У Анды было ещё одно тайное оружие — его магическая песня, способная творить разные чудеса, только в данном случае она была непригодна.
Тут Каюрмэ надулась от ярости и превратилась в такого же громадного паука, только чёрного, и две паучихи сцепились в битве, начали кусать друг друга. Кроме того, каждая паучиха старалась своими мощными лапами раздавить противника. Анда тоже стал пауком, но гораздо более маленьким: что-то неведомое мешало ему принять облик покрупнее. Брат принялся выделять липкую паутину и склеивать ею ноги Мирит. Не удалось ему обездвижить сестру: Мирит была слишком велика, сильна и проворна. Она к тому же сама стала разбрызгивать вокруг себя паутину; тут мы узнали, что наш облик паука может производить неограниченное количество клейкой жидкости. Анда запутался в паутине Мирит и выбыл из боя, а сама Мирит продолжила драться против Каюрмэ и весело сопеть.
Битва гигантов переместилась к Альдобуриму. Мирит залезла на главную пирамиду; Каюрмэ попыталась подняться туда же, но серая всеми способами не давала ей этого сделать. Чудотворицы оставили на идеально гладкой поверхности пирамиды немало царапин, то есть ущерб от поединка между сородичами был как от небольшой атаки демонов. Атор в облике зелёной ласточки сидел на земле и очень переживал, глядя на такое безобразие. Скоро все мы почувствовали печаль Атора, и серая тоже: она мигом прекратила борьбу. «Мирит обидела Атора», — загрустила Мирит. — «Нельзя обижать Атора».
Немедленно Мирит превратилась в серую ласточку, спустилась к Атору и стала гладить клювом его пушистый бок, чтобы утешить. Каюрмэ приняла вид маленького чёрного жука и в этом облике уселась на спину Атора, принялась щекотать его лапками. Зелёный недолго терпел такую заботу: он в небо поднялся и полетел собирать материал для очередной починки пирамиды. Гезе явилась в образе синей кобры: она длинным телом своим обвилась вокруг серой ласточки, заключив её в ловушку. Увёртливая Мирит могла легко избежать плена, однако ей захотелось побыть в тёплых объятиях Гезе. «Моя змейка!» — веселилась Мирит. — «Моя! Все вы мои! Мои сородичи! Люблю сородичей!»
«О, какой ужас», — заметила недовольная Каюрмэ. — «Эта закорючка никогда не успокоится! Гезе, ты у нас умная: придумай какие-нибудь чары, которые не позволят ей вернуться в этот мир. Иначе она всех нас изведёт!»
«Так и знала, что у тебя нет эффективного метода борьбы с ней», — ответила Гезе. — «У меня тоже. Может, стоит пригласить сюда нашу сестрицу Ди-Най? Дух ласки и заботы сумеет обуздать эту игрунью. Впрочем, Ди-Най каждого из нас замучает своими брутальными обнимашками, так что лучше не надо. Скажи, Мирит: не желаешь ли сразиться с демонами?»
«Воевать хочу!» — объявила Мирит. — «Воевать! Кусаться, кусаться! Боевая Мирит! Никому не победить меня!»
«Да, войну я тоже обожаю!» — обрадовалась Каюрмэ. — «Лети со мной, мелюзга! В этом мире полно грязных демонов, и ты поможешь мне с ними справиться! Вместе получим кучу удовольствия и совершим благое дело!»
Мирит моментально согласилась, замурлыкала от счастья. Гезе отпустила ласточку, и та превратилась в серого коршуна. Каюрмэ тоже стала коршуном, и обе хищных птицы улетели с острова, отправились искать врагов. Кое-как мы решили проблему с Мирит, и теперь духи-чудотворцы Аторамона могли вернуться к обычным своим занятиям.
