Его дёрнули за подол рубашки. Рядом стоял клоп лет шести и не мигая смотрел на него.
— Ты Витька? — спросил клоп.
— Ну, я, — ответил он, не понимая, в чём дело.
— Тогда тебе письмо.
Клоп вручил ему сложенный вчетверо листок розовой бумаги с золотым обрезом и убежал. От бумаги пахло духами. Витька где стоял, там и сел прямо на траву. Развернул письмо. Луиза писала ровными, размашистыми строчками:
«Витя! Нам срочно пришлось уехать, папу вызвали в Питер. Прости, что не успела предупредить. Наш самолёт улетает в шесть вечера. Если приедешь в аэропорт, сможешь меня проводить. Номер рейса ...
P.S. Пожалуйста, приезжай, я должна сказать тебе что-то очень важное.
Л.»
«Л» было с виньеткой. В аэропорт! Витька выругался от бессилия. Туда же три пересадки, возможно ли успеть до шести? Да и сколько денег вылетит... Стоп, а денег-то нет, они остались у Луизы.
Придётся клянчить у мамы, а после вчерашней проверки время ой как неподходящее! «Перепрятал? А куда? Потратил? А на что?» — станет допытываться мама и, чего доброго, не даст ни копейки.
А ему просто необходимо увидеть Луизу, ведь она обещала сказать нечто важное! Он вскочил на велосипед и завертел педалями. Скорее к дому. Хоть бы мама не осталась у тёти Тани пить чай, тогда это надолго.
Под колёса с громким квохтаньем кинулась коричневая курица, и он еле вырулил. В глаза лезли мошки. Возле колонки баба с пустыми ведрами проводила его равнодушным взглядом.
Он соскочил у дома, бросил велик и кинулся звонить. Прислушался. Маминых шагов не услышал, позвонил ещё, потом догадался заглянуть под калитку. Ключ лежал на месте, значит, мама ещё в гостях.
Витька почувствовал себя обложенным со всех сторон и чуть не разревелся, как маленький. Ну что ему делать — идти побираться к соседям? Отличная идея. Особенно после того, как Иван Васильевич на всю деревню объявил его воришкой.
Может, ребята помогут? Эх, жили бы они поближе! Витька мельком глянул на колёса — спустили, но накачивать было некогда, и он на спущенных колёсах поехал в соседнюю деревню.
У кого есть велосипед, тот знает, как противно ездить на плохо накачанных колёсах: приходится прилагать вдвое больше усилий, а велосипед всё равно ползёт медленно.
В сопливом детстве Витьке разрешали ездить только на спущенных, чтобы не гонял быстро, отец самолично проверял пальцами колёса. А Витька воровал в сарае насос и за забором накачивал сам, потому на спущенных ездить — это издевательство.
Витька не проехал и полпути, но уже вымотался, а ведь ему предстояла ещё долгая дорога в аэропорт и обратно. Он собрал силу воли в кулак и велел себе не раскисать. Вот и дома показались из-за тополей. А вот кто-то едет навстречу...
— Славка! — заорал Витька так отчаянно, что приятель поднял велосипед на дыбы. Рыбное ведро звякнуло о рамку.
— Чего орёшь? — спросил Славка и поправил удочку.
— Мне срочно нужно в город, — задыхаясь, выпалил Витька. — А денег на билет нет. Выручи, а?
— А у меня мать все отобрала, чтобы я курево не покупал, — сказал Славка и гыгыкнул. — У невесты своей белобрысой спроси, она небось богатая.
— Уехала она. Сегодня. А я должен её проводить. А денег нет. — Витька говорил короткими фразами, пытаясь восстановить дыхание.
— Ну тогда забей. Другую найдёшь. Или это, к Ромке сгоняй, у него недавно день рожденья было, небось ему родственники надарили. Он добрый, может, отстегнёт.
— Ладно, я к Ромке. Пока.
— Ну ты чудило! — хохотнул Славка и посигналил велосипедным звонком.
Витька снова оседлал велик. В этом году он совсем забыл про Ромкин день рожденья, и всё из-за Луизы. Его как раз обвиняли в краже лодки. Интересно, сюда дошли слухи? Фу, как неудобно получается.
