В девяносто седьмой день последовала крупная атака призраков, которые устремились к новой пирамиде. Атор бил и кромсал врагов, и Анда с Гезе помогали ему. Мы без проблем отразили нападение, но на пирамиде остались царапины от укусов тварей. Любые несовершенства на поверхности идеального кристалла резко уменьшают его мистическую силу, поэтому Атор был вынужден ремонтировать пирамиду в течение десяти дней. Зато сто семнадцатый год оказался мирным: ни одного вторжения монстров.
Гезе в образе синего орла долгими днями сидела на высокой скале и наблюдала за далёкими небесами при помощи навыка ясновидения. В сорок шестой день года прилетел маленький чёрный жук и уселся на голову Гезе, принялся щекотать чудотворицу лапками да усиками. Кто явился в облике жука, объяснять нет необходимости. «Ого, какая добыча!» — заявила Каюрмэ. — «Целый орёл попался мне сегодня! Поедание такого большого лакомства займёт немало времени, но у меня вечность впереди, торопиться некуда!»
«Каюрмэ, твоё присутствие не даёт мне сосредоточиться», — сказала Гезе. — «Почему ты не на войне, которую так любишь?»
Чёрная не стала отвечать: она залезла в густые перья на спине Гезе и стала щекотать птицу ещё сильнее. Гезе попробовала вычесать клювом эту паразитку, но не смогла от неё избавиться. В конце концов орлица не выдержала пытки и от смеха упала со скалы. «Да, миссия выполнена!» — объявила Каюрмэ. — «Я хотела тебя развеселить, и дело сделано! Никому не позволю грустить!»
«Разве я грустная была?» — отозвалась Гезе. — «Хотя ты права: есть мысли, которые не дают мне покоя. Вот уже который день я пытаюсь понять, есть ли какие-нибудь добрые создания в этом мире. Если они тут живут, им наверняка вредят эти призрачные твари, и в таком случае мы обязаны найти добрых и помочь им, защитить их от нижнемирового зла».
«Зря стараешься», — фыркнула чёрная. — «Нету здесь добрых, а если и были, то гады давно их извели всех. Я годами рыскала там и тут, но не ощутила присутствия чистых душ. Зато мерзости всякой навалом, только ты не печалься: с этой проблемкой мы разделаемся!»
В конце года Атор обнаружил, что пирамиды стали сильно нагреваться. Оказалось, из-за несовершенства мира пирамидальный кристалл вырабатывал не только благодатную силу, но и бесполезное тепло. Чем больше мы собирали благодати, тем больше получали и тепла, которое в избыточных количествах могло расплавить пирамиду. Нужно было срочно найти метод борьбы с перегревом. Решение придумала Гезе: она взяла заклинание, которое мы получили от Каюрмэ, и мысленно прочла его наоборот. Итог тоже был обратным: вместо горячего взрыва Гезе получила холодный взрыв, который замораживал всё вокруг. Новое заклинание забирало из соседнего пространства значительную долю тепла и преображало это тепло в мистическую силу. Используя такое знание, Атор наделил обе пирамиды магическими чарами, которые не только защищали от перегрева, но и увеличили производство благодати.
Наша власть в мире Аторамона росла и крепла. В начале сто восемнадцатого года у наших духов появилась новая способность: теперь они могли передвигать предметы силой мысли, не прикасаясь к ним, и даже заставлять их парить в воздухе. Эта магия была слабой и работала плохо, а часто и вовсе пропадала, но мы не отчаивались, поскольку знали: когда накопим ещё больше благодати, тогда увеличится и могущество наших заклинаний. Чудеса понемногу возвращались в этот унылый забытый мирок, и мы радовались. Атор начал использовать новую магию в строительстве пирамид, и его труд стал куда более эффективным. Каюрмэ нашла этой способности иное применение: чудотворица силой мысли хватала призраков и давила их или рвала на части. Однако быстро стало ясно, что не всех призраков можно убить этой магией: примерно две трети врагов оказались к ней невосприимчивы. Почему так, мы не смогли определить, но Гезе и Анда тоже взяли новинку на вооружение. В году сто восемнадцатом было сорок девять атак на остров, и некоторые из них мы отбили с великим трудом. Как всегда, нечистые рвались к пирамидам, а чудотворцы старались преградить врагам путь, чтобы твари не успели оставить царапин и трещин на гладких поверхностях наших сооружений. Некоторые призраки, будучи убитыми, не растворялись бесследно в воздухе, а оставляли после себя трупы, похожие на вонючие сгустки белого тумана. Атор по-быстрому изготовил множество высоких и острых кольев из чёрного кристалла; Анда и Гезе расставили эти колья по всему острову и на каждый из них насадили стопку трупов. Получилось отличное средство для внушения ужаса врагам. В течение года Анда поймал немало живых призраков, которых Гезе сперва изучала ясновидением, а затем сажала их на колья.