Анда по-прежнему оставался приклеен паутиной Мирит к земле: он не сумел освободиться, и ему пришлось перерождаться в новом теле. Чудотворец опять сделался золотым пауком; ему вдруг захотелось испытать возможности этого облика, и дух начал эксперименты. Сперва Анда захотел узнать, действительно ли его запас паутины неистощим. Это оказалось правдой: паук сумел покрыть липким слоем паутины огромную территорию на острове и был вполне способен утопить весь Аторамон в паутине, но Гезе попросила сородича не увлекаться и не портить внешний вид острова. Затем Анда обнаружил, что способен силой мысли менять клейкость своей паутины: по его воле паутина в один миг засыхала и становилась твёрдой и прочной, но сделать её снова липкой было невозможно. Это свойство очень понравилось Анде, и он принялся лепить разные забавные фигуры из этого клея. Гезе смеялась, глядя на плоды трудов брата, но участвовать в этой игре не стала: она в облике сокола патрулировала небеса над островом, чтобы не пропустить ни одной вражеской атаки.
Миновало несколько дней. Атор замазал царапины на пирамиде, после чего продолжил возведение малого храма благодати. Анда постоянно поддерживал Атора магией радости, чтобы строитель не грустил из-за пережитого. Каюрмэ и Мирит коршунами летали где-то далеко от острова, но пока не нашли ни одного призрака: все злодеи мира опять куда-то спрятались. В день сорок седьмой Гезе получила новое мистическое видение: она снова увидела жуткий серый туман, образы которого приходили к ней в году сто восьмом. Где находится данное явление и что оно собой представляет, Гезе определить не смогла. Она почувствовала страшную волну ненависти, исходящую от этой серой массы, и чудотворице пришлось немедленно прервать сеанс ясновидения. Гезе оказалась шокирована этим опытом; ужасом наполнился её разум. Соколом она уселась на высокий камень и постаралась забыть то, что испугало её, но не получилось. Чем тоньше чувствует душа, тем более она уязвима к любому негативу.
Анда, золотой сокол, прилетел и попробовал успокоить сестру: он исполнил для неё несколько волшебных песен, предназначенных для борьбы со страхом, только это не помогло. Атор тоже был в печали, поскольку каждая чистая душа ощущает боль сородича как свою собственную. Каюрмэ хоть и была на большом расстоянии от острова, но и она ведала о том, что произошло. Правда, Каюрмэ не способна испытывать печаль: ей доступны только три эмоции — гнев, наслаждение и скука. Поэтому Каюрмэ пришла в лютую ярость и пообещала найти и уничтожить серый туман, посмевший причинить вред нашей сестре. Только Мирит ничего не знала о случившемся: остальные духи не стали сообщать ей, чтобы не портить её вечно весёлое настроение.
Решил Анда мысленно посоветоваться с Великим Родом, чтобы найти способ вылечить Гезе от депрессии, и мы предложили брату один смешной и весьма эффективный метод борьбы с негативными эмоциями. Анда сразу же принялся действовать. Превратился он в рыжую белку — маленького такого зверька с огромным пушистым хвостом: это ещё один из разработанных нами обликов. В образе белки Анда уселся возле камня, на котором сидела Гезе, и стал смотреть большими чёрными глазами на сестру да ушами шевелить, желая привлечь внимание. Гезе не могла не заметить такого милого чудика и захотела понаблюдать за тем, что он делает. Когда рыжий убедился, что сестра на него смотрит, он принялся прыгать на задних лапах вокруг камня, сложив передние лапки на груди. Затем беличий симпатяга упал в кучу оранжевого песка и начал в нём купаться и барахтаться, издавая забавный свист. «Что с тобой такое?» — удивилась Гезе. Зрелище ей понравилось, и она продолжила глядеть на веселье брата.
Когда Анде надоело плескаться в песке и грязи, он затеял другую игру: стал гоняться за своим хвостом. Долго рыжий кружился на месте и стрекотал от счастья, и Гезе радовалась вместе с ним. Чудотворица тоже пожелала поймать хвост Анды: она преобразилась в синюю белку, спрыгнула с камня и устремилась к брату. Довольный Анда бросился бежать, а Гезе за ним. И резвились наши белки по всему Аторамону, преодолевая разные преграды. Гезе заманила рыжего в тупик между большими скалами: она схватила хвост Анды передними лапами и заявила о своей победе громким свистом. Анда сдаваться был не намерен: он стал щекотать когтями сестру, и ей пришлось отбиваться от него собственным хвостом. Долго бились зверьки лапами, зубами и хвостами, после чего Гезе снова приняла вид сокола и схватила рыжего, подняла его высоко в небо. «Что скажешь на это, грызун?» — спросила она.
