После большого бокала горячего чая грусть отступила, но набежали мысли. О моей силе, прабабке и то, как ее здесь все уважают, о том, что делать дальше. Оставаться в деревне? Опасно! Я хоть и ведьма, хотя с этим пока не до конца смирилась, но даже не начинающая, а просто в зародыше. Куда мне противостоять тому, что здесь творится? Сметут и не заметят. Уехать, все бросить? Совесть не позволяла. Ведь бабуля доверила мне самое ценное и речь не о доме. Рука у меня не поднималась ее предать. Опять же на что жить? Работы-то в деревне нет никакой. Куда мне пойти? На ферму дояркой? Так нет здесь фермы никакой. В общем, палка была не о двух, а о трех концах. Хорошо хоть Дементий не показывался, а то бы сейчас капал на мозги. Я бросила взгляд на часы. О, два ночи! Вот это я засиделась. Спать, спать, спать. Будем учиться у Скарлетт и обо всем подумаем завтра.
Проснулась я от того, что кто-то стучит в окно. Испуганно подпрыгнула на кровати, озираясь. Светло. За затянутым тонким льдом стеклом маячила темная фигура, пытаясь разглядеть, что внутри. Я осторожно откинула одеяло и на цыпочках подошла к окну. Кого это нелегкая принесла? А с улицы снова постучали. Нет, нечисть явно средь бела дня по деревне разгуливать не станет. Может, родители? Я тут же помчалась открывать. На крыльцо выскочила, даже пуховик не накинув, и тут же съежилась от холода.
- Эй, кто там? – крикнула, перевесившись через перила. Послышался торопливый хруст снега и из-за угла появился Максим.
- Ты, что, спишь? – уставился он на меня удивленно.
- Сплю, - растерялась я, обхватывая себя руками.
- Мы же договорились поехать в лес.
- Так ты же сказал в двенадцать.
- Так уже половина первого.
- Как? – опешила я.
- Как-то так, - пожал он плечами.
- Черт! Я сейчас, - и я рванула обратно в дом. Уже на кухне вспомнила, что все вещи остались в бане и, чертыхаясь, понеслась обратно, чуть на крыльце не сбив Максима. Когда вернулась, он топтался у порога. – Я сейчас, только оденусь.
Хорошо, хоть все высохло. Правда, утюжить некогда да и, наверное, нечем. Утюг мне в доме на глаза ни разу не попадался. Запрыгнув в джинсы и натянув толстый свитер, я поспешно собирала волосы в хвост. Получилось так себе, но сойдет. Не на свидание же иду.
- Ты куда опять понеслась, заполошная? – раздался за спиной недовольный голос Дементия.
- В лес, - бросила коротко, заканчивая с волосами.
- Сдурела? – ошарашенно спросил он.
- Нет. Максим пригласил покататься, посмотреть природу.
- Ты в курсе, что тут вообще творится?
- В курсе. Но мы же днем, - выскочила я на кухню. Печь уже прогорела. Топить ее заново было некогда. Чай погреть негде. Значит, завтрак отменяется.
- Какая разница, когда, - не унимался домовой. – Нельзя тебе в лес. Не справишься ты, если с темными силами встретишься.
- Не встречусь, - заявила твердо.
- Да откуда тебе знать?
- Мы недалеко. Вглубь не поедем.
- Ох и досталась мне хозяйка, - сокрушался Дементий.
- Не ворчи, - шутливо пригрозила я ему, обувая угги и натягивая пуховик. – За домом лучше следи.
- Знаю, знаю, никого не впускать.
- Именно.
И я выскочила на крыльцо, опять чуть не сбив Максима.
- Я готова.
Он окинул меня оценивающим взглядом и покачал головой.
- Я так и думал, - только и сказал и направился к калитке. – Поехали.
- Что думал? – не поняла я.
- Ты ж замерзнешь в таком виде. Поехали. Будем тебя одевать.
Ну да, морозец кусался. Уши уже пощипывало, а ноги сами собой пританцовывали. Но другой-то одежды у меня нет.
- Где одевать? – осталась я на крыльце.
- Жена Михалыча, Анастасия Егоровна, что-нибудь найдет. Пошли, пошли.
