– Да что уж там! Но напугал ты меня тогда! Я думала, что ты… что я тебе больше не нравлюсь, – вздохнула я.
– Как такое вообще могло прийти тебе в голову. Хотя я тоже хорош! Это же надо было сорваться при тебе.
Я так и сидела у него на руках, крепко обнимая моего Лайя. Луна давно уже не глядела на землю, прячась за облаками. Вспомнив Созидателя, в голову пришла незваная мысль: «Зачем нужны были Боги, если от них никакого толку?» Но тут же себя отдернула, ведь если бы не они, Танн был бы мертв.
– Вот опять ты грустишь и сопишь, как обиженный ежик. А я соскучился по твоей улыбке, ямочкам на щеках, золотистому блеску в карих глазах. Идем, – поднялся вместе со мной эльф.
– Куда?! Ночь на дворе, я не одета.
– Хм… – меня оценивающе окинули взглядом. – А может никуда и не пойдем, – облизнул губы эльф, не сводя взгляда от моих.
– Лай?
– Сейчас…
И этот наглый белобрысый залез в мой шкаф, вытащил оттуда плащ с капюшоном и накинул на меня. Затем взял за руку и потянул к тайному входу. В нашем случае выходу.
Без луны было темно, но мы продолжали идти. На все вопросы, где конечный пункт нашего шествия, получала или загадочную улыбку, или «сейчас узнаешь».
Мы дошли до старого дуба, что рос возле реки и где всегда любила играть малышня, и остановились.
– Мы пришли! – указывая на дуб, улыбнулся во все тридцать два зуба эльф.
– Мы должны на него залезть?
– Нет! Смотри, – он указал мне на веревку, что концами была привязана к ветке.
– Ты вытащил меня среди ночи, что бы покататься на качелях?
– Не капризничай, лучше расслабься и получи удовольствие.
Я еще раз критически оглядела конструкцию.
– А если мне не хочется? – уточнила я.
– Хочется, хочется! – заверил меня эльф.
Вздохнув, я устроилась на веревочке, а Лай стал меня раскачивать. Ветер сорвал с меня капюшон и стал трепать волосы. Пришла запоздалая мысль, что стоило их хоть в косичку заплести, но оторвать руки от качели я не решилась.
– Долго мне еще тут болтаться? – спросила я у парня, очередной раз, пролетая мимо него.
– Пока я не увижу улыбку на твоих устах.
– Мне что, вечно тут летать? – пробурчала я себе под нос.
– Что? – уточнил эльф.
– Улыбаюсь уже, говорю.
– Это хорошо!
Ветер ласкал то лицо, то спину, эльф улыбался, а звезды мигали на небосклоне. Ночь была мягкой и приятной. Может просто атмосфера вокруг была такой располагающей, может это все дурное влияние эльфа, но благостное настроение стало потихоньку ко мне возвращаться, словно ветер выветрил из моей головы все грустные мысли оставив только осознание моей ничтожности в этом огромном мире. В теле возникла необыкновенная легкость и одухотворение. От неприятностей никто не застрахован, но жизнь продолжается. Мама всегда будет жить в моем сердце, и Нару я буду должна жизнь. Поэтому стоит остаток ее прожить так, что бы не жалеть ни об одном прожитом дне.
– Сегодня Али искала Трома. Кажется у мальчика появилась первая обожательница, – улыбнулся Лай, нарушая царившую до этого тишину.
– Теперь ему придется на ней жениться, иначе она не отстанет.
Представила мелкую, в фате бегающую за пытающимся скрыться Тромом, приговаривающую: «Жених и невеста – тили-тили тесто», и не смогла сдержать улыбку.
– Наконец-то мои любимые ямочки от улыбки.
– Ты мне так и не рассказал, как ты мою дверь открыл, – напомнила я.
– Все очень просто, я давно накинул на твой замок заклинание подчинения. Для неживых предметов оно очень легкое, – пояснил белобрысый. – А когда заходил, просто воздействием магии активировал заклинание.
– Покажи!
– Хм… На чем бы тебе продемонстрировать? А давай на качели! Я буду раскачивать тебя магией.
– Здорово!
Лайел сделал пасс рукой, выворачивая кисть, и что-то прошептал себе под нос. Качели не остановились и я ничего не почувствовала, раскачиваясь себе дальше, как ни в чем не бывало.
