Пролог
Около тридцати лет назад
Сильный ветер разносил остатки пепелища по полю. Кто осквернил его битвой, недавней и кровопролитной? В воздухе витали отвратительные запахи. Над полем нависали тяжелые свинцовые тучи, грозясь в любой момент окропить ледяным дождем израненную землю. Смеркалось.
На опушке горелого леса, что забором возвышался по краям поля, послышался шорох. Он даже на миг перекрыл шум ветра. Закутанная в плащ фигура появилась неожиданно, будто из воздуха, в сгущающемся болотном тумане. Обычный человек, увидев это, сразу бы решил, что ему пора отправляться на лечение. Но никого вокруг не наблюдалось. Только остывали изломанные тлеющие останки, да горы холодного оружия.
Путник, появившийся внезапно, продолжил путь медленно, крадучись. Он будто принюхивался и прислушивался к окружающему его пространству. Вот где-то в лесу заверещала одинокая птица, которую спугнул хищник, послышался далекий волчий вой. Мужчина (а это был именно мужчина, его выдавал широкий шаг и мощный разворот плеч) замер, принимая удобную для обороны позу, но только порывы сильного ветра заглушали тишину. Человек выпрямился и продолжил свое движение быстрым шагом, приближаясь к другой стороне поля, где тоже возвышался густой лес.
Только он стоял мрачный, мертвенно тихий. Что-то спалило лесную чащобу почти дотла. А те немногие деревья, что уцелели, застыли в немом ужасе. И ни одна тварь там не копошилась. Всякая живность покинула еще недавно густой лес в панике. Люди убили природу, прогневали саму матушку-Землю. Теперь же хозяйка самой смерти – Грань – забрала погибших в сражении воинов в свою вотчину на искупление грехов и будущее перерождение. Тусклый фиолетовый отсвет замелькал меж деревьями и причудливо окрасил в лиловые тона клубящийся по земле туман. Густая дымка придавала изломанным стволам и ветвям образ сказочных чудовищ, заставляя опасаться собственной тени и постоянно оглядываться назад. Но вот мужчина нашел узкую, почти нехоженую тропу, ведущую вглубь леса. Он смело шагнул в туман и мрак осенней ночи, плотнее кутаясь в плащ. Тучи будто только этого и ждали. Кривой зигзаг голубоватой молнии прорезал небо. Тут же раздался оглушительный раскат грома, заставляя перепуганных пожаром птиц покидать еще живые ветви где-то в глубине леса, у подножия далеких заснеженных гор. Ледяной дождь забарабанил по искалеченной земле. Он заставил мужчину ускорится, словно сама природа подгоняла его. При быстрой ходьбе стало заметно, что он ощутимо припадал на левую ногу.
На ногах его поскрипывали мужские армейские ботфорты, модные в прошлом веке. Обычно такие сапоги долго приходилось шнуровать, но зато они каждый раз оказывались удобны в бою. Сейчас же эта старая обувь натёрла ноги. Но мужчина не замечал такой мелочи, потому что перед ним уже маячила цель его недолгого пути.
Из-за переплетенных ветвей деревьев, почерневших от копоти, показался силуэт полуразрушенного храма. Стрельчатые окна здания зияли темными провалами, слегка подсвеченными фиолетовым светом, на который и шел мужчина. При виде сверху храм представлял из себя пятиугольник немного неправильной формы. С высоты же человеческого роста оказалось, что строитель сложил здание из грубого серого природного камня. Храм состарился за много веков, часть блоков выпала и оставила после себя неровные выемки. Черепичная кровля из тёмной керамики почти вся обвалилась, оставив голые провисшие стропила. Вряд ли в последнее время кто-то использовал это здание для укрытия от дождя. Над арочным входом красовался странный символ, в отличие от заросших мхом стен выглядящий весьма свежо. Три прямых линии, образующие правильный перевернутый треугольник, оканчивающиеся завитками на углах, и ромб над верхней линией. Такой же символ красовался и на плаще путника, отсвечивая все тем же фиолетовым мерцанием.
