Как и в предыдущий раз, тяжёлый звон заставил всех вздрогнуть, предупреждая о надвигающейся опасности. Все, кто работали вне стен города, бросились срочно заканчивать свои дела, чтобы до прихода врага успеть укрыться в городе.
К вечеру пошёл дождь. Сперва накрапывал, редкими каплями, едва прибивая пыль на дороге, а потом припустил сильнее, в миг, вымочив до нитки едущих всадников.
- Эх, - проворчал Родим Гордеевич. - Как не вовремя этот дождь зарядил. Эдак мост подпалить помешает. Топорами его до утра рубить будем. А вороги в спину, почитай, дышат уже.
- Да, ты прав, друже. Не вовремя, - ответил, едущий рядом, Конич.
Колонна скифов и дружинных воинов, скорым маршем двигались по дороге. Враг их не преследовал, но они видели едущие впереди вражьего войска конные отряды киммеров. Те держались далеко позади и никак не угрожали дружине. Поэтому в бой с ними никто не стал вступать.
Впереди текла речка. Она была не шибко широка, но течение в ней было довольно-таки бурное. Да ещё крутой бережок на противоположном берегу. Но через неё был перекинут деревянный мосток. Достаточно крепкий, чтобы выдержать не только тяжёлую повозку, но и помочь переправить целое войско. Его ширина была достаточной, чтобы три всадника могли проехать рядом. Поэтому этот мост надо было подпалить, и тем самым, осложнить переправу врагу.
Это помогло бы выиграть время для укрепления обороны Китежа.
А зарядивший, так не во время, дождь, мог помешать планам двух князей.
Если им удастся разрушить мост, то врагу придётся переправляться через брод, который был ниже по течению. Река там разливалась шире и её воды текли достаточно неторопливо, и глубина становилась весьма незначительной, чтобы даже пешее войско могло легко его преодолеть.
Но это семь вёрст.
Лишняя задержка.
К ночи враг всё одно не станет переправляться. А если всё же рискнёт, то там на него полетят из темноты стрелы. Сколько смогут, всадники их задержат, а там уж, как боги судят.
- Боги не оставили нас, - Конич указал рукой на одинокий стог сена, маячивший на другом берегу. - Не думаю, что внутри он тоже весь промок.
- Тогда надо поспешить. Дождь, кажись, ещё сильнее припустил, - согласился луцкий князь. - Сам ведаешь: поздний гость - до утра. Поливать будет долго. К утру здесь ничего сухого не сыщется.
Дружинные, быстро переправившись через мост, начали спешно разбирать, кем-то любовно, сложенный стог сена. Видать из-за нашествия врага, его не успели погрузить в телеги, да вывезти. И теперь он должен помочь в другом деле.
Работали споро и уже через полчаса с двух концов под мостом, где было относительно сухо, и куда уложили сухое ещё сено, запылал жаркий огонь.
Когда на противоположном берегу появился первый вражеский всадник, мост уже ярко полыхал, поднимая к небу высокие языки пламени. Жар был такой, что льющий как из ведра дождь, испарялся, не долетая до огня. Белый пар, смешиваясь с чёрным дымом, устремлялся в высь, мешая разглядеть всё прибывавших к месту пожара врагов.
- Ну, вот и славно! - сказал молодой князь скифов, закрывая лицо от жаркого огня. - Пора и к броду уходить. Там их ждать будем.
- Пора, - согласился Родим Гордеевич. - Да и роздых нам нужен.
Когда, уже в темноте, к мосту выехал Тугарин, от того остались только тлеющие пеньки бывших опор моста. Дождь стекал по броне воина, и сменивался с копотью медленно оседающей с неба, и делающей его доспехи ещё чернее, но он не обращал на это внимания.
Тугарин повернул голову на юг и долго всматривался темноту. Он знал, где находится брод. И понимал, что этот летучий отряд скифов и людей, будет его там ждать, чтобы, если не помешать переправе, то попытаться задержать их.
Ну, что ж.
Пусть так.
Тугарин тронул коня и повернул на дорогу, ведущую вдоль реки к броду.
