Сеньор Рамиро по-дружески относился к своей пациентке. С непринужденностью, свойственной людям его профессии посмеиваясь над смущением Арабеллы, он оказывал ей, кроме врачебной, и иную, необходимую ввиду отсутствия сиделки помощь, в том числе самого деликатного свойства. Но может ли она доверять врачу настолько, чтобы начать расспрашивать о доне Мигеле?
– Вы были свидетелем нашего разговора?
– О, я бы не назвал это разговором, скорее это был поединок, – пожилой врач покачал головой. – Вам следует быть осторожнее, донья Арабелла. Сеньор де Эспиноса вспыльчивый человек. Даже будь вы в добром здравии...
– Так вы давно знаете дона Мигеля?
Рамиро кинул на молодую женщину пристальный взгляд:
– Я знаю его достаточно, чтобы предостеречь вас. Вы очень рисковали. Я удивлен, что его гнев угас так быстро.
– Я нужна ему... – пробормотала Арабелла.
– Нужны, – согласился врач, – но не стоит выводить его из себя. Однако мы увлеклись беседой. На вас лица нет. Ступайте к себе.
Глава 3. Ночной посетитель
Питер Блад, несмотря на позднюю ночь и сильнейшую усталость, сидел за столом в своем кабинете. Надо бы лечь спать, но... Сон накроет его глухим покрывалом, а вскоре он проснется: ему покажется, что нежные пальцы жены прикоснулись к его лбу.
Они поссорились в то утро, и прощание вышло прохладным. Спустя десять дней губернатору Бладу сообщили, что «Пегас» попал в жесточайший шторм. Несколько человек из команды, цеплявшихся за обломки мачт, подобрал другой английский корабль, шедший на Ямайку. Выжившие оказались в воде незадолго до того, как бриг разбился о рифы. Арабеллы среди них не было.
Блад поборол искушение отправиться к месту крушения «Пегаса», слишком хорошо зная, что море не отдает назад то, что взяло. Боль потери ни на миг не отпускала его, и к ней примешивалось чувство неизбывной вины. Доводы разума не имели никакого значения. Он должен был запретить Арабелле ехать. Они бы помирились, потом...
Днем, в череде бесконечных и всегда важных дел ему удавалось – нет, не забыть, но думать о случившемся отстраненно, как будто это произошло с кем-то другим. Но ночью!
Он придвинул к себе стопку финансовых отчетов и попытался сосредоточиться на стройных рядах цифр. Однако осознав, что несколько раз пробегает глазами одну и ту же строку, он уже собирался оставить это бессмысленное занятие и немного отдохнуть. В этот момент его слуха достиг неясный шум. Блад встал из-за стола и подошел к окнам, выходящим на площадь перед парадным входом. В круге света от фонаря сержант охраны оживленно жестикулируя, разговаривал с незнакомым человеком. Кто-то прорывается к нему на прием? В весьма неурочный час! Блад распахнул окно и крикнул:
– Доусон, что там у тебя?
– Ваше превосходительство, это бродяга, причем блаженный. Он утверждает, что у него есть сведения о миссис Блад, вашей супруге, упокой Господь ее душу!
Сердце ухнуло в бездну, и Питер, не в силах вымолвить ни слова, махнул рукой.
***
Пожалуй, сержант Доусон поторопился причислить незнакомца к бродягам. Сам сержант застыл на пороге, с подозрением следя за каждым движением неожиданного посетителя. В кабинете царило молчание. Блад рассматривал стоящего перед ним человека, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, а тот в свою очередь насмешливо уставился на губернатора. Одет незнакомец был хоть и небогато, но добротно. А жесткий взгляд темных глаз больше подходил наемному убийце, нежели блаженному.
– У меня для вас послание, синьор говернаторе, но дело не терпит лишних ушей, – с сильным акцентом произнес наконец незнакомец.
– Ваше превосходительство... – попытался возразить Доусон, но губернатор властным жестом указал ему на дверь.
Сержант только крякнул, не смея перечить, и поспешил выйти из кабинета.
– От кого? – хрипло спросил Блад.