И он помахал мне рукой, зовя за собой.
Анастасия Егоровна, простая деревенская женщина средних лет и округлой наружности, моего наряда тоже не оценила.
- Нет, в таком в лесу делать нечего. Сейчас валенки тебе принесу. И тулуп. Правда, тебе он будет чуть великоват, но ничего, кофту еще одну пододенешь.
А я стояла, молчала и краснела – стыдно было до ужаса. Спустя час мы, наконец, выехали. Я себя при этом чувствовала неподвижной горой. Тулуп оказался мне просто огромным, поэтому Анастасия Егоровна пожертвовала свою старую дубленку, которую пришлось доставать с чердака и ждать, когда нагреется. Валенки тоже были великоваты, но тут спасли шерстяные носки. А шапка… Даже думать о ней не хочу. Это просто еще один валенок на голове. Крупная вязка, пушистая шерсть и толстый отворот. И ощущение, что ей полы мыли. Надела, скрепя сердцем. Бросила злой взгляд на Максима, но он стоял с самым невозмутимым видом, хотя внутри, я была уверена, ржал от души. Ну я тебе это еще припомню! Если бы не зарядка, которая была нужна мне позарез, ни за что бы не согласилась на все это безобразие.
Деревня быстро осталась позади и мы въехали в лес. Мне сразу же стало не по себе, хотя ничего подозрительного не происходило. Мелькали сосны, березы, стыдливо прикрывающие свою наготу снегом, да низкие кусты. Вроде лес как лес. Ничего страшного и сверхъестественного. Скоро мы выехали на небольшой пригорок и остановились. Вид внизу открывался фантастический. Верхушки деревьев были густо покрыты снегом, из-под которого темнели вечнозеленые ветви елей. Тишина стояла невероятная. А воздух, хоть пей ладонями – настолько вкусный, чистый и свежий. И насколько хватало глаз ни души. Вот она, девственная природа во всем своем великолепии. Красота!
- Ну как? – широко улыбнулся Максим, глядя на меня.
- Красиво, - смутилась я.
- Я же говорил, а ты не верила.
Он достал из рюкзака за спиной фотоаппарат. Я же отошла подальше, чтобы ненароком не попасть в кадр. В таком одеянии запросто сойду за сбежавшего лешего. Вспомнив письмо прабабки, огляделась внимательнее. Нет, никого. Даже следов нет. Ни зверей, ни птиц, ни людей. Странно это все.
- Чего такая хмурая? – окликнул меня Максим. Я повернулась без задней мысли и тут же была сфотографирована.
- Максим, не надо, - возмутилась я. – Не надо меня фотографировать.
- Почему? – искренне удивился он и снова щелкнул затвор фотоаппарата. Я хоть рукой успела прикрыться.
- Потому что не надо, - отвернулась обиженно. – Я ужасно выгляжу во всем этом.
- Да брось. Нормально ты выглядишь.
Нормально! Для девушки это слово равнозначно «кошмарно». Мне захотелось тут же вернуться обратно в деревню, о чем я и заявила Максиму.
- Нет, еще рано. Мы только начали, - запротестовал он. - Поедем дальше. Посмотрим, что там.
- Давай не надо, - меня охватило нехорошее предчувствие.
- Не бойся. Здесь никого нет. Поехали.
Я поняла, что спорить бесполезно. Деревня далеко – пешком не дойдешь, тем более сугробы были по пояс. А то уже ушла бы.
Максим направил снегоход вниз по склону. Здесь березы встречались все реже и реже, пока лес окончательно не перешел в еловый. А мое сердце сжимало все сильнее и сильнее. Тем более что стали попадаться деревья причудливых форм, многие и вовсе засохли, какие-то опасно накренились, переплетясь кронами друг с другом. И чем дальше мы ехали, тем становилось темнее, как будто на лес опустились сумерки. Я уже хотела попросить Максима остановиться, как снегоход замер. Мы напряженно оглядывались. То тут, то там были сломаны и повалены деревья. Засохшие скелеты ветвей угрожающе торчали из-под снега. Стволы елей изгибались, скручивались, раздваивались, крепко цепляясь за соседние.
