-Что вы делаете! – кричала Милани, пытаясь отбить свои богатства, что было не так-то просто, тем более при её-то комплекции. Девушки же отличались проворностью, и скоро на руках у Милани осталась лишь одна маленькая сумочка.
Но вот незадача! Куда выкладывать блюда из всех этих сумок? Девушки застыли посреди комнаты, не зная на что решиться. Жуфли предложила:
-Давайте на вон те маленькие столики у окон…
-Нет, - возразила Слина, - Нужен большой стол, может быть, что-нибудь под него приспособить, например, зеркало?
Но пока она оглядывалась в поисках такого предмета, к ней подскочила Милани и вцепилась в большую корзину, накрытую скатертью.
-Отдай немедленно, несносная девчонка, - закричала она.
Началось сражение за корзину, к которому присоединились Ольви и Жуфли, бросив свою добычу. Девушки тянули в одну сторону, Милани в другую, но даже с таким численным перевесом Милани пересилила их всех в весовой категории. Она дёрнула с такой силой, что сама не удержалась на ногах и полетела на пол. А девушки и Жуфли повалились друг на друга в другую сторону.
Наступила тишина, потом раздались стоны и оханья.
-Вы меня совсем задавили, - еле слышно пропищала Ольви, откуда-то снизу всей этой кучи.
Милани сидела на полу и собирала с пола выпавшие из корзины свёртки и жалобно всхлипывала:
-Ну, зачем надо было всё это устраивать, столько усилий - и все пошли даром. Что я принесу подругам, и к тому же где их теперь прикажете искать? Безобразие! Всё, немедленно ухожу…
Но её никто не слушал. Все в изумлении уставились в дальний конец зала, где возник непонятно откуда, большой овальный стол, накрытый белоснежной скатертью.
На столе стояли столовые приборы и различного размера рюмки и фужеры, а также всякие соусницы, супницы и салатницы. Правда, все они были пустые.
Слина радостно воскликнула и кинулась подбирать разбросанные по всему полу пакеты и то, что из них выпало. Она с молниеносной скоростью доставала и ставила на стол всевозможные кастрюльки, баночки - стеклянные и жестяные - бутыли с вином, соками, а также великое множество свёртков и пакетов. Их тут же подхватывали Ольви и Жуфли и расставляли кое-как по всему столу, разливая соусы из банок по предназначенным им соусницам, салаты, соответственно, по салатницам, ну а напитки по графинам, которых на столе было огромное количество.
Милани с полуоткрытым ртом продолжала всё так же сидеть на полу и, словно зачарованная, наблюдала за происходящим. Такой скорости, с которой пустели её драгоценные сумки, а их содержимое расставлялось по столу, мог бы позавидовать любой рабочий ресторана, где она работала помощницей повара.
Когда все продукты и блюда заняли положенные им места, Слина удовлетворённо осмотрела стол. Только сейчас она подумала о том, зачем, собственно, всё расставлялось в таком количестве. Им четверым этого не съесть и за неделю. Они просто бездумно накрывали на стол. Внимательно осмотрев весь стол, она обнаружила, что он накрыт на двенадцать человек.
Несколько секунд она задумчиво смотрела на Ольви и Жуфли, застывших у противоположной стороны стола, и у неё в голове родилась мысль, которую она тут же не преминула высказать, поскольку мысли не имели привычки надолго задерживаться в голове.
-Знаете, что я вам скажу? Кроме нас, сюда ещё должны прийти… - она мысленно посчитала недостающих гостей – восемь человек.
-Восемь! – воскликнула Жуфли радостно. - Как хорошо!
Она подумала, что среди этих восьми человек вполне может оказаться и тот, кто написал письмо и пригласил её сюда, а, значит, не всё потеряно.
-Очень интересно, - задумчиво проговорила Слина, - кто бы мог сюда пожаловать?
-Какая разница, – махнула рукой Жуфли.
-А мне интересно другое, - вставила Ольви, обращаясь к Милани, - Как вы смогли дотащить такую прорву еды? Для этого, мне думается, нужно проявить недюжинные способности.
Милани ничего не ответила.
