— Город большой, и нам нужно больше времени. Не волнуйся, Лютер, — улыбнулся Сехрим, — ему никуда не деться от правосудия.
— Иногда правосудию нужна поддержка извне. Я хотел сообщить тебе об этом с глазу на глаз, но, полагаю, сейчас это будет даже удобней. Я уже отправил сообщение Великому Викарану, что беру руководство Викаранаем в городе на себя. А так как в Зеле на данный момент отсутствует Совет или наместник, стражники тоже переходят под мой полный контроль.
Сехрим открыл и закрыл рот. Лютер и надеялся на такую реакцию. Разговаривать один на один в его кабинете не имело смысла. Взяв бразды правления в свои руки сразу же, молестий дал бы наместнику-викарану время и шанс предупредить своих людей и наказать им, как себя вести и что делать. Теперь же, в присутствии сотен человек, Сехрим не мог ни спорить, ни отлучиться надолго. Необходимо действовать быстро, пока враг не успел осознать происходящее — это один из принципов ведения войны.
Большинство викаранов считают, что то, чем они занимаются, — охота. Но это не так. Противник силен и хитер, это не бездумное животное, бегущее от преследователя. Это разумное существо, в любой момент готового ударить в ответ силой, превосходящей все мыслимые пределы.
Это война. А на войне ты жив, пока не доверяешь никому, особенно союзникам. Союзник может придать, враг — никогда.
Четыре Мастера Зела увидели, как власть перешла из рук в руки. Теперь они знают, кто сейчас главный. Человек, которого они видят впервые, которого не знают и не понимают. Они окажутся глупцами, если будут неосторожны. Лютер на это надеялся. Войтос очень хорошо знал Лютера, и понимал, что тот никогда не делает чего-то просто так.
Теперь город в руках молестия, и только от его желания зависит, кто сегодня будет раздавлен могучим пальцем, именуемым закон. Осталось лишь слегка надавить в нужном месте.
Конечности словно пронзили тысячи игл, когда с него, наконец, срезали ремни. Все это время три других стражника держали наготове алебарды с лезвием из сплава Божьего камня и еще каких-то металлов. Мурра усмехнулся про себя. Вероятно, они, как и остальные невежды, считают, что магов можно убить только с помощью камня, упавшего с неба. Пусть думают так и дальше.
Магов всегда окружали глупые слухи и небылицы. Про неуязвимость к обычному оружию, про слабость от вида троекрестия и молитв, про шабашы и оргии в полнолуние, про призрачную болезнь, якобы насылаемую колдунами, и много чего еще. Раньше волшебники всеми силами пытались развеять эти заблуждения, но во время и после войны это даже стало им на руку. Многие солдаты бросались в бой с голыми руками и нарисованным на груди кровью троекрестием. В такие моменты они больше походили на порождения Бездны, чем любой из магов.
Без стягивающих руки и ноги ремней травник почувствовал себя почти свободным. Конечно, он все еще был в холодном подвале в едва ли высохшей одежде и с ноющей тупой болью из-за сырости культей, но теперь можно было хотя бы размяться. Сейчас ему казалось, что он не разгорится даже в самом жарком пламени костра.
Как только стражники вышли, проем заполонила новая одинокая фигура. Мурра сначала подумал, что это вновь явился позлорадствовать Лютер, но силуэт высвечивал человека куда более плотного телосложения и без доспехов.
— Рыжие, — хмыкнул он.
— Что? — не понял Мурра.
— Твои волосы. Лютер уверял, что они черные.
Мурра неосознанно коснулся кудряшек на голове. Еще одни стереотипы невежд. На рыжих всегда поглядывали косо и распускали досужие толки об их причастности к Бездне. Чтобы не давать еще больше поводов для сплетен, травник каждые пять-десять дней подкрашивал волосы кохлем и хной в черный цвет. Его выдавали лишь веснушки, но их было слишком мало, чтобы кто-то придал им значение. Последний раз он красился дня за три-четыре до всех событий, и даже не вспоминал об этой необходимости. Теперь это не имело значения.