Дождь прекратился ещё утром, а к полудню небо и вовсе прояснилось. Всё это время Китеж не закрывал главные ворота. Не все дела ещё были доделаны и не все запасы свезены под защиту стен. Рыбаки снимали с сетей последний улов и свозили рыбу в город. Прятали или прорубали днища лодок, чтобы враг не мог ими воспользоваться. Шли последние приготовления к грядущему сражению.
Враг появился, когда уже начинало темнеть.
Огромное войско, в свете горящих факелов, обходило озеро с севера, разливалось, и, окружая град со всех сторон, становилось лагерем. Загорались костры. Ставились шатры. Всю ночь, прибывшее вражье войско, готовилось к осаде города, заполняя всё пространство криками, грохотом барабанов, ржанием коней и лязгом железа.
Не спали и в Китеже.
Утром все защитники града ждали первого, возможно, самого сильного штурма.
Но утром вражье войско не двинулось с места. В стане врагов продолжались приготовления к штурму. Рубились деревья из близлежащих лесов. Строились осадные орудия, делались лестницы и деревянные щиты.
- Как мыслишь, Мстиславич, - обратился к Ярославу ольховский князь. - Пойдут они сегодня?
- Может, и пойдут, - ответил китежский князь. - Но думается мне, пока все силы не подведут, да основательно к штурму не подготовятся, то с места не сдвинутся. Им спешить некуда.
Ярослав с ближними соратниками стояли на крепостном валу, вглядываясь в приготовления врага. Столь основательные приготовления могли напугать любого слабого духом защитника, но только не тех, кто сейчас стоял на стене.
Да, враг силён и собрал вокруг Китежа могучее войско. Но и защитники тоже были не пальцем деланные. Большинство защитников были опытные и умелые воины, к тому же, ещё недавно уже встречавшиеся в битве с этим врагом. И сумевшие, в той битве, его одолеть. Да, далось это дорогой ценой, но никто и не надеялся, что победа даётся легко.
Страха не было ни у кого. Только предельное напряжение и тревожное ожидание.
- И я думаю, - задумчиво произнёс, стоящий рядом с князьями, Сигурд. - Что самый сильный удар они здесь нанесут. Ворота здесь, хоть и крепкие и башня воротная высока, да только и местность перед этой стеной, почитай, как стол, ровная. Есть где разгон взять для тарана.
Сигурд был прав. Только со стороны северной стены для врагов было удобнее всего штурмовать город. Остальные-то стены выходили на склоны холма, на котором и стоял Китеж. Потому и ворот на них не было, разве, что на восточной стене, выходящей к Светлояру и пристани. Но и там дорога тоже под уклон шла. Потому и выселки строились именно с северной стороны, да чуток со стороны заката и у пристани. Но их успели разобрать, чтоб враг не мог, укрываясь за избами и сараями, подойти близко к стенам.
- А стены на что? - спросил ближник Сигурда, Гуннар. Он тоже стоял вместе со всеми, как и воевода Кукша. - Врата же не зря в глуби вала поставлены. Пусть саженей с десяток всего, но таран тащить под стрелами врагу придётся. А их мы со стен много в него пустить можем.
Действительно.
Воротная башня на северной стене была не вынесена вперёд, а наоборот стояла внутри крепостных стен на десять саженей дальше самих валов. Стены же, повернувшись под прямым углом, соединялись с башней, образуя своеобразный проход, зажатый с двух сторон высокими дубовыми простенками, с проделанными в них щелями для стрелков.
Любой, кто рискнёт войти в этот простенок, шириной такой, что только две телеги и могут проехать, не зацепив друг друга, оказался бы в ловушке. Враг был бы обстрелян защитниками не только со всех сторон, но и с верху стен закидан камнями, брёвнами или залит кипящей в котлах водой или смолой.
- Так-то оно так, - ответил Сигурд. - А если таран под крепкий навес спрячут, да ещё с боков щитами прикроют?
- А может, княже... - спросил, до этого молчавший, воевода Кукша. - Пока враг нам время даёт, сделать перед вратами завалы? Зря, что ли мы брёвна с выселок все в град свезли. Пусть-ка попробуют по завалам-то таран протащить. А разбирать его станут, так мы много их там перебить сможем. Ещё и телами своими его укрепят, нам в подмогу.