Сто девятнадцатый год был спокойным; число нападений сократилось в три раза. Анда шутил, что не трупы на кольях отпугивают врагов от острова, а исходящий от мертвецов дурной запах. Чудотворцы отключили у себя обоняние, чтобы не нюхать эту мерзость, которая распространилась по всему Аторамону. К счастью, в тридцать девятый день года пришёл сильный ветер и очистил воздух от вони. В день под номером семьдесят пять завершилось возведение второй малой пирамиды, а внутри неё наконец-то загорелся благодатный зелёный свет. Мы не стали давать имена новым пирамидам: вместо этого мы решили называть именем Альдобурим весь комплекс пирамид на острове. Атор-ласточка немедленно принялся собирать материал для новой постройки, а вся наша команда ощутила прилив сил.
Анда и Гезе долгое время изучали летающий остров и его свойства. Духи хотели выяснить, стоит ли Аторамон на месте или же он медленно и незаметно плавает по воздуху. Оказалось, остров надёжно закреплён в одной точке и не сдвигается даже от сильного ветра. Мы предположили, что острова, которые Гезе наблюдала в своих видениях, тоже неподвижны, то есть нам не следовало опасаться, что однажды какая-нибудь буря притащит сюда другой остров и заставит его столкнуться с Аторамоном.
В третий день сто двадцатого года мы внезапно почувствовали резкое уменьшение запасов мистической силы. Атор пытался найти причину такого явления, но не обнаружил ничего; тогда он решил, что пирамиды начинают понемногу ломаться и разрушаться из-за наличия микроскопических трещин внутри них. Дух был очень страшно опечален такими мыслями, но Гезе постаралась его успокоить. «Я не чувствую никаких изъянов в твоих сооружениях», — сказала она ему. — «Кажется мне, что корень проблемы в ином. Кто-то похитил часть нашей силы, и вор этот прячется тут, на Аторамоне. Надо бы осмотреть остров».
На тот момент мы могли видеть своим духовным взором абсолютно всё происходящее на острове; при этом никакого вора мы не наблюдали, но Гезе чётко ощущала его присутствие, то есть он использовал какую-то хитрую магию, чтобы спрятаться от нас. Чудотворица синим орлом приземлилась на высокую скалу, закрыла глаза и погрузилась в мистический транс. «Анда, загляни под камень, похожий на бело-оранжевый куб: кто-то под ним шевелится», — сообщила Гезе, не выходя из транса. Превратив себя в золотого сокола, Анда немедленно полетел к тому камню. Кубический камень оказался велик и тяжёл: чтобы сдвинуть его с места, Анде пришлось преобразиться в гигантского паука. В земле под камнем скрывалась небольшая дыра; чудотворец опять сменил облик и сделал себя ласточкой, после чего спустился в дыру. Это был вход в подземную пещеру, довольно тесную. В пещере царила тьма, но не обычная, а магическая: наш духовный взор сквозь неё не проникал. Анда забрался во тьму и тут же был убит неведомо кем.