— А ты кто?
— Я — наместник-викаран в Зеле. Сехрим Гурони.
— Пришел назвать дату моей казни?
— Зачем же так сразу? — развел руками Сехрим. — У меня есть к тебе небольшое предложение. Видишь ли, Лютер Теза, молестий, с которым ты, я уверен, сталкивался, взял бразды правления городом в свои руки. Теперь я на вторых ролях, так сказать. И мне это не по душе.
Мурра сглотнул. Он догадывался, к чему ведет викаран, и это ему совсем не нравилось. Но надеялся, что ошибается.
— Ты хочешь, чтобы я его убил?
Сехрим подошел ближе и сел напротив Мурры, одаряя его надменной ухмылкой. В камере было темно, лишь снаружи горело несколько факелов, но зрение мага позволило Мурре увидеть, как у наместника прямо на глазах отрастают и заостряются верхние клыки.
— Нежить! — воскликнул травник и рывком бросился к противоположной стене, больно ударяясь копчиком и затылком, но даже не замечая этого.
Сехрим назидательно поднял палец:
— Я предпочитаю слово вампир.
— Ты пришел, чтобы выпить мою кровь? Не думай, что я так просто дамся. Даже без посоха я могу поджарить тебе пятки.
— Это вряд ли, — пожал плечами наместник-несветь. — Если бы я хотел выпить твою кровь, давно бы это сделал. Я решил, что наоборот, ты не захочешь, чтобы я высосал энергию из кое-кого другого. Твой молодой приятель, Айван, сейчас у меня. Лютер ничего не знает ни о нем, ни о том, кто я есть.
Мурра вконец запутался. Ему казалось, что Сехрим хочет его нанять, чтобы он убил Лютера, ибо тот забрал у него власть и может обнаружить, кем является его товарищ по троекрестию. Но вампиру не составит труда проделать это самому, хотя бы ночью, пока жертва спит.
Во время войны вампиры являлись грозным оружием людей, хотя и не самым могущественным. Присосавшись к артерии, они выпивали кровь волшебника вместе с его магической энергией за несколько минут. В ближнем бою колдуны слабы, как и обычные люди, а вампиры обладают чудовищной силой. Мурра лично видел, как один такой разорвал человека в доспехах пополам, а затем повалил лошадь и высосал ее досуха. Внутренняя энергию есть у всех живых существ, но будучи нежитью, вампирам приходится получать ее извне, чтобы жить.
Хуже всего было то, что он схватил Айвана. Укус вампира сам по себе не смертелен, человек может умереть лишь от потери крови и энергии. Но если отпивать понемногу, жертва может прожить до глубокой старости. Пожизненная пытка.
— Так чего же ты хочешь от меня? — спросил в лоб травник.
— Я хочу даровать тебе свободу. Поверь, у меня достаточно пищи. Я позволю тебе сбежать вместе твоими друзьями, и тогда Лютер поспешит за тобой и уберется из моего города. Незачем проливать лишнюю кровь, — усмехнулся Сехрим.
— Ты уверен? — спросил Лютер. Он сидел в своих апартаментах, обставленных резной мебелью, окно закрывали тяжелые зеленые шторы, украшенные бахромой. Рядом с кроватью стояла тумба с широким зеркалом. На отполированном и покрытом скатертью столе покоились доспехи, готовые в любой момент оказаться на теле. Шерстяной ковер мог бы приятно щекотать пятки, если бы Лютер соизволил снять обувь.
— Абсолютно, — уверил его Корпат, последний из рыцарей молестия. — Когда Сехрим покинул тюрьму, я пошел внутрь, сказав стражникам, что меня послал Его Боголюбие, чтобы я проверил новых пленников. Разговорившись, они сообщили, что наместник-викаран навещал колдуна, но они не знают, о чем те разговаривали несколько минут.
— Ты хорошо поработал. Отдыхай. Корпат медленно кивнул и удалился.
— Что ему было нужно от Мурры? — задал Лютер вопрос вслух.
