дней назад, но разговаривать с собой в таком тоне не позволю. Домовой опустил глаза и даже голову в плечи втянул, отворачиваясь. Я поставила чайник на плиту и достала из шкафа тарелку с блинами.
- Ты послушай, Алена, - снова подал голос Дементий, но теперь уже более учтиво и вежливо, - нельзя так небрежно относиться к своей силе. Погубит она тебя.
Я молчала и медленно жевала блин, глядя на чайник, словно он от одного моего взгляда закипел бы быстрее.
- Тебе надо учиться. Многому надо научиться. Жаль, Зинаида сама не успела тебя научить, - домовой горестно вздохнул, а я продолжала молчать. – Нельзя вот так взять и отказаться от своей силы. Погибнешь же. И дом погибнет. И я вместе с домом.
- Ты-то чего? Найдешь другой дом, - не поверила я в его слезный рассказ.
- К этому я привязан. Зинаида много лет назад спасла меня от гибели и привязала к этому дому. А когда этого дома не станет, то привязать к новому жилью меня сможет только ведьма. А где ее взять? Ты же не хочешь учиться.
И он обиженно отвернулся к окну, а я уставилась на его затылок. Неужели, не врет? Или на жалость давит? Ладно, отложим это до утра. Сейчас чай – и спать.
Я уже давно легла спать, а сна как не бывало. Неудобная кровать, неудобный халат, отсутствие нижнего белья и мысли, мысли, мысли – все это мешало мне, не давая уснуть. А так хотелось выспаться!
Из головы никак не выходили слова домового. А если он говорил правду? Если из-за моих страхов Дементий лишится жизни? Я, конечно, спросила его о том, можно ли продать дом и так спасти его.
- Продать-то, конечно, можно, - вздохнул домовой, - да только проку от него новым жильцам не будет, потому как начнет дом разрушаться вместе с твоей неиспользуемой силой. Связаны вы, понимаешь?
Я понимала, но легче мне от этого не становилось. Снова перевернулась на бок. Халат опять обмотался вокруг ног, спутывая их. Со злом дернула за полы. Нет, не могу спать. И просто лежать не могу. Сходила на кухню, попила воды, посмотрела в окно на безлунную ночь и снова вернулась в постель. Глаза в темноте то и дело натыкались на сундук.
- Да черт возьми, - прошипела я в сердцах, отбрасывая одеяло. Включив свет, открыла сундук, постояла над ним и снова закрыла. Страшно! Но ведь от того, что я почитаю, хуже никому не станет? А колдовать просто не буду. Почитаю и все.
Я открыла сундук и опустилась перед ним на колени. Осторожно перебрала мешочки, которые оказались подписаны: «Чабрец», «Медуница», «Татарник», «Полынь», «Крапива», «Ромашка», «Липа» и еще несколько с незнакомыми мне названиями. Затем достала книгу, что лежала под ними. Она была старой, потрепанной, с почти стертой картонной обложкой и коричневыми от времени листами. Уголки некоторых были загнуты, видимо, как закладка. Я полистала ее и тут же отложила в сторону. Достала другую – «Исцеление травами и мыслями». Она была поновее предыдущей, но тоже часто использовалась, судя по истрепанным страницам и корешку. А на самом дне сундука лежала большая толстая тетрадь. Чувствуя важность момента и благоговение перед знаниями прабабки, я осторожно взяла ее в руки и открыла первую страницу. Почерк был крупный, буквы - круглые, слова часто разрывались, строчки ложились ровно, аккуратно, заканчиваясь почти на самом краю страницы.
- Дневник, - поняла я, хотя ни дат ни названия не было. Читать его было стыдно. А вдруг там личное? И все же глаза пробежались по первым строкам. Моя прабабка радовалась, что ей наконец удалось отыскать сабельник болотный. Я понятия не имела, что это, как выглядит и что с ним делать, поэтому и внимание заострять не стала. Дальше шел рассказ о том, как хорошо в августе в лесу, сколько уродилось трав и что теперь можно быть спокойным – люди зимой не останутся без помощи. Похоже, бабуля и правда любила людей и заботилась о них, если за этим… как его? … Болотным полезла черт знает куда. Видать, была она человек с большим и добрым сердцем. А я… А я только о себе и думаю: как бы отсюда сбежать, как бы от дома избавиться и как бы о силе своей забыть и не вспоминать. Стало стыдно, словно бы прабабка сейчас стояла передо мной и укоризненно качала головой.
