— О, правда?! А вегетарианское у них что-нибудь будет? — Олеся Петровна иногда бывала очень доверчива.
— Это всемирное зло из нижних миров, — ответил Пнёв. — От него не скрыться. Вот, возьмите амулет, Олеся Петровна — помогает от репортёров. — Он съехал с лыжни и вынул из кармана квадратный кусок эпоксидки на верёвочке. В центре смолы можно было разглядеть насекомое вида blattella germanica.
— И мне, и мне! — запрыгала Викочка.
У Мирона нашёлся и второй амулет. Женщины надели подарки — Викочка с восторгом:
— Ой, там древний жучок! Это же янтарь, да?
А Олеся Петровна с сомнением. Недавно она вызывала домой дезинсектора.
— Внутри тар… — разглядывая медово-прозрачный кубик, начала говорить она, но её перебил Мирон.
— Отнюдь, это всего лишь сосуд, главное не в нём, — торжественно сказал он. — Я поместил в эти амулеты свою духовную энергию!
— Что, прямо — Что, прямо из головы вынул вместе с энергией и в эпоксидку? И как же ты теперь без энергии? — удивился Змеев.
— А у меня её много, не убудет, всем хватит! — Мирон заливисто рассмеялся от своей остроты.
— Не сомневаюсь, — сказал Змеев. — У каждого в голове своя энергия, но у некоторых её просто девать некуда, как видно!
— Ну, чем природа наградила, — скромно потупился Мирон.
— Не болтать, собьёте темп! — прикрикнул Плевуха. — Мы отряд или сборище?
— Сборище, конечно, — сказал Змеев, глядя, как дамы любуются кулонами с энергией Пнёва, подставляя их на просвет к тусклому зимнему солнцу. Пнёв в это время пытался сгрести с лица свои патлы.
— Все обратно на лыжню и палки в руки! — скомандовал начальник. — А то к объекту придём к ночеру, день короткий же.
За время пути к холму сборище останавливалось ещё дважды по разным причинам, и вездеход тоже останавливался. На остановках Марго заставляла мужчин ломать ветки ёлок и укреплять на вездеходе для маскировки. Водитель возмущённо матерился, но размер гонорара пока ещё покрывал эксцентричность телевизионщиков.
— Машина в смоле будет! — орал он.
— Нашатырным спиртом ототрёшь, — отрезала Марго. — Эти люди не должны знать, что их преследует слава.
Викочка, почувствовав, как оптическая ось объектива телекамеры уперлась в её фигуру, сняла шапку и распустила волосы.
— Простудишься! Шапку надень! — всполошилась Олеся Петровна.
— Не. Я должна хорошо получиться в кадре.
— Лучше Мирона всё равно не получишься, — успокоил девушку Змеев.
— Сева, может, его подстричь? — спросила Олеся Петровна, оценивающе глядя на экстрасенса. — У меня ножницы с собой. А то и правда диковато смотрится, всю передачу испортит.
— Сойдёт, — буркнул Змеев. — Если основная цель обломится, выдадим его за местного йети. Йети-эзотерика.
— Разговорчики в строю! — крикнул Плевуха. — Вика, шапку быстро надела и палки в руки. Сохраняем дистанцию! Не сбиваем ритм! Не сбавляем скорость! Мы должны смотреться на экране как отряд уверенных в себе исследователей, а не как жалкая компания неудачников! Вперёд! Может, ещё и оторвёмся…
Викочка с сожалением натянула шапку, и процессия возобновила путь. Вездеход, покачивая ветками, тоже тронулся с места. До места назначения оставался один километр.
* * *
В клубе «С тебя полбанки», представлявшем собой забегаловку-рюмочную, функционирующую 24 часа в сутки и семь дней в неделю, ровно в восемь утра включился телевизор. Включился сам собой, потому что хозяин заведения так его настроил. Экран привлек внимание не слишком многих ранних пташек, жаждущих приобщиться, но и некоторых завсегдатаев, пытающихся сфокусироваться на изображении. Эти ещё не закончили со вчера. Посетителям клуба предстала неутомимая Марго Карго.