Несмотря на июльское полуденное пекло, Ромкина мама полола помидоры в палисаднике. Увидев взмыленного Витьку на велосипеде, она преградила ему путь и строго сказала:
— К Роме нельзя, он занимается.
— Мне только на минутку, — умоляюще попросил Витька.
— Приходи через час. А теперь Рома занимается, — повторила Ромкина мама, поджав губы.
— Через час поздно будет, автобус уйдёт, — чуть не плача, сказал Витька, но женщина была непреклонна.
— Мне ваши автобусы неинтересны, — сказала она, возвращаясь к помидорам. — Рома занимается.
Витька точно знал, что в середине лета ни один нормальный пацан не сядет за учебники, и наверняка Ромка где-нибудь в сарае с удочками или читает детектив, а его матери просто хочется отвадить Витьку, да и остальных друзей тоже.
Как и любой матери, ей не нравится, что у сына есть приятели, и с этим ничего не поделаешь. Но ситуация была критическая, и Витька, объехав дом, заорал со стороны двора:
— Ромка-а!
Ромка выглянул из-за забора.
— О, привет. А я как раз к тебе собирался, — он спрыгнул на землю.
— Ромка, я попал. Мне срочно надо в аэропорт. Проводить Луизу. А денег ни копейки. Дай в долг, потом верну. Если есть, конечно, — сбивчиво обрисовал проблему Витька, держась за велосипед.
Ромка оглядел его с головы до ног, прищурившись, и вынес вердикт:
— Есть. Но не дам. Ты же там подохнешь в автобусе, до аэропорта не доедешь. Ты себя в зеркале видел?
— Если не дашь, ты мне не друг, — отрезал Витька.
— Что, у тебя с ней всё так серьёзно?
— Серьёзно, — угрюмо сказал Витька, глядя в сторону.
— Тогда жди. Я переоденусь и возьму пожрать.
— Ты тоже хочешь поехать? — удивился Витька.
— Не хочу, но поеду. Должен же кто-то тебя поддерживать в вертикальном состоянии, — и Ромка перемахнул обратно во двор.
Витька сел на траву, прислонился к шершавым доскам, пахнущим смолой, и закрыл глаза. Время утекало сквозь пальцы, и с каждой минутой шанс увидеть Луизу уменьшался.
О чем же она собирается ему сказать? Может, её мама разрешила им дружить? Или Луиза с родителями навсегда переедет в их деревню? Или что-то такое, о чем он и не догадывается? Тайна мучила Витьку сильнее, чем жара.
Из-за забора раздался голос друга:
— Тащи велосипед к калитке, загоним в наш сарай.
Витька разлепил глаза и заставил себя встать.
— Это вы куда намылились? — сварливо поинтересовалась Ромкина мать, увидев, как сын ставит в сарай чужой велик.
— Погуляем, — ответил Ромка. В руке у него был пакет с продуктами.
— Не купайтесь!
— Конечно, не будем, мам, кто же в жару купается, — ответил Ромка и толкнул Витьку в локоть: — Не туда. Налево. На нашу остановку.
Витька не сразу сообразил, что здесь тоже есть остановка и не надо топать обратно. Он тяжело дышал и не хотел разговаривать.
— На двухчасовой успеем, — сказал Ромка.
— Угу.
— Минералки выпей.
Витька напился холодной воды, и идти стало легче. Он поминутно поглядывал на часы и пытался ускорить шаг. Под бетонным навесом остановки он выпил ещё минералки, плеснул на ладонь и умылся. Ромка заставил его съесть кусок хлеба с колбасой.
— Ром, прости, что втянул тебя. Но у меня просто безвыходное положение.
— Да ладно.
— Ром, я помню про твой день рожденья, но на меня тогда всё разом свалилось.
— Да ладно. Она хоть стоящая подруга?
— Она такая... Как тебе объяснить. Она Луиза. Ром, у тебя так было, чтоб с девчонкой дружить?
— Чтоб прям дружить — не было, но одна нравилась.
— Расскажешь про свою? — спросил Витька, поглядев на друга с уважением.
— Обойдёшься. Вон автобус идет.
В старом красно-белом «лазике» не было не то что кондиционера, но даже занавесок, и поездка превратилась в сущий ад. Молодой парень попытался открыть люк наверху, но тут же взревела седая бабка: «Мне холодно! Закройте!»