-И ещё более недюжинные способности необходимо проявить, добывая ее, - прибавила Слина, язвительно скосившись на смущённую женщину, которая покраснела, словно варёный рак.
-Просто это всё оказалось лишнее… - пробормотала она сквозь зубы, - заказали, а потом отменили заказ, только и всего.
-Да, и эти закупоренные бутылки с шампанским тоже.
Тут Милани не вытерпела.
- Я это не вам несла! Сейчас вот возьму и соберу всё, и тогда посмотрим, что вы скажете!
Она подбежала к столу и стала запихивать обратно в корзину, которую до сих пор не выпустила из рук всё, что подворачивалось под руку. Но Слина и Ольви немедленно оказались рядом и моментально ставили все обратно на стол.
Слина схватила Милани за руку и прошипела на ухо:
-Успокойтесь, пожалуйста, и сядьте. Вы ведь не хотите, чтобы полиции стало известно об этом … м-м-м… разнообразии?
Милани замерла и ошарашенно пробормотала:
-Неужели ты посмеешь?…
-Ещё как!
-Бессовестная девчонка!
Слина злорадно усмехнулась и довольно произнесла, в такт словам размахивая рукой:
-Раз уж судьба - или что иное - послала Вас к нам, то нужно смириться и… подчиниться.
Милани задумалась. Ей не хотелось неприятностей, но позволить этой девчонке распоряжаться всем, как только той вздумается, ей тоже казалось неприемлемым. Но выбора у неё, похоже, не оставалось. Женщина тяжело вздохнула и опустилась на стул. Она с сожалением оглядела ломящийся от яств стол и сказала:
-Мне так хотелось, чтобы некоторые блюда попробовали мои подруги, я ведь специально для них готовила…
-Не переживайте, нетронутыми они не останутся. Мы ведь тоже люди и хотим вкусненького, так же, как и ваши подруги.
-Да, но они-то останутся голодными, да ещё в праздничную ночь, ведь рассчитывали только на меня.
-Ничего не поделаешь, где Вы их теперь найдёте? Неизвестно. Так уж лучше пусть всё остаётся как есть, - довольно сказала Слина и похлопала расстроенную Милани по плечу.
Та недовольно скинула её руку и проворчала что-то неразборчивое.
Ну а Ольви с Жуфли времени даром не теряли. Они уже успели откупорить несколько бутылок и наполнить их содержимым высокие бокалы; тарелки тоже пустыми не остались. Зазвенел хрусталь, застучали вилки по фарфору.
Милани сидела несколько минут не шевелясь, со злостью наблюдая, как быстро пустеют тарелки. Она сама ничего не ела с самого утра, и терпение иссякло. Она схватила тарелку и тоже наполнила её разной всячиной.
Слина радостно сверкнула глазами и воскликнула:
-Ну, раз мы помирились, давайте выпьем все вместе.
Они подняли бокалы, и только Слина открыла рот, собираясь произнести какой-нибудь тост (надо сказать, что все тосты, которые она знала, были исключительно пошлые), как раздался звонок в дверь.
Женщины переглянулись. В глазах Жуфли мелькнула надежда. Ольви осталась равнодушной. Взгляд Слины излучал интерес. Милани испуганно побледнела, и глаза её забегали в поисках возможности незаметно скрыться, если что…
Что это было? Наваждение или сон…
Быть может, это сказочная дриада выпорхнула случайно на поляну и заворожила его. Или лесная фея, перелетающая от дерева к дереву в чудесном танце весны и любви.
Необыкновенно лёгкая и воздушная, словно сотканная из тумана, мелькала она сквозь нежную зелень распустившего первые листочки леса. Он очарованно следил за каждым её движением и не мог оторвать взгляда, дыхание словно остановилось, и сердце замерло в груди.
Ибо волшебно-прекрасной была девушка, танцующая на поляне. Золотистыми струями ниспадали длинные волосы на хрупкие плечи, солнечные лучи вплетались в них вместо лент.
И вся она была золотым волнующим бликом в изумрудной листве, голосом чистых звенящих струй, червонным сиянием вечерней зари. Мягким и таинственным светом озарено было лицо прекрасной незнакомки, похожей на лесную фею.