Возродив себя, Анда снова попытался исследовать пещеру, но чудотворца в темноте кто-то клюнул в голову и убил. Сдаваться дух не был намерен: он превратился в кобру и тщательно обыскал загадочное подземелье. На сей раз нашему змею повезло: он зубами схватил нападавшего и выволок его на поверхность. Увидев, кого поймал Анда, мы удивились. Это была маленькая серая птица с голубыми глазами и острым клювом. Её не беспокоил тот факт, что она находится в плену у кобры: птичка весело щебетала и мурлыкала. «Моя пещерка!» — радостно заявила птичка. — «Мой домик! Никому не отдам!»
«Ты ли это, неуловимая Мирит?» — изумился Анда. — «О, тебя тут не хватало! То есть я хотел сказать: добро пожаловать, сестра!»
В облике серой птицы к нам явилась чудотворица Мирит, дух игривости и веселья: она неведомыми путями проникла в этот мир, хотя мы её не приглашали, и забрала себе приличную долю мистической силы пирамид. Мирит известна своими шалостями, многие из которых создали немало проблем всему Великому Роду, поэтому мы стараемся не пускать её туда, где вершатся важные дела. Только ей всё нипочём: она преодолеет всякие препятствия и взломает любые защиты. Была она, подобно Каюрмэ, причиной крушения многих миров.
Атор и Гезе направились к Мирит, желая поприветствовать её. Сама птичка тем временем вырвалась из пасти кобры и скрылась в своей любимой пещере. «Никому нельзя входить в мой домик!» — свистела Мирит. — «Кусаться буду! Боевая Мирит!»
«Позволь же полюбоваться твоими пёрышками, забавная!» — сказал Анда. — «Что подарить тебе, чтобы ты вышла к нам?»
Птичка призадумалась, а затем выскочила из дыры в земле и уселась на голову Анды. «Ты мой!» — возликовала Мирит и крыльями захлопала. — «Мой Анда! Никто не получит Анду! Все милые чудики — мои!»
Гезе и Атор прилетели в облике орлов: они клювами слегка почесали Мирит, сделав ей приятно. «Всех благ тебе, чудотворица», — сказала Гезе. — «Анда, правильно ли я понимаю, что ты отныне принадлежишь этой пташке?»
«Ага, присвоила она меня!» — отозвался Анда. — «Придётся вам меня спасать! Однако, други, берегитесь: Мирит у нас боевая и грозная! Кого угодно заклюёт или с ума сведёт!»
Спасением Анды решила заняться Каюрмэ. Она внезапно переместилась на Аторамон путём перерождения, то есть покинула своё прежнее тело и моментально возродилась на острове. Приняв облик чёрного сокола, Каюрмэ ринулась в погоню за Мирит. Серая птичка оказалась быстрее всех, даже Анды: она легко удирала от сокола и при этом радостно чирикала. «Каюрмэ, лови добычу!» — прощебетала Мирит. — «Лови меня! Люблю охоту!»
«Ты будешь наказана, летучая козявка!» — прокричала Каюрмэ. — «Только я имею право нападать на Анду!»
Погоня затянулась на долгие дни: Каюрмэ старалась поймать шуструю мелочь, но не получалось. Пока эти двое резвились в небе Аторамона, остальные духи занимались обычными делами. «В чём дело, воительница?» — мысленно спросил Анда у Каюрмэ на десятый день года. — «С такими скоростями ты до конца века не схватишь эту непоседу! Могу я помочь тебе?»
«Спокойно, парниша, у меня всё под контролем», — ответила Каюрмэ, не переставая преследовать серую птичку. — «Скоро, очень скоро я избавлю вас от этого крылатого недоразумения! Она уйдёт из нашего мира, я гарантирую! Уйдёт и более не будет к вам приставать!»
Мы возражать не стали: пусть у нас будет одна безумная чудотворица вместо двух безумных. На двенадцатый день Мирит внезапно превратилась в серую пчелу и атаковала сокола ядовитым жалом. Парализованная Каюрмэ рухнула на землю и погибла от удара. Возродив себя в облике чёрной пчелы, Каюрмэ попыталась ужалить серую, но хитрая Мирит увернулась от нападения, после чего раздавила чёрную силой мысли. «Эй, кто научил её нашим трюкам?» — возмутилась убитая Каюрмэ.