С бабкой воевать никто не осмелился, и весь автобус молча терпел пекло. Мальчишки по очереди пили минералку, но она мало спасала, и к концу рейса Ромка выглядел не лучше Витьки.
Потом была недолгая поездка на маршрутке к вокзалу, покупка билетов до аэропорта и тягостное ожидание на посадочной площадке. Ромка взял мороженое, Витька отказался.
— В глотку не лезет, — объяснил он.
— Как знаешь.
Витька скользил взглядом по разноцветной публике с рюкзаками и чемоданами и словно ничего не видел. При других обстоятельствах он бы обошёл весь вокзал и заглянул во все киоски, но сейчас ему хотелось только одного — увидеть Луизу.
Глянул на часы — почти четыре. Вот бы были такие штуки вроде телефонов, чтобы их можно было носить с собой — как в кино про Электроника. Он замечтался о карманном переговорном устройстве. Взял бы и прямо сейчас позвонил Луизе...
— Вить, опомнись. Наш автобус.
Бесшумно подкатил блестящий белый автобус с тонированными стёклами. Друзья встали в очередь, и Ромка шепнул: «Космическая техника». Витька тоже никогда не видел таких ультрасовременных автобусов.
Ребята заняли свои места. В автобусе, против обыкновения, не воняло, на сиденьях не валялась шелуха от семечек, а главное — было прохладно. «В таком автобусе хочется уехать далеко и навсегда», — мелькнула у Витьки нелепая мысль.
Пассажиры оживлённо болтали, рассаживаясь по местам. Мальчишки смотрели по сторонам, изумляясь: здесь была совсем другая публика, одетая побогаче деревенских жителей, все с фирменными сумками. Слышалась иностранная речь.
Пришёл водитель, и автобус бесшумно покатился, набирая скорость. Витька сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо здания. Наверно, папа сейчас тоже где-нибудь в незнакомом городе. Витька вздохнул.
Кондиционер сделал своё дело: в прохладном воздухе ребята почувствовали себя лучше, разговорились, и слово за слово Витька выболтал Ромке всё — и о лодке, и о предательстве, и о деньгах на Луна-парк. Даже о папиной экспедиции упомянул.
Ромка глядел на друга сначала с сочувствием, потом с недоумением, а под конец с презрением.
— Если бы ты мне раньше всё это рассказал, я бы с тобой не поехал. Я не знал, что ты такой болван.
Витька отвернулся и опять стал смотреть в окно.
— Ром, пожалуйста, не бурди. Мне и так паршиво.
— А я из-за тебя весь день потерял.
— Знаю. Прости. Но она очень просила приехать. Написала, что хочет сказать что-то важное, — сказал Витька с отчаянием и сжал в кулаке розовое письмецо.
— А ты поверил? Ничего она не хочет сказать. Просто уловка, чтобы вымотать тебе последние нервы. Она же ни на что хорошее не способна! Есть люди, которые умеют только вредить.
— Ты прямо как мои родители, — грустно сказал Витька. — Не водись с ней, не водись...
— Родители плохого не посоветуют. А ты лопух. Жаль, что сразу не рассказал мне всё, я бы тебя отговорил.
— Не отговорил бы!
— Значит, денег не дал бы. Я думал, у тебя любовь, а тут издевательство одно.
— Самолёты, — сказал Витька.
Ромка ненадолго замолчал, рассматривая самолёты — ребята впервые видели их вблизи, — а потом, словно решив добить Витьку, выдал следующее:
— Просто подумай, где мы сейчас, где твои деньги с золотыми часами, где твоё доброе имя и от чего ты отказался. И всё благодаря ей! Скажи, что я неправ.
Витька промолчал — что он мог возразить? Ромка опять был прав, трижды прав, но Витьке невыносимо хотелось ещё разок посмотреть в глаза Луизе, снова схватить её за плечи и...
— Выходим, приехали, — окликнул Ромка. — Как говорится, назвался груздем, вылезай из кузова.
Ребята вышли и зажмурились от яркого солнца. Огромные белые самолёты, мечта каждого мальчишки, стояли совсем рядом, сверкающие и невероятно красивые.
— Жаль, фотоаппарат не взял, — прошептал Ромка. — Обалдеть!