- Верно, мыслишь, воевода, - согласился Ярослав. - Так и поступим.
Быстро, пока враг позволял, перед воротами навалили брёвен, для крепости, связав их верёвками. Теперь пусть враг попробует выбить городские ворота таранным ударом.
Но враг так до конца дня и не пошёл на штурм.
Не пошёл он и ночью, хотя в лагере врага было какое-то оживление.
Только рано утром, в стане врага застучали барабаны.
Беглецы долго бежали по подземным коридорам, ожидая погони. Каким бы ни был большим и неподъёмным камень, запирающим вход, сильным псиглавам, рано или поздно, удастся его сдвинуть и ворваться в подземелья. Поэтому погоня непременно должна была отправиться по следам скрывшегося отряда.
Вот и приходилась всем бежать, напрягая последние силы, чтобы уйти в глубь подземелий как можно дальше. Бежать, постоянно меняя направления и перебегая из одного тоннеля в другой, в надежде запутать следы и сбить возможных преследователей с толку. Благо волхв ориентировался в этих лабиринтах довольно хорошо и постоянно поправлял бег своих спутников.
Вот только не всем беглецам легко давался подобный бег. Это сильные воины способны были выдерживать такой темп длительное время. Да ещё, наверное, леший мог передвигаться очень быстро с помощью своей волшбы, которой обладают все представители этого народа. А бегущей княжне и особенно старому волхву, такой бег дался не легко.
Да, благодаря лешему, отряд проделал путь много больший, чем, если бы люди бежали сами, без поддержки природной волшбы хозяина леса. Но всё равно бежать-то им приходилось. И, в конце концов, им пришлось остановиться, тяжело переводя дыхание.
- Пожалуй, друзья мои, надобно сделать привал, - Тяжело дыша, произнёс старый волхв. - Вам молодым, может такой бег и нипочём, а вот мне старику, роздых нужен. К тому же ушли мы довольно далеко. Да следы знатно запутали. Мыслю, что не найдут они нас. Так, что передохнём малость безбоязненно.
Волхв закрыл глаза и прислонился к стене, приложив руку к, бешено бьющемуся, сердцу. Он стал совершать рукой круговые движения с левой стороны своей груди, постепенно усмиряя бешеный стук сердца и выравнивая своё дыхание.
Княжна села прямо на пол и устало откинулась спиной на каменную стену. Пот стекал по её лбу и разъедал глаза. Марьяна вытерла его рукавом платья, которое промокло настолько, что хоть выжимай. Мох сел перед княжной на корточки и взял её за запястья обеих рук. Он единственный из всех даже не запыхался.
- Смотри мне в глаза, княжна, - сказал леший.
Марьяна посмотрела на него и увидела, как глаза лешего загорелись зелёным огнём. Леший негромко забормотал какие-то слова и стал легонько поглаживать пальцами запястья княжне. Девушка почувствовала, как постепенно её покидает усталость, и сердце перестаёт выпрыгивать из девичьей груди.
Сильные воины даже не садились, а просто стояли, переводя дыхание, кто, опираясь, на оружие, по-прежнему сжатое в руках, а кто, просто прислонившись к стене. Все так же были мокрыми от пота, но доспехи снять, да выжать мокрые рубахи, сейчас было никак нельзя. Мало ли что может случиться. Вот и стояли, просто утираясь ладонями рук.
Воевода снял с пояса баклажку с водой, сделал пару глотков и передал остальным.
- Хорошо, что на выходе ещё в ручье наполнил до верху, - проговорил Ратибор.
- А я вот свою не догадался, - печально ответил Ольгерд. - Думал, что когда обратно пойдём, тогда и наполню. А оно вон как получилось.
- Эх, - проговорил Мох, поднимаясь и отпуская руки княжны. - А наша-то баклажка с отваром Крапивы у этих обормотов осталась. Сейчас бы очень сгодилась. Чего я, дурень, её с собой не взял? Там же и запасы наши оставил, старый пень. А эти олухи всё бросили.