— В богом забытой глуши и в нечеловеческих погодных условиях. — тут помощник оператора бросил между журналисткой и камерой горсть снега, и в кадр случайно попала его рука, — мы ведём наш прямой репортаж. В окрестностях городка Дуйска, получившего своё название из-за дующих тут свирепых ветров…
— А Змеев говорил, что название от другого произошло, — заметил официант, но хозяин на него шикнул:
— Тихо ты! В нашем приличном заведении персоналу выражаться запрещается.
— …самой громкой сенсации нашего столетия. Обратите внимание, с какой непокобе… леби… непоколебимой уверенностью идут не сдающиеся перед трудностями учёные навстречу таинственной неизвестности. — Крупным планом показали Змеева, Викочку без шапки, потом всю группу издалека. — Храбрые энтузиасты науки не страшатся опасностей, подстерегающих их на каждом шагу! — Пошли прошлогодние кадры со снежной лавиной где-то в Канаде, и посетители кабака ахнули. Через пять секунд на экране снова появилась Марго: — Что ждёт неунывающих исследователей на пользующемся дурной славой зловещем заснеженном перевале? Об этом вам расскажет наша съёмочная группа. Не переключайтесь!
— Ну Змеев красотку себе подцепил, — умилился хозяин кабака. — Ещё моложе, чем предыдущая была.
* * *
А тем временем на пользующемся дурной славой зловещем заснеженном перевале Плевуха скинул рюкзак, зубами сдёрнул рукавицы и вытащил что-то хрупкое и очень ценное величиной с курицу. Пара ловких движений рук, четыре отогнутых детали, и…
— Квадрокоптер! — ахнули все.
На вездеходе тоже оживились.
— Что там они ковыряют? — заёрзала от любопытства Марго. — Отсюда не видно. Сделай зум. Покажи. Ух ты блин! У них вон какая штучка есть, а у нас нет!
— Ясно теперь, почему у них рюкзаки в заплатках. Они весь свой грант на дрон потратили, — сказал оператор. — Причём дешёвенький, прошлое поколение взяли. Мой гораздо круче.
— У тебя есть дрон? — взвилась Марго. — И ты молчал?!
— А ты не спрашивала, — флегматично ответил Жора и открыл алюминиевую банку с каким-то пойлом.
— Вытаскивай быстро!!!
— А что мне за это будет? — хищно блеснул глазами оператор. Бизнес есть бизнес.
Глава 3. Эти глаза напротив
Экспедиция вышла из лесной чащи. Из-за туч выглянуло солнце, и зимний пейзаж заиграл бриллиантовыми искрами. С одной стороны расстилались бескрайние поля, покрытые редкими контрастными пятнами акаций и вязов, с другой — туманная долина, окружённая оврагами. Но на эту красоту никто не смотрел, все, сгрудившись вокруг начальника, пялились в планшет Плевухи. Он водил пальцем по экрану, то увеличивая, то уменьшая изображение под комментарии членов отряда.
— Ух ты! Какие башенки! Если мы туда пролезем, я сделаю на фоне этих развалин селфи.
— Шапку снять не забудь. В шапке несчитово.
— Сева, не подкалывай девочку.
— Не отвлекайтесь от дела, — бурчал Плевуха. — Запоминайте расположение объектов и инфраструктуру.
— Бессмысленно запоминать, подземные хтонические силы всё равно нас запутают. Вот у меня тут в пакетике священный песок с подножия Сфинкса, возьмите себе по щепотке.
— Я слышал, для туристов каждую неделю к подножью Сфинкса привозят самосвал песка и щебня, чтобы они растаскивали на память, думая, что это древние артефакты, — сказал Змеев, и экстрасенс раздражённо засопел.
— Ой, а вон она, Морда! Смотрите, смотрите! Да как хорошо видно-то: вон глаза, вон уши…
В ста метрах от экспедиции похожая сцена происходила над планшетом Марго.
— Ух ты, вот это постройки! Когда я первый раз их увидела, то визжала как свинья!
— Не наговаривайте на себя!
— Ума не приложу, зачем этому племени понадобилось столько культовых сооружений и ни одного жилого?
— Жора, с чего ты взял, что они все культовые?
— Дык учёные сказали. По телевизору.
— А, ты работая на телевидении, веришь всему, что там говорят? Это все равно что есть сосиски, работая на колбасном заводе!