– А теперь смотри!
И он стал раскачивать меня движением рук, не прикасаясь к веревке. Я взлетала все ближе и ближе к облакам, засмеявшись от восторга и ощущения полета!
– Тебе нравиться?
– Да! Это волшебно! Научишь?
– Конечно, – улыбка не сходила с лица эльфа.
И он снова стал меня раскачивать. Но тут мне в голову пришла одна непутевая мысль и я решила не откладывать ее в долгий ящик реализовав сейчас. Качели, как и ожидалось, несмотря на старания остроухого, стали замедляться. И чем медленнее раскачивалась я на веревке, тем круглее становились глаза у эльфа и он усерднее работал руками. В темноте не видно, но кажется, он даже покраснел от натуги.
– Я такая тяжелая, что меня магия не берет? – невинно уточнила я, хотя после всех злоключений у меня торчат ребра, и я стала похожа на угловатого подростка.
– Я не понимаю… Нет, понимаю! Это ты что-то сделала! И что это было?
– Где? – я невинно оглянулась по сторонам.
Но эльф в мою непричастность не поверил и стал приближаться ко мне. Я поспешно соскочила с веревки и попыталась удрать, от рассерженного эльфа. И чего он так завелся? Это же невинная шутка! Убежать мне не дали. Он воспользовался тем, что я запуталась в полах плаща, поймал меня и прижал к шершавой коре дуба, нависнув надомной.
– Что это было? – строго спросили у меня.
– А тебе идут короткие волосы, – ответила я.
Лай растерялся, явно не ожидая такого поворота событий. Он внимательно посмотрел на меня, явно оценивая степень искренности сказанного. Не удастся ему найти подвоха, ибо я – сама искренность. Ну, почти всегда, ага.
– Ты так и не сказала, что ты сделала с моей магией, – не поддался на провокацию остроухий.
Я ответила чистую правду:
– Ничего.
– Я буду тебя пытать! – как-то не слишком грозно заявил парень.
– Но я не воздействовала на твою магию, честно!
Лай перестал меня гипнотизировать взглядом и опусти взор ниже, туда, где был вырез ночной рубашки. Хоть это место было прикрыто плащом, казалось, что он видит сквозь ткань. От такого пристального внимания у меня зарделись щеки и участилось дыхание. А еще посторонние и совершенно неприличные мысли полезли в голову. И словно вторя моим мыслям, его взгляд снова поймал мое сознание в свои коварные сети. Его руки мягко опустились на плечи, затем на ворот плаща и под него. Обогнув грудь, руки опустились почти до самой талии. Я же боялась сразу двух вещей: спугнуть мгновение и результата поползновения эльфийских рук.
Мир замер и растворился. Он придвинулся ближе, прижимая меня к шершавой коре. Я непроизвольно сглотнула, готовая к новым ощущения и впечатлениям. Мне показалось, что реальность потеряла значение, когда он коснулся губами моего ушка. А потом он горячо выдохнул:
– Может признаешься? Пытка будет страшной!
И тут я разозлись. Я ждала чего угодно – страстного поцелуя, нежных объятий, пылких речей, но только не этого вопроса! Я про него уже успела забыть и теперь в моей голове билась только одна мысль – моим состоянием воспользовались! Все мое существо возмутилось, и я попыталась оттолкнуть этого наглеца. Но меня держали крепко. Тогда я уперлась спиной в дерево, а в грудь эльфа руками. Но, несмотря на кажущуюся эльфийскую легкость и стройность, я не смогла сдвинуть эту скалу и на полпальца.
– Вижу добровольно ты признаваться не хочешь, – и подняв руки чуть выше, он коснулся кончиками пальце моих ребер.
Я замерла, а на губах белобрысого заиграла лукавая улыбка.
– Нет, – пискнула я.
– Да-а-а! – торжественно произнес он, пройдясь пальцами по моим ребер.
Щекотка пронзила все мое тело и я стала извиваться в его руках, даже не замечая какими частями тела я касаюсь его. Чем больше я извивалась, тем настойчивее был эльф. Я поняла, что только мольбы могут спасти ситуацию.
– Лай… прошу тебя… перестань, – уже со слезами на глазах просила я.
– Но результат не достигнут!