- Какие олухи? - удивился Ольгерд.
- Да семарглы, что с нами были, - ответил леший. - Как псиглавы появились у капища, так они нас сразу же и бросили.
- Откуда с вами взялись семарглы? - удивился уже воевода, затыкая пробкой сосуд и снова вешая его на пояс.
- Это те симураны, что тебя, княжна, похитили? - спросил волхв, отойдя от стены.
- Да, - Марьяна тоже поднялась.
- Что-то я ничего не понял, - помотал головой воевода. - Ну-ка, ребятки, молвите мне, всё с начала. Как твари, что княжну похитили, с вами у капища оказались?
- Да, друг мой, - подтвердил Велимудр, обращаясь к лешему. - Я бы тоже хотел знать, как эти симураны вдруг помогать вам стали. Они ж, Мраку служат. Ты же сам их плутать по лесу оставил, когда с Ярославной встретился, да ко мне её привёл.
- Ну, да, - пожал плечами Мох. - Это они самые и были. Только они нам помогать вызвались.
- Помогать вам? Они что, догнали вас? - спросил волхв.
- Нет. Это я их сам нашёл, когда навья княжну похитила и в башню колдуна поволокла.
- Что?!!! Навья!!! - разом вскрикнули Ольгерд с воеводой.
- Как поволокла в башню колдуна? - переспросил волхв. - Ты, Ярославна, была в его башне? Как же ты спаслась?
- Что он с тобой сделал?! - вскрикнул Ольгерд. - Он тебя хотел околдовать?!
- Тихо! - прервал поток вопросов воевода, подняв руку. - Помолчите други. А вы... - он повернулся к лешему и девушке. - Обсказывайте всё по порядку и обстоятельно.
И Марьяна с лешим стали рассказывать своим друзьям всё, что с ними за эти дни произошло.
Рассказали о том, как шли по лесу и увидели вражеский отряд, который шёл к дому волхва. О том, как вышли к полю, где живёт брательник лешего. Как увидели навь и хотели от неё убежать. Как навь схватила княжну и уволокла.
Княжна рассказала, как её принесли в башню колдуна.
- Что ты видела в башне Мрака? - спросил Велимудр. - Что делал колдун? Какой обряд он проводил?
- Когда навья меня в башню принесла, - ответила девушка. - Она меня бросила в центре какого-то рисунка. Колдун его прямо на полу нарисовал. Она меня туда и опустила.
- Что за рисунок? Как он выглядел?
- Прости, дедушка Велимудр, я не шибко его видела. Мне так страшно было.
Волхв кивнул головой.
- Что сделал колдун потом?
- Он подошёл ко мне и сказал, чтобы я не боялась. Он не собирается меня убивать. Сказал, что я нужна ему для другого дела.
- Принести ему посох, - утвердительно ответил волхв.
- Да. А потом он прикоснулся к моему лбу... И больше я ничего не помню. Помню только, что было так страшно, словно я умерла. А потом я очнулась уже, когда рядом со мной были Мох и эти симураны. Ещё Крапива был с ними. Он меня отваром своим напоил и с меня чары спали.
- Как тебе удалось спасти княжну, друг мой? - повернулся Велимудр к лешему. - Тебе симураны помогли?
- Да, - кивнул леший. - Когда навья княжну похитила, я отправился их искать. Кроме семарглов быстро к башне колдуна меня никто отвезти не мог бы. Сам бы я не один день туда добирался бы. А надо было поспешать. Вот я и отправился их искать.
- Как же ты их уговорил тебе помочь? - спросил Ратибор.
- Ха! - усмехнулся леший. - То была не велика трудность. Они ж дурни. Я их напугал, что колдун их не простит и им теперь назад дороги нет. А ежели мне помогут, то я их в нашем лесу укрою.
- Хитро, - улыбнулся волхв. - И они согласились.
- Но как же ты княжну из башни спас? - спросил воевода.
- Не из башни. Мы с симуранами её по дороге отбили уже.