Вырваться из лап сокола Анда не мог, поэтому он принялся петь. Его чарующая песня усыпила Гезе: чудотворица на короткий миг ослабила хватку, и Анда оказался свободен. Он тут же преобразил себя в ласточку и на огромной скорости ринулся прочь, а Гезе опомнилась и тоже стала ласточкой, а затем полетела за братом. В какой-то миг Анда сам сделался соколом и поймал Гезе когтями. «Ты коварный!» — смеялась Гезе. — «Вот я сейчас накажу тебя!»
Не имея возможности сбежать из лап сокола, ласточка принялась щекотать его силой мысли. Щекотка — любимая форма игры у духов Рода, и мы её часто используем, чтобы пытать сородичей. Анда еле держался в небе: он хохотал и мурлыкал, свистел и пыхтел, и в конце концов отпустил Гезе. Она тут же превратилась в синего орла и атаковала сокола когтями. Анда тоже стал орлом, но в небе драться не стал: он приземлился на песок и распушил свои перья золотые, а крылья в стороны развёл, чтобы казаться грозным. Гезе села на землю в нескольких шагах от Анды и тоже показала ему величину своих крыльев. «Какие мы красавцы!» — восхищался Анда. — «Вернее, только я тут красавец, а ты нет. Скажи, подруга, почему ты всегда такая синяя? Не орёл, а попугай какой-то!»
Орлица ничего не ответила: она издала весёлый боевой клич и набросилась на Анду, стала клевать его, кусать и когтями царапать. Золотой отвечал ей тем же, но ни один из орлов не сумел одолеть другого. Чудотворец опять применил уловку: он превратился в кобру, и сразу же орлица заметила его гипнотический взгляд и попала под его чары. «Танцуй, загадочная птица!» — приказал Анда.
Гезе поддалась гипнозу и стала танцевать, а танец этот был похож на череду нелепых движений головы, крыльев и лап. «Не умею я это делать, извини», — заметила орлица, не прекращая безумную пляску. — «Ты не мог бы расколдовать меня? Я выгляжу глупо».
«Не расколдую, пока не научишься танцевать!» — заявил хитрый змей. — «Давай, сделай шаг назад, раскрой перья хвоста и поклонись».
Орлица нехотя выполнила всё, что было велено. «Теперь шагни влево и резко подними крылья к небу», — продолжил Анда. — «Дальше крылья опусти, встань в первоначальную позицию, оттуда шагай вправо и там опять поднимай крылья».
Пришлось чудотворице совершать все эти забавные движения. Анда продолжал раздавать приказы сестре: в итоге он заставил её исполнить настолько весёлый танец, что Гезе самой понравилось. «Ой, до чего же мне плохо!» — радовалась она, делая смешные прыжки туда-сюда. — «То есть очень даже хорошо! Чувствую себя вновь сотворённой! Откуда ты взял секрет этого танца?»
«Я его только что изобрёл», — ответил Анда. — «Не отвлекайся, получай удовольствие! А я пока ещё чего-нибудь придумаю для тебя».
Применив силу воли, Гезе всё же сумела вырваться из-под гипнотических чар и немедленно преобразилась в синюю кобру. Обе змеи одновременно заглянули друг другу в глаза, и получилась интересная ситуация: Гезе загипнотизировала Анду, но и сама вновь подчинилась его чарам. Анда велел сестре танцевать, а она приказала ему то же самое, и начался новый виток веселья. У кобр нету лап и крыльев, поэтому Анда был вынужден сочинить новый танец. Золотой змей принялся кружиться в песке, не переставая при этом смотреть на Гезе, а она повторяла всё, что делает брат. Скоро гипноз развеялся, но духи решили танцевать и дальше: им пришлась по вкусу эта игра. «Хорошо быть коброй: каждое движение причиняет радость!» — сказал Анда.
«Ты прав: это мило», — добавила Гезе. — «И всякие крылья и лапы не мешают наслаждению. Отличный день подарил ты мне, сородич!»