Решив побольше узнать о родственнице, я прихватила тетрадь и забралась на постель с ногами. Пока устраивалась поудобнее, на пол скользнуло что-то белое – письмо, написанное таким же почерком, что и дневник. С первых же слов я поняла, что адресовано оно было мне.
Прабабушка рассказывала о себе, о том, почему никогда не знала о моем существовании и как нашла меня. Далее речь шла о силе ведьминской, но при этом слово «ведьма» использовалось ей не как дурное или злое, а, напротив, бабуля писала о том, что ведьмы помогают людям, лечат от физических и душевных болезней, общаются с природой, понимают ее и принимают. Для ведьмы весь мир – это единое целое: люди, дома, животные, деревья, цветы, реки. Все взаимосвязано и одно без другого жить не может. Писала она и о том, что сила во мне есть, а после смерти еще ее силу унаследую. Просила, чтобы распорядилась я этой силой правильно и ни в коем случае не отказывалась от нее.
«Прими ее, Аленушка, всю как есть прими. Наполнит она тебя светом и мудростью. И отданная другому преумножит твою собственную».
Вот последнюю фразу совсем не поняла. Как это? Если я кому-то отдам силу, как она во мне-то станет больше? Ведь отдам же. Ничего непонятно.
Покачав головой, я вернулась к чтению. В конце письма прабабка рассказывала о деревне, о людях, что жили тут, упоминала Марию Никитичну, а потом почерк вдруг изменился. Стал как будто более строгим, сдержанным, словно бабуля хотела сказать что-то важное и серьезное. И речь пошла о том, что в этой самой деревне уже несколько лет творятся странные дела. Лес гибнет, леший ушел…
- Леший? – у меня чуть письмо из рук не выпало. – В лесу жил леший? Живой, настоящий леший?
В моей голове это не укладывалось и я решила пока и не укладывать, читая дальше.
«А раз леший ушел, хозяин леса, так и следить за ним стало некому. Деревья гибнут, грибы-ягоды пропадают. Озеро лесное, которое испокон веку было чистейшим и прозрачным, зарастать стало илом, трясиной, камышами. Рыба в нем вся подохла. Враз всплыла брюхом кверху, как отравил кто. Да знаю, кто. Сила темная поселилась в округе. Чую я это давно. Я, конечно, пытаюсь узнать, кто творит дела эти темные, но пока не удается выяснить. Если не успею, будь осторожна, Аленушка. Хотелось бы мне самой тебя научить всему, да силу передать как ведьме полагается, но чую, что не успею, Аленушка. Сердце мое неспокойно. Дней мне совсем мало осталось, хотя и не болит ничего. Но смерть моя уже вышла».
Я сглотнула. Значит, моя прабабка знала, что скоро умрет. Интересно, все ведьмы чувствуют свою смерть? Или только она? Не хотелось бы мне знать, что через день или два я умру. Лучше пусть это будет неожиданно.
Дальше бабуля просила не бросать ее дело, людям помогать в деревне да по возможности найти того, кто убивает все вокруг. А в конце:
«Об одном жалею, что не свиделись с тобой мы. Побоялась я, что не примешь меня, не поверишь и не поймешь, как когда-то муж мой и сын. Береги себя, Аленушка. Твоя прабабка Зинаида».
Я уронила руки, в которых все еще держала письмо, на колени. Меня как будто разом лишили всех сил. И стало так грустно – хоть плачь. Словно в одно мгновение лишилась близкого и дорогого человека, хотя никогда прабабку не знала. А ощущение, что мы были знакомы всю жизнь. Надо выпить чаю!
- А зачем обманула?
- А я должна каждому встречному рассказывать о себе?
- Нет, конечно, - пожал плечами Максим, нисколько не обидевшись. – Кстати, с легким паром.