Меня не отпустили, но пытку, хоть на время прекратили, дав спокойно вздохнуть. А вот сползти вниз по дереву не дали.
– Отпусти меня, пожалуйста.
– И что мне за это будет?
Вот кто меня дернул за язык ляпнуть:
– Любых три желания, старче!
– Это я-то старче? – вскинул безукоризненную бровь эльф.
Все, сказки больше не читаю!
– Да пошутила я!
– А я нет. И до сих пор жду ответа.
С этими словами меня взяли на руки и понесли в сторону реки. В душе зашевелилось нехорошее предчувствие.
– Лай? – подозрительно уточнила я.
– Я внимательно тебя слушаю, Лиа, – неотразимо улыбнулся эльф.
Вот теперь внутри все похолодело. Конец мне. Большой, такой конец! Остается только надеяться, что меня за невинную шутку не утопят.
«Нет, все же утопят», – решила я, вглядываясь в серьезное лицо Лайя.
Берег спокойной реки стремительно приближался. Прям дежавю какое-то!
– А может не надо? – попросила я в надежде.
– Надо, Лиа. Надо, – абсолютно буднично произнес он.
Нет у меня никакого желания искупаться в ледяной воде. Не было, и нет! Да и без боя я не сдамся. Так что стала вырываться и брыкаться, пытаясь освободиться из этой мертвой хватки.
«Да откуда же столько сил в этом изящном гибком теле?» – пыхтела я про себя.
И только когда он зашлепал по воде, я поняла, что уже поздно сопротивляться и обмякла.
Может обморок изобразить? Закрыла глаза, постаралась выровнять дыхание и полностью расслабилась. Все, почти обморок! Главное склонить голову так, что бы волосы прикрывали глаза.
Но мой эльф оказался тоже хитер и почти коснувшись своими губами моих прошептал, лаская дыханием кожу:
– Знаешь, в обмороке так мило не краснеют.
– Ну все, хватит! Верни меня на берег и поставь на землю.
– Может тебя тут отпустить?
Я вцепилась в шею эльфа, как клещ, не желая оказаться в холодной воде. Хотя мне было так жарко, что может и стоило охладиться.
– Какая ты пылкая, – прохрипел эльф, пытаясь одной рукой разжать мою хватку. – Но с такой горячностью можно и без еламинай остаться.
Это вообще моя прерогатива издеваться над окружающими, но никак не наоборот. От такой наглости я даже разжала руки и, заглянув в глаза, решила высказать все, что я о нем думаю.
– Ты! Да я тебя…
И в этот раз мне договорить не дали. Как-то слишком часто меня перебивают! Я ушла в воду, потому что какой-то идиот дернул меня за лодыжку. Лай успел поймать только капюшон от плаща и это все, что осталось в его руках. Я погрузилась под воду.
Правда, ненадолго. А когда я все же всплыла на поверхность, услышала насмешливое рядом:
– Крепче еламинай держать надо, крепче.
Я обернулась и увидела уже знакомого тритона. Заметив, что я на него смотрю, он произнес:
– А ты обещала в гости заглянуть.
И сказал это так обиженно, словно действительно обещала. Я же стала резко соображать: обещала или нет. Вроде нет, но такая обида в его глазах…
Вот даже подумать не дают! Меня бесцеремонно схватил за шиворот и перетащил на берег злой эльф. При это он не переставал ворчать, что ему одного злосчастного дракона хватает с избытком, и что ему всякие смазливые тритоны ни к чему.
Я стояла на берегу пожираемая разгневанным взглядом Лайя, а с меня ручьями стекала вода. Тут мне стало понятно, что ночами на улице уже холодно и меня начинает колотить мелкая дрожь.
– Ты вся промокла, – наконец произнес остроухий. – Идем домой.
– А кто в этом виноват? – ускользая из протянутой руки, сердито уточнила я. – Не я ли просила меня туда не носить? Не я ли умоляла отнести меня обратно на берег? Вот заболею, будешь ты виноват!
Под конец своей гневной тирады я ткнула пальцем в эльфа. Тот молчал. Еще бы! Ведь я была права полностью и безоговорочно.
Обстановку разрядило донесшееся от реки:
– Милые бранятся – только тешатся!