Атор и Каюрмэ с помощью ясновидения наблюдали за танцами и были довольны. «У вас там праздник!» — мысленно связалась Каюрмэ с кобрами. — «Думала, вы на острове загнётесь от скуки, но я ошиблась! Это мы тут с Мирит от тоски мучаемся: долгими днями ищем врагов, чтобы выпустить мерзавцам кишки или что у них там внутри, но никого нет!»
«Война не единственный источник удовольствия: не так ли, Каюрмэ?» — ответила Гезе. — «Не унывайте: причин для подвига ещё полно в этом забытом мире. Я чувствую, века потратим мы на очистку мира от демонов, но тебя такая перспектива не пугает, верно?»
«Истину говоришь, подруга!» — возликовала Каюрмэ. — «Аромат битвы для меня сладок и приятен! Но только битвы, а не того, что после неё остаётся. До встречи, дивная змеюка! И прикажи Анде завязаться в узел покрепче: поглядим, как наш певец выпутается!»
Идея показалась Гезе любопытной, только Анда не собирался подчиняться гипнозу: золотой дух спрятал голову в кольцах своего хвоста. «Меня не заколдуешь!» — заявил Анда. — «Я не смотрю на тебя! Не смотрю!»
Гезе начала зубами дёргать Анду за хвост, пытаясь заставить золотого глядеть ей в глаза. Развернуть змея не получилось, да и не понадобилось: когда Гезе отвлеклась на один миг, Анда голову поднял и гипнозом подчинил синюю кобру. «Стань лошадью, подруга!» — велел чудотворец. — «Быть на ногах тоже неплохо!»
Повинуясь гипнозу, Гезе превратилась в синюю лошадь, у которой пышная грива, могучие ноги с копытами и длинный хвост до земли. Облик лошади был разработан нами не для выполнения практических задач, а в качестве игрушки для развлечения. Гезе ясновидением осмотрела себя со всех сторон и осталась довольна. «Морда грубовата, но и так сойдёт», — сказала она. — «А копыта хороши! Да, это не когти, но вполне годятся для того, что я замыслила!»
И стала новоиспечённая лошадка пытаться раздавить Анду передними ногами: чтобы уберечься от его гипноза, она закрыла глаза. Анда мог легко свалить её своим ядом, однако убивать бессмертную Гезе, которая сразу же вернётся в новом теле, не было смысла. Вместо этого золотой змей продолжил уворачиваться от её атак, издавая ласковое шипение. «Отличная лошадь!» — заметил он. — «Только масть никуда не годится, увы. Синяя шкура смотрится хуже некуда! Попугай с копытами!»
Гезе тут же сменила цвет и стала ярко-белой лошадью; Анда недолго любовался её новым видом, поскольку она была по-прежнему намерена расплющить бедолагу. Но не думал Анда печалиться: он в один миг превратился в коня — роскошного такого жеребца, сильного, крепкого, со шкурой цвета золота. Хвост и грива чудотворца сделались такими же пышными и длинными, как у Гезе, а его мощные копыта заблестели серебром. «Не затопчешь меня теперь, зверюшка!» — радовался Анда, глядя на себя. — «Я сам кого угодно могу растоптать! Во мне столько силы, ловкости и грации! Дух великолепия всегда великолепен, в любом облике!»
В порыве восторга наш Анда на задние ноги поднялся и громкий лошадиный крик издал, который по острову волной прошёлся, сотрясая камни и песок. «Голос у тебя испортился», — сказала Гезе. — «Если забудешь науку преображения и навеки останешься конём, не услышим мы более твоих чудесных песен: это куда хуже моей синей масти».
«Мне и так нравится!» — заявил Анда, а затем снова встал на дыбы и весело заржал по-лошадиному. Гезе головой толкнула его с разбега, и конь свалился боком на песчаную землю. Начала Гезе лупить жеребца копытами передних ног, а он закрыл глаза и принялся фыркать и пыхтеть при каждом ударе. «Ну, довольно меня тискать: всё равно я боли не чувствую!» — смеялся Анда.
«А ну-ка быстро превращайся в птицу!» — скомандовала довольная Гезе. — «Желаю слушать твои красочные песни, а не эти противные лошадиные звуки. Образ коня тебе противопоказан, братишка!»