Он бросила взгляд на полотенце, что было скручено чалмой у меня на голове, а после опустил его на полы халата, выглядывающего из-под пуховика. Черт! А под ним-то ничего. Я все постирала и оставила в бане. Так, надо бы как-то этого гостя незваного выпроводить. Метлу, что ли, позвать? Ну, Дементий, получишь ты у меня на орехи!
- А ты как в дом попал?
- Просто открыл дверь, - пожал Максим плечами. – Я стучал сначала, но мне никто не ответил. Дверь была не заперта и я подумал, не случилось ли чего, и зашел. А тут никого.
- Ясно, - кивнула, снова мысленно пообещав домовому непростой разговор. – А зачем пришел?
- Хотел тебя пригласить прогуляться и пофотографировать.
- Зачем? – тут же насторожилась я.
- Просто так, - снова пожал он плечами. – Погода хорошая. Виды отличные. В лесу, наверное, красиво. У Михалыча снегоход есть. Он разрешил его взять.
- В лес? – идея мне сразу не понравилась.
- Ну да. Ты видела какие там сосны шикарные?
- Видела, - ответила неохотно. – Только мне кажется, это не очень хорошая идея.
- Почему? – удивился Максим. – Там сейчас тихо. Да и говорят, что зверей мало совсем. Медведей уже несколько лет никто не видел. Да и волков тоже. Я могу у Михалыча ружье взять.
- Ты умеешь стрелять? – пришла моя очередь удивляться и пугаться одновременно.
- Да, занимался в юношестве стрельбой. Так, ничего серьезного, - махнул он рукой. – Ну так что?
- Нет, спасибо за приглашение, но я, пожалуй, воздержусь. И тебе советую.
- Да брось, - поднялся Максим из-за стола. – Это просто прогулка. Приставать не буду, обещаю. Просто мне скучно одному ехать в лес.
Как же ему объяснить, что в лесу небезопасно и он может оттуда просто не вернуться?
- Я в первую ночь здесь слышала волчий вой, - немного приврала. – Так что волки в лесу точно есть.
- Но мы не будем углубляться далеко в лес. Да и днем поедем. На час, не больше. Соглашайся, Алена. Ну чего тут киснуть? Или у тебя дела какие-то есть?
Вообще-то, есть – придумать, как выбраться из деревни.
- Постой! Ты сказал, что у этого Михалыча есть снегоход, - ухватилась я за новую надежду.
- Есть, - не понял Максим моего энтузиазма.
- Так, может, ты меня до трассы подбросишь, а там я поймаю попутку и уеду, наконец, отсюда?
- Ты серьезно? – он посмотрел на меня с сомнением. – Во-первых, сейчас никто не подбирает никого на трассе. Во-вторых, девушка на трассе… Ну, сама понимаешь, зачем стоит. И, в-третьих, не боишься нарваться на маньяка?
До его слов не боялась. Теперь задумалась. Но и в деревне оставаться страшно. Творится черт знает что. Где гарантия, что завтра я не превращусь в зомби, как жена Федора?
- Так что не советую тебе искать помощи на трассе. Ты телефон так и не вспомнила того, кто мог бы за тобой приехать?
- Нет, - покачала я головой. – Как отрубило. Слушай, может, твоя зарядка подойдет мне? Одолжи на пару часиков, а?
- Только при одном условии, – широко улыбнулся Максим. Густо запахло неприятностями. Я бы даже сказала, завоняло.
- При каком? – скрестила руки на груди, давая понять, что ничего лишнего не позволю.
- Ты поедешь со мной в лес.
- Да сдался тебе этот лес! – не выдержала я и даже чуть ногой от досады не топнула.
- Да что ты его так боишься?
- А ты, что, не слышал, что там творится?
- А, ты про эти байки про силу темную и чертей?
- Каких чертей? – не поняла я.
- Да это я так, образно. Нет там ничего. Эти байки придумали, чтобы туристов привлечь, вот и все. А ты поверила, - и Максим беззлобно рассмеялся.