Мы одновременно обратили свой взор на водную гладь, над которой возвышался оголенный мужской торс, в некоторых местах сверкая чешуей. Когда он понял, что завладел нашим вниманием, продолжил:
– Я так и не представился. Я Журисал. Твое имя я тоже знаю, – кивнул он на меня, – а вот имя твоего спутника мне неизвестно.
– Лайелиниэль Мартанилаие Иелинаел тал Валниеланиай лэ Каэтиантарина, – прищурился эльф.
– Как официально! – возвел очи к безлунному небу тритон. Я же прыснула со смеху, за что получила еще один негодующий взгляд от эльфа. А вот нечего было меня пытать! Ага. Теперь во мне проснулось чисто женское любопытство.
– Как ты здесь оказался? – прервала я затянувшуюся паузу.
– Ждал тебя.
Мои глаза округлились.
– Но откуда ты знал, что я буду тут?
– Я и не знал, – мило улыбнулся водоплавающий.
– Тогда как…
– Я патрулировал весь берег в надежде, что ты когда-нибудь к нему выйдешь.
– Зачем? – изумилась я.
– Ты же обещала, что поговоришь со мной.
– Да не обещала я такого!
– Лиа, хватит с ним болтать. Пошли, а то ты простынешь, – взял меня за руку эльф.
– Пусть она сама решит, хочет она общаться с тобой этой ночью или со мной.
Руки Лайя, сжатые в кулаки, засветились. Лицо исказилось гневом.
–Ты уже пообщался с ней разок. Второго такого я не допущу, – процедил сквозь зубы белобрысый.
– Да ладно тебе! Я не буду ее похищать на этот раз. Сейчас я хочу пообщаться по собственной воле.
– Нет! – и два ярких пятна сорвались с рук эльфа и полетели в тритона.
Но и тот оказался не промах. Одним движением смыв пульсары, а вторым запустив в Лайя скрученную в жгут воду.
Тут не вытерпела я и поставила свою излюбленную магическую пленку. Эльф готов был отразить атаку, но не был готов к моей защите. А волна, врезавшись в мою защиту, потеряла магические свойства. А вот физику никто не отменял, и эльфа по-простому окатило водой. Теперь мы оба были мокрые.
Я даже не удивилась очередному злобному взгляду эльфа, после того, как раздался смех от реки.
– Так мы будем общаться, или еще пульсарами покидаемся?
– Лай, п-пошли! В с-с-самом деле, че-чего ты так з-з-завелся? – обхватив себя руками, обратилась я к белобрысому.
– Тебе надо согреться, ты вся дрожишь.
– Д-да? – почти с первой попытки сказала я.
– А я согрею для вас воду, пока ты будешь сушить одежду. В мокрой вы пока дойдете, точно простынете.
– Отличная идея, – согласилась я, топая к воде.
– Лиа, неужели ты ему веришь? – догнал меня эльф.
– Но т-ты же с-со мной, че-чего мне б-б-бояться?
Лайел только вздохнул:
– Твоя вера и любопытство тебя погубит.
– А ты-ты с-сп-пас-сешь.
Устроившись в воде так, что бы вода доходила до шеи и не показывались все мои прелести в облегающей ночной рубашке, стянула плащ и отдала эльфу. Последний развел костер тут же на бережку и поставил рогатины для вещей. Чую до утра мы тут сохнуть будем.
– А давай высушим вещи магией? – вспомнила я, что умею пользоваться полученным Даром.
– Хорошо, – подозрительно спокойно согласился эльф. – Мне плащ в воду занести?
М-дя, а он прав. Встать-то я не могу в таком виде.
– Лай, – поманила эльфа к себе. Когда он подошел, я прошептала на ушко, указывая на Журисала: – Он сможет увидеть сквозь мой морок?
Получив отрицательный ответ, тут же стала стягивать с себя мокрое белье.
– Лиа! – кинулся эльф натягивать подол, поднявшийся уже выше колен, обратно вниз. – Что ты делаешь?
– Да отпусти же ты! Не видишь, телеса свои на обозрениевыставляю, – вырвав у него подол, полностью разделась, предварительно прикрывшись мороком закрытого черного купальника без лямочек.
– Не слишком ли открыто? – заломил бровь голубоглазый.
– Тебе не нравиться?