— Возможно, — тут же отозвался Войтос, стоявший у стола, — он пытался узнать у него об Айване. Или хотел узнать, о чем вы разговаривали.
Лютер не ответил. Буквально полчаса назад молестий передал приказ стражникам потратить ночь на поиски мага-седокты. Еще во время маскарада он договорился с Мастерами Зела, чтобы те выделили на это и своих людей, знающих каждый чердак и подвал в городе, где можно укрыться. Если Айвана не поглотила Бездна, то он отыщется.
Когда молестий сообщал о ночной работе, и Мастера, и стражники едва не упали на месте. Лютер слышал о какой-то опасности ночи, но только сейчас соизволил разузнать об этом поподробнее.
Вампир! Существо, пьющее кровь. Многие жители Зела не раз наблюдали в небе громадную летучую мышь, хватающую людей и выпивающую всю их кровь. Молестий даже усмехнулся, когда об этом услышал. Мало кто из простых людей знает, что вампиры созданы учеными Армии Чистых для участия в войне против магов, но еще меньше осведомлены, что кровопийцы не обладают способностью превращаться в каких-либо существ и летать.
Но улыбка сошла с его лица, когда ему сообщили, что по всему городу периодически пропадают люди, и некоторых затем находят полностью обескровленными. Даже Сехрим это подтвердил. Кроме вампиров, энергию через кровь поглощает и другое существо, способное, помимо прочего, превращаться в десятки различных животных, — бэтампир.
Самое могущественное из созданий людей , обладающее колоссальной силой и, самое главное, живучестью. Даже изрубленный на куски, он способен превратиться в существ, соразмерных частям, а затем объединиться вновь. Одного бэтампира достаточно, чтобы уничтожить целый полк вооруженных солдат. Если, конечно, у кого-нибудь не отыщется оружия из Божьего камня, но даже в этом случае придется изрезать его вдоль и поперек, а это не так-то просто, когда твой противник изворотливей ужа и свирепее виверна. Лучшее средство против этих тварей — магия.
Лютер не знал, верны ли слухи о летучей мыши в небе и обескровленных трупах на земле, но он боялся, что в городе потребуется задержаться. Возможно, действительно придется запрашивать у Великого Викарана помощи. Но зима уже близко, и скоро все подходы к городу заметут сугробы. Рыцари могут и не успеть.
— Почему ты не запросил поддержки? — строго спросил Лютер у Сехрима. Он быстро вошел в роль начальника, но сейчас больше играл на публику, чем действительно злился. У Сехрима наверняка найдется подходящий ответ. Всегда находится.
— Потому что никаких доказательств нет, — пожал тот плечами. — Никто из стражников ничего не видел, люди пропадают везде, многие затем объявляются, а трупы... Они всегда столь изуродованы, что непонятно, от чего наступила смерть, и кровь вполне сама могла вытечь. Возможно, это орудует маньяк, но пока мы никого не поймали.
Этот ответ не удовлетворил Лютера, но остальным он пришелся по душе. Стражники молили его не заставлять их работать в ночь, на что он повторил слова наместника-викарана. Несколько человек бросили алебарды и вышли из строя, не желая рисковать головой. Словно это не их прямая обязанность. Остальные отправились на поиски мальчишки, не разделяясь менее чем по трое.
— Вам следует поспать, — сказал Войтос. — Мурру поймали и без вас, с мальчишкой тем более проблем не будет.
— Его не найдут.
— С чего вы взяли? Сколь он пронырливым бы не был, ему не забиться в такую щель, в которой...
— Если он сам забился в щель, — перебил прислужника Лютер.
— Что вы имеете в виду?
Лютер не ответил. Войтосу это и не нужно было, он и сам знал ответ. Если Айван не спрятался сам, значит, его спрятал кто-то иной. И на ум приходил только один человек. Оставался вопрос: зачем? Мурра еще был бы понятен, — он сильный маг, но мальчишка всего лишь самоучка, едва способный колдовать.