Затем две чудотворицы продолжили гоняться друг за другом. Зрелище это нам быстро надоело, и мы перестали обращать на них внимание. Только на тридцать пятый день года захотелось нам взглянуть, чем они там занимаются. Оказалось, Каюрмэ в облике мелкого жука валяется на земле кверху лапами, а рядом расположилась Мирит в образе серебристо-серой кобры. Мирит гипнозом своих голубых глаз заставляла чёрную выполнять разные забавные вещи: танцевать, вертеться на месте, шевелить лапками да усиками, издавать смешные звуки. «Как она меня достала», — ворчала Каюрмэ. — «Анда, двигай сюда и убей эту змеюку».
Анда прилетел в виде орла золотого и когтями разорвал кобру надвое. От Мирит это нас не избавило, поскольку она в тот же миг возродилась, опять приняв облик серой птички. «Анда поймал меня!» — радовалась Мирит. — «Поймал Мирит!»
Серая захотела сама стать охотницей: она устремилась к Анде, желая клюнуть его в третий раз. Анда решил применить против неё замораживающее заклинание, секрет которого открыла Гезе; но что-то пошло не так, и в итоге Анда сам оказался заморожен. Он моментально покрылся толстым слоем льда и упал на землю, встретив там очередную свою смерть. Каюрмэ к тому времени освободилась от гипноза: она чёрным соколом взлетела в небо и устремилась за серой птичкой. Анда оживил себя в виде золотого сокола и присоединился к погоне; он попробовал силой мысли остановить Мирит, но это ему не удалось, поэтому он стал пытаться догнать игривую, чтобы когтями или клювом схватить её. Каюрмэ выстрелила в Мирит одним из своих взрывных заклинаний, однако промахнулась, и магический снаряд угодил в Анду: чудотворца отбросило в сторону, и он врезался в поверхность главной пирамиды и снова погиб. «Тяжело живётся благородной птице!» — смеялся неунывающий Анда. — «Нету мне покоя ни на земле, ни в небе!»
«Если не очистим этот мир от мелкой, не видать нам покоя целую вечность!» — заметила Каюрмэ. — «Куда ты подевался? Давай, возрождайся по-быстрому и лови серую! У тебя скорость нехилая, ты справишься!»
Анда возрождаться не пожелал: он решил ненадолго побыть невидимкой без тела, чтобы назойливая Мирит не добралась до него. Гезе в это время занималась патрулированием острова, для чего надела на себя облик синего сокола. Она мысленно наблюдала за погоней, но не вмешивалась. «Бесполезны твои дела, Каюрмэ», — сказала Гезе. — «Когда Мирит приходит в какой-либо мир, её уже оттуда не выгнать никакими способами. Все мы хотим дружбы, веселья и приключений, а Мирит жаждет этого сильнее всех прочих».
«Какие все вы трусливые!» — ответила Каюрмэ. — «Испугались крохотной безобразницы! Позор вам, сородичи!»
«Мирит не крохотная!» — весело возразила Мирит. — «Большая! Мирит большая!»
Сказав это, серая чудотворица спустилась на землю и преобразилась в гигантского паука! Ростом она теперь достигала высоты любой из малых пирамид. Анда сообразил, что настало время для атаки: он превратился в яркую золотую пчелу и стал бить и кусать паучиху ядовитым жалом. Запас парализующего яда у чудотворца оказался неограниченным, но отрава не подействовала на огромную Мирит. «Пчёлка Анда!» — ликовала серая. — «Маленький Анда! Мирит большая!»
Каюрмэ, которая пребывала в образе чёрного сокола, продолжила стрелять различными боевыми магиями в Мирит, но паучиху ничего не брало. Чудотворцы тогда замыслили хитрый план. Анда принял вид золотой кобры, а Каюрмэ стала орлом: чёрная когтями схватила Анду, подняла его поближе к глазам паучихи, чтобы он попытался гипнозом подчинить Мирит. «Вам это не поможет», — сказала Гезе. — «Наша Мирит никогда и никого не слушается, и даже магические чары не способны заставить её делать что-то не по своей воле». Так и вышло: гипноз кобры оказался не в силах повлиять на Мирит. Каюрмэ тоже сделала себя коброй, и обе змеи стали кусать паучиху, сидя у неё на спине. Объёмы яда в зубах у каждой змеи были бесконечны, но и эта атака не удалась.