И Мох рассказал, как прилетели к башне колдуна, и что он там увидел. О том, как ему с симуранами удалось отбить княжну у нави. Затем он поведал, как с Крапивой оберегали девушку, пока с неё не спали колдовские чары.
К вечеру пошёл дождь. Сперва накрапывал, редкими каплями, едва прибивая пыль на дороге, а потом припустил сильнее, в миг, вымочив до нитки едущих всадников.
- Эх, - проворчал Родим Гордеевич. - Как не вовремя этот дождь зарядил. Эдак мост подпалить помешает. Топорами его до утра рубить будем. А вороги в спину, почитай, дышат уже.
- Да, ты прав, друже. Не вовремя, - ответил, едущий рядом, Конич.
Колонна скифов и дружинных воинов, скорым маршем двигались по дороге. Враг их не преследовал, но они видели едущие впереди вражьего войска конные отряды киммеров. Те держались далеко позади и никак не угрожали дружине. Поэтому в бой с ними никто не стал вступать.
Впереди текла речка. Она была не шибко широка, но течение в ней было довольно-таки бурное. Да ещё крутой бережок на противоположном берегу. Но через неё был перекинут деревянный мосток. Достаточно крепкий, чтобы выдержать не только тяжёлую повозку, но и помочь переправить целое войско. Его ширина была достаточной, чтобы три всадника могли проехать рядом. Поэтому этот мост надо было подпалить, и тем самым, осложнить переправу врагу.
Это помогло бы выиграть время для укрепления обороны Китежа.
А зарядивший, так не во время, дождь, мог помешать планам двух князей.
Если им удастся разрушить мост, то врагу придётся переправляться через брод, который был ниже по течению. Река там разливалась шире и её воды текли достаточно неторопливо, и глубина становилась весьма незначительной, чтобы даже пешее войско могло легко его преодолеть.
Но это семь вёрст.
Лишняя задержка.
К ночи враг всё одно не станет переправляться. А если всё же рискнёт, то там на него полетят из темноты стрелы. Сколько смогут, всадники их задержат, а там уж, как боги судят.
- Боги не оставили нас, - Конич указал рукой на одинокий стог сена, маячивший на другом берегу. - Не думаю, что внутри он тоже весь промок.
- Тогда надо поспешить. Дождь, кажись, ещё сильнее припустил, - согласился луцкий князь. - Сам ведаешь: поздний гость - до утра. Поливать будет долго. К утру здесь ничего сухого не сыщется.
Дружинные, быстро переправившись через мост, начали спешно разбирать, кем-то любовно, сложенный стог сена. Видать из-за нашествия врага, его не успели погрузить в телеги, да вывезти. И теперь он должен помочь в другом деле.
Работали споро и уже через полчаса с двух концов под мостом, где было относительно сухо, и куда уложили сухое ещё сено, запылал жаркий огонь.
Когда на противоположном берегу появился первый вражеский всадник, мост уже ярко полыхал, поднимая к небу высокие языки пламени. Жар был такой, что льющий как из ведра дождь, испарялся, не долетая до огня. Белый пар, смешиваясь с чёрным дымом, устремлялся в высь, мешая разглядеть всё прибывавших к месту пожара врагов.
- Ну, вот и славно! - сказал молодой князь скифов, закрывая лицо от жаркого огня. - Пора и к броду уходить. Там их ждать будем.
- Пора, - согласился Родим Гордеевич. - Да и роздых нам нужен.
Когда, уже в темноте, к мосту выехал Тугарин, от того остались только тлеющие пеньки бывших опор моста. Дождь стекал по броне воина, и сменивался с копотью медленно оседающей с неба, и делающей его доспехи ещё чернее, но он не обращал на это внимания.
Тугарин повернул голову на юг и долго всматривался темноту. Он знал, где находится брод. И понимал, что этот летучий отряд скифов и людей, будет его там ждать, чтобы, если не помешать переправе, то попытаться задержать их.
Ну, что ж.
Пусть так.
Тугарин тронул коня и повернул на дорогу, ведущую вдоль реки к броду.