Войтос, наблюдая за командиром, коснулся глаза и поморщился. Синяк от удара Архетелосом, который ему поставил Убийца из Манона, никак не желал сходить. Местные лекари дали какие-то мази, но они мало помогали.
— Мне пообщаться с Муррой?
— Нужно поговорить с Сехримом.
Мурра был готов и ждал. Вампир предложил ему неплохую сделку, и глупо было от нее отказываться. Травник встречался с Лютером лишь пару раз, но ему этого хватило, чтобы разглядеть в нем волчью хватку. Если он захочет власти — он ее получит, если он решит поймать кого-нибудь, то не остановится ни перед чем.
Молестий схватил Нандина, схватил Мурру, и Айван до сих пор не в его руках только потому, что тот давно в лапах куда более грозного противника. Если они смогут сбежать, Лютер последует за ними. Возможно, когда-нибудь он вновь их поймает, на сей раз всех троих, но лучше поздно, чем рано. И даже есть шанс оказаться не пойманными, научившись на ошибках.
Камеры в тюрьме Зела находились ниже уровня земли, и окна в них, само собой, не предусматривались, поэтому Мурра не мог определить, сколько сейчас времени. Сехрим явился незадолго до наступления ночи, а значит...
Камеру пробил знакомый красный луч, словно свет кровавой луны, озарив камеру и оставив в углу огромную косую дыру. Как только луч исчез, Мурра подбежал к выходу на свободу, но тут же получил чем-то по лбу. Он не сразу сообразил, что это конфигар. Обыкновенный конфигар, не завязанный на крови. Подняв его с грязного пола, он направил его на дверь камеры, и произнес короткое слово-заклинание, покрыв всю стену слоем крепкого льда. С той стороны кто-то чертыхнулся.
Мурра повернулся к выходу и едва не воспользовался заклинанием вновь. Импровизированный проем закрывал чей-то громадный силуэт, возвышающийся, казалось, над всем миром.
— Поторопись! — знакомо пробасил Нандин, подавая травнику руку.
Волшебник и берсеркер бежали по узким улочкам на восток, где стена находилась ближе всего от тюрьмы. Именно там их должен ждать Айван, если, конечно, верить словам нежити. Несколько раз им пришлось замирать за углом, чтобы пропустить ночных стражников. В такие моменты Мурра по-настоящему ощущал, как же ему холодно. Нандин тоже находился лишь в нижней одежде, но, казалось, даже не замечал этого.
Перебежав относительно широкую улочку, Мурра кинулся в переулок, свернул за ближайший угол и обнаружил тупик. Развернувшись, он хотел помчаться назад, но прямо на его глазах из земли поднялась еще одна стена, заперев их с Нандином в каменной коробке.
Не успел он опомниться, как невидимая сила ударила его в грудь. Он упал, роняя конфигар, и ударился затылком. В глазах все поплыло. Это была магия, но он не видел противника. Палочка лежала всего в двух шагах от него. С трудом приподнявшись на дрожащих не только от холода руках, он потянулся к спасительному орудию.
Пальцы были уже в дюйме от конфигара, когда на них наступил тяжелый сапог. Ему показалось, что пальцы промерзли насквозь, а теперь чья-то нога раздавила их, превратив в разбитые кусочки льда. Мурра с трудом поднял голову и увидел нависшего над ним странного ухмыляющегося мужчину, с тонкими свисающими на лицо волосами и торчащими из-под них ушами.
— Согрелся, маг? — презрительно поинтересовался тот, почесав при этом под глазом своим конфигаром. — Пора спать.
Несмотря на видимую слабость этого человека, кулак его не отличался по твердости от камня. Мурра провалился во тьму.
Травник очнулся от того, что едва не захлебнулся. Откашлявшись, он с трудом раскрыл веки, щурясь на яркий свет. Но когда глаза привыкли, он понял, что на самом деле вокруг стоит полутьма; небольшую каменную каморку освещало лишь два факела. Подергав руками и ногами, маг обнаружил, что прикован ремнями к деревянному столу.