В храме застыли полукругом семь фигур в таких же точно темных плащах с символами, что носил и вновь прибывший. Один человек, также в тёмном плаще, выглядел значительно выше и крупнее остальных, превосходя всех по ширине плеч, силе мышц, плохо скрываемых плащом и горделивой осанкой.
Чадящие свечи, мерцающие лиловым пламенем, потрескивали в тишине, да капель сверху, из проломов в кровле задавала мерный ритм происходящему. Плиты пола влажно блестели в свете свечей. Края плит откололись и выщербились, середины вытерлись.
В центре помещения на полу кто-то изобразил треугольный символ, заключенный в круг. Обнаженная женская фигура застыла в центре символа, прикованная к полу невидимыми путами. Темные густые кудри прикрывали часть ее лица и рассыпались по груди, почти не пряча наготы. Вошедший пнул валяющийся на его дороге камень, чем привлек внимание остальных.
- А я думал ты не придешь, - с нотками разочарования в голосе нарушил относительную тишину огромный мужчина.
Звучание его голоса будто обволакивало, заставляло подчиняться воле говорящего. А мощная, убийственная аура давила на присутствующих невидимым грузом.
- Я не мог не посетить столь редкое мероприятие, - язвительно ответил вошедший мужчина. Его голос был низким, с рычащими нотками.
Женщина на полу вдруг вздрогнула, ее веки затрепетали, а с губ сорвался еле слышный стон.
- Да ты прекрасный принц, - в голосе великана слышалась насмешка, - пробудил нашу спящую красавицу.
- Ей не помешает быть в сознании, - спокойно ответил вошедший и откинул с головы промокший насквозь плотный капюшон.
Он не отличался молодостью. Седина давно пробилась через коротко стриженые темно-русые волосы. Мелкие морщины избороздили худое лицо с правильными чертами. Только желто-зеленые глаза светились каким-то потусторонним пугающим светом, невольно притягивая к себе чужой взгляд,.
- Ты, - выплюнула с горечью обездвиженная женщина, раскрыв свои миндалевидные, теплого орехового оттенка очи, - как ты мог меня предать?!
Женщина явно не стеснялась своей наготы, подаваясь корпусом вперед, насколько позволяли путы, откидывая с лица спутанные локоны. Ее не пугали люди в плащах, не пугала давящая аура великана. Она лишь буравила яростным взглядом красивых глаз вошедшего. И если бы ее магию не запечатали, она давно бы уже испепелила когда-то единственного дорогого для нее человека.
- У меня не осталось другого выбора, Фаина, - выдохнул он с горечью, нехотя доставая из-за пояса кривой кинжал, навершие и рукоять которого завершались темно-бордовыми, почти черными крупными рубинами.
- Выбор есть всегда, свой ты сделал не в мою пользу, - процедила женщина сквозь зубы, демонстративно отворачиваясь от путника.
Она уже ничего не теряла, поскольку прожила по людским меркам немало лет, а свое сокровище от последователей бога разрушения надежно спрятала. Только её сердце щемило от боли, а в глазах стояли невыплаканные слезы обиды и разочарования. Хотя она готовилась к предательству, поскольку знала, что сама природа мужчины непостоянна и изменчива. Кровь навов убивает человечность.
- Может, скажешь, где наследник, птичка? – подал голос великан, лениво подходя к женщине почти вплотную.
- Ты его не получишь, выродок, и не найдешь, - криво усмехнулась пленница, сплевывая вязкую слюну мужчине под ноги.
Пространство вздрогнуло от чужой ярости. Присутствующие люди в плащах поежились. Мужчина сделал резкий выпад, метя ботинком по лицу женщины. Раздался скрежет зубов. Путник дернулся, прожигая внушительную фигуру ненавидящим взглядом, но лишь челюсти и кулаки сжал сильнее, оставаясь на месте.
- Следи за словами, птичка,- выпрямился мужлан, вновь занимая свое место в круге.
На бледной щеке женщины сразу начало расползаться красное пятно, а из разбитого носа хлынула кровь, заставляя пленницу отплевываться.