Тут Каюрмэ надулась от ярости и превратилась в такого же громадного паука, только чёрного, и две паучихи сцепились в битве, начали кусать друг друга. Кроме того, каждая паучиха старалась своими мощными лапами раздавить противника. Анда тоже стал пауком, но гораздо более маленьким: что-то неведомое мешало ему принять облик покрупнее. Брат принялся выделять липкую паутину и склеивать ею ноги Мирит. Не удалось ему обездвижить сестру: Мирит была слишком велика, сильна и проворна. Она к тому же сама стала разбрызгивать вокруг себя паутину; тут мы узнали, что наш облик паука может производить неограниченное количество клейкой жидкости. Анда запутался в паутине Мирит и выбыл из боя, а сама Мирит продолжила драться против Каюрмэ и весело сопеть.
Битва гигантов переместилась к Альдобуриму. Мирит залезла на главную пирамиду; Каюрмэ попыталась подняться туда же, но серая всеми способами не давала ей этого сделать. Чудотворицы оставили на идеально гладкой поверхности пирамиды немало царапин, то есть ущерб от поединка между сородичами был как от небольшой атаки демонов. Атор в облике зелёной ласточки сидел на земле и очень переживал, глядя на такое безобразие. Скоро все мы почувствовали печаль Атора, и серая тоже: она мигом прекратила борьбу. «Мирит обидела Атора», — загрустила Мирит. — «Нельзя обижать Атора».
Немедленно Мирит превратилась в серую ласточку, спустилась к Атору и стала гладить клювом его пушистый бок, чтобы утешить. Каюрмэ приняла вид маленького чёрного жука и в этом облике уселась на спину Атора, принялась щекотать его лапками. Зелёный недолго терпел такую заботу: он в небо поднялся и полетел собирать материал для очередной починки пирамиды. Гезе явилась в образе синей кобры: она длинным телом своим обвилась вокруг серой ласточки, заключив её в ловушку. Увёртливая Мирит могла легко избежать плена, однако ей захотелось побыть в тёплых объятиях Гезе. «Моя змейка!» — веселилась Мирит. — «Моя! Все вы мои! Мои сородичи! Люблю сородичей!»
«О, какой ужас», — заметила недовольная Каюрмэ. — «Эта закорючка никогда не успокоится! Гезе, ты у нас умная: придумай какие-нибудь чары, которые не позволят ей вернуться в этот мир. Иначе она всех нас изведёт!»
«Так и знала, что у тебя нет эффективного метода борьбы с ней», — ответила Гезе. — «У меня тоже. Может, стоит пригласить сюда нашу сестрицу Ди-Най? Дух ласки и заботы сумеет обуздать эту игрунью. Впрочем, Ди-Най каждого из нас замучает своими брутальными обнимашками, так что лучше не надо. Скажи, Мирит: не желаешь ли сразиться с демонами?»
«Воевать хочу!» — объявила Мирит. — «Воевать! Кусаться, кусаться! Боевая Мирит! Никому не победить меня!»
«Да, войну я тоже обожаю!» — обрадовалась Каюрмэ. — «Лети со мной, мелюзга! В этом мире полно грязных демонов, и ты поможешь мне с ними справиться! Вместе получим кучу удовольствия и совершим благое дело!»
Мирит моментально согласилась, замурлыкала от счастья. Гезе отпустила ласточку, и та превратилась в серого коршуна. Каюрмэ тоже стала коршуном, и обе хищных птицы улетели с острова, отправились искать врагов. Кое-как мы решили проблему с Мирит, и теперь духи-чудотворцы Аторамона могли вернуться к обычным своим занятиям.