— Поздравляю, — послышался знакомый голос, — ты успешно сбежал.
— Иногда правосудию нужна поддержка извне. Я хотел сообщить тебе об этом с глазу на глаз, но, полагаю, сейчас это будет даже удобней. Я уже отправил сообщение Великому Викарану, что беру руководство Викаранаем в городе на себя. А так как в Зеле на данный момент отсутствует Совет или наместник, стражники тоже переходят под мой полный контроль.
Сехрим открыл и закрыл рот. Лютер и надеялся на такую реакцию. Разговаривать один на один в его кабинете не имело смысла. Взяв бразды правления в свои руки сразу же, молестий дал бы наместнику-викарану время и шанс предупредить своих людей и наказать им, как себя вести и что делать. Теперь же, в присутствии сотен человек, Сехрим не мог ни спорить, ни отлучиться надолго. Необходимо действовать быстро, пока враг не успел осознать происходящее — это один из принципов ведения войны.
Большинство викаранов считают, что то, чем они занимаются, — охота. Но это не так. Противник силен и хитер, это не бездумное животное, бегущее от преследователя. Это разумное существо, в любой момент готового ударить в ответ силой, превосходящей все мыслимые пределы.
Это война. А на войне ты жив, пока не доверяешь никому, особенно союзникам. Союзник может придать, враг — никогда.
Четыре Мастера Зела увидели, как власть перешла из рук в руки. Теперь они знают, кто сейчас главный. Человек, которого они видят впервые, которого не знают и не понимают. Они окажутся глупцами, если будут неосторожны. Лютер на это надеялся. Войтос очень хорошо знал Лютера, и понимал, что тот никогда не делает чего-то просто так.
Теперь город в руках молестия, и только от его желания зависит, кто сегодня будет раздавлен могучим пальцем, именуемым закон. Осталось лишь слегка надавить в нужном месте.
Глава 6: Несветь
Конечности словно пронзили тысячи игл, когда с него, наконец, срезали ремни. Все это время три других стражника держали наготове алебарды с лезвием из сплава Божьего камня и еще каких-то металлов. Мурра усмехнулся про себя. Вероятно, они, как и остальные невежды, считают, что магов можно убить только с помощью камня, упавшего с неба. Пусть думают так и дальше.
Магов всегда окружали глупые слухи и небылицы. Про неуязвимость к обычному оружию, про слабость от вида троекрестия и молитв, про шабашы и оргии в полнолуние, про призрачную болезнь, якобы насылаемую колдунами, и много чего еще. Раньше волшебники всеми силами пытались развеять эти заблуждения, но во время и после войны это даже стало им на руку. Многие солдаты бросались в бой с голыми руками и нарисованным на груди кровью троекрестием. В такие моменты они больше походили на порождения Бездны, чем любой из магов.
Без стягивающих руки и ноги ремней травник почувствовал себя почти свободным. Конечно, он все еще был в холодном подвале в едва ли высохшей одежде и с ноющей тупой болью из-за сырости культей, но теперь можно было хотя бы размяться. Сейчас ему казалось, что он не разгорится даже в самом жарком пламени костра.
Как только стражники вышли, проем заполонила новая одинокая фигура. Мурра сначала подумал, что это вновь явился позлорадствовать Лютер, но силуэт высвечивал человека куда более плотного телосложения и без доспехов.
— Рыжие, — хмыкнул он.
— Что? — не понял Мурра.
— Твои волосы. Лютер уверял, что они черные.
Мурра неосознанно коснулся кудряшек на голове. Еще одни стереотипы невежд. На рыжих всегда поглядывали косо и распускали досужие толки об их причастности к Бездне. Чтобы не давать еще больше поводов для сплетен, травник каждые пять-десять дней подкрашивал волосы кохлем и хной в черный цвет. Его выдавали лишь веснушки, но их было слишком мало, чтобы кто-то придал им значение. Последний раз он красился дня за три-четыре до всех событий, и даже не вспоминал об этой необходимости. Теперь это не имело значения.
— А ты кто?