А потом он услышал пение, сравниться с которым, как ему казалось, не могло ничто на свете. Глубокий чистый голос, подобный солнечным лучам, скользящим по её волосам, струился и переливался в зелёном сумраке.
Он был так очарован, что не заметил, как она исчезла…
Но в ушах его долго ещё стоял звук её волшебного глубокого голоса и дивный точёный силуэт, будто таинственная тень в лунную ночь, жемчужный блеск туманов вечерней зари.
Что это было: наваждение или сон?…Быть может, видение…
Тихо звенел колокольчик. А, может, ему только показалось?
Слина и Жуфли одновременно сорвались с места и бросились к дверям. Обе они ожидали, что к ним на огонёк пожалует, наконец, особа мужского пола. Их ожидание оправдалось, но не в той степени, в которой хотелось обоим и, особенно, Жуфли.
В дверях стоял сухонький старичок в длинном сером пальто и серой шляпе, в руках сложенный зонтик, который служил ему в данный момент тростью. Он приятно улыбался, сверкая золотыми зубами, ожидая, скорее всего, таких же улыбок в ответ. Но ожидания его не оправдались – радостные улыбки с лиц девушек медленно сошли, и раздался тяжкий вздох сожаления.
Старичок в недоумении оглядел их и почему-то заулыбался ещё больше.
-Позвольте представиться. Сандирон Карлович Ворнет, собственной персоной.
-Хм, похоже на название музыкального инструмента, - проговорила Жуфли.
Старичок не обратил внимания на её слова.
-Мне кажется это простительно и даже почётно для музыканта, самозабвенно любящего свою профессию.
-Так, значит, вы музыкант, - недовольно сказала Слина.
-Виолончелист, - поклонился Сандирон Карлович.
Он оглянулся, на улицу, где вовсю сыпал снег, падая ему на шляпу и плечи. Старичок снял шляпу и тщательно отряхнул её, похоже, ему за вечер уже не раз приходилось это делать.
-Может быть, вы, милые девушки, всё же пустите старика в дом? – вежливо улыбнулся он.
Слина опомнилась и отступила в сторону, пропуская в комнату старика. Но взять у него шляпу и пальто так и не догадалась. Ему так и пришлось бы разбираться самому со своей верхней одеждой, если бы не подскочила Ольви. Она приняла его пальто и шляпу, водрузив на вешалку, и была очень довольна собой.
Жуфли же, утратив всякий интерес к новому гостю сразу, как только увидела его на пороге, вернулась к столу.
Слина начала засыпать вопросами музыканта.
-Так, значит, вы музыкант, - повторила она.
-Ну, конечно! А вы кого ждали? – удивился Сандирон Карлович.
-Не знаю… Кого-нибудь… - проговорила Слина.
-Кого-нибудь? Я не кто-нибудь, а знаменитый виолончелист. Вы же сами пожелали посвятить себя классической музыке! – обратился он к Слине. – А, может быть, не Вы, а другая леди? – кивнул он в сторону Ольви.
-Я? – удивилась Слина.
-В любом случае я благодарен вам за выбор. Вы не ошиблись, - я лучший виолончелист в нашем городе, и уроки музыки дадутся вам сравнительно легко, при наличии, разумеется, таланта и, главное, желания и упорства. А так – я прекрасный преподаватель!
-А главное - скромный, - прошептала Жуфли безразличным тоном.
Ольви, с трудом произнося слова из-за набитого рта, удивлённо переспросила:
-О каких уроках музыки вы говорите? Никто из нас вовсе и не думал посвящать себя, как Вы выразились, классической музыке. Вот ещё!
-Мы просто говорили о том, что неплохо бы послушать хорошую музыку, - добавила Жуфли.
-Хорошую, но ни в коей мере не классическую! – подтвердила Слина.
-Я, разумеется, могу предоставить вам такую возможность, послушать музыку, хоть Вы и нелестно отзываетесь о ней. Даю вам слово, что после моего выступления всякая неприязнь к классике у вас пройдёт. Но, вообще-то, я рассчитывал на уроки… Хотелось бы получить хорошие деньги за свои уроки и мастерство.
