По крайней мере, целитель наотрез отказался восстанавливать эту функцию, цинично и правдиво заявив, что его пациентке это всё равно не понадобится. Бергенсон-старший был не уверен, что Бенедикт удержится, не покалечит Лидану раньше времени. А дети с кровью С’аольенн Коулу были нужны, очень нужны. И он намеревался получить их любой ценой. А уж потом отдать девчонку законному супругу.
* * *
Ардан. Военная академия
Ночью перед шестнадцатилетием Дана не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, гадая, как изменится её жизнь после дня рождения. Даже друзьям она не сказала, что станет совершеннолетней в эти выходные. Не хотела поздравлений и внимания к себе, искренне считая, что поздравлять не с чем. Пусть уж лучше всё выяснится потом. И о грустном для Лиданы празднике знали лишь трое. Она сама, Рид и Атор. Даже Лея и Альма не знали точной даты.
Девушка свернулась калачиком, обняв подушку и тихо вздохнула. Всё шло совсем не так, как хотелось. Дана подозревала, что за время, прошедшее с начала семестра, ни на шаг не приблизилась к своей цели. Она по-прежнему всей душой желала смерти Коулу Бергенсону и его отвратительному семейству, но с трудом представляла себе, как будет их убивать. Вспоминала, как легко, походя, Атор убил трёх бандитов и понимала, что сама лишать кого бы то ни было жизни с таким равнодушием не сумеет. Может, и впрямь было бы проще нанять убийц? Дана вспомнила сестрёнку и тихо всхлипнула. Купленные золотом Бергенсонов твари убили всех. Девушка не могла понять, почему именно она, Лидана, понадобилась родовитым мерзавцам живой? Не только потому ведь, что отвратительный Бенедикт воспылал к ней похотью? И брак… Законный, освящённый Пресветлым брак. Для чего? Ответов у девушки не было.
Встала Дана, едва начало светать, чувствуя себя совершенно разбитой. Умылась, взглянула на себя в зеркало. Круги под воспалёнными глазами, бледное, осунувшееся от бессонницы лицо. Красавица, ничего не скажешь! Истинная герцогиня, наследница рода. Взглянула на браслет. По тёмной поверхности ещё змеились зелёные прожилки, уже едва заметные. Мама говорила, что Дана появилась на свет ближе к полудню. Значит, в это время браслет почернеет окончательно… Не таким девушка представляла своё совершеннолетие, совсем не таким. В душе были лишь тоска и пустота. И абсолютное равнодушие ко всему. Ей было уже всё равно, что произойдёт в этот день и чем он закончится. Дана чувствовала себя механической куклой, у которой сломался заводной механизм. Не было сил держать лицо, фальшиво улыбаться, делать вид, будто ничего не происходит.
— Гори всё ясным пламенем, — обречённо шепнула девушка, плеснув в лицо холодной водой.
Накануне Атор после тренировки потребовал, чтобы утром Дана пришла к нему, сразу, как проснётся. И если вечером она мысленно ещё возмущалась, теперь ей было абсолютно всё равно. Сейчас, позже… какая разница? Девушка вышла из ванной, застегнула рубаху, накинула пальто, пусть простенькое, зато тёплое, обулась и тихо, стараясь не разбудить спящую Айю, выскользнула в коридор. Ёжась от утренней осенней прохлады, подошла к преподавательскому общежитию, поднялась на нужный этаж. Тихонько поскреблась в дверь. Та распахнулась, выпустив наружу аромат свежезаваренного кофе.
— Ты вообще не спала? — Атор, в отличие от Даны, выглядел вполне бодрым. — Проходи.
— Не хотелось, — пустым, безжизненным голосом ответила она.
— Напрасно, — сообщил боевик. — Те, кто не выспался, обычно злее медведя-шатуна. Или, как ты, спят на ходу.
— Мне уже всё равно, — девушка опустила голову. — Делайте, что хотите.
— Значит, чай с ромашкой, — кивнул мужчина.
— В смысле? — Дана нахмурилась.
— В прямом, — боевик снял с неё пальто. — Планирую сделать тебе чай с ромашкой. Поможет успокоиться.