— Я — наместник-викаран в Зеле. Сехрим Гурони.
— Пришел назвать дату моей казни?
— Зачем же так сразу? — развел руками Сехрим. — У меня есть к тебе небольшое предложение. Видишь ли, Лютер Теза, молестий, с которым ты, я уверен, сталкивался, взял бразды правления городом в свои руки. Теперь я на вторых ролях, так сказать. И мне это не по душе.
Мурра сглотнул. Он догадывался, к чему ведет викаран, и это ему совсем не нравилось. Но надеялся, что ошибается.
— Ты хочешь, чтобы я его убил?
Сехрим подошел ближе и сел напротив Мурры, одаряя его надменной ухмылкой. В камере было темно, лишь снаружи горело несколько факелов, но зрение мага позволило Мурре увидеть, как у наместника прямо на глазах отрастают и заостряются верхние клыки.
— Нежить! — воскликнул травник и рывком бросился к противоположной стене, больно ударяясь копчиком и затылком, но даже не замечая этого.
Сехрим назидательно поднял палец:
— Я предпочитаю слово вампир.
— Ты пришел, чтобы выпить мою кровь? Не думай, что я так просто дамся. Даже без посоха я могу поджарить тебе пятки.
— Это вряд ли, — пожал плечами наместник-несветь. — Если бы я хотел выпить твою кровь, давно бы это сделал. Я решил, что наоборот, ты не захочешь, чтобы я высосал энергию из кое-кого другого. Твой молодой приятель, Айван, сейчас у меня. Лютер ничего не знает ни о нем, ни о том, кто я есть.
Мурра вконец запутался. Ему казалось, что Сехрим хочет его нанять, чтобы он убил Лютера, ибо тот забрал у него власть и может обнаружить, кем является его товарищ по троекрестию. Но вампиру не составит труда проделать это самому, хотя бы ночью, пока жертва спит.
Во время войны вампиры являлись грозным оружием людей, хотя и не самым могущественным. Присосавшись к артерии, они выпивали кровь волшебника вместе с его магической энергией за несколько минут. В ближнем бою колдуны слабы, как и обычные люди, а вампиры обладают чудовищной силой. Мурра лично видел, как один такой разорвал человека в доспехах пополам, а затем повалил лошадь и высосал ее досуха. Внутренняя энергию есть у всех живых существ, но будучи нежитью, вампирам приходится получать ее извне, чтобы жить.
Хуже всего было то, что он схватил Айвана. Укус вампира сам по себе не смертелен, человек может умереть лишь от потери крови и энергии. Но если отпивать понемногу, жертва может прожить до глубокой старости. Пожизненная пытка.
— Так чего же ты хочешь от меня? — спросил в лоб травник.
— Я хочу даровать тебе свободу. Поверь, у меня достаточно пищи. Я позволю тебе сбежать вместе твоими друзьями, и тогда Лютер поспешит за тобой и уберется из моего города. Незачем проливать лишнюю кровь, — усмехнулся Сехрим.
***
— Ты уверен? — спросил Лютер. Он сидел в своих апартаментах, обставленных резной мебелью, окно закрывали тяжелые зеленые шторы, украшенные бахромой. Рядом с кроватью стояла тумба с широким зеркалом. На отполированном и покрытом скатертью столе покоились доспехи, готовые в любой момент оказаться на теле. Шерстяной ковер мог бы приятно щекотать пятки, если бы Лютер соизволил снять обувь.
— Абсолютно, — уверил его Корпат, последний из рыцарей молестия. — Когда Сехрим покинул тюрьму, я пошел внутрь, сказав стражникам, что меня послал Его Боголюбие, чтобы я проверил новых пленников. Разговорившись, они сообщили, что наместник-викаран навещал колдуна, но они не знают, о чем те разговаривали несколько минут.
— Ты хорошо поработал. Отдыхай. Корпат медленно кивнул и удалился.
— Что ему было нужно от Мурры? — задал Лютер вопрос вслух.