-Никогда не возникало желания играть ни на одном музыкальном инструменте, тем более на какой-то виолончели, фыркнула Слина.
-Чем же Вам не нравится моя прекрасная, великолепная виолончель? – обиделся Сандирон Карлович. – Это самый лучший инструмент на свете! Нет ничего лучше виолончели. Как можно так говорить «на какой-то виолончели»! Возмутительно!
Милани пожала плечами и принялась уплетать огромный кусок торта, лежащий у неё на тарелке, заедая его куриной ножкой, с которой капал жир прямо на скатерть.
-Что вы так кипятитесь! – заметила Ольви. -Мы все с огромным удовольствием послушаем вашу игру, чтобы не обидеть вас, - сказала Ольви. – Но вот учиться играть на вашей изумительной, великолепной виолончели мы не собираемся.
-А может, и слушать не будем? – с сомнением в голосе проговорила Слина, которая не испытывала особого восторга от подобного предложения.
Сандирон Карлович укоризненно покачал головой:
-Жаль, весьма жаль. - Он осмотрелся и, увидев кресло, вежливо поинтересовался:
-Могу я, по крайней мере, присесть. Старому человеку, а даже сесть до сих пор не предложили…
-Садитесь, нам-то что? – пожала плечами Слина.
Тут решила высказаться Милани. Всё это время она усиленно опустошала тарелку за тарелкой, как будто стремилась сама съесть всё, что принесла.
-Может быть, старичок просто-напросто почуял, что здесь есть чем закусить, вот и заглянул, так сказать, на огонёк.
Слина и Ольви посмотрели на старика с жалостью в глазах, а Сандирон Карлович возмутился подобным предположением.
-Это возмутительно, - пробормотал Сандирон Карлович.
Но Слина, не обратив на его слова внимания, предложила:
-Ну, что ж, милости просим к нашему столу, раз уж пришли. Садитесь, пожалуйста, закусок и шампанского хватит на всех.
Милани жадно оглядела стол, но поскольку сама уже успела насытиться, жадности у неё поубавилось, и она отнеслась довольно благосклонна к предложению Слины. Вместо этого, она благожелательно улыбнулась Сандирону Карловичу и даже указала ему место за столом рядом с собой. Но в улыбке этой сквозило что-то неприятное и натянуто-притворное.
-Садитесь, садитесь, - вскочила Ольви. - Мы послушаем вашу музыку… потом… а потом подумаем…
-Над уроками? – с надеждой в голосе спросил Сандирон Карлович.
Слина замешкалась, не спеша отвечать, чего так настойчиво требовал взгляд музыканта.
-Вы пока угощайтесь, - уклончиво ответила она, не желая больше пререкаться.
-Нет, нет, так не годится, - продолжал ворчать Сандирон Карлович, с блестящими от предвкушения глазами наблюдая, как Милани накладывает ему салат. – Извините покорно, но если Вы не желаете учиться играть, я не буду просто так ублажать вас музыкой. Разве что за отдельную плату…
-За какую такую отдельную плату! – не выдержала Жуфли. – Вас усадили за стол, а вам еще деньги нужны.
Сандирон Карлович подумал и решил, что она права.
-Я согласен, - кивнул он и принялся уплетать жаркое с салатом.
Вдруг он вскочил и воскликнул:
-Ах, я балда! Про свой инструмент-то я и забыл!
Он кинулся к дверям, где на верхней лесенке примостилась его виолончель.
-Позвольте, я вам помогу, - наперерез ему бросилась Ольви.
-Благодарю покорно! Но свою любимую виолончель я не могу доверить никому. Это не простая какая-нибудь гитара, а виолончель. Это особенный инструмент.
Он осторожно спустил свою драгоценность с пары ступенек у двери, а потом долго искал удобного местечка, где бы ей было наиболее удобно стоять. После длительных поисков, во время которых были испробованы множество мест, включая кресла и диван, Сандирон Карлович устроил её на небольшом постаменте по соседству со златострунной арфой. Перед этим он подозрительно оглядел арфу, словно опасался, что она может ожить и причинить какой-то вред виолончели.