Я уже было расслабилась и почти согласилась с его доводами, если бы не несколько «но». Во-первых, Дементий. Он яркое доказательство того, что иногда стоит верить в необъяснимое и нереальное. Во-вторых, странный вой и шум со стороны леса. И волки тут были совсем не причем. В-третьих, зомби-Ольга, которая на следующее утро бегала по деревне как ни в чем не бывало. Нужны еще доказательства? Пожалуйста! Метла в кладовке. Говорящая волшебная метла. Надо, кстати, спросить у домового, не оставила ли бабуля еще каких магических вещичек.
- Я бы не была в этом так уверена, - произнесла осторожно.
- А я тебе говорю, что так и есть. Вон Михалыч на выходные ждет группу туристов, праздник готовит. Эти байки приносят неплохие деньги.
Меня охватило нехорошее предчувствие – быть беде. И откуда оно только взялось?
- Давай, - продолжил уговаривать меня Максим. – На худой конец, если мы встретим демона рогатого, значит, ты окажешься права и все эти сказки про темные силы – правда.
- Боюсь, что если мы встретим в лесу рогатого демона, нам будет уже все равно, кто прав, а кто – нет, - не сдавалась я.
- Не дам зарядку, - разом положил он меня на обе лопатки железным аргументом.
Я задумалась, взвешивая все «за» и «против». Соглашусь – получу зарядку и смогу позвонить родителям, чтобы узнать, как у них дела, а то неспокойно мне совсем. Но с другой стороны, из леса вообще могу не вернуться. И никто никогда не найдет даже моих косточек. А еще могу в зомби превратиться. Тоже перспективка та еще. Но была одна вещь, которая перевесила все, - любопытство. Да, мне было страшно встретить в лесу ту тварь, о которой говорил спятивший турист, но вместе с тем хотелось получить доказательства, что она действительно существует. Зачем? Да для того, чтобы доказать самой себе, что я не спятила и на самом деле вижу домового, разговариваю с метлой и вообще обладаю ведьминской силой. Знаю, идиотская причина соглашаться на опасную прогулку. Но в тот момент я понадеялась на наше родное русское «Авось». Да и подкупало то, что поедем мы днем, а вой я слышала ночью. И наверняка демон там или черти – дела свои темные они творят исключительно при свете луны, а не солнца. В общем, оправдывала я свое решение как только могла.
- Хорошо, - кивнула наконец. – Но мы поедем в лес в разгар дня и ненадолго.
- Естественно, - улыбнулся Максим. – Только это…
Он посмотрел на мои угги, из которых торчали босые ноги.
- Тебе бы валенки там или унты. Есть?
Откуда я знаю, что у моей прабабки тут есть? А Дементий прятался. Поэтому я просто пожала плечами.
- Ладно, разберемся. Найду я тебе валенки.
Я бросила взгляд в окно, за которым сгущалась тьма.
- Ты бы шел уже домой, - посоветовала я Максиму беззлобно. Сердце было не на месте. Не хотелось бы, чтобы этот улыбчивый и светлый парень пострадал.
- Даже чаем не угостишь? – весело вскинул он брови.
- В другой раз, - не сводила я обеспокоенного взгляда с окна.
- Ну ладно, - передернул он плечами и потянулся за курткой через мое плечо. От неожиданности я отшатнулась и тут же смутилась. Щеки будто перцем красным натерли. Хорошо хоть Максим сделал вид, что ничего не заметил. Накинув куртку, он пообещал заехать за мной ближе к двенадцати и, попрощавшись, ушел. Я тут же закрылась на засов и вернулась на кухню.
Дементий как ни в чем не бывало сидел за столом, аккурат напротив того места, что недавно занимал Максим.
- А расскажи-ка мне, уважаемый, - начала я с порога, снимая пуховик, - почему ты кого попало в дом пускаешь? Я тебе что велела?
- Чего это кого попало? – тут же обиделся домовой. – Парень пришел не со злом. Почему бы и не впустить?
- А если бы я не хотела его видеть? – опешила я.
- Ну сама бы ему об этом и сказала.
У меня не нашлось слов от такой наглости.
- Если я впредь буду просить тебя НИКОГО не пускать в дом, то это значит, НИКОГО, - на выдохе произнесла я.
- Да понял я, понял. Ты собираешься Зинаидины книги изучать?