Анда по-прежнему оставался приклеен паутиной Мирит к земле: он не сумел освободиться, и ему пришлось перерождаться в новом теле. Чудотворец опять сделался золотым пауком; ему вдруг захотелось испытать возможности этого облика, и дух начал эксперименты. Сперва Анда захотел узнать, действительно ли его запас паутины неистощим. Это оказалось правдой: паук сумел покрыть липким слоем паутины огромную территорию на острове и был вполне способен утопить весь Аторамон в паутине, но Гезе попросила сородича не увлекаться и не портить внешний вид острова. Затем Анда обнаружил, что способен силой мысли менять клейкость своей паутины: по его воле паутина в один миг засыхала и становилась твёрдой и прочной, но сделать её снова липкой было невозможно. Это свойство очень понравилось Анде, и он принялся лепить разные забавные фигуры из этого клея. Гезе смеялась, глядя на плоды трудов брата, но участвовать в этой игре не стала: она в облике сокола патрулировала небеса над островом, чтобы не пропустить ни одной вражеской атаки.
Миновало несколько дней. Атор замазал царапины на пирамиде, после чего продолжил возведение малого храма благодати. Анда постоянно поддерживал Атора магией радости, чтобы строитель не грустил из-за пережитого. Каюрмэ и Мирит коршунами летали где-то далеко от острова, но пока не нашли ни одного призрака: все злодеи мира опять куда-то спрятались. В день сорок седьмой Гезе получила новое мистическое видение: она снова увидела жуткий серый туман, образы которого приходили к ней в году сто восьмом. Где находится данное явление и что оно собой представляет, Гезе определить не смогла. Она почувствовала страшную волну ненависти, исходящую от этой серой массы, и чудотворице пришлось немедленно прервать сеанс ясновидения. Гезе оказалась шокирована этим опытом; ужасом наполнился её разум. Соколом она уселась на высокий камень и постаралась забыть то, что испугало её, но не получилось. Чем тоньше чувствует душа, тем более она уязвима к любому негативу.
Анда, золотой сокол, прилетел и попробовал успокоить сестру: он исполнил для неё несколько волшебных песен, предназначенных для борьбы со страхом, только это не помогло. Атор тоже был в печали, поскольку каждая чистая душа ощущает боль сородича как свою собственную. Каюрмэ хоть и была на большом расстоянии от острова, но и она ведала о том, что произошло. Правда, Каюрмэ не способна испытывать печаль: ей доступны только три эмоции — гнев, наслаждение и скука. Поэтому Каюрмэ пришла в лютую ярость и пообещала найти и уничтожить серый туман, посмевший причинить вред нашей сестре. Только Мирит ничего не знала о случившемся: остальные духи не стали сообщать ей, чтобы не портить её вечно весёлое настроение.
Решил Анда мысленно посоветоваться с Великим Родом, чтобы найти способ вылечить Гезе от депрессии, и мы предложили брату один смешной и весьма эффективный метод борьбы с негативными эмоциями. Анда сразу же принялся действовать. Превратился он в рыжую белку — маленького такого зверька с огромным пушистым хвостом: это ещё один из разработанных нами обликов. В образе белки Анда уселся возле камня, на котором сидела Гезе, и стал смотреть большими чёрными глазами на сестру да ушами шевелить, желая привлечь внимание. Гезе не могла не заметить такого милого чудика и захотела понаблюдать за тем, что он делает. Когда рыжий убедился, что сестра на него смотрит, он принялся прыгать на задних лапах вокруг камня, сложив передние лапки на груди. Затем беличий симпатяга упал в кучу оранжевого песка и начал в нём купаться и барахтаться, издавая забавный свист. «Что с тобой такое?» — удивилась Гезе. Зрелище ей понравилось, и она продолжила глядеть на веселье брата.
Когда Анде надоело плескаться в песке и грязи, он затеял другую игру: стал гоняться за своим хвостом. Долго рыжий кружился на месте и стрекотал от счастья, и Гезе радовалась вместе с ним. Чудотворица тоже пожелала поймать хвост Анды: она преобразилась в синюю белку, спрыгнула с камня и устремилась к брату. Довольный Анда бросился бежать, а Гезе за ним. И резвились наши белки по всему Аторамону, преодолевая разные преграды. Гезе заманила рыжего в тупик между большими скалами: она схватила хвост Анды передними лапами и заявила о своей победе громким свистом. Анда сдаваться был не намерен: он стал щекотать когтями сестру, и ей пришлось отбиваться от него собственным хвостом. Долго бились зверьки лапами, зубами и хвостами, после чего Гезе снова приняла вид сокола и схватила рыжего, подняла его высоко в небо. «Что скажешь на это, грызун?» — спросила она.