Но вот незадача! Куда выкладывать блюда из всех этих сумок? Девушки застыли посреди комнаты, не зная на что решиться. Жуфли предложила:
-Давайте на вон те маленькие столики у окон…
-Нет, - возразила Слина, - Нужен большой стол, может быть, что-нибудь под него приспособить, например, зеркало?
Но пока она оглядывалась в поисках такого предмета, к ней подскочила Милани и вцепилась в большую корзину, накрытую скатертью.
-Отдай немедленно, несносная девчонка, - закричала она.
Началось сражение за корзину, к которому присоединились Ольви и Жуфли, бросив свою добычу. Девушки тянули в одну сторону, Милани в другую, но даже с таким численным перевесом Милани пересилила их всех в весовой категории. Она дёрнула с такой силой, что сама не удержалась на ногах и полетела на пол. А девушки и Жуфли повалились друг на друга в другую сторону.
Наступила тишина, потом раздались стоны и оханья.
-Вы меня совсем задавили, - еле слышно пропищала Ольви, откуда-то снизу всей этой кучи.
Милани сидела на полу и собирала с пола выпавшие из корзины свёртки и жалобно всхлипывала:
-Ну, зачем надо было всё это устраивать, столько усилий - и все пошли даром. Что я принесу подругам, и к тому же где их теперь прикажете искать? Безобразие! Всё, немедленно ухожу…
Но её никто не слушал. Все в изумлении уставились в дальний конец зала, где возник непонятно откуда, большой овальный стол, накрытый белоснежной скатертью.
На столе стояли столовые приборы и различного размера рюмки и фужеры, а также всякие соусницы, супницы и салатницы. Правда, все они были пустые.
Слина радостно воскликнула и кинулась подбирать разбросанные по всему полу пакеты и то, что из них выпало. Она с молниеносной скоростью доставала и ставила на стол всевозможные кастрюльки, баночки - стеклянные и жестяные - бутыли с вином, соками, а также великое множество свёртков и пакетов. Их тут же подхватывали Ольви и Жуфли и расставляли кое-как по всему столу, разливая соусы из банок по предназначенным им соусницам, салаты, соответственно, по салатницам, ну а напитки по графинам, которых на столе было огромное количество.
Милани с полуоткрытым ртом продолжала всё так же сидеть на полу и, словно зачарованная, наблюдала за происходящим. Такой скорости, с которой пустели её драгоценные сумки, а их содержимое расставлялось по столу, мог бы позавидовать любой рабочий ресторана, где она работала помощницей повара.
Когда все продукты и блюда заняли положенные им места, Слина удовлетворённо осмотрела стол. Только сейчас она подумала о том, зачем, собственно, всё расставлялось в таком количестве. Им четверым этого не съесть и за неделю. Они просто бездумно накрывали на стол. Внимательно осмотрев весь стол, она обнаружила, что он накрыт на двенадцать человек.
Несколько секунд она задумчиво смотрела на Ольви и Жуфли, застывших у противоположной стороны стола, и у неё в голове родилась мысль, которую она тут же не преминула высказать, поскольку мысли не имели привычки надолго задерживаться в голове.
-Знаете, что я вам скажу? Кроме нас, сюда ещё должны прийти… - она мысленно посчитала недостающих гостей – восемь человек.
-Восемь! – воскликнула Жуфли радостно. - Как хорошо!
Она подумала, что среди этих восьми человек вполне может оказаться и тот, кто написал письмо и пригласил её сюда, а, значит, не всё потеряно.
-Очень интересно, - задумчиво проговорила Слина, - кто бы мог сюда пожаловать?
-Какая разница, – махнула рукой Жуфли.
-А мне интересно другое, - вставила Ольви, обращаясь к Милани, - Как вы смогли дотащить такую прорву еды? Для этого, мне думается, нужно проявить недюжинные способности.
Милани ничего не ответила.
-И ещё более недюжинные способности необходимо проявить, добывая ее, - прибавила Слина, язвительно скосившись на смущённую женщину, которая покраснела, словно варёный рак.