- Нет, - ответила коротко, наливая воду железный чайник с небольшой вмятиной на боку.
- Ты сдурела?
Я бросила на Дементия предупреждающий взгляд. Я, конечно, ведьма-неумеха и узнала о существовании своей силы только пару дней назад, но разговаривать с собой в таком тоне не позволю. Домовой опустил глаза и даже голову в плечи втянул, отворачиваясь. Я поставила чайник на плиту и достала из шкафа тарелку с блинами.
- Ты послушай, Алена, - снова подал голос Дементий, но теперь уже более учтиво и вежливо, - нельзя так небрежно относиться к своей силе. Погубит она тебя.
Я молчала и медленно жевала блин, глядя на чайник, словно он от одного моего взгляда закипел бы быстрее.
- Тебе надо учиться. Многому надо научиться. Жаль, Зинаида сама не успела тебя научить, - домовой горестно вздохнул, а я продолжала молчать. – Нельзя вот так взять и отказаться от своей силы. Погибнешь же. И дом погибнет. И я вместе с домом.
- Ты-то чего? Найдешь другой дом, - не поверила я в его слезный рассказ.
- К этому я привязан. Зинаида много лет назад спасла меня от гибели и привязала к этому дому. А когда этого дома не станет, то привязать к новому жилью меня сможет только ведьма. А где ее взять? Ты же не хочешь учиться.
И он обиженно отвернулся к окну, а я уставилась на его затылок. Неужели, не врет? Или на жалость давит? Ладно, отложим это до утра. Сейчас чай – и спать.
Глава 5
Я уже давно легла спать, а сна как не бывало. Неудобная кровать, неудобный халат, отсутствие нижнего белья и мысли, мысли, мысли – все это мешало мне, не давая уснуть. А так хотелось выспаться!
Из головы никак не выходили слова домового. А если он говорил правду? Если из-за моих страхов Дементий лишится жизни? Я, конечно, спросила его о том, можно ли продать дом и так спасти его.
- Продать-то, конечно, можно, - вздохнул домовой, - да только проку от него новым жильцам не будет, потому как начнет дом разрушаться вместе с твоей неиспользуемой силой. Связаны вы, понимаешь?
Я понимала, но легче мне от этого не становилось. Снова перевернулась на бок. Халат опять обмотался вокруг ног, спутывая их. Со злом дернула за полы. Нет, не могу спать. И просто лежать не могу. Сходила на кухню, попила воды, посмотрела в окно на безлунную ночь и снова вернулась в постель. Глаза в темноте то и дело натыкались на сундук.
- Да черт возьми, - прошипела я в сердцах, отбрасывая одеяло. Включив свет, открыла сундук, постояла над ним и снова закрыла. Страшно! Но ведь от того, что я почитаю, хуже никому не станет? А колдовать просто не буду. Почитаю и все.
Я открыла сундук и опустилась перед ним на колени. Осторожно перебрала мешочки, которые оказались подписаны: «Чабрец», «Медуница», «Татарник», «Полынь», «Крапива», «Ромашка», «Липа» и еще несколько с незнакомыми мне названиями. Затем достала книгу, что лежала под ними. Она была старой, потрепанной, с почти стертой картонной обложкой и коричневыми от времени листами. Уголки некоторых были загнуты, видимо, как закладка. Я полистала ее и тут же отложила в сторону. Достала другую – «Исцеление травами и мыслями». Она была поновее предыдущей, но тоже часто использовалась, судя по истрепанным страницам и корешку. А на самом дне сундука лежала большая толстая тетрадь. Чувствуя важность момента и благоговение перед знаниями прабабки, я осторожно взяла ее в руки и открыла первую страницу. Почерк был крупный, буквы - круглые, слова часто разрывались, строчки ложились ровно, аккуратно, заканчиваясь почти на самом краю страницы.