— Не поможет, — упрямо покачала головой брюнетка. — Мне уже ничего не поможет.
— Солнышко, мне тебя пожалеть? — обманчиво мягко поинтересовался Атор. — В очередной раз подставить плечо, выслушать сентенцию о несправедливости мира в целом и себя в частности? Ты, в конце концов, на каком факультете учишься?
— Зря я вообще сюда поступала, — нахохлилась Дана, проходя на кухню и садясь на табуретку.
— Разумеется, — согласился боевик. — И ко мне в группу тоже зря попросилась. Ненадолго тебя хватило. Слабачка.
— Да вы… вы… — Дана обиженно вскочила.
— Хам и скотина, мы это уже как-то выяснили, — кивнул Атор. — И утирать слёзы и сопли никому не намерен. В том числе тебе. Сядь!
Девушка стояла, с вызовом глядя на него, но в глазах её блестели слёзы. Боевик подошёл к ней, надавил на плечи, принуждая опуститься обратно на табуретку.
— А теперь слушай внимательно, — спокойно проговорил он, заваривая обещанный чай. — Три истины жизни. Первая. Уважение к себе приобретается только через личный опыт. Не уважаешь себя — не жди, что это будут делать другие. Вторая. Правда о том, чего ты стоишь, приходит с практикой. Той самой, которая «боюсь до дрожи, не люблю, не хочу, но делаю, превозмогая себя». И третья. Внутренний стержень появляется тогда, когда кисель берёт себя в руки. Решай, Дана, хочешь ли остаться дрожащим киселём. Вот твой чай.
Он поставил перед ней кружку. Девушка сидела, опустив голову. Такой отповеди она не ожидала. И услышать её оказалось очень обидно. Атор придвинул табурет, сел рядом, положив ладонь на худенькое плечико. Добавил:
— Я не отказываюсь тебя учить и в любое время готов помочь советом и поддержать. Но разобраться со своими приоритетами, желаниями и границами, которые готова перейти, ты должна сама.
Убрал руку, взял кружку с кофе, отхлебнул. Боевик ждал реакции на свои слова. И в принципе, был готов даже к тому, что обиженная резкостью Лидана попытается облить его чаем. Но девушка, вздохнув, тоже придвинула чашку, сделала глоток. Подняла на боевика серые глаза.
— Господин Вальтормар, посоветуйте, с чего мне начать, чтобы в итоге отомстить Бергенсонам, — произнесла она чуть дрожащим голосом. Быть унылым киселём Дана совершенно не хотела. — Я не знаю, правда.
— Во-первых, не «господин Вальтормар», а Атор, — поправил хаосит. — Во-вторых, скажи, ты в курсе, зачем им вообще понадобилось убивать всех твоих родных, и при этом оставлять в живых тебя?
— Бенедикт сказал, что хочет на мне жениться, — девушку передёрнуло от одного воспоминания о несостоявшемся женихе. — Он и до этого сватался ко мне, но отец отказал.
— Я помню твой рассказ, — кивнул мужчина. — Зачем?
— Не знаю, — Дана вздохнула. Предположила: — Может, дело в алмазном руднике? Там ведётся добыча чёрных алмазов, камней не так много, но все они крупные и очень чистые.
— Рудник был твоим приданым? — спросил Атор. Увидев отрицательное покачивание головой, произнёс: — Тогда отпадает. Организовывать такую многоходовую комбинацию и вырезать целый род ради одной алмазной жилы по меньшей мере глупо. Значит, дело в тебе.
— Да во мне ничего особенного нет, — девушка пожала плечами. — Дар целительства, слабенький стихийный, который неизвестно, проснётся ли вообще. Я могу быть важна только как наследница герцогства. Может, что-то есть на землях моего рода?
— Попробую выяснить, — пообещал мужчина.
— Вы мне поможете? — Дана неверяще взглянула на него. — Но… почему?
— Я помогу тебе информацией, — уточнил боевик. — А разбираться с ними будешь сама. Пока не затронуты мои личные интересы, я в чужие свары ввязываться не стану.
— Спасибо и на этом, — девушка слабо улыбнулась.