Дождь прекратился ещё утром, а к полудню небо и вовсе прояснилось. Всё это время Китеж не закрывал главные ворота. Не все дела ещё были доделаны и не все запасы свезены под защиту стен. Рыбаки снимали с сетей последний улов и свозили рыбу в город. Прятали или прорубали днища лодок, чтобы враг не мог ими воспользоваться. Шли последние приготовления к грядущему сражению.
Враг появился, когда уже начинало темнеть.
Огромное войско, в свете горящих факелов, обходило озеро с севера, разливалось, и, окружая град со всех сторон, становилось лагерем. Загорались костры. Ставились шатры. Всю ночь, прибывшее вражье войско, готовилось к осаде города, заполняя всё пространство криками, грохотом барабанов, ржанием коней и лязгом железа.
Не спали и в Китеже.
Утром все защитники града ждали первого, возможно, самого сильного штурма.
Но утром вражье войско не двинулось с места. В стане врагов продолжались приготовления к штурму. Рубились деревья из близлежащих лесов. Строились осадные орудия, делались лестницы и деревянные щиты.
- Как мыслишь, Мстиславич, - обратился к Ярославу ольховский князь. - Пойдут они сегодня?
- Может, и пойдут, - ответил китежский князь. - Но думается мне, пока все силы не подведут, да основательно к штурму не подготовятся, то с места не сдвинутся. Им спешить некуда.
Ярослав с ближними соратниками стояли на крепостном валу, вглядываясь в приготовления врага. Столь основательные приготовления могли напугать любого слабого духом защитника, но только не тех, кто сейчас стоял на стене.
Да, враг силён и собрал вокруг Китежа могучее войско. Но и защитники тоже были не пальцем деланные. Большинство защитников были опытные и умелые воины, к тому же, ещё недавно уже встречавшиеся в битве с этим врагом. И сумевшие, в той битве, его одолеть. Да, далось это дорогой ценой, но никто и не надеялся, что победа даётся легко.
Страха не было ни у кого. Только предельное напряжение и тревожное ожидание.
- И я думаю, - задумчиво произнёс, стоящий рядом с князьями, Сигурд. - Что самый сильный удар они здесь нанесут. Ворота здесь, хоть и крепкие и башня воротная высока, да только и местность перед этой стеной, почитай, как стол, ровная. Есть где разгон взять для тарана.
Сигурд был прав. Только со стороны северной стены для врагов было удобнее всего штурмовать город. Остальные-то стены выходили на склоны холма, на котором и стоял Китеж. Потому и ворот на них не было, разве, что на восточной стене, выходящей к Светлояру и пристани. Но и там дорога тоже под уклон шла. Потому и выселки строились именно с северной стороны, да чуток со стороны заката и у пристани. Но их успели разобрать, чтоб враг не мог, укрываясь за избами и сараями, подойти близко к стенам.
- А стены на что? - спросил ближник Сигурда, Гуннар. Он тоже стоял вместе со всеми, как и воевода Кукша. - Врата же не зря в глуби вала поставлены. Пусть саженей с десяток всего, но таран тащить под стрелами врагу придётся. А их мы со стен много в него пустить можем.
Действительно.
Воротная башня на северной стене была не вынесена вперёд, а наоборот стояла внутри крепостных стен на десять саженей дальше самих валов. Стены же, повернувшись под прямым углом, соединялись с башней, образуя своеобразный проход, зажатый с двух сторон высокими дубовыми простенками, с проделанными в них щелями для стрелков.
Любой, кто рискнёт войти в этот простенок, шириной такой, что только две телеги и могут проехать, не зацепив друг друга, оказался бы в ловушке. Враг был бы обстрелян защитниками не только со всех сторон, но и с верху стен закидан камнями, брёвнами или залит кипящей в котлах водой или смолой.
- Так-то оно так, - ответил Сигурд. - А если таран под крепкий навес спрячут, да ещё с боков щитами прикроют?
- А может, княже... - спросил, до этого молчавший, воевода Кукша. - Пока враг нам время даёт, сделать перед вратами завалы? Зря, что ли мы брёвна с выселок все в град свезли. Пусть-ка попробуют по завалам-то таран протащить. А разбирать его станут, так мы много их там перебить сможем. Ещё и телами своими его укрепят, нам в подмогу.