- Не мечи бисер перед свиньями, - хрипло прогнусавила она, вновь откидывая прилипающие к влажной от крови коже волосы, - не оценят. А призвать с моей помощью отпрысков вашего вшивого бога вам все равно не удастся.
- Не смей оскорблять Великого и Всемогущего Чернобога! – выкрикнул кто-то из присутствующих, делая шаг к страдалице, но тут же его остановил властный жест главы собрания.
- Пора нашей птичке перестать чирикать и поделиться с нами своей божьей искрой, - с усмешкой в голосе констатировал великан, - приступай, Август.
Женщина еще больше побледнела, а в глазах промелькнула паника, но Фаина очень быстро взяла себя в руки. Названный Августом медленно приблизился к жертве и тяжело опустился на колени, не выпуская кинжал из левой руки. Правой же он нежно провел по лицу женщины, стирая рукавом темной рубахи кровь. Но Фаина резко дернулась, пытаясь избавиться от терзающей ее сердце ласки, и с ненавистью посмотрела прямо в кошачьи глаза мужчины.
- Прости, родная, - с болью прошептал тот, наклоняясь к самому уху женщины, чтобы никто посторонний его не услышал, - я скоро последую за тобой.
- Я не буду ждать тебя за Гранью, ты же знаешь, что моя душа пойдет на корм вашему божку, - ответила та сквозь зубы, все так же сверля мужчину взглядом, где-то в глубине души все еще надеясь на спасение.
Он лишь горестно вздохнул и занес кинжал над ее телом. Женщина закусила губу, она знала, что сейчас придет БОЛЬ.
Круг матово засветился фиолетовым, а из тела женщины стали вырываться полупрозрачные темные нити, окутывая окружающих людей паутиной. С каждым вырезанным на тонкой коже забытым славянским символом, нитей становилось все больше, а женщина против воли застонала, не в силах сдержать рвущийся наружу крик. Чем больше появлялось законченных символов, тем слабее становился ее голос, глаза тускнели, а тело тяжелело. Шанса на спасение у несчастной уже не осталось.
Вдруг раздался взрыв, а помещение зала потонуло в белесом, зловонном дыме. Будто тухлых яиц раскидали. Фигуры разбросало в стороны, а рука Августа замерла над предпоследним символом. Он чему-то довольно улыбнулся, но тот час же закашлялся, вдохнув густую субстанцию.
- Продолжай! – рявкнул над ним великан, быстро шаря по карманам своей одежды.
- Сам продолжай, сумасшедший, - хрипло рассмеялся Август, отбрасывая от себя уже ненужный ритуальный кинжал.
Но великан не успел схватить оружие. Темные нити мгновенно истаяли, а взгляд женщины остекленел. Ее душа не успела достаться Чернобогу, как не пришла она и к Грани. К границе символа из дыма вышло несколько человек в черной военной униформе, на рукавах которой виднелась вышитая эмблема в виде летящего орла с мышью в когтях. Лица нежданных гостей закрывали плотные маски, спасающие от ядовитого дыма. Великан с досадой цыкнул и сдавил в ладони небольшой куб, отливающий серебром. В ту же секунду он исчез, оставив своих приспешников разбираться с проблемами самостоятельно.
Один из воинов сделал еле заметный пасс рукой. Дым мгновенно развеялся, открывая разбросанные по углам зала мужские фигуры. Приспешники тёмного божества корчились на полу от надсадного кашля и скребли свои кадыки, тщетно пытаясь избавиться от удушающего запаха и привкуса. Как ни удивительно, большинству участников тёмного ритуала едва исполнилось восемнадцать. Тот же мужчина, что разогнал дым, снял маску с лица и презрительно скривился, как от вида паразитов, когда понял, кого он видит. На полу корчились наследники известных ему Родов, которые предали устои семьи и страны ради непродолжительной эйфории.
Военный держался подтянуто, а холодные темно-карие глаза будто прожигали пространство, от его взгляда пытались уползти, убежать, спрятаться неприятели. Он имел резкие, даже хищные черты лица, а седые волосы скрывались за банданой в цвет униформы. Встретившись взглядом со все еще стоящим на коленях Августом, он сжал рукоять своего короткого меча, что висел на поясе.