— Пока не за что, — Атор поднялся. — Если вопросы закончились, допивай чай и иди ложись. — Заметив, как испуганно дёрнулась брюнетка, уточнил: — Спать, солнышко, просто спать. Пока что без меня. Нам с тобой предстоит насыщенный день, и я не хочу, чтобы ты засыпала на ходу. Так что отдохни, пока есть возможность.
В мягком полумраке комнаты, накрывшись пледом, Дана действительно задремала. Может, сыграл свою роль ромашковый чай, может, обещание лучшего имперского мага помочь в осуществлении задуманной мести, пусть даже информацией. В любом случае, проснувшись через несколько часов, девушка чувствовала себя намного лучше, чем ранним утром. Сонно жмурясь, поднесла к глазам запястье с браслетом. Зелёные прожилки ещё оставались. Перевела взгляд на окно. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивались лучи солнца. День обещал быть погожим.
Дана поднялась, аккуратно сложила плед. Несколько секунд колебалась, раскрывать ли шторы. Всё-таки она не хозяйка здесь, а гостья, причём не совсем добровольная.
— Позавтракаем в таверне, — раздалось от двери.
Атор стоял, прислонившись к косяку, в обманчиво расслабленной позе. Взгляд янтарных глаз, как обычно, был непроницаем.
— Хотите забрать меня из Академии прямо с утра? — голос девушки чуть дрогнул.
— Имеешь что-то против? — осведомился хаосит. — Нет? Вот и славно. Уйдём порталом. Через пять минут.
И вышел из комнаты. Озвученного времени Дане как раз хватило, чтобы умыться и пригладить мокрыми ладонями растрепавшиеся за время сна волосы.
— Что бы ты хотела на завтрак? — поинтересовался мужчина, вновь заходя в комнату.
— Не знаю, — честно призналась девушка. — Может, салатик… Или что-нибудь из творога.
— Тогда нам к дядюшке Окыну, — губы боевика тронула лёгкая улыбка. — Тебе понравится.
Дане действительно понравилось. Дядюшка Окын, низенький, толстый, смуглый мужчина со сверкающей лысиной, был из кочевников, но уже почти два десятка лет жил в Ардане. Женился на дочери кондитера и так и остался в столице. Открыл таверну, и помимо национальных мясных кушаний кочевых народов, сытных и с неимоверным количеством специй, заведение славилось блюдами из молока, которые готовила жена Окына — пухлая и румяная, словно булочка, женщина с добрыми лучистыми глазами. Свежий зернёный творог, политый густыми сливками, посыпанный лесными ягодами выглядел и пах так вкусно, что Дана просто не могла от него оторваться.Узнав о том, что у девушки день рождения, дядюшка Окын, всплеснув толстыми ручками, умчался в сторону кухни и через десять минут лично принёс молочный десерт: взбитые сливки, посыпанные тёртым шоколадом и политые густой карамелью.
— Спасибо, — Дана попробовала и прикрыла глаза от удовольствия. — Восхитительно!
— За счёт заведения, — сверкнул белозубой улыбкой владелец таверны.
Для Атора этот десерт стал настоящим испытанием. Он наблюдал за тем, как соблазнительно облизывает губы девушка, наслаждаясь нежными сливками, и чувствовал, как тяжелеет в паху. Подхватить бы её на руки сейчас, унести на ближайший постоялый двор и любить, страстно, жарко…
— Хотите? — перехватив его взгляд, поинтересовалась Дана, вырывая из паутины опасных грёз.
— Хочу, — медленно кивнул мужчина, не сводя взгляда с крошки шоколада в уголке её рта.
— Могу поделиться, — щедро предложила девушка, пододвигая к нему креманку.
— Кушай, солнышко, — Атор покачал головой.
Крошка шоколада будоражила воображение, манила наклониться к Дане, поцеловать уголок губ, ощутив на них сладость взбитых сливок и карамели. Дана смотрела непонимающе, вдвойне соблазнительная в своей невинности и наивности. Не выдержав, боевик протянул руку и указательным пальцем аккуратно смахнул крошку. Девушка вздрогнула, смутилась.
— Точно не будете? — ещё раз предложила угоститься десертом. — Очень вкусно.
— Не сомневаюсь, — согласился Атор.