– Мне очень нравиться. Но боюсь, что не только мне, – мы оба посмотрели на не отрывающего от меня взгляда тритона.
– Как такое вообще могло прийти тебе в голову. Хотя я тоже хорош! Это же надо было сорваться при тебе.
Я так и сидела у него на руках, крепко обнимая моего Лайя. Луна давно уже не глядела на землю, прячась за облаками. Вспомнив Созидателя, в голову пришла незваная мысль: «Зачем нужны были Боги, если от них никакого толку?» Но тут же себя отдернула, ведь если бы не они, Танн был бы мертв.
– Вот опять ты грустишь и сопишь, как обиженный ежик. А я соскучился по твоей улыбке, ямочкам на щеках, золотистому блеску в карих глазах. Идем, – поднялся вместе со мной эльф.
– Куда?! Ночь на дворе, я не одета.
– Хм… – меня оценивающе окинули взглядом. – А может никуда и не пойдем, – облизнул губы эльф, не сводя взгляда от моих.
– Лай?
– Сейчас…
И этот наглый белобрысый залез в мой шкаф, вытащил оттуда плащ с капюшоном и накинул на меня. Затем взял за руку и потянул к тайному входу. В нашем случае выходу.
Без луны было темно, но мы продолжали идти. На все вопросы, где конечный пункт нашего шествия, получала или загадочную улыбку, или «сейчас узнаешь».
Мы дошли до старого дуба, что рос возле реки и где всегда любила играть малышня, и остановились.
– Мы пришли! – указывая на дуб, улыбнулся во все тридцать два зуба эльф.
– Мы должны на него залезть?
– Нет! Смотри, – он указал мне на веревку, что концами была привязана к ветке.
– Ты вытащил меня среди ночи, что бы покататься на качелях?
– Не капризничай, лучше расслабься и получи удовольствие.
Я еще раз критически оглядела конструкцию.
– А если мне не хочется? – уточнила я.
– Хочется, хочется! – заверил меня эльф.
Вздохнув, я устроилась на веревочке, а Лай стал меня раскачивать. Ветер сорвал с меня капюшон и стал трепать волосы. Пришла запоздалая мысль, что стоило их хоть в косичку заплести, но оторвать руки от качели я не решилась.
– Долго мне еще тут болтаться? – спросила я у парня, очередной раз, пролетая мимо него.
– Пока я не увижу улыбку на твоих устах.
– Мне что, вечно тут летать? – пробурчала я себе под нос.
– Что? – уточнил эльф.
– Улыбаюсь уже, говорю.
– Это хорошо!
Ветер ласкал то лицо, то спину, эльф улыбался, а звезды мигали на небосклоне. Ночь была мягкой и приятной. Может просто атмосфера вокруг была такой располагающей, может это все дурное влияние эльфа, но благостное настроение стало потихоньку ко мне возвращаться, словно ветер выветрил из моей головы все грустные мысли оставив только осознание моей ничтожности в этом огромном мире. В теле возникла необыкновенная легкость и одухотворение. От неприятностей никто не застрахован, но жизнь продолжается. Мама всегда будет жить в моем сердце, и Нару я буду должна жизнь. Поэтому стоит остаток ее прожить так, что бы не жалеть ни об одном прожитом дне.
– Сегодня Али искала Трома. Кажется у мальчика появилась первая обожательница, – улыбнулся Лай, нарушая царившую до этого тишину.
– Теперь ему придется на ней жениться, иначе она не отстанет.
Представила мелкую, в фате бегающую за пытающимся скрыться Тромом, приговаривающую: «Жених и невеста – тили-тили тесто», и не смогла сдержать улыбку.
– Наконец-то мои любимые ямочки от улыбки.
– Ты мне так и не рассказал, как ты мою дверь открыл, – напомнила я.
– Все очень просто, я давно накинул на твой замок заклинание подчинения. Для неживых предметов оно очень легкое, – пояснил белобрысый. – А когда заходил, просто воздействием магии активировал заклинание.
– Покажи!
– Хм… На чем бы тебе продемонстрировать? А давай на качели! Я буду раскачивать тебя магией.
– Здорово!
Лайел сделал пасс рукой, выворачивая кисть, и что-то прошептал себе под нос. Качели не остановились и я ничего не почувствовала, раскачиваясь себе дальше, как ни в чем не бывало.