- Верно, мыслишь, воевода, - согласился Ярослав. - Так и поступим.
Быстро, пока враг позволял, перед воротами навалили брёвен, для крепости, связав их верёвками. Теперь пусть враг попробует выбить городские ворота таранным ударом.
Но враг так до конца дня и не пошёл на штурм.
Не пошёл он и ночью, хотя в лагере врага было какое-то оживление.
Только рано утром, в стане врага застучали барабаны.
Глава 12
Беглецы долго бежали по подземным коридорам, ожидая погони. Каким бы ни был большим и неподъёмным камень, запирающим вход, сильным псиглавам, рано или поздно, удастся его сдвинуть и ворваться в подземелья. Поэтому погоня непременно должна была отправиться по следам скрывшегося отряда.
Вот и приходилась всем бежать, напрягая последние силы, чтобы уйти в глубь подземелий как можно дальше. Бежать, постоянно меняя направления и перебегая из одного тоннеля в другой, в надежде запутать следы и сбить возможных преследователей с толку. Благо волхв ориентировался в этих лабиринтах довольно хорошо и постоянно поправлял бег своих спутников.
Вот только не всем беглецам легко давался подобный бег. Это сильные воины способны были выдерживать такой темп длительное время. Да ещё, наверное, леший мог передвигаться очень быстро с помощью своей волшбы, которой обладают все представители этого народа. А бегущей княжне и особенно старому волхву, такой бег дался не легко.
Да, благодаря лешему, отряд проделал путь много больший, чем, если бы люди бежали сами, без поддержки природной волшбы хозяина леса. Но всё равно бежать-то им приходилось. И, в конце концов, им пришлось остановиться, тяжело переводя дыхание.
- Пожалуй, друзья мои, надобно сделать привал, - Тяжело дыша, произнёс старый волхв. - Вам молодым, может такой бег и нипочём, а вот мне старику, роздых нужен. К тому же ушли мы довольно далеко. Да следы знатно запутали. Мыслю, что не найдут они нас. Так, что передохнём малость безбоязненно.
Волхв закрыл глаза и прислонился к стене, приложив руку к, бешено бьющемуся, сердцу. Он стал совершать рукой круговые движения с левой стороны своей груди, постепенно усмиряя бешеный стук сердца и выравнивая своё дыхание.
Княжна села прямо на пол и устало откинулась спиной на каменную стену. Пот стекал по её лбу и разъедал глаза. Марьяна вытерла его рукавом платья, которое промокло настолько, что хоть выжимай. Мох сел перед княжной на корточки и взял её за запястья обеих рук. Он единственный из всех даже не запыхался.
- Смотри мне в глаза, княжна, - сказал леший.
Марьяна посмотрела на него и увидела, как глаза лешего загорелись зелёным огнём. Леший негромко забормотал какие-то слова и стал легонько поглаживать пальцами запястья княжне. Девушка почувствовала, как постепенно её покидает усталость, и сердце перестаёт выпрыгивать из девичьей груди.
Сильные воины даже не садились, а просто стояли, переводя дыхание, кто, опираясь, на оружие, по-прежнему сжатое в руках, а кто, просто прислонившись к стене. Все так же были мокрыми от пота, но доспехи снять, да выжать мокрые рубахи, сейчас было никак нельзя. Мало ли что может случиться. Вот и стояли, просто утираясь ладонями рук.
Воевода снял с пояса баклажку с водой, сделал пару глотков и передал остальным.
- Хорошо, что на выходе ещё в ручье наполнил до верху, - проговорил Ратибор.
- А я вот свою не догадался, - печально ответил Ольгерд. - Думал, что когда обратно пойдём, тогда и наполню. А оно вон как получилось.
- Эх, - проговорил Мох, поднимаясь и отпуская руки княжны. - А наша-то баклажка с отваром Крапивы у этих обормотов осталась. Сейчас бы очень сгодилась. Чего я, дурень, её с собой не взял? Там же и запасы наши оставил, старый пень. А эти олухи всё бросили.
- Какие олухи? - удивился Ольгерд.