— Тогда почему отказываетесь?
— Я тебе потом расскажу, договорились? — он с трудом заставил себя отвести взгляд от сероглазого искушения.
Дана непонимающе пожала плечами. Иногда лучший имперский маг вёл себя очень странно. Почему отказался от сливок, если сам сказал, что хочет их попробовать? Может, какой-то личный обет? Когда-то девушка нашла в библиотеке книгу, в которой говорилось о том, что человек, прося помощи у богов, мог пообещать отказаться на какой-то срок от того, что очень любит. Или наоборот, пообещать, что сделает что-то, что ему не хотелось бы делать. Но Атор пил с ней какао на молоке. Может ли касаться обет только десерта из сливок? Решив, что может, Дана успокоилась. Это объяснение её вполне устраивало и требовать пояснений от боевика она не собиралась.
Следующим местом, в которое боевик привёл Лидану, оказалась лавка одной из модных портних. Магическая вывеска сияла, привлекая внимание посетителей, на голографическом манекене в витрине менялись наряды.
— Мне ничего не нужно, — заупрямилась Дана.
— Нужно, — припечатал Атор. Пояснил: — Вечером в одном из столичных салонов будет бал-маскарад. Сейчас выберешь наряд на вечер. И не спорь.
Открыл дверь, пропуская девушку вперёд. Где-то в помещении серебристо звякнул колокольчик.
— Уже иду, — донеслось из дальней комнаты.
Через несколько секунд портниха, статная женщина средних лет, одетая в элегантное повседневное платье, вышла к посетителям. Увидев Атора, расплылась в довольной улыбке. Перевела взгляд на Дану.
— Какая милая у вас спутница, господин Атор, — защебетала она. — И фигурка ладненькая, я-то всё вижу. Идёмте, милая, идёмте. Всё уже готово. Будете сегодня самой прелестной на маскараде, уверяю!
Вслед за портнихой они прошли в помещение с зеркальной стеной. Часть его была огорожена ширмой. В углу стояла банкетка. Мастерица с гордостью отдёрнула ширму, и Дана охнула, глядя на манекены. На первом был костюм пиратки. Чёрные штаны-юбка, белая блуза, алый кушак, шляпа с пером. Второй манекен «носил» одежду разбойницы. Опять же чёрные штаны, удлинённая тёмно-зелёная туника, кожаная коротенькая безрукавка. А на третьем было восхитительное платье в пол. Настоящий наряд Снежной королевы из старой сказки. Тёмно-синяя ткань и лёгкое, почти прозрачное, невесомое кружево, словно изморозь, на ней. И мелкие голубые жемчужинки, как капли воды.
— Можно примерить? — завороженно спросила девушка.
— Нужно, — улыбнулась портниха. — Если будет великовато, подгоню магией. Я запас оставляла. С чего начнём?
Она взяла Лидану за руку и подвела к манекенам. Задёрнула ширму, лукаво бросив боевику:
— Присаживайтесь, господин маг. И ждите. — Добавила уже девушке, споро снимая с неё пальто: — Ох, повезло вам с кавалером! Щедрый, и вкус хороший. Маги, они порой скупердяи бывают. Но ваш не из таких, сразу видно. А я-то насмотрелась, уж поверьте. Ну, что больше нравится?
— Всё, — призналась девушка, проводя рукой по ткани пиратского наряда. — Давайте начнём с этого.
Мастерица учла каждую мелочь, включая подходящее под наряд бельё. Дорогая ткань пиратского костюма скользила по телу. Приятное, полузабытое за два месяца в Академии ощущение. К маскарадному наряду прилагались высокие сапоги и декоративный кортик. Выйдя из-за ширмы и взглянув в зеркало, Дана замерла. Уверенная в себе, раскованная, яркая девушка, смотревшая из отражения, никак не могла быть ею. Сквозь тонкую белую блузу слегка просвечивал бюстгальтер, и это выглядело волнующе. Широкий алый пояс перехватывал тонкую талию. Лихо сдвинутая набок шляпа придавала образу необходимую вольность.
— Восхитительна, — коротко выразил своё мнение Атор.