– А теперь смотри!
И он стал раскачивать меня движением рук, не прикасаясь к веревке. Я взлетала все ближе и ближе к облакам, засмеявшись от восторга и ощущения полета!
– Тебе нравиться?
– Да! Это волшебно! Научишь?
– Конечно, – улыбка не сходила с лица эльфа.
И он снова стал меня раскачивать. Но тут мне в голову пришла одна непутевая мысль и я решила не откладывать ее в долгий ящик реализовав сейчас. Качели, как и ожидалось, несмотря на старания остроухого, стали замедляться. И чем медленнее раскачивалась я на веревке, тем круглее становились глаза у эльфа и он усерднее работал руками. В темноте не видно, но кажется, он даже покраснел от натуги.
– Я такая тяжелая, что меня магия не берет? – невинно уточнила я, хотя после всех злоключений у меня торчат ребра, и я стала похожа на угловатого подростка.
– Я не понимаю… Нет, понимаю! Это ты что-то сделала! И что это было?
– Где? – я невинно оглянулась по сторонам.
Но эльф в мою непричастность не поверил и стал приближаться ко мне. Я поспешно соскочила с веревки и попыталась удрать, от рассерженного эльфа. И чего он так завелся? Это же невинная шутка! Убежать мне не дали. Он воспользовался тем, что я запуталась в полах плаща, поймал меня и прижал к шершавой коре дуба, нависнув надомной.
– Что это было? – строго спросили у меня.
– А тебе идут короткие волосы, – ответила я.
Лай растерялся, явно не ожидая такого поворота событий. Он внимательно посмотрел на меня, явно оценивая степень искренности сказанного. Не удастся ему найти подвоха, ибо я – сама искренность. Ну, почти всегда, ага.
– Ты так и не сказала, что ты сделала с моей магией, – не поддался на провокацию остроухий.
Я ответила чистую правду:
– Ничего.
– Я буду тебя пытать! – как-то не слишком грозно заявил парень.
– Но я не воздействовала на твою магию, честно!
Лай перестал меня гипнотизировать взглядом и опусти взор ниже, туда, где был вырез ночной рубашки. Хоть это место было прикрыто плащом, казалось, что он видит сквозь ткань. От такого пристального внимания у меня зарделись щеки и участилось дыхание. А еще посторонние и совершенно неприличные мысли полезли в голову. И словно вторя моим мыслям, его взгляд снова поймал мое сознание в свои коварные сети. Его руки мягко опустились на плечи, затем на ворот плаща и под него. Обогнув грудь, руки опустились почти до самой талии. Я же боялась сразу двух вещей: спугнуть мгновение и результата поползновения эльфийских рук.
Мир замер и растворился. Он придвинулся ближе, прижимая меня к шершавой коре. Я непроизвольно сглотнула, готовая к новым ощущения и впечатлениям. Мне показалось, что реальность потеряла значение, когда он коснулся губами моего ушка. А потом он горячо выдохнул:
– Может признаешься? Пытка будет страшной!
И тут я разозлись. Я ждала чего угодно – страстного поцелуя, нежных объятий, пылких речей, но только не этого вопроса! Я про него уже успела забыть и теперь в моей голове билась только одна мысль – моим состоянием воспользовались! Все мое существо возмутилось, и я попыталась оттолкнуть этого наглеца. Но меня держали крепко. Тогда я уперлась спиной в дерево, а в грудь эльфа руками. Но, несмотря на кажущуюся эльфийскую легкость и стройность, я не смогла сдвинуть эту скалу и на полпальца.
– Вижу добровольно ты признаваться не хочешь, – и подняв руки чуть выше, он коснулся кончиками пальце моих ребер.
Я замерла, а на губах белобрысого заиграла лукавая улыбка.
– Нет, – пискнула я.
– Да-а-а! – торжественно произнес он, пройдясь пальцами по моим ребер.
Щекотка пронзила все мое тело и я стала извиваться в его руках, даже не замечая какими частями тела я касаюсь его. Чем больше я извивалась, тем настойчивее был эльф. Я поняла, что только мольбы могут спасти ситуацию.
– Лай… прошу тебя… перестань, – уже со слезами на глазах просила я.
– Но результат не достигнут!
Меня не отпустили, но пытку, хоть на время прекратили, дав спокойно вздохнуть. А вот сползти вниз по дереву не дали.