Раздался оглушительный гул, и мальчики увидели, как самолёт поднимается в небо, уменьшаясь на глазах. Эх, в другое бы время здесь оказаться! К сожалению, Витьке было не до самолётов.
— Уже начало шестого, — заметил он. — Наверно, она в здании.
Двухэтажный аэропорт сверкал чистотой. Почти вся стена состояла из синего тонированного стекла. На разлинованной парковке стояли машины — такси. Наверно, Луиза с семьёй тоже приехала на такси, подумал Витька, а может, на служебном автомобиле. Но уж точно не на автобусе.
Витька впервые увидел разъезжающиеся двери на фотоэлементе и оробел. «Иди, иди», — подтолкнул его Ромка. Мальчики оказались внутри аэропорта и остановились возле кофейного киоска. Что делать дальше, они не знали.
— Ну, и где твоя Луиза? — спросил Ромка.
Витька метался. Почти везде проход был закрыт. Надписи на английском заставили его вспомнить школьные уроки: «Получение багажа», «Комната сдачи оружия»... Надо сдать свой перочинный ножик. Чудовищный женский голос из динамиков сделал объявление на английском.
— Мальчик, ты с кем? Сюда нельзя без предъявления документов! — сказала девушка в форме, когда он попытался подняться на второй этаж.
— Я провожающий. Одноклассница улетает! — соврал он.
— Какой номер рейса у твоей одноклассницы? — сочувственно спросила девушка.
Витька заглянул в письмо, назвал.
— Мне очень жаль, но у них уже начинается посадка, — с улыбкой сказала девушка, и Витьку поразила её вежливость. До сих пор все казённые люди ему хамили.
— Но ведь вылет в шесть часов, — возразил Витька, и его голос дал петуха.
— В семнадцать пятьдесят, — уточнила девушка. — Самолёт не автобус, посадка начинается раньше. Мне жаль.
— И ничего нельзя сделать? — спросил Витька, как последний осёл.
— Позвони своей подружке, когда она прилетит! — с улыбкой посоветовала девушка, и Витька отошёл в сторону — он и так отнял у неё много времени. Легко сказать: позвони! А куда?
Луиза сейчас на втором этаже. Может быть, она даже видела их с Ромкой из окна. И ничего нельзя сделать! Ну почему не бывает карманных переговорных устройств? Расстроенный Витька спустился по лестнице и вернулся к Ромке, который допивал стаканчик кофе у киоска.
Мимо прошла миниатюрная рыжая англичанка с конопатым личиком. Она везла за ручку современный розовый чемодан на колёсах, а следом за ней семенили три её дочурки одна другой меньше: все в ярких брючных костюмчиках и с такими же чемоданами, подобранными по размеру.
У самой маленькой дочки чемоданчик был размером с буханку хлеба. Не верилось, что это не куклы, а живые девочки, до того они были хорошенькие и рыженькие. Люди из другого мира. Витька зачарованно проводил их взглядом.
— Ну что, нашёл? — спросил Ромка и бросил пустой стаканчик в ведро.
— Меня без взрослых никуда не пускают. В терминал нельзя, на второй этаж нельзя, везде нельзя!
— Ну почему же, в магазин можно. В туалет можно. Кстати.
— А ну тебя.
Драгоценные минуты уходили. Наверное, Луиза уже в самолёте. Витька предложил обойти здание снаружи, чтобы хоть помахать ей рукой, и ребята вышли, но они были в аэропорту впервые и не знали, как он устроен. Выяснилось, что на лётное поле отсюда попасть невозможно, и даже самолёт не был виден.
— Через двадцать минут вылет, — сказал Витька.
— А через десять последний автобус, на котором мы можем успеть домой, — напомнил Ромка. — Вить, хорош валять дурака. Ты же не хочешь ночевать на вокзале в райцентре?
— Я должен её проводить, — ответил Витька, вглядываясь в синее стекло аэропорта. — Она увидит меня из окна... из иллюминатора, хоть рукой помашу.
— Ты неизлечим. Держи деньги на автобус, а я из-за тебя не собираюсь дурью мучиться. Пока, счастливо добраться.
И Ромка торопливо пошёл к автобусной остановке. Витька дёрнулся за ним, но невидимое притяжение остановило его, и он закусил губу. Что-то подсказывало ему, что дружба с Ромкой закончилась, и от этого щемило в груди.