Девушка благодарно улыбнулась и вновь скрылась за ширмой. Наряд разбойницы ей понравился не меньше. Туника не сковывала движений, а кожаная безрукавка подчёркивала нежность и хрупкость владелицы. Снова Дана вертелась перед зеркалом, любуясь собой.
* * *
Ардан. Военная академия
Ночью перед шестнадцатилетием Дана не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, гадая, как изменится её жизнь после дня рождения. Даже друзьям она не сказала, что станет совершеннолетней в эти выходные. Не хотела поздравлений и внимания к себе, искренне считая, что поздравлять не с чем. Пусть уж лучше всё выяснится потом. И о грустном для Лиданы празднике знали лишь трое. Она сама, Рид и Атор. Даже Лея и Альма не знали точной даты.
Девушка свернулась калачиком, обняв подушку и тихо вздохнула. Всё шло совсем не так, как хотелось. Дана подозревала, что за время, прошедшее с начала семестра, ни на шаг не приблизилась к своей цели. Она по-прежнему всей душой желала смерти Коулу Бергенсону и его отвратительному семейству, но с трудом представляла себе, как будет их убивать. Вспоминала, как легко, походя, Атор убил трёх бандитов и понимала, что сама лишать кого бы то ни было жизни с таким равнодушием не сумеет. Может, и впрямь было бы проще нанять убийц? Дана вспомнила сестрёнку и тихо всхлипнула. Купленные золотом Бергенсонов твари убили всех. Девушка не могла понять, почему именно она, Лидана, понадобилась родовитым мерзавцам живой? Не только потому ведь, что отвратительный Бенедикт воспылал к ней похотью? И брак… Законный, освящённый Пресветлым брак. Для чего? Ответов у девушки не было.
Встала Дана, едва начало светать, чувствуя себя совершенно разбитой. Умылась, взглянула на себя в зеркало. Круги под воспалёнными глазами, бледное, осунувшееся от бессонницы лицо. Красавица, ничего не скажешь! Истинная герцогиня, наследница рода. Взглянула на браслет. По тёмной поверхности ещё змеились зелёные прожилки, уже едва заметные. Мама говорила, что Дана появилась на свет ближе к полудню. Значит, в это время браслет почернеет окончательно… Не таким девушка представляла своё совершеннолетие, совсем не таким. В душе были лишь тоска и пустота. И абсолютное равнодушие ко всему. Ей было уже всё равно, что произойдёт в этот день и чем он закончится. Дана чувствовала себя механической куклой, у которой сломался заводной механизм. Не было сил держать лицо, фальшиво улыбаться, делать вид, будто ничего не происходит.
— Гори всё ясным пламенем, — обречённо шепнула девушка, плеснув в лицо холодной водой.
Накануне Атор после тренировки потребовал, чтобы утром Дана пришла к нему, сразу, как проснётся. И если вечером она мысленно ещё возмущалась, теперь ей было абсолютно всё равно. Сейчас, позже… какая разница? Девушка вышла из ванной, застегнула рубаху, накинула пальто, пусть простенькое, зато тёплое, обулась и тихо, стараясь не разбудить спящую Айю, выскользнула в коридор. Ёжась от утренней осенней прохлады, подошла к преподавательскому общежитию, поднялась на нужный этаж. Тихонько поскреблась в дверь. Та распахнулась, выпустив наружу аромат свежезаваренного кофе.
— Ты вообще не спала? — Атор, в отличие от Даны, выглядел вполне бодрым. — Проходи.
— Не хотелось, — пустым, безжизненным голосом ответила она.
— Напрасно, — сообщил боевик. — Те, кто не выспался, обычно злее медведя-шатуна. Или, как ты, спят на ходу.
— Мне уже всё равно, — девушка опустила голову. — Делайте, что хотите.
— Значит, чай с ромашкой, — кивнул мужчина.
— В смысле? — Дана нахмурилась.
— В прямом, — боевик снял с неё пальто. — Планирую сделать тебе чай с ромашкой. Поможет успокоиться.
— Не поможет, — упрямо покачала головой брюнетка. — Мне уже ничего не поможет.
— Солнышко, мне тебя пожалеть? — обманчиво мягко поинтересовался Атор. — В очередной раз подставить плечо, выслушать сентенцию о несправедливости мира в целом и себя в частности? Ты, в конце концов, на каком факультете учишься?