– Отпусти меня, пожалуйста.
– И что мне за это будет?
Вот кто меня дернул за язык ляпнуть:
– Любых три желания, старче!
– Это я-то старче? – вскинул безукоризненную бровь эльф.
Все, сказки больше не читаю!
– Да пошутила я!
– А я нет. И до сих пор жду ответа.
С этими словами меня взяли на руки и понесли в сторону реки. В душе зашевелилось нехорошее предчувствие.
– Лай? – подозрительно уточнила я.
– Я внимательно тебя слушаю, Лиа, – неотразимо улыбнулся эльф.
Вот теперь внутри все похолодело. Конец мне. Большой, такой конец! Остается только надеяться, что меня за невинную шутку не утопят.
«Нет, все же утопят», – решила я, вглядываясь в серьезное лицо Лайя.
Берег спокойной реки стремительно приближался. Прям дежавю какое-то!
– А может не надо? – попросила я в надежде.
– Надо, Лиа. Надо, – абсолютно буднично произнес он.
Нет у меня никакого желания искупаться в ледяной воде. Не было, и нет! Да и без боя я не сдамся. Так что стала вырываться и брыкаться, пытаясь освободиться из этой мертвой хватки.
«Да откуда же столько сил в этом изящном гибком теле?» – пыхтела я про себя.
И только когда он зашлепал по воде, я поняла, что уже поздно сопротивляться и обмякла.
Может обморок изобразить? Закрыла глаза, постаралась выровнять дыхание и полностью расслабилась. Все, почти обморок! Главное склонить голову так, что бы волосы прикрывали глаза.
Но мой эльф оказался тоже хитер и почти коснувшись своими губами моих прошептал, лаская дыханием кожу:
– Знаешь, в обмороке так мило не краснеют.
– Ну все, хватит! Верни меня на берег и поставь на землю.
– Может тебя тут отпустить?
Я вцепилась в шею эльфа, как клещ, не желая оказаться в холодной воде. Хотя мне было так жарко, что может и стоило охладиться.
– Какая ты пылкая, – прохрипел эльф, пытаясь одной рукой разжать мою хватку. – Но с такой горячностью можно и без еламинай остаться.
Это вообще моя прерогатива издеваться над окружающими, но никак не наоборот. От такой наглости я даже разжала руки и, заглянув в глаза, решила высказать все, что я о нем думаю.
– Ты! Да я тебя…
И в этот раз мне договорить не дали. Как-то слишком часто меня перебивают! Я ушла в воду, потому что какой-то идиот дернул меня за лодыжку. Лай успел поймать только капюшон от плаща и это все, что осталось в его руках. Я погрузилась под воду.
Правда, ненадолго. А когда я все же всплыла на поверхность, услышала насмешливое рядом:
– Крепче еламинай держать надо, крепче.
Я обернулась и увидела уже знакомого тритона. Заметив, что я на него смотрю, он произнес:
– А ты обещала в гости заглянуть.
И сказал это так обиженно, словно действительно обещала. Я же стала резко соображать: обещала или нет. Вроде нет, но такая обида в его глазах…
Вот даже подумать не дают! Меня бесцеремонно схватил за шиворот и перетащил на берег злой эльф. При это он не переставал ворчать, что ему одного злосчастного дракона хватает с избытком, и что ему всякие смазливые тритоны ни к чему.
Я стояла на берегу пожираемая разгневанным взглядом Лайя, а с меня ручьями стекала вода. Тут мне стало понятно, что ночами на улице уже холодно и меня начинает колотить мелкая дрожь.
– Ты вся промокла, – наконец произнес остроухий. – Идем домой.
– А кто в этом виноват? – ускользая из протянутой руки, сердито уточнила я. – Не я ли просила меня туда не носить? Не я ли умоляла отнести меня обратно на берег? Вот заболею, будешь ты виноват!
Под конец своей гневной тирады я ткнула пальцем в эльфа. Тот молчал. Еще бы! Ведь я была права полностью и безоговорочно.
Обстановку разрядило донесшееся от реки:
– Милые бранятся – только тешатся!