Гезе в образе синего орла долгими днями сидела на высокой скале и наблюдала за далёкими небесами при помощи навыка ясновидения. В сорок шестой день года прилетел маленький чёрный жук и уселся на голову Гезе, принялся щекотать чудотворицу лапками да усиками. Кто явился в облике жука, объяснять нет необходимости. «Ого, какая добыча!» — заявила Каюрмэ. — «Целый орёл попался мне сегодня! Поедание такого большого лакомства займёт немало времени, но у меня вечность впереди, торопиться некуда!»
«Каюрмэ, твоё присутствие не даёт мне сосредоточиться», — сказала Гезе. — «Почему ты не на войне, которую так любишь?»
Чёрная не стала отвечать: она залезла в густые перья на спине Гезе и стала щекотать птицу ещё сильнее. Гезе попробовала вычесать клювом эту паразитку, но не смогла от неё избавиться. В конце концов орлица не выдержала пытки и от смеха упала со скалы. «Да, миссия выполнена!» — объявила Каюрмэ. — «Я хотела тебя развеселить, и дело сделано! Никому не позволю грустить!»
«Разве я грустная была?» — отозвалась Гезе. — «Хотя ты права: есть мысли, которые не дают мне покоя. Вот уже который день я пытаюсь понять, есть ли какие-нибудь добрые создания в этом мире. Если они тут живут, им наверняка вредят эти призрачные твари, и в таком случае мы обязаны найти добрых и помочь им, защитить их от нижнемирового зла».
«Зря стараешься», — фыркнула чёрная. — «Нету здесь добрых, а если и были, то гады давно их извели всех. Я годами рыскала там и тут, но не ощутила присутствия чистых душ. Зато мерзости всякой навалом, только ты не печалься: с этой проблемкой мы разделаемся!»
В конце года Атор обнаружил, что пирамиды стали сильно нагреваться. Оказалось, из-за несовершенства мира пирамидальный кристалл вырабатывал не только благодатную силу, но и бесполезное тепло. Чем больше мы собирали благодати, тем больше получали и тепла, которое в избыточных количествах могло расплавить пирамиду. Нужно было срочно найти метод борьбы с перегревом. Решение придумала Гезе: она взяла заклинание, которое мы получили от Каюрмэ, и мысленно прочла его наоборот. Итог тоже был обратным: вместо горячего взрыва Гезе получила холодный взрыв, который замораживал всё вокруг. Новое заклинание забирало из соседнего пространства значительную долю тепла и преображало это тепло в мистическую силу. Используя такое знание, Атор наделил обе пирамиды магическими чарами, которые не только защищали от перегрева, но и увеличили производство благодати.
Наша власть в мире Аторамона росла и крепла. В начале сто восемнадцатого года у наших духов появилась новая способность: теперь они могли передвигать предметы силой мысли, не прикасаясь к ним, и даже заставлять их парить в воздухе. Эта магия была слабой и работала плохо, а часто и вовсе пропадала, но мы не отчаивались, поскольку знали: когда накопим ещё больше благодати, тогда увеличится и могущество наших заклинаний. Чудеса понемногу возвращались в этот унылый забытый мирок, и мы радовались. Атор начал использовать новую магию в строительстве пирамид, и его труд стал куда более эффективным. Каюрмэ нашла этой способности иное применение: чудотворица силой мысли хватала призраков и давила их или рвала на части. Однако быстро стало ясно, что не всех призраков можно убить этой магией: примерно две трети врагов оказались к ней невосприимчивы. Почему так, мы не смогли определить, но Гезе и Анда тоже взяли новинку на вооружение. В году сто восемнадцатом было сорок девять атак на остров, и некоторые из них мы отбили с великим трудом. Как всегда, нечистые рвались к пирамидам, а чудотворцы старались преградить врагам путь, чтобы твари не успели оставить царапин и трещин на гладких поверхностях наших сооружений. Некоторые призраки, будучи убитыми, не растворялись бесследно в воздухе, а оставляли после себя трупы, похожие на вонючие сгустки белого тумана. Атор по-быстрому изготовил множество высоких и острых кольев из чёрного кристалла; Анда и Гезе расставили эти колья по всему острову и на каждый из них насадили стопку трупов. Получилось отличное средство для внушения ужаса врагам. В течение года Анда поймал немало живых призраков, которых Гезе сперва изучала ясновидением, а затем сажала их на колья.