Посетитель извлек из-за пазухи плотный конверт и гибким движением скользнул к столу. Блад невольно прищурил глаза: ему была знакома подобная кошачья грация. Дойди дело до боя, это был бы очень опасный противник.
– Читайте. Мне также поручено дождаться ответа, если таковой последует, – осклабился посланец.
Блад сломал печать, и на стол выпал небольшой листок бумаги, на котором было написано несколько строк. В кабинете словно полыхнула беззвучная молния, во рту сразу же пересохло: Блад узнал почерк жены. Он жадно вчитался в письмо.
«Ваше превосходительство,
Бриг, на котором я плыла, выбросило на рифы, но Господу было угодно, чтобы я осталась жива. Дон Мигель де Эспиноса спас меня с разбившегося корабля, и в данный момент я нахожусь у него. Мне предоставлено все необходимое, пусть это Вас не волнует.
Условия моего освобождения будут изложены в отдельном письме.
Да поможет Вам Бог.
Арабелла»
«Жива! Она жива! Но... Дон Мигель де Эспиноса... Боже, почему именно он?!»
Вместе с ослепительной радостью Блад ощутил почти отчаяние. Но сейчас было не время поддаваться эмоциям. Он еще раз посмотрел на письмо. Почерк был неровный, словно Арабелла торопилась или не вполне уверенно держала перо. И... почему она обращается к нему «Ваше превосходительство»? Что стоит за этими краткими строками, отстраненным тоном?
Посланец понял молчание губернатора по-своему.
– Возможно, синьор говернаторе сомневается? Дон Мигель предусмотрел это. В конверте есть еще кое-что.
Питер взял конверт и, нащупав в нем что-то твердое, заглянул внутрь. Кроме еще одного листка бумаги, там был медальон на тонкой серебряной цепочке. Он прекрасно помнил этот медальон, Арабелла никогда не расставалась с ним. Но все-таки Блад открыл его: на миниатюре была изображена красивая молодая женщина с лучистыми карими глазами. Миссис Бишоп. Арабелла унаследовала глаза своей матери... Он закрыл крышечку и бережно положил медальон на стол. Ну что же, посмотрим, чего хочет дон Мигель.
Испанский адмирал, в выражениях столь любезных, что это граничило с оскорблениями, предлагал Питеру Бладу сдаться ему. В противном случае Арабелла Блад предстанет перед трибуналом инквизиции в Гаване как еретичка и ведьма. Если его условия будут приняты, дон Мигель давал слово гранда Испании, что отпустит миссис Блад, не причинив той никакого вреда. Дальнейшее Бладу должен был сообщить человек, доставивший послание.
«Суд инквизиции!»
Блад откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Дон Мигель блефует, вряд ли трибунал инквизиции всерьез воспримет обвинение в ведовстве. Но Питер слишком хорошо знал, как, при должных подходе и желании можно состряпать обвинительный приговор. А желания испанцу не занимать. Блад подумал о жуткой тюрьме в Севилье, из которой ему чудом удалось вырваться. На его висках выступил холодный пот. Сама мысль о том, что Арабелле грозит опасность оказаться в подобном месте, была невыносима. И чем бы ни кончился процесс, сейчас его жена находится в руках жестокого человека, обезумевшего от жажды мести.
– Что синьор говернаторе изволит ответить?
– Да, – резко бросил Блад.
Кривая усмешка исчезла с губ посланца дона Мигеля, когда он встретился взглядом с яростными синими глазами Блада. Матерый хищник безошибочно распознал в сидящем за столом человека зверя, не менее опасного, чем был он сам.
– Ты испанец? Как твое имя?
– Sono genovese*. У меня нет имени, моя мать не утруждала себя такими мелочами. Если вам угодно, зовите меня Тень.
– Путь будет Тень. Что тебе велено передать мне на словах?
– К востоку от Эспаньолы лежит Исла-де-Мона. По прошествии месяца дон Мигель будет ждать там синьора говернаторе. – Тень подошел к столу и, взяв перо, набросал очертания острова прямо на письме адмирала, затем указал координаты и ткнул пером в рисунок, отмечая нужное место. – Ваш корабль должен бросить якорь вот в этой бухте. Но на берег сойдете только вы. Ваши люди останутся в шлюпке и после обмена доставят женщину на ваш корабль. Это все.