-Просто это всё оказалось лишнее… - пробормотала она сквозь зубы, - заказали, а потом отменили заказ, только и всего.
-Да, и эти закупоренные бутылки с шампанским тоже.
Тут Милани не вытерпела.
- Я это не вам несла! Сейчас вот возьму и соберу всё, и тогда посмотрим, что вы скажете!
Она подбежала к столу и стала запихивать обратно в корзину, которую до сих пор не выпустила из рук всё, что подворачивалось под руку. Но Слина и Ольви немедленно оказались рядом и моментально ставили все обратно на стол.
Слина схватила Милани за руку и прошипела на ухо:
-Успокойтесь, пожалуйста, и сядьте. Вы ведь не хотите, чтобы полиции стало известно об этом … м-м-м… разнообразии?
Милани замерла и ошарашенно пробормотала:
-Неужели ты посмеешь?…
-Ещё как!
-Бессовестная девчонка!
Слина злорадно усмехнулась и довольно произнесла, в такт словам размахивая рукой:
-Раз уж судьба - или что иное - послала Вас к нам, то нужно смириться и… подчиниться.
Милани задумалась. Ей не хотелось неприятностей, но позволить этой девчонке распоряжаться всем, как только той вздумается, ей тоже казалось неприемлемым. Но выбора у неё, похоже, не оставалось. Женщина тяжело вздохнула и опустилась на стул. Она с сожалением оглядела ломящийся от яств стол и сказала:
-Мне так хотелось, чтобы некоторые блюда попробовали мои подруги, я ведь специально для них готовила…
-Не переживайте, нетронутыми они не останутся. Мы ведь тоже люди и хотим вкусненького, так же, как и ваши подруги.
-Да, но они-то останутся голодными, да ещё в праздничную ночь, ведь рассчитывали только на меня.
-Ничего не поделаешь, где Вы их теперь найдёте? Неизвестно. Так уж лучше пусть всё остаётся как есть, - довольно сказала Слина и похлопала расстроенную Милани по плечу.
Та недовольно скинула её руку и проворчала что-то неразборчивое.
Ну а Ольви с Жуфли времени даром не теряли. Они уже успели откупорить несколько бутылок и наполнить их содержимым высокие бокалы; тарелки тоже пустыми не остались. Зазвенел хрусталь, застучали вилки по фарфору.
Милани сидела несколько минут не шевелясь, со злостью наблюдая, как быстро пустеют тарелки. Она сама ничего не ела с самого утра, и терпение иссякло. Она схватила тарелку и тоже наполнила её разной всячиной.
Слина радостно сверкнула глазами и воскликнула:
-Ну, раз мы помирились, давайте выпьем все вместе.
Они подняли бокалы, и только Слина открыла рот, собираясь произнести какой-нибудь тост (надо сказать, что все тосты, которые она знала, были исключительно пошлые), как раздался звонок в дверь.
Женщины переглянулись. В глазах Жуфли мелькнула надежда. Ольви осталась равнодушной. Взгляд Слины излучал интерес. Милани испуганно побледнела, и глаза её забегали в поисках возможности незаметно скрыться, если что…
Глава 7.1
Что это было? Наваждение или сон…
Быть может, это сказочная дриада выпорхнула случайно на поляну и заворожила его. Или лесная фея, перелетающая от дерева к дереву в чудесном танце весны и любви.
Необыкновенно лёгкая и воздушная, словно сотканная из тумана, мелькала она сквозь нежную зелень распустившего первые листочки леса. Он очарованно следил за каждым её движением и не мог оторвать взгляда, дыхание словно остановилось, и сердце замерло в груди.
Ибо волшебно-прекрасной была девушка, танцующая на поляне. Золотистыми струями ниспадали длинные волосы на хрупкие плечи, солнечные лучи вплетались в них вместо лент.
И вся она была золотым волнующим бликом в изумрудной листве, голосом чистых звенящих струй, червонным сиянием вечерней зари. Мягким и таинственным светом озарено было лицо прекрасной незнакомки, похожей на лесную фею.