Сто девятнадцатый год был спокойным; число нападений сократилось в три раза. Анда шутил, что не трупы на кольях отпугивают врагов от острова, а исходящий от мертвецов дурной запах. Чудотворцы отключили у себя обоняние, чтобы не нюхать эту мерзость, которая распространилась по всему Аторамону. К счастью, в тридцать девятый день года пришёл сильный ветер и очистил воздух от вони. В день под номером семьдесят пять завершилось возведение второй малой пирамиды, а внутри неё наконец-то загорелся благодатный зелёный свет. Мы не стали давать имена новым пирамидам: вместо этого мы решили называть именем Альдобурим весь комплекс пирамид на острове. Атор-ласточка немедленно принялся собирать материал для новой постройки, а вся наша команда ощутила прилив сил.
Анда и Гезе долгое время изучали летающий остров и его свойства. Духи хотели выяснить, стоит ли Аторамон на месте или же он медленно и незаметно плавает по воздуху. Оказалось, остров надёжно закреплён в одной точке и не сдвигается даже от сильного ветра. Мы предположили, что острова, которые Гезе наблюдала в своих видениях, тоже неподвижны, то есть нам не следовало опасаться, что однажды какая-нибудь буря притащит сюда другой остров и заставит его столкнуться с Аторамоном.
В третий день сто двадцатого года мы внезапно почувствовали резкое уменьшение запасов мистической силы. Атор пытался найти причину такого явления, но не обнаружил ничего; тогда он решил, что пирамиды начинают понемногу ломаться и разрушаться из-за наличия микроскопических трещин внутри них. Дух был очень страшно опечален такими мыслями, но Гезе постаралась его успокоить. «Я не чувствую никаких изъянов в твоих сооружениях», — сказала она ему. — «Кажется мне, что корень проблемы в ином. Кто-то похитил часть нашей силы, и вор этот прячется тут, на Аторамоне. Надо бы осмотреть остров».
На тот момент мы могли видеть своим духовным взором абсолютно всё происходящее на острове; при этом никакого вора мы не наблюдали, но Гезе чётко ощущала его присутствие, то есть он использовал какую-то хитрую магию, чтобы спрятаться от нас. Чудотворица синим орлом приземлилась на высокую скалу, закрыла глаза и погрузилась в мистический транс. «Анда, загляни под камень, похожий на бело-оранжевый куб: кто-то под ним шевелится», — сообщила Гезе, не выходя из транса. Превратив себя в золотого сокола, Анда немедленно полетел к тому камню. Кубический камень оказался велик и тяжёл: чтобы сдвинуть его с места, Анде пришлось преобразиться в гигантского паука. В земле под камнем скрывалась небольшая дыра; чудотворец опять сменил облик и сделал себя ласточкой, после чего спустился в дыру. Это был вход в подземную пещеру, довольно тесную. В пещере царила тьма, но не обычная, а магическая: наш духовный взор сквозь неё не проникал. Анда забрался во тьму и тут же был убит неведомо кем.
Возродив себя, Анда снова попытался исследовать пещеру, но чудотворца в темноте кто-то клюнул в голову и убил. Сдаваться дух не был намерен: он превратился в кобру и тщательно обыскал загадочное подземелье. На сей раз нашему змею повезло: он зубами схватил нападавшего и выволок его на поверхность. Увидев, кого поймал Анда, мы удивились. Это была маленькая серая птица с голубыми глазами и острым клювом. Её не беспокоил тот факт, что она находится в плену у кобры: птичка весело щебетала и мурлыкала. «Моя пещерка!» — радостно заявила птичка. — «Мой домик! Никому не отдам!»