— Ты Витька? — спросил клоп.
— Ну, я, — ответил он, не понимая, в чём дело.
— Тогда тебе письмо.
Клоп вручил ему сложенный вчетверо листок розовой бумаги с золотым обрезом и убежал. От бумаги пахло духами. Витька где стоял, там и сел прямо на траву. Развернул письмо. Луиза писала ровными, размашистыми строчками:
«Витя! Нам срочно пришлось уехать, папу вызвали в Питер. Прости, что не успела предупредить. Наш самолёт улетает в шесть вечера. Если приедешь в аэропорт, сможешь меня проводить. Номер рейса ...
P.S. Пожалуйста, приезжай, я должна сказать тебе что-то очень важное.
Л.»
«Л» было с виньеткой. В аэропорт! Витька выругался от бессилия. Туда же три пересадки, возможно ли успеть до шести? Да и сколько денег вылетит... Стоп, а денег-то нет, они остались у Луизы.
Придётся клянчить у мамы, а после вчерашней проверки время ой как неподходящее! «Перепрятал? А куда? Потратил? А на что?» — станет допытываться мама и, чего доброго, не даст ни копейки.
А ему просто необходимо увидеть Луизу, ведь она обещала сказать нечто важное! Он вскочил на велосипед и завертел педалями. Скорее к дому. Хоть бы мама не осталась у тёти Тани пить чай, тогда это надолго.
Под колёса с громким квохтаньем кинулась коричневая курица, и он еле вырулил. В глаза лезли мошки. Возле колонки баба с пустыми ведрами проводила его равнодушным взглядом.
Он соскочил у дома, бросил велик и кинулся звонить. Прислушался. Маминых шагов не услышал, позвонил ещё, потом догадался заглянуть под калитку. Ключ лежал на месте, значит, мама ещё в гостях.
Витька почувствовал себя обложенным со всех сторон и чуть не разревелся, как маленький. Ну что ему делать — идти побираться к соседям? Отличная идея. Особенно после того, как Иван Васильевич на всю деревню объявил его воришкой.
Может, ребята помогут? Эх, жили бы они поближе! Витька мельком глянул на колёса — спустили, но накачивать было некогда, и он на спущенных колёсах поехал в соседнюю деревню.
У кого есть велосипед, тот знает, как противно ездить на плохо накачанных колёсах: приходится прилагать вдвое больше усилий, а велосипед всё равно ползёт медленно.
В сопливом детстве Витьке разрешали ездить только на спущенных, чтобы не гонял быстро, отец самолично проверял пальцами колёса. А Витька воровал в сарае насос и за забором накачивал сам, потому на спущенных ездить — это издевательство.
Витька не проехал и полпути, но уже вымотался, а ведь ему предстояла ещё долгая дорога в аэропорт и обратно. Он собрал силу воли в кулак и велел себе не раскисать. Вот и дома показались из-за тополей. А вот кто-то едет навстречу...
— Славка! — заорал Витька так отчаянно, что приятель поднял велосипед на дыбы. Рыбное ведро звякнуло о рамку.
— Чего орёшь? — спросил Славка и поправил удочку.
— Мне срочно нужно в город, — задыхаясь, выпалил Витька. — А денег на билет нет. Выручи, а?
— А у меня мать все отобрала, чтобы я курево не покупал, — сказал Славка и гыгыкнул. — У невесты своей белобрысой спроси, она небось богатая.
— Уехала она. Сегодня. А я должен её проводить. А денег нет. — Витька говорил короткими фразами, пытаясь восстановить дыхание.
— Ну тогда забей. Другую найдёшь. Или это, к Ромке сгоняй, у него недавно день рожденья было, небось ему родственники надарили. Он добрый, может, отстегнёт.
— Ладно, я к Ромке. Пока.
— Ну ты чудило! — хохотнул Славка и посигналил велосипедным звонком.
Глава 14. Друзья
Витька снова оседлал велик. В этом году он совсем забыл про Ромкин день рожденья, и всё из-за Луизы. Его как раз обвиняли в краже лодки. Интересно, сюда дошли слухи? Фу, как неудобно получается.
Несмотря на июльское полуденное пекло, Ромкина мама полола помидоры в палисаднике. Увидев взмыленного Витьку на велосипеде, она преградила ему путь и строго сказала:
— К Роме нельзя, он занимается.