- Никогда не видел ничего подобного, - пробормотал Максим.
- Я же говорила тебе, что нет здесь ничего хорошего.
- Может, выбросы какие были? – предположил он.
- Откуда? Заводов рядом нет и до города далеко.
- Или разлом какой энергетический.
- Чего? – не поняла я.
- Ты никогда не слышала про энергетические разломы? - оглянулся Максим через плечо.
- Слышала, но особо не вникала.
- Это места силы. На них деревья как раз вот такими и растут. На Земле много таких мест. Например, есть на Байкале. Просто внизу есть разлом земной коры. Вот и все. Ничего сверхъестественного. Кстати, именно ели часто на таких разломах болеют. А вот осина растет прекрасно. Зверье, кстати, старается избегать разломов. Вот тебе и простое объяснение, почему в лесу нет животных.
- Но ведь раньше были, - парировала я. – Или разлом случился недавно? Тогда, наверное, должно было произойти мощное землетрясение. А я о таком ни от кого тут не слышала.
- Ну да, ты, пожалуй, права, - согласился Максим. – Думаешь, происки чертей?
И он весело рассмеялся. А я испуганно заозиралась вокруг. Как бы эти самые черти насмешки не услышали. А то и ног унести не успеем. Но ничего подозрительного и никого вообще увидеть не удалось. Я, в общем-то, и не расстроилась. Только попросила Максима:
- Давай возвращаться. Не нравится мне здесь.
Я и, правда, как будто задыхаться начинала. И тесно мне становилось, словно эти деревья, снег, сам воздух давили на меня.
- Погоди. Сейчас сделаю несколько фото.
Я нетерпеливо ерзала позади Максима, пока он снимал лес, и то и дело оглядывалась. Казалось, что за нами кто-то наблюдает. То, что это мог быть человек, я даже не надеялась. Откуда ему взяться в этой глуши? А шума другого снегохода слышно не было. Я повела плечами, сбрасывая наваждение, и пыталась всеми силами убедить себя, что никого здесь, кроме нас, нет, а байки про темную силу – всего лишь байки, чтобы как-то объяснить исчезновение животных. И прав Максим: виноват во всем разлом коры – явление вполне объяснимое. Вот только успокоиться у меня не получалось. Напротив, сердце стучало все быстрее и громче, а спина покрывалась потом, хотя на улице было довольно холодно.
- Максим, поехали отсюда, - снова попросила я, еще раз бросив взгляд за спину. Деревья, деревья, деревья – и никого. Хотя кого тут можно разглядеть, если еловые лапы держались друг за друга, образуя стены и хороводы?
- Страшно? – беззлобно рассмеялся он, но фотоаппарат начал упаковывать.
- Да, - не стала скрывать.
- Трусиха.
Пусть. Зато живая буду трусиха и не спятившая, как тот турист.
- Объедем лес и заедем в деревню с другой стороны. Хочу еще ее поснимать со стороны леса. Потерпишь? – оглянулся Максим на меня.
Я тяжело вздохнула. Хотелось сказать: «Нет», но побоялась, что он сочтет меня за истеричку, поэтому просто молча кивнула и обхватила его покрепче.
Вскоре лес постепенно стал превращаться в обычный. Ели и сосны встречались все реже, уступая место березкам, кокетливо демонстрирующим свои стройные ножки в белых чулках. Снегоход резво бежал по уже проторенной колее – значит, кто-то был здесь недавно. Уже радовало! Только не успела я облегченно выдохнуть, как меня будто кто за дубленку сзади дернул. Да так, что упала на землю и несколько раз перекувыркнулась. Из легких вышибло весь воздух. Хорошо, что одежды на мне было больше, чем на капусте. Иначе бы переломала себе все.
- Алена, ты в порядке? – услышала запыхавшийся голос Максима над собой.
Подняла голову, прислушалась к своим ощущениям и попыталась встать на колени. Получилось не сразу.
- Подожди. Осторожно, - помог он мне. – Кости целы? Ничего не сломала?
Я покачала головой, все еще приходя в себя и слабо понимая, что случилось.
- Посмотри на меня, - попросил он. Посмотрела. – Сколько пальцев видишь?