Мы одновременно обратили свой взор на водную гладь, над которой возвышался оголенный мужской торс, в некоторых местах сверкая чешуей. Когда он понял, что завладел нашим вниманием, продолжил:
– Я так и не представился. Я Журисал. Твое имя я тоже знаю, – кивнул он на меня, – а вот имя твоего спутника мне неизвестно.
– Лайелиниэль Мартанилаие Иелинаел тал Валниеланиай лэ Каэтиантарина, – прищурился эльф.
– Как официально! – возвел очи к безлунному небу тритон. Я же прыснула со смеху, за что получила еще один негодующий взгляд от эльфа. А вот нечего было меня пытать! Ага. Теперь во мне проснулось чисто женское любопытство.
– Как ты здесь оказался? – прервала я затянувшуюся паузу.
– Ждал тебя.
Мои глаза округлились.
– Но откуда ты знал, что я буду тут?
– Я и не знал, – мило улыбнулся водоплавающий.
– Тогда как…
– Я патрулировал весь берег в надежде, что ты когда-нибудь к нему выйдешь.
– Зачем? – изумилась я.
– Ты же обещала, что поговоришь со мной.
– Да не обещала я такого!
– Лиа, хватит с ним болтать. Пошли, а то ты простынешь, – взял меня за руку эльф.
– Пусть она сама решит, хочет она общаться с тобой этой ночью или со мной.
Руки Лайя, сжатые в кулаки, засветились. Лицо исказилось гневом.
–Ты уже пообщался с ней разок. Второго такого я не допущу, – процедил сквозь зубы белобрысый.
– Да ладно тебе! Я не буду ее похищать на этот раз. Сейчас я хочу пообщаться по собственной воле.
– Нет! – и два ярких пятна сорвались с рук эльфа и полетели в тритона.
Но и тот оказался не промах. Одним движением смыв пульсары, а вторым запустив в Лайя скрученную в жгут воду.
Тут не вытерпела я и поставила свою излюбленную магическую пленку. Эльф готов был отразить атаку, но не был готов к моей защите. А волна, врезавшись в мою защиту, потеряла магические свойства. А вот физику никто не отменял, и эльфа по-простому окатило водой. Теперь мы оба были мокрые.
Я даже не удивилась очередному злобному взгляду эльфа, после того, как раздался смех от реки.
– Так мы будем общаться, или еще пульсарами покидаемся?
– Лай, п-пошли! В с-с-самом деле, че-чего ты так з-з-завелся? – обхватив себя руками, обратилась я к белобрысому.
– Тебе надо согреться, ты вся дрожишь.
– Д-да? – почти с первой попытки сказала я.
– А я согрею для вас воду, пока ты будешь сушить одежду. В мокрой вы пока дойдете, точно простынете.
– Отличная идея, – согласилась я, топая к воде.
– Лиа, неужели ты ему веришь? – догнал меня эльф.
– Но т-ты же с-со мной, че-чего мне б-б-бояться?
Лайел только вздохнул:
– Твоя вера и любопытство тебя погубит.
– А ты-ты с-сп-пас-сешь.
Устроившись в воде так, что бы вода доходила до шеи и не показывались все мои прелести в облегающей ночной рубашке, стянула плащ и отдала эльфу. Последний развел костер тут же на бережку и поставил рогатины для вещей. Чую до утра мы тут сохнуть будем.
– А давай высушим вещи магией? – вспомнила я, что умею пользоваться полученным Даром.
– Хорошо, – подозрительно спокойно согласился эльф. – Мне плащ в воду занести?
М-дя, а он прав. Встать-то я не могу в таком виде.
– Лай, – поманила эльфа к себе. Когда он подошел, я прошептала на ушко, указывая на Журисала: – Он сможет увидеть сквозь мой морок?
Получив отрицательный ответ, тут же стала стягивать с себя мокрое белье.
– Лиа! – кинулся эльф натягивать подол, поднявшийся уже выше колен, обратно вниз. – Что ты делаешь?
– Да отпусти же ты! Не видишь, телеса свои на обозрениевыставляю, – вырвав у него подол, полностью разделась, предварительно прикрывшись мороком закрытого черного купальника без лямочек.
– Не слишком ли открыто? – заломил бровь голубоглазый.
– Тебе не нравиться?
– Мне очень нравиться. Но боюсь, что не только мне, – мы оба посмотрели на не отрывающего от меня взгляда тритона.