«Ты ли это, неуловимая Мирит?» — изумился Анда. — «О, тебя тут не хватало! То есть я хотел сказать: добро пожаловать, сестра!»
В облике серой птицы к нам явилась чудотворица Мирит, дух игривости и веселья: она неведомыми путями проникла в этот мир, хотя мы её не приглашали, и забрала себе приличную долю мистической силы пирамид. Мирит известна своими шалостями, многие из которых создали немало проблем всему Великому Роду, поэтому мы стараемся не пускать её туда, где вершатся важные дела. Только ей всё нипочём: она преодолеет всякие препятствия и взломает любые защиты. Была она, подобно Каюрмэ, причиной крушения многих миров.
Атор и Гезе направились к Мирит, желая поприветствовать её. Сама птичка тем временем вырвалась из пасти кобры и скрылась в своей любимой пещере. «Никому нельзя входить в мой домик!» — свистела Мирит. — «Кусаться буду! Боевая Мирит!»
«Позволь же полюбоваться твоими пёрышками, забавная!» — сказал Анда. — «Что подарить тебе, чтобы ты вышла к нам?»
Птичка призадумалась, а затем выскочила из дыры в земле и уселась на голову Анды. «Ты мой!» — возликовала Мирит и крыльями захлопала. — «Мой Анда! Никто не получит Анду! Все милые чудики — мои!»
Гезе и Атор прилетели в облике орлов: они клювами слегка почесали Мирит, сделав ей приятно. «Всех благ тебе, чудотворица», — сказала Гезе. — «Анда, правильно ли я понимаю, что ты отныне принадлежишь этой пташке?»
«Ага, присвоила она меня!» — отозвался Анда. — «Придётся вам меня спасать! Однако, други, берегитесь: Мирит у нас боевая и грозная! Кого угодно заклюёт или с ума сведёт!»
Спасением Анды решила заняться Каюрмэ. Она внезапно переместилась на Аторамон путём перерождения, то есть покинула своё прежнее тело и моментально возродилась на острове. Приняв облик чёрного сокола, Каюрмэ ринулась в погоню за Мирит. Серая птичка оказалась быстрее всех, даже Анды: она легко удирала от сокола и при этом радостно чирикала. «Каюрмэ, лови добычу!» — прощебетала Мирит. — «Лови меня! Люблю охоту!»
«Ты будешь наказана, летучая козявка!» — прокричала Каюрмэ. — «Только я имею право нападать на Анду!»
Погоня затянулась на долгие дни: Каюрмэ старалась поймать шуструю мелочь, но не получалось. Пока эти двое резвились в небе Аторамона, остальные духи занимались обычными делами. «В чём дело, воительница?» — мысленно спросил Анда у Каюрмэ на десятый день года. — «С такими скоростями ты до конца века не схватишь эту непоседу! Могу я помочь тебе?»
«Спокойно, парниша, у меня всё под контролем», — ответила Каюрмэ, не переставая преследовать серую птичку. — «Скоро, очень скоро я избавлю вас от этого крылатого недоразумения! Она уйдёт из нашего мира, я гарантирую! Уйдёт и более не будет к вам приставать!»
Мы возражать не стали: пусть у нас будет одна безумная чудотворица вместо двух безумных. На двенадцатый день Мирит внезапно превратилась в серую пчелу и атаковала сокола ядовитым жалом. Парализованная Каюрмэ рухнула на землю и погибла от удара. Возродив себя в облике чёрной пчелы, Каюрмэ попыталась ужалить серую, но хитрая Мирит увернулась от нападения, после чего раздавила чёрную силой мысли. «Эй, кто научил её нашим трюкам?» — возмутилась убитая Каюрмэ.