Вырваться из лап сокола Анда не мог, поэтому он принялся петь. Его чарующая песня усыпила Гезе: чудотворица на короткий миг ослабила хватку, и Анда оказался свободен. Он тут же преобразил себя в ласточку и на огромной скорости ринулся прочь, а Гезе опомнилась и тоже стала ласточкой, а затем полетела за братом. В какой-то миг Анда сам сделался соколом и поймал Гезе когтями. «Ты коварный!» — смеялась Гезе. — «Вот я сейчас накажу тебя!»
Не имея возможности сбежать из лап сокола, ласточка принялась щекотать его силой мысли. Щекотка — любимая форма игры у духов Рода, и мы её часто используем, чтобы пытать сородичей. Анда еле держался в небе: он хохотал и мурлыкал, свистел и пыхтел, и в конце концов отпустил Гезе. Она тут же превратилась в синего орла и атаковала сокола когтями. Анда тоже стал орлом, но в небе драться не стал: он приземлился на песок и распушил свои перья золотые, а крылья в стороны развёл, чтобы казаться грозным. Гезе села на землю в нескольких шагах от Анды и тоже показала ему величину своих крыльев. «Какие мы красавцы!» — восхищался Анда. — «Вернее, только я тут красавец, а ты нет. Скажи, подруга, почему ты всегда такая синяя? Не орёл, а попугай какой-то!»
Орлица ничего не ответила: она издала весёлый боевой клич и набросилась на Анду, стала клевать его, кусать и когтями царапать. Золотой отвечал ей тем же, но ни один из орлов не сумел одолеть другого. Чудотворец опять применил уловку: он превратился в кобру, и сразу же орлица заметила его гипнотический взгляд и попала под его чары. «Танцуй, загадочная птица!» — приказал Анда.
Гезе поддалась гипнозу и стала танцевать, а танец этот был похож на череду нелепых движений головы, крыльев и лап. «Не умею я это делать, извини», — заметила орлица, не прекращая безумную пляску. — «Ты не мог бы расколдовать меня? Я выгляжу глупо».
«Не расколдую, пока не научишься танцевать!» — заявил хитрый змей. — «Давай, сделай шаг назад, раскрой перья хвоста и поклонись».
Орлица нехотя выполнила всё, что было велено. «Теперь шагни влево и резко подними крылья к небу», — продолжил Анда. — «Дальше крылья опусти, встань в первоначальную позицию, оттуда шагай вправо и там опять поднимай крылья».
Пришлось чудотворице совершать все эти забавные движения. Анда продолжал раздавать приказы сестре: в итоге он заставил её исполнить настолько весёлый танец, что Гезе самой понравилось. «Ой, до чего же мне плохо!» — радовалась она, делая смешные прыжки туда-сюда. — «То есть очень даже хорошо! Чувствую себя вновь сотворённой! Откуда ты взял секрет этого танца?»
«Я его только что изобрёл», — ответил Анда. — «Не отвлекайся, получай удовольствие! А я пока ещё чего-нибудь придумаю для тебя».
Применив силу воли, Гезе всё же сумела вырваться из-под гипнотических чар и немедленно преобразилась в синюю кобру. Обе змеи одновременно заглянули друг другу в глаза, и получилась интересная ситуация: Гезе загипнотизировала Анду, но и сама вновь подчинилась его чарам. Анда велел сестре танцевать, а она приказала ему то же самое, и начался новый виток веселья. У кобр нету лап и крыльев, поэтому Анда был вынужден сочинить новый танец. Золотой змей принялся кружиться в песке, не переставая при этом смотреть на Гезе, а она повторяла всё, что делает брат. Скоро гипноз развеялся, но духи решили танцевать и дальше: им пришлась по вкусу эта игра. «Хорошо быть коброй: каждое движение причиняет радость!» — сказал Анда.
«Ты прав: это мило», — добавила Гезе. — «И всякие крылья и лапы не мешают наслаждению. Отличный день подарил ты мне, сородич!»