— Мне только на минутку, — умоляюще попросил Витька.
— Приходи через час. А теперь Рома занимается, — повторила Ромкина мама, поджав губы.
— Через час поздно будет, автобус уйдёт, — чуть не плача, сказал Витька, но женщина была непреклонна.
— Мне ваши автобусы неинтересны, — сказала она, возвращаясь к помидорам. — Рома занимается.
Витька точно знал, что в середине лета ни один нормальный пацан не сядет за учебники, и наверняка Ромка где-нибудь в сарае с удочками или читает детектив, а его матери просто хочется отвадить Витьку, да и остальных друзей тоже.
Как и любой матери, ей не нравится, что у сына есть приятели, и с этим ничего не поделаешь. Но ситуация была критическая, и Витька, объехав дом, заорал со стороны двора:
— Ромка-а!
Ромка выглянул из-за забора.
— О, привет. А я как раз к тебе собирался, — он спрыгнул на землю.
— Ромка, я попал. Мне срочно надо в аэропорт. Проводить Луизу. А денег ни копейки. Дай в долг, потом верну. Если есть, конечно, — сбивчиво обрисовал проблему Витька, держась за велосипед.
Ромка оглядел его с головы до ног, прищурившись, и вынес вердикт:
— Есть. Но не дам. Ты же там подохнешь в автобусе, до аэропорта не доедешь. Ты себя в зеркале видел?
— Если не дашь, ты мне не друг, — отрезал Витька.
— Что, у тебя с ней всё так серьёзно?
— Серьёзно, — угрюмо сказал Витька, глядя в сторону.
— Тогда жди. Я переоденусь и возьму пожрать.
— Ты тоже хочешь поехать? — удивился Витька.
— Не хочу, но поеду. Должен же кто-то тебя поддерживать в вертикальном состоянии, — и Ромка перемахнул обратно во двор.
Витька сел на траву, прислонился к шершавым доскам, пахнущим смолой, и закрыл глаза. Время утекало сквозь пальцы, и с каждой минутой шанс увидеть Луизу уменьшался.
О чем же она собирается ему сказать? Может, её мама разрешила им дружить? Или Луиза с родителями навсегда переедет в их деревню? Или что-то такое, о чем он и не догадывается? Тайна мучила Витьку сильнее, чем жара.
Из-за забора раздался голос друга:
— Тащи велосипед к калитке, загоним в наш сарай.
Витька разлепил глаза и заставил себя встать.
— Это вы куда намылились? — сварливо поинтересовалась Ромкина мать, увидев, как сын ставит в сарай чужой велик.
— Погуляем, — ответил Ромка. В руке у него был пакет с продуктами.
— Не купайтесь!
— Конечно, не будем, мам, кто же в жару купается, — ответил Ромка и толкнул Витьку в локоть: — Не туда. Налево. На нашу остановку.
Витька не сразу сообразил, что здесь тоже есть остановка и не надо топать обратно. Он тяжело дышал и не хотел разговаривать.
— На двухчасовой успеем, — сказал Ромка.
— Угу.
— Минералки выпей.
Витька напился холодной воды, и идти стало легче. Он поминутно поглядывал на часы и пытался ускорить шаг. Под бетонным навесом остановки он выпил ещё минералки, плеснул на ладонь и умылся. Ромка заставил его съесть кусок хлеба с колбасой.
— Ром, прости, что втянул тебя. Но у меня просто безвыходное положение.
— Да ладно.
— Ром, я помню про твой день рожденья, но на меня тогда всё разом свалилось.
— Да ладно. Она хоть стоящая подруга?
— Она такая... Как тебе объяснить. Она Луиза. Ром, у тебя так было, чтоб с девчонкой дружить?
— Чтоб прям дружить — не было, но одна нравилась.
— Расскажешь про свою? — спросил Витька, поглядев на друга с уважением.
— Обойдёшься. Вон автобус идет.
В старом красно-белом «лазике» не было не то что кондиционера, но даже занавесок, и поездка превратилась в сущий ад. Молодой парень попытался открыть люк наверху, но тут же взревела седая бабка: «Мне холодно! Закройте!»