— Ой, Морда! Как раз на входе! А глазищи-то какие! Надо посмотреть поближе…
— Марго, ты очумела? Куда ты дрон направляешь, он же сейчас врежется в ихний!
На планшете изображение «морды» становилось все больше и больше. Но несколько раз в камеру попал летательный аппарат ученых.
— Гриша, я понимаю, что твоя епархия — звук, но ты работаешь на главном областном канале и должен следить за своей речью, — размеренно сказала Марго. Она крутила ручки управления дроном, высунув язык от усердия. — Слова «ихний» не суще… Упс!
Изображение дёрнулось и резко опрокинулось под немыслимым углом. Два дрона столкнулись и, чем-то сцепившись, падали вниз. Мелькнула ухмыляющаяся каменная морда, и экран потемнел. Потом пропал сигнал.
— На самом интересном месте… Обидно. Жора, что у тебя такой ненадежный квадрик! Ставь камеру. Стёпа, включай свет, Витя, сыпь снег. Снимаем ролик. Ох, как же они громко орут. Гриша, поставь пикалку, чтобы мат не попал в эфир.
— Мой квадрокоптер! Детка, ты знаешь, сколько он стоил?!
— Не отвлекайся. Сначала репортаж! — Марго глянула в зеркальце, сбрызнула волосы лаком и затараторила в камеру: — Внимание! Приветствуем вас, дорогие зрители, из окрестностей Дуйска! Несмотря на сильный буран, — (Виктор при этих словах бросил в кадр горсть снега) — мы продолжаем следить за волнующими событиями. Группа отважных исследователей, штурмующих неприступную долину Заброшенного Города, вплотную подошла к разгадке величайшей тайны века и своими глазами увидела пресловутую Морду. Но, к сожалению, мы не сможем показать вам сенсационные кадры. Только что Заброшенный Город поглотил очередную жертву… — Марго выпучила глаза и выдержала паузу, — …к счастью, бескровную. Двадцать летающих камер, запущенных над долиной, одна за другой без видимых причин попадали вниз и перестали показывать, что подтверждает, что Заброшенный Город остается все так же неприступным и недоступным. Но мы не теряем надежды, что экспедиция в этот раз прорвётся и подтвердит гипотезу, выдвинутую недавно рядом именитых иностранных учёных, что таинственное святилище и город вокруг него были построены пришельцами с иных планет. Мы будем держать вас в курсе, не переключайтесь!
— Так что насчёт моего дрона?
— Телекомпания компенсирует тебе его стоимость сразу же, как только выплатит кредит за вездеход. Чёрт, они до сих пор орут. Ну скажите им что-нибудь…
— Марго, а почему ты наплела, что дронов было не два, а двадцать? — спросил Витя.
— Первое правило репортёра — каждую цифру умножай на десять, — назидательно ответила Марго.
— А зачем?
— Небольшая гиперболизация не помешает. И вообще, кто бы спрашивал. Сам снег перед камерой кидает, и спрашивает ещё…
— Кстати, а снег-то по-настоящему повалил! — сказал Витя. И правда, небо затянулось тучами, и крупные хлопья скрыли ученых из виду.
— Но ты не расслабляйся. Вдруг он перестанет? — сказала Марго.
— Простите, что вмешиваюсь, но боюсь, что сейчас с нашим вездеходом будет то же, что и с дроном, — сказал водитель. — Они идут сюда.
— Юра прав, — кивнул осветитель. — Дело пахнет керосином.
— А не отступить ли нам? — глубокомысленно произнёс звукарь.
— Не сдаваться! — железным репортёрским голосом воскликнула Марго. — Стоять до последнего мегабайта! И вообще, нас больше. Жора, включай камеру, скандал поднимет нам рейтинг. Юра, Витя, Гриша — охранять машину. Стёпа, охранять меня. Остальные разбейтесь на две шеренги и становитесь с флангов. И можете снять маскировочные ветки с машины, они больше не нужны. Всем, кто попадёт в кадр, улыбаться! — Марго повернулась к камере: — Раздосадованные потерей летающей научной аппаратуры члены экспедиции решили излить свой гнев на бедных представителях прессы. Надеюсь, что интеллигентность и чувство такта не позволят зайти им слишком далеко!