Атор и Каюрмэ с помощью ясновидения наблюдали за танцами и были довольны. «У вас там праздник!» — мысленно связалась Каюрмэ с кобрами. — «Думала, вы на острове загнётесь от скуки, но я ошиблась! Это мы тут с Мирит от тоски мучаемся: долгими днями ищем врагов, чтобы выпустить мерзавцам кишки или что у них там внутри, но никого нет!»
«Война не единственный источник удовольствия: не так ли, Каюрмэ?» — ответила Гезе. — «Не унывайте: причин для подвига ещё полно в этом забытом мире. Я чувствую, века потратим мы на очистку мира от демонов, но тебя такая перспектива не пугает, верно?»
«Истину говоришь, подруга!» — возликовала Каюрмэ. — «Аромат битвы для меня сладок и приятен! Но только битвы, а не того, что после неё остаётся. До встречи, дивная змеюка! И прикажи Анде завязаться в узел покрепче: поглядим, как наш певец выпутается!»
Идея показалась Гезе любопытной, только Анда не собирался подчиняться гипнозу: золотой дух спрятал голову в кольцах своего хвоста. «Меня не заколдуешь!» — заявил Анда. — «Я не смотрю на тебя! Не смотрю!»
Гезе начала зубами дёргать Анду за хвост, пытаясь заставить золотого глядеть ей в глаза. Развернуть змея не получилось, да и не понадобилось: когда Гезе отвлеклась на один миг, Анда голову поднял и гипнозом подчинил синюю кобру. «Стань лошадью, подруга!» — велел чудотворец. — «Быть на ногах тоже неплохо!»
Повинуясь гипнозу, Гезе превратилась в синюю лошадь, у которой пышная грива, могучие ноги с копытами и длинный хвост до земли. Облик лошади был разработан нами не для выполнения практических задач, а в качестве игрушки для развлечения. Гезе ясновидением осмотрела себя со всех сторон и осталась довольна. «Морда грубовата, но и так сойдёт», — сказала она. — «А копыта хороши! Да, это не когти, но вполне годятся для того, что я замыслила!»
И стала новоиспечённая лошадка пытаться раздавить Анду передними ногами: чтобы уберечься от его гипноза, она закрыла глаза. Анда мог легко свалить её своим ядом, однако убивать бессмертную Гезе, которая сразу же вернётся в новом теле, не было смысла. Вместо этого золотой змей продолжил уворачиваться от её атак, издавая ласковое шипение. «Отличная лошадь!» — заметил он. — «Только масть никуда не годится, увы. Синяя шкура смотрится хуже некуда! Попугай с копытами!»
Гезе тут же сменила цвет и стала ярко-белой лошадью; Анда недолго любовался её новым видом, поскольку она была по-прежнему намерена расплющить бедолагу. Но не думал Анда печалиться: он в один миг превратился в коня — роскошного такого жеребца, сильного, крепкого, со шкурой цвета золота. Хвост и грива чудотворца сделались такими же пышными и длинными, как у Гезе, а его мощные копыта заблестели серебром. «Не затопчешь меня теперь, зверюшка!» — радовался Анда, глядя на себя. — «Я сам кого угодно могу растоптать! Во мне столько силы, ловкости и грации! Дух великолепия всегда великолепен, в любом облике!»
В порыве восторга наш Анда на задние ноги поднялся и громкий лошадиный крик издал, который по острову волной прошёлся, сотрясая камни и песок. «Голос у тебя испортился», — сказала Гезе. — «Если забудешь науку преображения и навеки останешься конём, не услышим мы более твоих чудесных песен: это куда хуже моей синей масти».
«Мне и так нравится!» — заявил Анда, а затем снова встал на дыбы и весело заржал по-лошадиному. Гезе головой толкнула его с разбега, и конь свалился боком на песчаную землю. Начала Гезе лупить жеребца копытами передних ног, а он закрыл глаза и принялся фыркать и пыхтеть при каждом ударе. «Ну, довольно меня тискать: всё равно я боли не чувствую!» — смеялся Анда.
«А ну-ка быстро превращайся в птицу!» — скомандовала довольная Гезе. — «Желаю слушать твои красочные песни, а не эти противные лошадиные звуки. Образ коня тебе противопоказан, братишка!»