— Зря я вообще сюда поступала, — нахохлилась Дана, проходя на кухню и садясь на табуретку.
— Разумеется, — согласился боевик. — И ко мне в группу тоже зря попросилась. Ненадолго тебя хватило. Слабачка.
— Да вы… вы… — Дана обиженно вскочила.
— Хам и скотина, мы это уже как-то выяснили, — кивнул Атор. — И утирать слёзы и сопли никому не намерен. В том числе тебе. Сядь!
Девушка стояла, с вызовом глядя на него, но в глазах её блестели слёзы. Боевик подошёл к ней, надавил на плечи, принуждая опуститься обратно на табуретку.
— А теперь слушай внимательно, — спокойно проговорил он, заваривая обещанный чай. — Три истины жизни. Первая. Уважение к себе приобретается только через личный опыт. Не уважаешь себя — не жди, что это будут делать другие. Вторая. Правда о том, чего ты стоишь, приходит с практикой. Той самой, которая «боюсь до дрожи, не люблю, не хочу, но делаю, превозмогая себя». И третья. Внутренний стержень появляется тогда, когда кисель берёт себя в руки. Решай, Дана, хочешь ли остаться дрожащим киселём. Вот твой чай.
Он поставил перед ней кружку. Девушка сидела, опустив голову. Такой отповеди она не ожидала. И услышать её оказалось очень обидно. Атор придвинул табурет, сел рядом, положив ладонь на худенькое плечико. Добавил:
— Я не отказываюсь тебя учить и в любое время готов помочь советом и поддержать. Но разобраться со своими приоритетами, желаниями и границами, которые готова перейти, ты должна сама.
Убрал руку, взял кружку с кофе, отхлебнул. Боевик ждал реакции на свои слова. И в принципе, был готов даже к тому, что обиженная резкостью Лидана попытается облить его чаем. Но девушка, вздохнув, тоже придвинула чашку, сделала глоток. Подняла на боевика серые глаза.
— Господин Вальтормар, посоветуйте, с чего мне начать, чтобы в итоге отомстить Бергенсонам, — произнесла она чуть дрожащим голосом. Быть унылым киселём Дана совершенно не хотела. — Я не знаю, правда.
— Во-первых, не «господин Вальтормар», а Атор, — поправил хаосит. — Во-вторых, скажи, ты в курсе, зачем им вообще понадобилось убивать всех твоих родных, и при этом оставлять в живых тебя?
— Бенедикт сказал, что хочет на мне жениться, — девушку передёрнуло от одного воспоминания о несостоявшемся женихе. — Он и до этого сватался ко мне, но отец отказал.
— Я помню твой рассказ, — кивнул мужчина. — Зачем?
— Не знаю, — Дана вздохнула. Предположила: — Может, дело в алмазном руднике? Там ведётся добыча чёрных алмазов, камней не так много, но все они крупные и очень чистые.
— Рудник был твоим приданым? — спросил Атор. Увидев отрицательное покачивание головой, произнёс: — Тогда отпадает. Организовывать такую многоходовую комбинацию и вырезать целый род ради одной алмазной жилы по меньшей мере глупо. Значит, дело в тебе.
— Да во мне ничего особенного нет, — девушка пожала плечами. — Дар целительства, слабенький стихийный, который неизвестно, проснётся ли вообще. Я могу быть важна только как наследница герцогства. Может, что-то есть на землях моего рода?
— Попробую выяснить, — пообещал мужчина.
— Вы мне поможете? — Дана неверяще взглянула на него. — Но… почему?
— Я помогу тебе информацией, — уточнил боевик. — А разбираться с ними будешь сама. Пока не затронуты мои личные интересы, я в чужие свары ввязываться не стану.
— Спасибо и на этом, — девушка слабо улыбнулась.
— Пока не за что, — Атор поднялся. — Если вопросы закончились, допивай чай и иди ложись. — Заметив, как испуганно дёрнулась брюнетка, уточнил: — Спать, солнышко, просто спать. Пока что без меня. Нам с тобой предстоит насыщенный день, и я не хочу, чтобы ты засыпала на ходу. Так что отдохни, пока есть возможность.