Затем две чудотворицы продолжили гоняться друг за другом. Зрелище это нам быстро надоело, и мы перестали обращать на них внимание. Только на тридцать пятый день года захотелось нам взглянуть, чем они там занимаются. Оказалось, Каюрмэ в облике мелкого жука валяется на земле кверху лапами, а рядом расположилась Мирит в образе серебристо-серой кобры. Мирит гипнозом своих голубых глаз заставляла чёрную выполнять разные забавные вещи: танцевать, вертеться на месте, шевелить лапками да усиками, издавать смешные звуки. «Как она меня достала», — ворчала Каюрмэ. — «Анда, двигай сюда и убей эту змеюку».
Анда прилетел в виде орла золотого и когтями разорвал кобру надвое. От Мирит это нас не избавило, поскольку она в тот же миг возродилась, опять приняв облик серой птички. «Анда поймал меня!» — радовалась Мирит. — «Поймал Мирит!»
Серая захотела сама стать охотницей: она устремилась к Анде, желая клюнуть его в третий раз. Анда решил применить против неё замораживающее заклинание, секрет которого открыла Гезе; но что-то пошло не так, и в итоге Анда сам оказался заморожен. Он моментально покрылся толстым слоем льда и упал на землю, встретив там очередную свою смерть. Каюрмэ к тому времени освободилась от гипноза: она чёрным соколом взлетела в небо и устремилась за серой птичкой. Анда оживил себя в виде золотого сокола и присоединился к погоне; он попробовал силой мысли остановить Мирит, но это ему не удалось, поэтому он стал пытаться догнать игривую, чтобы когтями или клювом схватить её. Каюрмэ выстрелила в Мирит одним из своих взрывных заклинаний, однако промахнулась, и магический снаряд угодил в Анду: чудотворца отбросило в сторону, и он врезался в поверхность главной пирамиды и снова погиб. «Тяжело живётся благородной птице!» — смеялся неунывающий Анда. — «Нету мне покоя ни на земле, ни в небе!»
«Если не очистим этот мир от мелкой, не видать нам покоя целую вечность!» — заметила Каюрмэ. — «Куда ты подевался? Давай, возрождайся по-быстрому и лови серую! У тебя скорость нехилая, ты справишься!»
Анда возрождаться не пожелал: он решил ненадолго побыть невидимкой без тела, чтобы назойливая Мирит не добралась до него. Гезе в это время занималась патрулированием острова, для чего надела на себя облик синего сокола. Она мысленно наблюдала за погоней, но не вмешивалась. «Бесполезны твои дела, Каюрмэ», — сказала Гезе. — «Когда Мирит приходит в какой-либо мир, её уже оттуда не выгнать никакими способами. Все мы хотим дружбы, веселья и приключений, а Мирит жаждет этого сильнее всех прочих».
«Какие все вы трусливые!» — ответила Каюрмэ. — «Испугались крохотной безобразницы! Позор вам, сородичи!»
«Мирит не крохотная!» — весело возразила Мирит. — «Большая! Мирит большая!»
Сказав это, серая чудотворица спустилась на землю и преобразилась в гигантского паука! Ростом она теперь достигала высоты любой из малых пирамид. Анда сообразил, что настало время для атаки: он превратился в яркую золотую пчелу и стал бить и кусать паучиху ядовитым жалом. Запас парализующего яда у чудотворца оказался неограниченным, но отрава не подействовала на огромную Мирит. «Пчёлка Анда!» — ликовала серая. — «Маленький Анда! Мирит большая!»
Каюрмэ, которая пребывала в образе чёрного сокола, продолжила стрелять различными боевыми магиями в Мирит, но паучиху ничего не брало. Чудотворцы тогда замыслили хитрый план. Анда принял вид золотой кобры, а Каюрмэ стала орлом: чёрная когтями схватила Анду, подняла его поближе к глазам паучихи, чтобы он попытался гипнозом подчинить Мирит. «Вам это не поможет», — сказала Гезе. — «Наша Мирит никогда и никого не слушается, и даже магические чары не способны заставить её делать что-то не по своей воле». Так и вышло: гипноз кобры оказался не в силах повлиять на Мирит. Каюрмэ тоже сделала себя коброй, и обе змеи стали кусать паучиху, сидя у неё на спине. Объёмы яда в зубах у каждой змеи были бесконечны, но и эта атака не удалась.