- Да семарглы, что с нами были, - ответил леший. - Как псиглавы появились у капища, так они нас сразу же и бросили.
- Откуда с вами взялись семарглы? - удивился уже воевода, затыкая пробкой сосуд и снова вешая его на пояс.
- Это те симураны, что тебя, княжна, похитили? - спросил волхв, отойдя от стены.
- Да, - Марьяна тоже поднялась.
- Что-то я ничего не понял, - помотал головой воевода. - Ну-ка, ребятки, молвите мне, всё с начала. Как твари, что княжну похитили, с вами у капища оказались?
- Да, друг мой, - подтвердил Велимудр, обращаясь к лешему. - Я бы тоже хотел знать, как эти симураны вдруг помогать вам стали. Они ж, Мраку служат. Ты же сам их плутать по лесу оставил, когда с Ярославной встретился, да ко мне её привёл.
- Ну, да, - пожал плечами Мох. - Это они самые и были. Только они нам помогать вызвались.
- Помогать вам? Они что, догнали вас? - спросил волхв.
- Нет. Это я их сам нашёл, когда навья княжну похитила и в башню колдуна поволокла.
- Что?!!! Навья!!! - разом вскрикнули Ольгерд с воеводой.
- Как поволокла в башню колдуна? - переспросил волхв. - Ты, Ярославна, была в его башне? Как же ты спаслась?
- Что он с тобой сделал?! - вскрикнул Ольгерд. - Он тебя хотел околдовать?!
- Тихо! - прервал поток вопросов воевода, подняв руку. - Помолчите други. А вы... - он повернулся к лешему и девушке. - Обсказывайте всё по порядку и обстоятельно.
И Марьяна с лешим стали рассказывать своим друзьям всё, что с ними за эти дни произошло.
Рассказали о том, как шли по лесу и увидели вражеский отряд, который шёл к дому волхва. О том, как вышли к полю, где живёт брательник лешего. Как увидели навь и хотели от неё убежать. Как навь схватила княжну и уволокла.
Княжна рассказала, как её принесли в башню колдуна.
- Что ты видела в башне Мрака? - спросил Велимудр. - Что делал колдун? Какой обряд он проводил?
- Когда навья меня в башню принесла, - ответила девушка. - Она меня бросила в центре какого-то рисунка. Колдун его прямо на полу нарисовал. Она меня туда и опустила.
- Что за рисунок? Как он выглядел?
- Прости, дедушка Велимудр, я не шибко его видела. Мне так страшно было.
Волхв кивнул головой.
- Что сделал колдун потом?
- Он подошёл ко мне и сказал, чтобы я не боялась. Он не собирается меня убивать. Сказал, что я нужна ему для другого дела.
- Принести ему посох, - утвердительно ответил волхв.
- Да. А потом он прикоснулся к моему лбу... И больше я ничего не помню. Помню только, что было так страшно, словно я умерла. А потом я очнулась уже, когда рядом со мной были Мох и эти симураны. Ещё Крапива был с ними. Он меня отваром своим напоил и с меня чары спали.
- Как тебе удалось спасти княжну, друг мой? - повернулся Велимудр к лешему. - Тебе симураны помогли?
- Да, - кивнул леший. - Когда навья княжну похитила, я отправился их искать. Кроме семарглов быстро к башне колдуна меня никто отвезти не мог бы. Сам бы я не один день туда добирался бы. А надо было поспешать. Вот я и отправился их искать.
- Как же ты их уговорил тебе помочь? - спросил Ратибор.
- Ха! - усмехнулся леший. - То была не велика трудность. Они ж дурни. Я их напугал, что колдун их не простит и им теперь назад дороги нет. А ежели мне помогут, то я их в нашем лесу укрою.
- Хитро, - улыбнулся волхв. - И они согласились.
- Но как же ты княжну из башни спас? - спросил воевода.
- Не из башни. Мы с симуранами её по дороге отбили уже.
И Мох рассказал, как прилетели к башне колдуна, и что он там увидел. О том, как ему с симуранами удалось отбить княжну у нави. Затем он поведал, как с Крапивой оберегали девушку, пока с неё не спали колдовские чары.