А потом он услышал пение, сравниться с которым, как ему казалось, не могло ничто на свете. Глубокий чистый голос, подобный солнечным лучам, скользящим по её волосам, струился и переливался в зелёном сумраке.
Он был так очарован, что не заметил, как она исчезла…
Но в ушах его долго ещё стоял звук её волшебного глубокого голоса и дивный точёный силуэт, будто таинственная тень в лунную ночь, жемчужный блеск туманов вечерней зари.
Что это было: наваждение или сон?…Быть может, видение…
Тихо звенел колокольчик. А, может, ему только показалось?
Глава 8
Слина и Жуфли одновременно сорвались с места и бросились к дверям. Обе они ожидали, что к ним на огонёк пожалует, наконец, особа мужского пола. Их ожидание оправдалось, но не в той степени, в которой хотелось обоим и, особенно, Жуфли.
В дверях стоял сухонький старичок в длинном сером пальто и серой шляпе, в руках сложенный зонтик, который служил ему в данный момент тростью. Он приятно улыбался, сверкая золотыми зубами, ожидая, скорее всего, таких же улыбок в ответ. Но ожидания его не оправдались – радостные улыбки с лиц девушек медленно сошли, и раздался тяжкий вздох сожаления.
Старичок в недоумении оглядел их и почему-то заулыбался ещё больше.
-Позвольте представиться. Сандирон Карлович Ворнет, собственной персоной.
-Хм, похоже на название музыкального инструмента, - проговорила Жуфли.
Старичок не обратил внимания на её слова.
-Мне кажется это простительно и даже почётно для музыканта, самозабвенно любящего свою профессию.
-Так, значит, вы музыкант, - недовольно сказала Слина.
-Виолончелист, - поклонился Сандирон Карлович.
Он оглянулся, на улицу, где вовсю сыпал снег, падая ему на шляпу и плечи. Старичок снял шляпу и тщательно отряхнул её, похоже, ему за вечер уже не раз приходилось это делать.
-Может быть, вы, милые девушки, всё же пустите старика в дом? – вежливо улыбнулся он.
Слина опомнилась и отступила в сторону, пропуская в комнату старика. Но взять у него шляпу и пальто так и не догадалась. Ему так и пришлось бы разбираться самому со своей верхней одеждой, если бы не подскочила Ольви. Она приняла его пальто и шляпу, водрузив на вешалку, и была очень довольна собой.
Жуфли же, утратив всякий интерес к новому гостю сразу, как только увидела его на пороге, вернулась к столу.
Слина начала засыпать вопросами музыканта.
-Так, значит, вы музыкант, - повторила она.
-Ну, конечно! А вы кого ждали? – удивился Сандирон Карлович.
-Не знаю… Кого-нибудь… - проговорила Слина.
-Кого-нибудь? Я не кто-нибудь, а знаменитый виолончелист. Вы же сами пожелали посвятить себя классической музыке! – обратился он к Слине. – А, может быть, не Вы, а другая леди? – кивнул он в сторону Ольви.
-Я? – удивилась Слина.
-В любом случае я благодарен вам за выбор. Вы не ошиблись, - я лучший виолончелист в нашем городе, и уроки музыки дадутся вам сравнительно легко, при наличии, разумеется, таланта и, главное, желания и упорства. А так – я прекрасный преподаватель!
-А главное - скромный, - прошептала Жуфли безразличным тоном.
Ольви, с трудом произнося слова из-за набитого рта, удивлённо переспросила:
-О каких уроках музыки вы говорите? Никто из нас вовсе и не думал посвящать себя, как Вы выразились, классической музыке. Вот ещё!
-Мы просто говорили о том, что неплохо бы послушать хорошую музыку, - добавила Жуфли.
-Хорошую, но ни в коей мере не классическую! – подтвердила Слина.
-Я, разумеется, могу предоставить вам такую возможность, послушать музыку, хоть Вы и нелестно отзываетесь о ней. Даю вам слово, что после моего выступления всякая неприязнь к классике у вас пройдёт. Но, вообще-то, я рассчитывал на уроки… Хотелось бы получить хорошие деньги за свои уроки и мастерство.