С бабкой воевать никто не осмелился, и весь автобус молча терпел пекло. Мальчишки по очереди пили минералку, но она мало спасала, и к концу рейса Ромка выглядел не лучше Витьки.
Потом была недолгая поездка на маршрутке к вокзалу, покупка билетов до аэропорта и тягостное ожидание на посадочной площадке. Ромка взял мороженое, Витька отказался.
— В глотку не лезет, — объяснил он.
— Как знаешь.
Витька скользил взглядом по разноцветной публике с рюкзаками и чемоданами и словно ничего не видел. При других обстоятельствах он бы обошёл весь вокзал и заглянул во все киоски, но сейчас ему хотелось только одного — увидеть Луизу.
Глянул на часы — почти четыре. Вот бы были такие штуки вроде телефонов, чтобы их можно было носить с собой — как в кино про Электроника. Он замечтался о карманном переговорном устройстве. Взял бы и прямо сейчас позвонил Луизе...
— Вить, опомнись. Наш автобус.
Бесшумно подкатил блестящий белый автобус с тонированными стёклами. Друзья встали в очередь, и Ромка шепнул: «Космическая техника». Витька тоже никогда не видел таких ультрасовременных автобусов.
Ребята заняли свои места. В автобусе, против обыкновения, не воняло, на сиденьях не валялась шелуха от семечек, а главное — было прохладно. «В таком автобусе хочется уехать далеко и навсегда», — мелькнула у Витьки нелепая мысль.
Пассажиры оживлённо болтали, рассаживаясь по местам. Мальчишки смотрели по сторонам, изумляясь: здесь была совсем другая публика, одетая побогаче деревенских жителей, все с фирменными сумками. Слышалась иностранная речь.
Пришёл водитель, и автобус бесшумно покатился, набирая скорость. Витька сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо здания. Наверно, папа сейчас тоже где-нибудь в незнакомом городе. Витька вздохнул.
Кондиционер сделал своё дело: в прохладном воздухе ребята почувствовали себя лучше, разговорились, и слово за слово Витька выболтал Ромке всё — и о лодке, и о предательстве, и о деньгах на Луна-парк. Даже о папиной экспедиции упомянул.
Ромка глядел на друга сначала с сочувствием, потом с недоумением, а под конец с презрением.
— Если бы ты мне раньше всё это рассказал, я бы с тобой не поехал. Я не знал, что ты такой болван.
Витька отвернулся и опять стал смотреть в окно.
— Ром, пожалуйста, не бурди. Мне и так паршиво.
— А я из-за тебя весь день потерял.
— Знаю. Прости. Но она очень просила приехать. Написала, что хочет сказать что-то важное, — сказал Витька с отчаянием и сжал в кулаке розовое письмецо.
— А ты поверил? Ничего она не хочет сказать. Просто уловка, чтобы вымотать тебе последние нервы. Она же ни на что хорошее не способна! Есть люди, которые умеют только вредить.
— Ты прямо как мои родители, — грустно сказал Витька. — Не водись с ней, не водись...
— Родители плохого не посоветуют. А ты лопух. Жаль, что сразу не рассказал мне всё, я бы тебя отговорил.
— Не отговорил бы!
— Значит, денег не дал бы. Я думал, у тебя любовь, а тут издевательство одно.
— Самолёты, — сказал Витька.
Ромка ненадолго замолчал, рассматривая самолёты — ребята впервые видели их вблизи, — а потом, словно решив добить Витьку, выдал следующее:
— Просто подумай, где мы сейчас, где твои деньги с золотыми часами, где твоё доброе имя и от чего ты отказался. И всё благодаря ей! Скажи, что я неправ.
Витька промолчал — что он мог возразить? Ромка опять был прав, трижды прав, но Витьке невыносимо хотелось ещё разок посмотреть в глаза Луизе, снова схватить её за плечи и...
— Выходим, приехали, — окликнул Ромка. — Как говорится, назвался груздем, вылезай из кузова.
Ребята вышли и зажмурились от яркого солнца. Огромные белые самолёты, мечта каждого мальчишки, стояли совсем рядом, сверкающие и невероятно красивые.
— Жаль, фотоаппарат не взял, — прошептал Ромка. — Обалдеть!