В мягком полумраке комнаты, накрывшись пледом, Дана действительно задремала. Может, сыграл свою роль ромашковый чай, может, обещание лучшего имперского мага помочь в осуществлении задуманной мести, пусть даже информацией. В любом случае, проснувшись через несколько часов, девушка чувствовала себя намного лучше, чем ранним утром. Сонно жмурясь, поднесла к глазам запястье с браслетом. Зелёные прожилки ещё оставались. Перевела взгляд на окно. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивались лучи солнца. День обещал быть погожим.
Дана поднялась, аккуратно сложила плед. Несколько секунд колебалась, раскрывать ли шторы. Всё-таки она не хозяйка здесь, а гостья, причём не совсем добровольная.
— Позавтракаем в таверне, — раздалось от двери.
Атор стоял, прислонившись к косяку, в обманчиво расслабленной позе. Взгляд янтарных глаз, как обычно, был непроницаем.
— Хотите забрать меня из Академии прямо с утра? — голос девушки чуть дрогнул.
— Имеешь что-то против? — осведомился хаосит. — Нет? Вот и славно. Уйдём порталом. Через пять минут.
И вышел из комнаты. Озвученного времени Дане как раз хватило, чтобы умыться и пригладить мокрыми ладонями растрепавшиеся за время сна волосы.
— Что бы ты хотела на завтрак? — поинтересовался мужчина, вновь заходя в комнату.
— Не знаю, — честно призналась девушка. — Может, салатик… Или что-нибудь из творога.
— Тогда нам к дядюшке Окыну, — губы боевика тронула лёгкая улыбка. — Тебе понравится.
Дане действительно понравилось. Дядюшка Окын, низенький, толстый, смуглый мужчина со сверкающей лысиной, был из кочевников, но уже почти два десятка лет жил в Ардане. Женился на дочери кондитера и так и остался в столице. Открыл таверну, и помимо национальных мясных кушаний кочевых народов, сытных и с неимоверным количеством специй, заведение славилось блюдами из молока, которые готовила жена Окына — пухлая и румяная, словно булочка, женщина с добрыми лучистыми глазами. Свежий зернёный творог, политый густыми сливками, посыпанный лесными ягодами выглядел и пах так вкусно, что Дана просто не могла от него оторваться.Узнав о том, что у девушки день рождения, дядюшка Окын, всплеснув толстыми ручками, умчался в сторону кухни и через десять минут лично принёс молочный десерт: взбитые сливки, посыпанные тёртым шоколадом и политые густой карамелью.
— Спасибо, — Дана попробовала и прикрыла глаза от удовольствия. — Восхитительно!
— За счёт заведения, — сверкнул белозубой улыбкой владелец таверны.
Для Атора этот десерт стал настоящим испытанием. Он наблюдал за тем, как соблазнительно облизывает губы девушка, наслаждаясь нежными сливками, и чувствовал, как тяжелеет в паху. Подхватить бы её на руки сейчас, унести на ближайший постоялый двор и любить, страстно, жарко…
— Хотите? — перехватив его взгляд, поинтересовалась Дана, вырывая из паутины опасных грёз.
— Хочу, — медленно кивнул мужчина, не сводя взгляда с крошки шоколада в уголке её рта.
— Могу поделиться, — щедро предложила девушка, пододвигая к нему креманку.
— Кушай, солнышко, — Атор покачал головой.
Крошка шоколада будоражила воображение, манила наклониться к Дане, поцеловать уголок губ, ощутив на них сладость взбитых сливок и карамели. Дана смотрела непонимающе, вдвойне соблазнительная в своей невинности и наивности. Не выдержав, боевик протянул руку и указательным пальцем аккуратно смахнул крошку. Девушка вздрогнула, смутилась.
— Точно не будете? — ещё раз предложила угоститься десертом. — Очень вкусно.
— Не сомневаюсь, — согласился Атор.
— Тогда почему отказываетесь?
— Я тебе потом расскажу, договорились? — он с трудом заставил себя отвести взгляд от сероглазого искушения.