Максим продемонстрировал мне указательный палец.
- Один, - выдохнула я.
- Хорошо. Уже неплохо. Как ты упала? Ты, что, руки отпустила?
- Нет, - покачала я головой, пытаясь отыскать шапку, которая слетела при падении. – Я не знаю, как так получилось. Как будто меня столкнул кто со снегохода.
- Кто? – напрягся Максим и начал оглядываться по сторонам. – Здесь никого нет.
Я наконец нашла шапку и, подняв ее, тоже осмотрелась. Мы стояли на пересечении двух широких тропинок, обе из которых уходили в лес. Пользовались ими нечасто, потому что снег уже припорошил следы. Причем следы человеческих ног, а не машин или снегоходов. Я проследила, куда ведут тропинки. Они терялись среди деревьев, обходя деревню.
- Хм, а говорят, что в лес никто не ходит, - задумчиво произнес Максим.
- Угу, - ответила я, ощупывая взглядом лес. Тихо, светло, но неспокойно. Что хотите со мной делайте! Злое это место, недоброе.
- Поехали отсюда, - я натянула шапку и торопливо зашагала к снегоходу.
- Может, ты себя просто накрутила всеми этими мыслями про нечисть? – Максим устроился передо мной.
- Может, - не стала спорить. Правду я ему все равно рассказать не могу.
- Держись крепче.
Да куда уж крепче-то? И так через куртку аж тело его чувствую. Еще синяков наставлю.
До самой деревни происшествий больше не случалось. Максим благополучно сделал несколько кадров от края леса, после чего подбросил меня до магазина, возле которого стояла Мария Никитична и незнакомая немолодая женщина в больших подшитых валенках и старой грязно-коричневой шубе. На крыльце магазина Альбина что-то искала в сумке. То ли купить что забыла, то ли проверяла, на месте ли кошелек. Не знаю. Мне просто нужно было купить яиц. К тому же Максим сказал, что они здесь обычно свежие – местные продают.
- Здравствуйте, - поздоровалась я с Марией Никитичной, скользнув взглядом по ее собеседнице. Та разглядывала меня с подозрительным и недобрым прищуром.
- О, Аленушка, не узнала я тебя.
- Да вот, приодели для поездки в лес, - смущенно улыбнулась я. – Как ваши дела?
- Да помаленьку. Суставы ноют, но это всегда к смене погоды. Ничего, потерплю, - махнула она рукой. – А ты как устроилась?
- Обживаюсь.
- Ты если что, не стесняйся, заходи.
- Спасибо, - улыбнулась я шире и уже занесла ногу на первую ступеньку как услышала, как незнакомая женщина говорит:
- А он пьяный. Ей ни лекарства подать некому ни помочь. Совсем плоха. Хотя вот намедни видела ее. Здоровая, веселая, резвая. Что случилось, не пойму. Враз болезнь охватила.
Я притормозила, слушая.
- А Федор-то как сдурел, - сокрушалась теперь уже Мария Никитична. – Жена в таком состоянии, а он пьет.
Тут уж я не сдержалась.
- Что-то случилось с женой Федора? – оглянулась, чувствую недоброе.
- Да заболела, - ответила прабабкина подруга. – Да сильно так. Жар у нее, бредит. Простудилась, наверное.
Еще бы! Полуголой по деревне разгуливать в такую погоду – заболеешь. Вслух я этого, конечно, не сказала, но покупать продукты резко передумала.
- Ты чего? – удивился Максим, когда я снова запрыгнула на снегоход.
- Поехали к дому Федора, - попросила торопливо.
- Зачем? – не понял он.
- Ольга заболела. Поехали.
- А ты врач? – бросил парень через плечо с интересом.
- Нет.
Максим задержал на мне взгляд, но спрашивать больше ничего не стал. А уже через минуту я взбегала на крыльцо дома Федора. Дверь оказалась незапертой. Внутри было жарко натоплено. На столе вперемешку лежали недоеденные куски хлеба, немытые тарелки, полупустая бутылка водки. Сам Федор спал тут же на полу.
- Мда, это надолго, - я и не знала, что Максим зашел следом за мной и теперь лицезрел ту же картину.