— Возможно, — тут же отозвался Войтос, стоявший у стола, — он пытался узнать у него об Айване. Или хотел узнать, о чем вы разговаривали.
Лютер не ответил. Буквально полчаса назад молестий передал приказ стражникам потратить ночь на поиски мага-седокты. Еще во время маскарада он договорился с Мастерами Зела, чтобы те выделили на это и своих людей, знающих каждый чердак и подвал в городе, где можно укрыться. Если Айвана не поглотила Бездна, то он отыщется.
Когда молестий сообщал о ночной работе, и Мастера, и стражники едва не упали на месте. Лютер слышал о какой-то опасности ночи, но только сейчас соизволил разузнать об этом поподробнее.
Вампир! Существо, пьющее кровь. Многие жители Зела не раз наблюдали в небе громадную летучую мышь, хватающую людей и выпивающую всю их кровь. Молестий даже усмехнулся, когда об этом услышал. Мало кто из простых людей знает, что вампиры созданы учеными Армии Чистых для участия в войне против магов, но еще меньше осведомлены, что кровопийцы не обладают способностью превращаться в каких-либо существ и летать.
Но улыбка сошла с его лица, когда ему сообщили, что по всему городу периодически пропадают люди, и некоторых затем находят полностью обескровленными. Даже Сехрим это подтвердил. Кроме вампиров, энергию через кровь поглощает и другое существо, способное, помимо прочего, превращаться в десятки различных животных, — бэтампир.
Самое могущественное из созданий людей , обладающее колоссальной силой и, самое главное, живучестью. Даже изрубленный на куски, он способен превратиться в существ, соразмерных частям, а затем объединиться вновь. Одного бэтампира достаточно, чтобы уничтожить целый полк вооруженных солдат. Если, конечно, у кого-нибудь не отыщется оружия из Божьего камня, но даже в этом случае придется изрезать его вдоль и поперек, а это не так-то просто, когда твой противник изворотливей ужа и свирепее виверна. Лучшее средство против этих тварей — магия.
Лютер не знал, верны ли слухи о летучей мыши в небе и обескровленных трупах на земле, но он боялся, что в городе потребуется задержаться. Возможно, действительно придется запрашивать у Великого Викарана помощи. Но зима уже близко, и скоро все подходы к городу заметут сугробы. Рыцари могут и не успеть.
— Почему ты не запросил поддержки? — строго спросил Лютер у Сехрима. Он быстро вошел в роль начальника, но сейчас больше играл на публику, чем действительно злился. У Сехрима наверняка найдется подходящий ответ. Всегда находится.
— Потому что никаких доказательств нет, — пожал тот плечами. — Никто из стражников ничего не видел, люди пропадают везде, многие затем объявляются, а трупы... Они всегда столь изуродованы, что непонятно, от чего наступила смерть, и кровь вполне сама могла вытечь. Возможно, это орудует маньяк, но пока мы никого не поймали.
Этот ответ не удовлетворил Лютера, но остальным он пришелся по душе. Стражники молили его не заставлять их работать в ночь, на что он повторил слова наместника-викарана. Несколько человек бросили алебарды и вышли из строя, не желая рисковать головой. Словно это не их прямая обязанность. Остальные отправились на поиски мальчишки, не разделяясь менее чем по трое.
— Вам следует поспать, — сказал Войтос. — Мурру поймали и без вас, с мальчишкой тем более проблем не будет.
— Его не найдут.
— С чего вы взяли? Сколь он пронырливым бы не был, ему не забиться в такую щель, в которой...
— Если он сам забился в щель, — перебил прислужника Лютер.
— Что вы имеете в виду?
Лютер не ответил. Войтосу это и не нужно было, он и сам знал ответ. Если Айван не спрятался сам, значит, его спрятал кто-то иной. И на ум приходил только один человек. Оставался вопрос: зачем? Мурра еще был бы понятен, — он сильный маг, но мальчишка всего лишь самоучка, едва способный колдовать.