Дана непонимающе пожала плечами. Иногда лучший имперский маг вёл себя очень странно. Почему отказался от сливок, если сам сказал, что хочет их попробовать? Может, какой-то личный обет? Когда-то девушка нашла в библиотеке книгу, в которой говорилось о том, что человек, прося помощи у богов, мог пообещать отказаться на какой-то срок от того, что очень любит. Или наоборот, пообещать, что сделает что-то, что ему не хотелось бы делать. Но Атор пил с ней какао на молоке. Может ли касаться обет только десерта из сливок? Решив, что может, Дана успокоилась. Это объяснение её вполне устраивало и требовать пояснений от боевика она не собиралась.
Следующим местом, в которое боевик привёл Лидану, оказалась лавка одной из модных портних. Магическая вывеска сияла, привлекая внимание посетителей, на голографическом манекене в витрине менялись наряды.
— Мне ничего не нужно, — заупрямилась Дана.
— Нужно, — припечатал Атор. Пояснил: — Вечером в одном из столичных салонов будет бал-маскарад. Сейчас выберешь наряд на вечер. И не спорь.
Открыл дверь, пропуская девушку вперёд. Где-то в помещении серебристо звякнул колокольчик.
— Уже иду, — донеслось из дальней комнаты.
Через несколько секунд портниха, статная женщина средних лет, одетая в элегантное повседневное платье, вышла к посетителям. Увидев Атора, расплылась в довольной улыбке. Перевела взгляд на Дану.
— Какая милая у вас спутница, господин Атор, — защебетала она. — И фигурка ладненькая, я-то всё вижу. Идёмте, милая, идёмте. Всё уже готово. Будете сегодня самой прелестной на маскараде, уверяю!
Вслед за портнихой они прошли в помещение с зеркальной стеной. Часть его была огорожена ширмой. В углу стояла банкетка. Мастерица с гордостью отдёрнула ширму, и Дана охнула, глядя на манекены. На первом был костюм пиратки. Чёрные штаны-юбка, белая блуза, алый кушак, шляпа с пером. Второй манекен «носил» одежду разбойницы. Опять же чёрные штаны, удлинённая тёмно-зелёная туника, кожаная коротенькая безрукавка. А на третьем было восхитительное платье в пол. Настоящий наряд Снежной королевы из старой сказки. Тёмно-синяя ткань и лёгкое, почти прозрачное, невесомое кружево, словно изморозь, на ней. И мелкие голубые жемчужинки, как капли воды.
— Можно примерить? — завороженно спросила девушка.
— Нужно, — улыбнулась портниха. — Если будет великовато, подгоню магией. Я запас оставляла. С чего начнём?
Она взяла Лидану за руку и подвела к манекенам. Задёрнула ширму, лукаво бросив боевику:
— Присаживайтесь, господин маг. И ждите. — Добавила уже девушке, споро снимая с неё пальто: — Ох, повезло вам с кавалером! Щедрый, и вкус хороший. Маги, они порой скупердяи бывают. Но ваш не из таких, сразу видно. А я-то насмотрелась, уж поверьте. Ну, что больше нравится?
— Всё, — призналась девушка, проводя рукой по ткани пиратского наряда. — Давайте начнём с этого.
Мастерица учла каждую мелочь, включая подходящее под наряд бельё. Дорогая ткань пиратского костюма скользила по телу. Приятное, полузабытое за два месяца в Академии ощущение. К маскарадному наряду прилагались высокие сапоги и декоративный кортик. Выйдя из-за ширмы и взглянув в зеркало, Дана замерла. Уверенная в себе, раскованная, яркая девушка, смотревшая из отражения, никак не могла быть ею. Сквозь тонкую белую блузу слегка просвечивал бюстгальтер, и это выглядело волнующе. Широкий алый пояс перехватывал тонкую талию. Лихо сдвинутая набок шляпа придавала образу необходимую вольность.
— Восхитительна, — коротко выразил своё мнение Атор.
Девушка благодарно улыбнулась и вновь скрылась за ширмой. Наряд разбойницы ей понравился не меньше. Туника не сковывала движений, а кожаная безрукавка подчёркивала нежность и хрупкость владелицы. Снова Дана вертелась перед зеркалом, любуясь собой.