Не разуваясь, только сняла шапку, я бросилась искать комнату Ольги. Повезло со второго раза. Единственное окно было плотно зашторено. На смятой постели лежала женщина. Она была настолько бледной, что даже в полумраке ее лицо выделялось белизной. Я включила свет. Длинные волосы Ольги пропитались потом, светло-голубая тонкая ночнушка прилипла к телу, губы потрескались от жара.
- Она совсем плоха, - произнес Максим.
Проснулась я от того, что кто-то стучит в окно. Испуганно подпрыгнула на кровати, озираясь. Светло. За затянутым тонким льдом стеклом маячила темная фигура, пытаясь разглядеть, что внутри. Я осторожно откинула одеяло и на цыпочках подошла к окну. Кого это нелегкая принесла? А с улицы снова постучали. Нет, нечисть явно средь бела дня по деревне разгуливать не станет. Может, родители? Я тут же помчалась открывать. На крыльцо выскочила, даже пуховик не накинув, и тут же съежилась от холода.
- Эй, кто там? – крикнула, перевесившись через перила. Послышался торопливый хруст снега и из-за угла появился Максим.
- Ты, что, спишь? – уставился он на меня удивленно.
- Сплю, - растерялась я, обхватывая себя руками.
- Мы же договорились поехать в лес.
- Так ты же сказал в двенадцать.
- Так уже половина первого.
- Как? – опешила я.
- Как-то так, - пожал он плечами.
- Черт! Я сейчас, - и я рванула обратно в дом. Уже на кухне вспомнила, что все вещи остались в бане и, чертыхаясь, понеслась обратно, чуть на крыльце не сбив Максима. Когда вернулась, он топтался у порога. – Я сейчас, только оденусь.
Хорошо, хоть все высохло. Правда, утюжить некогда да и, наверное, нечем. Утюг мне в доме на глаза ни разу не попадался. Запрыгнув в джинсы и натянув толстый свитер, я поспешно собирала волосы в хвост. Получилось так себе, но сойдет. Не на свидание же иду.
- Ты куда опять понеслась, заполошная? – раздался за спиной недовольный голос Дементия.
- В лес, - бросила коротко, заканчивая с волосами.
- Сдурела? – ошарашенно спросил он.
- Нет. Максим пригласил покататься, посмотреть природу.
- Ты в курсе, что тут вообще творится?
- В курсе. Но мы же днем, - выскочила я на кухню. Печь уже прогорела. Топить ее заново было некогда. Чай погреть негде. Значит, завтрак отменяется.
- Какая разница, когда, - не унимался домовой. – Нельзя тебе в лес. Не справишься ты, если с темными силами встретишься.
- Не встречусь, - заявила твердо.
- Да откуда тебе знать?
- Мы недалеко. Вглубь не поедем.
- Ох и досталась мне хозяйка, - сокрушался Дементий.
- Не ворчи, - шутливо пригрозила я ему, обувая угги и натягивая пуховик. – За домом лучше следи.
- Знаю, знаю, никого не впускать.
- Именно.
И я выскочила на крыльцо, опять чуть не сбив Максима.
- Я готова.
Он окинул меня оценивающим взглядом и покачал головой.
- Я так и думал, - только и сказал и направился к калитке. – Поехали.
- Что думал? – не поняла я.
- Ты ж замерзнешь в таком виде. Поехали. Будем тебя одевать.
Ну да, морозец кусался. Уши уже пощипывало, а ноги сами собой пританцовывали. Но другой-то одежды у меня нет.
- Где одевать? – осталась я на крыльце.
- Жена Михалыча, Анастасия Егоровна, что-нибудь найдет. Пошли, пошли.
И он помахал мне рукой, зовя за собой.
Анастасия Егоровна, простая деревенская женщина средних лет и округлой наружности, моего наряда тоже не оценила.
- Нет, в таком в лесу делать нечего. Сейчас валенки тебе принесу. И тулуп. Правда, тебе он будет чуть великоват, но ничего, кофту еще одну пододенешь.