- Не ожидал от тебя, - сухо произнес воин, пряча свои эмоции за привычной маской безразличия.
Тот лишь развел руками и криво усмехнулся, даже не предпринимая попыток к бегству.
- Ты опоздал Руслан, - хрипло сообщил он, и еле слышно добавил, - к сожалению.
Август указал кивком головы на изуродованное тело женщины с мертвым взглядом некогда прекрасных глаз. Черты лица пришедшего еще больше заострились, взгляд потяжелел, а зал заполонила смертоносная аура, не слабее, чем у сбежавшего великана.
- Ты не жилец, - процедил он сквозь зубы, а несколько воинов и преступников потеряли сознание.
Август лишь продолжил невесело усмехаться правым уголком губы, терпеливо ожидая своей скорой смерти.
- Так же как и ты, - сорвалось с губ мужчины.
Молниеносный взмах, и его голова покатилась по выщербленным плитам, заливая серый камень бурой кровью. На губах так и застыла усмешка, теперь уже навечно.
- Почему, Фая, - простонал Руслан, падая на колени перед трупом женщины и до хруста стискивая свой меч, - почему ты меня снова не позвала?
Но ему ответила тишина, наполненная лишь аккуратными шагами воинов, копошением связанных пленников и шумом усиливающегося ливня. Мужчина слегка подрагивающей рукой прикрыл убитой веки и замер на секунду, зажав пальцами прядь ее волос.
- Руслан Магомирович, - нарушил молчание несмелый голос одного из воинов, - разрешите обратиться?
- Территорию зачистить, - резко и сухо скомандовал мужчина, моментально поднимаясь на ноги и пряча меч в ножны, - вокруг храма все прочесать. Координаты активированного камня перемещения считать.
- Есть, - отсалютовал молодой, бритый на лысо крепкий мужчина, становясь по стойке смирно, - а что делать с преступниками?
Руслан бросил холодный, ничего не выражающий взгляд на сжавшихся от страха молодых аристократов и сухо приказал:
- Казнить на месте. Трупы сжечь.
После чего сплел из воздуха чуть подрагивающую паутину из темных мерцающих нитей и набросил ее на мертвую женщину и пространство вокруг нее. Шагнул в плетение сам и тут же исчез вместе с убитой.
Вскоре храм опустел, о произошедших событиях напоминали только разводы подсыхающей крови на полу, да все еще слабо мерцающий ритуальный символ Чернобога. А за стенами храма все так же бушевала непогода, креня погибшие деревья к самой земле. Боги выражали недовольство.
Глава 1
Подмосковье, 2000-е годы
Мрачный незнакомый коридор, приглушенный свет, назойливая капель с потолка. Ощущение затаившегося в темноте ужаса. Каждый шаг дается с трудом, даже воздух держит меня, отказывается пропустить вперёд. Точно пытается сказать: «Остановись, тебе туда нельзя». Но тело упорно продолжает движение. Окружающие звуки заставляют постоянно вздрагивать. Откуда-то издалека доносится жутковатый механический смех и плач. Не знаю, кто там. Чувствую себя жертвой, которой уже нет спасения.
Место, где я нахожусь теперь, напоминает высеченный в земле лаз. Однако я странным образом уверена, что должна быть тут и идти вперёд. Вдруг раздаётся треск, шум и грохот. Это пол расходится кривыми зубастыми трещинами и затягивает в себя всё вокруг. Я валюсь вниз, туда, где неожиданно разгораются сполохи огня. Они лижут мою кожу, почти обжигают, но дыхание перехватило – не могу издать ни звука. А рядом тьма, шепчет на разные голоса что-то неразборчивое. И резко, неприятно пахнет чем-то металлическим, от чего в горле образуется ком и подступает дурнота.
Я пробудилась и подскочила на своей кровати, жадно глотая воздух и сминая влажное от пота одеяло. Во рту стоял противный привкус металла – наверное, прикусила губу.