Группа угрюмых учёных подошла вплотную к телевизионщикам и остановилась. Воцарилась нехорошая пауза.
— Ну что? — сказал наконец Плевуха и плюнул в снег. — В молчанку играть будем? Думаете, если вас полно, а нас пятеро, то…
— Четверо, — насмешливо уточнил Жора, целясь камерой ему прямо в лицо.
По рядам учёных прокатилась паника.
— Где Змеев? — всполошились исследователи. — Только что здесь был!
— Отбой, — скомандовала Марго. — Противник дезориентирован. Юра, отгони машину поближе к оврагам. Жора, пару кадров долины, крупным планом Морду — и уходим. Все должно быть в вечерних новостях.
—Ты мне насчёт моего дрона так ничего и не сказала, — напомнил оператор.
— Потом, — отмахнулась звезда эфира.
* * *
Четверо коллег вовсю искали затерянного в снегах Змеева. Конечно, местность была овражистая, но не настолько, чтобы взрослый человек мог взять и потеряться. Дуйск — не Тибет и не Кавказ, рельеф тут попроще, но внезапный снегопад усложнил задачу, да вдобавок поднялся ветер. Если Змеев дезертировал и удрал в мотель, то след его лыж тут же замело. Если бравый физик проявил героизм и пошёл брать Морду в одиночку, его следов также нельзя было увидеть. Облазив десяток оврагов и накричавшись до хрипоты, четверо коллег подумали самое худшее.
— Змеев пропал! Надо вызывать поисковиков, — сказала Олеся Петровна и взяла телефон.
— Я думаю, что скоро здесь будет ещё и трактор для этих придурков, — Плевуха бросил злорадный взгляд на застрявшую почти вертикально кормой вверх машину, рухнувшую в занесенный снегом овраг, и бегающих вокруг неё телевизионщиков.
Оттуда слышались крики водителя:
— Это всё ты виновата! «Поближе», «поближе»…
* * *
Змеев ещё летом понял, что Плевуха и компания не дадут ему покоя, пока не пролезут в Заброшенный Город. Но способ обойти хитрую Морду пока не был открыт, и Змеев был обречён на экспедиции, ранние подъёмы, порванную одежду, стёртые ноги, тяжёлые рюкзаки, копоть костров и отвратительное питание консервами. Летом добавлялись ещё и комары. И однажды, устав страдать, он решил взять дело в свои руки. В зимнюю экспедицию физик-аномальщик собирался более тщательно, чем в остальные.
Помимо новейшего оборудования типа биолокационных рамок, маятников и стеклянных шаров, Змеев припрятал в рюкзаке небольшой гаджет, который разработал и собрал собственноручно. В сложенном виде этот гаджет был похож на коробку от торта, а в разложенном — на шестиметровое квадратное зеркало. Грубо говоря, это было складное зеркало, выполненное из тончайшей зеркальной пленки и натягивающееся на точно рассчитанный и спроектированный лично Змеевым складной каркас. Каркас из композита с нанотрубками был прочнее стали. Всё раскрывалось с помощью пиротехнического заряда за долю секунды. Устройство заняло треть рюкзака, и Змееву было трудно его скрыть от коллег, ведь нужно было ещё положить экспедиционное оборудование и общественно-бытовое. Но для бывалого мужика лишние десять кило в рюкзаке разве проблема?
О своей задумке Змеев молчал, потому что Плевуха мог всё испортить. Да и женщинам ни к чему слышать то, что Змеев собирался сказать Морде. На Рона-Мирона ему было наплевать. Когда между двумя дронами произошёл воздушный бой, физик под шумок скрылся.
Съехав на лыжах в овраг, он подумал: «Хоть бы снег пошёл». И, словно в ответ на его мысли, с неба повалил густой снег, засыпая свежую лыжню. Змеев припустил по дну оврага. Краем уха он слышал крики, ругань, кажется, даже стрельбу. Потом загудел вездеход — сначала обычно, а потом как-то странно и на одном месте, и Змеев не смог удержаться от ядовитой ухмылки.
Но тут его лыжи упёрлись в камень. «Хоть бы снег прекратился», — подумал Змеев, и снег прекратился.