А я стояла, молчала и краснела – стыдно было до ужаса. Спустя час мы, наконец, выехали. Я себя при этом чувствовала неподвижной горой. Тулуп оказался мне просто огромным, поэтому Анастасия Егоровна пожертвовала свою старую дубленку, которую пришлось доставать с чердака и ждать, когда нагреется. Валенки тоже были великоваты, но тут спасли шерстяные носки. А шапка… Даже думать о ней не хочу. Это просто еще один валенок на голове. Крупная вязка, пушистая шерсть и толстый отворот. И ощущение, что ей полы мыли. Надела, скрепя сердцем. Бросила злой взгляд на Максима, но он стоял с самым невозмутимым видом, хотя внутри, я была уверена, ржал от души. Ну я тебе это еще припомню! Если бы не зарядка, которая была нужна мне позарез, ни за что бы не согласилась на все это безобразие.
Деревня быстро осталась позади и мы въехали в лес. Мне сразу же стало не по себе, хотя ничего подозрительного не происходило. Мелькали сосны, березы, стыдливо прикрывающие свою наготу снегом, да низкие кусты. Вроде лес как лес. Ничего страшного и сверхъестественного. Скоро мы выехали на небольшой пригорок и остановились. Вид внизу открывался фантастический. Верхушки деревьев были густо покрыты снегом, из-под которого темнели вечнозеленые ветви елей. Тишина стояла невероятная. А воздух, хоть пей ладонями – настолько вкусный, чистый и свежий. И насколько хватало глаз ни души. Вот она, девственная природа во всем своем великолепии. Красота!
- Ну как? – широко улыбнулся Максим, глядя на меня.
- Красиво, - смутилась я.
- Я же говорил, а ты не верила.
Он достал из рюкзака за спиной фотоаппарат. Я же отошла подальше, чтобы ненароком не попасть в кадр. В таком одеянии запросто сойду за сбежавшего лешего. Вспомнив письмо прабабки, огляделась внимательнее. Нет, никого. Даже следов нет. Ни зверей, ни птиц, ни людей. Странно это все.
- Чего такая хмурая? – окликнул меня Максим. Я повернулась без задней мысли и тут же была сфотографирована.
- Максим, не надо, - возмутилась я. – Не надо меня фотографировать.
- Почему? – искренне удивился он и снова щелкнул затвор фотоаппарата. Я хоть рукой успела прикрыться.
- Потому что не надо, - отвернулась обиженно. – Я ужасно выгляжу во всем этом.
- Да брось. Нормально ты выглядишь.
Нормально! Для девушки это слово равнозначно «кошмарно». Мне захотелось тут же вернуться обратно в деревню, о чем я и заявила Максиму.
- Нет, еще рано. Мы только начали, - запротестовал он. - Поедем дальше. Посмотрим, что там.
- Давай не надо, - меня охватило нехорошее предчувствие.
- Не бойся. Здесь никого нет. Поехали.
Я поняла, что спорить бесполезно. Деревня далеко – пешком не дойдешь, тем более сугробы были по пояс. А то уже ушла бы.
Максим направил снегоход вниз по склону. Здесь березы встречались все реже и реже, пока лес окончательно не перешел в еловый. А мое сердце сжимало все сильнее и сильнее. Тем более что стали попадаться деревья причудливых форм, многие и вовсе засохли, какие-то опасно накренились, переплетясь кронами друг с другом. И чем дальше мы ехали, тем становилось темнее, как будто на лес опустились сумерки. Я уже хотела попросить Максима остановиться, как снегоход замер. Мы напряженно оглядывались. То тут, то там были сломаны и повалены деревья. Засохшие скелеты ветвей угрожающе торчали из-под снега. Стволы елей изгибались, скручивались, раздваивались, крепко цепляясь за соседние.
- Никогда не видел ничего подобного, - пробормотал Максим.
- Я же говорила тебе, что нет здесь ничего хорошего.
- Может, выбросы какие были? – предположил он.
- Откуда? Заводов рядом нет и до города далеко.
- Или разлом какой энергетический.
- Чего? – не поняла я.
- Ты никогда не слышала про энергетические разломы? - оглянулся Максим через плечо.
- Слышала, но особо не вникала.