-Никогда не возникало желания играть ни на одном музыкальном инструменте, тем более на какой-то виолончели, фыркнула Слина.
-Чем же Вам не нравится моя прекрасная, великолепная виолончель? – обиделся Сандирон Карлович. – Это самый лучший инструмент на свете! Нет ничего лучше виолончели. Как можно так говорить «на какой-то виолончели»! Возмутительно!
Милани пожала плечами и принялась уплетать огромный кусок торта, лежащий у неё на тарелке, заедая его куриной ножкой, с которой капал жир прямо на скатерть.
-Что вы так кипятитесь! – заметила Ольви. -Мы все с огромным удовольствием послушаем вашу игру, чтобы не обидеть вас, - сказала Ольви. – Но вот учиться играть на вашей изумительной, великолепной виолончели мы не собираемся.
-А может, и слушать не будем? – с сомнением в голосе проговорила Слина, которая не испытывала особого восторга от подобного предложения.
Сандирон Карлович укоризненно покачал головой:
-Жаль, весьма жаль. - Он осмотрелся и, увидев кресло, вежливо поинтересовался:
-Могу я, по крайней мере, присесть. Старому человеку, а даже сесть до сих пор не предложили…
-Садитесь, нам-то что? – пожала плечами Слина.
Тут решила высказаться Милани. Всё это время она усиленно опустошала тарелку за тарелкой, как будто стремилась сама съесть всё, что принесла.
-Может быть, старичок просто-напросто почуял, что здесь есть чем закусить, вот и заглянул, так сказать, на огонёк.
Слина и Ольви посмотрели на старика с жалостью в глазах, а Сандирон Карлович возмутился подобным предположением.
-Это возмутительно, - пробормотал Сандирон Карлович.
Но Слина, не обратив на его слова внимания, предложила:
-Ну, что ж, милости просим к нашему столу, раз уж пришли. Садитесь, пожалуйста, закусок и шампанского хватит на всех.
Милани жадно оглядела стол, но поскольку сама уже успела насытиться, жадности у неё поубавилось, и она отнеслась довольно благосклонна к предложению Слины. Вместо этого, она благожелательно улыбнулась Сандирону Карловичу и даже указала ему место за столом рядом с собой. Но в улыбке этой сквозило что-то неприятное и натянуто-притворное.
-Садитесь, садитесь, - вскочила Ольви. - Мы послушаем вашу музыку… потом… а потом подумаем…
-Над уроками? – с надеждой в голосе спросил Сандирон Карлович.
Слина замешкалась, не спеша отвечать, чего так настойчиво требовал взгляд музыканта.
-Вы пока угощайтесь, - уклончиво ответила она, не желая больше пререкаться.
-Нет, нет, так не годится, - продолжал ворчать Сандирон Карлович, с блестящими от предвкушения глазами наблюдая, как Милани накладывает ему салат. – Извините покорно, но если Вы не желаете учиться играть, я не буду просто так ублажать вас музыкой. Разве что за отдельную плату…
-За какую такую отдельную плату! – не выдержала Жуфли. – Вас усадили за стол, а вам еще деньги нужны.
Сандирон Карлович подумал и решил, что она права.
-Я согласен, - кивнул он и принялся уплетать жаркое с салатом.
Вдруг он вскочил и воскликнул:
-Ах, я балда! Про свой инструмент-то я и забыл!
Он кинулся к дверям, где на верхней лесенке примостилась его виолончель.
-Позвольте, я вам помогу, - наперерез ему бросилась Ольви.
-Благодарю покорно! Но свою любимую виолончель я не могу доверить никому. Это не простая какая-нибудь гитара, а виолончель. Это особенный инструмент.
Он осторожно спустил свою драгоценность с пары ступенек у двери, а потом долго искал удобного местечка, где бы ей было наиболее удобно стоять. После длительных поисков, во время которых были испробованы множество мест, включая кресла и диван, Сандирон Карлович устроил её на небольшом постаменте по соседству со златострунной арфой. Перед этим он подозрительно оглядел арфу, словно опасался, что она может ожить и причинить какой-то вред виолончели.