Войтос, наблюдая за командиром, коснулся глаза и поморщился. Синяк от удара Архетелосом, который ему поставил Убийца из Манона, никак не желал сходить. Местные лекари дали какие-то мази, но они мало помогали.
— Мне пообщаться с Муррой?
— Нужно поговорить с Сехримом.
***
Мурра был готов и ждал. Вампир предложил ему неплохую сделку, и глупо было от нее отказываться. Травник встречался с Лютером лишь пару раз, но ему этого хватило, чтобы разглядеть в нем волчью хватку. Если он захочет власти — он ее получит, если он решит поймать кого-нибудь, то не остановится ни перед чем.
Молестий схватил Нандина, схватил Мурру, и Айван до сих пор не в его руках только потому, что тот давно в лапах куда более грозного противника. Если они смогут сбежать, Лютер последует за ними. Возможно, когда-нибудь он вновь их поймает, на сей раз всех троих, но лучше поздно, чем рано. И даже есть шанс оказаться не пойманными, научившись на ошибках.
Камеры в тюрьме Зела находились ниже уровня земли, и окна в них, само собой, не предусматривались, поэтому Мурра не мог определить, сколько сейчас времени. Сехрим явился незадолго до наступления ночи, а значит...
Камеру пробил знакомый красный луч, словно свет кровавой луны, озарив камеру и оставив в углу огромную косую дыру. Как только луч исчез, Мурра подбежал к выходу на свободу, но тут же получил чем-то по лбу. Он не сразу сообразил, что это конфигар. Обыкновенный конфигар, не завязанный на крови. Подняв его с грязного пола, он направил его на дверь камеры, и произнес короткое слово-заклинание, покрыв всю стену слоем крепкого льда. С той стороны кто-то чертыхнулся.
Мурра повернулся к выходу и едва не воспользовался заклинанием вновь. Импровизированный проем закрывал чей-то громадный силуэт, возвышающийся, казалось, над всем миром.
— Поторопись! — знакомо пробасил Нандин, подавая травнику руку.
Волшебник и берсеркер бежали по узким улочкам на восток, где стена находилась ближе всего от тюрьмы. Именно там их должен ждать Айван, если, конечно, верить словам нежити. Несколько раз им пришлось замирать за углом, чтобы пропустить ночных стражников. В такие моменты Мурра по-настоящему ощущал, как же ему холодно. Нандин тоже находился лишь в нижней одежде, но, казалось, даже не замечал этого.
Перебежав относительно широкую улочку, Мурра кинулся в переулок, свернул за ближайший угол и обнаружил тупик. Развернувшись, он хотел помчаться назад, но прямо на его глазах из земли поднялась еще одна стена, заперев их с Нандином в каменной коробке.
Не успел он опомниться, как невидимая сила ударила его в грудь. Он упал, роняя конфигар, и ударился затылком. В глазах все поплыло. Это была магия, но он не видел противника. Палочка лежала всего в двух шагах от него. С трудом приподнявшись на дрожащих не только от холода руках, он потянулся к спасительному орудию.
Пальцы были уже в дюйме от конфигара, когда на них наступил тяжелый сапог. Ему показалось, что пальцы промерзли насквозь, а теперь чья-то нога раздавила их, превратив в разбитые кусочки льда. Мурра с трудом поднял голову и увидел нависшего над ним странного ухмыляющегося мужчину, с тонкими свисающими на лицо волосами и торчащими из-под них ушами.
— Согрелся, маг? — презрительно поинтересовался тот, почесав при этом под глазом своим конфигаром. — Пора спать.
Несмотря на видимую слабость этого человека, кулак его не отличался по твердости от камня. Мурра провалился во тьму.
Травник очнулся от того, что едва не захлебнулся. Откашлявшись, он с трудом раскрыл веки, щурясь на яркий свет. Но когда глаза привыкли, он понял, что на самом деле вокруг стоит полутьма; небольшую каменную каморку освещало лишь два факела. Подергав руками и ногами, маг обнаружил, что прикован ремнями к деревянному столу.
— Поздравляю, — послышался знакомый голос, — ты успешно сбежал.