- Это места силы. На них деревья как раз вот такими и растут. На Земле много таких мест. Например, есть на Байкале. Просто внизу есть разлом земной коры. Вот и все. Ничего сверхъестественного. Кстати, именно ели часто на таких разломах болеют. А вот осина растет прекрасно. Зверье, кстати, старается избегать разломов. Вот тебе и простое объяснение, почему в лесу нет животных.
- Но ведь раньше были, - парировала я. – Или разлом случился недавно? Тогда, наверное, должно было произойти мощное землетрясение. А я о таком ни от кого тут не слышала.
- Ну да, ты, пожалуй, права, - согласился Максим. – Думаешь, происки чертей?
И он весело рассмеялся. А я испуганно заозиралась вокруг. Как бы эти самые черти насмешки не услышали. А то и ног унести не успеем. Но ничего подозрительного и никого вообще увидеть не удалось. Я, в общем-то, и не расстроилась. Только попросила Максима:
- Давай возвращаться. Не нравится мне здесь.
Я и, правда, как будто задыхаться начинала. И тесно мне становилось, словно эти деревья, снег, сам воздух давили на меня.
- Погоди. Сейчас сделаю несколько фото.
Я нетерпеливо ерзала позади Максима, пока он снимал лес, и то и дело оглядывалась. Казалось, что за нами кто-то наблюдает. То, что это мог быть человек, я даже не надеялась. Откуда ему взяться в этой глуши? А шума другого снегохода слышно не было. Я повела плечами, сбрасывая наваждение, и пыталась всеми силами убедить себя, что никого здесь, кроме нас, нет, а байки про темную силу – всего лишь байки, чтобы как-то объяснить исчезновение животных. И прав Максим: виноват во всем разлом коры – явление вполне объяснимое. Вот только успокоиться у меня не получалось. Напротив, сердце стучало все быстрее и громче, а спина покрывалась потом, хотя на улице было довольно холодно.
- Максим, поехали отсюда, - снова попросила я, еще раз бросив взгляд за спину. Деревья, деревья, деревья – и никого. Хотя кого тут можно разглядеть, если еловые лапы держались друг за друга, образуя стены и хороводы?
- Страшно? – беззлобно рассмеялся он, но фотоаппарат начал упаковывать.
- Да, - не стала скрывать.
- Трусиха.
Пусть. Зато живая буду трусиха и не спятившая, как тот турист.
- Объедем лес и заедем в деревню с другой стороны. Хочу еще ее поснимать со стороны леса. Потерпишь? – оглянулся Максим на меня.
Я тяжело вздохнула. Хотелось сказать: «Нет», но побоялась, что он сочтет меня за истеричку, поэтому просто молча кивнула и обхватила его покрепче.
Вскоре лес постепенно стал превращаться в обычный. Ели и сосны встречались все реже, уступая место березкам, кокетливо демонстрирующим свои стройные ножки в белых чулках. Снегоход резво бежал по уже проторенной колее – значит, кто-то был здесь недавно. Уже радовало! Только не успела я облегченно выдохнуть, как меня будто кто за дубленку сзади дернул. Да так, что упала на землю и несколько раз перекувыркнулась. Из легких вышибло весь воздух. Хорошо, что одежды на мне было больше, чем на капусте. Иначе бы переломала себе все.
- Алена, ты в порядке? – услышала запыхавшийся голос Максима над собой.
Подняла голову, прислушалась к своим ощущениям и попыталась встать на колени. Получилось не сразу.
- Подожди. Осторожно, - помог он мне. – Кости целы? Ничего не сломала?
Я покачала головой, все еще приходя в себя и слабо понимая, что случилось.
- Посмотри на меня, - попросил он. Посмотрела. – Сколько пальцев видишь?
Максим продемонстрировал мне указательный палец.
- Один, - выдохнула я.
- Хорошо. Уже неплохо. Как ты упала? Ты, что, руки отпустила?
- Нет, - покачала я головой, пытаясь отыскать шапку, которая слетела при падении. – Я не знаю, как так получилось. Как будто меня столкнул кто со снегохода.
- Кто? – напрягся Максим и начал оглядываться по сторонам. – Здесь никого нет.