Раздался оглушительный гул, и мальчики увидели, как самолёт поднимается в небо, уменьшаясь на глазах. Эх, в другое бы время здесь оказаться! К сожалению, Витьке было не до самолётов.
— Уже начало шестого, — заметил он. — Наверно, она в здании.
Двухэтажный аэропорт сверкал чистотой. Почти вся стена состояла из синего тонированного стекла. На разлинованной парковке стояли машины — такси. Наверно, Луиза с семьёй тоже приехала на такси, подумал Витька, а может, на служебном автомобиле. Но уж точно не на автобусе.
Витька впервые увидел разъезжающиеся двери на фотоэлементе и оробел. «Иди, иди», — подтолкнул его Ромка. Мальчики оказались внутри аэропорта и остановились возле кофейного киоска. Что делать дальше, они не знали.
— Ну, и где твоя Луиза? — спросил Ромка.
Витька метался. Почти везде проход был закрыт. Надписи на английском заставили его вспомнить школьные уроки: «Получение багажа», «Комната сдачи оружия»... Надо сдать свой перочинный ножик. Чудовищный женский голос из динамиков сделал объявление на английском.
— Мальчик, ты с кем? Сюда нельзя без предъявления документов! — сказала девушка в форме, когда он попытался подняться на второй этаж.
— Я провожающий. Одноклассница улетает! — соврал он.
— Какой номер рейса у твоей одноклассницы? — сочувственно спросила девушка.
Витька заглянул в письмо, назвал.
— Мне очень жаль, но у них уже начинается посадка, — с улыбкой сказала девушка, и Витьку поразила её вежливость. До сих пор все казённые люди ему хамили.
— Но ведь вылет в шесть часов, — возразил Витька, и его голос дал петуха.
— В семнадцать пятьдесят, — уточнила девушка. — Самолёт не автобус, посадка начинается раньше. Мне жаль.
— И ничего нельзя сделать? — спросил Витька, как последний осёл.
— Позвони своей подружке, когда она прилетит! — с улыбкой посоветовала девушка, и Витька отошёл в сторону — он и так отнял у неё много времени. Легко сказать: позвони! А куда?
Луиза сейчас на втором этаже. Может быть, она даже видела их с Ромкой из окна. И ничего нельзя сделать! Ну почему не бывает карманных переговорных устройств? Расстроенный Витька спустился по лестнице и вернулся к Ромке, который допивал стаканчик кофе у киоска.
Мимо прошла миниатюрная рыжая англичанка с конопатым личиком. Она везла за ручку современный розовый чемодан на колёсах, а следом за ней семенили три её дочурки одна другой меньше: все в ярких брючных костюмчиках и с такими же чемоданами, подобранными по размеру.
У самой маленькой дочки чемоданчик был размером с буханку хлеба. Не верилось, что это не куклы, а живые девочки, до того они были хорошенькие и рыженькие. Люди из другого мира. Витька зачарованно проводил их взглядом.
— Ну что, нашёл? — спросил Ромка и бросил пустой стаканчик в ведро.
— Меня без взрослых никуда не пускают. В терминал нельзя, на второй этаж нельзя, везде нельзя!
— Ну почему же, в магазин можно. В туалет можно. Кстати.
— А ну тебя.
Драгоценные минуты уходили. Наверное, Луиза уже в самолёте. Витька предложил обойти здание снаружи, чтобы хоть помахать ей рукой, и ребята вышли, но они были в аэропорту впервые и не знали, как он устроен. Выяснилось, что на лётное поле отсюда попасть невозможно, и даже самолёт не был виден.
— Через двадцать минут вылет, — сказал Витька.
— А через десять последний автобус, на котором мы можем успеть домой, — напомнил Ромка. — Вить, хорош валять дурака. Ты же не хочешь ночевать на вокзале в райцентре?
— Я должен её проводить, — ответил Витька, вглядываясь в синее стекло аэропорта. — Она увидит меня из окна... из иллюминатора, хоть рукой помашу.
— Ты неизлечим. Держи деньги на автобус, а я из-за тебя не собираюсь дурью мучиться. Пока, счастливо добраться.
И Ромка торопливо пошёл к автобусной остановке. Витька дёрнулся за ним, но невидимое притяжение остановило его, и он закусил губу. Что-то подсказывало ему, что дружба с Ромкой закончилась, и от этого щемило в груди.