– Ты видел мою жену?
– Да. На нее не надели кандалы и не бросили в трюм. Пока. И вот еще что – не пытайтесь препятствовать моему уходу. Дон Мигель ждет меня еще две недели. Если я не вернусь, он исполнит свою угрозу.
– А если ты споткнешься и разобьешь голову о камни? Корабль, на котором ты отправишься к нему, утонет или попадет в штиль?
– Тогда все закончится очень печально... для вашей жены. Постарайтесь точно следовать условиям дона Мигеля. Не стоит играть с ним. Помните о своей женщине. Ее жизнь может оборваться в любой момент, все зависит от вашего благоразумия.
– Я учту твои советы, Тень. Постарайся и ты... беречь себя. – Блад продолжал в упор смотреть на Тень, и тот отвел глаза, вдруг усомнившись, что все пройдет гладко, и почти сожалея, что ввязался в это дело.
___________________
* (ит) Я генуэзец.
Глава 4. Тайна его превосходительства
– Чтобы очистить днище «Императора», понадобится не меньше недели. И вот еще что, мистер Питт. Сейчас, когда эскадра стоит в Порт-Ройяле, у наших мичманов появился избыток свободного времени. Проведите с ними несколько занятий, а то половина из них не знает, что такое квадрант.
– Есть, сэр, – ответ Джереми пришелся уже в спину уходящего адмирала Крофорда.
Штурман вздохнул, раздумывая о том, не было ли ошибкой его решение пойти служить на флот Его Величества. Нет, конечно, и капитан Блад установил на своих кораблях необычайно строгую дисциплину, но по крайней мере, его люди были избавлены от муштры и никогда не подвергались несправедливым наказаниям. Вспомнился Хагторп, рассказывавший о периоде своей жизни, проведенном на кораблях Королевского флота, а вместе с этим пришла грусть.
Нат погиб за миг до победы, и Джереми виделась в этом огромная несправедливость. В том бою за Порт-Ройял они потеряли очень многих, но Джереми долго не мог свыкнуться с мыслью, что его сурового и резкого в суждениях, но всегда надежного друга больше нет.
Из бывших каторжников кроме его и Питера на Ямайке оставался лишь Огл, который не пожелал разлучаться с пушкам и вовсю теперь гонял своих комендоров, и Дайк. А вот Волверстон предпочел «волю». Джереми отправил с оказией весточку на Тортугу и недавно получил ответ, из которого узнал, что Нед по прежнему командует «Атропос» и «щиплет перышки» испанцам. Письмо было проникнуто ностальгией по прошлым лихим временам, и, как показалось молодому человеку, Нед страшно тосковал по своим старым товарищам и особенно по Питеру Бладу, но расставаться с жизнью корсара был не намерен. Питт почти не удивился, что Волверстон не написал Питеру. Судя по всему, старый волк был обижен на Блада, считая, что тому следовало послать лорда Уиллогби ко всем чертям и в первую же ночь уйти из Порт-Ройяла.
А самому Джереми надо было бы принять приглашение Дайка, который звал его штурманом к себе. Ник на призовые деньги обзавелся новенькой шхуной и вроде как занялся фрахтом. Зная неугомонный характер своего товарища, Джереми не был так уж уверен, что дело ограничивается лишь этой достойной всяческого уважения деятельностью – достаточно было взглянуть на его быстроходную «Морскую звезду», являющуюся по сути шхуной-бригом. Боже упаси, конечно, Дайк и не помышлял о разбое в каком-либо из его видов – губернатор Блад бы не потерпел такого, и тем более – от своих бывших соратников. Но конструкция «Морской звезды» позволяла при желании увеличить вдвое то количество пушек, которые были необходимы для самообороны шхуны. Да и призовых денег вряд ли бы хватило для покупки такой красавицы...
– Мистер Питт! – его размышления перевал звонкий голос.