- Дневник, - поняла я, хотя ни дат ни названия не было. Читать его было стыдно. А вдруг там личное? И все же глаза пробежались по первым строкам. Моя прабабка радовалась, что ей наконец удалось отыскать сабельник болотный. Я понятия не имела, что это, как выглядит и что с ним делать, поэтому и внимание заострять не стала. Дальше шел рассказ о том, как хорошо в августе в лесу, сколько уродилось трав и что теперь можно быть спокойным – люди зимой не останутся без помощи. Похоже, бабуля и правда любила людей и заботилась о них, если за этим… как его? … Болотным полезла черт знает куда. Видать, была она человек с большим и добрым сердцем. А я… А я только о себе и думаю: как бы отсюда сбежать, как бы от дома избавиться и как бы о силе своей забыть и не вспоминать. Стало стыдно, словно бы прабабка сейчас стояла передо мной и укоризненно качала головой.
Решив побольше узнать о родственнице, я прихватила тетрадь и забралась на постель с ногами. Пока устраивалась поудобнее, на пол скользнуло что-то белое – письмо, написанное таким же почерком, что и дневник. С первых же слов я поняла, что адресовано оно было мне.
Прабабушка рассказывала о себе, о том, почему никогда не знала о моем существовании и как нашла меня. Далее речь шла о силе ведьминской, но при этом слово «ведьма» использовалось ей не как дурное или злое, а, напротив, бабуля писала о том, что ведьмы помогают людям, лечат от физических и душевных болезней, общаются с природой, понимают ее и принимают. Для ведьмы весь мир – это единое целое: люди, дома, животные, деревья, цветы, реки. Все взаимосвязано и одно без другого жить не может. Писала она и о том, что сила во мне есть, а после смерти еще ее силу унаследую. Просила, чтобы распорядилась я этой силой правильно и ни в коем случае не отказывалась от нее.
«Прими ее, Аленушка, всю как есть прими. Наполнит она тебя светом и мудростью. И отданная другому преумножит твою собственную».
Вот последнюю фразу совсем не поняла. Как это? Если я кому-то отдам силу, как она во мне-то станет больше? Ведь отдам же. Ничего непонятно.
Покачав головой, я вернулась к чтению. В конце письма прабабка рассказывала о деревне, о людях, что жили тут, упоминала Марию Никитичну, а потом почерк вдруг изменился. Стал как будто более строгим, сдержанным, словно бабуля хотела сказать что-то важное и серьезное. И речь пошла о том, что в этой самой деревне уже несколько лет творятся странные дела. Лес гибнет, леший ушел…
- Леший? – у меня чуть письмо из рук не выпало. – В лесу жил леший? Живой, настоящий леший?
В моей голове это не укладывалось и я решила пока и не укладывать, читая дальше.
«А раз леший ушел, хозяин леса, так и следить за ним стало некому. Деревья гибнут, грибы-ягоды пропадают. Озеро лесное, которое испокон веку было чистейшим и прозрачным, зарастать стало илом, трясиной, камышами. Рыба в нем вся подохла. Враз всплыла брюхом кверху, как отравил кто. Да знаю, кто. Сила темная поселилась в округе. Чую я это давно. Я, конечно, пытаюсь узнать, кто творит дела эти темные, но пока не удается выяснить. Если не успею, будь осторожна, Аленушка. Хотелось бы мне самой тебя научить всему, да силу передать как ведьме полагается, но чую, что не успею, Аленушка. Сердце мое неспокойно. Дней мне совсем мало осталось, хотя и не болит ничего. Но смерть моя уже вышла».
Я сглотнула. Значит, моя прабабка знала, что скоро умрет. Интересно, все ведьмы чувствуют свою смерть? Или только она? Не хотелось бы мне знать, что через день или два я умру. Лучше пусть это будет неожиданно.
Дальше бабуля просила не бросать ее дело, людям помогать в деревне да по возможности найти того, кто убивает все вокруг. А в конце:
«Об одном жалею, что не свиделись с тобой мы. Побоялась я, что не примешь меня, не поверишь и не поймешь, как когда-то муж мой и сын. Береги себя, Аленушка. Твоя прабабка Зинаида».
Я уронила руки, в которых все еще держала письмо, на колени. Меня как будто разом лишили всех сил. И стало так грустно – хоть плачь. Словно в одно мгновение лишилась близкого и дорогого человека, хотя никогда прабабку не знала. А ощущение, что мы были знакомы всю жизнь. Надо выпить чаю!