Я наконец нашла шапку и, подняв ее, тоже осмотрелась. Мы стояли на пересечении двух широких тропинок, обе из которых уходили в лес. Пользовались ими нечасто, потому что снег уже припорошил следы. Причем следы человеческих ног, а не машин или снегоходов. Я проследила, куда ведут тропинки. Они терялись среди деревьев, обходя деревню.
- Хм, а говорят, что в лес никто не ходит, - задумчиво произнес Максим.
- Угу, - ответила я, ощупывая взглядом лес. Тихо, светло, но неспокойно. Что хотите со мной делайте! Злое это место, недоброе.
- Поехали отсюда, - я натянула шапку и торопливо зашагала к снегоходу.
- Может, ты себя просто накрутила всеми этими мыслями про нечисть? – Максим устроился передо мной.
- Может, - не стала спорить. Правду я ему все равно рассказать не могу.
- Держись крепче.
Да куда уж крепче-то? И так через куртку аж тело его чувствую. Еще синяков наставлю.
До самой деревни происшествий больше не случалось. Максим благополучно сделал несколько кадров от края леса, после чего подбросил меня до магазина, возле которого стояла Мария Никитична и незнакомая немолодая женщина в больших подшитых валенках и старой грязно-коричневой шубе. На крыльце магазина Альбина что-то искала в сумке. То ли купить что забыла, то ли проверяла, на месте ли кошелек. Не знаю. Мне просто нужно было купить яиц. К тому же Максим сказал, что они здесь обычно свежие – местные продают.
- Здравствуйте, - поздоровалась я с Марией Никитичной, скользнув взглядом по ее собеседнице. Та разглядывала меня с подозрительным и недобрым прищуром.
- О, Аленушка, не узнала я тебя.
- Да вот, приодели для поездки в лес, - смущенно улыбнулась я. – Как ваши дела?
- Да помаленьку. Суставы ноют, но это всегда к смене погоды. Ничего, потерплю, - махнула она рукой. – А ты как устроилась?
- Обживаюсь.
- Ты если что, не стесняйся, заходи.
- Спасибо, - улыбнулась я шире и уже занесла ногу на первую ступеньку как услышала, как незнакомая женщина говорит:
- А он пьяный. Ей ни лекарства подать некому ни помочь. Совсем плоха. Хотя вот намедни видела ее. Здоровая, веселая, резвая. Что случилось, не пойму. Враз болезнь охватила.
Я притормозила, слушая.
- А Федор-то как сдурел, - сокрушалась теперь уже Мария Никитична. – Жена в таком состоянии, а он пьет.
Тут уж я не сдержалась.
- Что-то случилось с женой Федора? – оглянулась, чувствую недоброе.
- Да заболела, - ответила прабабкина подруга. – Да сильно так. Жар у нее, бредит. Простудилась, наверное.
Еще бы! Полуголой по деревне разгуливать в такую погоду – заболеешь. Вслух я этого, конечно, не сказала, но покупать продукты резко передумала.
- Ты чего? – удивился Максим, когда я снова запрыгнула на снегоход.
- Поехали к дому Федора, - попросила торопливо.
- Зачем? – не понял он.
- Ольга заболела. Поехали.
- А ты врач? – бросил парень через плечо с интересом.
- Нет.
Максим задержал на мне взгляд, но спрашивать больше ничего не стал. А уже через минуту я взбегала на крыльцо дома Федора. Дверь оказалась незапертой. Внутри было жарко натоплено. На столе вперемешку лежали недоеденные куски хлеба, немытые тарелки, полупустая бутылка водки. Сам Федор спал тут же на полу.
- Мда, это надолго, - я и не знала, что Максим зашел следом за мной и теперь лицезрел ту же картину.
Не разуваясь, только сняла шапку, я бросилась искать комнату Ольги. Повезло со второго раза. Единственное окно было плотно зашторено. На смятой постели лежала женщина. Она была настолько бледной, что даже в полумраке ее лицо выделялось белизной. Я включила свет. Длинные волосы Ольги пропитались потом, светло-голубая тонкая ночнушка прилипла к телу, губы потрескались от жара.
- Она совсем плоха, - произнес Максим.