На причале, рядом с пришвартованным «Императором», появился темнокожий мальчишка. Тимоти, сын конюха из губернаторского дома. Обычно Питер присылал с ним записки, когда хотел видеть своего бывшего штурмана. До недавнего времени.
Вот ведь беда какая... Джереми был потрясен известием о гибели Арабеллы Блад. Питер держал свое горе глубоко внутри. За последние три недели они виделись пару раз, не более. Когда Питт, узнав о страшном несчастье, примчался в губернаторскую резиденцию, Питер отстранено выслушал неуклюжие и сбивчивые слова утешения, глядя сквозь него, и вежливо поблагодарил. И только по тому, как его пальцы временами стискивали подлокотник кресла и выражению неимоверной муки, мелькавшему в синих глазах, Питт мог понять, что пряталось за спокойствием его друга...
– Мистер Пи-ит! – Тимоти даже подпрыгивал от нетерпения.
Неужели и в самом деле записка?!
– Чего тебе, Тимоти?
– У меня есть кое-что для вас!
Сердце екнуло, Джереми подскочил к сходням, перекинутым на пристань с борта «Императора» и сбежал на берег.
В записке, которую протянул Тимоти, было лишь несколько слов:
«Приходи, когда освободишься».
На палубе «Императора» показался вахтенный офицер, и Джереми крикнул ему:
– Мистер Райленд! У меня срочное дело в городе.
***
Джереми почти бегом достиг губернаторского дома. Молоденький часовой отсалютовал ему и без звука пропустил вовнутрь.
Блад стоял у больших окон, выходящих на залив, он обернулся на звук открывающейся двери, и Джереми опешил – такого свирепого взгляда у Питера он не видел со времен Картахены. И в тоже время в его глазах было что-то еще... надежда?
– Она жива, – сказал Блад вместо приветствия.
– Ми..ссис Блад? – задохнулся от изумления Питт.
– Да. Арабелла в руках моего доброго друга, дона Мигеля де Эспиносы.
– Но... как это стало возможно?
– Дон Мигель обнаружил Арабеллу на «Пегасе». В живых на борту брига осталась только она. Я не знаю, каким образом ей посчастливилось уцелеть.
– А ты уверен... – недоверчиво начал Питт.
– Я получил записку от нее и вот это, – прервал его Блад, вынимая из кармана камзола медальон.
– И, разумеется, дон Мигель желает достойный выкуп?
– Разумеется. Мою жизнь в обмен на ее, – ровным голосом ответил Блад. – Через месяц я должен встретиться с ним на... на одном острове. Там произойдет обмен. Мне нужна твоя помощь, Джереми. У меня, как ты знаешь, есть шлюп, а кому, как не тебе, я могу доверить вести его, – на губах Блада на миг появилась кривая усмешка, а в голосе неожиданно прозвучала нотка иронии: – И... да, в своем бесконечном милосердии дон Мигель гарантирует, что не станет атаковать мой корабль, если никто из команды – кроме меня, понятное дело – не высадится на берег.
В губернаторском кабинете повисло почти осязаемое молчание.
– «Феникс» доставит меня на остров и заберет Арабеллу. Если я не прибуду на остров в означенный срок, дон Мигель отдаст ее на суд инквизиции, – наконец сухо закончил Блад.
– Бог мой! – охнул Джереми. – А если он лжет тебе? И у него нет миссис Блад, а это сам дьявол поведал ему о обстоятельствах ее гибели? Если, заполучив тебя, он не отпустит миссис Блад? – молодой человек в отчаянии забрасывал Блада вопросами.
– Если слово гранда Испании еще что-то значит, он отпустит Арабеллу, – пожал плечами тот. – Выбора нет, я должен отправиться туда, чтобы... спасти ее. Так ты согласен? Или мне искать другого штурмана?
– Согласен, – угрюмо ответил Питт, понимая, что ему нечего возразить Бладу. – Как ты оставишь свой пост?
– Об этом не беспокойся. И о своей службе тоже. Я испрошу для тебя отпуск у адмирала Крофорда. Насколько мне известно, эскадра в ближайшее время не будет задействована в каких-либо операциях, думаю, он не будет возражать.
